Текст книги "Перстень Агируса"

Автор книги: Виктория Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Так он рассуждал сам в себе, а факел, между тем, закоптил, зачадил и погас – весь выгорел. Наверху приближались сумерки, солнце садилось и тьма в склепе стала быстро сгущаться. Милош решил, что как только окончательно стемнеет, они с Григором выберутся из колодца. А пока он пытался придумать объяснение, где они были и что делали столько времени, а также – куда подевался второй солдат.

Стемнело. Ночь выдалась светлой – темноту разогнала яркая круглая луна, висящая прямо над колодцем. Наверху кто-то осторожно громыхнул механизмом для спуска, и веревки, тянущиеся с самого верха до дна, закачались, а маленькая платформа, которая все это время висела напротив входа в склеп, пришла в движения и устремилась вверх. Очевидно, кому-то понадобилось спуститься в колодец. Следовало ожидать, что вскоре платформа примет наверху пассажира и двинется в обратный путь.

– «Ни звука!», – приказал начальник стражи Григору и принялся всматриваться через решетку, ожидая увидеть одного из своих подчиненных, который мог отправиться на поиски всех пропавших из замка Кулешть людей, а таковых теперь было четверо. Милош не имел понятия, что он скажет стражнику при встрече и поэтому нервничал.

– «Хозяин, я уже полдороги преодолел, но веревка застряла, освободите блок наверху!», – Милош и Григор, с удивлением, узнали голос Фонсо.

Послышалась какая-то возня, деревянная платформа снова двинулась вниз и вскоре стала видна из склепа. Милош и Григор прижались к стене, наблюдая в слабом свете, как Фонсо – а это был, действительно, он – суетливо крутит рукоятку. Платформа быстро прошла сверху вниз и скрылась в темноте.

– «Что кастелян забыл на дне колодца? Кого он называет «хозяин»? Где Фонсо пропадал с рассвета?», – недоумевал начальник замковой стражи. И хотя с самого утра Милош был занят поиском управляющего, он не окликнул Фонсо, а, наоборот, был рад, что кастелян не увидел его в темном склепе.

Глаза Милоша и Григора по-прежнему были направлены на шахту колодца. Они увидели, как что-то вдруг мелькнуло и остановилось прямо в том месте, которое приковало их взгляды. С ужасом начальник стражи и солдат узнали князя-вампира. Можно было подумать, что он парит в воздухе, вампир, и в самом деле, почти парил, держась лишь одной рукой за веревку.

Дракула, насмешливо ухмыляясь, смотрел на Милоша. Глаза вампира были прекрасны и чуть-чуть, самую малость, светились золотым светом.

Снизу послышался шум и какая-то возня, видимо, Фонсо достиг дна колодца и что-то делал там. Раздался его крик:

– «Хозяин, не могли бы вы помочь мне! Прошу вас! Мертвец очень тяжелый, рукоятка застревает, трудно крутить ее!».

– «Справишься сам!», – лаконично заявил вампир.

Милош впервые услышал его дивный голос – лучший из всех, что он знал, не считая, конечно, голоса Илоны. Да и сам князь был так пригож, что невозможно отвести взгляд! Хорошо узнаваемые фигура и черты лица остались почти такими же, какими были при жизни князя, однако что-то изменилось и теперь весь его облик поражал красотой. Одновременно он притягивал и пугал, околдовывал и приводил в трепет. Трудно было понять, что преобладало в душе при виде вампира: страх, волнение или восхищение.

Дракула исчез так же внезапно, как и появился и только тогда Милош вздохнул – оказывается он не дышал все то время, что мертвый князь смотрел на него. Сердце бешено колотилось, но не от восхищения, а от дикого ужаса – итак, страх преобладал над всеми чувствами, которые вызывал вампир.

Снизу приближался скрип – это поднимался Фонсо. Когда платформа показалась в поле зрения двоих добровольных узников склепа, им открылась странная картина: Фонсо остервенело крутил рукоятку, а на платформе лежало человеческое тело. Прищурив глаза, начальник стражи и солдат пытались рассмотреть, кто же именно был распластан на деревянной поверхности. Григор молча схватил Милоша за рукав, привлекая внимание, и когда тот посмотрел на него, он энергично закивал головой – его подозрения подтвердились – в трупе он узнал пропавшего второго солдата.

Когда платформа проходила в считанных дюймах от затаившихся у решетки склепа людей, они смогли увидеть в скудном свете, что на шее трупа зияет большая черная рана...

Они подождали, пока Фонсо выберется из колодца и все стихнет. Первым заговорил Григор:

– «Вы видели, мой командир?! Вампир просто разорвал ему шею, чтобы напиться крови!».

– «Но когда он успел это сделать?».

– «Пока мы сражались с летучими мышами. Вампир за минуту успел напасть на солдата, выпить у него кровь, сбросить тело несчастного и улечься в саркофаг. Я же говорил вам, что эти кровопийцы очень быстрые».

Перед глазами начальника стражи возник образ ухмыляющегося вампира. Душу Милоша наполнили предчувствия одно мрачнее другого:

– «Почему Дракула не разорвал мне шею, как тому бедному солдату, но аккуратно продырявил, что он задумал сделать со мной?», – думал Милош.

Насмешливый взгляд князя он расценил как приговор, дескать: «Твоя участь решена, ты знаешь, что тебя ждет!».

– «Ну уж нет!», – подумал Милош, призывая на помощь здравый смысл и стараясь восстановить хладнокровие.

– «Вот, что мы сделаем, Григор», – сказал он, – «этой же ночью тайком выберемся из замка и убежим так далеко, как сумеем.»

Молодой солдат удивленно заметил:

– «Вам, мой командир, и вправду лучше исчезнуть отсюда, ну а мне-то зачем? Вампир не тронул меня, а я буду молчать об увиденном».

– «Это не поможет, солдат. Я уверен, что Дракула не оставит тебя в покое и вскоре вернется за твоей кровью. Бегство – это единственное спасение для нас обоих. К тому же мне необходим слуга. Решайся, Григор!».

***

Наступила полночь. О лошадях из конюшни замка нечего было и думать. Мост еще с вечера поднят, а ворота заперты и их охраняют стражники, бывшие в подчинении у Милоша, но теперь это уже не имело значения. Взяв в дорогу золото, одежду, хлеб и сыр, бутылку вина, кинжалы, а Милош также и меч, беглецы пробрались в низенькую угловую башню, окно которой находилось в десяти футах от земли. Открыв его, Милош спрыгнул и покатился под откос, подминая под себя кусты и траву. Остановился он, лишь достигнув воды – замок Кулешть огибала речка, служившая также рвом с водой.

Не успел молодой венгр подняться на ноги, как прямо на него скатился Григор и они оба окунулись в прохладную воду. Без труда преодолев мелкую речку, беглецы направились в близлежащую деревню.

– «Отвори, Ляна, это я!», – Григор стучал в дверь маленького дома. Довольно долго пришлось ждать, а потом в окне мелькнул огонек и дверь отворилась. На пороге стояла молодая женщина в широкой белой рубашке с масляным светильником в руке. Она была миловидна и трогательно терла глаза со сна.

– «Ишь ты!», – подумал Милош, – «Ловкий парень! Завел себе подругу поблизости».

У Ляны был муж, но прошло уже четыре года с того дня, когда османы угнали его в свою Туреччину и с тех пор она получила от него только одну весточку – год назад пришел к Ляне какой-то старик и передал, что муж ее жив и надеется к ней вернуться. Женщина ждала супруга, молилась за него, но иногда принимала у себя робкого Григора, чтобы получить хоть малую толику женского счастья. Солдат напоминал ей мужа.

– «Спрячь нас у себя в доме, Ляна, и помоги тайно купить двух лошадей», – попросил Григор.

Они поужинали ячменными лепешками с козьим сухим сыром и отправились спать. Милош лег тут же на лавке под крошечным окошком, а Григор пошел вместе с Ляной, не обращая внимания на ее мягкие протесты.

Рано утром Ляна ушла, но вскоре вернулась и велела им спрятаться в погребе:

– «Замковый гарнизон рыщет по всей округе, в деревне говорят, что из крепости пропало много людей, их теперь разыскивают, наверное, и вас в том числе», – объяснила женщина, открывая квадратную деревянную дверцу в полу комнаты. Впустив беглецов в погреб, Ляна накрыла вход в него рогожкой.

Милош и Григор оказались в полной темноте. Так они и сидели целый день, то дремали, то разговаривали. В середине дня какие-то люди вошли в дом, протопали, прогромыхали над головами затаившихся пленников погреба. Милош распознал голос своего заместителя – тот радостно командовал, и было слышно по тону, как ему нравится его новое начальственное положение. Бывший глава стражи, а теперь беглец и дезертир скрипнул зубами с досады, кляня вампира, сломавшего ему жизнь.

А Григор думал о другом:

– «Кастелян Фонсо стал слугой вампира, как же такое могло случиться?», – спросил он вслух, когда наверху все стихло.

– «А как со мной произошло то, что я, храбрый воин и рыцарь, прячусь в погребе, забыв честь и долг?!», – возмущенно ответил Милош, осознавший всю тяжесть последствий решения о бегстве, – «всему виной мерзкий кровопийца!», – выкрикнул он. А потом уже спокойнее продолжал:

– «Меня ведь трудно напугать, солдат, но Дракуле это удалось. И вот я – дезертир, сижу, как трус в земляной норе и теперь мне не светит ни карьера, ни слава, ни женитьба на любимой», – Милош горько вздохнул и надолго замолчал, обдумывая куда отправиться и как строить жизнь дальше. Григор не мешал ему размышлять и ждал, когда его новый господин сам заговорит. Видимо, Милош что-то придумал, потому что успокоился, вернул свою обычную твердость и уверенность. Он ответил на вопрос о Фонсо:

– «Видишь ли, Григор, кастелян давно знаком с князем. Около десяти лет назад Дракула был заточен в нашем замке по приказу венгерского короля. Он просидел здесь лет восемь, а Фонсо был ответственным за снабжение узника всем необходимым. Князь хоть и являлся заключенным, но отношение к нему было особым ввиду августейшего положения и знатного происхождения. Мне довелось несколько раз видеть князя при его жизни. Когда я поступил на службу в Кулешть, Дракула все еще был здесь пленником, но вскоре венгерский король освободил его для очередной войны с турками, потому что князь Дракула был великим военачальником. Он умел несколькими ночными атаками разгромить многотысячную турецкую армию. Как сумрачные стаи волков сражались мобильные, «летучие» отряды всадников, которые посылал в бой господарь Валахии. Он и сам храбро дрался, рубя мечом налево и направо. Говорили, что князь погиб во время боя, но не в бою, а от предательства».

– «Вы восхищаетесь им, мой командир?», – удивленно спросил Григор.

– «Восхищался, да, он ведь был великим воином. Но теперь, когда румынский господарь превратился в нежить-вампира, он вызывает во мне ледяной ужас».

Когда стемнело, Ляна выпустила беглецов из погреба. Протянув Григору сумку со съестными припасами в дорогу, она сказала:

– «Идите к опушке леса. Там вас будет ждать цыган, с которым я договорилась о двух лошадях. Заплатите ему и он их приведет», – Ляна обняла на прощание Григора и всплакнула, зная, что больше не увидит своего солдатика.

Лошади оказались крепкими – видимо, женщина уговорила цыгана не обманывать беглецов. Милош направил коня по дороге на север, вдоль реки, мимо болот. Григор поскакал за ним. Полная луна хорошо освещала дорогу, но никаких красок различить было нельзя, а лишь черно-белую игру света и тени. Слева раскинулись поля местных крестьян. Лес, тянущийся по правой стороне, казался темной стеной. Тропа была хорошо утоптанной, широкой и путники ехали рядом – места вполне хватало. Постепенно дорога стала забирать вправо и через пару миль двоих беглецов окружил дремучий лес.

Лунный свет слабо проникал сквозь густые кроны деревьев, Милош осадил коня и поехал шагом – в такой темноте не разгонишься.

– «Двигаться будем по ночам», – сообщил он своему спутнику, – «а днем станем отдыхать вдали от дорог, в чаще леса».

