Текст книги "Родной ребенок. Такие разные братья"
Автор книги: Владимир Яцкевич
Соавторы: Владимир Андреев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)
Великолепный месяц куар – самое чудесное время в Индии, быстро прошел.
Для Ананда и Деваки он был вдвойне чудесным: он был еще и медовым. Но увы, все в мире имеет свое начало и свой конец. Закончилось их свадебное путешествие, заполнившее память животворными и глубокими впечатлениями. И если, по Сократу, знание – это воспоминание души, то впечатления эти, знание это реализуются либо при этой жизни, либо в последующих воплощениях.
Ананд, после возвращения из Сринагара в Бомбей, как говорится, с головой ушел в работу.
Раджа представил ему подробнейший отчет о состоянии дел и выдал компьютерный прогноз на будущее.
С дядей Джавахарлалом Ананд часто перезванивался, в основном по производственным делам, решая проблемы сбыта и закупки сырья.
– Ты знаешь, Раджа, – сказал Ананд другу, оторвавшись от бумаг, – дядя прислал мне чудесный слоновый бивень, и я отослал его в Дели. Там есть отличный художник, мастер резьбы по слоновой кости. Его хозяин пообещал, что через месяц заказ будет готов.
– Надеюсь, вещица будет стоить немало! – пробурчал Раджа, бегая пальцами по клавишам компьютера.
Ананд с тоской посмотрел на фотообои с изображением высоких деодаров и озера Дал, вздохнул и снова углубился в работу.
Все дни после приезда Деваки была занята тем, что меняла убранство спальни.
Али Шах из Сринагара прислал им два ковра.
Один ковер, с изображением великолепного красочного павлина, Раму помог ей повесить на стену.
– Это, Раму, подарок мужа. Лично мне, – сказала Деваки, любуясь ковром.
– Это настоящее искусство, госпожа! – ответил слуга. – Дай Бог вам счастья в этом доме, который вы превратили, как сказал господин Джавахарлал, в храм. А я бы добавил, что вы придали этому дому уют и очарование.
Растроганная такими речами, Деваки поблагодарила старика.
– Господин Ананд, видимо, не будет к обеду? – спросил Раму.
– Нет, не будет. Он звонил. Будет к ужину, – ответила Деваки. – Я просто диву даюсь, как можно сразу после отпуска так глубоко погружаться в работу, как в реку, с головой?! – возмутилась она.
Господин Ананд привык работать и любит работать. Так его приучил дядя, спокойно ответил Раму.
– Теперь все хорошо. Правда? – обратилась Деваки к слуге, любуясь убранством спальни. – А вот этот дивный ковер мы постелим на пол в гостиной. На террасе не следует. Там много пыли.
– Будет исполнено, госпожа. Но только вы потом спуститесь и посмотрите, так ли я сделал.
– Хорошо. А сейчас – бегу на кухню. Буду сочинять для супруга ужин! – И она отправилась на кухню.
Становилось душно. Предзакатное солнце смотрело прямо в широкое окно конторы.
Ананд наконец оторвался от работы и опустил жалюзи. За окном шумел деловой Бомбей. Кусок Аравийского моря переливался голубым и синим. Ананд подошел к Радже и взял его за плечо.
– Ну что, брат, как твоя жизнь?
– Спасибо, брат, как видишь!
– Я имею в виду, – засмеялся Ананд, – твои личные дела. Как тебе в твоей новой квартире? Уже обставился?
Всю необходимую мебель я привез, но еще не расставлял. Поможешь?
– С удовольствием.
– На той неделе.
На той, так на той. А как она?
– Да вроде бы наметилось потепление.
– Ты будь понастойчивее. На дворе месяц картик, не хуже куара, – наставлял Ананд друга, меряя помещение по диагонали широкими шагами. – Возьми отпуск и съезди куда-нибудь. Я бы на твоем месте вместе с твоей зазнобой поехал в это время в край кокосовых пальм – в штат Кералу.
– Может быть, я и последую твоему совету. И в отпуск надо бы.
– Конечно! Расставим мебель, отметим это, и давай вперед, Раджа! Ведь ты властелин. Не зря же ты носишь такое имя.
Раджа засмеялся.
– Спасибо, Ананд, ты настоящий друг, брат и товарищ.
– А сейчас пора ехать по домам, – сказал Ананд.
– Конечно, тебя ждет молодая жена!
– Я тебе, Раджа, только что о чем-то сказал. Ты что, не понял меня?
– Ладно, ладно, пошли! – и Раджа выдернул вилку компьютера из розетки, выключил кондиционер.
Деловые люди спустились на лифте в холл.
Ананд сел за руль своего любимого и «счастливого» «премьера», подвез Раджу к его дому на Марин-драйв и тронулся по направлению к своему дому. Он ехал в левом ряду, пристроившись за джипом «махинда энд махиндра», по бокам которого, образовав каре, ехали трехколесные мотороллеры. На тротуаре под густой зеленой ашокой мальчишка накачивал шины велосипеда, принадлежавшего пожилому мужчине. Наконец впереди загорелся зеленый свет, и можно было увеличить скорость… Минут через пятнадцать Ананд уже загонял машину в гараж.
У входа в дом его встречала Деваки в розовом, затканном золотом сари, в великолепных украшениях с и очаровательной улыбкой.
– Наконец-то вы вернулись домой! Господин Ананд, я ждала вас и приготовила сюрприз, – играя глазами, сказала она.
– Сюрприз? Это интересно! Показывай!
Деваки взяла мужа за руку и повела его в спальню. Новое убранство комнаты приятно поразило Ананда.
– У тебя отличный вкус, любимая! – сказал он и нежно обнял жену.
– У тебя тоже! Этот ковер – просто чудо! Какие мастера в Кашмире! Золотые руки!
– Да, Деваки. Но не всегда мы ценим эти руки. Я выбрал для тебя ковер с таким рисунком, чтобы ты всегда видела перед собой Кашмирскую долину. Ковер, подобный этому, есть у дяди, в его доме в Найроби. Мне он еще тогда очень понравился…
– Да? И у дяди такой же?
– Не точно такой. Но очень похожий.
– А теперь пойдем ужинать. Сегодня я приготовила все овощное. Хватит, мяса, тем более на ночь.
– Разумно.
Однажды поздно вечером Ананд сидел в спальне за небольшим столиком, перебирая деловые бумаги.
Деваки лежала в постели и никак не могла уснуть.
В спальне было прохладно, уютно. Мерно тикали настенные часы.
– Ананд! – тихо позвала она мужа. – Послушай!
– Не мешай мне, я работаю! – серьезно ответил Ананд.
– Ну ладно! – и она перевернулась на бок, притворившись, что собирается уснуть…
Через несколько минут, изогнувшись, она, села на колени и внимательно посмотрела на мужа, склонившегося под розовым абажуром торшера. Затем легла на живот, прислушиваясь. Минут пять она меняла позы. Ананд изредка поглядывал на Деваки. Ее гибкое и нежное тело, которое просвечивало сквозь тонкий и прозрачный сиреневый пеньюар, притягивало его, как магнит.
– Что ты делаешь, прекраснобедрая? – спросил он, понемногу теряя самообладание.
– Жду тебя! – лукаво ответила она, поводя большими глазами, обрамленными бархатом ресниц.
– Нет, Деваки, я лягу позднее. У меня много работы. Раджа уехал в отпуск. Сама понимаешь! – Он попытался снова углубиться в работу, не отрываясь глядя на цифры. – Спи, спи, Деваки! Пусть тебе приснится озеро Дал и прекрасные сады Кашмира.
– Ананд! – снова позвала она, взяла с ночного столика стакан с соком и отпила из него несколько глотков.
Ананду показалось, что в ее голосе звучат радостные нотки, но тем не менее он снова сказал:
– Спи! Я же все понимаю! Но свадебное путешествие закончилось. Разве не так?
– Ну и пусть! – капризно ответила она.
– Глупышка! – Ананд встал с кресла, совершенно выбитый из колеи ее вопросами и тонкими намеками.
Он снова посмотрел на жену. Она сидела на постели, подогнув ноги в коленях и изящно изогнувшись в талии. Ему был виден ее округлый живот, изумительная высокая грудь, мягкие отроги бедер и ложбинка на спине, пропадающая у соединения полушарий ягодиц. В его глазах потемнело от страсти, которая горячей волной постепенно заполняла все его существо. Он быстро подошел к постели и нежно обняв Деваки, сильно прижал к себе.
– Что ты делаешь? Отпусти! – пытаясь изобразить возмущение, сказала она и попыталась высвободиться из его объятий.
– Нет уж, глупышка, теперь не отпущу! – произнес он, теряя терпение и принимаясь ласкать жену.
– Я тебя не поняла! – смеялась Деваки, пытаясь бороться с мужем, охваченным страстью.
– Да неужели? А кто же тогда отвлекал меня? – и он дал волю своим чувствам. – Кто не давал мне работать? – спросил он, приподнявшись на руках и сжав ее бедра своими коленями.
– О! Ты меня не понял! – многозначительно засмеялась она, забавляясь простотой мужа.
– Ты решила меня прогнать? Ничего не получится! – уверенно сказал Ананд, решив сломить артистическое сопротивление супруги.
– А кто тебя звал? – лукаво спросила она и вдруг вскрикнула, когда рука мужа нежно погладила ее шелковый, словно бархат, живот. – Нет! – тихим и тонким голосом сопротивлялась она.
Ананд, прерывисто дыша, не выпускал ее из своих объятий. Еще немного и самообладание покинет его, уступив место древнему и хаотичному, как джунгли, инстинкту. Деваки почувствовала, что игра закончилась, и реальность, ломая все искусственное, скоро возьмет свое. Она ловко выскользнула из рук мужа и села рядом, бережно обняв ладонями свой живот. Перехватив взгляд Ананда, она заставила его снова взглянуть на свои руки, сложенные на животе. Потом наклонилась к нему и сказала на ухо:
– К нам пришел вестник, Ананд!
Ананд мгновенно отрезвел, словно облитый холодной водой.
– Ребенок?! – воскликнул он с нотками неуверенности.
Деваки кивнула и опустила глаза.
– Вот как?
Несколько мгновений он молчал, потом встал с постели и принялся ходить по комнате. Споткнувшись о низкую тумбочку, на которой лежали панди, он чуть было не упал.
«Надо же! Вот так Деваки! Превратила меня в подлинного дурака!» – подумал он и, чтобы скрыть свое смущение и стыд перед супругой, стал возмущаться, не переставая ходить в полумраке спальни: – И ты молчишь? Не спешишь порадовать мужа? Как тебе не стыдно! Я тебя за это накажу! – с улыбкой добавил он и уже радостно воскликнул: – Я буду отцом! Деваки! Ты у меня молодчина! Ты настоящая жена! Ты родишь мне меня! Господи, помоги нам!
Ананд сел на край постели и посмотрел на жену увлажнившимися глазами. Ему хотелось смеяться и плакать. Хотелось всем сообщить о своей радости, о том, что скоро он станет отцом. Его грудь теснили неведомые ему доселе чувства. Он обнял Деваки, и они еще долго лежали молча, уснув перед самым рассветом.
Два дня спустя, лишь только первый луч солнца вспыхнул из-за синих и пологих ступеней Западных Гат, Деваки осторожно, чтобы не разбудить мужа, встала с постели и вышла в сад. Шум города едва проникал сквозь густую листву деревьев. Щебетание птиц, успокаивающий голос кукушки и мягкая теплынь заполнили все ее существо. Деваки взяла небольшую садовую лопатку и, разрыхлив землю на газоне, выкопала небольшую ямку, в которую посадила небольшой кустик розы. Затем полила его, подсыпала вокруг рыхлой почвы и вновь полила из лейки, чтобы корешки свободно расправились в земле.
– Что ты сажаешь? – неожиданно услышала она голос Ананда, доносившийся с террасы второго этажа.
Она выпрямилась, поглядела на мужа и, подняв руки вверх, а затем сложив ладони у подбородка, с поклоном произнесла:
– Сурья, намаскар!
– Сурья, намаскар! – ответил Ананд и добавил: – Рам, рам, Деваки!
Затем он быстро спустился к ней.
– Загадочное у тебя выражение лица! Что ты все-таки посадила?..
– Это розовый куст, – с улыбкой ответила она, – разве ты не видишь? Пусть он растет вместе с нашим ребенком!
– Прекрасная мысль! – оценил ее начинание супруг и будущий отец, расправил плечи и глубоко вздохнул.
Деваки поставила лейку на дорожку, посыпанную песком и гравием, а затем долгим взглядом посмотрела сначала на супруга, а затем на розовый кустик, на темно-зеленых листочках которого, отороченных изящной мелкой резьбой-зубчиками, подрагивали капли воды, искрясь на солнце, словно перламутр. На ресницах Деваки вспыхнула такая же капля – чистая жемчужина слезы, слезы радости и будущего страдания, неведомого никому на свете, кроме Творца.
Деваки очнулась от задумчивости и сказала Ананду, который стоял рядом с ней.
– Ведь я мать и забочусь о ребенке заранее! – и, лукаво сверкнув глазами, добавила: – В отличие от отца.
Ананд взял ее за руку, провел пальцами по ее теплой щеке и с нескрываемым торжеством произнес:
– Но я позаботился, мне кажется, не хуже! – и он за руку притянул жену к себе. – Пойдем, увидишь!
– Куда? – удивилась она.
Ананд осторожно, но настойчиво тянул ее за руку. Деваки нерешительно сделала несколько шагов и остановилась. Ей хотелось удовлетворить свое любопытство тут же. Но Ананд, настаивал, приговаривая:
– Пойдем! Пойдем!
Он привел ее в комнату, расположенную между холлом и террасой.
– Что такое? Ананд? – спросила Деваки, глядя на него светящимися от любопытства глазами.
– Ну как? – воскликнул он и жестом руки указал на обстановку комнаты.
Деваки, пораженная, ахнула, всплеснув руками.
– Боже, Ананд! И ты все это устраивал в тайне от меня?!
– Да! Это мое наказание за то, что ты скрывала от меня.
– Какой же ты мстительный! – весело играя глазами, проговорила она и стала рассматривать детскую, в которой был расставлен комплект детской мебели, на днях купленный Анандом в магазине «Все для детей». Чудесная мебель в пастельных тонах была выполнена с высочайшим дизайном в расчете на изменяющийся возраст ребенка. Многочисленные полки с картинками и детскими книжками с прекрасными иллюстрациями, колыбель, коляска, миниатюрный столик с таким же стульчиком и табуретками. На стене, разрисованной волшебными героями индийских сказок: чудо-богатырями индийских сказаний, небесными нимфами, всевозможными животными и птицами, висели полки, на которых стояли игрушки. Словом, это был волшебный, сказочный мир детской души, явившейся на свет божий.
Ананд, расхаживая по комнате, ликующе произнес:
– Видишь? Разве я не прав? Кто больше заботится о нем? – Помолчав некоторое время, он посмотрел жене в глаза и добавил с искренней гордостью: – Именно я!
Он важно, словно павлин в брачный период, расхаживал по комнате и приговаривал:
– Все продумано!
Затем, взяв с полки миниатюрного белого слона, на котором восседал изящно выточенный махараджа, Ананд повертел его в руках и осторожно поставил на место.
– Конечно! – согласилась Деваки, с трудом скрывая восторг. – Продумано все, кроме одного!
– Не понял? Как? Тебе что-то здесь не нравится? – насторожился будущий отец.
– Замечательные игрушки. Но они же все для мальчика! А вдруг у нас будет дочь? – неожиданно для Ананда сказала Деваки, глядя на пестрые автомобили, велорикши, экскаваторы.
– Э… э! Нет, дорогая! Я абсолютно точно знаю, что у нас будет мальчик! – категорично заявил Ананд.
– А я уверена, дорогой, что это девочка!
– Нет, мальчик! Я знаю! – Ананд встал на колени перед женой, обнял ее пониже талии и приложил ухо к ее животу. – Я же слышу, что мальчик.
Деваки засмеялась. Ананд встал с колен и, довольный, улыбнулся.
– Пойдем пить чай! – сказала она.
– А ты помнишь слова Вики, который сетовал на женщин, что они пьют чай и кофе. Ведь врачи говорят, что это вредно.
– Чай будешь пить ты, а я выпью немного соку.
– Хорошо.
Деваки пила сок манго и наслаждалась панди.
– Меня почему-то тянет на сладкое, – тихо сказала она.
– Значит, он требует. Кстати, в манго есть все элементы для роста и жизни, задумчиво ответил ей муж.
Допив сок, Деваки раскрыла книгу.
– Вот в санскарах сказано: «О прекрасная! Беременная женщина не должна принимать пищу в сумерках. Должна избегать тени дерева».
– Мудро! Нашему сыну необходимо солнце и первичная пища, а не вторичная.
– Ты прав, Ананд! Вот «Вараха-смрита» как раз запрещает мясную пищу.
– Надо возвращаться к истинной индийской кухне, – продолжал Ананд, – овощи, плоды, рис, саго, молоко и пшеничные лепешки. Словом, милая, делай все в соответствии с дхармой и советами врача, – сказал он, допивая чай, и встал из-за стола.
– Итак, я должен часа на три отлучиться по делам. Спасибо за чай. Деваки, береги себя. Слуге я скажу, чтобы он следил за тобой. Не поднимай ничего тяжелого. Ясно? Ну, все! Я ушел, – он осторожно обнял жену и вышел из столовой, прикрыв за собой дверь.
На этот раз полет был мягким. Ветра не было. Облачности тоже. Викас вернулся домой радостный. Его, как обычно, встречала Ешода. В столовой они разговорились. Викас налегал на мясные блюда и, заметив, что жена в последние дни не разделяет с ним высококалорийную пищу, спросил ее, отчего она не ест мяса.
– Женщине вообще вредно есть мясо, – улыбаясь, ответила она и, как бы в подтверждение своих слов, принялась разрезать «купол» огромной груши, желтый, как только что созревшие медовые соты.
В комнату влетела оса. Пронзительно жужжа, она покружилась вокруг благословенного плода и села на лезвие ножа, с которого, словно амрита, стекал сок.
– Да, конечно все плоды: груши, яблоки, персики, бананы и так далее, – самой природой заряжены необычайной энергетикой, – сказал Викас, тщательно пережевывая баранину.
– Вот слон, например, огромное животное, – смеясь, продолжила его мысль Ешода, – а питается травой и листьями.
– Он так создан. Попробуй, покорми леопарда соломой! – Викас тоже засмеялся. – На протяжении веков на всей земле идет спор между вегетарианцами и мясоедами. И те и другие правы по-своему.
– Викас! – торжественно произнесла вдруг Ешода.
– Да? Что случилось? – и он с интересом посмотрел на жену, оторвавшись от тарелки. – Что с тобой, дорогая? Отчего ты так загадочно на меня смотришь?
– Ничего! Просто я счастлива, что ты у меня есть. Что ты мой муж. Мне так хорошо с тобой!
Викас улыбнулся. Вытер салфеткой губы и отпил немного виски из хрустальной рюмки.
– Мне тоже хорошо с тобой. И у нас впереди вечность.
– Чай будешь?
– Да. Для расщепления жира нужен чай. Только, пожалуйста, зеленого, Ешода.
– Хорошо.
Через несколько минут она принесла чай и чашку молока с пшеничной лепешкой.
– Я смотрю, мои слова обрели плоть, реализовались! – воскликнул Викас. – Ты не пьешь чай. Правильно. Врачи…
– Викас! – вновь тем же тоном, что и несколько минут назад, произнесла Ешода, прервав его.
Супруг вновь удивился.
– Ты уже несколько раз называешь меня Викасом, а не Вики! – удивился супруг. – Произошли какие-то изменения… – он внимательно посмотрел на жену. – Ты что-то от меня скрываешь. У меня интуиция.
– Викас… – кротко сказала Ешода, – у нас будет… ребенок.
– Что?! – из уст супруга вырвался оглушительный вопрос. – Ребенок?
Он встал, подошел к ней и нежно обнял. Они присели на оттоманку и с минуту молчали. Первым заговорил Викас.
– У нас будет сын, мальчик, я знаю. – Он встал, взял чашку и допил остывший чай.
– А если девочка? – робко спросила Ешода.
– Девочка это хорошо, но дело в том, что будет-то мальчик! – убежденно ответил ей Викас и стал шарить по карманам. – Слушай, Ешода, где-то у нас были сигареты!
– Ты уже два года как не куришь, но я сейчас посмотрю на твоем столе.
Она вернулась с пачкой сигарет.
– Этим сигаретам уже два года. Я закурю одну, хорошо?
– Кури, – спокойно ответила ему жена.
– Ты молодец, Ешода, что родишь мне мальчика, я всегда считал тебя образцовой женой.
– А если будет девочка? – настаивала она.
– Не надо спорить, я все сейчас же выясню! – глупея от радости, остановил ее Викас и вскочил.
– Как ты выяснишь? – удивилась она.
– Подожди минуточку! – Викас вышел в гостиную и сиял телефонную трубку. Минуты две он стоял и слушал длинные гудки. Затем три раза произнес традиционное французское «Алло!». – Я его слышу! – сказал он жене.
Ей стало весело.
– Мальчик! – нежно кричал в трубку Викас. – Я жду тебя и очень люблю! Все будет хорошо. Будет мальчик, – заключил он и посмотрел на прекрасные ковры, словно увидев их впервые. – А у нас хорошие, добротные, истинно кашмирские ковры, Ешода! Нужен еще один. Для детской, чтобы он расстилался, как гульмарг, цветочный луг. Мальчик будет гулять по нему сначала, конечно, на четвереньках! – и он счастливо рассмеялся.
Ешода тоже была счастлива. Никто не мог так разделять ее чувства, как Викас.
– Викас, ты талантливый человек! Настоящий мужчина и экстрасенс! Но все же будет девочка! – дразнила она мужа, в то же время морально подготавливая его на тот случай, если родится дочь.
– Поверь! – убеждал он, впадая в детство. – Это мальчик, точно! У меня интуиция.
Ешода отвернулась, скрывая улыбку, и продолжала настаивать на своем:
– А я знаю, что девочка! Не спорь! Кому лучше знать! – она ликующе посмотрела на мужа.
Викас подошел к ней, снова обнял ее за плечи и тихо сообщил:
– Я же разговаривал с ним. «Папочка! – прошептал он мне. – Я вырасту и стану летчиком, как ты. Я буду, папочка, во всем подражать тебе», – так он сказал.
Вики отошел от супруги и сел в кресло.
– Да, и еще он добавил: «Но кроме одного: я обещаю не быть таким болтуном, как ты, папочка!»
Счастливые, Викас и Ешода смеялись до слез, глядя друг другу в глаза.
…Шли дни за днями, текло время. Все, как у Экклезиаста: все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь…
…На квадратах рисовых полей словно сошлись все сезоны: одни поля только еще распахивались, другие сверкали изумрудом влажных молодых побегов, третьи же отливали золотом созревшего риса. Среди полей были видны островки кокосовых пальм, которые размашисто размахивали под ветром своими веерными кронами, словно ветряные мельницы…
…Вайшьи – каста земледельцев с утра до ночи в полях. Земля кормилица, но вместе с тем и космос. И общение человека с Землей, с ее вечностью – основа его нравственности…
…Вертолет легко месит винтом горный воздух, преодолевая расстояние, управляемый летчиком по имени Викас, который взлетел бы на седьмое небо, но маршрут есть маршрут, и он, сжимая рычаг твердой рукой в кожаной перчатке, улыбался при воспоминании о том, что там внизу, на земле, его жена Ешода ждет ребенка. Она скоро родит ему, наверное, сына…
Время летело незаметно. Ананд целыми днями пропадал на работе. Забот прибавилось: началось строительство нового корпуса фабрики, а на днях пойдут первые поставки технологического оборудования. И он, так же, как и Викас – его случайный знакомый и прекрасный человек, ждал того времени, когда станет отцом.
Каждый день Деваки навещал врач – полная, средних лет женщина, очень добрая, внимательная, спокойная и вежливая. Она наблюдала за развитием ребенка в организме матери.
Раджа должен был скоро возвратиться из отпуска.
«Все же он послушался моего совета. Поехал, и не один, в штат Керала – край кокосовых пальм», – подумал Ананд и улыбнулся.
Солнце зашло за параллелепипед небоскреба, от которого упала тень, тяжелая, как чугунная плита. В изломах острых и прямых углов небоскребов, в их вертикалях и горизонталях, казалось, блуждало разочарованное лицо Ле Корбюзье. Троица высоких и стройных арековых пальм, словно гордые аборигены, ловили своими кронами искристую зыбь океана и ветер странствий.
Ананд задвинул ящики стола и стал поспешно собираться домой. В его сердце закрадывалось легкое волнение. Приближалось время родов. Надо побольше находиться рядом с женой.
Ананд, нажав на кнопку, вызвал лифт, двери которого легко распахнулись перед ним. Ананд спустился на первый этаж, вышел на улицу, сел в машину и поехал домой. Его мысли были сосредоточены на одном: лишь бы все прошло благополучно, а мальчик или девочка не столь уж и важно!..
На террасе Ананда встретил слуга и сообщил, что в доме все в порядке, а к госпоже пришел врач. Поблагодарив его, он быстро поднялся наверх. На его стук ответил приятный женский голос: – Можно войти!
Деваки сидела на оттоманке, откинувшись на ворох подушек. На ее лице при виде мужа расцвела улыбка, в которой угадывалась легкая тревога.
Он поздоровался и справился у доктора о здоровье матери и ребенка.
– Все очень хорошо, господин Ананд. Никаких отклонений. Развитие подходит к завершению, и на днях, видимо, ребенок войдет в наш суетный и прекрасный мир.
Ананд облегченно вздохнул и нежно посмотрел на округлившуюся Деваки, на ее большие глаза, в которых смешались радость и настороженность. Она смотрела на него, как бы прося защиты.
– Деваки, я рад, что вы чувствуете себя хорошо. Не бойся, я с тобой. Скоро нас будет трое! – Он подошел к ней и дотронулся до ее руки.
Она сильно сжала его руку своей горячей ладонью и немного задержала ее. Затем взяла веер из павлиньих перьев и принялась обмахивать им свое лицо…
Врач, облаченная в белый халат, с фонендоскопом на высокой груди, встала со стула.
– Я думаю, господин Ананд, что, для подстраховки и чтобы все было под рукой, как говорится, и надежно, вашу жену следует на эти предродовые дни поместить в больницу, – спокойно и рассудительно произнесла она.
– Я с вами согласен, – ответил он. – Конечно, ей не хочется туда, но лучше поехать. Это разумно и вполне надежно.
– Хорошо, – ответила Деваки, – только вот соберусь и…
– Возьмите необходимое из привычного туалета и два халата, – сказала врач, – лишнего не берите ничего. Когда родится малыш, я сообщу, что нужно привезти.
– Для новорожденного у нас все готово, доктор, – сказала Деваки.
– Даже с избытком, – вставил супруг.
Ананд и доктор вышли из комнаты, предоставив возможность Деваки собраться в больницу.
– Раму, будь любезен, принеси доктору чаю.
– Сию минуту, господин.
Когда Ананд и врач устроились на террасе за небольшим мраморным чайным столиком, Ананд еще раз спросил:
– Простите, доктор, но действительно все хорошо?
– Да, да, господин Ананд, вы можете быть абсолютно спокойны. Вам повезло. Все идет хорошо, и венец будет легким и прекрасным.
– Спасибо, доктор! – облегченно вздохнул Ананд и отпил глоток чаю из изящной фарфоровой чашки, расписанной голубыми розами.
Минут через двадцать спустилась Деваки, поддерживаемая Раму. Ананд подошел к жене.
Он уложил ее вещи в машину, и они вместе с доктором медленно поехали в сторону больницы, которая находилась в пятнадцати минутах езды от их дома. Это было трехэтажное белое здание, утопавшее в огромном саду с ухоженными цветниками и аллеями.
Деваки поместили в предродовое отделение, куда Ананду вход был воспрещен. Некоторое время он сидел в приемной на жестком кресле, поджидая врача Деваки.
Минут через десять появилась врач и сообщила Ананду номер палаты, имя дежурного врача и номер телефона. Затем, посмотрев на Ананда взглядом, выражавшим полное внутреннее спокойствие и доброжелательность, сказала:
– Мне нравится, господин Ананд, ваше отношение к жене, как к будущей матери. Вы создали для нее благотворную обстановку. Будьте также внимательны, предупредительны и после родов относитесь к ней с лаской и пониманием. Уравновешенный ум и хорошее расположение духа, вера в благополучный исход создают для пациента прекрасную атмосферу и основу для успешного лечения вообще… Вы, конечно, знаете, что женщине Богом предназначено в муках рожать детей…
– Да, а нам, мужчинам, в поте лица своего добывать хлеб, – с улыбкой ответил Ананд.
– Так вот, – повеселев, продолжала врач, – при благополучном исходе, а я в этом уверена, родится ли мальчик или девочка, вы должны воспринять это, как дар Божий. Я говорю вам это и заостряю на этом ваше внимание потому, что многие мужчины хотят иметь только мальчика, сына, как свое второе я. Этот эгоизм понятен, на протяжении веков он поддерживался обществом в социальном смысле, поскольку наследником становился сын. Но времена меняются. Кроме того, вы молоды, и у вас еще будут дети. – Она перевела дыхание и подытожила:
– Вы ни в коем случае не должны ни одним движением, ни выражением лица, ни тем более словом показать своего, может быть, подсознательного недовольства, если ваши сугубо мужские «надежды» не исполнятся. Роженица, то есть ваша супруга, после принятых мук должна встретить благорасположение, радость и соучастие, граничащее с благодарностью, чтобы ее внутренний мир не был травмирован. Я надеюсь, вы меня понимаете, господин Ананд. – С этими словами она встала.
За ней поднялся и он.
– До завтра, господин Ананд, – сказала она и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, – я вам позвоню. Спите спокойно!
– До свидания, доктор, – ответил успокоенный и проинструктированный врачом будущий отец.
Немного постояв, он подошел к двери, осторожно открыл ее и по неширокой дорожке, выложенной мраморными плитами, направился к стоянке машин.
В машине он несколько минут посидел, опершись на баранку, затем включил зажигание и медленно выехал на шоссе…
Ананд разделся и лег на их широкую кровать. Впервые со времени своей женитьбы он был в одиночестве. Он думал о Деваки. Ему стало очень тоскливо и тревожно. Целый час он безуспешно пытался уснуть, ворочаясь с боку на бок. В голову лезли всякие мысли: и хорошие, и такие, от которых его бросало в холодный пот. Порой он утопал в розовых мечтах: ему казалось, что он держит на руках младенца, который, поводя глазками, улыбался ему, пытаясь сказать какие-то таинственные слова.
«А вдруг? Нет, нет! Все будет хорошо. Ведь я же родился нормально. Деваки сильная и здоровая женщина. Беременность проходила естественно и хорошо. Расположение плода, по словам доктора, правильное…», – думал он, мысленно успокаивая себя.
Однако уснуть не мог. Молодой в голубом ореоле месяц сиял в темном небе. Крупные звезды ярко горели. Ананд встал и подошел к бару. Откупорил бутылку бренди, налил рюмку, выпил и снова лег.
Проснулся он перед рассветом. Ему снились кошмары. Поплавав в бассейне и немного полежав на воде, он вышел и вытерся насухо полотенцем. Выпив кофе, он спустился в сад, где уже работал Раму.
– Рам, рам, господин Ананд! – поздоровался слуга и поклонился, сложив ладони у подбородка.
Ананд, ответив на приветствие слуги, быстро отомкнул гараж и вывел свой «премьер».
Слуга не задавал никаких вопросов. Он все прекрасно понимал.
Вспыхнул луч солнца и пробежал по лобовому стеклу.
– Лобовое стекло, счастливое стекло, помоги мне! Господи, сделай так, чтобы все было благополучно! – проговорил он про себя и, затем прошептав несколько мантр, завел мотор и выехал на зеленую, широкую и пока еще свободную улицу…
Припарковав автомобиль на стоянке у больницы, он почти бегом направился в приемную. Назвав себя и имя своей жены, он стал ждать ответа у дежурной – молодой девушки в белом халате с быстрыми глазами, которая набирала номер внутреннего телефона.
– Ее зовут Деваки, да, да, – коротко подтвердила она в трубку.
Сердце Ананда колотилось, как никогда в жизни. У него ослабли ноги, и он вынужден был присесть в кресло.
– Господин Ананд! – обратилась к нему дежурная.
Ананд вздрогнул от неожиданности и, поднявшись, словно в полусне, подошел к стеклянной перегородке с овальным окошечком.
– У вас все в порядке. Сейчас спустится врач.
– Благодарю, – пробормотал Ананд, но волнение его не уменьшалось. Минуты тянулись бесконечно. Он то и дело поглядывал на большие круглые часы, висевшие высоко на стене. Казалось, их стрелки застыли на месте.
– У вас часы идут? – спросил он у дежурной и посмотрел на ее такое же круглое, как циферблат часов, лицо.
