Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 59 страниц)

Мы спустились к подножию башни, когда заревели сирены. Шум стоял оглушительный. Сирены просигналили три раза, а затем умолкли. Мы переглянулись, не понимая, что происходит. Отовсюду доносились радостные крики, поэтому я подумал, что все не так уж плохо. Наверное, прибыл Махариус, и войска приветствовали его должным образом.

Когда мы вернулись в свою комнату, Заместитель уже вернулся.

– Что происходит, сэр? – поинтересовался я.

Он бросил на меня странный взгляд.

– Еретики капитулировали, – произнес он. – Генерал Сеян только что объявил об этом по комм-сети.

Мы обменялись удивленными взглядами.

– Похоже, война окончена, – сказал Новичок с непомерной юношеской самоуверенностью.

– Посмотрим, – пробормотал я, но никто, похоже, не разделял моего мнения.

Все были слишком заняты, хохоча и довольно похлопывая друг друга по спинам. Все, за исключением Заместителя. Он бросил на нас пустой взгляд, словно до сих пор не понимал, что происходит.

Прямое доказательство. Перекрестные ссылки 24К9; Ж6

Скреплено печатью.

Бланк протокола: 6-а.

Подтверждено: Варисов Л., полковник 7-го Велиальского.

Составлено: Парциваль К., капитан 7-го Велиальского.

Направлено в штаб командования боевой группы, орбита Карска V.

Секция 125: записи о смерти в бою.

Место: Железоград.

Доблинский М., лейтенант, командир, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Причина смерти: вражеские действия.

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, одобрено.

Базильков О., рядовой, бортмеханик, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Причина смерти: вражеские действия.

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, одобрено, незаконченное расследование.

Корзаков П., рядовой, бортмеханик, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Причина смерти: вражеские действия.

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, одобрено.

Краков В., рядовой, бортмеханик, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Причина смерти: вражеские действия.

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, рассматривается.

Манзуриан К., рядовой, стрелок, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Причина смерти: вражеские действия.

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, рассматривается.

Манзуриан Л., рядовой, стрелок, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Причина смерти: неизвестна. Пропал в бою.

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, рассматривается.

Зеников И., рядовой, стрелок, имперский танк «Неукротимый» типа «Гибельный клинок».

Примечание: представлен к ордену «За заслуги», врата Железограда, отклонено.

Документ скреплен печатью. Выдержка из расшифрованного дневника инквизитора Иеронима Дрейка.

Возможное свидетельство об измене бывшего верховного инквизитора Дрейка.

Перекрестная ссылка на приложение 107Д-21Н (отчет верховному инквизитору Толлу).

Идите в свете Императора.

Я лично подверг допросу нескольких еретических командиров. Оказавшись под сильным давлением и воздействием санкционированных псайкеров, они многое мне поведали. Как обычно в подобных случаях, глупое бормотание еретиков непросто просеять и извлечь из него зерно правды, если таковое вообще существует. Еретики Карской системы совершили многие из Десяти главнейших ошибок. Они считают себя единственными обладателями космической истины и настоящими носителями Слова Императора. Еретики почитают нас за диких чужаков, даже невзирая на свои очевидные заблуждения. Они готовы умереть ради защиты ложных верований.

Похоже, большинство их командиров искренне веруют. Они отказываются отречься от своей религии даже под страхом назидательного хирургического вмешательства. Их стойкость достойна уважения, и я полагаю, она еще принесет плоды, когда мир вернут в лоно Веры.

Пока нам не удалось пленить ни одного из так называемых Сынов Священного Пламени. Всякий раз, когда жрец почти оказывался у нас в руках, он самопроизвольно взрывался, нередко забирая вместе с собой тех, кому предстояло схватить и допросить его. Эти жрецы обладают психическими силами тревожащей мощи. Они напомнили мне некоторых других еретиков, которые, как оказалось, черпали энергию из демонических источников. Пока я не могу доказать, что Сыны Священного Пламени пользуются силой Врагов человечества, но, боюсь, лишь вопрос времени, когда это станет явным.