– «Хорошо, мой командир», – отозвался Григор.

– «Не называй меня больше «мой командир», мы теперь не состоим на службе у венгерского короля и отныне я не капитан королевской охраны, да и ты уже не солдат».

– «Да, это так...», – бывший солдат вздохнул, почесал нос и поинтересовался:

– «Тогда как мне называть вас? Я ведь не потерял службу – теперь я при вашей персоне состою. Стало быть, обращаться к вам буду – «мой господин», хорошо?

Милош усмехнулся, ему нравился этот робкий парень, который, однако, не терялся в ответственные минуты и уже успел разрешить несколько проблем.

– «Из Григора получится ловкий слуга, лучшего и не найдешь», – подумал он и ответил парню:

– «Да, Григор, именно так и называй меня с этой минуты. Я теперь – вольный рыцарь».

Запахло стоячей водой – дорога приближалась к болотной местности. Ночной лес наполнился звуками. Справа раздавался оглушительный хор лягушек, а слева цикады выводили свои бесконечные рулады. Иногда деревья расступались и тогда путники видели на дороге свои косые лунные тени, ночное светило было ярким в ту пору.

Со стороны болот появился туман. Он клубился по земле, приближаясь к дороге и вскоре уже нельзя было различить лошадиных ног, не видно стало и тропы. Пришлось еще более замедлить шаг. Лошади волновались, трясли головами и всхрапывали. Конь Милоша обернулся к нему, сверкая диким, крупным глазом и заржал. Всадник мягко потрепал его гриву, погладил по крутому плечу, стараясь успокоить взволнованное животное. Остро запахло конским потом – лошадь вспотела от страха. Милош стал раздумывать, не остановиться ли, чтобы вытереть коня и накрыть его попоной, как вдруг где-то вдалеке раздался вой – не то волчий, не то собачий. Звук этот вызвал у путников неприятное чувство – внутри все замерло, а сердце стиснула тревога.

Они остановились и переглянулись.

– «Волки?», – предположил Григор.

– «Не бойся!», – ответил Милош, – «мой меч хорош, думаю, что справлюсь даже с целой стаей серых разбойников».

Они тронули поводья и двинулись дальше. Туман все так же клубился по-над дорогой, но выше не поднимался, и на том спасибо. Не прошли они и тридцати шагов, как лошади начали оступаться – из-за тумана путники сбились с пути.

– «Вот черт!», – выругался Милош, – «так можно и в трясину провалиться!... Ну и что теперь делать?!»

– «Не волнуйтесь, мой господин, я сейчас попробую отыскать дорогу», – сказал Григор.

Спешившись, он отломал толстую смолистую ветку от засохшей сосны и смастерил факел. Потом достал огниво ⁵⁵– энергично выбил искру, повозился с тлеющим трутом, а затем тоненькой свечей зажег «походный» вариант факела.

Дальше движение беглецов происходило таким порядком: впереди медленно шел Григор. Наклонившись, он водил факелом вправо-влево, разгоняя клубы тумана и освещая найденную тропу; за ним следовал Милош, ведя под уздцы лошадей по обе стороны от себя. Это продолжалось около часа, пока они не вышли из леса. Туман с дороги никуда не делся, но стал прозрачнее и клубился теперь отдельными облачками. Кроме того, по обе стороны тропы рос низкий кустарник, который хорошо обозначал путь.

Впереди, сколько хватало глаз, раскинулись болота и болотца, перемежающиеся небольшими рощицами и заливными лугами с густой травой. На самих же болотах деревья стояли мертвые, черные, протягивая к путникам скрюченные, как когти хищных птиц, ветки.

Милош посмотрел на небо и по звездам определил стороны света – вышло, что двигаются они строго на север. Полная луна светила за их спинами.

– «Сейчас ровно полночь, Григор», – сообщил Милош притихшему и сонному слуге.

Тот встрепенулся и полюбопытствовал:

– «Откуда вы знаете это, мой господин?»

– «Я обучался наукам, и поэтому знаю, что полная луна на юге бывает ровно в полночь, а сейчас, как видишь, полнолуние и ночное светило в точности на южном направлении».

