Текст книги "Родной ребенок. Такие разные братья"
Автор книги: Владимир Яцкевич
Соавторы: Владимир Андреев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)
Глава сорок первая
– Мама, ты дома? – крикнул Апу, войдя в вагончик.
Он бы очень обрадовался, если бы Кавери как раз сейчас отсутствовала, потому что ему надо было срочно кое-что рассчитать. Однако она оказалась дома – сидела за столом с газетой. Апу вопросительно посмотрел на нее, опасаясь, не будет ли у него проблем в связи с тем, что она могла там вычитать. Но Кавери радостно улыбнулась ему навстречу:
– Вернулся, дорогой, где ты был?
– В кино ходил, – легко соврал Апу, привыкший делать это без всяких угрызений совести.
И правда, не говорить же ей, что два часа прогуливался рядом с домом Сатья Мурти, выясняя устройство сигнализации, уже кое-что придумал и теперь старается уточнить, что конкретно ему понадобится, чтобы попасть внутрь.
– Ты знаешь, я окончательно убедилась, что тот, которого загрыз тигр – ты помнишь, я тебе рассказывала, – тоже принимал участие в убийстве твоего отца.
– Да что ты говоришь? – широко раскрыл «удивленные» глаза. – Это точно?
– Правда, я не запомнила тогда его фамилии, но видишь, тут написано, что в те годы он был главой Земельного совета, вот здесь, в некрологе, – мать сунула Апу газету, и он пробежал глазами несколько строк.
– Убийца арестован с поличным, – повторил он вслух то, что его действительно взволновало. – Кто же это?
– Вот и я думаю, кто это может быть? – нервно сжимая руки, поднялась с места и зашагала по комнате Кавери. – Уже двоих убрал из этой четверки – того мукомола и этого Налла Нингама. Разве это может быть случайностью? Ты знаешь, я так рада, что это не ты, – неожиданно сказала мать и, подойдя к Апу, обняла его. – Когда я услышала про то, что там был тигр, я подумала про твою дружбу с Джабу и…
– Брось, мама, разве я гожусь на такие дела, – Апу вытер слезы, побежавшие по лицу Кавери. – Я думал сначала, ты знаешь… Но потом… Мне это не под силу, просто не под силу… Но этот парень, он молодец!
– Не говори так, мальчик, он убийца, на нем грех, – покачала головой мать. – Он будет отвечать за это, хотя, конечно, и не так, как те. Но пусть тебя минует чаша сия.
– Считай, что уже миновала, – весело произнес Апу. – Кстати, тебя Шарма ищет, что-то там у них со слонихой стряслось…
– Да? Я и забыла, давно надо быть в зверинце, – спохватилась Кавери и, наскоро накрыв ему на стол, побежала в цирк.
Апу еще раз перечитал статью и, обхватив руками голову, надолго задумался. Значит, они схватили и посадили вместо него какого-то парня. Вот не повезло бедняге. Его обвиняют не только в последнем, но в обоих убийствах. Не иначе, как эта преступная компания – Тхарма Лингам и Сатья Мурти – подставили в качестве обвиняемого какого-то своего недруга, просто чтобы свести счеты. А полиция и рада стараться, выслуживается перед такими важными господами. Ну ничего, пусть парень посидит, пока он разберется с адвокатом, а то еще и третье преступление навесят на несчастного. А потом нужно будет помочь ему выбраться оттуда, доказательство какое-нибудь полиции представить, что он ни при чем, или алиби.
Апу не сомневался, что сумеет защитить невиновного и не допустить, чтобы за его дела пришлось отвечать кому-то другому. Но сейчас у него была более срочная работа – организовать проникновение в дом адвоката, который всерьез готовился к встрече с ним. Приходилось торопиться, пока Сатья Мурти не придумал еще чего-нибудь – то, что он не остановится, было ясно.
Апу решил пробраться в дом ночью, так как днем особняк был полон слуг. В ночные часы, как ему удалось выяснить, кроме хозяев, там оставался только дворецкий.
Нечего было и думать попасть туда с улицы, так как все приготовления стали бы сразу заметны из проезжающих автомобилей. Но с тыльной стороны к дому примыкал соседский сад, заросший и глухой. И здесь адвокатский забор увенчивали ряды проволоки и сигнализация, но не было липших глаз, поэтому стоило попытаться.
Апу не рассматривал сейчас возможность нападения где-нибудь в другом месте. Для этого пришлось бы ждать слишком долго, пока Сатья Мурти не расслабится немного, не вернется к прежнему образу жизни. Теперь же он строго придерживался маршрута дом – суд – дом, и кроме этого никуда не ездил, почти ни с кем не общался за исключением редких и неожиданных случаев, которые слишком трудно было предвидеть. Конечно, всегда есть возможность выстрелить по машине или в окно дома, но Апу это не устраивало. Ему недостаточно просто убить адвоката, ему было необходимо, чтобы тот знал, кто и за что вершит над ним суд. Тем более заманчивым становилось проникновение в дом, который Сатья Мурти считал своей неприступной крепостью. Задача, конечно, не из легких, но Апу никогда не искал простых решений. А сейчас речь шла о самом важном в его жизни событии. Адвокат должен почувствовать, что возмездию нет дела до его мелких, трусливых ухищрений, призванных спасти шкуру мистера Сатья Мурти. Оно настигает везде, невзирая на количество сигнализационных систем, охрану или бронированную пижаму. Оно придет в его дом, как когда-то вошли преступление и смерть в тихую жизнь родителей Апу.
Что такое забор и проволока для циркового артиста? Он перелетит через них. Правда, вместо крыльев придется использовать куда более тяжелое устройство: подкидную доску – шесть скрепленных между собой реек на шарнирной оси, которая ставится на металлическую стойку. Действует эта штука, как система рычага. Апу встанет на один ее конец, и, когда на второй надавит какая-нибудь тяжесть, доска подбросит его вверх. Останется спикировать во двор адвоката и сказать ему ласково «Доброй ночи!». Нужно только решить, что именно должно надавить на другой конец доски. Но это не так уж и важно, главное придумано, а детали можно уточнить на месте.
Гораздо сложнее выбраться ночью из собственного дома, чем проникнуть в чужой. Кавери не из тех, кто проспит отлучку сына. Ее подозрения и без того не развеяны, хотя и не находят подтверждений. Придется поломать голову над тем, как не встревожить ее и не навести на нежелательные сопоставления после того, как станет известно о новом убийстве.
Апу погадал немного и отправился к господину Шарме в надежде воплотить в жизнь то, что только что придумал. Хозяин цирка сидел в своей палатке и что-то старательно подсчитывал, Подперев щеку языком, как первоклассник.
– Вот, – кивнул он на бумаги, приглашая Апу полюбоваться итогами своих расчетов вместе с ним, – одни убытки. С тех пор, как ты покинул манеж, мы едва сводим концы с концами.
– Ах оставьте, хозяин, – усмехнулся Апу. – Все совсем не так, как вы стараетесь меня уверить. Цирк полон каждый вечер, а вы, кроме того, ввели еще два дневных представления в неделю. Откуда взяться убыткам?
– Убытки для меня – это недополученная прибыль. Мы ввели бы не два, а пять представлений, если бы не твои капризы! – раздраженно возразил Шарма. – Ты мог бы хоть что-нибудь сделать для цирка, ведь это твой дом.
– Да, это мой дом на колесах, сегодня здесь – завтра там, – вздохнул Апу. – Я как раз хотел доказать вам, что не намерен сидеть сложа руки и тоже хочу помочь цирку правда, не выходя на арену. Давайте я съезжу в шапито господина Шриниваса и отвезу маленьких обезьянок, которых вы им обещали. А взамен привезу пони, как договаривались. Хотите?
– Давай, – обрадовался Шарма. – Мне не хочется отрывать ради этого людей от работы, им и так достается. Можешь сделать это сегодня?
Апу чуть не подпрыгнул от радости, так ему все здорово удалось. Однако он счел не лишним слегка поломаться.
– Ну, – протянул он, – только не сегодня. Я как раз, собирался с Рамой и Джаем в кино, и мне бы не хотелось… А впрочем, – быстро переменил он тон, заметив, что Шарма готов с ним согласиться, – ладно уж, чтобы вы не думали, что я совсем забыл о вас. Еду сегодня вечером.
– Зачем же вечером? – удивился хозяин. – Путь туда неблизкий, до темноты не вернешься. Поезжай сейчас!
– Вот вы говорите, что я не проявляю заботы о своих друзьях, а ведь я предпочитаю не спать, но не везти бедных новорожденных зверюшек по такому солнцу. Им же это вредно, куда вреднее, чем нам с вами, господин Шарма. Как же вы, дорогой хозяин, так легкомысленно относитесь к их здоровью? Ведь, кроме прочего, это еще и деньги, – Апу даже встал со стула, чтобы речь его звучала более выразительно.
На хозяина она произвела даже большее впечатление, чем он рассчитывал. Шарма тоже поднялся и пошел навстречу Апу, шмыгая носом.
– Мальчик мой, – сказал он, прижимая Апу к груди и одновременно вытирая слезы. – Как ты добр и заботлив. Я несправедлив к тебе, ты слишком хорош для нас, слишком великодушен…
Апу вышел из палатки в мрачном настроении, несмотря на то, что все так отлично складывалось. Он был отвратителен сам себе: обманывать старого доверчивого хозяина, любящего и так высоко ценящего его, обманывать мать, кривляться, манипулировать ими – это оказалось даже труднее, чем убивать. Боги, как он живет, что делает, какие грехи берет на свою душу! А ведь за это не упрекнешь несправедливую судьбу, как за свои ноги. Это – дело его собственной воли, его выбор!
Ну что ж, сказал себе Апу, невесело усмехнувшись. На полдороге с пути не сворачивают. Осталось не так уж много, чтобы выполнить свой долг, у него хватит решимости довести дело до конца. Если государство не в состоянии наказать убийц, то оно не должно препятствовать отдельным людям делать это. А впрочем, пусть препятствует. Апу еще поглядит, как ему это удастся. Богатые живут, как хотят, и творят, что хотят, защищенные своими деньгами и репутациями, главное в которых – те же деньги. Респектабельные убийцы пользуются благосклонностью подкупленных правительства и полиции. Но как они справятся с ним карликом, маленьким уродцем, которого невозможно купить? Какое у них есть оружие против него? Они могут только тайно убить его, потому что судить его нельзя – слишком многое было бы произнесено на суде присяжных, слишком велик был бы урон для их «добрых имен». Выходит, он, Апу, сильней, чем целая правоохранительная система Индии. А если так, он выполнит за нее эту грязную работу.
Глава сорок вторая
– Ра-адж! Ты куда? – взвилась Нирмала, стоило парню открыть входную дверь. – Куда собрался, я тебя спрашиваю?
– Я думал, ты спишь, – смущенно ответил Радж, лихорадочно придумывая ответ. – К Крипалу обещал зайти, они новый телевизор купили.
– Да? Я сегодня была у них, ничего не видела, – ехидно откликнулась Нирмала, выходя в коридор в халате. – Ты бы врал постарательней, а то весь квартал знает, что его мать после одиннадцати родному сыну не откроет.
– Ой, мама, я уже большой! Что мне, на свидание сходить нельзя? – возмутился Радж. – Не заставляй меня врать, тогда и ловить не надо будет.
– Я не против девчонок, Радж, но только не той, которая приходила в участок, – тихо сказала Нирмала, беря сына за руку. – Я не могу тебе всего объяснить, но послушай меня выбрось ее из головы или будет беда. Она дочь одного из тех, кто…
– Ну говори, что ты хотела сказать… – поторопил ее сын, не дождавшись продолжения.
– Тебе не надо с ней видеться, эти люди не для тебя, они принесут большие несчастья в наш дом, – настаивала Нирмала. – Кто хочешь, только не она…
– Да мне никто больше не нужен! Ты не знаешь ее, она славная, она отличная девушка, просто ей в голову вбили какую-то глупость, – горячился Радж, глядя матери в глаза с какой-то даже мольбой. – Ты не переживай, я никому не позволю испортить нам жизнь, а с Джанеки разберусь, объясню ей…
Нирмала поняла, что уговоры не помогут, он все равно пойдет к этой Джанеки. Где и когда мать могла остановить сына, идущего на свидание к девушке, которая ей не по нраву! Если бы она рассказала ему все, то и это не заставило бы его оставить ту, которую он любит. Но она не может сейчас выплеснуть на него правду. Да и в чем эта правда – ведь Нирмале известны только несколько фрагментов разбитого зеркала несчастной семьи Кавери.
– Делай, как знаешь, – вздохнула она, отступая в темноту своей комнаты. – Но будь осторожен с ее отцом – он очень опасен.
– Это адвокат-то?! – воскликнул Радж, обрадованный неожиданно легкой победой. – С этим сморчком я как-нибудь справлюсь, если он попробует что-нибудь затеять. Тебе незачем волноваться, мама!
Он улыбнулся ей на прощанье и сбежал с крыльца, уже забыв о ее предупреждении. Какой там адвокат, когда непонятно, как справиться с упрямством его дочери, как убедить эту взбалмошную девчонку больше верить своему сердцу и глазам, чем наговорам ее папочки! А ведь недавно она сама твердила, что отец ведет себя странно.
Он отправился к Джанеки пешком, решив некоторое время обойтись без чужих автомобилей – пока полиция не угомонится и не выпустит его из поля зрения. Поэтому был уже третий час ночи, когда он подошел к особняку Сатья Мурти. Но как попасть внутрь хорошо защищенного двора – к решению этой задачи он совсем не был готов. Проволока поверх забора явно относилась к системе сигнализации, значит, нечего было и думать просто перемахнуть через стену. Может, с задней стороны дом не так опутан ею, подумал Радж и отправился проверить это предположение.
Он легко проник в сад соседнего двора и понемногу продирался через заросли кустарника, когда увидел в одном из освещенных окон дома адвоката тень. Может, это Джанеки, решил он и трубочкой приложил ладони ко рту, чтобы попытаться ее вызвать. Но какой-то шум сбоку заставил его вглядеться повнимательней в то, что происходило рядом. А обычным увиденное назвать было трудно.
Через толстую ветку баньяна вдруг перелетела веревка с блоком. Затем подтянулась, поднимая привязанное бревно весом не меньше центнера, короткое, но очень толстое. Кто-то дергал веревку, очевидно, приноравливаясь к ее ходу. Но кто? Неужели во двор Сатья Мурти пытается попасть неизвестный таким странным способом? Ухажер Джанеки? Нет! Только не это!
Радж рванулся вперед, чтобы посмотреть на этого выдумщика, но когда наконец пробрался, ободрав щеку колючим кустом, у забора в том месте, где с ветки свисала веревка, никого не оказалось. Неизвестный, наверное, испугался наделанного Раджем шума, и предпочел смыться подобру-поздорову, пока не начались неприятности.
Радж с удивлением разглядывал странную систему, придуманную для проникновения во двор. У этого парня, кто бы он ни был, голова на плечах имеется! Это было устройство, похожее на детские качели – Радж видел что-то подобное в цирке. А бревно, укрепленное на веревке, – это, выходит, противовес. Так, улыбнулся он, что не удалось человеку, все это придумавшему, то выйдет у него – не зря ведь «за что Радж ни возьмется…», ну и так далее. Он встал на один конец доски и с трудом поднял на веревке бревно. Ну-ка, ну-ка, сейчас можно будет его отпустить! Радж приготовился к прыжку, но он не состоялся – бревно упало совсем не туда, куда должно было, – не зря тот, кто пытался до него, так тщательно подгонял веревку.
Радж решил попытаться еще раз, в конце концов при первой попытке бывают осечки даже у него. Но хуже всего было то, что вторую приходилось отложить на неопределенный срок. Из темноты раздалось отвратительное хихиканье, которое быстро перерастало в неудержимый хохот. И смеялись вовсе не по-дружески. Загорелся фонарик, ударив сильным лучом Раджа по глазам. «Хорошенькую же я представляю картинку, – с досадой подумал парень, – стою на доске, держась за веревку с поднятым бревном. Отличный повод для возвращения в камеру».
Мысли о камере были вовсе не случайны у другого конца доски, корчась от хохота, стоял инспектор Ананд с верным Нирали, который тоже пытался смеяться. В руках у полицейского-весельчака чуть поблескивал в лунном свете револьвер, что для Раджа было равносильно приказу стоять. Он и стоял, не шевелясь и не выпуская веревки, и думал о том, как теперь доказывать, что пришел сюда не убивать, а всего лишь вправить мозги своей любимой фантазерке.
Ананд отсмеялся, наконец, и, подойдя поближе, гаркнул во всю мочь своих легких:
– Руки вверх!
– Не могу, – с некоторым злорадством произнес Радж.
– Руки! – с угрозой повторил Ананд.
– Ну, как хотите, – пожал плечами парень и поднял руки.
Насладиться следующей сценой не смогли ни тот, ни другой. Инспектору это не удалось потому, что тяжелое бревно опустилось всем своим весом на его светлую голову, а Раджу потому что бездыханное тело Ананда повалилось прямо на конец доски, и парень моментально взмыл вверх и, перекувыркнувшись в воздухе, оказался во дворе, куда так жаждал попасть совсем недавно.
Единственным человеком, получившим от всего этого удовольствие, был сержант. Не каждый день доводится увидеть, как твоему начальству, успевшему вымотать всю твою душу, достается бревном по макушке. А потому Нирали веселился, как мог, приводя инспектора в чувство при помощи нескольких оплеух. Удовольствие, которое он при этом испытывал, было ни с чем не сравнимым и омрачалось только одним – он бы с радостью окатил Ананда ведром воды из какой-нибудь канавы погрязнее, но ничего похожего поблизости не оказалось.
Преследовать Раджа Нирали и не думал. Гоняться за ним за жалкую зарплату, да еще незадолго до пенсии? Нет уж, его долг состоит сейчас в том, чтобы быть рядом со своим командиром, а потому не худо бы вкатить ему еще одну затрещину – чтоб скорей очнулся. Он не может рисковать, оставив здесь его одного без всякой помощи – Индия не должна лишиться своего Шерлока Холмса.
Радж оценил благоразумие сержанта, убедившись в том, что никакой погони за ним не предпринято. Он стал тихонько пробираться к дому со всей осторожностью и внимательностью, на которую был способен. Вот и освещенное окно. Радж ухватился за подоконник и подтянулся, проверяя, можно ли влезть. Но окно было надежно заперто, так что войти в дом таким путем было бы слишком трудно.
Он спрыгнул и пошел к другому окну, не замечая, что из-за угла за ним пристально следит очень маленький человек в кепке и с цирковым хлыстом в руках. И что человек этот весьма удивлен и даже расстроен его появлением.
«Это еще кто пожаловал, – думал Апу, наблюдая за перемещениями Раджа по двору. – Воспользовался моей подкидной доской, влез сюда зачем-то. Неужели конкурент? Убить адвоката желают, наверняка, многие. Или дружок адвокатской дочки? Отчаянный, должно быть, парень. В любом случае, кто бы ни был этот неожиданный соперник, операция оказывалась под угрозой. А ведь все так отлично шло! Эх, стукнуть бы его чем-нибудь, чтоб полежал часик-другой, пока Апу, не торопясь, закончит свои дела с хозяином дома. Ну что ж, можно попробовать при удобном случае». А пока приходилось спешить, потому что парень обследовал все стены с такой тщательностью, что рано или поздно они обязательно столкнутся нос к носу.
Апу закинул веревку с крюком в открытое окно второго этажа так, что он сразу же попал на место и надежно закрепился. Он делал это не на авось, так как изучил еще накануне расположение комнат при помощи бинокля, и знал теперь, что выбранное им окно выходит в коридор, где ночью вряд ли будет так уж много свидетелей вторжения. Апу легко влез наверх и успел подтянуть канат как раз перед носом Раджа, который из всех окон выбрал именно то, что находилось прямо под окном, привлекшим внимание Апу.
Радж заметил какую-то тень, мелькнувшую на стене, но решил, что это взметнулась разбуженная ночная птица. Впрочем, если бы даже веревка стукнула его свободным концом по голове, то и тогда он бы мало обратил на нее внимания. Его мысли сейчас были полностью заняты Джанеки и тем, как втолковать ей некоторые вещи. Радж и не думал теперь, кто поставил у забора так выручившую его доску и как там чувствует себя дорогой инспектор. Ему надо было поскорей увидеться со своей девушкой, а все остальное он обдумает на досуге, в камере, которой теперь ему, конечно же, не избежать.
Он оказался в холле, неплохо освещенном лунным светом, так что можно было уяснить себе расположение комнат в доме. По своему первому визиту он помнил только гостиную, а вот где комната Джанеки ему было не известно. Однако, по его представлению, спальня ее должна была находиться наверху, на втором этаже. Туда Радж и отправился на цыпочках, мысленно славя богов за то, что полы здесь из мраморных плит и, следовательно, скрипеть не могли.
Из-за одной двери второго этажа чуть пробивался слабый свет. Именно гуда и направился Радж для начала, надеясь на то, что ему повезет. Но как решиться открыть эту дверь? А вдруг за ней спит Сатья Мурти, да сон у него к тому же окажется чутким? А еще телефон под рукой, если не сразу пистолет, конечно?
Радж прижал лицо к щелке в дверях и принюхался. Эта счастливая мысль пришла ему в голову сразу же, как только он вспомнил, как замечательно пахнет от Джанеки – чем-то нежным, тонким, нездешним… Точно такой же запах уловили его ноздри и сейчас – и Радж смело толкнул дверь, не сомневаясь, что найдет за ней отнюдь не пожилого адвоката.
Таких кроватей Радж не видел никогда, даже в кино. Джанеки, как драгоценная жемчужина, спала в нижней створке перламутровой раковины, а верхняя гофрированным сводом прижалась к стене над нею. Шелковое одеяло цвета морской волны делало эту картину поистине волшебной. По комнате разливалось слабое сияние – это приглушенный свет ночника преломлялся в тысяче граней крошечных флакончиков, баночек, пузыречков, стоявших рядом с ним на туалетном столике.
Радж охотно простоял бы здесь до утра, любуясь чудесным сном девушки в сказочной комнате, но надо было спешить, и он сделал несколько шагов по пушистому белому ковру гуда, где по подушке раскинула тонкие руки его любимая.
– Джанеки, – тихо позвал он, садясь на корточки возле изголовья.
Девушка с трудом подняла веки и, не просыпаясь, улыбнулась ему. Сон не отпускал ее, он был слишком прекрасен вот у ее постели сидит Радж…
– Радж! – закричала она, подскакивая на кровати.
Радж обхватил ее и ладонью прикрыл рот.
– Не кричи, умоляю тебя! Не надо кричать, – зашептал он ей в ухо, стараясь сладить с упорно сопротивляющейся Джанеки, брыкающейся руками и ногами, да еще норовящей укусить закрывающие рот пальцы. – Я должен все тебе объяснить.
Ему удалось туго запеленать ее в одеяло и усадить к себе на колени, так что пошевелиться ей было просто невозможно. Однако кое-чего добилась и девушка она-таки вонзила острые зубки ему в ладонь, которую пришлось с воплем отдернуть.
– Ты… Ты сбежал из тюрьмы! – взвизгнула Джанеки.
– Меня отпустили. Еще бы им не отпустить – я никого не убивал! Послушай, этого типа загрыз тигр – настоящий тигр с хвостом, ты в состоянии это понять? – Радж смотрел прямо в ее глаза, стараясь уяснить, насколько она способна сейчас оценить ситуацию.
– Убери руки и поднимись с моей кровати! – приказала Джанеки.
– Ты сидишь у меня на коленях, как же мне встать? – пожал плечами Радж и нехотя поставил девушку на ноги, позволив выпутаться из одеяла. – Надеюсь, ты успокоилась и хотя бы кричать не будешь, а то твой отец вообразит, что в доме убийца, – мрачно добавил он, глядя в сторону.
– Ты хуже, чем убийца, ты предатель! – выкрикнула Джанеки. – Притворялся богачом, а сам…
– Когда я тебе говорил, что я богат?! – начал Радж, но, спохватившись, что и сам кричит, перешел на шепот. – Говорят, у любви нет глаз, но у твоей нет и ума.
– Конечно, – с радостью согласилась девушка. – Если бы был, разве я полюбила бы тебя? Ты убиваешь с такой легкостью, будто воду пьешь!
– О, боги! Ты меня с ума сведешь, Джанеки! Хорошо, если ты не можешь поверить своему сердцу, то поверь своему здравому смыслу – правда, не уверен, что у тебя его хоть капля наберется, – покачал Радж головой. – Нингама загрыз тигр, ты понимаешь? Потому меня и отпустили из полиции.
– А Амбарасана тоже тигр съел? – фыркнула девушка.
– Да сообрази ты, что, когда его убивали, мы с тобой были в деревне, а потом ехали вместе и песни распевали. Как я мог убить его в это время?
– Так кто же его убил? – озадаченно спросила Джанеки, которой эти простые соображения так ни разу в голову и не пришли, отодвинутые в недосягаемую даль эмоциональной стороной дела. – Нет, погоди, но почему тогда полиция… И папа тоже…
– У них спроси! – коротко ответил парень. – Может, твой папа уж очень не хочет, чтобы мы встречались, – я ведь на кого-то там похож…
Джанеки вдруг почувствовала, что не в состоянии ничего понять и сделать какие-нибудь выводы. Кто убил? Кто виноват? Она тяжело вздохнула и прибегла к единственному проверенному и никогда не подводившему выходу из всех без исключения ситуаций – слезам.
– Все это о-очень странно, – захныкала она, чуть клоня в сторону Раджа свою прелестную головку.
– Точно, – подтвердил он, ловко подставляя ей широкое плечо.
Они застыли, и он, наконец, стал удобной мишенью для пистолета, давно уже смотревшего в открытую дверь.