Тем временем я отправил в высшие эшелоны запрос о передаче в мое распоряжение ресурсов, необходимых для пленения главы культа, чтобы мы смогли выяснить правду. Я также проследил, чтобы среди местного населения внедрили агентов с высшим уровнем доступа и компетенции.

Глава 10

Мы победно прошли сквозь величественные арочные ворота, по обе стороны которых стояли огненнокрылые ангелы в пятьдесят раз выше человеческого роста, и углубились в Железоград. За мной протянулись бескрайние колонны солдат в серой форме. Далеко впереди, будто победоносные звери, ревели танки. Сотни тысяч людей маршировали под знаменами, символизировавшими наш полк, подразделение и триумфы в тысяче разных миров. Верховное командование хотело, чтобы никто не усомнился в том, что легионы Императора вернулись забрать этот мир во имя Его.

Я чувствовал себя довольно странно, шагая позади танков вместо того, чтобы управлять «Неукротимым». Немало воды утекло с тех пор, как я в последний раз участвовал в параде, маршируя по улицам-рампам города. Вдали исчезала длинная колонна бронетехники. Над головой, подобно звездам, мерцали огоньки на плоских крышах.

Со мной шли Гесс, Антон, Иван и остальные, их оружие было перекинуто за плечи, ботинки начищены до блеска. Мои товарищи шагали с лихой удалью.

Впервые с тех пор, как мы ступили в этот темный мир, я начал чувствовать себя как дома. В воздухе чувствовался рециркулируемый привкус улья. Он отличался от Главной кузницы Велиала, но такой запах нам приходилось вдыхать не один миллиард раз. В нем ощущался химический аромат очистительных фильтров и едва уловимой гнильцы, которая у меня ассоциировалась с Железоградом. В этом улье было теплее, чем в Главной кузнице, и людям не приходилось кутаться в теплую одежду. Если системы жизнеобеспечения не дадут сбой, обитатели города не замерзнут, и они отлично это знали.

Улей отличался и многим другим. Жилые башни представляли собой массивные колонны, которые поддерживали крыши, служившие основанием для верхних уровней. Все они были покрыты титаническими медными трубами, по которым шли газ, горячая вода, нечистоты и сточные воды. Из стен башен вырывалось пламя, словно они были задействованы в масштабном промышленном процессе и одновременно священном ритуале. Все выходы вентиляционных труб были сделаны в виде уменьшенных копий статуи Ангела Огня. Казалось, будто по всему городу легион мятежных ангелов готовился к пламенному полету.

Между жилыми башнями раскинулись широкие площади, на каждой из которых находился фонтан, извергающий огонь. Из пламени тоже вырастали подобия статуи ангела. Возле фонтанов стояли уже знакомые нам зловещие клетки. Некоторые из них казались достаточно большими, чтобы вместить сотни скованных цепями жертв, другие же были настолько маленькими, словно предназначались для детей или карликов. Раз за разом, пока мы шли по городу, я видел все те же затейливо украшенные клетки, как в пустыне, с крестами и дьявольскими масками. Не важно, насколько запруженными были улицы, вокруг них всегда оставалось свободное пространство. Не требовалось большого ума, чтобы понять причину. Некоторые из них были приподняты с помощью лебедок, так, чтобы их опаляло пламенем, которое извергали трубы на стенах зданий.

Поглазеть на марш собрались огромные толпы. Улицы были забиты людьми, они наблюдали за нами из каждого окна и балкона. Люди не радовались, но и не казались особо враждебными. Они не были подавлены. Им было интересно. Мы стали новыми властителями их мира. Я подозревал, что хуже их прежних хозяев мы стать уже не сможем, даже если бы были орками-людоедами. Жители были настолько запуганными, они так привыкли к плети, что ожидали от нас ее ударов и даже не собирались возражать.

