Текст книги "Перстень Агируса"
Автор книги: Виктория Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)
Клетка оказалась замечательной. Большая, красивая, в виде цилиндра высотой пять футов и диаметром четыре фута. Я решила разместить ее в оранжерее на третьем этаже. Там тепло, зелено, просторно, и Абитц сможет залетать туда, чтобы принести птенцу еду, – в двери, ведущей в теплицу, как почти во всех дверях моего дома, есть форточка на пружинке для него.
Сьюзан Картер решила остаться еще на несколько часов и помочь мне по дому. Я, тем временем, поспешила закончить работу в цветной комнате. Оставалось сделать самую ответственную часть работы – заготовить листья и цветки флуоресцирующей лерилеи густоцветной.
Из пяти этих растений я срезала тридцать пять листьев и двадцать восемь крупных соцветий. То есть, с каждого кустика мне удалось взять по семь листьев, больше не было возможности – это могло повредить растениям. А им теперь предстояло спокойно жить и расти до следующего периода цветения, когда их удивительные целебные свойства максимальны.
Цветы я взяла тоже не все, но оставила по одному пышному соцветию, состоящему из десятков мелких цветков, на каждом из пяти растений, чтобы получить семена лерилеи густоцветной. Это непросто, семена развиваются далеко не на всех цветках, хорошо, если я получу хотя бы два-три десятка семян! А ведь именно семена лерилеи густоцветной превосходят по своим целебным качествам все остальные средства, известные мне.
Измельчив листья в специальном блендере с платиновыми ножами, я принялась раскладывать полученную зеленую массу в стеклянные баночки, наливая туда же оливковое масло и добавляя в каждую из них по одной капле разбавленного секретного ингредиента. Затем, разложила по емкостям (а их получилось пятьдесят две штуки) маленькие магнитики, покрытые пластиком. Наконец, поставила все баночки на магнитные смесители. Магнитики, похожие на фасолины, бойко завертелись внутри баночек, смешивая измельченные листья и масло. Этот процесс должен продолжаться трое суток, после чего сырье готово.
Теперь предстояло заняться цветками. Нужно сделать почти все то же самое, что и с листьями густоцветки, только секретный ингредиент используется другой и заливать массу из цветков следует не маслом, а жидким медом. Но ни в коем случае не жидким от подогрева! А просто свежим, молодым медом. Хорошо, что цветение лерилеи по времени совпадает с периодом получения свежего меда, который поначалу всегда жидкий.
Закончив работу в цветной комнате, я нашла миссис Картер в саду и мы вместе с ней устроили жилье для птенца сипухи в оранжерее, поставив клетку в свободном центре помещения возле фонтана с журчащей водой. Получилось очень живописно. Надеюсь, птенцу здесь будет хорошо. Мощные лампы я не использую в оранжерее, днем там и без этого светло. А чтобы птенец мог поспать в дневное время и ему не мешал свет, в клетке размещен «домик» из фанеры.
Меня радовало то, что Абитц все время находился с нами и, похоже, улетать не собирался, как было бы здорово, если бы он снова стал постоянно жить в усадьбе!
В четыре часа позвонила Маргарет, мы поговорили, в основном обо мне. Я пыталась расспрашивать о том, как у них с дедушкой дела, какие новости у родственников. Маргарет сказала, что все хорошо, и что скоро, со дня на день, у них должен родиться правнук, уже пятый! И снова перевела разговор на меня. Маргарет переживает, что я далеко и одна.
Чтобы бабушке стало спокойней на душе, я рассказала о «великом переселении» Эми и Дика в Грейхолл. Она обрадовалась и попросила передать привет моим друзьям, а также ее сердечную благодарность. Во время разговора ко мне подошла миссис Картер и я передала ей телефон, так как моя уважаемая экономка захотела поговорить с Маргарет и задать ей несколько вопросов по ведению сада.
На протяжении всего дня я то и дело вспоминала Марка. При мыслях о нем мое сердце сладко сжималось, кровь приливала к щекам. Вот и сейчас – я прокручиваю в голове свой короткий разговор с ним, и словно вижу его перед собой. Почему он так смотрел на меня? Чуть склонив голову и не отводя глаз. Так, словно я очень интересую его. Что он нашел во мне? Ну да, я симпатичная, но таких девушек немало. А Марк совершенно особенный!
