Текст книги "Перстень Агируса"

Автор книги: Виктория Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Зазвонил телефон, я открыла глаза, и заметила, что за окном вечереет.

– «Алло!», – в аппарате звучал голос Бакли. Прежде, чем ответить, мне пришлось волевым усилием проявить чудеса перевоплощения. Я заставила свой голос звучать приветливо, чтобы не выдать страха и подозрений.

– «Хочу вас обрадовать, дорогая мисс Тэтчер...», – но в моих ушах звучало – «глупая курица», – «завтра я собираюсь внести очередное пожертвование, на сей раз в сумме двадцати пяти тысяч фунтов для нашего общего дела – развития библиотеки. Думаю, что это не последний мой вклад...».

Я машинально слушала, но думала о своем. «Моя дорогая мисс Тэтчер...», – вещал негодяй елейным голосом, однако мне уже была известна цена его лести.

Бакли говорил что-то еще, я автоматически благодарила и обрадовалась, когда он, наконец, попрощался.

Сколько же я проспала? Неважно! Надо срочно идти в полицию! Хотя... Двадцать пять тысяч. Большие деньги.

Я заколебалась. Уже конец дня. Убийство двоих человек, совершенное Бакли и его подручным прошлым летом, уж целый год остается нераскрытым. А раз так, то еще один день ничего не изменит. Что же касается моей безопасности, то убивать меня прямо сейчас они не собираются.

А не заявить ли в полицию завтра вечером? В крайнем случае – послезавтра. Пусть уж Бакли переведет на счет библиотеки свои двадцать пять тысяч фунтов. В кои-то веки нашелся жертвователь – меценат поневоле. Если я заявлю сейчас, то библиотека ничего не получит. А мы едва сводим концы с концами, денег совсем мало и выделяют все меньше. Ходят слухи, что библиотеку и вовсе могут закрыть.

Это было похоже на мучение. Во мне боролись несколько чувств: общественный долг требовал немедленно разоблачить негодяев, убивших супругов Грей; самосохранение твердило, что ни за какие деньги не стоит смертельно рисковать; но любовь к библиотеке умоляла повременить день-два и пока не идти в полицию.

Победила любовь. Я приняла рискованное решение.

Сейчас ночь, я сижу за столом в своей спальне и заканчиваю сегодняшнюю запись в дневнике...

Внизу послышался какой-то шорох, приглушенный звук, он исходит из прихожей или от входной двери. Скорее всего – это снова пришла соседская собака. Ее хозяева живут в доме напротив и по вечерам выпускают пса гулять без присмотра – в одиночку. Это безобразие, животное может пострадать на улице, ведь там полно машин. Я покормила песика пару раз и теперь он частенько приходит в гости. Сейчас пойду вниз и отведу животное домой. Надо потребовать от соседей, чтобы они лучше заботились о питомце. Не понимаю, для чего нерадивые люди заводят домашних животных!?

На этом дневник Мэри Тэтчер заканчивался.

Эмили потрепала меня по плечу:

– Энни, ты в порядке? Эй! Посмотри на меня! Что такого ты прочитала?

Я взглянула на подругу без улыбки и молча подала ей тетрадь, показав пальцем откуда читать. И пока Эми знакомилась с последней записью в дневнике Мэри Тэтчер, я снова погрузилась в мысли о смерти родителей. Теперь я знала многое, но не все.

Эми ахнула – наверное прочитала место об убийстве моих мамы и папы. Она ничего не сказала, лишь взглядом, полным сочувствия, дала понять, что разделяет мою печаль.

Дочитав до конца, подруга сидела молча, обдумывая информацию. А я, тем временем, старалась преодолеть мучительное состояние, при котором не могла думать ни о чем, кроме родителей. Помог проверенный метод глубоких вдохов и выдохов.

После несколькох минут молчания Эмили обратилась ко мне:

– Энни, успокойся, пожалуйста, я понимаю, как ты расстроена, но …

– Я спокойна, просто анализирую прочитанное и, знаешь, кажется могу объяснить, почему мисс Тэтчер была убита именно в тот день и как это случилось.