Железоградцы казались самыми обычными жителями улья: с нездоровыми лицами, худые, изможденные бесконечными часами работы. С таким же успехом они могли свалиться сюда из моего родного мира. Эти люди вызывали у меня странную ностальгию, и, наверное, остальные чувствовали себя точно так же.

В выси парили светосферы. Мы миновали мерцающие знаки, которые понукали нас поклоняться Ангелу и уверовать в его могущество. Техножрецы пока не успели провести их ритуальное освящение. Жрецы с горящими головами и изображения ангела с пламенными крыльями тревожили меня. Я думал о странных силах, которые они воплощали, и мне казалось маловероятным, что в них есть что-то святое. Ангел внушал трепет и страх в равной мере. Жрецы же вызывали страх и желание убить их, как только представится такая возможность. Наверное, в городе их еще оставалось немало, и я очень сомневался, что они сдадутся без боя, что бы ни говорили губернатор и его придворная знать.

Наконец длительный марш закончился в глубинах улья. Мы подступили к новому дому в жилых строениях факторума, которые реквизировал для нас Комиссариат. Комнаты в массивных зданиях были большими и с высокими потолками. Они не казались переполненными, даже когда в них размещалась рота солдат. Отовсюду, с карниза каждого дома, с фресок на каждом потолке на нас смотрели зловещие ангелы с огненными крыльями. Образ воспроизводился и отображался в промышленных масштабах, возможных только в мирах-ульях. Средоточие местной религии взирало из каждого алькова, с каждого стола, с каждой стены. Кто-то даже подпер дверь комнаты, в которой мы расположились на ночлег, небольшой металлической статуей.

– Могло быть и хуже, – сказал Антон, когда мы вошли и оглядели громадный зал с сотнями кроватей, возле каждой из которых стояло по небольшому сундучку.

Я знал, о чем он думает. Комната напомнила ему гильдейские спальни на Велиале. Внутри суетились сотни людей, они лежали на кроватях, раскладывали пожитки, оспаривали лучшие места. Я никого из них не знал. Все они были такими же, как мы, – выжившими после гибели своих подразделений, ожидающими направления или переформирования в новые роты. Возможно, некоторые из них скоро станут нашими товарищами.

«Сколько раз я уже это делал?» – вдруг задумался я.

Сколько раз я складывал вещи в новой комнате, новой палатке или сундучке в новой казарме, оглядывался на Ивана и Антона и предупреждал их, что пусть считают себя покойниками, если притронутся к моему добру? Сколько раз я видел, как Антон расцветает идиотской улыбкой, а Иван весело присвистывает, показывая, что я несу полную чушь? Думаю, слишком много, чтобы упомнить все.

Это часть солдатских будней – постоянно разбивать лагерь и двигаться дальше, оставлять за собой комнаты, дома, города и миры. Оставлять похороненных друзей и потерянных любимых. Быть солдатом в 41-м тысячелетии означает быть крошечным атомом жизни, который постоянно движется и не познает покоя, пока твое тело не сожгут или не зароют в сырую землю.

– Говорят, местные зовут улей Городом Ангела, – сказал Антон.

Он бросил рюкзак и рылся в нем, ища пропагандистский роман. Остальные его пожитки грязной грудой росли на полу. Мундир упал поверх рубашки. Фляга с тихим стуком покатилась к ботинкам и нагрудным знакам.

– Интересно, почему? – кисло спросил я.

Иван присвистнул, медленно понижая тон:

– Может быть, потому, что над этим местом маячит огромный чертов железный ангел, а его статуи торчат на каждом углу?

Он засунул вещи под кровать и теперь просто сидел, иногда прикладываясь к фляге. Интересно, сколько в ней осталось. Ивану явно не хватит надолго, а охладителя, который можно было бы перегнать в жуткое пойло, в ближайшее время нам не видать.

