Текст книги "Настоящее в будущем (СИ)"

Автор книги: Blitz-22

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

– Так поэтому он пытался убить тебя? – раздраженно спросила Белль.

– Вероятнее всего, – ответил Голд. – И просто потому, что я ему мешаю. Только вот этого всего маловато, чтобы убить меня.

– Но теперь у него есть твоя кровь.

– Не думаю, что это сильно поможет ему в борьбе со мной, – успокоил её Голд. – Крови слишком мало, хотя он меня изрядно потрепал. Просто нам нужно успеть найти его и остановить до того, как он успеет сделать следующий шаг.

Он задумался над тем, что он мог бы сделать. Просто так Синдальта, Барри или как его там, было уже не найти, потому что враг наверняка принял меры. Понять, что он задумал, тоже было непростым делом. . Белль думала о том же.

– Как же я хочу, чтобы всё закончилось, – вздохнула она и откинулась на спинку дивана. – Я просто хочу уже пожить нормально, без таких вот проблем.

– Потому держишь здесь вещи из Нью-Йорка? – поинтересовался Румпель. – Я тебя понимаю.

– Когда-то нам всем хватало простой квартиры, а теперь нужен огромный дом, защищённый и забитый средствами самообороны, будто завтра Апокалипсис. И самое смешное, что это правда: завтра Апокалипсис! Если не сегодня. Хватило бы нам двоим такого места?

Она взмахнула рукой так, будто знакомила его со своими необъятными владениями, сосредоточенными в крохотном уголке над библиотекой.

– Нам двоим, наверное, хватило бы, – не очень уверенно ответил Голд. – Однажды нам предоставится возможность проверить. Когда-нибудь, если мы доживём.

– Мы доживём, – ободряюще улыбнулась Белль. – Ещё немного побудем здесь?

– Я бы хотел, – честно признался Голд. – Но у нас и так мало времени. И если ты веришь, что мы доживём до того момента, когда будем только мы, то незачем цепляться за соломинки.

– Но я люблю цепляться за соломинки! – притворно возмутилась Белль.

Румпель поцеловал её в губы, решительно встал и подал ей руку.

– Пойдём, – мягко позвал он. – Нам правда пора, Белль.

– Я знаю, – согласилась Белль, принимая его руку и сжимая его пальцы в своей. – Нам пора.

У самого выхода они немного помедлили, переглянулись в поисках поддержки и сделали шаг. Непостижимым образом всё опять началось сначала.

***

После того как обе Белль и Зелена ушли, Эмма посмотрела запись ещё пару раз, акцентировав внимание на Дэвиде. Что-то было не так, но это был Дэвид. Даже кровь принадлежала ему. Эмма позвонила Крюку и матери и всё им рассказала. Не прошло и получаса, как они пришли и сами всё увидели. Эмма прижимала к себе Эльзу, которую Киллиан принёс с собой, пряталась за своими чувствами к ней, стараясь сохранить равновесие на тонкой проволоке, натянутой над бездной.

– Это не Дэвид, – уверенно заявила Мэри-Маргарет. – Это не может быть он. Не похоже на него.

Ей стало дурно, и она тяжело опустилась на стул.

– Определённо не принц, – поддержал Крюк. – Движения не его. И манера какая-то глупая. Почему ловкий Дэвид дерётся, как бешеная горилла? Но ничего хорошего в этом не вижу… А Крокодил где?

Эмма ответила, что не знает, но выразила надежду, что Голд непременно найдётся и прояснит ситуацию. Надежда нынче была редким явлением.

***

Робин, Коль и Роланд не успели никому ничего сообщить, потому что ниже по Пайн-роуд их атаковал ложным Томас Хэйден, которого сопровождала Алекс. Он бросался в них огнём и теми чёрно-пурпурными файерболами. От самого первого их спас Роланд, толкнув за машину, припаркованную около одного из домов. Файерболы не пули, летают медленнее, но сил уворачиваться от них постоянно не было ни у одного смертного, потому Коль выступила вперёд и сразилась с Томми. Она ожидала, что Алекс поддержит его, но Алекс оставалась бесстрастной. Томми снизил напор, начал играть с ней. В его глазах Коль видела смерть, свою смерть, а значит, чтобы выжить, ей надо было убить его, чем бы он ни был. Коль создала молнию невероятной силы, чтобы запустить ею в Томми. Робин и Роланд не останавливали её, но зато Ив почти сделала это.

– Коль, нет! – крикнула она, появившись на горизонте вместе с Нилом Ноланом.

– Это не Томми, Ив! – крикнула Коль и ударила врага молнией.

Тот отлетел на много метров, толстовка на нём загорелась, а потом погасла, после чего он встал, жестоко улыбаясь, и поверг в ужас бывшего лучшего друга и бывшую девушку.

– Пора умирать, девочка, – сказал Томми. – Передай привет папочке на том свете!

Это был Синдальт, его чёрные глаза смотрели на нее, его слова были сказаны. Он швырнул в неё чем-то чёрным, чем-то склизким. Коль бы не успела увернуться или отбить это, но её неожиданно спасли. Робин заслонила её, приняла удар на себя и упала, истекая кровью, сотрясаемая мелкими судорогами.

– Нет, нет, нет, – быстро и тихо, не сдерживая слёз, заговорила Коль. – Это должна быть я! Это должна была быть я! Моя Робин…

Есть люди-огоньки – мелькнут и погаснут, не согревая, не указывая путь. А есть другие, с пламенной душою и львиным сердцем, поступающие по чести и справедливости, раздающие свет и тепло каждому, оберегающие от Тьмы. Но любое пламя гасят волны, а она намеренно затушила своё, спасая тех, кто ей дорог.

========== Глава 19. Мадам Мэр ==========

Генри Миллс забрёл далеко от мотеля в Поукипзи и все брёл вдоль трассы, размышляя о своей новой жизни. Вероятно, так и правда было лучше, но Генри всё же сложно было принять новую реальность, стать исправным налогоплательщиком и владельцем собственности, мужем и отцом. Он не мог даже сказать, любит ли ещё Вайолет. Сейчас больше всего на свете Генри Миллс хотел забыться где-нибудь с кем-нибудь, и ему предоставилась такая возможность.

По трассе ехала машина, пассажирам которой Генри чем-то приглянулся.

– Хей, приятель, – крикнул рыжеволосый парнишка, высунувшись из машины. – Подвезти? Или, может, вообще с нами?

– А куда вы? – полюбопытствовал Генри.

– В Нью-Йорк, на вечеринку, – ответил парень, заметно перебравший уже до вечеринки. – Хочешь с нами?

Генри задумался, хочет ли он поехать с уже изрядно надравшимися придурками на неизвестную вечеринку в какой-нибудь нью-йоркской дыре, где он сам напьётся до потери сознания. Возможно, он даже снимет себе подружку на ночь, какую-нибудь тупую девицу, которая едва пару слов может связать, и решил, что хочет, потому что сейчас, лишённый памяти, он ничем не отличался от этих парней. Как только он сел в машину, ему сунули бутылку, и он сразу же осушил её до дна. Его спутников очень смешно звали – Дик, Дак и Дон. Генри назвался Дугом, обозначив это как сокращение от Дугласа, сомневаясь, что парни назвали ему свои настоящие имена.

Их поездка завершилась каким-то подпольным клубом в бруклинском подвале, и здесь Генри ушёл вразнос, выпил несколько стаканов бурбона не закусывая, успел поругаться с одним придурком из-за музыки, с другим – из-за литературы, получил в глаз от третьего, чья девушка почему-то приняла от Генри угощение, и потерял в толпе Дика и Дака, но зато разговорился с полуживым Доном.

– Ты знаешь, что эти ублюдки из правительства действительно работают над телепортом, – говорил Дон. – Но это всё дерьмо! Полное дерьмо! Объект не может изменить местоположение, минуя математическую функцию непрерывности времени. Просто денежки моют. Денежки честных работяг.

– А ты честный работяга, Дон? – усмехнулся Генри.

– Дуг, ты парень вроде ничего, но я тебе врежу сейчас.

– Не надо, – успокоил его Генри. – Тем более я согласен с тобой. Нельзя ничего перенести, только воссоздать, клонировать. Даже если оригинал постепенно уничтожается в ходе считывания, он именно уничтожается, так как разрушается динамическая структура мозга. Копирование сознания невозможно, но если квантовые процессы несущественны для сознания, то достаточно будет и неточного дублирования.

– Фанат науки? – вопросительно посмотрел Дон на Генри своими пьяными глазами.

– Научной фантастики, – усмехнулся Генри. – Но, веришь мне или нет, есть мир, в котором всё это возможно. Телепортация, бессмертие, путешествия во времени… Я видел всё это.

– Не знаю, на чём ты сидишь, Дуг, – рассмеялся Дон, – но кончай с этой дурью!

Генри задумался. Дон был прав, и ему было пора кончать с этой дурью, но он быстро сбился с истинного пути, потому что Дон ткнул его в бок и указал ему на длинноногую шатенку в коротком облегающем платьице.

– Она явно запала на тебя, чувак, – подмигнул Дон и не ошибся.

Остаток ночи Генри провёл с этой девушкой, которую звали Стейси, безмятежно и расслабленно развалился на стуле, млея от её ласк.

– Кто эта Вайолет? – спросила Стейси после очередного поцелуя.

– Тебе есть до этого дело? – спросил Генри и немного рассердился. – Не всё ли равно?

– Всё равно, – улыбнулась Стейси, удобнее устраиваясь у него на коленях.

– Ну вот и всё, – сказал Генри и поцеловал Стейси, запуская руку ей под платье.

Он сильно зажмурился и стараясь не смотреть на свою прекрасную спутницу, потому что в эту самую минуту думал о девушке, которая ждала его в Нью-Хэйвене.

***

Реджина нашла Генри в одиннадцать утра, в одном из отелей Бруклина. Навыки судебного поручителя, которые она частично переняла у Эммы, оказались весьма эффективными. Подкупив администратора, Реджина получила ключ-карту и проникла в дешёвый номер, состоящий только из одной комнаты и туалета с душевой. Её безалаберный наследник забылся неспокойным сном рядом с какой-то совершенно голой незнакомкой, которая проснулась сразу же, как только открылась дверь, и попыталась спрятаться от внезапной посетительницы под одеялом.

– Кто вы? – спросила девушка.

– Его литературный агент, – кашлянула Реджина. – Есть вопрос получше: кто вы?

– Стейси…

– Думаю, вам пора, Стейси, – вежливо, но сурово улыбнулась Реджина.

– Да.

Девушка и начала надевать на себя то, что ей принадлежало, а принадлежало ей до неприличия мало. Она была очень красивой, и Реджина отметила, что ей не стоило подчеркивать свою привлекательность такими нарядами. Прежде чем уйти, Стейси отважилась ещё на один поступок: попросила оставить для «Дуга» её номер.

– Ну что, Дуг? – сказала Реджина, когда они остались одни. – Вставай.

– Что? – сонно спросил Генри. – Мама? Как ты здесь?

– Как ты здесь, Дуг?

– А эта… Тут была…

– Стейси? – саркастично спросила Реджина. – Она оставила тебе номерок, Дуг. Не забудь позвонить.

– Ну хватит… – остановил её Генри, а потом сдержал позывы своего желудка и убежал в туалет.

Радовало, что Генри хотя бы трусы не потерял. Реджина злилась, но слишком устала, чтобы выплескивать злость на Генри. Тем более, что у них оставалось мало времени.

– Слушай, я куплю тебе кофе и что-нибудь перекусить, – сказала она сыну. – А ты пока приведи себя в порядок и оденься.

Наверное, ей просто нужно было переварить увиденное и немного прогуляться. Она купила им кофе и пару бубликов в ближайшей кофейне и вернулась в номер, где Генри действительно привёл себя в порядок, оделся, сбрил щетину и даже подровнял короткую бородку.

– Держи, – Реджина протянула ему кофе и бублик. – Что это было? Кто так делает?

– Я просто… – виновато замямлил Генри. – Прости, что оставил.

– А Вайолет? – вздохнула Реджина, стараясь сдерживать эмоции. – Ты же хотел вернуться к ней! А в итоге кувыркаешься с какой-то случайной девицей в дешёвом отеле?!

– Это не я. Это Дуг, – пошутил Генри, однако смешно было лишь ему. – Ты всё ещё едешь в Сторибрук?

– Да, – кивнула Реджина. – Даже звонила. Нас ждут. А ты всё ещё едешь в Сторибрук?

– Да, – улыбнулся Генри. – Пусть моё поведение не вводит тебя в заблуждение. Я не знаю, о чём я думал. Наверное, ни о чём.

Сидя рядом с Реджиной в машине, Генри спросил:

– Зачем мы едем туда, когда наша жизнь здесь?

– Потому что мы принадлежим Сторибруку, и от нас многое зависит, – убеждённо ответила она. – Потому что нельзя оставлять дела незаконченными.

– Ты ведь понимаешь, что мы можем не вернуться назад?

– Да, – вздохнула Реджина, вспомнив сон, в котором Робин настоятельно предупреждал её об этом. – Я это понимаю лучше, чем ты, но такова жизнь.

– То есть гори оно всё? – усмехнулся Генри.

– Да, – засмеялась Реджина. – Гори оно всё!

Вероятно, страх и неопределённость подтолкнули Генри на ночные приключения, его невозможность разглядеть перспективу, неизвестность истории и её важных деталей, унизительная для Автора. А что насчёт неё? С ней все было просто: хорошая королева не бросает свой народ. Реджина прибавила скорость.

***

Румпельштильцхен и Белль рука об руку спустились вниз и вместе направились в библиотеку. Она нежно сжимала его ладонь, радуясь тому, что может это сделать. Слишком часто она такому радовалась.

С Румпелем всегда было непросто. Требовалось много сил, чтобы быть настоящей опорой такому душевно искалеченному человеку, как он. Часто она не могла быть уверена, что он не выкинет что-нибудь новенькое и не втянется в новые неприятности. Тяжко было сохранять спокойствие, когда его жизнь подвергалась опасности, и это случалось так часто, что она уже перестала чему-либо удивляться, привыкла к его ранам. Порой она думала, что им не суждено быть вместе, но это рассыпалось перед теми чувствами, которые она к нему испытывала. Её любовь выросла, расширилась, пересекла все мыслимые и немыслимые границы, становилась всё глубже с каждым прожитым днём, убеждая её, что однажды давным-давно её выбор был не напрасен, что он заслуживает кого-то, кто станет до последнего вздоха сражаться за него. Румпель всегда говорил, как много она дала ему, но он едва ли мог вообразить, насколько много он дал ей, а если она пыталась сказать ему об этом – не слушал и не верил. Хватало и того, что он снова поверил в её любовь. Невзирая на всё безумие вокруг, невзирая на то, что конца и края этому ужасу видно не было, Белль была счастлива лишь от того, что её любимый стоит рядом с ней, что она может заглянуть ему в глаза, видеть его улыбку, слышать его голос.

В библиотеке они застали Белль-из-прошлого и Зелену. Белль сидела на столе и нервно перебирала собственные пальцы, а Зелена копошилась в шкафах в поисках бурбона, которого, по её же милости, там давно не было. Румпель неодобрительно посмотрел на жену, оставившую ценного гостя наедине с рыжей ведьмой, и та виновато улыбнулась.

– Бурбона нет, – сказала Белль, привлекая внимание Зелены. – Ты его утащила во время своей прошлой личной драмы.

– Правда? – изумилась Зелена. – А что уж было? Я не помню…

– А я не слушала.

– Ты просто подруга года, – фыркнула Зелена и повернулась к Голду. – Жив, смотрю…

– Ты иного ожидала, дорогуша? – усмехнулся Румпель.

– Нет, – улыбнулась Зелена и хлопнула в ладоши. – Ладно! Что мы будем делать дальше?

– Постараемся понять, что нам нужно делать, – отозвался Голд.

Белль кивнула Белль-из-прошлого и жестом велела ей идти за собой. Они спустились в книгохранилища, где Белль быстро отыскала всё, что могло пригодиться, разделила книги пополам и попросила другую Белль взять одну из стопок.

– Тут есть то, что нам поможет? – спросила Белль-из-прошлого.

– Возможно, – неопределённо ответила Белль. – Во всяком случае, ничего другого у нас нет.

С книгами они поднялись назад и наткнулись на насмешливую Зелену и хмурого Голда.

– Наш Тёмный как раз тут проверял, насколько облажался, – пояснила ведьма.

– Ещё нет, – возразил Голд. – У меня есть несколько вариантов. Можешь похвастать тем же?

– Ну не надо… – взмолилась Белль, предчувствуя ссору. – Вот взгляните лучше.

Голд отверг больше половины предложенного, оставил только парочку трудов о магических ловушках и переводы страниц той книги, которую собирала Белль.

– Дома есть парочка примечательных книг, – сказал он. – Так что возвращаемся в Форт. И эту возьмём.

– Сама любезность и обходительность, – поддела Зелена.

Так или иначе они все вместе переместились к форту и расположились в столовой, куда Румпель с помощью магии призвал пару своих примечательных книг, взял одну, угрюмо пролистал, нашёл нужное и развернул книгу к Белль.

– Можешь разобрать?

В самом низу был маленький текст, озаглавленный «Ритуал обмена магической энергии». Текст был сложный, и она немногое могла понять, но общую суть уловила.

– Не очень хорошо, – честно созналась Белль. – И это почти бесполезно. Только вот…

– Только вот что? – нетерпеливо спросила Зелена, заглядывая в книгу.

– Это весьма обзорно, – сказала Белль, – и неправда. Тут речь идёт о древнем ритуале, имеющим в своей основе просто миф. О ритуале, в котором в качестве жертвы использовалась кровь людей и животных. Он не имеет отношения к настоящей магии.

– Но он тут не зря, – отметила Зелена. – Всё может стать магией, если поверить.

– Да. И те, кого мы зовём магами крови, сделали это, – согласилась Белль. – Они всё извратили, построили магию на страхе, заставляя людей отказываться от собственной сущности.

– Теоретически всё можно извратить ещё сильнее , – вздохнул Голд.

– В смысле? – вздрогнула Зелена и настороженно посмотрела на него.

– Страх испытывает каждый, и бороться с ним сложно, особенно если не понимаешь, что нужно бороться, – пояснил Голд. – У нашего врага есть практически всё необходимое, чтобы присвоить магию города.

– Тогда мы проиграли, – спокойно сказала Зелена.

– Не совсем, – возразил Голд. – Во-первых, у него есть практически всё, но не всё. Во-вторых, такие чудеса требуют колоссальной жертвы. Для такого одной злости и желания отыграться маловато.

– А это значит… – протянула Белль, пытаясь уложить все сведения в одно целостное представление.

– Что он умирает, – с улыбкой договорил Голд. – Всё верно.

– Разве это не делает его опаснее? – скептически отметила Зелена.

– Гораздо опаснее, – согласился Голд и поднялся со своего места, выпрямившись во весь рост. – Сегодня всё кончится.

***

Голд, Белль, Белль-из-прошлого и Зелена пролистывали книги и загибали уголки страниц, если информация казалось полезной. Сам он то и дело с раздражением косился на Зелену, потому что она загнула чересчур много уголков, грызла ноготь и вообще сидела здесь, но и она была им нужна. Сейчас им был нужен каждый. Однако возмутиться он был просто обязан, и только-только он собрался это сделать, как вдруг со стороны парадной двери донёсся испуганный, жалобный, несчастный голос Коль.

– Папа! Папа! – отчаянно звала девушка. – Пожалуйста, окажись здесь.

Он вскочил со стула и вылетел ей навстречу. То же самое сделали Зелена и его Белль. С другой стороны к Коль поспешили остальные обитатели дома, включая бело-рыжего толстого бассета Тьери. При виде Коль и её спутников, Адам велел младшим братьям отвернуться и застыл, не зная что сказать. Из груди Зелены вырвался нечеловеческий вопль, и она бросилась вперёд, но потом бессильно обмякла в объятьях Белль, которая с трудом сумела её удержать, хотя была шокирована не меньше, чем остальные. Руки Коль были в крови, но Голд сразу понял, что это не её кровь. Позади неё с совершенно бесстрастным, серым лицом стоял Роланд и держал на руках умирающую девушку, которой, конечно же, была юная Робин Гуд. Её кровь текла отовсюду: из глаз, из носа, из ушей, изо рта… Сами её глаза превратились в два красных пятна на белом лице, и внутри, в чем Голд был абсолютно уверен, она истекала кровью. Он подумал, что ему принесли труп, но ради Коль ему стоило разыграть попытку спасти девочку, убедить дочь, что она сделала всё необходимое.

– Неси сюда, – велел Голд Роланду, проходя в гостиную и указывая на один из диванов. – Положи здесь.

Роланд подчинился и отошёл, цепляясь за стену, а Голд склонился над девушкой. Всё это казалось ему смутно знакомым, словно одно из давно утраченных воспоминаний. Робин была ещё жива, но ненадолго, и когда он перевернул её, чтобы она не захлебнулась собственной кровью, к нему пришло видение, очень странное, очень смутное… Ему привиделось, что в его венах чёрная кровь, что она тёмной густой массой расширяет сосуды, пульсирует внутри, причиняя невыносимую боль, и он понял, что с Робин сейчас произошло нечто подобное. Он вспомнил страницу из книги, которую внимательно прочитал несколько раз, пытаясь выхватить из глубин своей памяти именно это воспоминание, и тяжело вздохнул, осознав всю сложность поставленной задачи. Спасти Робин было очень непросто. Замешательство, неуверенность, мелькнувшие в его глазах, не остались незамеченными для Коль.

– Это должна была быть я, – плакала Коль, упавшая на колени возле дивана – Она пыталась спасти меня. Она ведь не умрёт? Ты ведь можешь спасти её? Можешь?

– Могу, – кивнул Голд. – Я постараюсь.

С усилием он вытащил из Робин чёрную текучую дрянь, зафиксировал её в воздухе с помощью магии и замер, не зная, как поступить дальше. Чёрная кровь была страшным проклятьем, всегда требующим платы в виде чьей-то жизни, но жертвой мог быть не только человек. Хватило бы и животного. Собаки, например. Взгляд Голда пал на Тьери, и он действительно подумывал убить Тьери, как бы тяжело это ни было, но потемневшие глазёнки Криса, его маленькие ручки, обнимающие собаку, остановили его. Интересно, как долго Крис теперь будет обижаться на него за саму эту мысль? Он подумал, что скорее ещё пару раз сломает себе ногу, чем убьёт эту собаку.

– Пойдём, Крис, – убеждал Альберт. – Пойдём наверх вместе с Тьери. Ладно? Веришь мне?

Альберт увёл их наверх, а Голд тем временем вспомнил другие особенности этого проклятия, некоторые из которых были весьма удобными и подходили ситуации. Голд решил, что потом найдёт жертву, найдёт сам, а пока спрячет это в себе, скроет совсем ненадолго, достаточно, чтобы спасти девушку и не погибнуть самому. Главное не использовать магию в таком состоянии. Коль, видимо, сообразила, что он собрался сделать, и попыталась остановить.

– Нет, папа! Не надо!

Но он сделал это, втянул чёрную дрянь в себя, упал на колени и ненадолго потерял сознание. Или почти потерял. Он слышал голоса Белль и Коль, чувствовал их прикосновения, но не реагировал, просто не мог, пребывая будто в другом измерении. Его снова терзали видения о чёрной крови, и он больше не сомневался, что это происходило с ним раньше. Вскоре он вернулся и успокоил жену и дочь. Зелену уже сдерживал Роланд, но и она немного успокоилась и уже не так рвалась к своей Робин.

– Папа? – тихо позвала Коль.

– Я в порядке, – улыбнулся Голд, поднимаясь на ноги. – И Робин тоже будет. Сейчас ей требуется время и уход. Ей лучше побыть здесь, пока она не очнётся.

Он отошёл в сторону, уступая место Зелене и Роланду, которые тут же окружили больную, раненую, но уже не умирающую Робин. Теперь он был на её месте: граница между чёрной кровью и его собственной была тонкой, его жгло изнутри, но он мог это вытерпеть. Он был должен это сделать. Еще в забытом прошлом он решил, что никогда не признается Коль в том, что он с собой сделал, но Белль должна была знать. В подходящий момент Румпель обнял жену и тихо изложил её самую суть. Доверительно глядя ей в глаза, коротко целуя в губы, он сжимал её дрожащие руки и пытался убедить её,что у него не было другого выхода, и что для него, как для Тёмного, это безопасно, но в больших синих глазах Белль все равно было слишком много боли и слишком мало веры.

***

Большую часть пути от Нью-Йорка до Сторибрука Генри мучился от страшного похмелья, но когда они пролетали мимо Портленда, его немного отпустило, настолько, что он даже решился сменить маму на водительском посту. Он и пересёк на красном порше границу города, и каждой клеточкой ощутил, куда попал, и ему вдруг подумалось, что он больше отсюда не уедет.

– Добро пожаловать в Сторибрук, – мрачно прокомментировал Генри.

– Надо позвонить Зелене, – не менее мрачно отозвалась Реджина и набрала номер сестры.

Только ответила ей не Зелена, а Белль, и то, что Белль сказала мэру, явно её не обрадовало.

– Поняла, – тихо произнесла Реджина, прежде чем сбросить вызов. – Беда с Робин. Едем к Голдам.

– Понял.

Генри начал не на шутку беспокоиться. В Сторибруке исправить можно было многое, но не все. Он надеялся, что это “не всё” не коснулось его кузины.

Они подъехали к массивному белому дому, окруженному двумя заборами. Все ворота автоматически открылись, позволяя красному порше беспрепятственно проехать внутрь и скрыться в тёмном чреве гаража, где гостей встретила хозяйка дома.

– Привет, Белль, – поприветствовал Генри и получил в ответ только невесёлую, вымученную улыбку.

– Белль, – Реджина подошла, почти подбежала к миссис Голд. – Что там?

– Все на месте, – Белль взяла Реджину под руку и повела в дом.

Генри угрюмо проследовал за ними.

Их проводили в гостиную, где Генри увидел Робин, Зелену и Роланда. Робин, бледная, как мертвец, лежала на диване и едва дышала, а Зелена сидела рядом, тихо плакала и перебирала её светло-рыжие волосы. Реджина обняла сестру и сама прослезилась при виде раненной девочки, Белль ушла на кухню, а сам Генри сел на пол рядом с Роландом, который подпирал спиной стену и обнимал собственные колени, не сводя с сестры внимательных печальных глаз.

– Хей, друг, – ласково сказал Генри и потрепал Роланда по плечу. – Ты как?

– Она будет жить, – вздохнул Роланд и провёл рукой по лицу. – Это неплохо. Пойдём.

Роланд поднялся и побрел в кухню, и Генри увязался за ним.

На кухне собралось четверо из шести Голдов: Румпель, Белль, Коль и Адам. Белль казалось сосредоточенной и сердитой, скрестила руки на груди и прислонилась к одному из боковых столов, Адам весь как-то сжался и никак не отреагировал на гостя, Коль сидела рядом с отцом, махнула Генри рукой и слабо улыбнулась, но Голд выглядел хуже всех. Дедушка был похож на человека, страдающего морской болезнью, над его левым глазом краснело отвратительное пятно, похожее на ожог, и особенно контрастировало с его бледным, позеленевшим лицом. Казалось, что его вот-вот вырвет, и порыв этот он сдерживает с большим трудом и страданиями.

– Так что случилось? – спросил Генри, обращаясь ко всем собравшимся.

– Ровным счетом ничего, – ответил Голд и наградил Генри жутковатой улыбкой. – Где наша Мадам Мэр?

– Здесь, – Реджина появилась на кухне. – Тригер ещё у Эммы?

– Мы его силой у неё не отбирали, – непринуждённо бросил Голд. – Так что, наверное, да. Ты сказала, что мы с тобой, объединив усилия, можем всё исправить.

– Да, – подтвердила Реджина. – И даже более того…

Генри не стал их слушать, вернулся в гостиную, сел рядом с Робин и Зеленой и сжал руку девушки. Рука была тёплой, но кончики пальцев холодными.

– Она будет жить, – всхлипнула Зелена.

– Да, – согласился Генри. – Обязательно.

И вот, вернувшись в Сторибрук, Генри наконец кое-что вспомнил. Он вспомнил, почему начал пить. Сейчас ему хотелось смирить волнение и чем-то занять себя, а потому он вышел покурить на террасу. Вскоре у него появилась необычная компания.

– Выглядишь не очень, – улыбнулся Генри деду, затягиваясь сигаретой.

– И чувствую себя так же, – усмехнулся Голд. – Ты зря приехал, Генри.

– Другого мне не оставалось, – пожал плечами Генри. – Моя память не восстановилась. Я просто не знаю, как поступить.

Голд задумчиво закивал, подыскивая новую тему.

– Значит, ты стал отцом? – уточнил он и ткнул в пачку сигарет. – Можно одну?

– С каких пор ты куришь? – Генри повёл бровями, вопрошая насмешливо и строго, но сигаретой всё же поделился.

– Не курю, – Голд сунул сигарету в рот, а Генри предупредительно зажёг её.

Они набрали полные лёгкие дыма и выпустили его белыми завитками в пасмурное темнеющее небо. Генри покрутил зажигалку в руках, но в карман не вернул, положил на железный бортик, задумчиво вглядываясь вдаль и думая о своем сыне.

– Да. Стал.

– Почему ты здесь, – всё спрашивал Голд, – а не со своим сыном?

На эти вопросы у него до сих пор не было ответов.

– Послушай, Генри, – Голд завёл целую речь, словно заготовил её заранее. – Моего отца его отец продал в рабство. Мой отец променял меня на юность и вечную жизнь, что стало одним из самых ужасных событий в моей собственной жизни, и я поклялся, что со своим сыном так не поступлю. Но тебе известно, как всё обернулось.

– Но сейчас у тебя есть те, кого ты не предал и не предашь, – возразил Генри, прерывая речь.

– И я хотел бы, чтобы так оно и оставалось, – кивнул Голд не очень уверенно. – Но моей вины перед твоим отцом это не умаляет. И ты сам, Генри, рос без отца, потому что тот тоже испугался. Сейчас ты выбираешь неправильно, пусть и предсказуемо для нашей семьи.

– Понимаю, – смиренно согласился Генри. – Но я вернусь к нему. И сделаю то, что должен.

– Никому не нужно исполнение долга, – нахмурился Голд. – А мать твоего сына? Ты любишь её?

– Этот вопрос ещё сложнее, – вздохнул Генри. – Но я определённо к ней неравнодушен. Наверное, я её люблю…

Генри охватило странное чувство, будто что-то возвращалось к нему Нечеткие образы всплывали в его сознании, но также быстро исчезали.

– Как его зовут? – после минутного молчания полюбопытствовал Голд.

– Бэйлфайер, – сорвалось у Генри с языка.

И тут он всё вспомнил. Бэйлфайер было вторым именем его сына, а первым было Бенжамин. Бен… Он вспомнил, как они с Вайолет планировали свадьбу и как она сообщила ему приятную новость. Действительно приятную. Они решили никому не говорить, пока ребёнок не родится, и ещё больше утвердились в этом, когда Вайолет разрешилась на месяц раньше срока. Сейчас его сыну был не месяц, а три: он просто был маленьким и слабым, почти нежизнеспособным, но живым, благодаря врачам и заботе родителей. Он вспомнил, что решил рассказать о нем своей семье в начале августа, когда они бы определились с новой датой свадьбы, когда смогли бы принять гостей в своём отремонтированном доме в Хартфорде, который он купил для Вайолет и для себя. Для той жизни, на которую он давно перестал рассчитывать. Обида и злость, решительность Вайолет теперь были ему понятны, а он почувствовал себя настоящим козлом и идиотом.

– Я всё вспомнил! – воскликнул Генри и схватил растерянного Голда за руки. – Я должен идти! Найду Эмму! А вы…

– Мы подоспеем вовремя, – улыбнулся Голд. – Беги, Генри!

Генри вылетел с террасы, чуть не сбив с ног Реджину, отправленную на их поиски.

– Генри?

– Можно ключи? – быстро спросил Генри. – Найду маму, мам!

– Так они у тебя, – буркнула Реджина.

– Ах, да!

Генри поцеловал Реджину в щёку, вбежал в гараж, нажал на кнопки, открывающие ворота, прыгнул в машину и выехал в сторону участка. По пути он позвонил Эмме.

– Генри! – раздался радостный мамин голос. – Где ты?

– Где ты, мам? – рассмеялся Генри. – Я лечу к тебе.

– Поезжай к бабушке, – попросила Эмма. – Я всё закончу и встречу тебя там.

– Хорошо!

Звонок прервался. Генри развернулся и помчался в сторону фермы Ноланов.

***

Когда Коль перенесла Роланда и Робин прочь, Нил в бешенстве бросился на Томми. Точнее на то, что притворялось Томми.

– Мерзавец! Ты заплатишь за это! – кричал Нил. – Заплатишь!