– Я слушаю тебя.

– Думаю, что дело было так. После случайно подслушанного разговора Бакли с немцем, Мэри совершила роковую ошибку – решила отсрочить заявление в полицию, чтобы преступник успел перевести деньги на счет библиотеки. Расплатиться за это ей пришлось ценою жизни.

Из дневника мы знаем, что Мэри заснула в библиотеке и пробудилась только вечером. Наверное, она вскоре пошла домой, поужинала и отправилась в постель (ведь когда ее нашли утром, она была в ночной рубашке, а кровать стояла незастеленная).

Мисс Тэтчер не смогла уснуть – она встала ночью и села писать в дневник. В это самое время Бакли залез в мою усадьбу и крался мимо кухонных окон. Он пришел искать редкие растения – в тот раз во дворе и в теплице. Мы с тобой тогда разговаривали в кухне и я рассказывала, что видела Марка на лесной дороге и потом на кладбище, возле старой каменной плиты.

Бакли, стоя снаружи, слышал наш разговор и узнал о моем намерении расспросить Мэри Тэтчер о старой плите и о юноше из восемнадцатого века, чье имя было на ней выбито. Тогда я еще не знала, что тот юноша и есть мой Марк.

Сразу вслед за этим, Бакли заметил слежку и бросился наутек. Как ты помнишь, мой парень погнался за ним. Преступник на бегу позвонил по телефону и сказал кому-то на африкаанс: «Сделай это немедленно!». Я уверена, что звонок был адресован его ассистенту Курту Мюллеру и сказанные слова означали: «Немедленно убей Мэри Тэтчер».

Бакли опасался, что Марк схватит его и тогда он лишится возможности позвонить и отдать роковой приказ об убийстве. Это одна из причин, по которой преступник так торопился в отношении Мэри.

Вторая же причина заключалась в том, что Бакли стало известно о моем намерении встретиться и поговорить с библиотекаршей. Он считал, что Мэри Тэтчер знает о его причастности к смерти моих родителей, хотя Бакли ошибался – мисс Тэтчер ни о чем не догадывалась, пока не услышала его собственное признание. Этот ученый злодей подумал, что Мэри может не удержаться и выложить всю правду дочери убитых Греев.

А мисс Тэтчер, закончив писать, вероятно, засунула свой дневник между старых книг, бумаг и ксерокопий, поэтому полиция не увидела его.

– Думаю, ты права, – задумчиво проговорила Эмили. Твоя теория все объясняет. Последние строчки дневника, – Эми поежилась, – свидетельствуют, что шум, который Мэри услышала снизу, производил не соседский пес, нет! Это пришел убийца и бедной женщине оставалось жить считанные минуты. Прежде чем Мюллер задушил мисс Тэтчер, ей довелось испытать и ужас, и безысходность, и раскаяние за допущенную ошибку.

Подруга всхлипнула, а я содрогнулась, представив последние мгновения жизни Мэри Тэтчер, всю глубину ее отчаяния, когда она поняла, что никто не придет на помощь. Наверное, была короткая борьба, а потом руки убийцы сомкнулись на шее жертвы и через несколько мучительных секунд все было кончено.

У Эмили в глазах мелькнула новая догадка и она поделилась ею:

– Теперь понятным становится и то, что случилось с Джеймсом Фостером! Он проезжал в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июля по улице, где жила мисс Тэтчер примерно в то самое время, когда было совершено убийство. Судя по тому, что фермер рассказал на похоронах Мэри, он, действительно, видел убийцу – Курта Мюллера.

Тот как раз закончил свою грязную работу и, выйдя на улицу, решил позвонить хозяину – отчитаться о выполненном задании. Тут-то и увидел его проезжавший мимо Джеймс Фостер. Все могло закончиться для него благополучно, если бы не случай на похоронах мисс Тэтчер. Среди множества людей, присутствовавших там, фермер узнал того, кто был неподалеку от дома убитой библиотекарши в роковую ночь.

Он поспешил рассказать о происшествии моей экономке миссис Картер и посоветоваться, стоит ли идти с этим в полицию. Видимо, убийца подслушал разговор, укрывшись в толпе.

Джеймс Фостер совершил ту же непоправимую ошибку, что и Мэри. Он не отправился в полицию немедленно, а решил сначала отвезти домой свою семью. И вот, по дороге в участок, на полпути от фермы к Белдорфу, его поджидал Курт Мюллер. Что случилось потом, нам известно – убийца протаранил фермерский пикап в придорожные кусты, выволок растерявшегося и оглушенного Джеймса из машины, проломил ему череп кастетом и усадил труп назад, попытавшись представить все как дорожную аварию.

– Эти двое – Бакли и Мюллер – законченные уроды!, – возмутилась я, а у Эми округлились глаза и она со страхом в голосе сказала:

– А ведь Бакли четыре раза вламывался в твою усадьбу и дважды из них забирался в дом!

Эми помолчала и вдруг, вскинув на меня изумленный взгляд, сказала:

– Кстати, я только сейчас подумала об одной странной вещи. Если Бакли и его подручный убили, прости, твоих родителей – а они сами признались в этом – то как они это сделали?! Ведь на телах не было ни одной раны при том, что они были залиты собственной кровью!

Это обстоятельство и для меня оставалось непонятным, но я не успела ничего сказать в ответ, потому что внезапно проснулся стоящий на столе открытый ноутбук, появилось видеоокно и я услышала голос Марка:

– Энни, любимая, ты на связи? Операция начинается, мы с Диком уже на месте, он тоже включил камеру на шлеме.

Эмми, услышав эти слова, стремглав ринулась в свою комнату за планшетником, чтобы связаться с ее парнем.

Я ответила Марку:

– Слышу тебя, любимый, – (слово «любимый», которое было трудно произнести, глядя в глаза моему необыкновенному и странному парню, легко слетело с губ, когда я говорила через компьютер), – видео работает нормально. Умоляю тебя, Марк, дорогой, будь осторожен, береги себя!

– Да, любовь моя, ты говорила, что Альфред не переживет, если я...

– Не только Альфред, но и я тоже, – мои щеки стали красными, любовь к Марку завладела мною, я забыла обо всем на свете и только слышала его прекрасный, глубокий голос, растворяясь в нем.

Вернулась Эми, она разговаривала с Диком и так же, как и я, умоляла об осторожности, говорила о своей любви к нему, о том, что не представляет жизни без любимого:

– Если ты дорожишь мною, если любишь меня, то вернись невредимым, прошу, прошу, прошу тебя!, – Эми заплакала.

Глава 31. Зомби-эпидемия

Марк бежал по Цветочной улице. Она была пустынна – кроме отряда, которым руководил он сам, – ни души. Люди попрятались по домам и даже боялись подходить к окнам, дабы не привлечь к себе внимание ужасных тварей – зомби-мамбулов. И правильно делали.

Я вспомнила историю о страшном происшествии в районе школы, которую утром передали по радио. Однако, в радиотрансляции многие факты были изменены и даже скрыты, например, слова «зомби», «мамбул» в передаче не звучали – там говорили только о «нашествии бешеных». Марк рассказал мне, как все случилось на самом деле. Вот, что я узнала.

В одном из домов пряталась семья из четырех человек. Кто-то из них, стоя у большого окна, наблюдал за несколькими мамбулами, бредущими вдоль тротуара и неосторожно привлек к себе внимание нежитей. Обычно мамбулы не интересуются ни окнами, ни дверями – они настолько тупы, что не могут построить простейшей логической цепочки и не разыскивают жертв, а лишь неотвратимо преследуют тех, кто случайно попался им на глаза.

Но в данном случае мамбул заметил человека и двинулся к окну. Он давил на стекло, пока не сломал его, а затем полез вовнутрь. Услышав шум, к нему присоединились несколько его «товарищей». Двоих человек мамбулы растерзали тут же – в гостиной. Один из жителей злополучного дома сумел выбежать на улицу, но там он стал жертвой зомби-атаки – его разорвали живьем. И лишь единственная из четверых – молодая девушка по имени Клэр – добралась до штаба в здании школы.

В Белдорфе отменили школьные занятия, ученики сидели дома и помещения школы были переданы в распоряжение людей, противостоящих зомби-эпидемии. Кадровые сотрудники штаба уехали на другой конец деревни – проверять санитарные отряды. А в школе оставались лишь волонтеры – молодые парни и девушки. Они объединились в несколько команд и каждая из них отвечала за определенное направление борьбы с зомби-инфекцией.

Члены первой команды ходили по домам, разъясняли (придерживаясь версии об «атипичном бешенстве») как себя вести, куда звонить, что делать. Они оставляли брошюры с инструкциями и номерами телефонов, по которым следовало обращаться за помощью. В их обязанность также входила психологическая поддержка испуганных или неуравновешенных людей – во избежание паники их успокаивали, уверяли, что скоро, очень скоро положение в Белдорфе нормализуется.

Вторая команда развозила по домам воду, продукты первой необходимости, лекарства, детское питание, подгузники, туалетную бумагу, батарейки, фонари, свечи и тому подобные вещи. А сейчас они принялись доставлять готовые обеды. Кроме того, члены второй команды сопровождали в качестве охраны врача или одну из медсестер, когда те ездили к больным по вызову.

Третья команда занималась новостями и интернетом – они освещали эпидемию в Белдорфе («атипичного бешенства», конечно, не сообщать же на весь мир о нашествии зомби!) на всех возможных ресурсах и в социальных сетях, в том числе на других языках. Члены команды также объясняли, что в радиусе двадцати километров действует карантин и строгий чрезвычайный протокол, поэтому никому, ни одной буйной и горячей голове не удастся проникнуть в изолированную зону и найти приключения на свою .... голову.

Клэр, прибежавшая в школу после мамбул-атаки, попала в большую классную комнату, где находились члены команды номер четыре. Их работа должна была начаться позже. Четвертая команда будет прочесывать территорию следом за санитарными отрядами, разыскивая пропущенных мамбулов, зараженных и просто подозрительных людей и животных. А пока ребята тренировались в спортзале, подбирали себе защитную одежду, читали инструкции.

Девушка сообщила о нападении, забыв упомянуть об одной важной детали. Кое-что случилось в доме, куда проникли мамбулы. Клэр, спасаясь от них, выскользнула из гостиной и стала пробираться вдоль коридора, как вдруг обернулась и заметила, что за ней по пятам тащится живой мертвец. От внезапного, сильного испуга она споткнулась и упала. Мамбул повалился на ее ноги, но не успел укусить беглянку, а лишь немного оцарапал зубами кожу под коленом. Клэр с визгом вскочила и убежала, не придав значения царапине и даже не почувствовав боли.

В штабе ее спросили, не была ли она укушена и девушка с полной искренностью ответила «нет», она и вправду так думала. Гостью усадили за стол и предложили кофе с сэндвичами, чтобы подкрепиться. Но бледная и дрожащая беглянка отказалась от еды, а лишь попросила напиться воды – ее мучала сильная жажда. Выпив кряду четыре стакана холодной минералки, девушка встала со стула, чтобы выбросить одноразовый стакан.

И в этот момент ее вырвало – резко, фонтаном – она невольно облила сидящего перед ней работника штаба. Рвота продолжалась несколько минут, после чего Клэр потеряла сознание и упала на пол.

В комнате, кроме пострадавшей, находились шесть волонтеров из четвертой команды. Пятеро бросились к ней на помощь, а шестой – на которого попала рвота – поспешил в туалетную комнату, чтобы помыться.

У девушки, лежащей без сознания, начала расти температура, она сильно покраснела и все тело ее пылало. Частый, с перебоями, пульс показывал, что сердце работало на пределе, замирая время от времени. Ребята из штаба хотели вызвать скорую помощь, но через минуту пострадавшая умерла.

Волонтеры, столпившиеся у тела, догадались, что Клэр была заражена. Они перенесли умершую в спортзал и, в ожидании дальнейших событий, оставили двоих вооруженных парней наблюдать за ее возможным превращением в мамбула.

Спустя двадцать минут, мертвая девушка, действительно, обратилась в отвратительное существо. Вначале она зашевелилась, приведя в ужас охранников. Потом неловко поднялась на ноги и, спотыкаясь, двинулась на одного из парней, протягивая к нему руки. Он отбежал в сторону, а его напарник позвонил своей команде и сообщил о случившемся.

На помощь в спортзал прибежали несколько человек. Девушка-мамбул преследовала убегавших от нее волонтеров. Один парень все время держал ее «на мушке», имея наготове стреляющую капсулу с цианидом, другой снимал происходящее на камеру. Остальные бегали по кругу, уворачиваясь от цепких рук зомби – опасная игра.

Та, которая полчаса назад была милой девушкой, теперь вызывала лишь содрогание и суеверный ужас. Бледное, позеленевшее лицо, покрытое темными пятнами, мутные, бессмысленные глаза. Именно этот пустой, неживой взор и пугал людей больше всего. А зловоние, исходящее от мамбула, приводило к полной уверенности, что нападавшая сущность есть мертвец.

Наконец, бывшая девушка Клэр вцепилась в руку зазевавшегося волонтера. Ее тут же пристрелили из капсулы, но потом целую минуту невозможно было освободить руку парня, схваченную зубами мамбула. Пострадавший кричал от страха и отвращения. К счастью, мамбул не прокусил рукав защитной куртки и волонтер не заразился, отделавшись испугом и синяком.

В суматохе печальных событий все позабыли про облеванного парня, который пошел мыться. Вспомнили о нем лишь когда увидели его в широком школьном коридоре и услышали крики со всех сторон. Парень стал мамбулом, он успел убить одного человека и покусать как минимум пятерых...

Воспоминание об этой истории быстро промелькнуло в моей голове и я снова сосредоточилась на видео с камеры, закрепленной на шлеме Марка.

Отряд двигался по проезжей части, состоял он примерно из дюжины солдат, одетых в защитные костюмы и шлемы с забралами из бронированного стекла и видеокамерами. Бойцы бежали вдоль улицы, в поле зрения часто попадал Дик. Впереди всех неслась служебная овчарка, за которой едва поспевал солдат-кинолог, сдерживая ищейку, почуявшую врага.

Промелькнул всего один квартал, как вдруг собака сердито залаяла и так сильно устремилась вперед, что поводок натянулся, словно струна. Впереди, неподалеку от мэрии, виднелось несколько фигур. Услышав собачий лай, они, как по команде, двинулись навстречу отряду. Их было шесть человек, расстояние не позволяло рассмотреть, как они выглядят, но нетвердая, разболтанная походка – будто во сне – не оставила сомнений в том, что эти шестеро – мамбулы.

Мы с Эмили переглянулись, ее лицо было испуганным, а планшетник в руках заметно подрагивал:

– Как страшно, Энни!, – сказала она, – трудно поверить, что это не сон.

– Да, мне тоже..., – я не успела закончить фразу, потому что отряд вступил в бой и мы обе, чуть дыша, стали следить за видеоокнами, хотя лучше всего было бы зажмуриться и не видеть того ужаса, который нам пришлось наблюдать.

Приблизившись к группе мамбулов, пес-ищейка остановился, видимо, животные тоже способны удивляться. Пару секунд собака топталась в замешательстве, потом недоуменно обернулась к солдату-кинологу, будто спрашивала: «Что это за фигня, хозяин, они же мертвые!». Но через миг пес бросился в атаку и случилось непредвиденное – от сильного рывка карабин, соединяющий поводок с ошейником, раскрылся и кинолог потерял возможность управлять животным.

Овчарка с хриплым рыком настигла одного из мамбулов – в недалеком прошлом это существо было женщиной средних лет, кажется, я узнала ее – она прежде работала в банке. Прекрасный, сшитый «с иголочки» деловой костюм был покрыт бурыми пятнами. На одной из дорогих туфель отсутствовал каблук и поэтому женщина-мамбул передвигалась враскачку, сильно хромая, но у нее не хватало ума сбросить негодную обувь.

На лице бывшей банковской служащей вместо носа зияла кровавая рана. Одно ухо было почти оторвано и болталось на полоске кожи. Со вторым ухом дела обстояли получше – оно было на месте, хоть и надкушено.

Овчарка вцепилась зубами в ногу женщины-мамбула. Та протянула руку, желая схватить собаку. Умный пес молниеносно среагировал и сомкнул зубы на запястье нежити. Но зомби боли не чувствуют, собака поняла это, как поняла и то, что имеет дело со странным и опасным существом. Бесстрашное животное на сей раз испытало дикий ужас, чему также способствовали странный вкус крови и мертвечинный запах мамбула.

Заскулив, пес бросился наутек. Солдаты по инструкции должны были застрелить его – он ведь почти наверняка заразился, но не попали – собака мгновенно скрылась. Стрелявший член отряда отвлекся на секунду и был атакован мамбулом. Тот повалил его на землю. От удара забрало на шлеме поднялось, открывая лицо солдата. Именно туда и пришелся укус зомби-нежити – мгновенно был выдран кусок щеки.

Марк застрелил двоих мамбулов, обступивших его, и освободил укушенного бойца, который кричал и истекал кровью. Он ввел парню вакцину, приклеил к ране салфеточный пластырь и оттащив в сторону, приказал:

– Вызови помощь и сиди здесь, я скоро вернусь к тебе. И опусти, наконец, забрало!

С этой группой мамбулов справились быстро. Приехавшие парамедики оказали помощь укушенному солдату и забрали его в карантин на случай если вакцина не сработает. Отряд, ставший на одного бойца и на одну собаку меньше (точнее, оставшийся вообще без четвероногого помощника), пошел дальше.

В переулке встретили троих мамбулов, застрелили их без приключений. Потом прочесывали улицу за улицей по плану. Отряд Марка действовал четыре часа и уничтожил двадцать два мамбула, две зараженных собаки и одну кошку. Из карантина Марку сообщили, что укушенный солдат температурит, но никаких изменений с ним не происходит, что уже очень здорово, так как превращение в мамбула происходит довольно быстро.

Первым домой вернулся Дик.

Я спросила его:

– А где Марк, как у него дела?

– Все в порядке, он сейчас беседует с сэром Эдвардом, а потом приедет сюда.

Несколько часов назад, когда Дик вместе с Марком уходил сражаться с мамбулами, настроение его было приподнято-оживленным, парень волновался, говорил больше обычного. Совсем другим увидели мы Дика по возвращении. Выглядел он мрачным и задумчивым. Нам с подругой не терпелось услышать рассказ о том, как прошла спецоперация. В гостиной, усевшись в кресло, Дикки сказал:

– Эта эпидемия очень опасна, я даже не знаю, сможем ли мы предотвратить ее распространение. Наш отряд работал в деревне. А другой – уничтожал мамбулов на первой трассе. Так вот, выяснилось, что положение там еще хуже, чем на улицах Белдорфа. Большая часть убитых и зараженных – это люди, проезжавшие по трассе.

– Но ведь все дороги перекрыты, – удивилась Эми.

– Это сейчас они перекрыты, а пару дней назад движение было обычным. Тогда-то и произошли все эти нападения, породившие множество новых мамбулов. Вот один из случаев, он произошел три дня назад.

Пожилой доктор ехал по первой трассе и увидел на проезжей части человека, идущего навстречу движению. Судя по нетвердой походке, пешеход был то ли пьяным, то ли больным – ну, что-то в этом роде... Водитель затормозил и, выйдя из машины, окликнул странного человека, намереваясь предложить ему помощь.

Но подойдя на несколько шагов и увидев того вблизи, испугался и ответа дожидаться не стал, а поспешил вернуться в машину, однако, как это часто бывает, замешкался и не сумел быстро вскочить в свой автомобиль. Дверную ручку заело, доктор дергал ее и когда дверь, наконец, поддалась, он увидел, что ужасный человек настиг его и пытается схватить крючковатой рукой. Вскрикнув от страха, водитель запрыгнул в машину, однако, в последний момент почувствовал, как ногти нападавшего полоснули его по щеке, содрав кожу.

Доктор тронулся с места так быстро, что колеса машины глухо взвизгнули. Посмотрев в зеркало, он увидел, что царапина на щеке сочится кровью... в отражении что-то мелькнуло позади автомобиля – оказалось, что это нападавший в попытке догнать ускользающую жертву перешел на подобие бега. Ноги страшного человека заплетались, он покачнулся и его занесло на сторону встречного движения, где в тот момент проезжал темно-зеленый джип.

Послышался «зубодробильный» визг тормозов. Несмотря на испуг, доктор остановился, вышел из машины и увидел, что встречный темно-зеленый автомобиль сбил странного бродягу. Джип остановился, мужчина, бывший за рулем, подбежал к лежащему человеку и наклонился к нему. Тот неловко елозился по асфальту, стараясь подняться. Нога его была сломана – открытый перелом с торчащей костью.

Это не помешало бродяге схватить водителя джипа и, крепко притянув его к себе цепкими, крючковатыми руками, начать поедать того живьем, отгрызая куски плоти с его лица и шеи.

Доктор задохнулся от ужаса, застыл на минуту, а потом закричал и ринулся на помощь. Увидев его, мерзкое существо бросило свою жертву и, поднявшись на ноги, не обращая внимания на то, что одна из них сломана, потащился к доктору с явным намерением схватить его.

Ничего не оставалось, как бегом вернуться к машине, чтобы поехать за помощью. Но едва водитель оказался за рулем, как почувствовал тошноту и головокружение. По его телу разлилась страшная слабость и он понял, что вести автомобиль не в силах. Доктор заперся в машине, позвонил в полицию и вызвал помощь, сумбурно рассказав о происшествии на дороге. Он опасался, что его примут за телефонного хулигана или за сумасшедшего – история звучала неправдоподобно – однако говоривший с ним человек поверил ему.

Когда прибыла помощь, пожилой доктор все еще был в сознании, но самочувствие его резко ухудшалось. Странный бродяга-людоед (это был мамбул, как вы понимаете) стоял на четвереньках возле убитого им водителя джипа и терзал зубами его тело. Он ел этого человека...

Доктор успел рассказать обо всем, что случилось, а потом он потерял сознание и умер. Через короткое время с ним произошли ужасные изменения и этот человек стал мамбулом. Пришлось застрелить его. Но раньше он успел заразить троих...

Многие нападения мамбулов на дороге произошли подобным образом.

– Подожди, Дикки, выходит, что этот доктор заразился из-за царапины?, – изумленно спросила Эми.

– Да, милая, мамбул ведь касается руками своего гниющего тела и под его жуткими ногтями полно зомби-инфекции.

– Мда-а, – сказала я растерянно, – в реальности все гораздо страшнее и серьезнее, чем в фильмах про зомби.

Ужинать Дик не захотел и ушел наверх вместе с Эмили.

Я ожидала возвращения Марка и накрывала ужин в столовой. Мне хотелось, чтобы после долгого и трудного дня мой парень отдохнул и расслабился. Застелив стол свежей белой скатертью, я расставила сверкающие хрустальные бокалы и тонкие фарфоровые тарелки, разложила серебряные приборы. Потом я сбегала в оранжерею и принесла оттуда несколько плавающих цветов-свечек ⁵⁹. Эти цветы густо растут в неглубоком бассейне оранжереи Грэйхолла, для них достаточно слоя воды в 50 см.

Принеся их в столовую, я опустила чудесные цветы в широкую, прозрачную вазу с водой и зажгла природные волоконца-фитильки. Как красиво! Кто угодно залюбуется, очарованный прекрасным зрелищем: на поверхности воды плавают крупные живые водяные лилии – белая, желтая, голубая и розовая – сияющие огоньками в центре каждой из них. В воздухе разнесся легкий аромат, напоминающий свежий запах лесных ландышей.

Ужин был почти готов. На скорую руку я запекла филе форели с сыром, киндзой и специями, оставалось только сбрызнуть блюдо лимонным соком. На кухонной плите в кастрюле кипела вода для варки спагетти, ведь заранее их не приготовишь – остынут, а нужно, чтобы они были свежесваренными.