Антон достал карту и развернул ее, словно в ней могла оказаться его книжечка. Несмотря на засаленность, я тут же узнал ее. Это была старая имперская разведкарта третьей зоны Юрасика Прим. Те земли мы усеяли трупами еретиков, и бурые пятна на карте могли быть следами их крови. Меня вдруг пронзило яркое воспоминание о зеленых джунглях и тропических островах. Я вспомнил встроенный в утесы ДОТ и «Неукротимого», который, паля из всех стволов, несся по прибережным волнам.

– Я случайно не давал книгу тебе, Лев? – спросил Антон.

– На кой черт мне она сдалась? – сказал я. – Я читал ее столько же раз, сколько и ты.

Честно говоря, это не совсем так. Наверное, Антон прочел этот красочный образчик пропаганды более тысячи раз, уж точно не меньше, чем «Памятку имперского гвардейца для поднятия боевого духа». Он перечитывал книгу хотя бы раз в неделю с тех пор, как мы начали трудиться в факторуме Велиала, когда нам было всего двенадцать. Я никогда не забуду, как он корпел над ней, водя пальцем по каждой строчке, и шевелил губами, вчитываясь в слова, хотя все мы знали их наизусть.

– Иван? – спросил он.

– Ты ведь знаешь, как я ее ненавижу!

– Еще одна причина, почему ты мог забрать ее и сжечь, – сказал Антон.

– Кстати, неплохая мысль.

– Даже не думай.

– Во внешнем кармашке рюкзака не смотрел? – спросил я.

– Конечно, смотрел. Думаешь, я совсем идиот?

– Ты отлично знаешь ответ.

Я потянулся и поднял рюкзак из растущей горы нестираной одежды и безделушек, которые Антон собрал за многие годы войн. Я отщелкнул замок на правом кармашке, где Антон обычно держал книгу, полез внутрь и вынул ее.

– Ты только что подбросил ее туда, – раздасадованно сказал он.

– Конечно, воспользовавшись псайкерскими силами. А сейчас, наверное, с их помощью и подожгу ее.

– Не смей! – Длинная костлявая рука Антона резко потянулась ко мне.

Стоявший позади него Иван кивнул. Я перекинул книгу ему прямо над головой Антона.

– Отдай, козел! – закричал Антон и повернулся, чтобы выхватить ее из рук Ивана.

Тот бросил книгу Новичку.

– Отдай сейчас же, если не хочешь проблем, Новичок, – сказал Антон.

Парень сник и повесил голову. Он молча протянул книгу, но стоило Антону потянуться за ней, как метнул ее мне.

Антон с криком ринулся на меня. Я как раз успел бросить книгу, прежде чем он вцепился в меня и потянулся к горлу. Вдруг Иван с Новичком замолчали, и, заглянув Антону за плечо, я сразу понял причину. За нами стоял Заместитель. Он вошел в комнату без стука и на лету поймал книгу.

Антон обернулся посмотреть, на что я так уставился, и побелел. Мы торопливо отдали честь, что, учитывая нашу позу, могло показаться весьма глупым.

Заместитель заговорил:

– В девять утра по имперскому времени вас ждут на плацу. Вы предстанете перед лордом верховным командующим Махариусом для награждения.

Он повертел книгу в руке, словно разглядывая ксеносскую реликвию, потом положил ее на кровать и сказал:

– Продолжайте.

С этими словами он вышел, но почему-то у всех разом пропало настроение для веселья.

Я стоял перед собравшимися полками на огромной площади за новыми казармами. Их освещало неровное пламя центрального огненного фонтана, вздымавшегося над сплоченными рядами солдат. Одетые в парадную форму, они выстроились перед своими машинами, которые для такого случая были вымыты и выскоблены до блеска. Потребовался бы всего один меткий снаряд, чтобы уложить целый полк, и врагу в целости и сохранности достались бы все наши танки.

Наш полк стоял в первых рядах. 7-й Велиальский первым ворвался в Железоград и выдержал массированную контратаку повстанцев на зону факторума. Мы были острием Крестового похода, нас испытали, и мы не сломались. Конечно, нас осталось чертовски мало, но командование едва ли волновали такие пустяки. Солдат всегда можно заменить. Нет более распространенного ресурса в Империуме, нежели простые бойцы.

Мы ждали Махариуса. Казалось, вся Галактика замерла в ожидании. Воздух пронизывало нетерпение, и ничего подобного мне прежде не доводилось ощущать. Находясь слева от подиума, возведенного между двумя «Гибельными клинками», я как будто чувствовал настроение тысяч солдат. Каждый из них словно ожидал прибытия пророка, который одним-единственным словом изменит его жизнь. Только Заместителя, похоже, нисколько не затронуло всеобщее волнение. Даже важность грядущего момента не могла вернуть его из того разрушенного мира, в котором он теперь обитал.

Громогласный рев возвестил о прибытии Махариуса. В небе появился блестящий овальный аэромобиль. Это был личный транспорт губернатора, не военный. Богато разукрашенный золотом и инкрустированный драгоценными камнями, аэромобиль и сам походил на летающую драгоценность. В иных обстоятельствах он показался бы вершиной безвкусицы по сравнению с грозными дюрасталевыми танками, рядами выстроившимися под ним, но мысль о том, что в нем находился сам Махариус, меняла все коренным образом. Аэромобиль казался совершенно уместным для покорителя миров. При одном его виде солдаты радостно закричали.

Золотая машина начала снижаться, пока не зависла над платформой. Открылась боковая дверь, и оттуда выдвинулся длинный трап. Мгновение спустя по нему в окружении свиты прошел Махариус. Со своего места у платформы я отчетливо смог разглядеть его профиль. Он походил на смертного бога. Махариус словно светился, но этот свет исходил вовсе не от брони, в которую он был облачен. Он попросту затмевал окружающих, даже таких важных людей, как инквизитор Дрейк и приземистый, мускулистый генерал Сеян. Техножрецы следили за каждым его шагом с помощью устройств-мониторов. Над ними бдительно парил технический херувим. Как обычно, это событие запишут и покажут остальным армиям.

Махариус развел руками в величественном приветствии, а затем имперская процессия скрыла его из виду. Он перекинулся несколькими словами с людьми, его голос усиливался древним устройством, а слова благодаря загадочной науке Адептус Механикус передавались войскам по всей планете и мирам системы.

Позже, просматривая эти записи, я понял, что он считал общение с солдатами чем-то вроде обязанности. Но при этом ты чувствовал, что заслужил эту честь и что он говорит с тобой без высокомерия. Нечто в Махариусе заставляло тебя думать, что ты находишься в присутствии кого-то большего, чем простой смертный. Как и в космических десантниках, было в нем что-то, от чего ты ощущал собственную незначительность, но в отличие от них он не казался отчужденным. Он был человеком, который видел человека и в тебе, а близость Махариуса возносила тебя вровень с ним.

Наконец пришло наше время удостоиться его внимания. Он улыбнулся, едва завидев нас. Вы сможете увидеть это в записях. Он выглядел действительно обрадованным, и, наверное, так оно и было. Вы сможете увидеть всех выживших членов экипажа «Неукротимого», когда он вешал на наши груди медали за взятие врат. Мы, такие маленькие в сравнении с ним, были смущены подобным вниманием. Все, кроме Заместителя, – он по-прежнему казался нечеловечески отстраненным.

Махариус поблагодарил нас и поочередно прикрепил награды к мундирам. Я помню, как стоял перед ним и думал, насколько он статен и моложав. Махариус лучился силой, здоровьем и дружелюбием. Когда он смотрел на тебя, ты чувствовал, что все его внимание сосредоточено на тебе. Когда он говорил, казалось, ему действительно интересно то, что ты хочешь сказать, даже если ты заикался, как Антон. Он товарищески клал руку тебе на плечо, а затем шел дальше.

Сильнее всего я помню ауру его присутствия. Махариус казался единственным реальным существом, а все, кто окружал его, – лишь тенями. Черт, я могу провести остаток жизни, пытаясь подобрать слова, чтобы описать это чувство, но в конечном итоге любые описания окажутся бесполезными. Они никогда не помогут вам представить чистую и первозданную мощь этого человека.

До сих пор лишь в самых общих чертах могу вспомнить, что именно он сказал и что я ему ответил. Он похвалил меня за отвагу, я поблагодарил его, а то, что мы оба были искренни, несмотря на мою циничную натуру, многое говорит о харизме Махариуса.

В конце церемонии войска криками приветствовали нас, пока лорд верховный командующий наблюдал и аплодировал. Затем он поднялся обратно в воздушную колесницу губернатора и улетел, а я провожал его взглядом, думая, что говорил с ним в последний раз.

Конечно, я ошибался.

Глава 11

Я укрылся за обломками автомобиля, когда группка спятивших бандитов открыла по нам огонь из самодельных пистолетов. Пуля срикошетила от крыши машины и улетела в окно магазина, разбив стекло.

– Прямо как старые соседи в праздничный вечер, – заметил Антон, поднявшись, чтобы выстрелить из лазгана.

Кто-то закричал. Антон нырнул обратно в укрытие и ухмыльнулся.

– У меня просто ностальгия, – сказал Иван и присвистнул сквозь железные зубы. Наверное, он и сам подумывал выстрелить пару раз или вообще броситься в атаку. В прежние дни он никогда бы не отказался ввязаться в драку.

Я высунул голову и оглядел улицу. Вокруг нас бушевали толпы вооруженной молодежи, исполненной ярости и готовой сражаться. Они прятались за перевернутыми автомобилями и внутри сожженного наземного транспорта. Пусть битва за Железоград окончилась, но внутри улья всегда была война. С подобными соседями она, наверное, шла с тех пор, как возвели эти жилые блоки.

Многие из местных бандитов приняли свержение Сынов Пламени за сигнал начать оргию грабежей, изнасилований и сведения старых счетов. Должно быть, поклонники Огня внушали неподдельный страх, раз сумели так долго следить, чтобы содержимое кипящего котла, которым на самом деле был Железо-град, не выплескивалось наружу. Нас отправили на улицы вместе с новой ротой, чтобы восстановить хотя бы подобие порядка.

Железные ангелы взирали на нас с высоты, на которую занесли их огненные крылья. Обычные жители прятались в дверных проемах, за мусорными баками, в сточных колодцах, которые соединялись с общей канализацией. Бандит выкрикнул оскорбление на непонятном диалекте и сделал очередной выстрел.

После того как нас наградили и полковник получил возможность выслужиться перед Махариусом, нас вернули в строй. Медали не дали нам каких-то особых привилегий. Нас отправили в новую роту, сформированную из самых разных бойцов – экипажей, потерявших машины, отделений, которые оказались единственными уцелевшими из своих рот, офицеров, получивших ранения перед наступлением и упустивших шанс умереть в славном бою, когда нас атаковали еретики. Я заметил нескольких солдат, которые укрылись в дверях и были готовы выдвинуться на улицу. Один из них жестом показал, что ему нужен прикрывающий огонь. Я согласно поднял руку и приготовился.

– Во имя Императора, какого… – вырвалось у Антона.

Я проследил за его взглядом и понял, что его так поразило. Заместитель вышел на улицу. Он сжимал пистолет в руке, но держал его на уровне бедра и, казалось бы, ни во что не целился. Вокруг него рикошетили пули, вздымая небольшие облачка пыли. Он шел вперед, словно пули были каплями дождя, падающими с неба Юрасика. Он словно верил, что в него не могут попасть, и каким-то чудом эта вера создавала вокруг него силовой щит, который останавливал снаряды. Его лицо оставалось все таким же бледным. Глаза смотрели куда-то вдаль. Пуля сбила с него фуражку, и Заместитель пригнулся, чтобы подобрать ее, и снова надел на голову, как будто ее просто сдуло ветром. Клянусь, там, где еще секунду назад было его лицо, пролетела пуля.

Но это спровоцировало ответные действия. Он поднялся, прицелился из болт-пистолета и выстрелил. До меня донесся крик. Заместитель просто шел вперед, стреляя на ходу, и в конечном итоге был вознагражден еще одним воплем. Я посмотрел на Ивана. Иван на меня. Мы были одинаково ошеломлены. Антон ухмыльнулся и сказал:

– Да какого черта!

Вскочив на ноги, он открыл огонь из лазгана. Луч пролетел над плечом Заместителя и попал в бандита. Иван и я рванулись следом. Остальное отделение поступило точно так же. Казалось, Заместитель отвлек на себя внимание. Солдаты открыли шквал лазерного огня по бандитам и начали продвигаться. Некоторые преступники сломались и бросились наутек.

Я держал в руках дробовик, но не мог им воспользоваться из-за боязни попасть в Заместителя. Ивану это не помешало открыть огонь. Думаю, он сделал это, чтобы сильнее прижать бандитов, а не чтобы попасть в кого-то из них. Все трое – Заместитель, Иван и я – добрались до бандитов одновременно. Я вытянул перед собой дробовик, нажал спусковой крючок, и заряд дроби угодил сразу в троих. Заместитель выстрелил раз, а Иван просто выставил лазган и заорал: «Сдавайтесь!» Бандиты разом побросали оружие. Не знаю, что их напугало сильнее: лицо Заместителя или стальная челюсть Ивана. Наверное, в равной степени то и другое.

Заместитель осмотрел бандитов с враждебностью, не большей, чем если бы они были шумевшими детьми. Не сказал бы, что Иван, Антон и я вели себя с ними особенно учтиво. Я никогда не испытывал симпатии к людям, которые в меня стреляют.

Бандитов повели на казнь или в рекрутский пункт, а мы отправились дальше: патрулировать улицы и выслеживать поклонников Ангела Огня.

Это был очередной типичный день в Железограде. Я помню его только потому, что в ту ночь мы встретились с девочками.

Мы сидели в подвале «Ангельского благословения». Я разглядывал комнату со своего кресла в углу. Она была небольшой, темной, в воздухе клубился дым от палочек лхо и яркокурева. Маленькие газовые фонари, накрытые кристаллическими плафонами, озаряли сумрак подрагивающим светом. За стойкой бара местный житель с обритой головой разливал адское пойло из бутылок, на которых неизменно отображалась сцена из жития Ангела Огня или одного из многочисленных святых, а также красовалось название факторума-производителя.

Я бросил взгляд на сидевших напротив Антона, Ивана и Новичка. Перед каждым из них стоял стакан. Иван откупорил бутылку, которую приберегал для себя. Остальные пошли более привычным путем и стали дожидаться официантку, которая принесет нам напитки.

– Что ж, здесь уютно, – сказал Антон.

Местные спускались по узким ступеням и, оглядев клиентуру, в основном уходили восвояси. По крайней мере мужчины. Некоторые девушки предпочитали остаться. Так обычно случалось. Подобное можно увидеть в тысяче миров.

В баре собралось множество солдат нашего подразделения. У некоторых были местные безделушки, вроде булавок и запонок с металлическим ангелом. Другие щеголяли более зловещими сувенирами, вроде чисел из крошечных черепов, чернилами выведенных на руках, шеях и лбах, с написанным под ними названием «Железоград». Подобные татуировки в нашем полку издревле указывали, скольких врагов солдаты убили в бою. Одни цифры были неприкрытой ложью, другие – бахвальством, иные же – явной недооценкой. Думаю, они выбили их преждевременно. Я не был уверен, что битва за город действительно закончилась. Банды продолжали сражаться на улицах. Во многих жилых зонах царили беспорядки, и никто наверняка не знал, что случилось с сектантами, которые принесли столько неприятностей.

