Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)

========== Пролог ==========

Кто не любит звёздное небо? Стоит только раз выйти ночью, поднять глаза к нему и отдаться его красоте! Будто десятки, сотни, тысячи маленьких сверкающих бриллиантов высыпали небрежной рукою на иссиня-чёрное бархатное полотно. Когда-то один римлянин сказал, что если бы на земле было только одно место, откуда можно наблюдать звёзды, к нему непрерывно со всех концов стекались бы люди. Но, к счастью, этого не требуется, так как звёзды видны повсюду: и в сельской тиши, и в огромном городе, и в забытой всеми богами пустыне.

Жила на свете одна девочка, которая любила смотреть на звёзды, и верила, что пока они сияют над её головой, жизнь прекрасна. У девочки была самая обычная жизнь, любящие родители, которые всегда-всегда были рядом с ней. И она была счастлива. Она была счастлива, даже когда её жизнь начала резко меняться, когда она открыла в себе то, во что едва ли можно было поверить.

И вот однажды кто-то злой и жестокий появился в её жизни и растоптал все, что было ей так дорого, разбил неожиданно хрупкое счастье на мелкие осколки. Один день изменил всю её жизнь, опустил её на самое дно. И она побежала. Бежала от своей жизни, своей семьи, самой себя, бежала так далеко и так долго…. И где же были её звезды? А звезды сияли, как и прежде, будто ничего и не произошло, касались своим холодным светом могильных камней. Она почувствовала себя преданной и покинутой и вовсе перестала поднимать глаза к небу, отдалась всей душой новой вечности, где было место только для Тьмы.

Однако в один прекрасный день она вернулась, чтобы сразиться за тех, кого любила больше собственной жизни.

========== Глава 1. Путешественница ==========

Миссис Голд ложилась спать. И ложилась она снова в одиночестве, о чём страшно жалела в особенно долгие и холодные ночи. Вот уже семь месяцев прошло с тех пор, как она стала матерью. Это только прибавило забот, но никак не улучшило отношений с мужем. Мистер Голд жил с ней в одном доме, ужинал и завтракал с ней за одним столом, но спал, если вообще спал, отдельно, в другой комнате. Они почти не говорили друг с другом, только о дочери, и если она как-то пыталась поменять тему, он тут же беседу прерывал и погружался в собственные мысли. Иногда ей всё же удавалось его разговорить, но затем она сама, лично, прерывала путь к примирению обвинениями, которые он больше слушать не собирался. Да что же с ней было не так? Что же не так было с ними? Неужели это конец? После всего, что они вместе пережили? И часто она приходила к выводу, что да: это конец. Вывод был особенно удручающим, потому что она всё еще любила его, но выразить и доказать свою любовь не могла.

С такими мыслями Белль проворочалась в кровати больше часа, а потом, не выдержав давления, встала, вышла в коридор, дошла до детской и… стремительно вернулась назад, к себе, разглядев в освещённой лунным светом комнате, возле кроватки, знакомый силуэт. Под аккомпанемент неистово бьющегося сердца Белль нырнула под одеяло и закрыла глаза. Пот выступил по всему её телу, холодные ручейки лились вниз, заливали глаза. Борясь с собой, со своим собственным смущением и непонятным страхом, она провалилась в сон.

Сны Белль были особой темой, так как вот уже почти год ей снились разные варианты одного и того же – её смерти и похорон. В каждом сне она умирала по-разному: то под машину попадёт, то с обрыва сверзится. Был даже сон, где её убил собственный отец. Этой ночью она убегала от стаи волков в лесу и звала Румпеля, но тот не приходил, не слышал её. После нескольких часов жутчайшей погони волки её настигли, вонзили клыки в её плоть, срывали мясо с её костей. Она видела, как её кровь разлилась по хищной пасти, как горели в ночи их глаза, как один из них отгрыз ей руку чуть выше запястья и утащил прочь, чтобы сожрать в одиночестве… Она бессильно закричала и проснулась. И проснулась, кажется, вовремя: кто-то ломился в парадную дверь.

– Румпель? – позвала Белль. – Румпель, где ты?

