355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Жуков » Тайны Кремля
Сталин, Молотов, Берия, Маленков
» Текст книги (страница 39)
Тайны Кремля Сталин, Молотов, Берия, Маленков
  • Текст добавлен: 9 мая 2017, 08:30

Текст книги "Тайны Кремля
Сталин, Молотов, Берия, Маленков
"


Автор книги: Юрий Жуков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 50 страниц)

Узкое руководство, сочтя мнение Большакова необоснованным, постановило от имени ПБ, 31 августа 1948 года, выпустить на «открытые» экраны страны 24 немецких, действительно трофейных фильма, а на «закрытые», то есть клубов – 26 американских, французских, итальянских[673]673
  Там же, оп. 3, д. 2202, л. 30.


[Закрыть]
. С тех пор иностранные кинокартины уже не сходили с советских экранов, а кампания борьбы с космополитизмом столь же внезапно, как и началась, прекратилась. В начале апреля 1949 года. Тогда, когда нужда в ней полностью отпала. Все, что требовалось сделать «под шумок», свершилось.

Действительно важные, значимые события, информация о которых, крайне выборочная и предельно скупая, прошла незамеченной практически всеми. Не породила, как то должно было произойти, брожения в умах.

В роковой для театральных критиков день А. А. Кузнецов, член узкого руководства – «девятки», внезапно лишился не только всех своих прав по надзору за работой отделов ЦК, административного и машиностроения, но и вообще оказался выведенным из секретариата. Правда, первое решение ПБ по его вопросу, от 28 января 1949 года, говорило о том весьма мягко. О создании «в целях улучшения связи между ЦК ВКП(б) и парторганизациями отдаленных областей, краев и республик» Закавказского, Среднеазиатского и Дальневосточного бюро ЦК. Об утверждении «секретарем Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., освободив его от обязанностей секретаря ЦК ВКП(б)»[674]674
  Там же, д. 2204, л. 14.


[Закрыть]
. Невозможно сомневаться, что вышел проект этого решения из отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов не просто с ведома, но по прямому указанию его куратора Маленкова.

Даже две недели спустя, казалось, ничто не предвещало полный и окончательный крах политической карьеры Кузнецова. 10 февраля ПБ утвердило положение о новых региональных органах ЦК, их состав – Алексей Александрович продолжал фигурировать секретарем Дальневосточного бюро, штаты приданных им сотрудников[675]675
  Там же, л. 29.


[Закрыть]
. Но всего через пять дней, 15 февраля, появилось еще одно постановление ПБ – «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.»:

«На основании проведенной проверки установлено, что председатель Совета Министров РСФСР вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А. самовольно и незаконно организовали Всесоюзную оптовую ярмарку с приглашением к участию в ней торговых организаций краев и областей РСФСР, включая и самые отдаленные, вплоть до Сахалинской области, а также представителей торговых организаций всех союзных республик. На ярмарке были предъявлены к продаже товары на сумму около 9 млрд, рублей, включая товары, которые распределяются союзным правительством по общегосударственному плану, что привело к разбазариванию государственных товарных фондов и к ущемлению интересов ряда краев, областей и республик. Кроме того, проведение ярмарки нанесло ущерб государству в связи с большими и неоправданными затратами государственных фондов на организацию ярмарки и на переезд участников ее из отдаленных местностей в Ленинград и обратно.

Политбюро ЦК ВКП(б) считает главными виновниками указанного антигосударственного действия кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова и Попкова и члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., которые нарушили элементарные основы государственной и партийной дисциплины, поскольку ни Совет Министров РСФСР, ни Ленинградский обком ВКП(б) не испросили разрешения ЦК ВКП(б) и Совмина СССР на проведение Всесоюзной оптовой ярмарки и, в обход ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР, самовольно организовали ее в Ленинграде.

Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у тт. Кузнецова А. А., Родионова, Попкова имеется нездоровый, небольшевистский уклон, выражающийся в демагогическом заигрывании с ленинградской организацией, в охаивании ЦК ВКП(б), который якобы не помогает ленинградской организации, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП(б) и ленинградской организацией и отдалить таким образом ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б)».

Вслед за такими обвинениями последовало еще более важное – попытка связать имя еще одного молодого соратника Сталина, его протеже Вознесенского, с очередной «группой»: «В этом же свете следует рассматривать ставшее только теперь известным ЦК ВКП(б) от т. Вознесенского предложение „шефствовать“ над Ленинградом, с которым обратился в 1948 году т. Попков к т. Вознесенскому Н. А.». Но самым страшным по своим уже несомненно суровым последствиям оказался последний абзац констатирующей части: «ЦК ВКП(б) напоминает, что Зиновьев, когда он пытался превратить ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции, прибегал к таким же антипартийным методам…»

После всего изложенного вполне, логично шли пункты о снятии Родионова с поста председателя СМ РСФСР, Попкова – с поста первого секретаря ЛК и ЛГК партии, но выглядело непонятным повторное снятие Кузнецова с поста секретаря ЦК, правда, на этот раз – с объявлением ему выговора[676]676
  Там же, л. 35–36.


[Закрыть]
.

Тем потрясения в узком руководстве не ограничились. 4 марта, незадолго перед началом работы четвертой сессии ВС СССР, последовало решение ПБ об освобождении с постов министров иностранных дел – Молотова, внешней торговли – Микояна. Утверждение вместо них А. Я. Вышинского и М. А. Меньшикова[677]677
  Там же, л. 58.


[Закрыть]
. А через три дня ПБ утвердило сразу три решения по одному вопросу: «Освободить т. Вознесенского Н. А. от обязанностей заместителя председателя Совета Министров СССР и от обязанностей председателя бюро по металлургии и химии при Совете Министров СССР». «Предоставить месячный отпуск для лечения в Барвихе». «Внести на утверждение пленума ЦК ВКП(б) следующее постановление политбюро: В связи с постановлением Совета Министров СССР от 5 марта с.г. о Госплане СССР, вывести т. Вознесенского Н. А. из состава Политбюро ЦК ВКП(б)»[678]678
  Там же, л. 61.


[Закрыть]
.

Как председателю Госплана, Вознесенскому были предъявлены следующие обвинения: «…В результате проверки, проведенной бюро Совета Министров СССР в связи с запиской Госснаба СССР (т. Помазнева) о плане промышленного производства на I квартал 1949 года вскрыты факты обмана Госпланом СССР правительства, установлено, что Госплан СССР допускает необъективный и нечестный подход к вопросам планирования и оценки выполнения планов, что выражается прежде всего в подготовке цифр с целью замазать действительное положение вещей, вскрыто также, что имеет место смыкание Госплана СССР с отдельными министерствами и ведомствами и занижение производственных мощностей и хозяйственных планов министерств…

Т. Вознесенский не доложил правительству, что группа руководящих работников Госплана СССР тт. Сухаревский, Иванов и Галицкий еще 15 декабря 1948 г. представила председателю Госплана СССР т. Вознесенскому докладную записку, в которой сообщалось, что государственный план на IV квартал 1948 г. по промышленному производству значительно перевыполняется и выполнение его ожидается в сумме 45,7 млрд, рублей… Председатель Госплана СССР т. Вознесенский при рассмотрении указанной докладной записки и предложений занял фальшивую позицию. С одной стороны наложил резолюцию с указанием, что он согласен с предложениями (увеличить валовый объем на 1,7 млрд. рублей. – Ю. Ж.), с другой же стороны дал устно начальнику сводного отдела народнохозяйственного плана т. Сухаревскому противоположные указания. В действительности, в связи с запиской тт. Сухаревского, Иванова и Галицкого в проект плана I квартала 1949 г. никаких поправок не было внесено…»[679]679
  Там же, л. 107–116.


[Закрыть]

На основании столь серьезного обвинения СМ СССР счел необходимым принять постановления об освобождении Вознесенского от занимаемой должности, о назначении председателем Госплана СССР М. 3. Сабурова.

Небывалые радикальные кадровые перемещения одновременно в государственных и партийных властных структурах все не прекращались. 12 марта, под предлогом реорганизации отдела внешней политики ЦК во внешнеполитическую комиссию, на посту заведующего этого особого, весьма специфического органа партаппарата М. А. Суслова заменили В. Г. Григорьяном, шеф-редактором органа Информбюро, газеты «За прочный мир, за народную демократию»[680]680
  Там же, л. 67.


[Закрыть]
. 24 марта очередным решением ПБ министром вооруженных сил назначили маршала А. М. Василевского, всего четыре месяца назад перемещенного с должности начальника Генштаба на пост первого замминистра. Н. А. Булганину, теперь экс-министру, поручили наблюдение за работой Второго и Третьего комитетов при СМ СССР, министерств авиапромышленности и вооружения – иными словами, за исключением Первого комитета, оставшегося в безраздельной власти Берия, всего военно-промышленного комплекса. Куратором же министерства вооруженных сил стал Сталин. Однако месяц спустя, 25 апреля, и это министерство передали в ведение все того же Булганина[681]681
  Там же, д. 2205, л. 14, 64.


[Закрыть]
. А несколько ранее, 6 апреля, Молотову, три десятилетия занимавшегося проблемами внешней политики, как бы в насмешку поручили возглавить бюро по металлургии и геологии при СМ СССР[682]682
  Там же, л. 29.


[Закрыть]
.

Всего за три месяца узкое руководство претерпело серьезные изменения. Из него вывели Вознесенского и Кузнецова. Двоим – Молотову и Микояну – понизили статус, лишив привычных, до деталей знакомых обязанностей, даже должностей. Устояли только пятеро: Сталин, Маленков, Берия, Булганин, Косыгин. При этом Булганина резко повысили, поручив действительно весьма ответственную роль. И если вспомнить, что Вознесенский и Кузнецов, Молотов и Микоян принадлежали к группировкам, издавна противостоявшим друг другу, конкурировавшим между собой, время от времени вступавшим в скрытную борьбу, то следует признать: произошел своеобразный размен фигур. Однако не равноценный.

Сталин вынужден был, в чем не приходится сомневаться, уступить жесткому и сильному давлению. Отказаться от какой бы то ни было дальнейшей поддержки, любой формы зашиты своих верных союзников, Вознесенского и Кузнецова. Более того, на этот раз ему пришлось согласиться с самым неприятным – их окончательном устранении с политической арены. Навсегда. В свою очередь в виде компенсации он получил немного. Всего лишь освобождение Молотова и Микояна с министерских постов, оставшихся, несмотря на это, в узком руководстве. Правда, Сталину все же удалось полностью нейтрализовать Молотова. Угрожать полной отставкой, шантажируя созданным незадолго перед тем, скорее всего по его же поручению «делом» П. С. Жемчужиной, жены Вячеслава Михайловича.

В канун нового, 1949 года, 29 декабря на рассмотрение ПБ была вынесена справка, подписанная председателем КПК при ЦК ВКП(б) Шкирятовым и министром госбезопасности Абакумовым. В ней сообщалось: «1. Проверкой комиссии партийного контроля установлено, что Жемчужина П. С. в течение длительного времени поддерживала связь и близкие отношения с еврейскими националистами, не заслуживающими политического доверия и подозреваемыми в шпионаже; участвовала в похоронах руководителя еврейских националистов Михоэлса и своим разговором об обстоятельствах его смерти с еврейским националистом Зускиным дала повод враждебным лицам к распространению антисоветских провокационных слухов о смерти Михоэлса; участвовала 14 марта 1945 года в религиозном обряде в московской синагоге.

2. Несмотря на сделанные П. С. Жемчужиной в 1939 году Центральным Комитетом ВКП(б) предупреждения по поводу проявления ею неразборчивости в своих отношениях с лицами, не заслуживающими политического доверия, она нарушила это решение партии и в дальнейшем продолжала вести себя политически недостойно.

В связи с изложенным – исключить Жемчужину П. С. из членов ВКП(б)».[683]683
  Там же, д. 2203, л. 56.


[Закрыть]

Нельзя исключить и иного. Того, что Сталин, не довольствуясь «делом» Жемчужиной, еще и попытался переложить на Молотова всю ответственность за провалы советской дипломатии в послевоенный период. И особенно – за результаты жесткого внешнеполитического курса. За весьма дорогостоящие, но завершившиеся провалом, поддержку Израиля, введение блокады Западного Берлина.

Но в чем бы ни заключались закулисные интриги, в апреле 1949 года их результаты выглядели следующим образом. «Девятка» превратилась в «семерку». Узкое руководство состояло из Сталина, Маленкова, Берия, Булганина, Косыгина, Молотова и Микояна. При этом баланс сил сложился на редкость необычным. Сталин мог рассчитывать теперь на безусловную поддержку только Булганина и Косыгина, да лишь уповать на голоса Молотова и Микояна. Но только надеяться. Еще два сильных человека, Маленков и Берия, избавившись от опасных соперников, вряд ли теперь нуждались в союзе, в сближении ради достижения близкой обшей цели. Потому-то и возникла ситуация полной неопределенности, чреватая в силу того любыми неожиданностями. Должная рано или поздно завершиться какой-либо консолидацией. Любой. Маленкова с Берия, а может быть и с Молотовым, Микояном, либо Сталина с Берия, Молотовым и Микояном. Самым невероятным могло стать восстановление прежних отношений лишь Сталина и Молотова.

Разумеется, за всеми происшедшими изменениями стояло неизбежное, порожденное присущим всем властолюбием, личное соперничество. Ничем не прикрытая борьба за власть, небезосновательный страх оказаться проигравшим. Но свидетельствовали перемены в узком руководстве прежде всего об ином, более фундаментальном. Они отражали все возраставшую неуверенность в избранном курсе, так и не приведшем к успеху. Выражали опасение перед будущим, в котором отчетливо вырисовывалась главная, в понимании Сталина, угроза для страны – перевооруженная Германия, несомненно стремящаяся к прочному союзу с Западом, в том числе и с США.

Подобные опасения нельзя было назвать надуманными, фантастическими, придуманными ради оправдания избранного узким руководством жесткого курса во внутренней и внешней политике. Еще в конце 1948 года в Вашингтоне и Лондоне появилась идея значительно расширить Западный союз и превратить его в чисто военную организацию. 14 января 1949 года госдепартамент, а 20 января и президент Трумэн заявили о готовности США присоединиться к новому блоку.

Пытаясь предотвратить неизбежное, Сталин 27 января, отвечая на вопросы главы европейского отделения американского агентства «Интернейшнл ньюз сервис» Кингсбери Смита, попытался довести до сведения Вашингтона миролюбивую позицию Москвы:

«Советское правительство, – подчеркнул Иосиф Виссарионович, – готово было бы рассмотреть вопрос об опубликовании совместной с правительством США декларации, Пакта мира, подтверждающей, что ни то, ни другое правительство не имеют намерений прибегнуть к войне друг против друга». «Правительство СССР могло бы, – продолжал Сталин, – сотрудничать с правительством Соединенных Штатов Америки в проведении мероприятий, которые направлены на осуществление Пакта мира и ведут к постепенному разоружению». Подтвердил готовность встретиться с Трумэном ради подписания такой декларации и даже снять блокаду с Западного Берлина, если США, Великобритания и Франция хотя бы отложат создание сепаратного западно-германского государства[684]684
  Правда. 1949, 1 февраля.


[Закрыть]
.

Ответа из Вашингтона не последовало.

Единственной контрмерой, которую Кремль смог себе позволить при сложившихся крайне неблагоприятных обстоятельствах, стало проведение в Москве 5–8 января 1949 года совещания. На нем представители СССР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии создали Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). Прочность же только начавшего оформляться организационно Восточного блока подкреплялась как присутствием советских войск в Польше, Венгрии и Румынии, так и политическими репрессиями, должными обеспечить, закрепить верность Кремлю правительств стран «новой демократии», теперь именовавшихся «странами народной демократии».

Тем временем Запад продолжал осуществлять свои не скрываемые ни от кого планы. 18 марта был опубликован текст Североатлантического договора, а уже 4 апреля создание НАТО скрепили своими подписями главы 12 стран, в том числе США, Великобритании, Франции, Италии, Канады. Практически одновременно, в конце марта – начале апреля, Вашингтон, Лондон и Париж провели сепаратное изменение западных границ Германии, а затем и юридически оформили объединение своих оккупационных зон, приняли решение о создании на их основе западногерманского государства.

Раскол Европы, раскол мира усиливался, приобретая уже необратимый характер.

Глава двадцать четвертая

Ответы Сталина на вопросы Кингсбери Смита, поначалу не вызвавшие никакой реакции, все же сработали, хотя и не совсем так, как предполагалось. Вашингтон счел возможным, необходимым для себя обратить внимание только на одну из затронутых Иосифом Виссарионовичем проблем. С почти месячным запозданием, 15 февраля, представитель США в ООН Филип Джессеп обратился к своему советскому коллеге, Я. А. Малику, защищавшему интересы СССР в Совете безопасности. Попросил объяснить суть изменений в позиции Кремля – готовность при известных условиях снять блокаду Западного Берлина без прежней жесткой увязки с обязательным введением для былой германской столицы единой валюты – восточной марки. Малик, воспользовавшись инициативой американской стороны, сделал ответный ход. Предложил обсудить этот вопрос вполне официально на очередной сессии СМИД. А несколько позже, при последующих конфиденциальных беседах, уже располагая четкими директивами из Москвы, смог сообщить более определенное: «Если будет достигнута договоренность о дате созыва Совета министров иностранных дел… ограничения на коммуникациях и в торговле могли бы быть отменены до начала работы» СМИД[685]685
  Известия. 1949, 26 апреля.


[Закрыть]
.

Так замысел, и вызвавший к жизни блокаду Западного Берлина – путем давления заставить западные страны возобновить диалог по германскому вопросу, увенчался некоторым успехом. Послужил толчком для движения к становившейся все призрачней цели. Если не к решению вопроса, то хотя бы возобновлению обсуждения его. Возможно, сработало и иное обстоятельство – освобождение Молотова с поста министра – западным странам как бы давали тем понять, что не исключается некоторое смягчение прежнего курса Кремля.

Согласие Вашингтона, Лондона и Парижа на сделанное предложение, объявленное в Нью-Йорке 4 мая, заставило Москву сдержать свое обещание. 6 мая было опубликовано коммюнике правительств четырех заинтересованных стран, сообщившее о достигнутом важном соглашении. С 12 мая блокада Западного Берлина прекращалась, а 23 мая в Париже должна была приступить к работе 6-я сессия СМИД. Правда, Вашингтон вначале самостоятельно, 2 апреля, а затем и вместе со своими союзниками, Лондоном и Парижем – 31 мая, до и после открытия сессии СМИД, попытался прозондировать, насколько далеко может пойти Кремль в своей уступчивости. Заявил, что Болгария, Венгрия и Румыния якобы нарушают условия подписанного ими мирного договора. И поэтому, для решения спорных вопросов, необходимо созвать совещание представителей Великобритании, СССР и США для обсуждения сложившегося положения. Однако Москва, хотя и весьма заинтересованная в положительных результатах парижской сессии, категорически отклонила демарш как явное намерение вмешаться во внутренние дела трех независимых стран.

После этого вполне логичным оказался провал работы министров иностранных дел четырех великих держав. За месяц, с 23 мая по 20 июня, они так и не смогли достигнуть взаимоприемлемого решения для восстановления экономического и политического единства Германии, хотя блокада Западного Берлина и была прекращена. Правда, облекли министры столь пессимистические итоги своей деятельности в оптимистическую упаковку. Согласились, что «продолжат свои усилия, чтобы добиться этого результата». На ближайшей сессии ООН, консультативных встречах в Берлине, на еще одной сессии СМИД, правда, не оговорив сроков ее созыва[686]686
  Там же, 21 июня.


[Закрыть]
.

В Париже добиться удалось только одного – выработки принципиальных основ условий будущего мирного договора с Австрией. Восстановление ее полной независимости, границ на 1 января 1938 года, величину репараций, выплачиваемых Советскому Союзу.

В нелегкой, обострявшейся с каждым месяцем ситуации, узкому руководству все еще приходилось не столько рассчитывать на экономический рост страны, сколько уповать на организаторские способности Берии, отвечавшего за ядерный проект. А потому и исключить его одного полностью как объект возможных интриг, закулисных сделок по кадровым вопросам. Не затрагивать его на всех витках продолжавшейся, не стихавшей борьбы за власть. При любых перестановках не ущемлять его статуса, роли. Даже позволить провести этническую чистку Грузии – выселить из нее в апреле – октябре 1949 года турок, армян, греков и персов. Жертвовать можно было кем угодно, но только не им. Столь же завидное прочное положение обрел еще и Булганин, волею случая сосредоточивший в своих руках не просто важные – решающие в условиях холодной войны, открытого противостояния двух блоков полномочия по военно-промышленному комплексу.

Позволить себе продолжать борьбу за лидерство в узком руководстве могли только двое, Молотов и Маленков, что они и не преминули сделать. Уже 12 июня, всего через три с половиной месяца после очередного поражения, Вячеславу Михайловичу удалось вернуть утраченное было положение, хотя и в весьма своеобразной форме. Решением ПБ, принятым в тот день, министра металлургической промышленности И. Ф. Тевосяна утвердили заместителем председателя СМ СССР – председателем бюро по металлургии и геологии. То есть доверили пост Молотова. Последнего же, и тем же решением, обязали «сосредоточить свою работу на руководстве делами министерства иностранных дел и внешнеполитической комиссии ЦК»[687]687
  РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 2206, л. 46–47.


[Закрыть]
. Поставили тем не только над Вышинским, но еще и над В. Г. Григорьяном. Вынудили Суслова теперь ограничиться контролем за работой только Агитпропа, заведующим которого его утвердили 20 июля. Шепилов же, обвиненный в пропаганде книги Вознесенского «Военная экономика СССР», был смещен со своей должности, отправлен в полуторамесячный отпуск, после чего вопрос о его дальнейшей работе предстояло решить Секретариату ЦК[688]688
  Там же, д. 2207, л. 44, 55.


[Закрыть]
. Иными словами, Маленкову.

Одновременно последовали и другие серьезные перемещения в системе Агитпропа. Заместителем Суслова по отделу утвердили В. С. Кружкова. Самого Михаила Андреевича назначили – видимо, чтобы он не мог отвлекаться на вопросы секретариата, еще и главным редактором «Правды» при заместителях Л. Ф. Ильичеве и Сатюкове, Поспелова отправили в почетную ссылку – директором Института марксизма-ленинизма. Одновременно был смещен и последний из когорты Жданова – Александрова П. Н. Федосеев – с должности главного редактора журнала «Большевик» «за необеспечение должного руководства и неправильные методы в работе»[689]689
  Там же, л. 36–37.


[Закрыть]
.

Потерю прежнего контроля за Агитпропом Маленков компенсировал иным. Вхождением в состав комиссии ПБ по радиолокации, созданной еще 25 апреля и включавшей, помимо Георгия Максимилиановича, еще Булганина, Берия, Кагановича, Сабурова и министра промышленности средств связи Г. В. Алексеенко[690]690
  Там же, д. 2205, л. 63.


[Закрыть]
. Кроме того, сумел Маленков в значительной степени обеспечить контроль и за всей деятельностью за пределами страны с помощью созданного 29 апреля нового органа ЦК – отдела кадров дипломатических и внешнеторговых органов. Отдела, получившего право курировать все назначения не только в МИДе, МВТ, но еще и в Главном управлении советского имущества за рубежом, которое возглавлял бывший министр госбезопасности Меркулов[691]691
  Там же, л. 73.


[Закрыть]
.

Наконец, 1 сентября последовало постановление ПБ, зафиксировавшее некий промежуточный итог борьбы за лидерство в узком руководстве – об очередной реорганизации СМ СССР. Его руководящий орган, бюро, преобразовали в президиум (ПСМ СССР), а председательствование на его заседаниях, иными словами – пост фактического премьера правительства, возложили «поочередно на заместителей председателя Совета министров СССР тт. Берия, Булганина, Маленкова, Кагановича и Сабурова»[692]692
  Там же, д, 2208, л. 11.


[Закрыть]
. В новой структуре Лазарь Моисеевич, получивший еще 15 декабря 1947 года, по возвращению в Москву из Киева, относительно малозначащий пост председателя Госснаба, призван был, как можно догадываться, не столько участвовать в работе, заменив своего предшественника Молотова, сколько лишь представлять былых сталинских сподвижников, олицетворяя тем некую преемственность старых лидеров. Сабурову же предстояло действовать, выполнять обязанности единственного из всех членов ПСМ СССР профессионала в области экономики. Претворять в жизнь разработанный и внесенный на рассмотрение ПБ вместе с министрами электростанций – Д. Г. Жимериным, путей сообщения – Б. П. Бещевым и руководителем группы проектных научных институтов С. Я. Жуком, принятый ПБ 17 июня десятилетний план электрификации страны[693]693
  Там же, д. 2206, л. 2.


[Закрыть]
. Тот план, который заменил собою долгосрочную, рассчитанную на два десятилетия, программу развития народного хозяйства страны, которую так и не разработал Вознесенский, не утвердил не состоявшийся съезд партии.

Определило же и передел власти, и новую расстановку сил в высшем исполнительном органе государственных структур, значительно усилившие позицию Сталина, событие, происшедшее всего за два дня до того. То, к чему ученые и инженеры, трудившиеся в ПГУ при СМ СССР под неослабным руководством, при неограниченной поддержке, но вместе с тем и под постоянным строжайшем контроле Берии, шли четыре года.

К началу августа стало вполне очевидным, что работа по созданию советского ядерного оружия успешно завершена. 5 августа была проведена официальная приемка готового ядерного заряда, пять дней спустя – пробная сборка атомной бомбы. 21 августа ее в разобранном виде доставили на полигон под Семипалатинском. Через пять дней туда прибыл Берия, которого уже ожидали члены правительственной комиссии: ее председатель – М. Г. Первухин, члены – П. М. Зернов, П. Я. Мешик, другие, а также ученые – Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, Г. Н. Флёров, И. В. Курчатов, А. С. Александров, ряд иных. В семь часов утра 29 августа 1949 года был осуществлен взрыв первой советской атомной бомбы – «изделия РДС-1».

1 ноября, но с записью за 29 октября, решением ПБ на создателей советского ядерного оружия пролили золотой дождь. Л. П. Берия наградили сразу двумя орденами Ленина, присудили ему звание лауреата Сталинской премии первой степени. Б. Л. Ванникову, Б. Г. Музрукову, Н. Л. Духову, Ю. Б. Харитону, К. И. Шёлкину, В. И. Алферову, Я. Б. Зельдовичу присвоили звание Героя Социалистического Труда. Еще 44 сотрудника ядерного центра наградили орденами Ленина, а 28 – присудили Сталинскую премию[694]694
  Там же, д. 2208, л. 100–101.


[Закрыть]
.

Только 23 сентября Трумэн признал, что по данным его администрации в СССР недавно произвели атомный взрыв. Однако узкое руководство теперь не стало торопиться с подтверждением вхождения Советского Союза в клуб ядерных держав. Не обладая достаточным количеством атомных бомб (их серийное производство началось лишь в 1950 году), которое можно было бы рассматривать как действительно состоящее на вооружении новейшее средство массового уничтожения, попыталось уйти от прямого признания. В опубликованном 25 сентября советской прессой «Сообщении ТАСС» указывалось, что зарегистрированный американцами взрыв связан… со строительными работами. Но вместе с тем была сделана попытка преувеличить достижение советской науки и техники, отодвинув его в хотя и недавнее, но прошлое: «Что же касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходимым напомнить о том, что еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что „этого секрета давно не существует“. Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия, и он имеет в своем распоряжении это оружие».

Скорее всего, из-за значительного отставания в накоплении атомных бомб, отсутствия именно в том паритета с США, узкое руководство сочло необходимым и своевременным в том же «Сообщении ТАСС» подчеркнуть: «Советское правительство, несмотря на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой позиции безусловного запрещения применения атомного оружия». В этих целях Москва продолжала активно содействовать созданию весьма близкого по своим устремлениям к пацифизму движению сторонников мира, всемерно помогала ему. Движению, родившемуся еще в апреле 1949 года на всемирном конгрессе в Париже, вынужденному завершить свою работу в Праге. Городе, где и был принят манифест в защиту мира, избран постоянный комитет движения, объявлено об учреждении международных Сталинских премий мира.

Огромное значение не просто для закрепления внешнеполитического курса в его крайне жестком варианте, но и твердого проведения его в жизнь, сыграло, помимо успешного испытания атомной бомбы, еще одно, столь же значительное событие. Решительно изменившее соотношение сил в мире, усилившее Восточный блок.

В конце апреля 1949 года коммунистическая народно-освободительная армия Китая развернула широкое наступление одновременно по всем направлениям, на всех фронтах. Всего за четыре летних месяца завершила установление своего полного контроля над северными и центральными районами страны, значительной частью южных. Заняла такие крупнейшие города, как Нанкин, Бейпин, Ханькоу, Учань, Шанхай. И хотя гоминдановские силы, администрация все еще сохранялись в Тибете, на приграничной территории провинции Юньнань, на островах Тайвань, Хайнань, а в Кантоне функционировало старое правительство, гражданская война практически завершилась.

Подчеркивая именно такой, уже окончательный результат длительной вооруженной борьбы между двумя основными группировками, 21 сентября в Бейпине начала работу первая сессия только что учрежденного высшего представительного органа страны – Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). 31 сентября он единодушно провозгласил создание Китайской Народной Республики (КНР), а 1 октября, переехав в новую столицу, Пекин – сформировал центральное народное правительство под председательством Мао Цзэдуна.

Уже на следующий день СССР объявил о признании КНР, а 5 октября «Правда» в редакционной статье «Историческая победа китайского народа» поспешила разъяснить всем, что же является самым важным, значимым для Кремля, его долгосрочных планов. Процитировала ту часть довольно обширной «Общей программы» НПКСК, в которой выражались внешнеполитические ориентиры и приоритеты: «Народная республика Китай объединится со всеми миролюбивыми и свободолюбивыми странами и народами всего мира и, прежде всего, с Советским Союзом, со всеми странами народной демократии… будет находиться в лагере международного мира и демократии, бороться совместно против империалистической агрессии (выделено мною. – Ю. Ж.) и защищать мир во всем мире». Будущее время никого не могло ввести в заблуждение. Чисто юридическое оформление союза двух великих держав, союза в равной степени оборонительного и наступательного, если судить по тексту «Общей программы», следовало ожидать весьма скоро.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю