Текст книги "Перстень Агируса"

Автор книги: Виктория Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

– Вам пришлось ждать в машине, пока она уйдет?

– Да, я сидела там, не двигаясь, десять минут, а потом ринулась в дом, едва бешеная скрылась за углом. Хочешь знать, кто это был, Энни?

– Да, – печально ответила я.

– На меня чуть не напала Ребекка Джонсон... Весь ее рот был выпачкан в крови и еще, прости, она гадила прямо на ходу!

– О, нет!, – я заплакала.

– А на Цветочной улице какая-то кошка запрыгнула на капот моей машины и рычала на меня через стекло, пуская слюни, я крутанула рулем и сбросила ее на дорогу.

Сюзан Картер помочала, а потом добавила:

– Теперь я признаю, что мой Джон всегда прав! Не об этом ли ужасе хотела сообщить его книга, открываясь много раз на описаниях мертвецов и людоедов...

Глава 27. Первая вампирская история. Рыцарь Милош

Профессор сел, освобождая место на кафедре для молодого ученого. Марк усмехнулся каким-то своим мыслям, возможно, подумал, что наступили дни в его длинной жизни, предназначенные для того, чтобы он делился сокровенными сведениями с неагирусами. Затем мой парень окинул взглядом зал заседаний с немногочисленными слушателями и решительно начал рассказ:

– На рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков я путешествовал по миру в поисках ответа на вопрос философского свойства – кто я? Мне было семьдесят лет от роду, когда в конце мая 1803 года я вернулся в Европу, сойдя с корабля в маленьком порту Эгейского моря, в Греции. В моих планах было пройти пешком Восточную Европу, двигаясь с юга на север.

Я слышал истории о долгожителях Болгарской земли, очаровательные легенды Карпатских гор о бессмертных вампирах, сказки австрийского края о прекрасных, коварных девах, забирающих жизни юношей. Народные легенды Восточной Европы изобиловали рассказами о неумирающих и мне хотелось исследовать на месте, есть ли хоть доля правды в них. А если да, то не поможет ли это понять, кто я такой и почему в возрасте семидесяти лет я выгляжу и чувствую себя молодым парнем.

В Болгарии я встретил лишь троих долгожителей по сто лет от роду, выглядели они дряхлыми старцами и ничего удивительного не было в их жизни, кроме того, что им удалось выжить в этой стране, захваченной и истязаемой Османской Империей более четырех сотен лет. Народ Болгарии восхитил меня своей стойкостью – люди не были сломлены, не забыли, что они болгары и продолжали бороться за освобождения от турецкого ига. Но ответов на свои вопросы я не нашел в этой стране.

Дальше мой путь пролегал через румынские земли. Я планировал вначале пройти Валахию ⁴⁸, потом проследовать вдоль хребта Карпатских гор и достигнуть австрийской Буковины. И уже оттуда идти в Вену, где в сентябре-октябре мы условились встретиться с Альфредом. На деле же мне пришлось изменить маршрут.

Марк склонился над ноутбуком, что-то нашел там и на большом настенном экране появилась карта Румынии.

– Это современная карта?, – спросила Эми.

– Да, это OSM ⁴⁹. В том пешем походе я открыл для себя красоту Карпат – это одно из самых прекрасных мест на земле.

Марк взял лазерную указку и показал точку на карте – Это Бухарест, столица Румынии. В первых числах июня 1803 года я вошел в этот город и поселился в большой, шумной корчме у главной дороги, где останавливалось множество людей по пути в разные концы Европы. Там я пробыл три дня, расспрашивая путников. Но никто из них не смог рассказать ничего нового, кроме уже знакомых мне сказок и легенд о неумирающих вампирах. Поэтому к вечеру третьего дня я решил оставить Бухарест и щедро расплатился с хозяином корчмы, решив рано утром двинуться в путь. Корчмой владел пожилой венгр с пышной гривой седых волос и длинными, на удивление черными усами, которые он беспрерывно подкручивал и поправлял, особенно, если в помещении появлялась женщина. Время от времени корчмарь хитро подмигивал. Это придавало ему вид то заговорщика, то ловеласа.

– «Мальчишка, который прислуживает за столом, сказал мне, господин, что вы интересуетесь рассказами о вампирах», – проговорил он, удовлетворенно пряча мои деньги в карман запачканного фартука.

Я поморщился, досадуя, что важная для меня тема сводится к обсуждению вампиров, в существование которых я, разумеется, не верил. Мой ответ был короток:

– «Вампиров не существует, я интересуюсь только людьми, которые живут необычно долго. Слышал ли ты о таких?»

Венгр усмехнулся, подмигнул и сказал:

– «Говорите, вампиры не существуют? Вы, верно, не знаете, господин, что даже здесь, в Бухаресте, не проходит и месяца, чтобы не обнаружился труп обескровленной девушки, а изредка и парня. А если вы пойдете в Карпаты, да повыше, то узнаете, что в селениях люди живут в страхе, оберегают дома от этой нежити и все же чуть ли не каждую неделю в каком-нибудь из сел пропадает человек».

Он говорил так убежденно, что я решил уточнить:

– Чем ты можешь доказать, что твои вампиры существуют?

Корчмарь испуганно замахал руками:

– «Да какие они мои, как вы могли сказать такое, господин! Нечисть они, упаси меня Бог увидеть одного из них!»

– «Успокойся, я пошутил. Расскажи мне все, что ты об этом знаешь», – попросил я венгра, вкладывая в его крупную шершавую руку золотую монету.

Корчмарь почтительно посмотрел сначала на деньги, затем на меня и крикнул в дверь позади себя:

– «Эржебет!»

– «Чего тебе, Ласло?», – раздался в ответ женский голос.

– «Иди сюда, поработай вместо меня!»

Из задней комнаты вышла женщина средних лет в коричневом платье и белом чепце. А корчмарь, которого, как выяснилось, звали Ласло, повел меня к столу, стоявшему поодаль от других, на веранде. Нам принесли большой глиняный кувшин красного вина и высокие коричневые кружки из грубого фаянса.

«Вырос я у себя на родине, в Буде ⁵⁰», – повел рассказ Ласло, подкручивая и оттягивая вниз и без того длинные усы, свисавшие ниже подбородка, – «родители мои держали такую же корчму, как у меня, а за мной, братьями и сестрами ухаживала соседская бабка. Заставляя нас сидеть тихо и слушаться, старушка часто рассказывала нам страшные истории, особенно перед сном. Иначе ей никак не удавалось утихомирить шумную ораву из семи детей.

– «Ты, Ласло, собираешься поведать мне сказки, которые рассказывают детям на ночь?», – разочаровался я.

– «Вы хорошо заплатили мне, господин, и я слово в слово перескажу вам одну историю моей старой няни, которая говорила, что в ней каждое слово – правда. Старушка была честной женщиной и я верил ей», – обиженно заметил корчмарь.

– «Ну ладно, рассказывай, Ласло», – согласился я, подумав о том, что в путь мне предстоит отправиться лишь утром, так что провести вечер, слушая увлекательные, жутковатые, а порой и откровенно страшные карпатские легенды, не так уж плохо.

Корчмарь налил себе и мне вина, выпил залпом объемистую кружку, прокашлялся и повел свою речь. Манера его разговора изменилась, венгр произносил слова слегка нараспев, как читают стихи. В таком исполнении история его звучала, словно баллада. Видимо, в подобном стиле рассказывала старая няня и он просто скопировал ее.

– «Вот моя история, господин... э-э-э... кстати, как мне вас называть?», – корчмарь посмотрел на меня с интересом.

Я улыбнулся и назвал ему свое имя, которым пользовался в то время:

– «Я барон Веттиндорф, Ласло, можешь звать меня «ваша милость».

– «Хорошо, ваша милость», – ответил венгр, глядя почтительно, – «едва увидев вас в корчме, господин барон, я сразу понял, что вы знатного рода, несмотря на то, что при вас нет ни лошади, ни слуги», – последовала пауза – любопытный хозяин корчмы, вероятно, надеялся на объяснение по поводу отсутствия лошади и прочих атрибутов, но не дождался его и продолжал:

– «Давно это было, с той поры минуло уже...», – Ласло запнулся, подсчитывая в уме, – «... триста двадцать семь лет. Жил в Валахии князь по имени Влад Дракула и по прозванию Цепеш, что значит «колосажатель». Прозвал его так народ за то, что он сажал на кол любого, кто хоть как-то не угодил ему. Воевал Цепеш много и храбро с турками...», – рассказчик снова осекся и испуганно огляделся.

И не напрасно. За столом у двери сидели три турка и они явно прислушивались к нашей беседе. Увидев их, Ласло побледнел и сказал приглушенным голосом:

– «Боюсь, что эти трое из турецкой тайной полиции – вынюхивают, подслушивают», – венгр досадливо плюнул на пол, – «надоели они, но что поделаешь... Придется говорить тихо. Пусть хоть уши свои трубочкой вывернут, все равно ничего не услышат!», – хохотнул он насмешливо и уже безо всякой патетики, тихо продолжил повествование – декламировать нараспев полушепотом невозможно.

Дальше в его рассказе пошла обычная «жвачка» про злодея Дракулу, почти в том же виде, что можно услышать и сегодня, с той лишь разницей, что Ласло называл его не граф, а князь, что было совершенной правдой. Графом господарь Влад не был ни разу. Корчмарь живописал пытки и казни, которым подвергал злодей своих жертв. Похоже, что размер зверств кровавого князя увеличивался с каждым пересказом все больше и больше для пущей убедительности. И когда я услышал число одновременно казненных – тридцать тысяч, я понял, что это ложь, так как сие было невозможно. Но если не правдива хотя бы одна часть рассказа, то труднее поверить и во все остальное.

Марк вывел на экран портрет Влада Цепеша – необычное лицо было у этого исторического персонажа – после этого он продолжил:

– Не буду пересказывать жизнеописание румынского господаря в изложении Ласло-корчмаря, сейчас эти истории широко известны, благодаря книгам и фильмам. Но тогда, в 1803 году, я впервые услышал легенду о Дракуле. Не скрою, что слушать было увлекательно, особенно когда Ласло перешел от событий, происходивших при жизни князя к его посмертной истории. Хозяин корчмы говорил с дрожью в голосе, казалось, что он сам верил в легенду и испытывал страх, перейдя к мистической ее части:

– «Старые люди сказывают, что Владу Дракуле в бою отсекли голову и похоронили обезглавленное тело в монастыре на острове, здесь неподалеку в Валахии. А голову поместили в бочонок с медом и передали туркам. Но это неправда. Няня была уверена в том, что голову похоронили в том же гробу, что и остальное тело Дракулы и вовсе не в монастыре, а во дворе замка славного венгерского короля Матьяша, но не того замка, что в Буде, а того, что в Трансильвании ⁵¹– замка Кулешть ⁵². (В те времена Венгрия владела частью Румынии).

Там посреди каменных плит, которыми вымощена площадь внутри замка, есть глубокий и старый Сухой Колодец, им никто не пользуется – там нет воды. Рыли его невольники, но опустившись на тридцать метров, уперлись в очень твердые породы. Они оставили эту затею, так и не дойдя до источника. На другом конце замкового двора был вырыт второй колодец, откуда и черпали воду замковые обитатели. Удачное место было подсказано пробившимися меж плит подорожниками – верным признаком присутствия влаги под землей.

В стене Сухого Колодца, метров на пятнадцать ниже поверхности, был сделан потайной склеп, размером с небольшую комнату. Чтобы добраться до него, надо спуститься по веревке и ровно на полпути до дна колодца можно увидеть в стене кованую железную решетку. Запиралась она ключом, заговоренным специальными молитвами. Никто не мог войти и выйти через решетку без этого ключа».

Марк оглядел свою притихшую аудиторию и задержался взглядом на мне. Ничего не изменилось в его лице, только прекрасные глаза на миг потеплели и сверкнули. Дик заерзал на своем кресле – это не укрылось от молодого ученого:

– Наверное все уже устали сидеть, давайте сделаем небольшой перерыв. В столовой Рэйчел устроила чай, можно перекусить немного, согласны?

Мы уже насиделись и, чтобы размять ноги, выпили чай стоя. Вернее, я и Марк пили кофе. Я ела грузинскую чурчхелу, Марк не стал ничего есть, а только смотрел на меня. Профессор с аппетитом налегал на закуску с орехами, рецепт которой он привез из Грузии. Эми и Дик, будто сговорившись, попробовали того-сего и взяли по стаканчику фруктового мусса. Мне не терпелось вернуться в аудиторию, чтобы слушать рассказ моего парня.

Сигнал к возвращению подал профессор – делая последние глотки чая, он, мыча что-то, дал отмашку рукой в сторону зала заседаний. Марк взял меня за руку, мягко сжал ладонь и повлек за собой. Прежде, чем усадить свою девушку, то есть меня, в кресло, молодой ученый поднес к губам мою руку и, целуя ее, не отводил взгляда от моего лица.

– Я продолжаю пересказ истории Ласло – венгра, державшего дорожную корчму в Бухаресте, – напомнил Марк, направляясь к кафедре, – итак, корчмарь сказал:

– «Вскоре после того, как Дракулу похоронили в тайном склепе, спрятанном в стене глубокого Сухого Колодца, стали происходить странные вещи. Сначала пропал кастелян ⁵³. Звали его Фонсо из Пешта ⁵⁴. О нем следует рассказать особо, так как он важное лицо в этой истории. Много времени утекло с тех пор, а народ все еще помнит, как выглядел Фонсо-кастелян, управлявший в замке Кулешть около двадцати лет, начиная с 1456 года.

Няня рассказывала, что был он коренастым, сутулым – почти горбатым и очень сильным. Те, кому доводилось хотя бы раз увидеть Фонсо, навсегда запоминали его. Густые, курчавые волосы каштанового цвета обрамляли высокий и выпуклый лоб кастеляна. Глубоко посаженные глаза Фонсо были всегда хитро прищурены и его собеседнику казалось, что тот видит насквозь все помыслы и тайны. Стоило ему сверкнуть глазами и сдвинуть широкие, черные брови, как у подчиненных душа уходила в пятки и каждый стрелою несся выполнять свою работу, чтоб не вызвать гнев управляющего».

Ласло перевел дух, пригладил непокорные волосы, запустив всю пятерню в седую копну и действуя ладонью, как расческой. Я терпеливо ждал. Последовало продолжение:

– «Нужно также вспомнить о голосе Фонсо. Он был звучным, низким и хрипловатым, местные обитатели рассказывали, что раскаты голоса кастеляна были слышны из конца в конец замка Кулешть. Фонсо из Пешта управлял резиденцией венгерского короля в Трансильвании до тех пор, пока не исчез.

Поисками кастеляна занялся начальник стражи замка – рыцарь по имени Милош. Это был молодой венгерский дворянин, который из-за бедности, нередкой для знати, поступил на королевскую службу и надеялся сделать карьеру. Сильный и рослый Милош был красив – черты мужественного лица говорили о твердом характере и храбрости, пышные, светлые усы и борода не скрывали свежих линий решительного рта, серые глаза смотрели на мир сдержанно и разумно, волнистые русые волосы спускались ниже плеч. Он был очень хорош, этот рыцарь Милош!

В тот день молодой начальник стражи с помощниками искали кастеляна с самого утра но никто не видел и не слышал его. Наконец, решили войти в комнату Фонсо, сломав для этого дверь. Там никого не оказалось, но была одна странная деталь – на столе лежала связка ключей, которую кастелян всегда носил на поясе и никогда с нею не расставался. Связка была раскрыта и оказалось, что не хватает лишь одного ключа – того самого, заговоренного молитвами ключа от решетки склепа Дракулы».

– «И тогда решили проверить склеп?», – предположил я.

– «Да, господин барон. Начальник стражи замка Кулешть понимал, что об этом происшествии узнает король и разгневается не на шутку. Наказание будет жестоким... Поэтому, взяв себе в помощь двух солдат из гарнизона замка, он направился к Сухому Колодцу. Там был механизм для спуска и подъема. Над колодцем размещалась система блоков, по которой двигались веревки, перемещая маленькую деревянную платформу – она могла выдержать вес троих человек. Сам механизм размещался прямо на платформе, чтобы передвигать ее, нужно было крутить изогнутую рукоятку – подобная конструкция ислользовалась в замке для подъема огромных ворот и моста надо рвом. Механизм в колодце установили для строительства склепа, потом его использовали, когда спускали в каменную нору тело Влада Дракулы. А теперь на эту скрипучую и шаткую поверхность ступили трое – Милош и два его помощника. Один из солдат начал вращать рукоятку и платформа, дернувшись, пошла вниз. Равновесие держать было очень трудно, поэтому все хватались за скользящую веревку, обжигая трением руки.

Спустившись на пятнадцать метров, они остановили платформу напротив входа в склеп. Решетка оказалась незапертой. Милош похолодел, предчувствуя, что совершилось ужасное дело. Он вошел в склеп, за ним следом – два помощника. Главный стражник зажег факел, потом прошел вглубь несколько шагов, приблизился к каменному саркофагу с тяжелой крышкой и приказал помощникам открыть ее. Едва солдаты прикоснулись к камню и сдвинули его, как целое облако летучих мышей с шумом ринулось на них изо всех углов склепа. Они царапали кожу, вцеплялись в волосы, забирались под одежду, били крыльями по лицу. Милош закричал от ужаса и выпустил из рук факел, который упал на каменный пол и погас. Воцарилась темнота, которая ничуть не помешала атаке мерзких тварей», – Ласло содрогнулся и после небольшой паузы возобновил повествование:

– «В дальнем от входной решетки углу склепа раздался крик. Глава стражи посмотрел в ту сторону – его глаза постепенно привыкали к темноте – немного света, совсем чуть-чуть, проникало в эту каменную нору со стороны решетки. Он успел заметить какое-то быстрое движение и все стихло. Лихорадочно оглядываясь, Милош увидел лишь одного из своих помощников – молодого солдата, он стоял с другой стороны от гроба Дракулы и ожесточенно отмахивался от мечущихся вокруг летучих мышей. Второго человека нигде не было видно. Преодолевая страх и отвращение, глава этой маленькой группы поднял факел, не без труда зажег его и принялся прогонять летающих рукокрылых, размахивая горящим факелом и мечом. Летучие мыши вылетели прочь через открытую решетку, но многие из них, сбитые стражником, ползали теперь по полу и казалось, что под ногами шевелятся каменные плиты».

Ласло посмотрел на меня и доверительно сообщил:

– «Эта часть рассказа сильно пугала меня в детстве, с тех пор я очень боюсь летучих мышей».

Марк с улыбкой взглянул на Эми и подмигнул ей – он вспомнил, что она тоже не в восторге от этих животных. Моя подруга все поняла и, поежившись, сказала:

– Я бы умерла от страха, если б меня атаковала стая летучих мышей. Может быть тот второй солдат, испугавшись, случайно оступился и упал на дно колодца?

– Мне тоже пришло это в голову, Эми, хоть крик раздался из дальнего угла, но мало ли что могло случиться, я сказал об этом Ласло, на что он ответил с загадочным выражением лица:

– «Историю надо слушать по-порядку, дойдет черед и до второго солдата. А пока что главный стражник Милош, стал обходить небольшой склеп, светя факелом во все углы, то и дело оступаясь из-за ползающих летучих мышей. Кроме него самого и одного солдата в мрачном помещении не было никого.

Напоследок Милош решил заглянуть в саркофаг Дракулы, хотя внутренний голос твердил ему, что не стоит этого делать. Напрасно он не послушался! Преодолевая непонятную робость, Милош медленно склонился над каменным последним пристанищем князя Цепеша и поднес факел, чтобы осветить его. А солдат не решился подойти и держался как можно дальше, буквально впечатавшись в стену.

Главный стражник увидел тело, лежащее в каменном гробе. Возможно все и обошлось бы, но Милош помедлил, и не водрузил в тот же миг каменную крышку туда, куда следует. Вместо этого он принялся всматриваться в лежащий труп, наряженный в богатые, расшитые золотом и драгоценными камнями одежды. На шею покойника была надета золотая цепь, украшенная топазами и увенчанная медальоном. Милош удивился тому, что на лице трупа был заметен румянец, а губы его казались красными. Он подумал, что свет факела мог сыграть такую шутку.

В отличие от солдата, который стоял у стены и трясся от страха, глава стражи замка был не робкого десятка. Ему вспомнилось, что князю Дракуле, по слухам, отсекли голову и он захотел проверить так ли это. Держа в левой руке факел, Милош правой рукой стал отодвигать воротник у покойника, чтобы увидеть место, где голову приложили к телу...

Князь Дракула открыл глаза.

Солдат первым увидел это, но не закричал, не побежал, не вытащил оружие. Нет, его охватил ужас такой силы, что парализовал беднягу на время. Он сгорбился, обхватил себя руками за плечи и стоял, опустив голову. И еще он скулил. Не плакал, не стонал, а именно скулил – это слово точнее всего описывало издаваемый солдатом тонкий, жалобный и вибрирующий звук.

Милош не сразу заметил, что мертвый Дракула смотрит на него, так как сосредоточенно искал под воротником место, где голову присоединили к туловищу. Услышав звуки, неосознанно издаваемые солдатом, он повернулся к нему и спросил удивленно:

– «Что с тобой?».

Вместо ответа солдат указал дрожащей рукой на Влада Дракулу. И только тогда главный стражник замка Кулешть встретился взглядом с живым трупом и буквально задохнулся на миг от самого сильного испуга за всю его жизнь. Он был молод, силен и здоров, однако сердце его потеряло ритм и застучало беспорядочно, то замирая, то бешено сокращаясь – грудь стиснула боль.

Дракула не пошевелился, а только одними губами издал звук «п-ф-у-у». Факел мгновенно погас. Милош снова выпустил его из рук и, дрожа всем телом, отступил на шаг от гроба, озираясь по сторонам одними глазами. Но после яркого света факела, он ничего не мог видеть, его зрачки еще не успели адаптироваться к наступившей темноте. Милош сдавленно втягивал воздух через рот и прислушивался, раз уж не мог видеть. Но кроме продолжающегося скуления бедного молодого солдата, никаких других звуков различить он не мог.

Кто-то обнял его. Милош вздрогнул от неожиданности. Руки, обхватившие его, крепче сомкнулись вокруг трепещущего тела, и кто-то мягко прижался к нему всем туловищем и даже ногами. И таким нежным и сладким было это прикосновение! Неясный, тонкий запах, невыносимо приятный и волнующий, кружил голову бедному стражнику, ноздри его раздувались, а кровь ударила в голову. Сознание стало мутным. Милош чувсвовал то же самое, как если бы его обнимала прекрасная обнаженная девушка.

Он ответил на объятие и сам прижался к неведомому сладкому существу, расслабился, и напрягся одновременно, страх ушел. Осталось только влечение и оно было непреодолимым. Что-то легонько кольнуло в шею с левой стороны. А потом нежные губы и влажный язык прикоснулись к этому месту поцелуем. Это вызвало новую волну возбуждения у бедного Милоша и он застонал, испытывая наслаждение...

– «Очнитесь, мой командир!», – робкий солдатик тряс Милоша за плечо. Начальник стражи лежал на каменных плитах склепа и казался мертвым, но, присмотревшись, можно было заметить, что он дышит.

Веки Милоша затрепетали, он с трудом открыл глаза и в размытом изображении, словно в мареве, увидел, что рядом с ним на полу сидит молодой солдат, светит на него факелом и плачет. Сознание возвращалось медленно – Милош не понимал, где он находится и что здесь делает.

– «Кто ты?», – спросил он помощника.

– «Я солдат, мой командир, вы знаете меня, Григор – мое имя, – нас, верно, ищут по всему замку, надо выбираться отсюда».

Милош начал вспоминать, постепенно в его голове восстановилась вся череда происшествий, вплоть до того сладкого объятия... Несмотря на слабость, он ощутил горячую волну, пробежавшую по всему телу, при мысли о том прикосновении. Милош приподнял голову, намереваясь встать на ноги – страшно засаднила шея, боль отдавалась в голову, в плечо и даже в руку. Преодолевая неприятные ощущения, он все же сел, а потом и поднялся во весь рост и чуть не упал – Григор поддержал его. Подождав, пока сильное головокружение пройдет, Милош забрал из рук солдата факел и посветил в каменный гроб – он был пуст.

– «Что здесь произошло, Григор, почему я упал?».

– «Он укусил вас, мой командир!».

– «О чем ты говоришь, солдат?».

– «Я все видел, мертвый Дракула обнял вас, а потом присосался к вашей шее».

Милош поднес руку и прикоснулся к тому месту, которое сильно болело и пекло. Кожа на шее было горячей.

– «Посмотри, что у меня там такое», – приказал он солдату.

Григор подошел поближе, поднес факел и стал внимательно рассматривать место под левым ухом главного стражника. Потом сокрушенно поцокал языком и со вздохом сказал:

– «У вас там ранка, мой командир, размером с ноготь. Выглядит она очень странно – красная воронка с белыми краями. Через эту рану он пил вашу кровь», – содрогнулся парень.

– «Так это было объятие Цепеша?», – ошеломленно думал начальник стражи. Он ничего не понимал, ему казалось, что это было женское прикосновение.

– «Что случилось потом?», – спросил он Григора.

– «Он сосал вас целых пять минут. Потом отпустил и вы упали на пол, как мешок. Дракула подошел ко мне – я не мог пошевелиться, только смотрел на него. Остановившись напротив, вампир вперил в меня свои глаза. Думаю, что они чуть-чуть светились желтым светом, но в этом я не уверен. Взгляд его будто приворожил меня и я не мог отвести глаз. Тогда Дракула поднес палец к губам и сказал: «Т-с-с-с!», – что бы это могло значить?

Милош ответил машинально:

– «Наверное он потребовал, чтобы ты молчал обо всем увиденном», – но думал начальник стражи совсем о другом.

– «Как ты назвал Дракулу?», – спросил он.

– «Цепеш – вампир, мой командир, кто же еще, если ходит после смерти и пьет кровь?».

Милош никогда не слышал вампирских сказок, это стало для него открытием. Забыв обо всем: о том, что его ждут наверху обязанности начальника стражи замка; о том, что нужно продолжать поиски Фонсо; о том, что следует выяснить судьбу пропавшего второго помощника, – он, усевшись просто на пол, стал выспрашивать у солдата все известные тому подробности о вампирах. Так Милош узнал, что эти существа бессмертны и почти неуязвимы, они фантастически сильны и умеют быстро перемещаться. Григор сообщил также, что вампиры очень привлекательны и многие влюбляются в них.

Молодой солдат коротко и толково передавал Милошу информацию. Тот слушал, запоминал и смотрел на рассказчика с интересом – парень был очень трусоват, но отнюдь не глуп. Главный стражник рассудил, что в бою и в охране от Григора будет мало толку, а вот в качестве помощника и даже, да-да, советника, парень мог быть весьма полезным. Тем более, что теперь их связывала общая тайна. Милош решил никому не признаваться в том, что случилось в склепе. Даже возлюбленной невесте Илоне, что ждала его в Венгрии.

– «А как становятся вампирами, Григор?».

– «Я слышал, мой командир, что обычно вампиры просто убивают своих жертв, быстро выпивая у них кровь. Но изредка кровососы выбирают среди людей кого-нибудь, кто понравится им. Тогда вампир не убивает избранника или избранницу. Очень медленно он выпивает немного крови, а потом возвращается к этому человеку несколько раз, снова и снова присасывается к нему, растягивая удовольствие. Если вампир желает обратить кого-то, он должен хотя бы один раз заняться с жертвой любовью. В конце концов избранный человек доводится до полного истощения и умирает. И тогда, полежав в виде мертвеца один день, эта особая жертва сама превращается в вампира».

– «Откуда ты столько знаешь о вампирах, Григор?».

– «Я вырос в карпатском селе. Неподалеку всегда стоял цыганский табор. Случилось так, что в нашей округе не стало кузнеца и пришлось позвать одного старого цыгана, который слыл искусным мастером кузнечного ремесла. Он каждый день приходил в сельскую кузницу, чтобы мастерить крестьянскую утварь, оружие, решетки, замки, сундуки, фонари и подковывать лошадей. Этот старый цыган умел разговаривать с лошадьми и даже самые горячие и строптивые из них стояли смирно, подняв ногу, ласково пофыркивали и всхрапывали, пока кузнец ловко приколачивал подкову.

Я и другие мальчишки любили прибегать к цыгану, смотреть, как он стучит молотом по наковальне и целые пучки огненных брызг разлетаются во все стороны. Нам он казался сказочным волшебником. Иногда кузнец садился передохнуть и тогда рассказывал ребятишкам удивительные истории, в том числе и про вампиров. Рассказы старого цыгана не были похожи на многочисленные вампирские сказки, они казались правдоподобнее, серьезнее... А сегодня я убедился, что кузнец не лгал».

– «А чего боятся эти кровососы?».

– «Да, почитай, ничего они не боятся, кроме двух-трех вещей. В карпатских сказках говорилось, будто их мгновенно убивает солнечный свет, но кузнец объяснил нам, что это неправда. И все-таки вампиры не любят яркий свет, все норовят в темноте затаиться. Еще они боятся окропления святой водой – у них незаживающие ожоги от этого», – Григор задумался, вспоминая, потом, хлопнув себя по лбу, радостно произнес:

– «Чуть не забыл, вампиры не выносят чеснока!».

– «Чеснока?», – удивленно переспросил Милош.

– «Ну да. Кузнец говорил, что это пахучее растение не опасно для вампира, но его утонченный нюх, который в десять раз сильнее собачьего, не переносит чесночного запаха».

– «А скажи-ка, солдат, чем же можно убить вампира?».

– «Можно вогнать деревянный кол – грубо вытесанный и необработанный – прямо в сердце вампира, пронзить его надо насквозь! Это все, что я знаю».

– «Почему деревянный?».

Григор лишь пожал плечами и состроил недоуменную гримасу в ответ на этот вопрос.

– «Что тебе известно, солдат, об их повадках?».

– «Не так уж и много, мой командир. Жить вампиры предпочитают в подвалах, склепах, пещерах – где темно и сыро. Тянет их на кладбища – сказывается их сущность – они ведь неживые. Есть еще одна вещь, о которой рассказывал кузнец. У каждого вампира есть преданный помощник – человек. Этот вампирский слуга нужен для того, чтобы вести дела с людьми, например, покупать дома и усадьбы, не болтаться же бессмертному существу по чужим подвалам», – Григор поднялся на ноги, лицо его приняло жалобное выражение, – «Я все рассказал, мой командир, может быть поднимемся уже наверх? Здесь страшно».

Милош обдумывал и усваивал полученную информацию, он не спешил покидать склеп в колодце – там, наверху, не получится вот так спокойно разговаривать, спрашивать и получать ответы, поэтому он строго сказал солдату:

– «Подожди немного, Григор, мы поднимемся, когда будет нужно. А сейчас объясни мне одну вещь. Ты сказал, что когда вампир хочет превратить кого-то в свое подобие, он не убивает его сразу, а много раз присасывается и даже... делает это... кхе-кхе», – Милош смущенно закашлялся и покраснел, – «Дракула не отнял мою жизнь... Как ты думаешь, он задумал меня обратить?».

– «Почем мне знать, мой командир? Может так, а может и нет. Только я бы на вашем месте бежал отсюда как можно дальше, вот что я думаю».

Милоша одолевали сомнения, – «Что же мне делать?», – думал он, – «Куда бежать? И как быть с Илоной? Если сбегу из замка, то в Венгрию путь закрыт! Нет, не хочу, останусь и будь, что будет».