– Видали сегодня Заместителя? – спросил Новичок. – Он прошел сквозь шквал огня, даже не заметив его.

– Может быть, действительно не заметил, – сказал я.

– Поверить не могу, что это тот самый человек, которого я вытаскивал из кабины номера Десять.

«Как же просто он произносит „номер Десять”, – подумал я, – будто просидел там десять лет, а не пару дней».

Я хотел было сказать ему, что право так называть наш танк нужно заслужить, но понял, что в этом уже нет смысла.

– Заместитель рехнулся, – сказал Антон.

– Знаешь, а ведь нехорошо, если Антон называет кого-то рехнувшимся, – подметил Иван.

– Я серьезно, – возразил Антон. – Мы же сами всё видели. Иногда люди ломаются. В их головах что-то раскалывается и изменяет их. Помните Юрия, когда мы вытащили его из бункера на Юрасике? Все время бормотал, что его хотят утащить зеленые человечки.

– Ну, мы тогда воевали с орками, – сказал я. – Поэтому он был по-своему прав.

– Мы перебили их всех. Он видел каких-то орков-невидимок.

– Ты не можешь видеть невидимое, – заметил Иван. – В этом вся суть невидимости.

– Ты понял, о чем я. Он сбрендил с концами.

– Но Заместитель не такой, – сказал я.

– Знаю, но это одно и то же. Иногда человек может увидеть нечто такое, что его разум не выдерживает.

– Тогда тебе ничего не грозит, – сказал Иван. – У тебя-то его нет.

– Обхохочешься!

Новичок вздрогнул и отхлебнул зеленоватый напиток.

– Думаю, если находиться здесь слишком долго, с человеком может случиться подобное.

Он начал подходить к тому, о чем действительно думал.

– Ты о чем? – спросил я, чтобы дать ему повод продолжить.

– Для чего все эти клетки?

– Чтобы казнить людей, – ответил я.

– Но кто, черт подери, будет казнить людей таким образом?

– Разве это важно? Люди все равно умирают.

– Да, но…

– Мы используем расстрельные команды, – сказал я. – А они – клетки.

– Это не то же самое, – сказал Новичок.

Конечно, он был прав, но во мне уже плескался алкоголь, и мне хотелось с кем-то поспорить. Со мной обычно такое случается, когда я выпью.

– Думаешь?

– Ты и сам это знаешь, Лев, – сказал Иван. – Первый способ быстрый и безболезненный, второй – медленный и жестокий.

– Ах да, Империум у нас теперь не медленный и жестокий, – взвился я.

– Но не настолько же.

– Лев, Иван прав, – сказал Антон. – Подобным образом губить людей очень уж отвратительно и очень странно. Это дело рук жрецов.

– Может, ты и прав, – сказал я.

– Ты ведь знаешь, что это так. Здесь попахивает ересью.

Спор мог принять теологический поворот, если бы нас не прервали.

В бар вошел капрал Гесс. Его форма была свежевыстиранной, ботинки блестели. Небольшие усики были аккуратно подстрижены. За каждый его локоть держалась девушка. Капрал не считался красавцем, но с дамочками у него никогда не было проблем. Он выглядел добрым, веселым и никогда на них не скупился, поэтому, думаю, девушек можно понять. Его появление развеяло сумрачное настроение за столом, хотя он просто прошествовал мимо нас, бросив на стол пару местных монет и громко сказав:

– Выпейте за меня и за старину номер Десять.

С этими словами он ушел. Это было нечто вроде личного ритуала, который он обязан был провести, у каждого из нас имелось нечто подобное.

– Спасибо, капрал, – сказал я удаляющейся спине. – Не имею ничего против.

Антон ткнул меня локтем под ребра. Я обернулся и посмотрел туда же, куда и он. Внутрь зашли три красивые молодые девушки.

– Именно то, что нужно, чтобы отвлечься от вашей унылой болтовни, – сказал он, затем встал и пошел знакомиться.