Глава 6. Альфред Мейсен и его племянник
Выйдя за ворота, чтобы проводить миссис Картер, я помахала рукой вслед удаляющейся красной тойоте и немного помедлила, всматриваясь вдоль дороги, в ожидании приезда Эмили и Дика. Но машин видно не было, лишь какой-то одинокий пешеход быстрым шагом приближался к моим воротам. Я повернулась, чтобы войти в усадьбу, но он окликнул меня:
– Мисс Грей?
Я остановилась и удивленно посмотрела на него. Определенно, я никогда раньше не видела этого человека!
– Простите мою бесцеремонность, мисс Грей, мы не знакомы, но позвольте представиться на правах соседа. Меня зовут Альфред Мейсен, я живу тут неподалеку, мой дом в двух милях к западу от вашей усадьбы. Это не слишком близко, но в нашей малонаселенной местности мы можем считаться соседями.
– Очень приятно, меня зовут Анна...
– Я знаю, мы ведь знакомы с Маргарет, вашей бабушкой, она рассказывала мне о вас.
Моя бабушка ничего не говорила о знакомом по имени Альфред Мейсен, но это неудивительно, так как все короткое время, пока она оставалась со мной в Грейхолле, посвятила тому, чтобы дать мне заключительные уроки по уходу за редкими растениями и по созданию композиций, согласно старинным рецептам. Почти все наши с ней разговоры касались этого важного дела, которое мне предстояло выполнять самостоятельно.
Мистер Мейсен обладал примечательной внешностью. На вид ему можно дать лет сорок пять. Высокий, крупный, но при этом совершенно, ни на йоту, не грузный. Двигался он удивительно легко и энергично. Прекрасная осанка и непринужденные манеры придавали ему аристократический вид.
Темные волосы, небрежно-пышные и довольно длинные – до середины шеи. Выразительное, красивое лицо мистера Мейсена с крупными чертами и внушительная фигура делают его похожим на одного из моих любимых актеров. С той лишь разницей, что лицо артиста доброе и чуть смущенное. А мой собеседник пронзал меня колючим взглядом серых глаз, с губ его не сходила лукавая усмешка.
Разговаривая с мистером Мейсеном, я чувствовала одновременно восхищение и необъяснимый страх.
– Ваша бабушка, мисс Грей, обещала показать мне растения в оранжерее, но не успела сделать это до отъезда в Америку, она была очень занята в последние дни.
Альфред Мейсен продолжал буравить меня своими ледяными глазами, а я лихорадочно обдумывала то, что он сказал.
– Мне трудно представить, что Маргарет пообещала что-то и не сделала. Это очень не похоже на нее, она всегда выполняет данные обещания. А если такое все же случилось, значит была серьезная причина.
«Как мне поступить, если мистер Мейсен сейчас попросит показать ему мои растения?», – размышляла я, – «не хотелось бы делать этого, прежде чем я посоветуюсь с Маргарет».
Но мой новый знакомый, возможно, увидел бурю сомнений, отразившуюся на моем лице, и быстро перевел разговор на другие темы. Спросил где я собираюсь продолжать учиться, пришлось рассказать ему, что осенью начинается моя учеба в университете. Во избежание новых вопросов я перехватила инициативу и поинтересовалась у мистера Мейсена чем он занимается.
– О, у меня интереснейшая работа, – его ледяные глаза оживились и заблестели, – я организовал стартап 17и работаю в собственной лаборатории. Нас, сотрудников, всего двое – я и мой племянник.
– А какое направление у вашего стартапа, сэр?, – мне в самом деле стало любопытно.
– Биохимическое. Мы изучаем вопросы существенного продления жизни живых организмов, – сказал он, сделав нажим на слове «существенного».
Ответ Альфреда привел меня в недоумение и я подумала – «Ничего себе темка для стартапа – Существенное Продление Жизни! Такая задача сложна и, откровенно говоря, непосильна даже для крупной компании с большими ресурсами. Не морочит ли он мне голову?»
Но вслух сказала:
– О, в самом деле, сэр? ... Хмм... А что именно, какой продукт является целью работы стартапа?
– Хороший вопрос, милая Анна, – Альфред улыбнулся чуть насмешливо, но в глазах мелькнула грусть, – продуктом работы этого стартапа должен явиться препарат, удлиняющий жизнь плодовой мушки дрозофилы гарантировано в семь раз.
– А какой смысл в продлении жизни именно дрозофилы, сэр? В науке это очень ценно, я понимаю, но для стартапа ведь нужна коммерческая составляющая.
– Конечно, моя компания, помимо научных, имеет и сугубо коммерческие цели. Дрозофилу мы используем по двум важным причинам. Первая состоит в том, что мушка дрозофила – это классический объект генетических экспериментов, она давно используется для моделирования многих заболеваний млекопитающих, в том числе и человека. Знаете ли, изучение дрозофилы уже принесло множество побед на медицинском фронте...
Альфред Мейсен замолчал, пристально глядя на дорогу в сторону Белдорфа, будто ожидая кого-то, и затем продолжил:
– А вторая причина выбора дрозофилы в том, что нормальная продолжительность ее жизни – пятьдесят дней, при определенной температуре. То есть, всего лишь за один год я могу доказать эффективность моего препарата. Представьте, мисс Грей, что я проводил бы опыты с мышами!, – Альфред захохотал, будто очень остроумно пошутил, – они ведь живут два года, и в этом случае мне потребовалось бы четырнадцать лет, чтобы доказать эффективность аналогичного препарата для удлинения жизни мышей в семь раз!
– То есть, если ваши мушки дрозофилы проживут один год, значит вы добились успеха?
– Именно так.
– И вы потом сможете продать этот препарат, сэр?
– Обычно я продаю сам стартап. Мне удалось создать уже три успешных стартапа и продать их, тот, о котором мы сейчас говорим – четвертый.
– О, мистер Мейсен, как было бы интересно посмотреть вашу лабораторию!, – невольно вырвалось у меня, но проговорив эти слова, я ощутила уколы совести.
Надо же, как быстро переменились наши роли, забавно! Четверть часа назад мне совсем не хотелось показывать свою оранжерею Альфреду Мейсену (я уж не говорю о цветной комнате, о существовании которой он, вероятно, и не знает). А теперь я сама чуть ли не напрашиваюсь на экскурсию в его лабораторию!
Мой собеседник больше не казался мне подозрительным и пугающим. Он так увлеченно рассказывал о своей научной работе, и в эти минуты его лицо, прежде насмешливое и холодное, становилось живым, добрым и счастливым. Тем не менее, я готова поклясться, что в глубине его глаз, очень красивых глаз, надо сказать, таилась печаль.
Отвечая на мое спонтанно высказанное желание, мистер Мейсен широко улыбнулся и предложил посетить его лабораторию, когда мне будет угодно. Он дал свою визитную карточку, чтобы я могла позвонить ему, если надумаю. Взглянув на карточку, я увидела, что Альфред Мейсен поскромничал и не назвал, представившись, своих ученых титулов и степеней. А был он профессором, также почетным доктором и членом нескольких научных обществ.
Когда ученый протягивал мне карточку, я увидела на его руке точно такой же перстень, как и у Марка, поверхность которого демонстрировала пчелу в треугольнике, вписанном в круг.
Ученый снова задумчиво посмотрел в сторону Белдорфа. Вдалеке показался автомобиль и Альфред Мейсен, вытянув шею, всматривался, пока не стало видно, что это новенькая кремовая мини купер. Тогда биолог разочарованно отвернулся, зато я чуть не подпрыгнула от радости – это была машина Эмили, подарок ее родителей в честь успешного окончания школы.
– Энни, привет!, – моя подруга, увидев меня на дороге у ворот, остановилась и вышла из машины.
– Привет, Эми, позволь представить тебе нашего соседа, профессора Альфреда Мейсена. И обратившись к ученому, я сказала:
– Знакомьтесь, сэр, это мисс Эмили Стоуэрс, моя лучшая подруга.
Мистер Мейсен галантным кивком поприветствовал Эмили и крепко пожал ее протянутую руку.
Мы продолжили беседу уже втроем. Я предложила Альфреду зайти прямо сейчас к нам в гости, но он, время от времени глядя на дорогу, отказался и пояснил, что ожидает своего племянника.
– Марк должен был вернуться еще часа три назад и я вышел ему навстречу, к тому же захотелось пройтись, мне сегодня целый день пришлось сидеть за компьютером.
Я затаила дыхание, услышав имя Марк. И тут же, не задумываясь, спросила Альфреда:
– Ваш племянник – Марк Веттингер?
– Да, а вы с ним знакомы?
– Мы познакомились только вчера.
В этот миг на дороге появился автомобиль, который приближался на высокой скорости, а ведь наша дорога узкая и не предназначена для быстрой езды. Эмили с надеждой смотрела, ожидая своего Дика, но это была не серая шкода, а черный красавец – Ягуар.
Автомобиль резко сбавил скорость и, скрипнув тормозами, остановился на обочине возле нашей группы. Альфред Мейсен вздохнул с нескрываемым облегчением – это приехал Марк.
– Что же так долго, мой мальчик? Я уже начал волноваться!
– Все в порядке, дядя Альфред, просто возникли непредвиденные обстоятельства, нет причин для беспокойства.
Пока профессор Мейсен знакомил Эмили с Марком, тот все время посматривал на меня и, кажется, был ужасно рад меня видеть. А когда Эмили обратилась с каким-то вопросом к Альфреду, Марк подошел ко мне и протянул мне руку, ладонью вверх, я опустила в его ладонь свою руку и он поцеловал ее. Это было так необычно, но в то же время выглядело естественно и изящно. Щеки у меня запылали, как огонь, а сердце застучало так, словно желало выпрыгнуть из груди!
– Здравствуй, Анна, – произнес он, и его голос с низким, красивым тембром взволновал меня, я ответила очень тихо:
– Здравствуй, Марк.
– Какой приятный сюрприз – встретить тебя сегодня, на исходе трудного и не слишком веселого дня..., – Марк вздохнул и я заметила темные круги под его глазами. Он выглядел уставшим и невыспавшимся, но казался еще красивее, чем вчера. Мое сердце сжималось всякий раз, как он смотрел на меня. Я что, влюбилась?!
Профессор Мейсен и Эмили подошли к нам, что было очень кстати, это помогло мне немного прийти в себя.
– Весьма приятно было познакомиться с вами, юные леди, – профессор Мейсен галантно поклонился мне и Эмили с поразительной грацией, такие хорошие манеры трудно встретить в наше время, – мы с Марком будем рады принять вас в поместье Мейсен Мэнор и показать вам все, что вас заинтересует. А сейчас нам пора вернуться к работе, эксперименты не ждут!
Марк повернулся ко мне и спросил, не соглашусь ли я встретиться с ним завтра часов в пять, прогуляться вместе и сходить в кафе. Моя голова шла кругом. Я думала:
– «Неужели он приглашает меня на свидание? Что Марк нашел во мне? А если завтра я разочарую его?!»
Я ходила на три свидания в Ньюкасле, это было прошлой весной, однако к Тони Спенсеру, который приглашал меня тогда в кафе и в кино, я не чувствовала ничего подобного.
У меня нет опыта, я даже толком не знаю, как ведут себя девушки на свидании. Но отказаться не было ни сил, ни желания. Наоборот, преодолевая все сомнения и страхи, на меня волной обрушилась радость оттого, что завтра я снова увижу Марка!
Итак, я согласилась. Молодой человек улыбнулся и пообещал заехать за мной ровно в пять.
Они уехали. Я помогла Эмили поставить машину в гараж и мы с ней вошли в дом. Я двигалась как в тумане, как в невесомости. Эмили легонько встряхнула меня за плечи и серьезным тоном изрекла:
– Энни, очнись, не впадай в любовный бред, а то наделаешь глупостей!
– Это так заметно, Эми? Я веду себя, как дурочка?
– Нет, Энни, ты ведешь себя почти нормально, просто..., – Эми замолчала на секунду, собираясь с мыслями, – наверное, мне надо поговорить с тобой. Понимаешь...
Мою подругу прервал звонок телефона – Ричард сообщал, что выезжает из Ньюкасла и через час с небольшим надеется прибыть к нам. Я и Эмили заметались по дому, стремясь побыстрее сделать необходимые вечерние дела и успеть приготовить ужин к приезду Дикки.
Сначала мы с подругой покормили котенка. После этого кинулись в оранжерею проверить, как дела у совенка. К моей огромной радости, там оказался Абитц, который сидел на спинке пластикового садового стула возле клетки с птенцом, и наблюдал как тот энергично поедает очередное угощение из дикой природы, принесенное ему заботливым вороном.
Абитц посмотрел на Эмили и на меня, ласково сказал нам «к-р-ру – к-р-ру» – будто промурчал, перелетел к фонтану, попил воды и снова взгромоздился на свой стул. Воду для фонтана мы только фильтруем и не используем никаких химических веществ, поэтому ее можно пить.
Абитц принял опекунство над маленьким пернатым хищником. Это здорово, потому что, с одной стороны – совенок получает полноценное, правильное питание, а с другой стороны – это удерживает нашего любимца-ворона от того, чтобы улететь и не появляться недели две, как он делал весь последний год.
Эмили смогла вернуться к прерванному разговору лишь когда мы очутились на кухне и я стала жарить форель к ужину.
– Энни, – обратилась она ко мне, очищая картофелину, – когда я начала встречаться с Диком и мои родственники увидели, что это для меня серьезно, то женская половина моей семьи провела со мной множество бесед. Очень деликатно и осторожно мама и старшая сестра постарались вернуть на место мою голову, которую я совсем было потеряла в какой-то момент.
Эми сделала паузу, я молчала и ожидала, что же будет дальше. Подруга с опаской взглянула на меня, словно проверяя, как я отношусь к попытке вторжения в личную жизнь.
А как я могу относиться? Только с благодарностью! Все мои родственники далеко, и близкая подруга знает, что, кроме нее, некому поговорить со мной на эти важные темы. Я ободряюще улыбнулась Эмили и она принялась говорить уже смелее:
– Моя мама сказала мне тогда: «Хочешь знать, дочка, чего девушке следует избегать в любви?»
Конечно же я хотела это знать! Маму я считаю настоящим экспертом по части любви, – Эми весело рассмеялась, увидев, что я, забыв про рыбу на плите, удивленно смотрю на нее во все глаза, открыв рот впридачу.
– Закрой рот, пожалуйста, Энни, я сейчас объясню, что имею в виду, – все еще хохоча, заявила шутница, – смотри сама, моя мама замужем за папой уже больше тридцати лет. Несмотря на это, они и сейчас смотрят друг на друга влюбленными глазами. Скажу даже больше, мои родители сберегли не только любовь, дружбу, но и страсть друг к другу.
Это и есть высший пилотаж в любви. Не бегать от партнера к партнеру, стремясь усилить ощущения от новизны, а суметь так построить отношения в семье, чтобы любовь и страсть, да такая, что аж огонь в глазах, спустя десятилетия, оставались между супругами – это самая высокая любовная квалификация. Вот поэтому я и считаю маму экспертом.
– «Любовная квалификация» – как интересно ты выразилась, Эми, но ведь точно!, – теперь уже смеялась я, мне передалось веселое настроение подруги, – давай, рассказывай, чего же нужно избегать девушке, а чего нет, чтобы, в конце концов, приобрести «высокую любовную квалификацию».
– Окей, слушай, – пропела Эми, заливая водой кастрюлю с очищенным картофелем и ставя ее на огонь.
– Итак, чего следует избегать. Как выразилась в шутку моя мама: «Нужно не допускать в себе анатомических повреждений, а именно: не потерять голову и не дать разбить себе сердце». А ты, дорогая Энни, сейчас идешь по опасному пути и начала терять голову, а потеряв ее, уже не сможешь защитить свое сердце и его может разбить твой избранник.
– Эми, я и не хочу для себя такого, но мне трудно контролировать свои чувства, когда Марк рядом, – я опустила глаза.
– О, я очень хорошо понимаю тебя, – Эми обняла меня и погладила по голове, – ладно, шутки в сторону! Тема серьезная. Энни, дорогая, есть только один вид счастливой любви – это взаимная любовь с хорошим человеком. Не дай захватить себя чувству, пока не убедишься, что Марк по-настоящему любит тебя. Иначе выйдет только разочарование и горький опыт. А в твоем теперешнем положении, когда ты только-только начала приходить в себя после... ну... ты понимаешь... после прошлогодней трагедии..., – Эмили с трудом подбирала слова, боясь ранить меня напоминанием, и быстро продолжила:
– В общем, Энни, держи себя в руках! Ты можешь позволить себе только счастливую любовь, понимаешь? Моя мама всегда говорит, что для девушки очень важно уметь владеть собой, уметь держать чувства под контролем, тогда и шансы на взаимную любовь сильно увеличиваются.
– Что значит держать себя в руках? Как это выражается на практике? Например, для тебя, Эми, в отношениях с Ричардом?, – мне хотелось услышать какие-то конкретные советы.
Моя подруга вздохнула и виновато улыбнулась.
– Знаешь, Энни, я не лучший пример, так как сильна лишь в теории, а в жизни... Мне просто очень повезло, что я полюбила именно Дика, он ведь такой хороший и любит меня, а то не знаю, каких глупостей я могла бы наделать, – моя собеседница состроила покаянную гримаску, – но все же послушай, что значит держать себя в руках в практическом смысле.
Я обратилась в слух, а Эми принялась рассказывать, и одновременно нарезать салат.
– Не показывай Марку, как сильно он тебе нравится. Не надо быть доступной – пусть парень поухаживает за тобой, а ты, тем временем, присмотрись к нему. Дай себе возможность убедиться, что Марк хороший человек и достоин тебя...
Эми уже открыла рот, чтобы продолжить свой перечень запретов для меня, но я перебила ее, даже не извинившись в запале:
– Милая Эми, ты сильно забегаешь вперед! Я совсем не уверена, что интересую его как девушка...
Теперь уже подруга не дала мне договорить:
– Ха, ну ты скажешь тоже! Энни, а зачем же тогда он предложил тебе встретиться с ним завтра? И вообще, ты что не видишь, как Марк смотрит на тебя? Да он глаз с тебя не сводит. А глаза у него и правда фантастически красивые и когда в них смотришь, они затягивают, словно в омут! Твой Марк очень привлекателен, боюсь, что многие девушки сохнут по нему. Да что там сохнут!... Я уверена и прямо тебе скажу – у девушек от Марка просто сносит крышу! Бррр, опасаюсь я таких вещей. Какое счастье, что я уже по уши влюблена в Дика!
– «Да уж», – подумала я, – «не хотелось бы иметь лучшую подругу в соперницах... Как это она сказала? ...У девушек от Марка сносит крышу... Ну так это про меня... Эмили тонко чувствует и всегда точно описывает то, что видит».
А Эмили решила подвести черту под нашим важным разговором, как бы резюмируя:
– Стало быть, сдержанность и еще раз сдержанность – вот твой девиз! Это поначалу, а потом уже мы будем корректировать линию поведения по обстоятельствам.
Я издала сдавленный смешок, слушая категоричные суждения моей расхрабрившейся подруги.
– Что?, – спросила она.
– Все в порядке, это так, от нервов, слушаю и повинуюсь, мисс Стоуэрс, – и я шутливо присела перед Эмили в книксене, улыбаясь от уха до уха.
– Вот и правильно, не забывай, что я старше тебя на целых три месяца, а к мнению старших нужно прислушиваться.
Эми лукаво подмигнула мне и, завершая сервировку к ужину, водрузила в центр стола вазочку с мелкими розами как заключительный аккорд.
Ричард вернулся домой в восемь часов, усталый, голодный, но довольный собой. Он быстро принял душ и мы уселись ужинать. Эмили рассказала ему о наших новых знакомых.
– Знаешь, Дикки, этот профессор Мейсен просто очарователен, манеры его будто из девятнадцатого века, но все в меру, естественно и не вычурно. Можно подумать, что он воспитывался в королевской семье. Кажется, Альфред по-настоящему богат, у него стартап по биохимии и он устроил лаборатории в своем поместье.
– О, я как раз недавно разрабатывал программы для одной инновационной фирмы, ты скажи профессору при случае, Эми, что если ему нужны какие-нибудь особые программы, то он может пригласить меня, я скорее всего, справлюсь, – продемонстрировал деловую хватку Дикки, а Эми, нежно улыбнувшись, пообещала непременно поговорить с мистером Мейсеном.
– Но что-то явно беспокоит этого ученого биолога.
Моя подруга, как всегда, проявила чудеса проницательности. Она ведь говорила с Альфредом не больше двадцати минут, а сумела почувствовать то же, что и я. Хоть Альфред к моменту появления Эмили уже успокоился, его привел в доброе расположение духа мой искренний интерес к его научной работе.
– Верно, Эми! А в начале, когда профессор окликнул меня на дороге, он показался мне злым и насмешливым, даже страшновато было беседовать с ним один на один, – я поежилась, вспомнив колючий взгляд и завораживающую ледяную усмешку Альфреда Мейсена.
– Вот что, девушки, я пожалуй не пущу вас одних к этому ненормальному профессору. А вдруг он маньяк!
Я придумала как быть:
– Дикки, профессор сказал, что знаком с Маргарет. Ну так я позвоню ей завтра вечером, расскажу о приглашении и посоветуюсь. Моя бабушка безошибочно разбирается в людях.
Эми удивилась:
– А почему бы сейчас не позвонить, тогда ты уже имела бы какую-то информацию до твоего свидания с Марком...
Ох, да я поэтому и не хочу звонить сегодня, вдруг то, что скажет Маргарет помешает свиданию. Но вслух я сказала:
– Эми, я устала и мне не хочется звонить.
Дикки заинтересовался:
– А кто такой Марк? Я отстал от жизни, моя подруга идет на свидание, а я ничего не знаю!
– А разве не я твоя подруга?, – засмеялась Эми.
– Нет, ты – моя любимая девушка, а Энни – моя подруга, – разложил по полочкам наши отношения Дик, – так все же, кто такой Марк?
Ответила я:
– Марк Веттингер – племянник профессора Мейсена и его ассистент в лаборатории.
– Хочешь, чтобы мы с Эмили были поблизости, когда ты пойдешь к этому племяннику профессора? Вдруг у них семейка маньяков?, – смеясь предложил парень моей подруги.
– Нет, Дикки, спасибо, я справлюсь, – не хватало, чтобы на свидание меня водили за ручку, как маленькую!
Я и в самом деле устала. Добравшись, наконец, до своей постели, я рухнула в нее и думала, что мгновенно усну, но не тут-то было. Мне вспомнился Марк. Я ворочалась, подушка казалась жаркой, странное томление прогоняло сон. Мне пришлось встать и открыть окно. Прохладные порывы ночного воздуха, несущие запахи трав и цветов из сада, понемногу успокоили меня и я уснула.
Глава 7. Ночной злоумышленник
***
Среда, 17 июля.
Когда я проснулась было темно и светящиеся часы показывали два пополуночи. Я замерзла и натянула на себя сброшенное во сне одеяло. Пока я спала поднялся ветер и довольно сильно дуло из окна, надо бы встать и закрыть. Вот только согреюсь немножко...
Залаяла собака, где-то близко, буквально за забором усадьбы, и я поняла, что уже слышала этот лай в полусне, он-то меня и разбудил. Очень странно, поблизости нет другого жилья, что делает здесь пес и почему лает?
Пришлось встать и выглянуть в окно, да только что можно увидеть в темноте?
Как холодно!
Не включая свет, я надела спортивный костюм, поверх футболки, в которой спала, и снова стала смотреть в сад, облокотившись на подоконник.
Сначала мало что было видно, но потом глаза привыкли к темноте и я смогла различить в скудном ночном свете аллею из фруктовых деревьев, пересекающую сад пополам, и тянущуюся от дома до южного края усадьбы. Справа выступали из темноты ряды подстриженных кустарников, а слева тускло поблескивала квадратами стекол большая теплица.
– «Хорошо бы, конечно, на всю ночь оставлять освещение в усадьбе», – думала я – «но подобная роскошь выльется в такие счета за электроэнергию... Нет, это не выход! Надо послушать совета дедушки Бена и срочно завести собаку. Нельзя жить в большой усадьбе без чуткого и верного четвероногого друга».
Словно прочитав мои мысли, замолчавший было пес залаял с новой силой, очень агрессивно, хрипя и рыча! Судя по звуку, собака находилась по ту сторону забора с восточной стороны, метрах в десяти от дальнего края теплицы.
Мое сердце сжалось от страха. Обычно меня не пугают ночь и темнота и я совсем не боюсь животных. Уж, конечно, не собаки я испугалась. Но чтобы так лаять у пса должна быть причина, и, возможно, она находится по эту сторону забора, в моей усадьбе!
Для того, чтоб успокоиться, я применила свой обычный метод —несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула воздух. Если позволить страху завладеть собой – это может привести или к панике, или к оцепенению – и то, и другое состояние в минуту опасности не дают действовать разумно.
Что могло так разозлить собаку? Мелкое дикое животное, забравшееся в сад?
И тут я вспомнила про следы, оставленные прошлой ночью непрошеным гостем у забора. Значит, какой-то человек повадился лазить в усадьбу по ночам? Что ему нужно? И почему чужой пес охраняет мой сад?
Я протерла глаза, надавив на них, чтобы лучше видеть в темноте, и снова устремила взгляд в сторону теплицы.
И вдруг у входа в длинное стеклянное сооружение мне почудилось какое-то движение, будто тень промелькнула и вошла в теплицу, но было очень плохо видно, темно и довольно далеко. Я не уверена, что мне это не померещилось.
Я отскочила от окна, потом подошла и закрыла его, не забыв про защелку.
Что же делать? Я села на кровать, обхватив голову. Можно разбудить Эмили и Дика, чтобы вновь осмотреть усадьбу. Но парень моей подруги работал весь день и устал, и Эмили нужно, наконец, выспаться, как следует.
Мои друзья безмятежно спят, если бы их разбудил шум, они были бы уже здесь. Их комнаты в западном крыле, то есть дальше, чем моя, и если они спят при закрытом окне, то ничего не слышали.
Так и не решив, что же мне делать, я сходила в ванную – захотелось почистить зубы, умыться и попить воды.
Вернувшись, я вновь подняла окно и принялась смотреть в сад, вот тут-то все и началось!
Мне сразу же стала видна фигура человека, который, крадучись и согнувшись, пересекал сад от теплицы к западному краю. Он уже поравнялся с фруктовой аллеей, когда другой человек, ловко преодолев восточный забор у теплицы, бросился вдогонку за этой крадущейся тенью.
Увидев, что за ним гонятся, преследуемый ринулся очень быстро к западному забору, надеясь скрыться. Однако, преследователь бежал быстрее и расстояние между ними сокращалось.
Все это время пес за забором просто выходил из себя, заливаясь неистовым рыком и лаем. Собака, чуя куда бегут ночные «гости» моего сада, судя по звуку рычания, устремилась вдоль периметра забора, чтобы у западной границы усадьбы встретить нарушителя.
Фигуры беглеца и преследователя скрылись от меня в темноте. Характерный шорох, отчетливо слышный в ночной тишине, указал на то, что убегающий человек успел таки преодолеть каменный забор. И тут послышался мужской вскрик и громкое, хриплое рычание нападающего пса, которое через мгновение сменилось жалобным, щемящим скулением, разнесшимся по всей округе.
Кто-то закричал:
– Пилот, Пилот, что с тобой?!
Раздался стук в дверь, я вздрогнула от неожиданности, словно от электрического разряда. Сообразив, что это мои друзья, я крикнула:
