Текст книги "Перстень Агируса"

Автор книги: Виктория Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Моя спальня находится на втором этаже в левом крыле, первая дверь по коридору от холла. Две другие спальни левого крыла прежде занимали мои родители. В одной из них они спали, а вторую использовали как кабинет, там папа иногда допоздна засиживался за своим компьютером, а мама всегда рано шла спать. В этих двух комнатах все осталось так, как было при жизни родителей.

Стало быть, решено – комнаты моих друзей будут на втором этаже в правом крыле.

– Эми, Дик, у меня есть три свободные спальни, пойдемте, выберете те, что вам по вкусу.

Эмили приглянулась спальня, расположенная зеркально к моей, то есть первая от холла вправо. Ну а Дикки вполне устроила соседняя с ней комната.

Началась приятная суета, связанная с вселением, устройством и наведением уюта. А я отправилась готовить ужин. Пока я варила спагетти, жарила рыбные котлеты и делала греческий салат из собственных помидоров, огурцов и зелени, Дик перетащил в свою спальню коробку с совенком, приговаривая:

– Так будет безопаснее.

Парень Эмили всегда мурлыкал что-нибудь себе под нос, или вполголоса комментировал и пояснял собственные действия. Определив пернатого малыша под свою личную охрану, Дикки занялся обустройством Перси, пока что расположив корзинку с котенком в моей спальне. А любимая подруга, тем временем, разбирала и раскладывала вещи, стелила свежие постели у Дика и у себя в комнатах.

Стол я накрыла прямо в кухне и позвала друзей ужинать.

Дикки быстро поел и, извинившись тем, что очень хочет спать, взял кусочки сырого мяса для сипухи и ушел в свою комнату. Мы остались вдвоем и я подумала, что и Эмили, должно быть, тоже устала, ведь она не спала с середины прошлой ночи.

– Эми, – обратилась я к ней, ты не выспалась сегодня, может быть и тебе стоит прямо сейчас пойти отдыхать?

– Позволь немного поговорить с тобой, Энни, целый день собираюсь, а все как-то не получалось, то одно мешало, то другое, – Эмили незаметно зевнула, прикрыв рот рукой.

– Ты хочешь спросить меня о чем-то, Эми?

– Я просто вспомнила как мы с тобой в школе перед сном часами разговаривали, мечтали, строили планы... Помнишь?

– Конечно помню, то были хорошие времена...

– Ну да, звучит так, будто две старушки-подружки сидят и вспоминают ушедшую молодость: « ...а помнишь? … а ты помнишь?...», – мы засмеялись.

– Эмили, а как твои родители отреагировали на то, что вы с Диком будете жить в Грейхолле?, – меня волновал этот вопрос, не хотелось становиться причиной неприятностей между моей подругой и ее родителями.

– Нормально отреагировали, ты могла заметить, что они у меня люди прогрессивных взглядов и до известных пределов дают мне полную свободу.

Я хорошо знаю семью Стоуэрс. Родители Эмили – Сара и Джозеф – уже в солидном возрасте, обоим за шестьдесят, но они прекрасно выглядят, веселые, спортивные, подтянутые. Моя подруга – их четвертый, младший ребенок, у нее есть сестра и два брата. Сара, как и моя мама, американка, и так же в молодости приехала в Англию. В те годы она слегка интересовалась движением хиппи и всерьез увлекалась непревзойденными английскими рок-группами, знаменитыми на весь мир.

На молодежной вечеринке Сара познакомилась с Джозефом и с тех пор они вместе. Сара тогда училась в университете в Лондоне, а Джозеф в Ньюкасле. Они ездили друг к другу при любой возможности, а по окончании учебы поженились и стали жить в Ньюкасле. Отец Эмили сейчас возглавляет департамент на железной дороге. А ее мама – доктор биологии, профессор. Сара и Джозеф современны и хорошо понимают своих детей. Может быть поэтому все дети Стоуэрс в полном порядке.

– К тому же, – продолжала Эмили, – я подыскала себе работу на первой трассе, и отсюда мне даже ближе ехать туда, чем из Ньюкасла, так что это ты мне оказываешь услугу, позволяя жить здесь, а не я тебе, – мисс Стоуэрс лукаво улыбнулась.

– Не сочиняй! Я очень обязана тебе, не лишай меня законного чувства глубокой признательности подруге!, – я сделала строгое лицо и в шутку погрозила Эмили пальцем, – кстати, а что за работа?

– Магазинчик керамических изделий, я буду там продавцом. Разные сувениры из керамики, кружки, чашки, вазы, безделушки и тому подобное.

– Это, случайно, не магазин Флойдов?, – мое лицо вытянулось.

– Ну да, Флойдов, а почему у тебя такой вид?, – Эмили встревожилась.

– Возможно тебе известно, что владельцы этого магазинчика, а также глиняного карьера и керамической фабрики – Эндрю и Глэдис Флойд живут в нашей деревне, они брат и сестра. И я не могу сказать, что здесь их любят. У Глэдис очень крутой нрав, вечно конфликтует с людьми.

– Не волнуйся, она нечасто появляется в магазине. Там всеми делами заведует пожилой китаец мистер Тао Тань. Ему-то в помощь меня и приняли. Он ведь сам и за товаром ездит, и отчеты составляет, и торгует – нужна помощница. А я рада, не так-то просто студентке найди работу.

– А когда ты начинаешь?

– Через неделю, со следующего понедельника. До конца каникул поработаю на полное рабочее время, сейчас и туристов больше, значит торговля активнее. А с началом занятий в колледже перейду на частичное рабочее время.

Пока мы разговаривали я убрала со стола, оставив только бутылку с минеральной водой и стаканы, сложила посуду в посудомоечную машину, запустила ее и снова села к столу напротив Эмили. Мне захотелось рассказать ей о встрече с Марком, но подруга опередила меня и произнесла:

– Энни, я так счастлива, что у меня есть Дик, и что мы с ним любим друг друга. Мне бы хотелось, чтобы и ты встретила хорошего парня..., – Эмили остановилась на полуслове и взглянула на меня, выражение ее лица стало смущенным и озорным одновременно, – скажи, Энни, тебе нравится кто-нибудь?

Я густо покраснела и отрицательно замотала головой. Но проницательную подругу не так-то легко провести! Она тут же заметила мое замешательство и стыдливость и приступила к форменному допросу. Эмили ведь только наполовину англичанка, поэтому обладает известной долей простоты и напористости. И эта «известная доля» немедленно потребовала от меня не быть занудой и быстренько все выложить начистоту!

– Да нечего и выкладывать, абсолютно нечего..., – пыталась я унылым тоном отдалить момент признания. Вот ведь странно, минуту назад мне самой хотелось рассказать подружке о Марке, а теперь, когда лукавый бесенок Эмили «допрашивает» меня, я упираюсь, как упрямый ослик.

Эмили надула губки и сощурив глаза произнесла:

– Я думала, что у нас с тобой нет секретов друг от друга...

Я устыдилась и меня понесло:

– Сегодня утром на пикнике, я увидела на лесной дороге парня. Не могу тебе передать, какой он красивый! Но не это главное. Парень посмотрел на меня и я оцепенела, у меня ноги стали ватными. Сердце застучало так сильно, что его удары я ощущала физически. Я тогда подумала, что наверное так происходит любовь с первого взгляда. И не смейся надо мной, пожалуйста...

– Я и не думала смеяться. Когда Дик в первый раз взял меня за руку, я почувствовала то же самое. Да, но ты ничего не знаешь об этом молодом человеке?

– Подожди, Эми, я не закончила. Сегодня днем я была на кладбище, посещала склеп родителей. И вот там я снова встретила этого парня и мы познакомились.

– Вот это да! Расскажи все подробно!

– Я уже почти уходила, когда он подошел ко мне и представился. Его зовут Марк Веттингер, он занимается наукой и пишет исторические книги, при этом молод, на вид лет двадцать пять. Предложил проводить меня до дома, но я отказалась, Марк тут же попрощался и мы расстались.

– А что сам Марк делал на кладбище?

– Не знаю, не спрашивала. Когда он подошел, я как раз рассматривала плиту восемнадцатого века и так увлеклась, что не услышала его шагов.

– Что за плита?

– Там написано примерно следующее: барон Маркус Альберт Джозеф Сас, годы жизни 1733-1755, что он был красив и талантлив, как-то так. И портрет в профиль, полустертый, но видно, что юноша был прекрасен. Я почему-то очень заинтересовалась и хочу завтра пойти в библиотеку к мисс Тэтчер, чтобы расспросить ее. Она хорошо знает историю Белдорфа и, возможно, расскажет о Маркусе. Мне хочется узнать историю жизни этого молодого аристократа.

– Смотри, Энни, какое совпадение – у могилы Маркуса ты познакомилась с Марком. Ну и хорошо – жизнь продолжается и все такое. Помнишь, как в школе мы мечтали, что когда-то встретим настоящую любовь, как в сказке, как в романах. И обязательно станем жить долго и счастливо!

Я держала в руках запотевший стакан с холодной минералкой, и, погрузившись в воспоминания о школьной жизни, смотрела в темное окно, как вдруг промелькнула сутулая человеческая фигура, пересекая пространство за окном, освещенное светом, лившимся из кухни! Я вздрогнула и, непроизвольно вскрикнув, уронила стакан на стол, минералка разлилась по столешнице. Эмили вскочила, я тоже.

– Что случилось, Энни?!

– Кто-то прошел сейчас мимо окна, но я хорошо помню, что заперла ворота усадьбы.

– Энни, я тебя умоляю, можно подумать, что перелезть через забор слишком трудно? Да это же пара пустяков! Надо позвать Ричарда и выйти во двор.

Вооружившись палками и взяв фонари, мы вышли во двор усадьбы, заперев дом, чтобы туда не забрался злоумышленник, пока наша доморощенная детективная команда проверяет участок. Я включила освещение на подъездной аллее и вокруг дома. Стало довольно светло и мы принялись с опаской обходить двор, светя фонарями в купы кустарников и в изгороди. Ричард старался идти впереди, прикрывая своих дам. Проверив аллею, ворота (они были заперты), мы пошли по периметру усадьбы вдоль забора.

Фасад дома и ворота выходят на север. Когда мы обходили восточную часть забора, Дик наклонился, потом присел, и в свете фонаря стал внимательно изучать песчаный грунт. Эми и я тоже присели рядом и направили свет своих фонарей в то место, которое обследовал Дик. На песке под забором мы увидели четкие следы кроссовок довольно большого размера, примерно сорок четвертого. Огляделись вокруг, но других следов нам не удалось обнаружить. Видимо, кто-то, спрыгнув с забора, оставил отпечатки подошв, а куда он направился дальше было непонятно. Тайный гость двигался легко и осторожно, да и почва в других местах не столь рыхлая.

– Вызовем полицию?, – спросила Эмили.

Дик в задумчивости потер лоб и предложил:

– Давайте сначала закончим осмотр усадьбы, – и мы двинулись дальше.

Обошли весь периметр вдоль забора, обследовали сад, вошли в теплицу – ничего. Больше никаких следов пребывания незваного посетителя обнаружить не удалось.

Внезапно налетел ветер и хлынул сильный дождь, настоящий ливень! Ричард посмотрел на меня расширившимися от ужаса глазами и с криком: – «Следы размоет!», – бросился к восточной части забора, мы за ним. Так и оказалось – под мощными струями дождя отпечатки кроссовок на песке совершенно исчезли.

Дикки хлопнул себя по лбу и простонал:

– Ну чем я думал? Точно не головой, а другим местом. Надо было сразу же сфотографировать находку. А что мы теперь предъявим полиции, если вызовем их? Они скажут, что тебе показалось, Анна. Но мы-то знаем, что кто-то забрался в усадьбу! Скорее всего, он сразу же покинул ее, как только зажегся весь наружный свет.

Совершенно промокшие мы побежали в дом, так ничего и не выяснив.

***

Вторник, 16 июля

Будильник прозвонил в шесть утра. Я установила его накануне на этот час, так как пора входить в нормальный рабочий ритм. А поспать подольше можно в уикэнд. С сегодняшнего дня я приступаю к работе. Мне не нужно было заниматься поисками места, потому что моя работа – это уход за растениями, исследования по плану, составленному еще мамой и дополненному бабушкой Маргарет, да и свои идеи у меня имеются. А самое главное – приготовление составов по рецептам Дэвида де Вольфа для Комитета по Распределению.

Неделю назад, когда Маргарет и Бен были еще здесь, к нам приехали дядя Генри, Питер Н. и Эдвард Кавендиш, чтобы передать мне предложения от Комитета. Моя мама, в соответствии с семейными традициями, обучила меня премудростям работы с редкими растениями и с чудесными лекарствами. И теперь трое представителей от имени Комитета предложили мне сотрудничество на тех же условиях, которые были у моей мамы. Таким образом, работа для Комитета по Распределению стала моим основным занятием и мне была назначена хорошая зарплата.

Второе утро подряд солнышко радовало наш прекрасный, суровый край. Я выглянула в окно, которое выходит в сад на юг. После ночного дождя деревья и кусты стояли свежими, умытыми и сверкали на солнце яркой зеленью, капельки на листьях еще не высохли, они искрились, словно бриллианты или, по меньшей мере, как дорогие кристаллы. Я подняла окно и полной грудью вдохнула ворвавшийся в комнату неповторимый аромат летнего английского сада.

Приняв душ и почистив зубы, я взяла из своей комнаты корзинку с котенком, который начал уже требовательно мяукать, и слетев вниз по лестнице, прибежала в кухню. Там пахло свежими тостами, Эми раскладывала по тарелкам пышный омлет, а ее парень занимался чаем. Мои друзья завтракали.

– Доброе утро Эмили, Дик! А что вы так рано встали?

Дикки поставил чашку и ответил:

– Мне позвонили, есть работа, через час я должен выехать в Ньюкасл и Эми поедет со мной. Ей нужно забрать свою машину, – Ричард, улыбаясь, посмотрел на свою девушку.

– Да, я хочу взять ее сюда, раз живу здесь. Садись завтракать, Энни, мы оставили тебе твою порцию омлета.

– Спасибо, здорово!

– А совенка я уже покормил, – сказал Ричард, наливая себе еще одну чашку чая.

– Ой, большое спасибо, Дикки, ты – чистое золото!, – поблагодарила я нашего компьютерного гения.

На пластиковый поддон я поставила мисочку с кормом для котят и емкость с водой. Взяла котенка, погладила его и посадила рядом с едой. Он неловко ткнулся в корм, облизнулся, распробовал и с аппетитом принялся за еду.

Теперь можно и позавтракать. Я налила молока и чаю в чашку и с удовольствием стала пить. Кажется, ко мне возвращаются аппетит и вкус к жизни – это приятное чувство!

Мои друзья собрались уезжать и я вышла их проводить. Рядом с крыльцом находится деревянная стойка, вкопанная в землю вертикально, к верху которой приделан горизонтальный насест для птицы, для совершенно конкретной птицы. И, о чудо, насест не пустовал!

С криками:

– Ура! Абитц вернулся!, – я кинулась к сидящему на насесте ворону, ибо Абитц – наш знаменитый, самый давний, верный питомец и есть ворон. Моя бурная радость объяснялась тем, что я не видела Абитца с весенних каникул и волновалась за него. Как-никак он живет в нашей семье семьдесят лет!

Эмили тоже обрадовалась, она давно знакома с Абитцем, но вот Ричард видел нашего ворона впервые и разглядывал его с доброжелательным любопытством. А ворон, в свою очередь, с интересом поглядывал на всех нас, наклонив голову с мощным клювом и посверкивая агатовыми глазами.

– Я думаю, Дикки, что нужно рассказать тебе историю Абитца, найдется у вас с Эмили пара минут?

– Да, и даже больше, я не опаздываю.

– Ну тогда слушай, а Эмили и так уже знает то, что я тебе расскажу.

Я задумалась на мгновение и начала рассказ о вороне, а тот снисходительно и гордо смотрел на людей, время от времени поправляя клювом перья на своих черных, отливающих синевой, крыльях.

– Абитц – это ворон обыкновенный ⁹– справедливая птица, которая часто присматривает за порядком в мире животных.

Мне мельком вспомнилось, как Абитц защищал Питкина от крупного кота, который проник в усадьбу и устроил с нашим котом драку. Ворон камнем упал с неба перед опешившим чужаком и угрожающе пошел на него, подпрыгивая и раскрывая широкие крылья. Чужой кот бросился наутек. Улыбнувшись этим воспоминаниям, я вернулась к рассказу о крылатом питомце:

– Моя мама привезла Абитца из Америки. Его воспитала и научила лесной премудрости еще моя прабабушка Джейн – мама Маргарет. Вот вам подтверждение, что вороны долго живут, по крайней мере некоторые. По словам Маргарет, наш Абитц старше ее самой на три года, стало быть ему уже семьдесят лет.

Ричард ахнул от изумления и с уважением уставился на птицу-ветерана. Абитц при этом выпятил грудь и расправил свои широкие крылья – похвастать он мастер! Я погладила любимца по глянцевым перьям и Абитц издал свое «к-р-р-у» с ласковой интонацией. Я продолжила повествование:

– Абитц иногда занимался тем, что облетал окрестности с целью находить животных и птиц, нуждающихся в помощи. Если таковые были, то ворон стремглав возвращался, для него есть специальная форточка на пружинке во входной двери, через которую он в любое время может попасть в дом. Абитц находил маму и по его суетливому поведению она понимала, что птица нашла кого-то, кому нужна помощь. Тогда она хватала специальную сумку для первой помощи, садилась на велосипед и ехала вслед за летящим вороном. Если мама отставала – ведь ворон летел по прямой, а ей приходилось объезжать препятствия – то Абитц возвращался и вновь указывал дорогу. Помогать приходилось белкам, ежам, косулям, птицам. Однажды довелось освобождать из капкана лисицу и потом, пока мама лечила ей лапку, рыжая лесная гостья жила в одной из комнат подвала. А когда лапка зажила, мама и папа отвезли ее в лес и выпустили. Лисичка лизнула маме руку и убежала, махнув на прощание пушистым хвостом. Папа сумел выяснить, кто именно расставил в лесу капканы и потом этим человеком занималась полиция. До прошлого лета Абитц постоянно жил здесь, имея полную свободу улетать и прилетать, но предпочитал находиться в доме или в саду. Однако, когда моих родителей не стало, семидесятилетний ворон исчез почти на два месяца, видимо, горевал сильно... Но потом стал прилетать к Маргарет один-два раза в месяц. Вот и все, если говорить коротко, а на длинный вариант рассказа об Абитце и дня не хватит, – закончила я, смеясь.

– Фантастика!, – Ричард с опаской протянул руку к ворону, и тот, переступая и балансируя короткими взмахами крыльев, перебрался и устроился на его ладони.

Дикки судорожно вдохнул воздух и, выпучив глаза, улыбаясь какой-то детской улыбкой, прошептал:

– А он тяжелый!

Мы с Эмили хохотали, глядя на то, как Абитц знакомится с Диком.

А ворону, видимо, надоело балансировать на подрагивающей ладони, он коротким и точным прыжком оказался на плече у Ричарда, почесал лапкой клюв и уселся плотно и удобно.

– Абитц признал тебя, Дикки, он не идет к кому попало на руки! Знаешь ли, этот ворон прекрасно разбирается в людях, – отвесила я правдивый комплимент парню моей подруги.

Глава 5. Убийство в Белдорфе

Не прошло и пяти минут после отъезда друзей, как зазвенел звонок от ворот усадьбы. Открыв ворота, я увидела старенькую красную тойоту, из которой вышла подтянутая женщина лет шестидесяти и направилась ко мне. Я узнала Сьюзан Картер – здешнюю подругу моей бабушки.

Маргарет договорилась с миссис Картер, что она будет приходить в Грейхолл пять дней в неделю, чтобы вести дом – выполнять функции экономки. Для уборки и садовых работ миссис Картер может приглашать кого-то в помощь пару раз в неделю.

Миссис Картер всю жизнь была домохозяйкой, ее муж Джон работал на железной дороге. Однажды с ним произошел несчастный случай. Он проверял тепловоз, двигатель которого громко работал и поэтому Джон не услышал, что по соседней колее приближается другой поезд. Он случайно отступил назад... . Теперь Джон Картер инвалид, он не может ходить из-за травмы позвоночника и получает пенсию. У Картеров есть сын и дочь, они уже взрослые и живут отдельно.

– Доброе утро, миссис Картер, – я, улыбаясь, подошла к ней, – очень рада вас видеть!

– Доброе утро, милая Анна, я начинаю работать завтра, а сегодня решила заехать предварительно, так сказать. Прости, что без звонка.

– Все нормально, хорошо, что вы приехали, мэм, пойдемте в дом.

– Я бы хотела посмотреть весь дом и сад, чтобы заранее распределить работу.

– Как вам будет угодно, миссис Картер. Не хотите ли выпить чаю?

– С удовольствием, а у тебя есть зеленый чай? Мы с мужем сейчас предпочитаем пить зеленый, он очень полезен для здоровья.

– У меня есть хороший китайский зеленый чай, а также бисквиты и печенье.

– Я привезла с собой домашний кекс. Когда я начну работать, то буду печь кексы и бисквиты для тебя, они мне хорошо удаются. Домашняя выпечка гораздо лучше покупной, ты не находишь, Анна?

– Да, мэм, конечно, домашняя выпечка лучше.

Я хотела проводить миссис Картер в гостиную, но она предложила выпить чай на кухне, желая лично его заварить. Зеленый чай, по ее словам, не прощает ошибок в заваривании. И никаких чайных пакетиков! Только нормальный, рассыпной чай.

Ну что ж, отлично. Дому не помешает твердая рука и, похоже, Сьюзан Картер – это именно тот человек, который нужен. Я мысленно, в который раз, поблагодарила мою дорогую Маргарет.

– Можешь нарезать кекс, дорогая, пока я завариваю чай, – сказала миссис Картер, достала из сумочки сверток в фольге и протянула его мне. Это оказался нежный и ароматный лимонный кекс, посыпанный сверху ореховой крошкой.

Миссис Картер пила зеленый чай с молоком, а я предпочитаю пить его без добавок.

– Ты, Анна, наверное, еще не слышала, что произошло в Белдорфе этой ночью?

– Нет, а что случилось?

Мне вдруг вспомнилось наше ночное происшествие, но я решила не говорить об этом миссис Картер, а то она расскажет Маргарет и та станет еще больше волноваться за меня.

– В деревне произошло убийство! Такого в прежние времена никогда у нас не было. Что-то ужасное происходит в Белдорфе. Год назад – эта странная история с твоими родителями, прости, Анна, а теперь это...

– Да что случилось-то?, – нетерпеливо спросила я, не сдержавшись.

Миссис Картер строго посмотрела на меня, сделала паузу и принялась обстоятельно рассказывать:

– Ребекка Джонсон каждое утро в половине шестого звонит своей сестре Мэри Тэтчер, которая работает... работала в нашей деревенской библиотеке. Это у них многолетняя традиция. Они каждое утро бегают вместе перед работой. Сегодня Ребекка, как обычно, позвонила, но ответа не было, она звонила и звонила – безрезультатно. Тогда, подозревая неладное, женщина отправилась к Мэри домой. Они живут на соседних улицах. У Ребекки есть муж и дети, а Мэри так и не вышла замуж и живет... жила одна. Это тебе, конечно, известно, Анна?

– Да, мэм.

– У Ребекки есть ключ от квартиры Мэри, и когда после стука и звонков дверь никто не открыл, ей пришлось воспользоваться своим ключом, чтобы войти. Она осмотрела всю квартиру, но Мэри нигде не было. Ребекка рассказала, что проверила и комнаты, и кухню, и кладовую, и под лестницей, и уже хотела уходить, ломая голову, куда могла подеваться ее сестра. Потом она решила вернуться в спальню и посмотреть входящие и исходящие звонки в мобильном телефоне Мэри, который она заметила на прикроватной тумбочке, ведь это могло дать подсказку, где искать сестру. И еще Ребекка задавалась вопросом – почему Мэри, уходя, не взяла с собой телефон? И как она могла уйти, не поправив разобранную постель?

Миссис Картер сделала многозначительную паузу.

– Но Мэри никуда не уходила!

Домоправительница посмотрела на меня, подняв брови и широко распахнув глаза, мелко и часто кивая. В ее голосе послышался страх:

– Ребекка заметила, что кровать немного сдвинута и коврик лежит не в том месте, где обычно. Она наклонилась поправить коврик и застыла от ужаса. Под кроватью Ребекка увидела свою сестру в ночной рубашке, босую. Она попыталась вытащить Мэри, но, увидев ее лицо – синее, опухшее, с высунутым языком, бросилась на улицу, крича и плача.

– Какой ужас!, – только и смогла прошептать я.

– Да, ужас! Я как раз ехала сюда и, проезжая по улице где жила Мэри Тэтчер, увидела толпу на тротуаре возле ее дома, остановилась и люди рассказали мне, что произошло. Там сейчас работает полиция, а у Ребекки истерика, она едва может говорить. Ей оказывают медицинскую помощь.

Миссис Картер что-то еще говорила, но я перестала слушать, вспомнив, что вчера вечером, как раз перед тем, как увидеть промелькнувшую фигуру за окном, я рассказывала Эмили о намерении пойти сегодня к мисс Тэтчер и расспросить ее про юношу из восемнадцатого века.

– …а полиция пока ничего не заявляет, – я вновь стала слышать рассуждения миссис Картер, будто звук был выключен, а потом опять включен, – жители деревни считают, что никто из местных не мог этого сделать.

– А что думают люди? Кто бы это мог быть?

– Пока неизвестно, идет следствие, – назидательным тоном отвечала миссис Картер, – но я склоняюсь к мысли, что Мэри убил приезжий грабитель.

– Из квартиры пропало что-нибудь?

– Не знаю, дорогая, убийство ведь случилось сегодня ночью. Со временем узнаем больше об этом страшном случае.

Миссис Картер встала из-за стола, я тоже поднялась. Она задумчиво посмотрела в окно, куда-то вдаль, и неуверенно произнесла:

– Знаешь, Анна, а ведь мой муж предупреждал сегодня утром о возможных потрясениях.

Моя домоправительница поправила и без того безукоризненно уложенные, слегка завитые волосы, тонированные то ли отваром ромашки, то ли специальным шампунем.

– В самом деле, мэм?, – удивилась я.

– Когда-то в юности Джон читал роман Уилки Коллинза ¹⁰. Там один герой ¹¹проверял свою жизнь по книге «Робинзон Крузо» ¹². Мой муж тогда посмеялся над этим и просто для забавы взял эту самую книгу и открыл наугад. И у него как-то складно получилось, что текст в книге соответствовал событиям того дня, по крайней мере, сам Джон так растолковал отрывок.

Время от времени он снова делал это и всякий раз выходило нечто подобное. Сейчас, когда Джон, в основном, сидит дома, нет ни одного дня, чтобы он не открыл наугад «Робинзона Крузо». Перед этим Джон не забывает выполнить ритуал – произнести слова благодарности Уилки Коллинзу – за блестящую идею, и Даниэлю Дэфо – за «Робинзона Крузо». Он его уже почти наизусть знает и считает великой книгой.

– Мне тоже очень нравится «Робинзон Крузо», – вставила я.

– И мне по душе эта книга, но я никогда не относилась всерьез к забаве мужа, тем не менее, сегодня, похоже, он попал «в десятку». Джон даже зачитал мне утром сегодняшний случайный отрывок. Там говорилось о том, как Робинзон Крузо вышел на берег своего острова и обнаружил на песке человеческие следы, а также последствия каннибальского пиршества в виде человеческих костей и черепов. Затем следовало описание всех предосторожностей Робинзона для предотвращения встречи с каннибалами-дикарями.

Миссис Картер перевела дух, перед тем, как приступить к ее собственным выводам об этом феномене, а я снова на время отключила внимание, пораженная очередным совпадением.

События моей жизни становятся все менее понятными. По чистой случайности миссис Картер рассказала содержание отрывка из книги, прочитанного ей мужем сегодня утром, и выбранного им также случайно. Там говорилось о зловещих следах. А я за последние двадцать четыре часа уже дважды столкнулась со следами. В первый раз это было вчера на пикнике, когда кто-то следил за Эмили и мной из тростника, и мы потом обнаружили следы босых ног на болотистой перемычке. Во второй раз Дик, Эмили и я нашли следы у забора усадьбы минувшей ночью.

