Текст книги " Дорога в бесконечность"

Автор книги: Юлиана Суренова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

–Как это? – Мати нахмурилась.

–Говорят... Я повторяю – говорят. Пока еще ничего точно не известно. Так вот, Дамир выбрала себе в супруги Хранителя каравана. Если все так – вы останетесь в городе.

–Вот еще! – презрительно поджав губы, фыркнула Мати. – Ничего подобного!

–Раз ты так уверена... – горожанин пожал плечами.

–Здесь еще остались какие развлечения...

–Иди на шум. По времени сейчас должны идти собачьи бои.

–Значит, не ошибусь, если пойду на лай.

–Только ты... – он умолк на миг, почесал щеку. – Не ходила бы ты, девочка. Видишь ли... Я тут обратил внимание на кое-какую закономерность. На мои бои приходят те, кто по той или другой причине ненавидит людей. Ну, может быть, ненависть – не совсем то чувство. Не любят – это точнее.

–А за что их любить? – сорвалось с губ девушки.

–Вот-вот, – хмыкнул горожанин, довольный, что его мысль так быстро получила подтверждение. – Только почти никто из моих клиентов не идет дальше. Потому что в большинстве своем ненавидящие людей любят животных. Особенно – собак.

–Ерунда!

–Как знаешь, – пожал плечами горожанин. – Ладно, бывай... – и он ушел, бормоча себе под нос что-то вроде: – Ох, дети, дети! Ну ладно, пацаны, так нет, и девчонки туда же... Нет, была бы моя воля, я б им запретил здесь появляться. Чтобы ноги их...

Отвернувшись от горожанина, Мати направилась навстречу новым развлечениям.

"Собачьих боев я еще не видела. Интересненько.."

Она довольно легко нашла нужное место. И не удивительно: вокруг все уже начало затихать, в то время как здесь царили шум, лай, подначивающее улюлюканье, свист, резкие, хлесткие команды:

–Ату его, ату!

–Взять! Взять! Молодец, Шах, хорошо! Вперед!

Мужчины, одетые куда лучше, чем те, кого девушка встречала прежде, собрались вокруг высокой клетки с толстым частоколом металлических прутьев. А за ними дрались два невысоких, приземистых пса, чьи мускулистые тела были покрыты не только старыми шрамами, но и свежими ранами, из которых на покрывавшие камни опилки текла густая красная кровь.

Мгновение – и один из псов молча вцепился в шею другого, который взвыл от боли, закрутился, пытаясь освободиться...

–Шак, разнимай их! – хмуро бросил устроителю игр стоявший возле самой клетки.

"Должно быть, хозяин пса", – решила Мати.

Устроитель – высокий кряжистый мужчина с мрачным лицом и бесцветными глазами подал знак помощникам, взявшимся за длинные палки.

–Постой! – вскричал другой горожанин. – Бой еще не закончен!

–Закончен! Я не хочу, чтобы этот бешеный загрыз моего пса! Шак! – этот второй окрик был лишним – помощники уже всунули палки между псами и начали разводить зверей в разные стороны.

–Признаешь победу моего малыша? – спокойно осведомился стоявший по другую сторону клетки невысокий седенький мужичок с морщинистым лицом и страшным рваным шрамом поперек щеки.

–Да! – мрачно бросил другой.

–Вот и славненько, – губы седовласого дрогнули, расплываясь в довольной улыбке.-Спокойно, Шах, спокойно, – он пододвинулся к прутьям, зашептал, поддерживая своего пса, – отдыхай. Отдыхай, ты у меня молодец! Такие деньги папочке заработал!

–Подождите! – никак не унимался горожанин. – Как же так! Я поставил все, что у меня было!... Я... Нужно довести бой до конца! Это случайность...

–Выученный бойцовый пес дороже ставки, – резко качнул головой хозяин проигравшего. – Продлись бой еще пару мгновений – и Шах перегрыз бы ему глотку!

–Но ставки...

–Хватит! – прервал спорщика устроитель игр. – Все знают правила! Если хозяева не хотят доводить бой до смерти одного из бойцов, они могут его прервать его. Тем самым признавая свое поражение. Таковы правила. Будем же их придерживаться! Делайте ставки на следующий бой!

Тем временем из клетки забрали проигравшего пса, передали его хозяину – и забыли. В клетку к победителю вошел лекарь, облаченный в плотные одежды-подушки, призванные защитить от укуса зверя, спеша обработать раны пса, остановить кровь, текшую из одних, зацепить скобами края других, готовя к следующему бою.

–Итак, – проговорил устроитель игр, – последний бой! Победитель против новичка!

–А кто... – начала Мати, но умолкла, увидев: помощники на удавке тащили к клетке большого серого зверя.

–Волк! – зашептались игроки. – Не обманули, значит! Настоящий волк!

–А, – махали руками другие, говоря с напыщенным высокомерием, – подумаешь! Какой-то он хиленький! – действительно, дикий зверь был худощав, невысок ростом, его грязная серая шерсть свалялась, оскаленные зубы имели желтый цвет, причем один из клыков вообще был сломан. Но от него веяло силой, глаза горели алым светом ненависти и жажды крови. И когда волка выпустили в клетку и он прыгнул, пытаясь вырваться на волю, на ее прутья, стоявшие возле них люди в ужасе отпрянули назад.

–Гешт, – обратился кто-то к хозяину победителя предыдущей схватки, – не боишься выпускать своего пса против такого чудовища?

–Нет, – презрительно глянул на него тот. – Шах знает, что такое волки пограничья.

–Он загрыз не одного из тех, – зашептались между собой игроки, – кто осмелился подойти к городу...

–А-а... – последовали понимающие кивки. – Тогда понятно... Вот только... Говорят, что сами границу оазиса переступают только больные животные, ищущие смерть.

–А этот волк где был пойман? – спросил кто-то у устроителя.

–Понятия не имею, – безразлично пожал плечами тот. – Я плачу за товар, а не истории о нем, – на том разговор и затих.

Седовласый взглянул на волка. На мгновение их глаза встретились и зверь низко зарычал, словно почувствовав, что от воли этого человека во многом зависит его судьба, а затем вдруг отвернулся. Гешт качнул головой.

–Зверь не будет драться, – хмуро проговорил он.

–С чего ты взял?

–Лучше сразу скажи, что испугался за своего... – понеслось на него со всех сторон, но седовласый, вместо того, чтобы поставить на место подступивших к самой грани смертельного оскорбления, лишь скривил в усмешке губы.

–Пес сражается ради победы. Потому что ему хочется заслужить благодарность хозяина. Потому что ему неплохо живется в городе. А за что драться волку? – он качнул головой в сторону зверя, который, словно в подтверждение его слов, лег на опилки, положив голову на вытянутые вперед лапы.

–За жизнь!

–В неволе? Думаешь, для него эта клетка лучше смерти?

–Он мог бы попробовать вырваться на свободу!

–Он – посреди чужого мира, где все не так, как у него дома: другие запахи, другие звуки, где вокруг – враги. А ведь волк – не одиночка. Он живет стаей. Нет, – горожанин качнул головой, – он не доставит вам удовольствия от зрелищного боя. Просто позволит Шаху загрызть себя... Если мой пес, раздразненный кровью предыдущих противников, забудет о своей собачьей гордости и нападет на того, кто просто лежит и ждет конца.

–Однако, – хмуро глянул на него устроитель игр. – Ты специально говоришь все это? Решил поставить на своего?

–Ты же знаешь, я никогда не делаю ставок. Мне достаточно победных.

–Зачем же тогда портишь игру?

–Я говорю то, что есть – только и всего. Боя не будет. А, значит, не будет ни победителя, ни проигравшего. Что ты будешь делать со своими ставками в таком случае?

Шак задумчиво почесал затылок. Подобный расклад ему совершенно не нравился, поскольку в отсутствии законного победителя каждый мог объявить им того бойца, на которого ставил. И потребовать свой выигрыш. И разбирайся потом... Он окинул взглядом клетку с лежавшим посредине волком, поморщился, тяжело вздохнул, с надеждой спросил:

–Гешт, может, ты, все-таки, прикажешь Шаку...

–Подождите, подождите! – заволновались игроки. – Вот мы уже поставили на волка, а теперь оказывается, что настоящего боя не будет...

–Все выглядит так, будто с самого начала подстроено...

–И даже если это не так...

–В общем, мы хотим вернуть наши деньги!

–Так! – стоило кому-то заговорить о возврате денег, устроитель игр преобразился. Из наевшегося до отвала полусонного пса он превратился в голодного зверя, у которого из пасти пытаются вырвать кость. – Умолкните все! – прикрикнул он на игроков. -Я кое-что придумал.

–Нечто, способное изменить взгляд на жизнь этого самоубийцы? – недоверчиво взглянул на него хозяин пса.

–Ты говоришь о звере, словно он – мыслящее существо! – поморщился Шак.

–Во всяком случае, мой Шах может думать и даже принимать самостоятельные решения.

–Волк приграничья – не священное животное госпожи Айи. Он – только дикий зверь. И если что им и движет – так это инстинкт.

–Думая так, ты вряд ли что-то исправишь.

–Волк был продан мне не один, а в паре со своей серой подружкой. Я еще не хотел покупать суку, потому что, хотя та и волчица, выставлять ее против кобелей все равно глупо. Но торговец настаивал на своем, говоря, что для моих целей нужна именно пара. Тогда я не озаботился причиной этих слов, но теперь, кажется, начинаю понимать... Эй вы, – окликнул он своих помощников,-тащите ее сюда! Посмотрим, – его губ коснулась кривая усмешка, а в глазах, обращенных на волка, вспыхнула мстительная злоба, – что ты запоешь, если я стану бить твою подружку плеткой до тех пор, пока ты не вступишь в бой!

–Неплохой расклад... – одобрительно закивали те, кто ставил на волка, чуя свою выгоду.

–Это не честно, – нахмурились ставившие на пса. – У вашего бойца появится новый стимул, а у нашего...

–Тот же самый, – только Гешт оставался совершенно спокоен. – Что собака, что волк – разница невелика. За самку оба будут биться с одинаковой яростью. Ведь она достанется победителю... А как бы ни был разумен зверь, – он с уважением глянул на устроителя игр,-ты прав: есть инстинкты, которые превыше всего!

Мати следила за всем происходившим в пол глаза, слушала в пол уха. Губы девушки были плотно сжаты, стрелки бровей сведены, на лице – задумчиво-недовольное выражение.

Тот горожанин оказался прав. Собачьи бои оказались ей совершенно не по душе. Они были ей противны. Хотя девушка и понимала, что этим собакам нравилось драться. Как горели их глаза! Сколько в них было ожидания, предвкушения... И, все равно, она была не в силах смотреть на раны, покрывавшие тела животных. Она чувствовала боль так явственно, словно это была ее плоть. Текшая кровь заставляла дрожать душу...

А когда привели волков... Конечно, это были не Хан с Шуши. Снежные волки отличались от приграничных даже больше, чем последние – от городских собак. Другая стать, шерсть... И лишь глаза – рыжие, умные, дикие...

Ей было наплевать на себя, на людей, на богов, на всех на свете, но стоило встретиться взглядом с волчицей, заглянуть вглубь ее трепетных глаз, и слезы потекли по щекам девушки. А потом, вместе со способность плакать, к ней вернулась душа.

"Великие боги, что со мной? – она испуганно огляделась вокруг. – Где я? Как я попала сюда? Что я здесь делаю? Что... Что вообще происходит?" – сначала у нее были только вопросы. Она словно проснулась ото сна, который длился целую вечность, не помня ничего, что предшествовало в этой дреме.

"Невозможно! Я не могла быть такой бессердечной! – ее глаза наполнились ужасом. – Не могла вести себя, как... Как тень с ледяным сердцем! Я... Великие боги, неужели Снежинки действительно больше нет! Неужели... Это из-за меня! Она умерла из-за меня! А я даже не попыталась ее спасти, хотя бы как-то облегчить ее судьбу! Вместо этого... Вместо этого я вызвала еще более ужасное создание – демона, который, если бы его не остановили... меня не остановили, разрушил бы весь город! И... Папочка!" – у нее возникло страстное, непреодолимое желание найти отца, броситься ему на грудь, и расплакаться. В этот миг ей казалось... Она была почти уверена, что, стоит ей сделать это, и все сразу исправится, страшная правда обернется какой-то ужасной ошибкой... Ну ладно, пусть не совсем ошибкой. Ведь что-то должно было произойти на самом деле. Пусть ее накажут. Главное, чтобы все это осталось позади.

"Навсегда! Чтобы ничто... Никогда..." – она что было силы сжала веки глаз, так что в навалившемся мраке заалели всполохи неведомой зари, а затем ее полные слез глаза обратились на волчицу, которая сперва огрызалась, пытаясь ухватить бившего ее непонятно за что человека за руку или хотя бы попытаться вырвать у него хлыст, а затем, заскулив, припала всем телом к земле, сжалась в комок, более не уворачиваясь от ударов.

–Не надо! – не в силах больше терпеть, Мати сорвалась со своего места, бросилась вперед, упала рядом со зверем, закрывая ее от ударов своим телом.

–Кто-нибудь, уберите эту девчонку! – зло бросил горожанин, однако остановился, опустив плетку. – Уйди, дура! Это же дикий зверь! Да еще разозленный до предела! Ты и глазом моргнуть не успеешь, как она порвет тебе горло!

–Нет! – Мати вцепилась в шею волчицы, что было сил прижалась к ней, удивленно глядевшей рыжими глазами на ту, которая решилась пойти против своих, встав на ее защиту. Конечно, дочь приграничья могла бы броситься на эту странную смертную, стремясь выместить на ней свою злость. Но она не стала. Волчица даже не зарычала на чужачку, лишь потянулась к ней носом, принюхиваясь, словно пытаясь разобраться, кто это пришел ей на помощь? Уж не сестра ли, принявшая волей богов такой странный облик?

А Мати вдруг вскинула голову, обратив взгляд на устроителя игр:

–Продай мне ее! -она сидела грязи, не замечая, что пачкает свое лучшее платье. – У меня есть деньги...– дрожащие пальцы с трудом развязали веревку кошелька и на землю со звоном полетели монеты.

–Вот глупая тварь! – Шак лишь глянул на них, а через мгновение уже отвернулся в сторону клетки с волком. И было не понятно, к кому относились его слова: странному зверю или еще более непонятной девчонке. – Ну ты, -он хлестанул плеткой по прутьям клетки, – дерись!

Однако волк не шевелился, позволяя бойцовому псу трепать себя за загривок. Его глаза на мгновение открылись, но лишь чтобы беззвучно поблагодарить ту, которая пришла на помощь его подруге, и улыбнуться волчице, прощаясь с ней до следующей встречи в череде перерождений. Теперь он мог умереть. И внимательно следивший за всем происходившим в клетке и рядом с ней Гешт тотчас почувствовал это.

–Шах! – окликнул он своего пса. Стоило ему сделать это, как зверь оставил жертву, которая в его глазах была и так мертва, и, гордо вскинув голову, с видом победителя прошествовал к прутьям, за которыми стоял хозяин.

–Зачем ты остановил его?! – возмущенно набросился на седовласого устроитель.

–Мой пес боец, а не убийца! – хмуро бросил тот.

–Ах, какие мы, оказывается, правильные! – впрочем, поразмыслив, Шак немного успокоился. – Ты останавливаешь бой?

–То есть? – Гешт насторожился. Ему сразу не понравился этот вопрос. Слишком уж он напоминал тонкий деревянный лист, прикрывавший глубокую яму.

–Ты признаешь поражение?

–С чего бы это! – закричали на него игроки, ставившие на Шаха. – Здесь же чистая победа!

–Но бой останавливает проигравший, – презрительно ухмыляясь, напомнили им их соперники по спору.

–Ну уж нет! Мы не собираемся терять наш законный выигрыш из-за какой-то там ерунды, которую вбил себе в голову этот чудак! Эй, песик, ату его, ату!

Услышав знакомую команду, Шах закрутил головой в поисках хозяина. В его уже начавших терять красный блеск глазах читалось усталое: "Если ты хочешь, я могу..." Но человек молчал и зверь не сдвинулся с места. Напротив, он тоже лег на стружку, лишь, в отличие от волка, не опускал головы и лапы оставил поджатыми под себя, готовый вскочить по первому приказу.

–А если волчицу запустить к ним? – Шак все еще пытался найти выход из ситуации, глупее которой он и представить себе не мог.

–Чтобы они с волком объединились?! – возмутились игроки. – Ну уж нет!

–Нам надоело ждать! Или заставь волка драться, или прекращай бой! – зашумела толпа.

Устроитель игр глядел на них исподлобья.

–Ладно, – наконец, процедил он сквозь зубы. – Я останавливаю бой! Расходитесь!

–А выигрыш? Где наши деньги?

–В бою никто не победил.

–Но никто и не проиграл! Значит, оба противника считаются победителями!

–А хоть бы и так! – зло огрызнулся Шак. – Кто-нибудь из вас ставил на то, что победят оба? Не пес или волк, а они оба? Нет? Ну так и говорить не о чем!

Толпа заволновалась. Проигрыш всегда кажется несправедливым, особенно если на нем теряешь большие деньги. То же, что произошло, вообще ни в какие ворота не лезло.

–Постой! – горожанин в богатых одеждах купца схватил Шака за руку, останавливая. -Так не пойдет! Шах победил! Ему ничего не стоило перегрызть волку горло!...

–Но он не сделал этого!

–Если его хозяин прикажет...

–Вот и надо было требовать от него, – устроитель игр ткнул пальцем в сторону седовласого, – чтобы он приказал! Разбирайтесь с ним! Что вам от меня-то надо? Вы хотели, чтобы я остановил бой. Ладно. Я так и сделал. И найдите себе другого виновника своих проблем!

–Мне нужны мои деньги и я не уйду, пока не получу их!

–Я уже сказал...

–А нас не удовлетворил твой ответ! И вообще, ты заинтересованное лицо! Пусть нас рассудит кто-то другой!

–Вот именно! – на этот раз все игроки были единодушны, и Шаку было не от кого ждать поддержки. – Агрид! Пусть Агрид рассудит нас!

–Ну так ищите его! – зло процедил сквозь зубы Шак. – Если он согласится стать судьей в этом споре – так тому и быть...

–Не надо меня искать, – прозвучал знакомый уверенный голос, на который тотчас повернулись все, даже пес и волки. Агрид неторопливо вышел вперед, остановился в шаге от сидевшей возле волчицы девушки, чья рука неосознанно чесала грудь дикого зверя так, словно это была безобидная домашняя собачка.

–Итак, ты в курсе... – проговорил устроитель игр.

–Да, – кивнул тот, – так получилось, что я здесь уже довольно давно.

–И что ты скажешь? Кто победил в бою?

–А разве бой был? – удивленно приподнялась бровь купца.

–Но ставки были сделаны...

–Верни их – и все.

–Да... – игроки закивали. – Справедливое решение... – нельзя сказать, что они были довольны, когда надеялись получить еще и выигрыш, но по крайней мере удовлетворены – что-то лучше, чем ничего.

–А премия хозяину победителя...

–Нет боя, – спокойно пожал плечами купец, – нет победителя. И выплат нет.

Гешт болезненно поморщился.

–Сам виноват, – бросил ему Агрид. – Ведь мог не останавливать пса.

Седовласый кивнул, затем сделал знал помощникам устроителя игр:

–Давайте сюда моего мальчика, – он собирался уходить. С Шаком, несомненно, он стал бы спорить, но Агриду и словом не возразил, зная, что лучше не связываться с купцом, который был негласным хозяином пещеры. И вообще, в конце концов, его пес не пострадал. Будут другие бои и другие победы...

–Однако, – лишь один Гешт не скрывал своего недовольства, – эта волчья пара стоила мне немалых денег. Не говоря уже о потерянной выгоде от боя...

–Тебе наука – не покупай волков, – в безразличии пожал плечами купец.– Они годятся только для боев с рабами. Впрочем, и там не живут дольше одного дня.

Устроитель игр тяжело дышал, зло зыркая на волков.

–И что мне с ними делать? Забить камнями?

–И потерять деньги?

–Да какие деньги!

–Какие бы ни было – что-то больше, чем ничего.

–О чем это ты? – в глазах горожанина проснулся интерес.

–У тебя есть покупатель на волков, – и купец качнул головой в сторону девушки, которая тотчас вскочила на ноги.

–Да! Я хочу их купить! Я... Я заплачу!

Шак криво усмехнулся:

–Этой меди, – он подпнул ногой одну из монет, которая, отлетев от носка кожаного сапога, откатилась далеко в сторону и исчезла в тени, звякнув о какой-то камень, – не хватит даже на волчью шкуру!

–Что-то больше, чем ничего, – повторил Агрид.

–Однако, – Гешт прищурился. Его взгляд оценивающе окинул молодую девушку, которая к тому же была весьма привлекательной, – может, мы и договоримся...

–Я... -сразу поняв, что тот имел в виду, она вскинулась, готовая бросить прямо в лицо горожанину все, что о нем думала, но тут вдруг ей вспомнилась золотая волчица, пальцы пробежали по грубой звериной шкуре, и мгновение спустя плечи поникли, голова опустилась на грудь: – Я согласна на любую цену! – "Все равно, – глотая слезы, мысленно повторяла она. – Все равно, что будет со мной, – действительно, какая разница? После всего случившегося, после всего, что она натворила... – Главное – чтобы они были живы! – в какой-то миг ей пришла в голову мысль: – Может быть, вызвать на помощь духа или демона? – но она поспешно отогнала ее от себя: – Нет! Они только губят, не спасают! Вызову их – а они потребуют в награду жизни волков. Или их дар перерождения... – ей стало страшно и до дрожи холодно. С силой сцепив пальцы, она мотнула головой: – Нет! Я должна все сделать сама!"

–Ты договоришься, – перехватив взгляд устроителя игр, прищурился купец, – только не с ней, со мной. Видишь ли, она в некотором роде под моей опекой, и... – он умолк, решив, что не обязан ничего объяснять. – Называй свою цену.

–Кошель золота.

–Что?! – возмущенно вскричал купец. – А не слишком ли ты зажрался?

–Она сказала, что согласна на любую цену.

–Но кошель золота за пару бесполезных волков!

–Тебе бесполезных, мне бесполезных, но ей они зачем-то понадобились.

–Чтобы отпустить! Вот зачем!

Шак пожал плечами:

–Дело ее. Агрид, тебе придется согласиться на ту цену, которую назначил я, или отойти в сторону.

Купец почесал затылок.

–Ладно, – кивнул он. – Чего не сделаешь... Держи, – он бросил устроителю игр кошель.

–Отличная сделка! – довольный, Шак улыбнулся. – А теперь позволь откланяться. Оставляю своих помощников. Они оттащат волков туда, куда прикажешь, – и он ушел.

Проводив его взглядом, Мати повернулась к купцу.

–И что теперь? – устроитель игр избавился от волков, но они все еще принадлежали горожанину. Купец перекупил их – только и всего. Потому что понял: она так сильно хотела их получить, что была готова на все, что угодно. Теперь он будет торговаться с ней... – У меня нет таких денег.

–И никто не одолжит столько да еще ради того, чтобы выкупить двух волков приграничья.

–Ты покупаешь меня?

–А ты продаешься? – усмехнулся купец.

–Нет. Но я сделаю все ради них.

–Почему? Что они для тебя?

–Путь к спасению, – еле слышно прошептала девушка. Эти слова были сказаны не для чужих ушей, но горожанин услышал их. Его бровь удивленно вскинулась.

–Однако... – обронил он, качнув головой, а потом задумчиво продолжал: – Мне очень хотелось бы сделать тебе подарок – отдать волков просто так. Увы, я не могу. И не потому, что мне жаль золота. Чего-чего, а его у меня достаточно. Но у тебя есть нечто, что я хочу купить, ты же не продаешь. Но, кажется, мне удалось найти цену, которая заставит тебя передумать.

–Я...

Он качнул головой.

–Дочь хозяина каравана, любимица наделенного даром, вызывающая духов и заклинающая демонов, отмеченная богами для служения Им, возможно, даже будущая жрица этого города...

–Ты многое знаешь, – девушка сжалась под пристальным взглядом чужака. Ей стало страшно.

–Я знаю главное – смертный не может купить принадлежащее небожителям. И только глупец встает на Их пути. Нет, девочка, твоя жизнь, твоя свобода, ты сама всегда будешь принадлежать только Им. И да будет так.

–Но у меня больше ничего нет...

–Есть. Кое-что... Талисман, который ты носишь на шее, не снимая, пряча от чужих глаз.

Ее рука потянулась к груди, коснулась камня, чье тепло ощущалось даже в центре города, как в сердце пустыни.

–Я... – она прикусила губу. Глаза подернулись дымкой. Она вспоминала...

Давно... Так давно, что теперь казалось, что все это было только сном...

Разбойники напали на караван... Ворвавшись в повозку, в которой она пряталась, они нашли ее и, увидев талисман, приняли за наделенную даром. И увели с собой в снега. И он спас ее... А когда они возвращались в караван, Мати спросила, как он ее нашел, по мыслям? И он ответил тогда: "Нет. Твой камень помогает мне. Он – словно маячок. Пока он с тобой, я найду тебя, где бы ты ни пряталась".

"Раз так, – беззвучно прошептали ее губы, повторяя те слова, что были сказаны давным-давно, – я буду беречь его... Я не хочу потерять тебя. Я хочу, чтобы мы всегда-всегда были вместе!"

–Ты что-то сказала? – спросил, прерывая ее воспоминания, горожанин.

–Нет, – качнула головой девушка. Ее руки дрожали, пальцы не слушались. И ей потребовалось куда больше времени, на то, чтобы снять цепочку. Однако она это сделала и тотчас, боясь передумать, передала свой талисман купцу. – Вот. Возьми.

Агрид осторожно взял камень с душевным трепетом человека, понимавшего, что он держал в руках.

–Мы в расчете? – дрогнувшим голосом спросила Мати.

–Да, – кивнул тот, не спуская взгляда с камня. – Волки твои. Сделка совершена и да не будет она обращена назад.

Мати кивнула, потрепала волчицу по шее, шепнула:

–Все хорошо, моя дорога. Все хорошо. Скоро вы со своим другом будете дома, в крае приграничья, свободны, какими и родились на свет.

–Куда нам отвести волков? – спросил ее один из помощников устроителя игр.

–Отпустите их!

–Они убегут.

–Они свободны!

–Здесь, в городе? – Агрид качнул головой. – Первый же страж, увидев двух диких зверей, убьет их. Первая же собака набросится...

–Я поняла, поняла! – поспешно воскликнула Мати. Она склонилась перед волчицей. – Потерпи, пожалуйста. Еще немного. Так нужно, – потом девушка подняла взгляд на помощников. – Я покажу, куда идти...

–Как угодно, – спокойно пожали плечами те.

Но прежде чем вернуться в караван...

–Могу я спросить? – Мати подняла взгляд на купца.

–Да, девочка.

–Зачем он тебе?

–Талисман? Я искал подарок Хранительнице ко дню ее свадьбы. И нашел. Мати кивнула. Она так и думала. Но, вот удивительно, как больно ни было ее душе, эта боль не нарушала покой, наоборот, укрепляла его.

–Можно еще один вопрос? Эта горожанка, Инна... Она привела меня сюда по твоему приказу?

–Да, – он не видел смысла скрывать правду.

–Все было подстроено?

Купец развел руками.

–Здесь много соблазнов. Что-то должно было сработать.

–Если бы я не смогла остановиться в игре жребия...

–Я бы заплатил твой долг. Если бы ты пожалела кого-то из бойцов, сделал бы так, чтобы ему сохранили жизнь. Освободил бы раба. Я следил за тобой. И ждал своего мига. И он настал.

–Инна была тебе должна?

–Какое тебе дело до нее?

–Она неплохая девушка. Ты простишь ей долг?

–Я не понимаю тебя! Она ведь заманила тебя в ловушку!

–Нет, – качнула головой Мати. – Никто не тянул меня силой. В сущности, она оказала мне неоценимую услугу. Если бы не она... Если бы не эта пещера... Я не смогла бы преодолеть власть первого заклинания. Того, которое я сама не понимая, наложила на себя...

–Ты заколдовала сама себя? Что за ерунда!

–Действительно, ерунда...

–Ты ведь не держишь на меня зла? Мне не хотелось бы, чтобы мы расстались врагами.

–Что ты, конечно нет! Я благодарна тебе.

–Это правда?

–Да, – кивнула Мати.

–Ну, тогда я могу со спокойной душой уйти...

–Прощай.

–До встречи. Если караван останется в городе, а, скорее всего, так оно и случится, мы еще встретимся. И не раз.

–Пусть, – еще совсем недавно она не допускала даже мысли об этом. Теперь же у нее даже голос не дрожал, когда она говорила.– Только не здесь. Я больше не приду в эту пещеру.

–Конечно. Служительнице здесь не место. Но ты сохранишь тайну? Как и обещала?

–Как обещала...

Она возвращалась в караван, не зная, что ее там ждет, думая о худшем, готовясь к наказанию и моля богов не о пощаде – лишь о сочувствии, понимании...

Площадь была полна людей. Караванщики и горожане, собравшись возле костров, рассказывали друг другу истории, откуда-то доносилось пение, задумчивая, щебечущая, словно трели птиц, музыка...

"Все, как обычно, – мелькнула у нее в голове мысль. – Последняя ночь в городе... Словно ничего не произошло... – в какой-то миг ей показалось это неправильным: – Плохо. Не правильно. Вместо плача по только что умершей – смех... Неправильно, – сама она была готова разрыдаться. – Лика, простишь ли ты меня?" – перед ее глазами вновь и вновь возникал образ подруги – почему-то не такой, какой она была еще совсем недавно, а маленькой светленькой девочки, любившей кружиться под медленно падавшим на землю снегом, раскинув руки и запрокинув голову так, что белый пух снежной птицы падал ей на щеки, запорашивал глаза, щекотал нос...

"А, может быть, это не правда? И на самом деле она жива? Может, Гор нашел способ ее спасти? Или дух передумал? Или ничего того и не было вовсе? – она была готова схватиться за любую, самую шаткую надежду. Потому что... – Это не может быть правдой! Это... это только сон, ужасный сон!" – и слезы опять текли по щекам. А когда удавалось как-то унять эту боль, привыкнув к ней, сжившись, на смену ей приходила другая:

"Неправильно... И неправда. Потому что караван завтра никуда не уйдет. Если кто и отправится в путь – то только я одна. Чтобы довести до приграничья волков. Но потом и я вернусь. И никогда больше под моими ногами не будет хрустеть чистый, свежий снег сердца пустыни. И ветра не будут петь мне на ночь свои песни. И метель не будет кружить мой дух, унося его в неведомые дали, навстречу к госпоже Айе..."

У нее было такое чувство, что завтра жизнь закончится. Нет, она не умрет, что-то там будет происходить... Но как во сне – не важно что... И поэтому наказание не казалось ей страшным, а то, какую судьбу, какой путь изберут для нее боги – важным.

"Если Они хотят, чтобы я служила Им – я стану Служительницей... – ее душа не трепетала от одной мысли об этом, как всего лишь несколько дней назад. Не было ни радости исполнения мечты, ни страха перед тем, что кошмар вырвется из страшных снов. Наказание – вот что это было такое. Ведь служение – то же рабство... – Если Они не передумали после того, что я натворила..."

Она и сама не заметила, как добралась до своей повозки. Лишь упершись носом в полог, очнулась.

–Вот мы и пришли, – вздохом сорвалось с ее губ.

–Ты собираешься держать волков здесь? – спросил ее один из помощников устроителя игр, глядевший на караванщицу как на безумную. Впрочем, может так оно и было. Отмеченные богами всегда немного не в себе. И вообще, какое ему дело?

Девушка подняла голову на его голос, однако вопроса не расслышала: – Спасибо... – промолвила она. – Я... Я должна заплатить?

–Все оплачено, – ему не нужно было чужого. Не то чтобы он был таким бескорыстным, просто считал, что пользоваться глупостью и неведеньем другого можно не всегда. Порой бывает себе дороже. – Давай, что ли, привяжем волков к колесу...

–Не надо, – поспешно замотала головой Мати. – Я устрою их внутри, на подстилке. Нужно остановить кровь, обработать раны... -и вообще, она не хотела, чтобы все знали о волках. Мало ли что. Ведь караванщики даже собак недолюбливали, а тут – волки... Мужчины с сомнением глянули на нее, однако возражать не стали.

–Как знаешь, – горожане протянули ей длинные палки-шесты с петлями-удавками на конце, на которых они вели волков, мысленно уже готовясь к тому, что, едва почуяв слабинку, звери рванутся, стремясь вырваться на свободу, и хрупкая девочка их конечно не удержит...