Слуга вольного рыцаря с почтением посмотрел на своего патрона и мечтательно промолвил:

– «В учености скрыта огромная сила, мой господин, вот бы и мне выучиться каким-нибудь наукам!».

Милош подумал, что парень способен к учебе и хотел было пообещать, что вскоре начнет заниматься с ним, но не успел, так как в этот самый момент снова жутко завыл волк, теперь гораздо ближе, и через несколько секунд вой повторился уже с другой стороны. Лошади заволновались, кобылка Григора даже попыталась встать на дыбы – он еле удержался в седле. Беглецы остановились, глядя вдаль. И тут они заметили то, что заставило их сердца замереть.

Кроме лунных теней двух всадников, которые были хорошо видны на дороге перед ними, появилась еще одна тень – человеческая фигура, тянувшая к ним длинные руки, похожие на ветви мертвых деревьев с болот.

Путники резко обернулись, но сзади никого не было. Лошади сопели, фыркали и суетливо топтались, переступая с ноги на ногу – того и гляди понесут! Приходилось крепко натягивать поводья, чтобы сохранить контроль над испуганными животными.

Подул резкий ветер и принес с собой целое облако тумана, накрывшее их с головой. Бедный Григор весь съежился на своей лошадке, дышал он громко и прерывисто, судорожно озираясь во все стороны. Милош сохранял внешнее достоинство, хотя ужас сковал его крепкие мышцы, а сердце бухало так сильно, что каждый толчок сотрясал все тело.

Следующий порыв ветра развеял туманное облако и всадники увидели Дракулу, который стоял прямо у них на пути. Лошади было впали в истерику и попятились, но вампир только шикнул и они замерли, словно околдованные.

– «Иди ко мне, Милош», – сказал он тихо.

Молодой венгр принялся понукать коня, он хотел поднять животное на дыбы и ударить копытами Дракулу в грудь, но из этого ничего не вышло. Конь стоял безучастно и не реагировал на приказы хозяина. Милош спрыгнул на землю и вытащил меч, не собираясь сдаваться без боя.

Вампир продолжал стоять и смотреть в глаза рыцаря, не двигаясь, а лишь криво ухмыляясь. Молодой венгр поднял меч и пошел на Дракулу со словами: – «Защищайся, чертов кровосос!». Но по мере приближения к вампиру он не то, чтобы слабел, но размягчался, решимость таяла, в теле разливалась приятная истома. Рыцарь почувствовал, как нарастает эйфория, однако он еще мог контролировать себя и понимал, что его состояние – это наваждение, вызванное Дракулой.

Милош догадался, что волшебный взгляд вампира, а также этот непонятный запах – не душистый аромат, не благоухание, а нечто другое – терпкое и оставляющее на выдохе сладковатый привкус во рту – есть то, чем кровопийца подчиняет жертву своей воле. Поэтому рыцарь перестал смотреть в глаза Дракуле. А затем достал из кармана веточку мяты, которую сорвал еще в начале пути, растер траву между пальцами, не выпуская меча, и натер ею усы. Свежий, с холодком, аромат мяты тотчас забил вампирский дурманящий запах и рыцарь сумел приободриться.

Защитившись таким образом от чар Дракулы, Милош, не медля ни секунды, бросился вперед и с силой пронзил вампира острым мечом насквозь. Дракула застонал, отшатнулся, в глазах его отразились боль и гнев. Схватив меч за рукоятку, он с рычанием вытащил его из своей груди и отбросил в сторону. Потом прижал руку к тому месту, где был ранен и протянув другую руку к Милошу, снова произнес:

– «Иди ко мне, Милош».

– «Ни за что!», – твердо ответил рыцарь. А сам в это время лихорадочно искал способ спасения от кровопийцы. В сумке Григора лежал самодельный факел, он мог сослужить роль деревянного кола для убийства вампира. Милош позвал:

– «Григор!».

Дрожащий голос ответил:

– «Что, мой господин?».

– «Дай мне факел!».

– «Что?...», – не понял слуга.

– «Черт побери! Дай мне факел, которым ты разгонял туман!», – выкрикнул Милош.

Схватив палку с обугленным и поэтому острым концом, которую подал трясущийся слуга, он попытался направить ее в грудь вампира, чтобы нанести удар, но Дракула уже стоял вплотную рядом с ним, без малейшего усилия забрал факел у рыцаря и зашвырнул его так далеко и с такой скоростью, что в полете палка издала свистящий звук.

Действие мяты закончилось...

Когда вампир обнял Милоша, тот сам прильнул и прижался к кровопийце, испытывая чувственное блаженство. В этом искушении ему казалось, что он обнимает свою Илону, что обладает ею всецело...».

Ласло замолчал. Он сидел напротив меня, облокотившись о стол и был погружен в рассказанную им историю. Да и я, признаться, тоже. В голове роились образы из вампирского рассказа. Мне было странно, что я так увлекся – целый час не задавал вопросов и не обращал внимания на посетителей корчмы. История князя Дракулы и рыцаря Милоша казалась незаконченной, поэтому я хранил молчание, ожидая завершения.

Корчмарь Ласло провел рукой по лицу, будто снимая наваждение. За этим последовало заключение, рассказанное будничным тоном:

– «Вы, наверное, уже поняли, господин барон, что Милош не ушел от своей судьбы и в конце концов превратился в вампира. Он стал первым, кого обратил Влад Цепеш Дракула. Смышленый солдат Григор так и остался при рыцаре-вампире в качестве слуги. С тех пор вся округа замка Кулешть живет в постоянном страхе. Правдивая легенда, с которой я познакомил вас, родилась в тех краях. Мне известно, что и поныне Рыцарь Милош не покидает пределов Трансильвании и рыщет то поблизости от замка Кулешть, то перемещается поближе к Венгрии, а чаще – в Карпатах разбойничает».

– «Почему ты так уверен в том, что история эта – не вымысел?», – спросил я, – «подумай сам, мы на пороге просвещенного девятнадцатого века!».

– «А вот вы поезжайте в Кулешть и там спросите! Поезжайте и спросите!», – настойчиво повторил Ласло.

Глава 28. Вторая вампирская история. Болотная Дева

Рассказ Марка был неожиданно прерван – в зал заседаний вошел Слейтер. Извинившись, он позвал профессора и что-то тихо стал ему говорить. Это разрушило загадочную атмосферу, возникшую в зале, когда слушатели тихо внимали Марку, растворившись в повествовании. Я сидела и думала, что вампирам и вправду присуще непонятное пугающее очарование. Оно действует даже когда всего лишь слушаешь рассказы о них. По какой-то причине, мне неведомой, вампирские истории производят щемящее чувство, затрагивая душу и вызывая романтические и любовные ассоциации.

Профессор и Слейтер вышли, а Марк спросил:

– Сделаем перерыв?

За всех ответила Эми, переглянувшись с Диком и со мной:

– Мы не голодны и не устали, наоборот – не хотелось бы отвлекаться и выходить из настроения, порожденного этой историей.

– Отлично, тогда я возвращаюсь в 1803 год. Куда, по-вашему, я отправился, покинув Бухарест?

– В замок Кулешть?, – предположила я.

– Правильно, милая Анна, – ласково ответил молодой ученый, – я решил всерьез разобраться и узнать откуда взялась легенда, что послужило ее рождению.

Итак, я остановился в деревне, что расположена как раз у подножия замка Кулешть, и поселился в маленьком деревянном доме. Его хозяин – старик, проживший всю жизнь в той местности, предоставил мне комнату. От него я услышал множество других легенд о вампирах, но в них не было ни слова о князе Дракуле, а вот о Рыцаре Милоше говорилось в каждой из них. Да, о Рыцаре Милоше и о Болотной Деве.

Утром старик повел меня в замок. Там работал его родственник, он-то и проводил нас в одну из комнат квадратной башни, где давным-давно, по преданию, жил бывший начальник стражи, ставший ныне грозой всей округи. На стене висел большой портрет, изображавший Милоша. Он приковывал к себе внимание. Во-первых, рыцарь и вправду оказался поразительно красивым и я в шутку подумал, что, вероятно, вампирами становятся только красивые люди. А, во-вторых, сам портрет был, на удивление, хорош, художник обладал недюжинным матерством – ему удалось запечатлеть на холсте не только внешность рыцаря, но даже отразить силу его характера. Кроме того, портрет словно жил. Глаза были так искусно написаны, что в них присутствовал живой блеск. Может быть поэтому суеверные крестьяне утверждали, что рыцарь-вампир выходит на охоту из своего портрета.

Самая любопытная деталь касалась автора изображения. Оно было создано после того, как Милош исчез из замка. Когда от рыцаря перестали поступать весточки, в Кулешть прибыла его невеста Илона. Она пыталась искать жениха, расспрашивала людей, а по утрам сидела, запершись, в комнате – создавала портрет своего любимого.

Я рассматривал это произведение с расстояния шести шагов. Старик, давший мне пристанище в деревне, усмехнулся и сказал:

– «Вы бы подошли поближе, господин барон, издалека не видно самого главного».

Я приблизился к портрету и лишь тогда понял, что имел в виду старик. Перед моими глазами оказалась самая искусная вышивка, которую только можно представить! Она была выполнена цветными шелковыми нитями на шелковой же канве и вставлена в богатую раму.

Уже с расстояния трех шагов появлялось ощущение, что портрет написан масляными красками – таковы были мастерство и талант невесты Милоша.

– «А дело было так», – увлеченно начал объяснять старик-поселянин, – «Илона приехала сюда весной 1477 года, после того, как несколько месяцев не получала вестей от Милоша, с которым была помолвлена. Невеста к тому времени осиротела и являлась богатой наследницей. Ее сопровождали старая няня и девушка-служанка. Весь замок тогда сбежался посмотреть на Илону, приходили также из окрестных деревень, чтобы взглянуть на красавицу-невесту пропавшего рыцаря, ведь о нем уже поползли слухи – говорили будто он ворует девушек и пьет их кровь. Но в то время еще не многие верили в это.

В народе сказывают, что невеста Милоша была прекрасна. Ее каштановые волосы отливали темным золотом, а в ясных глазах мог утонуть всякий, кто осмелился бы задержать на них нескромный взгляд. Губы Илоны были свежими и нежными, словно лепестки розовой лилии. Девушка имела веселый и кокетливый нрав. Она поселилась в замке, в комнате своего жениха, разместив няню и служанку в соседнем помещении.

Прежде всего прекрасная невеста Милоша расспросила обитателей Кулештя. Так она узнала, что сначала исчез кастелян замка по имени Фонсо. И тогда Милош, будучи начальником стражи, взялся за поиски каселяна вместе с двумя помощниками – солдатами гарнизона замка Кулешть. Они, мало того, что никого не нашли, так еще и сами бесследно пропали», – возмущенно заметил старик, – «правда, труп одного из солдат вскоре нашли в лесу. У него была разорвана шея и все решили, что он стал жертвой волка...».

– Я слушал местную версию легенды о Милоше – пока что она соответствовала рассказу Ласло-корчмаря. За исключением того, что в повествовании старика из Кулештя не упоминалось имя князя Дракулы, – заметил Марк.

– «... Потом Илона стала верхом на лошади объезжать ближние деревни», – продолжал старик-поселялин, – «она искала хоть какие-нибудь сведения о пропавшем женихе. Одна старуха-знахарка, что жила в деревне за холмом и собирала по лесам целебные травы, посоветовала ей поехать вдоль реки на болота, якобы там она видела кого-то похожего на пропавшего рыцаря. Илона, бесстрашная душа, так и сделала. И с той поры каждый день, как начинало вечереть, девушка приказывала оседлать коня и уезжала в сторону болот, а возвращалась глубокой ночью.

Такое поведение знатной молодой особы не находило ни понимания, ни одобрения в замке, но девушка щедро платила всем, кто помогал ей и люди помалкивали. Только старая няня плакала по ночам. А в утренние часы прекрасная Илона вышивала портрет жениха.

Прошло десять дней, потом еще десять дней и люди стали замечать, что девушка нездорова. Она похудела, глаза ее сверкали лихорадочным блеском, румянец пропал с нежных щек. Но чем больше худела и бледнела Илона, тем живее становился превосходный вышитый портрет Милоша, будто она всю душу и жизнь вкладывала в изображение любимого», – старик вздохнул, – «и в тот самый день, когда работа была закончена и портрет вставлен в раму, Илона впервые не поехала на болота – у нее уже не было сил.

Она рано ушла спать в свою комнату, однако служанка рассказывала потом, что ночью слышала из-за двери госпожи стоны и вздохи. Ей даже послышался мужской говор и она в панике постучала, чтобы узнать, что происходит. Но голос хозяйки, прозвучавший в ответ, был спокойным, хоть и слабым. Илона отослала служанку и сказала, что с ней все в порядке, она, якобы читает вслух...», – поселянин засмеялся и подмигнул, – «Как же! Читала она! В темноте!»

Старик помолчал и снова вздохнул:

– «А утром стали стучать к Илоне и звать ее, но она не откликнулась. Когда сломали дверь, то увидели, что девушка спокойно лежит на кровати, очень бледная. Кинулись к ней, а она уж не дышит и успела окоченеть. Ни синяков, ни ран на теле не обнаружили, кроме одной маленькой ранки с белыми краями на шее.

Тут уж многие заподозрили неладное, но никак не верилось, другие подумали, что Илона сама уколола шею булавкой, а потом долго промывала ранку – вот и стали края белыми...

Ничего не поделаешь, нарядили госпожу Илону в лучшее платье и положили ее в гроб. Старая няня и служанка стали готовиться в дорогу. Было решено вернуться в Венгрию и похоронить девушку в семейном склепе, рядом с ее родителями. Выехать собирались на следующий день ранним утром, но из-за непредвиденных помех тронулись в путь лишь после обеда.

Ворота замка открылись, выпуская повозку Илоны, запряженную парой лошадей. Управлял ими возница, который восседал на высокой скамеечке впереди, а няня и служанка уселись на заднюю скамейку повозки, таким образом, они были вынуждены всю дорогу смотреть на гроб свой госпожи, стоявший прямо перед ними на полу.

Ехать пришлось медленно, шагом, учитывая перевозимый груз. Как только возница прибавлял скорость гроб начинал стучать об пол повозки, двигаться и ерзать, так что няня попросила его ехать так медленно, как возможно и обещала приплатить за это неудобство.

Когда печальный экипаж приблизился к болотам, солнце уже было на западе, еще немного и оно скроется слева за деревьями. Снизу повозки раздался громкий хруст и что-то заскребло по дороге. Возница остановил лошадей и, спрыгнув, пошел посмотреть что случилось.

– «Ось сломалась», – сообщил он пассажиркам, – «надо идти в замок за помощью», – и ушел.

Няня и служанка остались одни, не считая покойницы в гробу. А в те времена тут водилось немало волков, были также рыси и медведи. Очень страшно стало бедным женщинам, когда они услышали далекий вой.

– «Не надо было трогаться в путь на ночь глядя!», – испуганно сказала служанка.

– «Кто же знал, что ось сломается!», – ответила няня, – «впереди по дороге есть селение и мы планировали приехать туда вечером и там заночевать. Но раз такое дело, то придется здесь устроиться на отдых. Давай подвинем повозку с дороги и распряжем лошадей».

– « Здесь жутко, неужели мы будем ночевать в этом месте, да еще и с гробом?», – в ужасе пролепетала молодая служанка.

– «А как ты думала, милая, пускаясь в этот путь? Все ночи в дороге нам придется проводить именно так. И хватить хныкать, давай-ка разожги костер – сразу и повеселеешь.»

Солнце еще не село, но его уже не было видно за деревьями. Приближались сумерки. Женщины распрягли лошадей, стреножили и пустили их пастись на сочной траве заливного луга по левой, более сухой стороне дороги, чтобы животные ненароком не провалились в болото. Громко квакали лягушки, проснулись ночные птицы – то тут, то там слышались их крики, ухания и хлопания крыльями. Доносились всплески воды. С болот зыбкими волнами потянулись сырость и прохлада.