– Анна, дорогая, ты в порядке? У тебя такое лицо, будто ты плохо себя чувствуешь! Не надо было мне пугать тебя такими рассказами.

Миссис Картер выглядела виноватой и я поспешила успокоить ее, сказав, что хорошо себя чувствую, просто огорчилась из-за мисс Тэтчер.

– Ну ладно, – бодрым тоном проговорила Сюзан Картер, выйдя на середину комнаты, – я, пожалуй приступлю к осмотру дома и сада, спасибо за чай.

– Хорошо, миссис Картер, и вам спасибо. Если что-то будет нужно, то приходите в подвал, в цветную комнату, я собираюсь работать там.

Сегодня, согласно плану, следовало полить часть растений, внести удобрения. Два растительных вида нуждаются в серебряной воде, а один вид надо обработать золотой водой.

Вода для полива и опрыскивания готовится по устаревшей технологии. Но капризным редким растениям она нравится и мы не видим причин вводить рискованные новшества. Технология эта очень проста. Нужно профильтровать воду из колодца, разлить ее в литровые формы и поставить их в морозильник ровно на одиннадцать часов. Как только сработает таймер, надо вынуть формы из морозильника, вылить из них не успевшую замерзнуть часть воды, а куски льда собрать в ведра. Там они оттаивают и получается вода для полива редких растений – живая, мягкая и чистая. У нас она хранится в серебряных канистрах.

Дело в том, что чистая вода замерзает раньше, чем вода с примесями, в нашем морозильнике это происходит через одиннадцать часов. Таким образом, мы выливаем прочь не замерзший «рассол» с ненужными веществами, а оставляем чистый лед. Но если упустить время, то замерзнет вся вода и замораживание потеряет смысл. У меня есть запас этой воды, но время от времени придется его пополнять.

Я принялась греть воду – почти все мои зеленые питомцы предпочитают ее в теплом виде, с температурой, как у тела человека . На полив и водное орошение у меня ушел час. Потом еще около двух часов я занималась подкормкой, составляя для каждого растительного вида особую комбинацию удобрений и добавок. Затем внесла золотую и серебряную воду в медуницу светящуюся ¹³, ластруллу филиппинскую ¹⁴и в фулерию крупнолистную ¹⁵.

За этим занятием меня и застала миссис Картер. Она вошла в цветную комнату и огляделась вокруг, раскрыв рот от удивления:

– Анна, какие диковинные цветы у тебя! Я никогда не видела ни одного из них!

– «Неудивительно», – подумала я и усмехнулась тайком.

Сьюзан Картер прошла вдоль стеллажей, разглядывая и трогая рукой растения. Выведенный бабушкой сорт мимозы, который она назвала мимоза гигантская ¹⁶или аплодирующая, от прикосновения экономки так резко захлопнул крупные листья, что миссис Картер подпрыгнула от неожиданности! А мимоза немедленно начала раскрывать свои листья, возмущенно покачивая большими и пушистыми шарами-соцветиями лилового цвета.

Экономка строго посмотрела на зеленую недотрогу – так смотрят на расшалившегося ребенка – смахнула невидимую пылинку со своего плеча и обратилась ко мне:

– Анна, из магазина для животных привезли громадную птичью клетку и какие-то пакеты, это, вероятно, для той птицы, что расхаживает по одной из спален на втором этаже?

– Да, миссис Картер, это для совенка, я нашла его вчера в дубовой роще. Вы говорите, мэм, что он выбрался из коробки и ходит по комнате?

– Ну да, и с ним там Абитц сидит. Представляешь, Анна, ворон принес птенцу какого-то дохлого мышонка и они вместе едят, ужас какой!

– Миссис Картер, Абитц знает, что делает. Совятам необходимо поедать мясо с шерстью или с перьями, иначе у них пищеварение нарушается и они могут погибнуть. А я ведь кормлю птенца просто мясом, вот Абитц и решил поправить ситуацию. Неприятно, понимаю, но ничего не поделаешь, природа этих птиц такова.