Текст книги " Дорога в бесконечность"

Автор книги: Юлиана Суренова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

–Да. Подготовили ловушку. Выбрали момент, когда он будет один, и прибежали с криком: "Наши дети! Они залезли на дерево, которое вот-вот сломается!"

–Что за глупость! Как будто они сами не могли помочь им слезть! Маг-то тут причем! ...Но он, конечно, тотчас бросился спасать!

–Да.

–Еще бы, дети... А на самом деле их и не было вовсе.

–Почему же? Малыши. Дерево. Все, как и говорилось. Вот только как крохи оказались на нем, когда до нижней ветки не смогли бы сами дотянуться даже подпрыгнув.

–Их кто-то подсадил, – понимающе закивала девушка.

–Конечно. Вот я и говорю – ловушка... Но Гор видел, что те действительно в опасности, и, конечно же, беспокоился только о них. А не о волчьих капканах, спрятанных в траве.

–Но он их спас?

–Детей? Да. Хотя горожане, эти неблагодарные твари и говорили потом, что малышам ничего не угрожало, а, стало быть, не о чем говорить... Суди сама: когда Гор подходил к дереву, один кроха как раз собирался спрыгнуть вниз. Ты же знаешь, маленькие дети ничего не боятся, не понимая, что такое смерть. Его останавливало лишь то, что второй малыш упирался, стремясь наоборот забраться повыше наверх. А дети были соединены цепочкой, чтобы не потерялись. В общем...Но, так или иначе, когда Гор пришел, они почти падали. Горожане же, вместо того, чтобы броситься под дерево и попытаться их поймать...

–Держались в стороне.

–Конечно.

–Потому что помнили о волчьих капканах. А Гор о них не знал.

–Думаю, знал. От мага не так просто что-то спрятать. Но... Дети могли умереть...

–Понятно.

–Да? – он как-то странно взглянул на нее, словно испытывая искренность. – Действительно? А вчера мне показалось, что нет.

–То, что было вчера... – начала она, но уже через миг, прервав себя, нахмурилась. Ее глаза сощурились, сверкая из-под бровей ледяным блеском. – А что было вчера?

–Ты вела себя так, словно обо всем забыла. Или не понимала, что есть раны, которые нельзя исцелить. Они будут давать о себе знать и через год, и спустя много лет. О чем ты думала, когда тащила Гора что было сил к повозке рабынь!

–Я хотела помочь!

–Той, которая уже умерла?

–Я не знала, что она мертва! И, потом, ребенок! Он-то ведь был еще жив!

–И все равно, – он прицыкнул, – ты должна была помнить: Гору каждый шаг дается с трудом, через боль! Лекарь собирал его ногу по осколкам ...

–Ладно. Я поняла, – поспешно остановила она дядю, почувствовав, как затрепетала, занервничав, душа. Мати даже показалось, что еще миг, и она разбудит сердце, которое, сбросив ледяной покров, разорвется на части от нестерпимой боли. – Горожане поймали Гора, – она хотела добавить: "Как волка приграничья", но прикусила язык, поняв, что это слишком даже для теней сна. Потому что за тенями всегда кто-то стоит, – но не стали его убивать. Как хотели.

–Они собирались. Однако их остановили служители.

–Которые появились как нельзя вовремя. Как всегда!

–Но им тоже не нужен был чужак на троне Хранителя, – продолжал Евсей. – Тем более, раненый, Гор не мог участвовать в обряде, объявленный срок которого уже приближался.

–Вот я и говорю: вовремя.

–И они потребовали от каравана уйти из города. Чтобы не вводить людей в искушение, колебля их веру и обращая против небожителей.

–И все? – она смотрела на дядю Евсея, не понимая, что же в этом плохого? Разве они сами не собирались поскорее покинуть тот город?

–Им были нужны гарантии. Что мы не вернемся. Нашего слова им показалось мало, – Евсей смог даже выдавить из себя болезненную усмешку. – Конечно, кто поверит слову чужака, да к тому же когда речь идет не просто о возможности остаться в городе, но получить власть над ним!

–А клятва...

–Клятва... Да, мы поклялись. Все. И ты тоже, – он бросил на нее быстрый взгляд, следя за реакцией и был несколько озадачен, когда, услышав его слова, племянница лишь чуть наклонила голову. Должно быть, он ожидал от нее яростного протеста или чего-то в этом роде. Но... Не дождавшись, он продолжал.– Даже дети, которые едва научились говорить. За младенцев это сделали родители... В общем, все, за исключением Гора, который был без сознания. А им его клятва была нужнее всего...

–Сами виноваты! – фыркнула девушка.

–Виноваты... Давай не будем говорить о виновных!

–Ладно, дядя. Я поняла, что случилось с Гором. Но с тобой-то что произошло?

–Если сравнивать – ничего страшного. Горожане просто потребовали, чтобы кто-то из хозяев каравана поклялся за мага.

–И это был ты. Ну и что? Гор ведь не нарушил слова. Да и зачем ему возвращаться?

–Так как маг выше простых смертных, то обычной клятвы мало...

–Они хотели чего-то особенного. А вы, несмотря на то, что эти чужаки сотворили, шли у них на поводу!

–А что мы могли? Умереть? Это ведь город. И хотя у него еще не было Хранителя, но маг-то стоял перед нами. В окружении стражей, служителей, ремесленников с палками, крестьян с рогатинами...

–И что было особенного в этой клятве?

–Чтение мыслей, девочка. Их маг обладал этим даром.

–Ну и что?

–Ну и что?! – он был поражен, растерян, раздавлен...

А на лице Мати не дрогнул ни один мускул.

–Да, ну и что? – она действительно не понимала, в чем тут дело? Вот они с Гором говорили на языке мыслей – и ничего страшного. Почти так же, как говорить вслух. Хотя, если подумать... Шамаш упоминал о том, что мысленный разговор и чтение мыслей – не одно и то же. Но она никогда не понимала, в чем разница, и, главное – что в этом может быть плохого?

"Что ж, вот у меня и появилась возможность все выяснить", – она удовлетворенно кивнула.

–Х-хорошо, – караванщик понял ее кивок по-своему. В его глазах мелькнула... Нет, не ненависть – ведь не мог же он на самом деле ненавидеть свою племянницу. Но то чувство, которое он испытывал... Это было где-то совсем близко от нее. -Я объясню тебе. Представь себе... Представь, что тебя поставили в центр торговой площади. Раздели, потом стали проделывать в плоти отверстия, ловя мечущуюся душу. Потом разбили на две половинки голову, чтобы вынуть разум и память, потом вместе с последним дыханием вытянули дух. Затем собрали их все вместе, бросили в чан, вымочили, выварили и повесили сушиться, словно кожу. И это все затем, чтобы потом, по этой коже, прочить ответ на один единственный вопрос: говоришь ли ты правду или нет! – его глаза наполнились такой болью, что воспламенившейся ею взгляд мог прожечь все, на что был устремлен. В его горле что-то забулькало, голос сорвался.

–Я поняла, – отвернувшись, Мати втянула голову в плечи. Но в этом ее жесте не было ни тени смущения или сожаления о сделанном. Просто она получила ответ, и теперь должна была его как следует обдумать.

–Теперь все? Ты довольна? Я могу идти?

Мати кивнула, даже не взглянув на караванщика, о существовании которого она уже забыть, лихорадочно пытаясь вспомнить, что же это был за город в том, реальном мире. Но, сколько она ни перетряхивала сундук памяти, никак не находила ничего похожего. Словно на самом деле его и не было вовсе.

"Ну да, – она недовольно поморщилась, – выходит, тут не только судьбы другие, но и дороги, и города... Демоны знают что! И чем мне все это, интересно, может помочь?"

Она не заметила, как дядя ушел, лишь, в какой-то миг подняв взгляд, обнаружила, что одна в повозке.

"Ну и ладно... Так даже лучше. Никто не будет приставать с глупыми вопросами... – и, все же, часть ее чувствовала некоторое... неудобство, что ли. – Должно быть, ему было больно вспоминать об этом. Но мне нужно было получить ответ! И не важно, что я пока еще не знаю, зачем... И вообще, о чем тут беспокоиться? Я ведь говорила не с живым существом, а образом, явившемся мне во сне, говорящей картинкой, которая не может ничего чувствовать... Если кто и способен страдать, так это только я... А я... – прислушавшись к себе, она пожала плечами, не чувствуя боли. Было какое-то смутное ощущение... Какое-то... Не сильнее зуда. – Значит, ничего не случилось".

Несколько мгновений Мати задумчиво смотрела на свои ладони, словно пытаясь разглядеть в покрывавших их линиях знаки перемен. Но ничего не изменилось. Разве что этот старый шрамик на запястье. Прежде его не было... И ногти. Она всегда их стригла коротко-коротко, а тут они настолько отросли, что ими можно было и поцарапать.

"И не поймешь, я это или не я... – думала девушка, погружаясь в нечто мягкое, теплое, сонное... Но уже через мгновение она заставила себя вскинуться, разогнать сладковатую дрему-пелену. – Нет! Так не годится! Спать во сне – это совершенная глупость! Да и времени у меня нет! Надо что-то делать! Крутиться! Если я не хочу потерять последний шанс найти способ справиться с демонами Курунфа и спасти родных!" – быстро натянув валенки, она застегнула полушубок, нахлобучила на голову шапку – и выскользнула из повозки в снег.

–Наконец-то! – к ней тотчас подскочили, взяли под руки. – Мы уже устали кружить вокруг, дожидаясь, когда этот зануда уйдет.

Мати вздрогнула от неожиданности, огляделась, не сразу узнав сыновей Лина и Лиса, хотя те и почти не изменились. Разве что выглядели куда более беззаботными и озорными, чем обычно. В глазах сверкали яркие заговорщицкие искорки.

–Зануда – это точно, – фыркнула она, с легкостью произнося слова, которые не осмелилась бы и случайно обронить прежде. При этом она чуть отстранилась, чтобы можно было получше разглядеть своих собеседников – тех, которые в этом мире были ее закадычными приятелями.

"В отличие от того, другого, – с долей сожаления подумала Мати. Однако это открытие не особенно удивило ее. – Так ведь и было бы, если бы не Лаль. Я стала отдаляться от них после мира сновидений. Наверное, чувствуя свою вину за то, что чуть не убила. Потом, у меня была Шуши... И Шамаш... И другие друзья были мне не нужны. А здесь все не иначе. Может быть, и к лучшему..."

–Ты что это? Смотришь на нас, словно впервые видишь!

–А если так оно и есть?

–Это что, игра такая: никого не вижу, никого не узнаю?

–Мне нравится.

–Взрослых же, судя по всему, жутко злит. Ты бы видела, с каким лицом вывалился из твоей повозки сказочник – просто жуть! Весь позеленел, словно его вот-вот стошнит.

–Он сам пришел, – безразлично пожала плечами девушка. – Я его не звала.

–Понятно, понятно, все в соответствии с законом.

–Каким законом? – глаза Мати сощурились. Услышанное заинтересовало ее настолько, что отвлекло от размышлений обо всем остальном. Она пристально, не мигая, смотрела на близнецов, ожидая ответа.

–Как каким! – в один голос воскликнули юноши. – Да тем, разумеется, который ты сама придумала для нас – Круга Шести! Ты что, того? – младший из братьев выразительно постучал себя пальцем по лбу, в то время как старший, поморщившись, сказал:

–Хватит придуряться! Если это действительно новая игра, поделись с нами ее правилами. Чтобы всем было весело.

–Это игра интересна, пока в нее играет один. Против всех остальных.

–Эгоизм в зените, – хмыкнул близнец.

–Так о каком законе вы говорите?

–"Никогда не делай того, чего от тебя ждут взрослые! Только тогда ты будешь жить своей собственной жизнью!" Какой же еще? Если ты не успела сочинить новый за прошлый день и две ночи...

–С тобой ведь станется.

–Ладно, – они говорили, перебивая друг друга и не обращая на это никакого внимания, при этом – ни на мгновение не забывая о своем. – Если ты не собираешься делиться с нами своей затеей, пошли, посмотришь, что придумали мы! – их глаза горели и было трудно сказать, чего они хотели больше – узнать что-то новое или поделиться своей идеей.

–Я... Я приду... Чуть попозже... Только... Мне нужно зайти, проведать...

–Гора? Так бы сразу и сказала! Давай, мы понимаем, – они ей подмигнули весело и как-то... с намеком, что ли. Но девушка успела только открыть рот, собираясь спросить, что те имели в виду, а близнецы уже скрылись за ближайшей повозкой.

–Ну да... – пробурчала она себе под нос. – Эти двое чуть было не пропели: "Ина-ина-на, муж и жена..." Хорошо, что сдержались. А то я бы им ответила... – Мати совершенно искренне считала, что смеяться можно над кем угодно, но только не над ней.

"Я стала здесь совсем другой... – эта "другая" ей даже кого-то напоминала. – Но что в этом плохого? Так даже легче... Жить". Хотя... Ей вдруг страшно захотелось хотя бы чуть-чуть побыть собой. Ради этого мгновения она даже была готова на время забыть, что вокруг нее – только тени сна.

–Ты что-то сказала?

Стоило ей поднять голову на звук голоса, как девушка увидела Сати. В руках молодой караванщицы были белые полотнища – пеленки, глиняная крынка с молоком, таз, накрытый шапкой кувшин с горячей водой и что-то еще.

–Давай я тебе помогу.

–Ничего, я сама справлюсь... Как-нибудь...

–Давай, – Мати чуть ли не силой забрала у нее кувшин. – Ничего себе! – она тотчас согнулась под тяжестью ноши.

–Осторожней, – поспешила предупредить ее Сати, – он полный и воду я только-только сняла с огня... Может, поменяемся?

–Теперь уж лучше не надо, – дочь хозяина каравана была сосредоточена и даже стала поглядывать себе под ноги, чего не делала уже целую вечность, – сейчас начнем передавать из рук в руки – обязательно ошпаримся.

–И то верно, – караванщица вздохнула.

Какое-то время они шли молча. А потом Мати почувствовала на себе пристальный взгляд и проговорила:

–Ты хотела меня о чем-то спросить?

–Да, – Сати смотрела на нее виновато смущенно, – почему ты помогаешь мне? Из-за того, что сейчас я иду против закона каравана?

–А я всегда нарушаю его... – чуть слышно прошептали губы девушки. Если недавно эта мысль ей была безразлична или даже нравилась, то теперь... Чувствовалось в ней что-то... неправильное.

–Ну... – караванщица растерянно пожала плечами. – Не знаю, наверно. Ведь даже твой приход в этот мир был нарушением закона – рожденная в снегах.

–А остальные?

–Они были потом... – она наморщила лоб. – Нарушение – это ведь когда что-то происходит впервые. Потом все становится обычаем... – а затем, словно опомнившись, она испуганно втянула голову в плечи и, робко поглядывая на дочь хозяина каравана, обронила: – Ты только не обижайся...

–С чего бы мне? Ведь это правда. Сати, я... Со мной кое-что произошло. Я другая...

–Да, заметно, – закивала собеседница. – Прежде ты не стала бы даже слушать меня, не то что помогать. Ведь я для тебя – взрослая. А взрослая – значит, враг.

–Ну да... – конечно, она имела в виду нечто совсем иное, но к чему объяснять, если заранее знаешь, что тебя не поймут?

"Пусть думает, как хочет".

–Мати, я хотела спросить... – они уже почти подходили к той из плетшихся в хвосте каравана складских повозок, которую по просьбе Хранителя на время отдали Фейр и малышу Рамир. – Как ты думаешь, может быть, мне рассказать все Ри?

–О чем?

–Ну... Я говорила тебе вчера... Что я хочу быть целительницей.

–Не знаю, – она пожала плечами, – он твой муж. Ты лучше понимаешь, сможет ли он понять тебя и принять такой, какая ты есть, или же оттолкнет... Но ты ведь, если бы не сомневалась в нем, давно бы рассказала.

–Да... – Сати опустила голову на грудь, всхлипнула. Ей было тяжело таиться от любимого человека, со страхом ожидая того мгновения, когда все само откроется. Не сможет же она скрывать правду до самой смерти!

–Знаешь... Поговори с Гором.

–С магом... – караванщица сжалась в комок, бросив на дочь хозяина каравана испуганный взгляд. – Он ведь Хранитель – в том числе и законов! А я... Может быть... Мати, может, ты сама...

–Что?

–Ну... Поговори с ним обо мне.

–Ты хочешь, чтобы я выдала твой секрет?

–Когда с согласия – это ведь не предательство, а нечто совсем другое. Это... Помощь. Расскажи все, но не называй меня. Просто... Что у тебя есть знакомая, которая хотела бы учиться у лекаря... И она спрашивает совета, как ей быть?

–Ох, Сати... – ей бы в своих проблемах разобраться!

–Ну пожалуйста! – та даже не просила – умоляла помочь, увидев в этом свой единственный шанс...

–Ладно, – вынуждена была согласиться девушка.

–Спасибо! – караванщица засияла от счастья, так, если бы все ее проблемы уже разрешились. – Ведь... Ну, если Гор скажет, что так можно, что он поддержит меня в моем стремлении стать врачевательницей... Никто не станет возражать. И мне позволят учиться дальше. И Ри ничего не останется, как смириться с моей... прихотью!

–Но я ничего не обещаю...

–Да, конечно! Просто попробуй! Гор выслушает тебя. Он ведь к тебе всегда по-особенному относился.

Оказавшись у нужной повозки Сати, чуть-чуть отодвинув полог, заглянула внутрь, спросила:

–Можно? – и, видимо, получив согласие, загрузила в повозку свою ношу, затем забралась сама, села на край, протянув руки к Мати: – Давай!

–Нет, – та, почувствовав укол страха-предчувствия, качнула головой, – сейчас повозку качнет и кипяток выплеснется на тебя.

–Почему это повозку должно... – она даже договорить не успела, как полозья противно заскрипели, царапаясь о что-то твердое, а мгновение спустя повозку так тряхнуло, что чуть не вылетевшая из нее в снег Сати испуганно вскрикнула: – Ой! – и что было силы вцепилась обеими руками в дерево борта.

–Я же говорила.

–Но как ты узнала? – караванщица смотрела на нее широко открытыми глазами, полными удивления и восхищения.

–Никак. Просто я вижу будущее. Не все. Только какие-то мгновения. Как и отец.

–Это... Это просто чудо!

–Не чудо, а сплошная головная боль, – поморщилась Мати, хотя, она вынуждена была признать, что ей было приятно видеть этот почти благоговейный трепет в глазах караванщицы. – Это... Ну, не целая картинка, а словно малыш порвал ее на маленькие кусочки, которые уже не собрать вновь в нечто целое, потому что большая часть этих кусочков рассыпана по пустыне, унесена неизвестно куда ветром и занесена снегом, так что не найдешь...

–Все равно! Это очень полезный дар. Ведь... Если бы ты не увидела это, не предупредила...

–Мы бы обе ошпарились. Теперь держи, – она осторожно протянула ей кувшин, – а то пока мы тут говорим, вода остынет. И в повозку холода напустим. А маленькому нельзя мерзнуть! – она поспешно забралась следом за Сати, но чуть в стороне, чтобы случайно не задеть подругу.

–Фейр! – молодая караванщица окликнула рабыню, которая сидела в дальнем углу, кутая младенца в одеяла. Оставив малыша в самом теплом и защищенном от ветров дальнем углу, старуха медленно, тяжело дыша подползла к гостьям. – Вот, – продолжала Сати, – здесь все, что нужно.

–Спасибо, вам, спасибо! Я... Я сейчас... – она засуетилась. – Не знаю, как вас и благодарить.... – она смотрела на караванщиц снизу вверх, однако не заискивающе, а просто – с благодарностью, а еще – с преданностью. В ее глазах читалось: "За то, что вы сейчас делаете для нас, я готова всю жизнь верой и правдой служить вам!"

–Можно я возьму малыша? – попросила Сати, но, увидев страх в глазах старухи, поспешила успокоить ее: – Не бойся, я не собираюсь забирать его, я... Я только хочу немного подержать на руках.

–Конечно, милая, – облегченно вздохнув, улыбнулась ей рабыня.

–Я осторожно! – пообещала караванщица, а через мгновение ее взгляд упал на крошечный сверток, глаза загорелись, залучились, руки сами потянулись к малышу. – Какой он... маленький... А личико сморщенное, как у старичка, – ребенок, проснувшись, заплакал, и Сати стала его укачивать. – Мати, он такой миленький!

–Ты будешь замечательной матерью, – прошептала, глядя на нее, Фейр.

–Мне бы очень хотелось! – а затем, чуть слышно, она добавила: – Поскорее бы!

–Ну, – старуха хихикнула, – это уж зависит от тебя.

–Все не так просто... – Сати нахмурилась, но уже через мгновение ее взгляд вновь упал на малыша, и губы растянулись в блаженной улыбке. – Прелестная крошка! Мати, иди сюда. Хочешь подержать?

–Нет! – резко качнула головой девушка. "Все равно ничего хорошего из этого не выйдет! И вообще, это лишь образы сна, – она и так позволила себе почувствовать в Сати близкую душу, признать в ней человека. – Этого малыша не будет в моем караване, а значит... Лучше, чтобы и для меня его не было. И, потом..." Может быть, это было нехорошо, неправильно, но в глубине души она вынуждена была признать, что не любит детей. "Они такие... Шумные и вонючие! И нуждаются в постоянной заботе, и вообще..." – Я, пожалуй, пойду, – она двинулась к пологу.

–Мати! – Сати засуетилась, закрутилась. – Подожди, я сейчас, я с тобой! Только... – она не знала, что делать с ребенком, считая, что не может просто взять и положить его обратно на одеяла, ведь из-за нее он проснулся.

–Я возьму, милая, – почувствовав это, рабыня пододвинулась к караванщице, осторожно приняла из ее рук ребенка, – все в порядке... Ну, тише, тише, что раскричался? Понравилось на руках у Сати? Да, она у нас такая, замечательная...

–Спасибо, – прошептала та и бросилась вслед за Мати. – Подожди...

–Извини, я... Я не могла там оставаться, – девушка прятала глаза. – Не знаю, почему... – это была не правда, поэтому она стыдливо прятала глаза.

–Ты – другая. Пока...

–Пока?

–Ты еще маленькая. Вернее – недостаточно взрослая. Когда ты вырастешь – поймешь...

"Дело не в этом!" – хотела крикнуть девушка, однако лишь качнула головой, вздохнув:

–Ладно, Сати, не будем об этом, – она поморщилась. Разговор начал ее раздражать. И, прежде всего, потому, что она слишком хорошо знала: "У меня никогда не будет детей! Никогда! Даже если меня выдадут замуж! Я... Я не смогу никого полюбить, а нелюбимому детей не дарят!" Во всяком случае, она так считала. – И вообще, это все неправильно! – пробормотала Мати скорее для себя, чем думая о том, что ее кто-нибудь услышит. – Я не должна задумываться! Не должна сожалеть! Не должна помнить!

–Мати, что с тобой? – испуганно взглянула на нее караванщица.

–Пойдем, – схватив Сати за руку, она потащила ее за собой.

–К-куда? – та так растерялась, даже испугалась, что стала заикаться.

–Ко мне в повозку.

–Но...

–Мне нужно рассказать кому-нибудь!

–О чем?

–О себе! – глаза Мати вспыхнули озарением.Она поняла, почему первой, встретившей ее в этом сне, была именно Сати. Та, которую Мати и наяву всегда считала своей подругой, которой доверяла свои самые сокровенные тайны, была дана ей для души. "Хоть кто-то, – она почувствовала себя почти счастливой, – с кем я могу оставаться самой собой!"

Глава 3

–Мда-а-а... – озадаченно протянула Сати, когда Мати закончила свой рассказ, – какой удивительный... сон!

–Это не сон.

–Да, конечно, ты думаешь, что... Потому что тебе хотелось бы, чтобы так оно и было. И не удивительно. Вот бы попасть в такой чудесный мир хотя бы на миг! А как было бы здорово там пожить! Это же... Даже в голове не укладывается: идти по одной караванной тропе с самим повелителем небес!

Мати качнула головой:

–Отдать все, что есть, всю свою жизнь за неизвестно что...

–Но что такое моя жизнь? Самая обычная, такая же, как у других! ...А как хочется чего-нибудь особенного!

–И ты... Ты задумала стать врачевательницей именно поэтому?

–Да. ...Но в твоем сне я была целительницей, волей самой госпожи Нинтинугги! На самом же деле я ни о чем подобном и мечтать не смею!

–За свой дар тебе пришлось заплатить семейным счастьем.

Вздохнув, Сати кивнула:

–Да... Вот я и говорю... Удивительный сон. ...Ты, небось, злишься на меня?

–За что? – непонимающе вытаращилась на нее Мати.

–Ну, как же, я разбудила тебя прежде, чем ты успела досмотреть его до конца.

–Не-ет, – качнула головой дочь хозяина каравана. Сперва в ее глазах было сомнение, неуверенность, но уже через несколько мгновений эти чувства сменились твердой решительностью. – Нет! Я сама этого хотела.

–Проснуться? Но... – караванщица не понимала этого. Впрочем, Мати и прежде казалась ей странной. И, все же, несмотря ни на что, дочь хозяина каравана стала ей ближе. Еще не подругой, но уже – не просто спутницей по тропе каравана.

На несколько мгновений в повозке воцарилась тишина. Караванщицы сидели, глядя на пламень огненной лампы. Он успокаивал, обволакивал своим теплом, давал возможность ни о чем думать, просто смотреть...

А потом Сати повернулась к Мати.

–Ты как?

–Нормально... Только спать очень хочется, – потянувшись, та широко зевнула, даже не позаботившись о том, чтобы прикрыть рот ладонью. Зачем? Ведь рядом никого, кроме Сати, а Сати... Сати не в счет, она – своя.

–Да, мне тоже, – караванщица подобралась, к пологу, осторожно, стараясь не напустить холоду внутрь повозки, выглянула наружу. – Милосердные боги! Уже вечер!

–Ничего себе! Долго же мы говорили!

–Ри убьет меня! – Сати заторопилась. Но, как всегда в подобные мгновения, пальцы плохо слушались и застежки никак не хотели застегиваться.

–Не спеши, успеешь. В конце концов, ничего такого не случилось.

–Пока не случилось!

–Ри станет ругаться?

–Еще бы, ведь я где-то пропадала целый день!

–Все так плохо?

–Как сказать... Ри, вообще-то, сегодня в дозоре... Но, если вернувшись, не найдет меня в повозке... – кашлянув, она мотнула головой. – Ты даже представить себе не можешь, какие все мужчины ревнивые!

–И Ри?

–Особенно Ри!

–У него есть повод?

–Ты что! – Сати даже обиделась. – Конечно, нет! Я вышла за него по любви, а не по воле родителей! И собираюсь прожить с ним всю свою жизнь так, чтобы нам была дарована встреча если не в саду благих душ, то хотя бы в вечном сне!

–Скажи ему, что была у меня, что мы говорили...

–Весь день?! Он не поверит! Ведь мы никогда не были подругами, и...

–Да какая разница! Это правда! И от того, верит он в нее или нет, ничего не изменится!

–Ну да! Только головной боли прибавиться. В караване ведь как? Все на виду у других. И если кто-то пропадает с глаз...

–Это вызывает подозрения. Понятно... Значит, придется искать другие объяснения. Даже если они не нужны. Что же мы сделаем? ...Скажи, что со вчерашнего дня у нас появилась общая тема для разговоров. Что это я притащила тебя к себе. И не отпускала... – она умолкла, а затем, недовольная, качнула головой. – А лучше... Давай я провожу тебя до повозки. И если Ри встрянет, быстро и доходчиво объясню ему все, что думаю о мужчинах вообще и таких ревнивых дураках, как он, в особенности.

–Н-нет, – она опасливо поежилась. И вообще, ей было жаль отдавать любимого на растерзание тому жуткому демону, которым, если ее разозлить хорошенько, могла обернуться дочь хозяина каравана. – Н-ничего, не беспокойся обо мне, – однако, она была тронута ее заботой. – Я сама как-нибудь с этим разберусь.

–"И вообще не вмешивайся в мою семейную жизнь" – ты это хотела сказать?

–Нет, что ты!

–Однако, что бы там ни было, это так: мне не следовало лезть не в свое дело и, тем более, подшучивать над тобой.

–Мати... Ты... Ты очень изменилась! Прежде ты никогда не стала бы говорить со мной... Тем более так... искренне, открыто. ...Знаешь, я даже начинаю верить, что твой сон был чем-то большим обычной ночной грезы. И... Ты бы все-таки поговорила с Гором.

–О твоей мечте стать врачевателем? Конечно, мне это совсем не трудно...

–Спасибо, но... Нет, знаешь, лучше уж я сама. Так будет правильно. А ты... Расскажи ему о своем сне. Он должен знать.

–Зачем? – девушка насторожилась, нахмурилась, ее губы дрогнули, скривившись.

–Во сне боги договорят с людьми, доверяя им некоторые Свои тайны, и...

Мати не дала ей договорить:

–Не надо. Прости. Я не могу. И вообще... Давай не будем об этом. Пожалуйста.

–Хорошо, – пожала плечами Сати. – Ты хочешь, чтобы я, когда стану говорить о себе, упомянула бы... Ты поэтому мне все рассказала?

–Нет! – поспешно вскрикнула та. – Никогда! Никому!

–Хорошо, хорошо, – поспешила успокоить ее Сати. – А о своей мечте я расскажу. Давно надо было... Ты не думай, я ведь понимаю: нельзя таиться до бесконечности. Рано или поздно все откроется. И если это произойдет случайно, будет только хуже. Мне... Мне просто всегда не хватало смелости... И... Мати, маг ведь ложится поздно. Может быть, я успею поговорить с ним еще сегодня, пока я... Так расхрабрилась... Боюсь, что потом не решусь, – Сати виновато улыбнулась.

–Тогда пока! Встретимся утром! И ты расскажешь мне, как все прошло. Если, конечно, захочешь.

–Да. Я... Всегда хорошо, когда есть кто-то, с кем можно поделиться своими тайнами... А ты что собираешься делать?

–Поспать! – она с наслаждением потянулась. – Я так устала, словно целый день бегала за ветрами.

–Тогда спокойной ночи!

–И тебе спокойной ночи.

Но Сати не торопилась уйти. Она почему-то медлила.

–Странно... Уже ночь, а снаружи так тепло...

–Ничего удивительного. Караван подходит к городу.

–Ну конечно! А я забыла! И подумала, что ты магическим даром! Я даже поверила бы, если б ты сказала, что посвященная бога солнца!

–Это не так, – Мати опустила глаза, которые в мгновение ока наполнились грустью.

–Ты могла бы. Не случайно же тебе снятся такие сны. И вообще, любой сон имеет причину, а уж такой – вне всякого сомнения. Может быть... Мне кажется, всех нас впереди ждет чудо.

–Ну да. И я буду главным чудотворцем! Потому что все дети снегов – маги!

–Ой, Мати, не надо, не шути этим! Так нельзя!

Вообще-то, еще миг назад она именно шутила. Но теперь... Девушка нахмурилась:

–В моем мире... Он говорил: "Все рожденные в дороге – маги"...

–Кто? Гор?

–Нет. Шамаш.

–Господин Шамаш? – караванщица нервно повела плечами. Ей было не просто непривычно, но даже как-то страшно называть повелителя небес по имени. – Знаешь, Мати, может быть, если бы по земле действительно странствовал бог солнца, так бы оно и было. Но пока этого нет... – она тяжело вздохнула: – Этот малыш, рожденный от мертвой рабыни – единственный и неповторимый. ...Ты только не расстраивайся...

–Я и не расстраиваюсь, – с чего бы ей? Какая разница, кем быть во сне?

–А я бы расстроилась, – она вздохнула – мечтательно и, вместе с тем, грустно. Ведь с ней ничего подобного – чудесного и неповторимого – не происходило даже во сне. Надо же быть такой невезучей! – Жаль, что не все наши мечты могут исполниться...!

–Жаль, – кивнула Мати. – Хотя, с другой стороны – и хорошо, что так. Люди ведь могут такое напридумывать, что потом сами будут не рады.

–Да...Мати, можно я спрошу? Ты сказала, что видишь будущее...

–Обрывками.

–А среди этих обрывков нет ничего... ну, обо мне? – она долго не решалась спросить, но, в конце концов, любопытство пересилило страх.

Мати быстро скользнула по собеседнице внимательным взглядом чуть сощурившихся глаз:

–Ты действительно хочешь знать?

–Конечно! Кто не мечтает заглянуть в свое будущее!

–Мечтает – наверное, каждый. Но мечтать и узнать – не одно и то же.

–Пожалуйста!

–Ладно, я попробую...

Ее лицо стало сосредоточенным, глаза подернулись поволокой задумчивости. Смотревшей на нее со стороны Сати в какой-то миг показалось, что взгляд девушки устремился куда-то за грань миров, в пустоту.

–Тебе нужен ребенок, – спустя несколько длинных мгновений тишины проговорила Мати. – Чтобы было о ком заботиться. Это... – прикусив губу, она на миг замолчала, а потом добавила. – Это твоя судьба.