Текст книги " Дорога в бесконечность"

Автор книги: Юлиана Суренова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Та как-то неопределенно повела плечами:

–Ты бы все равно узнала об этом. Если не сейчас, то потом.

–Но почему же ты не рассказала мне обо всем сразу!

–Зачем?

–Только не говори, что Курунф – это мое испытание! – прервав небожительницу, воскликнула девушка.

–Хочешь верь, хочешь нет, но так оно и есть.

–И все эти сны...

–Ты должна была понять, чего на самом деле хочешь.

–Стать тобой?!

–Да, – с безмятежным спокойствием кивнула богиня. – Ты была рождена для этого. Это твоя судьба.

–А если я так не думаю? Тогда будут другие сны? До тех пор, пока я не соглашусь, не смирюсь?

–Глупо упрямиться.

–Тем более что у меня нет другого выхода, да? Если я хочу спасти Шамаша?

–Да зачем его спасать!

–Я... Я все понимаю, – Мати чуть ни плакала, душа, сердце, весь мир разрывались на части и она сама не знала, что давало ей силы продолжать: – Глупая непослушная девчонка заслуживает наказания...

–Признай, на самом-то деле в твоих снах не было ничего плохого. Все так, как тебе и хотелось, за исключением... маленького изъяна.

–Маленького изъяна?! – вскричала та, в глазах которой рушилось все мироздание. – Твои сны были ужаснее насылаемых Лалем кошмаров!

–Ты не была в них счастлива, – как ни в чем не бывало продолжала Айя. – Не могла быть. Потому что на самом деле мечтала совсем о другом.

–Конечно, о другом!

–Ты хотела быть мной.

–Собой! Найти себя, свое место, свою дорогу и свою любовь!

–Собой, мной – какая разница?

–Нет, это не одно и то же, потому что...! – умолкнув на середине фразы, она остановилась, мотнула головой. – Ладно, не важно. Все, что касается меня – не важно. Ведь я – та, которая родилась лишь затем, чтобы ты обрела людское тело, только твое платье, твоя собственность, тень, отражение... – ей было больно говорить об этом, но то, о чем она думала, было много мучительнее. – Но Шамаш! Как ты могла так поступить с ним! Ведь ты говорила, что любишь его!

–Люблю. Даже сильнее, чем любила когда-то Ута! Эта любовь – все, что у меня есть, и я не променяю ее на все сокровища мироздания, на все вечности и...

–Но если так, если это действительно так... Как ты могла? Как ты могла заманить его в ловушку!

–Что за ерунду ты несешь! Я! Его! В ловушку! – она рассмеялась – но как-то нервно, высоко и неискренне. – Да мой сон – самое безопасное для него место на всем белом свете! И вообще, все, что я сделала, это позволила его мечте исполниться!

–Еще одна мечта с маленьким изъяном? – Мати была в отчаянии, у нее просто опускались руки от бессилия и злости – на себя, богиню снегов, весь мир...

–Я хотела, чтобы он, наконец, понял, как глупо все время оглядываться назад, думая, что там еще что-то есть, что-то ждет, когда на самом деле в прошлом – одна пустота!

–Ты вернула его в мир своей мечты беспомощным калекой!

–Да! А ты думаешь, он вспомнил бы о нас, будь все иначе? Не говоря уже о том, чтобы вернуться. Нет, та жизнь закрутила бы его, и очень скоро он бы позабыл о мире снегов и тех, кто ждет и любит его по эту грань яви и сна! Ты этого хотела?

–Все, чего я хочу, это чтобы он был в безопасности!

–Я уже сказала – в моем сне ему ничего не угрожает! – это упрямство начинало злить богиню, приближая ее к той грани ярости, за которой она могла стереть строптивицу в порошок.

–А как же демоны?

–Что – демоны! Они всего лишь слуги, как золотые волки, драконы, тени! Для небожителей они не представляют никакой опасности!

–За исключением...

–Перестань! Хватит! Ты беспокоишься по пустякам лишь потому, что не понимаешь, какая это все ерунда!

–Так объясни мне!

–Зачем? Это глупо! Пока ты не захочешь меня выслушать, все равно ничего не поймешь! Когда же захочешь – станешь частью меня и будешь знать столько же, сколько и я. Так что...

–Скажи хотя бы одно, но прямо, недвусмысленно: Курунф – всецело принадлежит тебе?

–Он мой!

–Почему же он так странно назван?

–Ну... Не совсем мой... Он создан моим даром, на островке моей земли, но построен демонами, которые все свои творения посвящают Нергалу.

–О боги! Ты отправила Шамаша в сон, полный демонов, которые...

–Опять?! Что за дура! Я же все тебе объяснила! Этих демонов только двое! К тому же они – самые слабые из всех! Неужели же ты думаешь, что Шамаш, в случае чего, не сможет с ними справиться?! Шамаш, который победил самого Нергала!

–В случае чего... – побелевшими губами прошептала Мати, которой не хотелось даже думать о подобном. – Почему? – в ее глазах, обращенных на богиню, плавилось отчаяние. – Почему, решившись на такое, ты не сделала все сама? Зачем тебе понадобились демоны? Чтобы Шамаш не узнал, что за всем этим стоишь ты?

–А ты думаешь, он не знал? – богиня рассмеялась. – Детская наивность! Он знал даже прежде, чем все произошло!

–Ты и я... Раз мы с тобой едины...

–Сейчас – может быть и нет, но в прошлом и будущем – несомненно!

–Он думал, что все дело во мне... Что Курунф нужен мне, чтобы найти себя... И поэтому не повернул караван, не защищался, не сражался...

–Сражаться?! С кем? С нами? Но ведь мы не враг ему! Никогда не были и никогда не будем! И не враг этим караванщикам. И уж конечно я не могу быть врагом тебе.

–Но почему, если все так, он велел мне не снимать браслет Эрры?

–Браслет? – она взглянула на него несколько озадаченно. Действительно, этот вопрос сильно выбивался из цепочки ее рассуждений. – Да причем здесь вообще он! – нервно всплеснула она руками. – Безделица! Не более чем украшение, которое, однако же, будь я на твоем месте, мне даже в голову не пришло надеть! Носить знак внимания от того, кто убил Ута, пытался убить Шамаша... Это... – если бы богиня могла, она бы задохнулась от переполнявшей ее ярости. – Это бездна знает что!

– Ничто, внушающее страх

Тебе, не будет ей опасно,

У ней один лишь только враг.

С ним справиться она лишь властна...

–Что ты там шепчешь?

–Пророчество, которое Шамаш дал моему отцу. Оно обо мне...

–Единственный твой враг – это Лаль!

–Ты думаешь?

–Не сомневаюсь! Ни на мгновение! Но теперь он не проблема.

–Я встречала его в снах Курунфа. Ты привела его в них, потому что хотела, чтобы я перестала бояться?

–А ты его когда-нибудь боялась? Или, на самом деле, прятала за этим словом свою ненависть? В любом случае, пусть он тебя больше не беспокоит. Забудь о нем.

–Забыть? – она непонимающе взглянула на Айю.

–Да. Курунф оказался весьма полезен. И если кому он и стал ловушкой, то...

Мати кивнула. – Да, он говорил мне, что не сможет покинуть Курунф, пока его мечта не исполнится... Но... Ведь он бог и демоны не властны над ним, так же, как и над остальными небожителями...

–А демоны тут ни при чем. Его удерживает не их сила, моя! А я, и ты скоро убедишься в этом, во много раз могущественнее моего несносного братца!

–Его удерживало несбывшееся желание, – качнув головой, проговорила Мати. – Но я вошла в Курунф и теперь оно исполнится...

–Никогда! Никогда этого не будет! Потому что он хочет отнять у меня Шамаша! Отдать его тебе, чтобы отнять у меня! Но мы – одно целое! И значит, до тех пор, пока Курунф существует, он будет пленником его стен!

–А мои спутники?

–Караванщики? Ты думаешь, они по собственной воле уйдут от сбывшейся мечты?

–Ты собираешься остаться их в демонском городе?

–Нет. Но жить после того, как самые счастливые мгновения остались позади... Лучше всего для них уснуть вечным сном.

–Нет! – в отчаянии вскричала Мати и, скривив губы в презрительной усмешке, Айя пожала плечами:

–Если ты будешь так глупа, что не послушаешься голоса разума, что ж, уведешь их обратно в снега пустыни.

–Когда стану тобой?

–Но ты не поступишь так. Потому что, когда это случится, ты на многое будешь смотреть иначе. И поймешь, как глупы были все твои страхи, сомнения, чувства...

–А Курунф?

–Я обещала город демонам в награду за их помощь... Забудь о нем. Тебе Курунф противен, мне, как только все закончится, будет не нужен. Так что...

–Вот, значит, как... – ее глаза почернели, с губ облаком пара сорвался вздох: -Понятно...

–Да ничего тебе не понятно! И не будет, пока ты не станешь мною!

–Я...

–Помолчи! И не смотри на меня такими глазами! Я не чудовище, не бессердечная ледяная кукла и не злодейка-паучиха, ловящая всех в свои сети! Да, я не такая мягкая, чувственная, как ты. Потому что ты сейчас – маленькая смертная! О которой всю ее жизнь заботились другие, взрослые, старшие, небожители... Богиня такой быть не может! Особенно – супруга бога солнца, который, являя собой олицетворение добра, должен быть мягким, даже наивным и... Думаешь, мне не хотелось, как и тебе, оставаться в вечности робким, нежным ростком под защитой могучего дерева? Еще как! Но это невозможно! Потому что... Потому что все – и даже боги – такие, какими должны быть! И мне приходится быть сильной! Ты поймешь, когда... И все, хватит слов! Подойди ко мне и покончим с этим!

Но Мати не сдвинулась с места.

–Нет!Я не хочу становиться тобой ! -стараясь вложить в слова всю твердость, которую ей только удалось найти в своей душе, проговорила она.

–ЧТО?! – на этот раз ее ярость выплеснулась наружу, заставив ледяное зеркало засверкать ярче лампы, наполненной до краев огненной водой. – Да как смеешь ты, ты, ты...Если бы ты не была мной...!

–Ты бы заморозила меня, да? А так только займешь мое тело.

–Да кому нужна эта жалкая смертная оболочка!

–Мне.

–Ты хочешь умереть вместе с ней? И поэтому отказываешься от вечности ради непонятно чего? Лишь чтобы досадить мне? Дура!

–Да, я дура. Все смертные дураки, ты ведь знаешь.

–Ну и умирай! Ты не единственная! Подумаешь! Я найду другую девчонку, готовую ради меня на все! Отправлю ее в странствия по тропе каравана, подожду, пока она приведет частицу меня в мир снегов, а потом разбужу Шамаша, сведу пути... Проснувшись, он забудет обо всем. И о тебе тоже, словно тебя никогда и не было!

–Пусть.

–Ты не любишь его, и никогда не любила, потому что иначе не смогла бы даже в мыслях от него отказаться! – в глазах богини вспыхнули слезы боли, губы начали подрагивать от отчаяния. Ее простертые вперед руки более не приказывали, они молили коснуться зеркальной глади.

В какой-то миг Мати потянулась к Айе, но затем почему-то, качнув головой, остановилась, и, отвернувшись от зеркала обронила:

–Порой для того, чтобы сохранить мечту, нужно от нее отказаться.

–Ты сама не понимаешь, на что обрекаешь себя!

–Пусть! Пусть со мной будет все, что угодно, все равно что, главное... Я не дам тебе стать мной! Не позволю обмануть Шамаша! Если ты любишь его – сама заслужи любовь! – она отвернулась от зеркала, скрывая во тьме ночной залы свои слезы. – Уходи!

–Ну и оставайся одна! – а в следующее мгновение голос Айи вдруг затих, зеркало наполнилось снежным вихрем, скрывая за собой все. Мир погрузился в тишину, холодную и глубокую, словно уши забило снегом.

Прошло какое-то время... Вокруг ничего не происходило. Все оставалось прежним, таким же, каким было мгновение назад. Словно время застыло каплей воды под ледяной кромкой.

Мати было все равно. Во всяком случае, до тех пор, пока ее взгляд случайно не упал на зеркальную поверхность пола.

Увидев свое отражение, она вскрикнула, в ужасе зажав рукой рот.

–Это не я! Это не могу быть я!

Длинные, до самой земли волосы. Не золотые – белые, как пряжа метели. Они скрывали все тело, будто последний покров, и были столь же неподвижны, как и он. Ни ветер, ни движения не нарушали их мертвый покой.

Не закрытым оставалось только лицо. Впрочем, это нечто с трудом можно было называть лицом. Какая-то маска. Кожа мертвая, ледяная, с синеватым отливом. Вместо губ – две серые полоски. Нос – такой маленький, тонкий, что в первый миг казалось – его и нет вовсе. Зато глаза – не просто большие, огромные, в половину лица, раскосые, выпуклые, как у кошки, но совершенно пустые. Из их бесконечной глубины веяло мертвой пустотой и страшным, пробиравшим до костей, холодом.

Если бы не озеро острова мечты, состарившее ее на годы, которых, как оказалось потом, и не было вовсе, Мати, наверное, сошла бы с ума от ужаса. Но, уже пережив раз подобный кошмар, она смогла справиться и с новым. Вобрав в грудь побольше воздуха, девушка замерла на мгновение, а потом медленно, процеживая его сквозь зубы, словно зерно через сито, выдохнула.

–Ну да, – к ней быстро возвращалась способность мыслить и рассуждать. – Хм-м, – она потерла нос, вернее – тот прыщик-бугорок, который от него остался, отмечая про себя: – Если я чувствую то же, что и вижу, значит, это не обман зрения... И не кривое зеркало у меня под ногами. Я действительно в кого-то превратилась. Благодаря Айе... Интересно знать, в кого? – ее взгляд вновь обратился к отражению.

На этот раз Мати рассматривала себя медленно, внимательно, даже с интересом, пока ей не пришла в голову мысль:

–Да, подруга, если я – это Она, хорошую же шутку Айя, пытаясь досадить мне, сыграла с самой собой! Госпожа сновидений, прекрасная вечно юная божественная супруга Шамаша! Если бы он увидел ее сейчас, вот бы посмеялся!

Чем дольше она смотрела на свое отражение, через которое проступали звезды, тем сильнее ее разбирал смех:

– Ну и уродина! Такой только детей пугать:

Ночь-полночь, холод злой.

Не уснешь, за тобой

Дух придет, снежный страх,

Чтоб увесть в мертвый мрак!

Она уже давно не была маленькой девочкой, но все страшилки-пугалки помнила так хорошо, будто слышала их только прошлой ночью, ложась спать. Не удивительно. Мати всегда была непоседливой, непослушной и, к тому же, до предела избалованной. И взрослым, укладывая ее, ох как часто приходилось прибегать к помощи заклинаний.

–Страшилками, которых боится только маленький ребенок!

Может быть, ей тоже следовало испугаться. Что если, бросив строптивицу в лунном дворце, из которого ей никогда не выбраться, превратив в добавок ко всему в жуткую уродину, даже не похожую на человека, сама Айя обернулась ею? Не просто стала похожей, но действительно заняла ее тело, чтобы жить дальше ее жизнью?

–Ей могло надоесть возиться с упрямой девчонкой... – однако в душе не было и тени страха. – А хоть бы и так. Она очень скоро пожалеет о том, что сделала. Потому что Шамаш быстро обнаружит подмену... И вообще, если бы так было можно, Она б вовсе не стала со мной мучиться. Зачем?

Когда нет страха, его место спешат занять другие чувства. И на этот раз самым сильным среди них было веселье. Непонятное, странное, нервозно-безудержное.

–Нет, это просто что-то невозможное! – не сдержавшись, она рассмеялась – громко, звонко, весело. И ей сразу же стало легко и свободно на душе. – Хотела испугать меня, а получилось – посмеялась над собой!

А потом на ее глазах отражение начало изменяться. Сначала в черной пустоте глаз зажглись искры, наполнив их светом и теплом, они ожили, начали уменьшаться, втягиваясь внутрь, заполняя собой ту часть пустоты, которая еще в них оставалась, и уже очень скоро это были не чужие глаза какого-то неведомого ночного существа, а ее собственные – большие, синие, лучистые. Выправился нос. Покрывавшая кожу ледяная корка стала таять и через несколько мгновений на порозовевших щеках остались лишь алмазные капельки воды. Искрившиеся росинки юного утра соскользнули с век в глаза, застя свет.

Мати моргнула раз, второй, провела ладонью по лицу, а когда, спустя какое-то время вновь взглянула в зеркало пола, то вновь увидела себя – молодую девушку с длинными золотыми волосами в дорожной одежде караванщицы – теплом вязаном свитере, стеганых штанах и длинных шерстяных носках.

"Словно только что из повозки... – Мати с не угасавшим интересом осматривала себя. – Я была так одета, когда караван входил в Курунф. Словно с тех пор ничего и не случилась вовсе... Никогда... Вот только..." – внутри нее возникло какое-то щемящее напряжение, чувство, словно она должна была вот-вот подойти к чему-то очень важному, к разгадке...

Но тут пол под ее ногами задрожал, заходил ходуном, так, если бы под лунным дворцом образовалась трещина, в которую начало все соскальзывать, проваливаться, разрушаясь.

–Ой-ой! – и вновь, вместо того, чтобы испугаться, Мати охватило оживление, какое бывает перед удивительным сказочным приключением, о котором так долго мечтаешь.

Вокруг не было ничего, за что можно было бы схватиться, чтобы удержаться на ногах. Впрочем, Мати и не пыталась. Вместо этого она просто взяла и села на ледяной пол, который, не переставая дрожать, начал наклоняться, наклоняться, пока...

–О-ой! – девушка заскользила вниз, скатываясь неизвестно куда, все быстрее и быстрее.

И это... Великие боги, это скольжение показалось ей таким замечательным, восхитительным, что она была готова просто прыгать от счастья, вновь чувствуя себя наивной, беззаботной девчонкой, катившейся на полозьях повозки-игрушки с высокого ледяного бархана.

–Интересно, куда меня приведет эта дорога? – прошло не одно мгновение, прежде чем она начала задумываться и даже попыталась оглядеться вокруг. Но как она ни старалась, ничего, кроме зеркального пола, усеянного отражением покрывавших потолок звезд, видно не было. – А, какая разница! – беспечно махнула она рукой. – Когда доберусь до цели, пойму!

Мати чувствовала себя совершенно счастливой. Ей уже давно не было так хорошо.

–Все так, будто я снова стала малышкой!

И это было не просто чувство. Время от времени искоса поглядывая на не потерявшее способности копировать увиденное зеркало пола, Мати улыбалась своему отражению, молодевшему прямо на глазах...

–Вот было бы здорово, если б мне на самом деле вновь стало одиннадцать! Когда я только-только встретила Шамаша. И он подарил мне Шуши, – улыбка становилась все шире, глаза просто светились, – мой маленький щеночек! Моя замечательная девочка! Как было бы замечательно снова увидеть тебя! – ей не терпелось. – Скорее бы, скорее...! – ей казалось, она была почти уверена – стоит закрыть на миг глаза – и она окажется в своей повозке. И сможет прожить жизнь заново. Но не просто прожить – сделать ее лучше, помня все то, что должно было произойти. – Я смогу обойти все опасности. Не сделаю тех же ошибок. И вообще, это будет другая, лучшая жизнь! Самая лучшая, самая замечательная! Лучше, чем может быть мечта!

–Мечта... – ее глаза вдруг затуманились, обратившись вовнутрь и наполнились грустью. С губ сорвался тяжелый вздох. – Мечта – это только сон. А сон – мираж, – пол перестал дрожать. Скольжение прекратилось. Еще мгновение – и Мати уже сидела, поджав под себя ноги, посреди залы. Освещавшие ее звезды погасли, и все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Но лишь на миг. Спустя который тьма спала, открывая взгляду призрачный зал храма Курунфа. И тени, точно пугливо-любопытные снежные мыши осторожно, на животе подползали к ней, чтобы, не касаясь ледяным носом теплой кожи, втянуть в себя ее запах.

Этот храм... В нем все осталось прежним. Словно здесь, в самом центре постоянно изменявшегося под действием мечты города, перемен и не было и быть не могло.

"Здесь все ненастоящее... Как и исполнение мечты... Которая никак не обретет свою реальность... Никогда..."

"Девочка, девочка, – демоны закачали головами. В их голосах слышалась улыбка – в чем-то высокомерная, в чем-то сочувственная, – неужели ты так до сих пор не поняла: вся твоя беда в том, что ты мечтаешь очень о многом и притом – одновременно. Не как обычные люди. Когда, попав в Курунф, их спрашивают: "Ну, чего вы хотите?" многим и задумываться не надо. У них всегда наготове та единственная, по-настоящему заветная мечта, за которую ничего отдать не жалко. И никаких тебе сомнений: "а что, если..."

–Всего одна мечта! – вздохнула Мати. Что бы там ни было, даже понимая, что это – правильно, она не могла понять подобных людей. Ей казалось, что они похожи на тех, у кого всего один палец, один-единственный на две ноги и две руки.

"Тебе жаль их? – тотчас последовал вопрос духа, казалось бы, забывшего о начатом им рассказе. – Ты считаешь их ущербными? "

–Да, – ни на мгновение не задумываясь, кивнула Мати, которая как раз думала об этом: "Ну что это за жизнь, если в ней есть только одна мечта!"

"Когда-то... – медленно начал второй демон. – Когда боги только создавали людей, даруя им плоть – образ, который отличал бы одного от другого, являя собой знак индивидуальности, дух – дыхание земной жизни и душу – частицу вечности, Они говорили: один вздох для одной жизни, одно сердце для одной любви, одна душа для одной мечты... " – умолкнув, он пристально воззрился на девушку своими глазами-невидимками.

Мати лишь пожала плечами. Она впервые слышала об этом, когда в легендах, рассказывавших о сотворении мира, не было ни слова из тех, что произнесли демоны. Возможно, они специально все это придумали, чтобы смутить ее душу, заставить усомниться, решить, что, может быть, это она ущербная с множеством своих грез, а не другие. Или, еще того хуже, зародить в ее душе мысль о том, что боги не столь уж мудры и всесильны, хотя бы потому, что Их планы не совпали с воплощением. Ведь в сердце человека не одна любовь – как можно не любить родителей? А супруга? А своих детей? И их детей, если повезет прожить так долго? А самих богов, люди ведь и Их должны не только почитать, но и любить.

"Одна жизнь, – чувствуя ее смятение, продолжали демоны, – именно для этого человека-образа, которую он не может передать никому".

–А как же супруги? Разве они не дают жизнь третьему – своему ребенку?

"Одна мечта, потому что душу не разделить на части... "

– Вот я могу же мечтать и о том, и об этом, при этом не разрываясь. Просто мечтать – и все!

"Одно сердце – для одной любви, которая останется в нем с рождения до смерти".

–Любовь от рождения? Это, выходит, любовь к родителями. Потому что остальных не полюбишь заранее...

"Жизнь, которую не отдать другому – твоя судьба. Мечта, что одна-единственная – звезда в ночи, которую, среди множества, ты выбираешь и называешь своим именем... "

Мати чуть наклонила голову. А вот для нее не было одной-единственной звезды. Они казались ей красивыми лишь все вместе, сплетаясь в узор...

"И любовь, которая лишь в тебе, для тебя и... "

–Это что, самовлюбленность, что ли? – поняла, наконец, она и фыркнула, не в силах сдержать смешок, таким забавным ей показалось это глубокомысленное изречение демонов. Да, конечно, эгоизм присущ любому человеку, но им не гордятся, а, скорее, наоборот. И вообще, называть самовлюбленность даром богов – разве это не богохульство?

"Что бы ни говорил человек, на самом деле он никого не любит так сильно, как самого себя", – спокойно проговорили демоны.

–Нет! – в полный голос вскричала Мати.

"Что бы ни говорил человек, – безразлично повторили демоны.-Таким он был создан..."

–Нет!

"Согласна ты с нами или нет, от этого ничего не изменяется. Потому что все так, как мы сказали. А мы знаем, что говорим, потому что были созданы задолго до людей".

–Но ни в одной из легенд нет ни слова об этом!

"Что ж, – создатели Курунфа лишь пожали плечами, – должно быть, боги по какой-то своей собственной, известной лишь им причине, не хотели, чтобы вы знали всего".

–Нет, легенды не рассказывают об этом, потому что ничего такого и не было! Вы просто все выдумали! – не сдержавшись, выпалила девушка, а затем встала, гордо выпрямила спину, откинув голову назад, уверенная, что демоны не оставят ее дерзость и ответят в соответствии с их злобной сущностью.

Но те молчали. Судя по всему, у них были какие-то другие, особые виды на гостью, поэтому они не наказывали, лишь продолжали, незаметно подталкивая ее вперед к только им видимой цели.

"Мы говорили о мечтах и о тебе. О том, что у обычных людей одна заветная мечта... "

–Не у обычных, – упрямо мотнула головой Мати, – у ограниченных!

"Ну да, конечно, – хихикнули демоны, – мы тоже готовы назвать бога солнца ограниченным".

–Но причем здесь...

"Человек ли, бог – какая разница, если первый создавался по образу второго? Главное – верно подмечено: тот, у кого одна мечта – ограниченное существо. Конечно, наш повелитель другой. Но Он и не создавал людей. Зачем Ему люди, когда у Него есть мы? "

–Да при чем здесь Шамаш!

"У него ведь всегда была одна-единственная мечта. Ограниченность! "

–Не смейте так говорить о Нем!

"Как "так"? Правду? Ты хочешь, чтобы мы тебе лгали?"

–Нет, но...

"Так в чем же дело? Ты была в его мечте и сама все знаешь. В ней не нашлось места даже для этого мира, не говоря уже о тебе".

–Мечта – это... нечто очень личное, – Мати пыталась найти Шамашу хоть какое-нибудь оправдание, но у нее это плохо получалось.

"Конечно!" – демоны Курунфа соглашались с ней, готовые назвать белое черным и бездну звездой, просто для того, чтобы сделать гостье приятное. И эта их покладистость еще сильнее запутывала Мати, заставляя ее думать... демоны знают что!

–О-о-х... – она тяжело вздохнула, шмыгнула носом. Она чувствовала – что-то здесь не так. Но вот что? – Значит... – Мати решила заговорить о другом. – Мне нужно постараться не бросаться в разные стороны...

"Вот именно! "

–Но... – она прикусила губу, нахмурила брови, так что через лоб пробежала морщинка. – Мне кажется, я так и делаю!

"Если бы это было так, – закачали головами демоны, – твое желание б давно исполнилось. На самом деле, а не миражом посреди пустыни".

–А... – она должна была спросить их еще о чем-то... Но стоило ей открыть рот, как она совершенно забыла, о чем именно. – И как же мне быть?

"Выбрать! " – в один голос вскричали демоны.

–Легко сказать! – Мати тяжело вздохнула, опуская голову на грудь. Она никогда не умела и не любила выбирать. Это всегда означало отказываться от чего-то, теряя навсегда. Девушка же на не хотела ничего терять, а, стало быть, и выбирать! – Вот было бы здорово...

"Если бы кто-то выбрал мечту за тебя? – демоны так быстро поняли ее, словно сами подталкивали к этой мысли. – Ту, единственную, что для тебя будет наилучшей?"

–У меня самой ничего не получается... – виновато взглянула на них девушка.

"Ты хочешь, чтобы это сделали мы?"

В их голосе, движении призрачных теней было что-то... Неясное, мерцающее, подобное нетерпению в шаге до цели. И Мати чувствовала это, как и какую-то смутную угрозу для себя так, в будущем...

"Мы можем, – демоны же продолжали осторожно-осторожно, боясь вспугнуть трепетную дикую волчицу-чужачку, решившуюся, наконец-то, после стольких усилий, приблизиться к их рукам. – Если ты захочешь... "

"Только если ты захочешь.. " – и они воззрились на Мати своими огромными глазами-невидимками, глубокими, как бездна.

А она не знала, что делать. С одной стороны, ей страстно хотелось взвалить этот мучительный выбор на кого-то другого, но с другой... В ее сердце все еще жил страх, хотя он и уменьшился до снежинки, которую мягкие порывы воздуха медленно, но верно гнали в самый дальний, забытый угол души.

–Вы... Вы ведь не причините мне зла? – осторожно спросила Мати демонов.

"Нет! Конечно, нет! – овскричали те. – Можешь не сомневаться: не произойдет ничего, чего ты сама бы не захотела! "

"Жаль, что ты все еще боишься нас. Недоверие подобно осуждению без вины..."

–Нет, я... – попыталась прервать демона Мати, чтобы объяснить: дело не в страхе... Вернее, не только в нем. Просто...

Но тот мягко, но решительно заставил ее замолчать, продолжая:

"Ты забываешь, что мы, даже если бы захотели, не смогли б причинить зла тебе – той, которой покровительствует наш повелитель".

–Да... – кивнула девушка. Вздохнув, она прикусила губу, задумавшись. Действительно, никто не осмелится пойти против своего господина. Даже если этот господин – Губитель. Вернее – особенно если это Губитель. Потому что остальные боги могут, слыша раскаяние оступившегося слуги, посочувствовать ему и простить вину. Но только не Губитель, чья кара слишком быстра, чтобы кто-то успел даже испытать раскаяние, не то что слово сказать в свое оправдание. А раз так, Мати действительно было нечего бояться. Разве что... – Я только хотела попросить... Если можно...

"Смелее, девочка, смелее! "

–Оставьте мне память! Пожалуйста!

"Если это так важно для тебя..."

–Да! Очень!

"Раз ты хочешь... Да будет так".

–Ну... – Мати не знала, что еще сказать. Демоны были готовы пойти ради нее на такие уступки, нарушая установленные ими самими правила... В отличие от госпожи Айи, которая только пугала ее чередой снов, подталкивая к ледяному зеркалу, за которым, кто знает, может быть, ее ожидала одна пустота... И если итак... Почему бы ей не взглянуть в глаза своей мечте? – Что ж... Вы – хозяева Курунфа, – медленно, старательно обдумывая каждое слово, заговорила она,– и знаете о мечтах больше, чем все смертные вместе взятые...

"И? " – если бы демоны были людьми, то, наверное, затаили бы дыхание. Но они были другими.

–И, – она решилась. – Я хотела бы, чтоб вы выбрали за меня желание. Самое заветное. То единственное, которое должно исполнится!

"Да будет так! " – стоило отзвучать последнему из произнесенных ею слов, торжественно произнесли демоны. И свет перед глазами вновь померк. Мир умер, чтобы через мгновение родиться вновь...

...Этим вечером Мати долго не могла заснуть. Она привыкла, что Метель убаюкивала ее своими песнями, снег успокаивал скрипом и шепотом... Здесь же, в шатре, до девочки почти не долетал голос пустыни. И еще рабыня, которой было поручено о ней позаботиться, запела какую-то городскую песню, лишенную протяжности, задумчивости пути.

От досады Мати даже прикусила губу. Она натянула одеяла на голову, и, решив поскорее отделаться от чужачки, притворилась спящей. Ей не пришлось долго ждать: рабыня быстро ушла. Ее шаги едва успели затихнут, как девочка вскочила, торопливо оделась и осторожной тенью юркнула наружу, чтобы, забравшись в одну из крайних повозок, вновь услышать голос Метели...

–М-м! – нахмурившись, она почесала затылок. Все было как обычно и, в то же время, как-то не так... Мати не могла справиться со странным чувством, что вот-вот должно было случиться нечто очень важное, от чего зависела вся ее жизнь, и не только ее, нечто, что уже произошло когда-то...

–Что за чушь? Как могло случиться то, чего еще не произошло, или не произойти то, что уже случилось? Ерунда! – она фыркнула, мотнула головой, отгоняя от себя непонятные и потому казавшиеся совершенно глупыми мысли.

И тут – словно молнией ее пронзило озарение! Мати вспомнила! Все, с будущего мгновения и до прихода в Курунф.

–Ах! – девочка высунула нос из повозки, огляделась вокруг, спеша убедиться, что предчувствия не обманули ее.

Она заметила, как из стоявшей чуть в стороне повозки вылез Лис. Он был слишком поглощен своими мыслями, чтобы увидеть девочку, она же, дождавшись, пока караванщик скроется из виду, осторожно, боязливо озираясь по сторонам, подобралась к командной повозке. До слуха девочки донесся голос отца.