Она заглянула в детскую: ребёнка не было. Вероятно, Румпель не стал её будить и ушёл в лавку вместе с дочерью. А тем временем в дверь по-прежнему ломились. Белль вооружилась тростью, подкралась к двери и отворила, готовая драться с любым, кто пересечёт порог этого дома. В прихожую ввалился Мо Френч. Белль вздрогнула при виде его, а он – при виде трости. У каждого были свои кошмары.

– Папа, – спросила Белль, – что тебе нужно? Где пожар?

– В общем, это… – Мо замялся, – А ты чего сразу не открыла? Я час стучал, а потом подумал, что с тобой что-то случилось!

– Да что со мной может случиться? – отмахнулась Белль.

А потом её передёрнуло. Волки, пожирающие свеженький труп в лесу, еще выли у неё в голове.

– Ну, мало ли…

Мо проследовал за ней на кухню.

– Чаю? – холодно и вежливо поинтересовалась Белль.

– Нет, – отказался Мо, – А этот где?

– «Этот», наверное, в лавке.

– С ребёнком?

– Да, – кивнула Белль, – С ней.

– Белль, послушай… – Мо решился запеть старую, хорошо известную песенку про развод, после

исполнения которой часто получал предложение покинуть этот дом.

– Нет, – резко отрезала Белль, – Ты послушай. Не лезь в мою жизнь. Я еще хочу её наладить.

– Ты же знаешь, что не выйдет? – упорствовал Мо, – Зачем тебе это? Зачем тебе он?

– Он – мой муж. Он – отец моего ребёнка. Я люблю его, в конце-то концов. И знаешь… Кому-кому, но не тебе решать мою судьбу. Ты уже достаточно сделал.

– Но Белль…

И тут раздался громкий хлопок. Во вспышке яркого жёлтого света, напоминающего солнечный, появилась девушка. Густые каштановые волосы, большие тёмно-карие глаза, прямой нос, пухлые алые губы. Одета она была странновато, очень ярко: зелёные джинсы необычного покроя, зелёный пиджак, красная рубашка, оранжевые ботинки, из которых выглядывали разные носки.

– Это 2015? – сходу спросила она, оглядываясь. – Вау! Я уже и забыла, каким был этот дом! А ты иначе выглядишь! Щёки больше как-то… И кажешься ниже… А где па…папарапа… Где мистер Голд?

– Кто вы такая? – настороженно спросила Белль.

– Да, представиться придется, – сдержано улыбнулась девушка. – Я – Колетт. Колетт Голд. И мне тут примерно…

– Семь месяцев… – выдохнула Белль, чувствуя, как пол уезжает у неё из-под ног.

Мо Френч, не подававший признаков жизни, аккуратно нащупал стул и опустился на самый краешек.

– Ага, – снова улыбнулась девушка. – Очевидно, что я из будущего. Я тут преследую кое-кого. И мне очень нужен Голд. Он здесь?

– Н-нет… В лавке.

– Тогда одевайся и пойдём, – начала торопить Колетт. – Время не ждёт!

Белль не двинулась с места.

– Стоп, стоп, стоп, – сказала она девушке. – Мне нужно больше… Короче, мне нужно знать больше.

– Вот в лавке и узнаешь! – воскликнула Коль. – Давай, давай! Быстрее! Веселей! И про сны свои не думай!

– Про сны? – удивилась Белль. – Какие сны?

– Ну, те… В которых ты умираешь, – сказала Коль. – Да-да! Я знаю про сны! По лицу вижу – опять снились. Ничего. Жива до сих пор.

Белль недовольно поёжилась, но спорить дальше не стала. Почему эта девчонка сразу в лавку не пошла? Как ей может помочь Белль? Почему она перенеслась в этот год? Что произошло там, в будущем?

Белль уступила её воле, поднялась наверх и начала одеваться. Когда она снова спустилась вниз, её отец сидел в той же позе и следил за девушкой, которая восторженно ходила по кухне, заглядывая в каждый уголок.

– Я помню, что у этого ящика было двойное дно, – она и правда выдвинула один из ящиков, нащупала едва заметную ручку и подняла. Раздался грохот от скатывающихся вниз предметов.

– Никогда не понимала, зачем он нужен!

Белль тоже никогда не понимала зачем, но если бы у Румпеля не было десятка запасных тайников, то он не был бы Румпелем. Последние сомнения в подлинности личности путешественницы во времени растаяли.

Всю дорогу до лавки Колетт поторапливала Белль, как могла. Она начала её немного раздражать: не каждый день её так усиленно пихали вперед, приговаривая «быстрее, ты можешь идти быстрее?». И при этом Белль испытывала какое-то странное, почти нежное чувство. Неужели эта красивая и не в меру «скромная» девушка её дочь?

У самой лавки Колетт резко остановилась, а Белль хотела было резко высказаться по поводу всей этой бесполезной беготни с её участием, но не произнесла ни слова, заметив, как рука Колетт неуверенно тянется к двери и как затем она её отдёргивает и прячет за спиной.

– Ты можешь зайти первая? – попросила Колетт неожиданно вежливо. – Пожалуйста. Я немного волнуюсь.

– Ладно, – тревожно согласилась Белль, – хорошо.

Голд почти сразу вышел к ним из подсобки.

– Белль, – мягко произнес он, – и… Я вас видел раньше?

– Не знаю даже, как вам сказать, – Колетт неуверенно шагнула ему навстречу. – Я… Дело в том, что я из будущего… И я вроде как…

Девушка задрожала, как лист на ветру, неуверенно хлопая руками по бедрам. Белль решила не вмешиваться со своими собственными комментариями.

– Колетт? – спросил Голд.

Уголки его губ изогнулись в едва заметной улыбке. Колетт смотрела на него во все глаза, с какой-то затаённой печалью, с болью, так хорошо знакомой Белль по её отцу. Белль стало не по себе от этого взгляда, как и самому Голду.

– Ну и что я натворил в будущем? – попытался пошутить Румпель, – опять собрал всю магию? Продал город? Устроил апокалипсис?

– Нет, – улыбнулась Колетт, – ничего такого. Вообще ничего.

Она вдруг сорвалась с места и обхватила его руками поперек туловища. От неожиданности Голд покачнулся и неуверенно обнял её в ответ, покосившись на Белль.

– Я просто… Я так рада…

– Ладно-ладно, – мягко сказал Голд, легонько похлопывая её по спине. – Тогда другой вопрос. Как я умер?

– Глупо, – всхлипнула Колетт, крепче прижимаясь к нему.

Белль не ожидала этого вопроса, но и не удивилась ему. Её душе стало больно за девочку, и за её отца, и, совсем чуть-чуть, за её мать.

***

Мистер Голд заварил чай и разлил его по трём чашкам. В глубине лавки мирно посапывала его маленькая дочка, а рядом, за столом, сидела её повзрослевшая версия. Кажется, Колетт его искренне любила, что вселяло в него робкую надежду: он её не подвел. Хотя и оставил. Известие о его относительно скоропостижной кончине почему-то мало его взволновало. Куда интереснее было узнать, почему Колетт пришла в 2015-й, и он задал прямой вопрос.

– Я ищу одного человека, – сказала Колетт, принимая чашку чая и отпивая чуть-чуть. – Ой, фу… Ты всегда питал слабость к этой гадости, да?

Белль согласно скривилась, а Голд рассмеялся.

– Ладно, – сказал Голд, – что за человек? Зачем ты ищешь его?

– Его зовут Синдальт, но имя, конечно, вымышленное, – сказала Коль, – как у персонажа из германского эпоса. Он имеет отношение ко всему произошедшему. Ко многим, очень многим ужасным событиям. Включая твою смерть.

Голд понимающе кивнул и задал новый вопрос:

– Он сам кто-то вроде путешественника во времени?

– Да, – кивнула Коль, – он всех и научил новому способу, не требующему тех жертв, что заклятье Зелены. Когда это стало доступно и распространилось, будущий ты и Реджина изъяли все ресурсы, что могли, и путешествия во времени запретили. Впрочем Синдальт охотник за чем-то более ценным. Он в некотором роде как бы магию собирает. И ему нужен Темный.

– Потому он убил меня? – спросил Голд. – То есть он теперь Тёмный и находится здесь?

– Нет, не совсем. Тёмный ему не достался. Он, как это?

– Отправился в хранилище Тёмных.

– Да! – ухватилась Коль за фразу. – Возможно, теперь он попытается забрать Тёмного здесь. То есть убить тебя.

– Но зачем ему Тёмный? – тревожно спросила Белль, не сводя глаз с Голда.

– Чтобы жить вечно, – просто ответила Коль, – насколько я понимаю….

И тут что-то взорвалось на улице. Засигналили машины. Маленькая Колетт проснулась и заплакала. Белль, опередив мужа, бросилась к ней. Другая Колетт выбежала из лавки, и Голд, немного помедлив, выскочил следом.

Взорвана была одна из машин, её догорающие части были разбросаны по всей дороге. Посреди улицы, на крыше другой машины, сидел мужчина в чёрных кожаных штанах и чёрной рубашке, на фоне чего особенно ярко выделялись огненно-рыжие с красноватым отблеском волосы и борода с усами. Когда Колетт и мистер Голд показались, мужчина засмеялся.

– Я всё ждал, когда ты придёшь, малышка Коль, – издевательски сказал Синдольт, – прибежишь к папочке.

Он поднялся на ноги и, легко спрыгнув, подошёл ближе, манерно и нарочито медленно.

– Мистер Голд в добром здравии, – продолжал Синдальт, – да надолго ли? Или, может, ты сама отдашь мне то, что я хочу? Прямо сейчас! А иначе… Я думаю, не нужно дорисовать картинку до конца.

Коль яростно бросилась вперед, но Голд удержал её. Удержал с трудом.

– Я разделаюсь с тобой, мерзавец! – крикнула Колетт. – Разделаюсь! Ты пожалеешь…

– Уже жалею, – улыбнулся Синдольт, – жалею, что не убил тебя… вместе…

Голд и сам начал закипать, а потому все-таки не смог удержать девушку от немедленной расправы. Колетт вырвалась и, совершенно неожиданно для Голда, создала файербол, который полетел в Синдальта, но не достиг цели. Он чувствовал присутствие магии в ней с самого начала, и причём магия была двух типов: одна какая-то естественная, слабенькая, а вторая напоминала знакомую ему мощь. Одна нехорошая мысль вертелась в его голове, но верить в это он не хотел. Коль не стала создавать второй файербол, а просто кинулась на него с кулаками, и Голд опять её оттащил.

– Не стоит того, – прошептал Голд ей на ухо. – Мы придумаем что-то ещё. Он не уйдёт.

Синдальт рассмеялся.

– Я бы послушался папочку, малышка Коль, – оскалился он. – Это того не стоит. Сотрясение воздуха, не более. Но в другом он не прав: я могу уйти, если захочу. Но я не хочу уходить… с пустыми руками. Или ты, или все, кого ты так любишь.

– Поглядим, – прорычал Голд, едва сдерживаясь. – Как только я узнаю, кто ты такой на самом деле, твоя жизнь оборвётся.

– Но зачем же ждать? – усмехнулся Синдольт, – давай сразу к делу, Тёмный.

– Если бы тебя было так просто убить, то, я думаю, ты не стоял бы здесь и не кривлялся, – усмехнулся Голд в ответ. – Но уверяю тебя: способ я найду.

– Отойди от них! – раздался за спиной паяца угрожающий молодой голос.

– Или что? Пустишь мне стрелу в сердце, – улыбнулся Синдальт, – а, Роланд? И Генри… Ух ты. Да никак ещё кто подоспеет к праздничку!

За ним действительно стояли двое мужчин. Они возникли ниоткуда, также как и Коль на кухне в его доме. Роланд был совсем молод и очень напоминал своим телосложением и движениями Робина Гуда, и сейчас он также раздражающе бесполезно, но до смешного храбро целился из лука в человека, наполненного магией чуть ли не больше самого Голда. А Генри… Голд даже слегка смутился, увидев его. Уж очень сильно он напоминал своим видом покойного Бэйлфайера, даже постригся также и бородку такую же отрастил, только одет был, как Август Бут.

– Так что вы задумали, друзья мои? – на сей раз Синдальт обернулся и немного отошел в сторону, чтобы все пятеро собравшихся образовали некое подобие круга. – Что мы будем делать? Хотите сделку?

– Никаких сделок, – пробасил Генри, – с тобой – никаких и никогда.

– Ладненько, – Синдольт хлопнул в ладоши, – пожалуй, достаточно общения для первого раза.

Он обошёл всех кругом и счёл нужным отдельно остановиться перед каждым. Перед Роландом, всё ещё держащим его на прицеле, он задержался дольше, потом с силой надавил на его руки, опуская лук к земле, и что-то прошептал на ухо. Это явно было связано с Коль, потому что внимание обоих было обращено к ней. Роланд ударил его по лицу, а потом ещё раз, и ещё, пока Синдальт притворно не повалился на землю. Уж в притворстве Голд разбирался, но не понимал, к чему нужен этот фарс и провокации. Просто заявить о себе?

Генри удержал Роланда, как некогда Голд удержал Колетт. С громким хлопком Синдальт растворился в воздухе.

– Что происходит?

Со стороны офиса шерифа к ним приближалась Эмма Свон.

– Не знаю, мисс Свон, – ответил Голд, глядя на печальное лицо своей дочери, – я сам получил не все ответы.

– Здравствуй, мама, – сказал взрослый Генри Миллс Эмме.

При виде его Эмма смутилась так же, как и Голд, к немалому удовольствию последнего.

========== Глава 2. Чужак ==========

Когда-то давно у него был брат. Джозеф, Джоуи, Джо…. Так его звали. Но однажды не стало его маленького Джо. Он просто исчез, пропал. И только Он знал куда. Однажды Джо рассказал Ему, что у него появился друг, мальчик постарше, и что иногда, ночью, когда все засыпают, этот друг навещает его, прилетает прямо по небу, будто птица, только бескрылая. И Он смеялся над маленьким Джо, говорил ему, что тот всё выдумал. Как же Он ошибался.

Он решил подшутить над младшим и как-то, когда его друг должен был прилететь к нему, не спал всю ночь, выслеживал. Каково же было его удивление, когда тот «старший мальчик» действительно пришёл, прилетел как бескрылая птица по воздуху, оставляя за собой шлейф ярко-зелёной пыли. Какой-то волшебной пыли, светящейся. И хотя лицо пришельца было детским, юношеским, глаза его такими не были. Ему казалось, что сама бездна взирает на него из глубины этих страшных черных глаз.

– Хочешь полетать, Джо? – спросил мальчик. – Хочешь полетать? Есть место, где ты всегда сможешь летать.

– Но… Мама расстроится, – тихо возразил маленький Джо, – и папа. И…

Он помнил, как маленький Джо прошептал его имя, как оно парализовало Его, будто по волшебству.

– Не бойся, Джо, – убеждал мальчик, – потом ты сможешь вернуться домой. Они ничего не заметят.

Его маленький Джо неуверенно согласился, взял мальчика за руку, и они оба вылетели из окна. Он спохватился только в последний момент, бросился к окну, но рука его лишь рассекла воздух. Странный друг маленького Джо обернулся и улыбнулся напоследок, это была самая жуткая, самая злобная улыбка из тех, которые Он когда-либо видел. Тогда его брат и исчез. Исчез навсегда.

Джо искали несколько месяцев, опрашивали всех вокруг, расклеивали листовки. Его отец использовал самые разные средства, но всё было безуспешно. Он пытался рассказать им, пытался их убедить и прослыл «вещей Кассандрой», выдумщиком, бесчувственным мерзавцем, который «не думает о своей бедной матушке». И вот было принято решение, что Он болен, психически нездоров, и Ему необходимо лечиться. Только вот в психиатрической лечебнице, в которую Его запихнули, никто не лечил Его, а вместо этого только били, внушали, что Он лжёт, и говорили, как Ему надо себя вести. Он согласился со всем, чтобы выбраться из Ада, и вскоре многое забылось: и странный юноша, и его маленький Джо. Жизнь текла размеренной тихой рекой. Он окончил школу, а затем Оксфорд, собирался жениться и отправиться в путешествие, найти работу в Лондоне и поселиться там, но всё этому препятствовало. Сначала пришли сны, потом видения, потом начались странности, после которых в существование чего-то потустороннего невозможно было не верить. А потом он нашел книгу, очень ветхую, с древними текстами, уведшую его в иной мир.

***

После трёх лет скитаний и смятения Колетт наконец встретила своего врага, а встретив, осознала свою полную, безоговорочную беспомощность. Даже здесь, в этом мире, она не могла обойтись без поддержки Голда. В голове звучал голос Синдальта: «Прибежала к папочке, малышка Коль». Да, она опять прибежала к папочке. Как и всегда. Только причины были иными. Она рисковала очень многим, когда перенеслась во времени, но последствия действий Синдальта в прошлом могли быть необратимы, и она должна была его остановить. На минуту она задумалась, что сделка, на которую он намекал, была не так уж плоха. На себя ей было уже наплевать.

Колетт не была удивлена появлению Генри. Чуть больше её удивило прибытие Роланда, потому что расстались они не на самой приятной ноте. Она ясно дала ему понять, чтобы он держался подальше, а он не послушался и пришёл сюда следом за ней. Роланд не понимал, что делает ей только хуже.

И вот она, её отец, Роланд, Генри и внезапно присоединившаяся к ним Эмма Свон стояли и любовались жалкими останками чьей-то машины.

– Ты… Генри… – промямлила Эмма. – Ничего не понимаю.

– Понимать особо нечего, мисс Свон, – сказал Голд. – У нас три гостя из будущего…

– Четыре, – поправила Колетт.

– Ах, да. У нас тут четыре гостя из будущего, которые хотят, как я понял, его немного подкорректировать, – Голд невозмутимо продолжил, – точнее, Генри, Роланд и Колетт, конечно, пытаются помешать человеку, только что покинувшему нас, испортить остатки их будущего. Так?

– Так, – подтвердил Генри и кивнул Голду. – Я рад видеть тебя…

– Живым, – улыбнулся Голд. – Да, я уже посвящён в некоторые детали.

– Как это возможно? Как? Что? – Эмма до сих пор отказывалась верить в происходящее. – Я всё равно не могу…

– Я объясню тебе всё подробно, но не посреди улицы, – сказал Генри, а потом обернулся к Коль, – я рад, что ты вернулась. Мы…

– Да-да, – прервала Колетт дальнейшие излияния чувств. – У меня не было выбора, Генри. В конце концов, это моя война. Пойдём, папа.

«Папа» вырвалось у неё совершенно случайно. Она не подумала, как Голд может на это отреагировать, и уместно ли это. Она с опаской взглянула на него: он был несколько удивлён, но в целом не возражал и подал ей руку, немного вздрогнув, когда она протянула свою в ответ. Перемещаясь в 2015-й, она заранее была готова ко всему, но не к такой спокойной реакции вкупе с готовностью во всём помогать ей. Даже известие о собственной гибели он воспринял как-то неестественно по-философски. Ох, если бы она могла сразу всю правду ему выложить! Но она не могла, не хватало смелости и силы духа.

Под руку с Голдом они пошли назад, в лавку, оставив позади печального Роланда, которого она не удостоила и взглядом, страдающего от излишнего героизма Генри, которому было не подсилу остановить Синдальта, и Эмму Свон, которая смотрела на всех троих, как на привидения, не желая верить в происходящее.

– Кажется, неплохой план не помешал бы, – сказал Голд. – Надо найти его слабости и повернуть игру в твою пользу. Но запомни: как бы он ни угрожал тебе, какие бы сделки ни сулил – не соглашайся. Ему терять нечего. Не всегда то, что кажется правильным, является таковым.

Колетт с ним согласилась. Здесь, сейчас он знал, что говорить и что делать, тогда когда она решилась действовать чуть ли не в слепую. Как она вообще жила без него?

***

Мир, в котором Он очутился, отличался несильно от привычного. Одежда была схожей, люди говорили на том же языке, если, конечно, Он вдруг не заговорил на другом. Шёл дождь, было холодно и грязно. При себе Он не имел ничего: ни теплого плаща, чтобы укрыться, ни зонта, чтобы как-то защитить себя от затекающей под рубашку холодной воды, ни даже денег, чтобы попытаться найти гостиницу и заплатить за ночлег.

– Тебе помочь, парень? – спросила какая-то старуха. – Я могу приютить тебя.

Что-то в ней ему не понравилось, но выбора у него не было, и Он согласился.

В эту ночь старуха приютила не только его, но ещё нескольких человек: двух парней, мальчика и девочку. Дети были необычными: в глазах мальчика время от времени вспыхивал фиолетовый огонь, а девочка силой мысли зажигала и гасила свечку.

Наутро обнаружился подвох. Добрая и милая старушка продала их. Связанные, словно тюки с сеном, они тряслись на полу ветхой крытой повозки, пока та не остановилась у дверей огромного дворца. Двое мужчин освободили им ноги и вытащили их из повозки.

– Отлично! Превосходно! – хлопая в ладошки, воскликнул маленький уродливый человечек. – Она будет так рада! Так рада!

Их провели в гигантскую залу и поставили на колени. Девочка плакала от страха и что-то шептала, будто молитву. Он сам стоял с самого края, размышляя о своей участи, которая явно обещала быть незавидной. Они простояли так не меньше часа, пока не явилась Она. Женщина ослепительной красоты. Высокая, стройная, статная, черты лица резкие, но приятные, глаза неестественного зелёного цвета, а волосы роскошные, длинные и золотистые. Ещё от Неё исходил чудесный аромат, который действовал наркотически на каждого, кто оказывался рядом с ней, заставлял любить Её. Дети потянулись к Ней сразу, будто к родной матери, а Он и двое других мужчин испытали совсем другое желание. Он хотел оказаться рядом с Ней, стать Её псом, жить ради Неё и умереть за Неё, если потребуется. И это желание никуда не ушло, даже когда Она, внимательно рассмотрев лицо первого мужчины, одним лёгким движением сломала ему шею, а потом та же участь постигла и второго. На детей Она смотрела долго, а затем довольно кивнула, и их увели. И вот Она добралась и до Него. Её зелёные глаза прожигали Его насквозь, казалось, что Ей доступна каждая мысль, возникающая в Его затуманенном сознании. Он был готов к смерти от Её руки, радовался ей, как мальчишка, но Она Его пощадила.

– Симпатичный юноша, – улыбнулась Она, обнажая белые, похожие на кошачьи, клыки, которые тоже отчего-то казались ему прекрасными. – Я найду тебе применение.

Её звали Бритта. По крайней мере, так Она сказала ему. И Бритта была самой настоящей ведьмой, использующей магию везде и всегда ради собственного удовольствия, что пробуждало в Нём неподдельное любопытство. Она сделала Его своим слугой, наравне с маленьким уродливым гомункулом, которого Он увидел в день своего прибытия, но обязанности у них с гомункулом отличались: уродец доставлял ей людей, командовал другими слугами, распоряжался по поводу обеда, а Ему нужно было готовить Ей ванную, делать Ей массаж, следить, чтобы Её бокал всегда был полон, а в помещении всегда была нужная температура… и удовлетворять иные Её потребности. Бритта видела в Нем красивую игрушку, не более, и вскоре начала терять к Нему интерес. Как-то в доме появился второй такой слуга, не менее преданный и покорный Её воле, и вскоре Он начал испытывать ревность. Каждый раз, когда тот, другой, касался Её, Ему хотелось кинуться на него, перегрызть зубами горло, бить его, пока он не умрет. Он чувствовал, что сходит с ума, с ума от любви к Бритте, или от желания единолично владеть ею. И вот однажды вечером, когда Она уединилась со своим новым любовником, Он решил действовать. Он затаился у дверей Её спальни и сидел ожидая, встречая каждый сладостный стон зубовным скрежетом. Когда игрушка под номером два покидала Её комнату, Он набросился сзади, с ножом и легко вонзил в уязвимое горло. Кровь полилась на пол и мужчина умер, но Он продолжал наносить удары ему и мертвому. Настолько разрушительна была его ярость. Случайно обернувшись, Он увидел Бритту. Она хищно улыбалась Ему, наслаждаясь видом растекающейся по полу крови. В одночасье Он снова стал Ей интересен.

После этого случая Она сама приготовила Ему ванну, налила вина.

– Ты знаешь, что твои волосы иногда обретают цвет крови? – сказала она, – Назови мне своё имя.

– Я…

– Не важно, – вдруг передумала ведьма. – Я буду звать тебя Синдальт, мой чудный виночерпий, мой милый мальчик. Готов узнать что-то ещё? Испытать нечто новое?

Он согласился, и Бритта открыла ему свой мир.

***

Семейство Голдов вместе со взрослой версией Колетт плавно переместилось из уютного тёмного мирка антикварной лавки в не менее уютный особняк. Белль с ребёнком ушла наверх, а Голд поудобнее устроился в кресле в гостиной и немного раздражённо следил за тем, как Колетт ходит по комнате, перекладывая из руки в руку металлический брелок в виде кубика Рубика, подарок близкого друга.

– Постарайся вспомнить всё возможное, – говорил Голд. – Важной может оказаться каждая мелочь.

– Мои воспоминания смутные и неполные, – отвечала ему Коль. – Я должна была бы собрать больше информации. Я знаю, что он, как и мы все, не из этого мира, и что он притащил с собой магический песок, чье происхождение пока неизвестно.

– С его помощью он и перемещается, так?

– Да. Папа, то есть… – она осеклась, но потом продолжила, – и Реджина сберегли достаточно из того, что он распространял среди людей. В основном среди подростков. Внушал им идеи о власти и бессмертии. Ему нравится привлекать к себе внимание.

– Это я заметил, – кивнул Голд. – Дешёвые эффекты. Ненужные провокации. Он что-то крупное замыслил. Что-то, уверен, уже успелсделать. И это вряд ли просто моё убийство.

– Он жаден. Очень жаден. Но при этом он осторожен. Я знаю, что его нельзя ранить, нельзя убить. Разве что кинжалом Тёмного.

– Кинжалом Тёмного можно убить любого. Это особая сила. Второй такой нет. Особенно теперь, когда я стал фактически единоличным обладателем магии кинжала. Включая магию Мерлина, – поддержал Голд. – Но он бы не стал втягивать меня в игру, если бы всё было так просто. Думаю, и от кинжала он может защититься. Должен быть ещё способ.

– Больше ничего не приходит в голову, – сокрушенно пробормотала Коль, – только разве что время. Он боится старости и смерти, а потому и ищет секрет вечной жизни.

– Звучит знакомо. Магии, которую он собрал, не хватает?

– Только один Тёмный маг может дать ему всё, что он хочет.

– Каков его стиль? – спросил Голд. – Как он работает?

– Вот здесь бы мне и нужно было бы покопаться, – усмехнулась Коль. – Могу сказать только одно: магия – только часть арсенала тех гадостей, которые он может пустить в ход.

Голд тяжело вздохнул, сжал губы и погрузился в размышления. Колетт также задумалась, усевшись на диване напротив него и наблюдая, как металлический кубик на короткой цепочке наматывает круги вокруг её указательного пальца.

***

Бритта собирала магию, и речь шла вовсе не об артефактах, книгах заклинаний и отработке навыков. Она собирала «таланты». Её гомункул отыскивал людей, наделённых даром, и Она проводила древний обряд, после которого сила покидала своего истинного хозяина и переходила к ней. Бывший хозяин немедленно убивался.

– Зачем ты убиваешь их? – спрашивал он.

– Потому что они могут вернуться за тем, что потеряли, – загадочно улыбалась Бритта. – Мне ни к чему лишние проблемы. И лишние враги. Бессмертие, мой дорогой, требует жертв.

– Сколько тебе лет?

– Семьсот сорок восемь лет, – она рассмеялась, глядя на его озадаченное и неверящее лицо. – Согласна, я выгляжу немного моложе.

– Но как?

– Всё это магия в нашей крови, милый.

Время шло, Его привязанность к Бритте слабела, быть может, потому, что всё изначально было ложью. А вот Бритта, кажется, напротив, всё больше доверяла Ему, но ещё не до конца. Обряды с кровью продолжались, таланты собирались, а некоторыми она начала с Ним делиться, начала наполнять Его магией. Теперь убийство использованных, опустошённых жертв было также Его обязанностью. Поначалу было тяжело, потому что Бритта предпочитала красть детей, но потом Он привык, даже вошёл во вкус. Волшебство, которое теперь бежало по Его жилам, было лучшим, что Он познал в жизни. Это был восторг, фейерверк в каждой клеточке тела, и Он хотел ещё и ещё, да вот только Бритта оставляла для себя всё самое лучшее. Так Он решил, что настал час стать хозяином своей судьбы. Он добыл снотворное через некоторых слуг и подсыпал ей в вино. Доверчивая, ничего не подозревающая, она приняла кубок и осушила до дна. Когда она заснула, Он решил провести обряд с её кровью и получить её силы. Какое-то мгновение он ликовал, думая, что всё получилось, но Бритта… она проснулась и разозлилась, бросилась на него, вцепилась зубами ему в глотку и едва не довела дело до конца.