Вернувшись к столу, я добавила к сервировке три хрустальных кувшинчика с оливковым маслом, лимонным соком и красным соусом, разложила на скатерти маленькие букетики душистой цветущей лаванды, стянутые соломенными ленточками на бантки, и водрузила бутылку шардоне, рожденного на солнечных и обдуваемых теплым морским ветром склонах горы Кармель. Это вино подарил мне Дикки, когда вернулся из поездки в Израиль, и я берегла его для особого случая.

На десерт я решила подать простое белое мороженое с тертым горьким шоколадом и свежей малиной. Итак, все готово, оставалось только ждать, сгорая от нетерпения.

Часы в холле отбили половину седьмого, потом семь часов и лишь когда они, похрипев, принялись выводить четверть восьмого, послышался звонок от ворот и я опрометью кинулась к пульту, чтобы открыть их.

– Энни, ты видела меня в монитор, когда открывала ворота?, – это было первое , что сказал Марк, войдя в дом.

Я смутилась и была вынуждена признаться:

– Нет, Марк, я не включила монитор в холле.

– Тогда нужно было хотя бы по громкой связи узнать, кто хочет заехать в усадьбу.

– Прости, Марк, я просто ждала тебя с минуты на минуту и была уверена, что это ты, да так ведь и оказалось!, – оправдывалась я, понимая, что мой парень прав.

– Больше никогда так не делай, Энни!, – строго приказал Марк, глядя мне в глаза.

Его взор произвел привычное действие – мое сердце забилось, дыхание нарушилось, я смотрела на Марка и не могла насмотреться... Представляю, какой вид у меня был – я вдруг осознала, что пялюсь на своего парня, открыв рот!

Марк проголодался и ужинал с аппетитом. Ел он очень красиво, не быстро и не медленно. А я сначала совсем не хотела ужинать – только сидела, накручивала на вилку спагетти и украдкой поглядывала на моего прекрасного парня, не веря своему счастью. Марк спросил:

– Что это за диковинные свечи?, – он тронул рукой лепесток плавающего цветка и удивленно взглянул на меня, – они живые?

– Ну да, – засмеялась я, – это живые цветы и они останутся неповрежденными после того, как воск выгорит.

И так уж вышло, что за ужином мы стали говорить о редких растениях, потом о винограде, об оливковом масле и специях. А когда Марк откупорил бутылку вина и наполнил наши бокалы, я вдруг почувствовала аппетит и с удовольствием съела свою порцию – рыба оказалась очень вкусной.

– Большое спасибо за ужин, Энни, – сказал Марк, когда мы закончили есть, – все было вкусно и красиво. Ты – умница, мое счастье, я так люблю тебя!

Он устремил на меня свой взгляд, в результате чего у меня стало горячо в груди и я сочла за лучшее заняться мытьем посуды.

Марк помог перенести тарелки, бокалы, серебро на кухню. Пока мои руки были заняты загрузкой посудомоечной машины, голова пыталась решить с чего бы начать трудный разговор, которого не избежать. В результате раздумий я пригласила Марка пройти со мной в гостиную, принесла туда дневник Мэри Тэтчер и, открыв на странице, повествующей о том, что Бакли с подручным убили моих родителей, протянула его парню со словами:

– Прочитай дневник до конца, пожалуйста.

Мы сели на диван и он принялся читать. Скорость, с которой Марк переходил от одного листа к другому, говорила о том, что читает он удивительно быстро. Поэтому, спустя меньше минуты, парень опустил дневник на колени и задумался, глядя перед собой и чуть нахмурив брови.

Я не мешала ему и не торопилась задавать вопросы, а только сидела рядом и украдкой поглядывала в его сторону. Марк был одет в белую рубашку и черные брюки. Закатанные на треть рукава открывали сильные руки, на длинном, тонком пальце поблескивал старинный перстень агирусов с пчелиным символом. Прекрасный профиль молодого ученого снова и снова притягивал мой взор, околдовывал и приводил в волнение... Я так погрузилась в это восхищенное созерцание, что вздрогнула, когда раздался голос Марка: