Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 59 страниц)

– Интересно, чем они заняты в наше отсутствие? – спросил Антон, когда мы миновали очередного высокомерного мальчика-прислужника.

– Дворец сам за собой не присмотрит, – ответил Иван. – У каждого из них есть свои обязанности.

– Да и еда сама себя не съест, а вино не выпьет, пока мы сидим в траншеях и убиваем еретиков, – сказал Антон с такой горечью, какой я прежде от него никогда не слышал.

– Что в тебя вселилось? – спросил я.

В высоком арочном окне за его головой я увидел отражение черного звездоскреба. На его стене горели и угасали пиктоглифы, неся неведомое послание на давно утерянном для человечества языке.

– Ничего, – ответил Антон.

Он поджал губы, так что шрам у него на лбу вдруг показался мне живым, и едва заметно прищурился.

– Ты какой-то злой, – сказал я, пытаясь раздразнить его.

– Я не зол.

– Тогда недовольный.

– Я не недоволен. – От его возражений я лишь сильнее уверился в своей правоте.

– Ему просто не нравится, что не было победного парада, – сказал Иван. – Раньше ведь всегда были победные парады.

– Меня не волнуют эти долбаные парады! – отрезал Антон.

– Тогда отсутствие ликующих толп. Ты соскучился по ним.

– Меня не колышут толпы, ни ликующие, ни освистывающие, ни вообще какие-либо.

– Тогда почему ты так раздражен?

– Это из-за них… – сказал Антон и остановился перед фреской с очередным триумфом Махариуса.

На ней, как и на множестве других, его сопровождали выдающиеся генералы, командовавшие боевыми группами Крестового похода. На фреске были изображены все: Сеян, Тарка, Красс, Арриан, Фабий, Лисандр и Кир. Каждый из них сам по себе мог бы походить на главнокомандующего, если бы не их великий лидер.

– Из-за кого?

– Генералов, знати, политиков, всех больших шишек.

– А что они?

– Да, что они? – спросил Иван. – Они всегда были теми еще фраккерами. Почему ты решил заметить это сегодня?

– Они говорят о смещении Махариуса. Вы слышали Дрейка… Это измена.

– Это было бы изменой, замышляй они дурное против Империума, – сказал я.

– Они замышляют дурное против Махариуса.

Его слова повисли в воздухе. Я огляделся по сторонам, чтобы убедиться, не слушает ли нас кто-либо. Кажется, никто не обращал на нас внимания, однако это ни о чем не говорило. В таком дворце половина слуг вполне могли работать на кого-то еще и доносить о каждом услышанном слове.

– Махариус – это не Империум, – четко выговорил я.

У меня разыгралось воображение, или у одной из прислужниц вдруг слегка расширились глаза? Сомневаюсь, что она понимала велиальский диалект, но кто знает – если кто-то очень хотел внедрить сюда агента, он мог и подыскать того, кто понимал.

– Но что эти фраккеры сами сделали для Империума? – спросил Антон.

– Вели его армии к победам.

– Я говорю о чинушах, которые сидели дома и считали деньги, пока мы воевали и проливали кровь в половине Галактики.

Я промолчал, но смерил его неодобрительным взглядом, который скорее означал, что мы обсудим этот вопрос там, где нас не могут подслушать, а не мое несогласие. Прислужница направилась в другой конец коридора. Я попытался убедить себя, что мне просто показалось.

Глава 14

«Пьяный ратлинг» был новой таверной, притворявшейся старой. Она располагалась в подвале глубиной с бункер, под одним из тех старых и черных зеркальных зведоскребов. Ее стены покрывали фрески, изображающие имперских гвардейцев, одерживавших победы над орками, эльдарами и толпой не менее странных ксеносов, которых мне ранее не приходилось видеть и которые, скорее всего, были плодом бурного воображения автора.

Помещение было битком набито людьми в форме, пьющими грог, пиво и коричневый эль. Сотни солдат сидели за длинными столами, держа в руках кружки и болтая на языках родных миров. Антон, Иван и я ничем от них не отличались. Мы говорили на велиальском улейном диалекте, хотя в последние годы общались на нем все реже и реже. Большинство из гвардейцев Махариуса были родом из его мира или отбирались из других полков, если как-то отличились в Крестовом походе. И все же было приятно иногда поговорить на старом языке, потравить старые шутки и вспомнить мир, который никто из нас не видел вот уже тридцать лет и, скорее всего, не увидит больше никогда. Временами хотелось вспомнить молодость, когда жизнь казалась намного проще.

Мы присели за угловой столик, и официантка принесла нам местное пиво – насыщенно-темный напиток, чуть шипящий на языке, словно в него или в воду, на которой его варили, добавили какие-то химикаты. Я поднял кружку и произнес тост за мануфакторумы шестеренок на Велиале и всех, кто в них горбатился, и Антон с Иваном эхом повторили за мной. Мы плеснули на столик немного выпивки в память обо всех, кто погиб рядом с нами на Локи. Не знаю, откуда появилась эта традиция, но она приобретала все больше смысла. На своем веку мы повидали немало смертей товарищей, и казалось уместным как-то отметить их кончину, пусть и таким незначительным способом.

Я огляделся по сторонам, сквозь клубы дыма палочек лхо и паров сомы. Вокруг меня сидели солдаты. У большинства вид был понурый. Я заметил, что многие украдкой бросают на нас взгляды. Один или двое тыкали в нас пальцем и хихикали. Тогда я не обратил на это внимания. Во время застолий неизменно находится пара-тройка людей, ведущих себя по-идиотски.

– Помните, как мы нашли капрала Гесса, дрыхнувшего под нашей «Старой десяткой»? – говорил Иван. – Вот уж кто умел поспать в любых обстоятельствах.

– Ценный навык для солдата, – ответил я, отпив еще пива.

Оно зашипело на языке. Я заметил, как один парень взглянул на меня, ткнул товарища в бок и рассмеялся. На нем была форма, в изобилии украшенная лампасами. Пуговицы на богато расшитом пальто выглядели так, словно были из чистого золота. Скорее всего, это была просто позолота, однако некоторые солдаты предпочитали носить свое богатство на себе. Так оно легко транспортировалось и бросалось в глаза. Хотя, по моему мнению, тем самым ты только делал себя лакомой мишенью для воров.

– Не настолько ценный, как умение пить, – сказал Антон. – Умение удержать выпитое в себе – талант, достойный уважения.

– Ты говоришь с человеком, который пытался перепить Космического Волка, – сказал Иван.

Вот уж о чем эта парочка никогда не позволит мне забыть.

– Я героически выстоял, – ответил я.

– Я прекрасно помню, как на следующий день ты «геройствовал» в старый шлем.

– Какое неприкрытое искажение фактов, – произнес я.

– Верно, – согласился Иван. – Никакого шлема не было. Там было ведро.

– Вы оба просто завидуете моей молодецкой удали, – сказал я, сделав большой глоток из кружки, – которая вызвала уважение даже у космических десантников.

Я лишь немного преувеличил, ибо их не было на том банкете, где я по своей глупости принял напиток от Ульрика Грозного Клыка из Космических Волков. Я мог вешать им какую угодно лапшу, лишь бы держаться в рамках правдоподобия.

– Как думаете, мы еще когда-то увидим космических десантников? – спросил Антон. Внезапно он вновь стал молодым парнем, готовым покинуть родную планету и встретить легендарных героев Империума.

– Мы встречались с ними уже больше раз, чем другим гвардейцам выпадет за всю жизнь.

– За десять жизней, – поправил меня Иван.

– За тысячу, – добавил Антон, не желая отставать от нас, и стукнул кружкой по столу, чтоб подчеркнуть свои слова.

Часть пива выплеснулась наружу, потекла по столу и закапала на начищенные до блеска сапоги сидящего рядом солдата.

Хотя сказать «высящегося рядом» будет вернее. Он был огромным, размерами почти не уступающим огрину, с широкими моржовыми усами и лысой головой. У него были длинные бакенбарды, краснощекое лицо и крошечные фарфорово-синие глазки, которые слегка безумно глядели на мир. За ним сидели еще один парень и его приятель, что смеялись над нами ранее. Еще дальше расположилась группа солдат в такой же вычурной и расшитой золотыми галунами форме.

– Смотри, что делаешь, – пробасил усатый здоровяк на имперском готике с акцентом.

Антон окинул его взглядом:

– Что ты сказал?

– Я сказал: «Смотри, что делаешь».

Антон взглянул на меня, затем обратно на великана. Невольно я заметил, что его руки не уступают моему бедру, а кулаки величиной с небольшие гроксовые голяшки.

– Можешь повторить? – переспросил Антон, приставив ладонь к уху. – А то не пойму ни слова из-за твоего кретинского акцента.

Естественно, он употребил не эпитет «кретинский», а его велиальский эквивалент, но, хотя сержант и не понял самого слова, он определенно догадался о его смысле.

– Ты мне не нравишься, зеленый мундир, и мне не нравятся твои манеры! – громыхнул его голос, прорвавшись сквозь фоновый гул.

В нашу сторону обернулись головы. Несколько человек ухмыльнулись. Кто-то захрустел костяшками. Людей из полка здоровяка было куда больше, чем из нашего.

– Кому нужны проблемы? – сказал Иван своим обычно ровным и лишенным эмоций голосом. Вида острых металлических зубов оказалось достаточно, чтобы все разом затихли.

– Боитесь, что мы надерем вам зад? – бросил скалившийся парень. – Как те еретики на Локи?

Кинув на него взгляд, я понял, что изнываю от желания разбить ему физиономию.

– Как мило, что ты захватил с собой двадцать друзей, – сказал Антон. – Крысы всегда храбрее стаей.

Смех оборвался, и его лицо вспыхнуло яростной ненавистью. Этот парень был из тех, кто всегда нарывался на неприятности.

– Я тебя не боюсь, – прошипел он.

– Конечно, нет, – ответил Антон. – Поэтому ты привел с собой дуболома, за которого можешь спрятаться, пока треплешь языком.

Это было дельное замечание, после которого конфликт мог погаснуть, если бы Антон не удержался от того, чтобы добавить:

– Он кажется достаточно тупым, чтобы позволять это.

– И не он один, – произнес я.

К несчастью, великан услышал меня.

– Что ты вякнул? – спросил сержант. Судя по его тону, вряд ли он счел мои слова за комплимент.

Вдруг я заметил за его спиной группу приближающихся людей в зеленой форме. Судя по золотистой коже, они были выходцами из родного мира Махариуса. Солдат было не так много, как наших новых друзей, однако чаши весов немного уравнялись.

Я глубоко вдохнул и подумал о том, что вижу. Никто, совсем никто, не лез с нами в драку с тех самых пор, как мы надели зеленые мундиры. Пару раз мы сами ввязывались в потасовку, но всегда без единого признака неуважения к личной гвардии лорда верховного командующего. Теперь все было иначе, и это открыло мне глаза на то, как сильно закатилась звезда Махариуса.

В этот момент великан замахнулся на меня. Удар был внезапным и быстрым и мог бы снести мне голову, не поймай Иван сержанта вовремя за запястье. Сервомоторы в руке Ивана взвыли, когда он остановил кулак, и оба застыли по разные стороны стола, силясь взять верх над соперником. Тогда насмешливый парень решил разбить стакан и попытался порезать меня осколками. Я скатился со скамьи и, вскочив обратно на ноги, увидел, что потасовка мгновенно разгорелась по всему залу. В нее втянулись и золотые галуны, и зеленые мундиры, и все остальные. К тому времени, как хаос достиг другого края таверны, никто уже понятия не имел, кто с кем дрался и почему. Они присоединялись либо чтобы развлечься, либо чтобы на них никто не напал первым.

Иван все еще мерился силами с великаном, его механическая рука могла сравниться с громадной мощью сержанта. Насмешливый парень решил ударить его сзади. Осколки стекла разрезали форму и обнажили под ней пласталь и керамит. Я решил, что увидел достаточно. Я поднял свою кружку и бросил ее в голову Весельчаку. Та полетела через стол, расплескивая по пути пиво, и попала ему прямо меж глаз, заставив рухнуть на пол.

– Хорошее пиво пролил, – горько заметил Антон, после чего вскочил на стол и боднул головой великана, заставив его упасть следом.

– Подумал, ты слишком долго с ним возишься, – бросил он и нырнул в гущу схватки.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Камеры были тесными, темными, сумрачными и под завязку забитыми потрепанного вида людьми. Над головами слабо мерцала единственная люмосфера. Охранники наблюдали за нами сквозь визоры тяжелых шлемов. Пару часов назад они привили мне уважение к себе и к своим дубинкам, когда ворвались в таверну и бросили нас в камеры, чтобы дать остыть.

– Только подумай, – произнес Антон. – Если бы Лев держал себя в руках, мы могли бы до сих пор пить пиво. Он у нас знатный любитель подраться.

– Насколько помню, здоровяка оскорблял не я, – заметил я.

– Типично: пытаешься уйти от ответственности за свои действия. Ума не приложу, как ты вообще дослужился до сержанта? – задался он вопросом.

– В это я могу поверить, – сказал я. – Тебе и впрямь бы умишка не хватает понять.

– Ну а я о чем – не может удержаться от колкости. Постоянно ввязывается в неприятности.

– Но драка-то была что надо, – вставил Иван.

– Ты говоришь так лишь потому, что сломал здоровяку руку, – сказал Антон.

– И сломал бы вдобавок челюсть, если бы ты не сбил его с ног, – ответил Иван.

– Он со своими дружками это заслужил, – внезапно посерьезнев, произнес Антон. – Он неуважительно отозвался о павших на Локи товарищах. И нам не надрали задницы.

Я вздохнул. Ничем другим наше поспешное отступление с Локи я объяснить не мог, но не собирался говорить этого вслух. Постепенно я трезвел, и до меня начало доходить, что нас мог подслушать кто угодно и одному Императору известно, как истолковали бы наши слова.

– По крайней мере, не сегодня, – все-таки не удержался я. – Мы преподали им урок.

Я огляделся. Большинство солдат в нашей камере были в зеленых мундирах. Охрана отлично знала, что людей из разных полков лучше не сажать вместе. Слишком велик шанс на убийство, если драка возобновится. Я не знал никого из них, но был рад, что они оказались там и встали на нашу сторону. Конечно, вряд ли они смогли бы поступить иначе.

Открылась дверь, и внутрь вошел офицер. Я узнал эту высокую стройную фигуру, как и ничего не выражающее лицо. Это был Гробовщик. Он прошествовал по коридору к нашей камере, словно знал, где нас искать. Рядом с ним шли двое охранников.

– Сержант Лемюэль, – сказал он, – у вас большие неприятности.

Я отдал ему честь, когда он велел отпереть дверь и выпустить нас.

Я не думал, что меня отведут прямиком к инквизитору Дрейку. Доставив меня в его кабинет, Гробовщик поспешил удалиться.

– Пьяная потасовка, сержант Лемюэль? Не ожидал от тебя такого, – сухо сказал Дрейк. В его голосе ощущались нотки неодобрения, но также и толика любопытства, из-за которой я стал даже еще больше подозрительным.

– Вы имеете на то полное право, сэр, – ответил я, прилагая все усилия, чтобы в моем голосе чувствовалось раскаяние.

– Расскажи, что случилось, – произнес он.

Я так и сделал, попутно задаваясь вопросом, почему этого могущественного человека вдруг заинтересовала стычка в таверне. Не уверен, прочитал ли он мой разум, или же догадался о моих мыслях по выражению лица.

– Ты член личной гвардии лорда верховного командующего, – ответил Дрейк, – и тебе не подобает участвовать в таких драках. Это плохо отражается на генерале Махариусе.

– Вы правы, сэр.

– Конечно, я прав. Вопрос в том, почему ты вообще ввязался в драку.

– Думаю, я буду честен, сказав, что не мы ее начали, сэр.

– Вечная отговорка. А кто тогда?

– Группа солдат из полка генерала Красса.

– Они спровоцировали вас?

Даже несмотря на похмелье, я задумался, куда он клонит.

– Немного. Они подсели за наш столик. Казалось, они нарываются на драку.

– Полагаю, это станет проблемой.

– Сэр?

– Раздоры в наших рядах, сержант Лемюэль. По-видимому, это отражение раздоров в верхних эшелонах командования.

– Думаете, генерал Красс конфликтует с лордом верховным командующим, сэр?

– Думаю, есть люди, которые этим заняты или, по крайней мере, хотят, чтобы казалось так.

Мне стало любопытно, почему он рассказывает это мне. И вновь он будто прочитал мои мысли:

– Махариус доверяет тебе, Лемюэль. И я доверяю тебе. Ты – надежный человек. Твоя гибель в барной потасовке стала бы для всех нас большой утратой.

– Не думаю, что это было вероятно, сэр.

– Люди никогда так не думают, пока с ними это не случается, и такое случается все время.

Мои глаза слегка расширились. Тайный мир бесшумных смертей относился скорее к его сфере деятельности, нежели моей.

– Зачем кому-то устранять меня?

– Настали странные времена, Лемюэль. Ты провел много времени подле центра власти Крестового похода. Твоя смерть смогла бы чуть пошатнуть лорда верховного командующего, а сейчас ведется такая игра, где эти «чуть» могут повлиять на судьбы миллиардов. И кроме того, твоя смерть позволила бы приставить к Махариусу кого-то другого.

У меня вдруг перехватило дыхание. Даже спустя все эти годы мне было не по себе от подобных разговоров, пусть я и видел смысл в его словах.

– С тем же успехом это могла быть случайная потасовка, сэр. Подобное случается все время.

– Могла, Лемюэль, однако моя работа – выискивать неприятные сюрпризы, сокрытые внутри того, что кажется случайностью.

– Не завидую вам, сэр.

– У каждого из нас есть своя задача на службе Императора, – ответил он. – У тебя своя, а у меня своя. Постарайся выжить, Лемюэль.

Тогда я взглянул на него, пытаясь понять, почему он предупреждает меня. Он и впрямь выглядел несколько встревоженным. Тогда я отбросил эти мысли, решив, что мне показалось, однако теперь уже не так в этом уверен. Все, кто находился в маленьком зачарованном кругу общения Махариуса, долго знали друг друга. Наши жизни сплелись воедино в тех крошечных деталях, которые и означают близкое знакомство. Дрейк был одним из высших людей в Империуме, однако он привык ко мне, как привык к любимым предметам обихода. Возможно, на долю секунду его действительно огорчила бы моя смерть.

– Это все, сэр? – спросил я.

– Да, Лемюэль. Можешь идти.

Я снова удивился. Мне не назначили наказания. Нас не заперли во дворце. Не поручили нам грязную работу. Возможно, из-за разворачивавшихся вокруг масштабных событий всем было просто не до нас, но почему-то я сомневался, что причина в этом. Дрейк был не из тех, от кого стоило бы ожидать такой поблажки. Как и Махариус. По-видимому, то, что нас не наказали, должно было что-то показать, но не нам, а генералу Крассу.

Глава 15

– Лев! Лев Лемюэль! Как поживаешь?

Слова была сказаны на велиальском улейном диалекте, языке, который я совершенно не ожидал услышать на улицах этого города ни от кого, кроме как от Антона, Ивана или себя самого.

Я обернулся и увидел знакомое лицо. Оно принадлежало Сергею Кримову, с которым я водил знакомство еще в 7-м Велиальском. Конечно, оно было не таким же, как прежде. Простые солдаты Имперской Гвардии не имеют доступа к омолаживанию. Он больше походил на отца Сергея Кримова, чем на того Сергея, которого я помнил. Его волосы истончились и поседели. Черты лица заострились. Кожа стала более морщинистой и загрубевшей. На его плече красовались сержантские полоски.

– Сергей Кримов, ты ли это? – спросил я на велиальском языке.

– Он самый! – Он подошел и хлопнул меня по плечу. – Не видел тебя с самого Карска и кампании против Ангела Огня. Ты не состарился ни на день. Пропустим по стаканчику?

– Почему нет? – согласился я, искренне обрадовавшись встрече со старым знакомым и тому, что слышал родную речь.

Мне вспомнились прежние безмятежные дни. Сергей схватил меня за руку и потащил в ближайший подвальный бар. Это было гражданское заведение, и в это время суток оно практически пустовало. Он заказал выпивку, усадил меня за стол перед собой и, провозгласив тост, разом осушил стакан.

– Все еще с теми своими дружками? – поинтересовался он. – Иваном и, как бишь его, тем идиотом?

– Антоном.

– Верно, Антоном. Они еще живы?

Я кивнул и ухмыльнулся:

– Живы, живы.

– Тогда я проспорил. Кто бы мог подумать об этом тридцать лет назад в базовом лагере? Кто бы подумал, что мы зайдем так далеко, завоюем столько миров? Кто бы подумал, что мы доживем до этого времени?

Сергей был прав. Вероятность того, что обычный имперский гвардеец проживет так долго, стремилась к нулю. Хотя мы не были обычными гвардейцами – я был телохранителем Махариуса, а он служил в механизированном подразделении.

– До сих пор ездите на «Гибельных клинках»?

– Да. Но это чудо, что мы держим их на ходу. Топливо и снаряды получать становится все сложнее, а они те еще прожорливые твари. Нам многого не хватает.

– Мы удалились от галактического ядра и промышленных ульев.

Я не стал упоминать о нашем поражении на Локи. Это было излишне.

– Мы точно удалились от Велиала. – Сергей вновь поднял стакан, выпил и заказал еще. Я последовал его примеру. – Мужик, мы прошли долгий тяжелый путь.

– Давай, рассказывай, – произнес я.

– Ты дослужился до телохранителя самого лорда верховного командующего. Весь наш полк гордился, когда вас троих избрали. Думаю, это хорошо отразилось на нас.

Что-то в его тоне подсказывало, что если прежде он и впрямь так считал, то сейчас уже нет. Я пропустил это мимо ушей. Мне хотелось узнать новости о своем старом полке.

– Мы сражались с орками на Кассари, – продолжил он. – И еретиками в полудюжине миров – Громмель, Меркатор, Селений, Виндикор, Майяма. Мы сокрушили их всех. Привели с десяток миров в Империум. И в каждой битве к победе нас вел генерал Красс.

– Так вы в боевой группе Красса?

– Со времен Кассари. Он великий человек. Знаю, что вся слава достается Махариусу, но Красс ведет нас на земле, и его никогда не побеждали. – На секунду он замолчал и посмотрел на меня исподлобья.

Я понял, что он видит перед собою зеленую форму, а не человека из своего родного мира. Я снял фуражку и положил ее на стол, расстегнул мундир и накинул его на спинку стула, после чего заказал еще выпить.

– Я слышал, что он великий генерал, – сказал я. – Как и все полевые командиры. Иначе они бы не оказались на своих местах.

– Может, и так, но Красс лучший, и он не скупится для своих солдат на трофеи, бонусы и повышения.

– Тогда вы неплохо устроились, – произнес я.

Сергей похлопал по лычкам на плече и сказал:

– Я кое-что приберег на черный день. А ты?

– Я живу во дворце, – честно ответил я. – Никогда бы и не мечтал о таком на Велиале.

– И, если не ошибаюсь, у тебя есть доступ к омолаживающим операциям, – сказал он. – Либо так, либо ты необычайно хорошо сохранился.

– Думаю, всего понемногу. – Теперь я заметил, что в его голосе появились стальные нотки. Возможно, он из тех людей, которые после пары стаканов становятся агрессивными? Возможно, внутри него таилась какая-то горечь, которой я не заметил в свое время? Однако я не чувствовал, что нахожусь в опасности.

– Многое должно измениться, – вдруг отозвался Сергей. – Слишком много коррупции наверху. Слишком много людей наживаются на происходящем. Слишком мало боеприпасов для солдат на фронте.

– Многие так считают.

– А ты нет?

Я пожал плечами:

– Возможно.

Его злость исчезла так же стремительно, как и появилась.

– Какого черта? Зачем говорить о политике? Давай вспомним Велиал и старых друзей.

Я заказал еще выпивки. Нам только успевали подносить ее. Хорошо встретить старого знакомого из старого улья.

Пошатываясь, я ввалился в наши дворцовые покои. Антон и Иван уже возвратились со смены. Я упал в кресло, посасывая свою выпивку.

– Никогда не угадаете, на кого я натолкнулся, – произнес я.

– На пивную фуру, – заявил Антон, – судя по виду. Либо на ближайший бар, а когда спустил все деньги, прибежал обратно.

– На Сергея Кримова, – сказал я.

– На скользкого Сергея? – переспросил Иван.

– На него самого.

– Хочешь сказать, что Седьмой здесь? – поинтересовался Антон.

– Похоже, недавно прибыл.

Антон присел в другое кресло и тоже налил себе выпить.

– Вот так новость, – задумчиво сказал он. – Не встречался ни с кем из старого полка с тех пор, как мы вступили в Львиную стражу.

– Теперь они в боевой группе Красса. Приписали к ней после Кассари.

– А еще кого-то видел? – спросил Иван.

– Только Сергея. Он бродил в одиночку, ища достопримечательности Ахерона.

– Скорее бары и связи с местными бандитами, – уточнил Антон.

– Мы пили за его счет, – ответил я.

– А ты после проверял кошелек? – спросил Антон.

– Что ты имеешь против парня?

– Он всегда был мутным типом, – ответил мне Антон.

– Люди меняются, – заметил я.

– А если и нет, нам какое дело? – сказал Иван. – Лев всего лишь пил с ним, а не ввязывался в его темные делишки.

– Думай как хочешь, но выслушай меня. Этот парень продаст пломбы из твоих зубов, а затем вернется еще и за зубами.

– Говоришь, они часть боевой группы Красса? – спросил Иван. – Тогда сюда прибыло четыре его полка. Теперь у него здесь больше полков, чем у кого-либо другого.

– Они должны находиться на фронте и сражаться с еретиками, – заметил Антон.

– Обязательно сообщу это Крассу при следующей встрече, – сказал я, однако уже стал прикидывать в уме расклад сил.

Четыре полка, из них один тяжелый бронетанковый, делали Красса самым могущественным человеком на планете. А принимая во внимание, что тут же находились Махариус и остальные лидеры Крестового похода, они в равной мере делали его и самым могущественным человеком в Империуме. Интересно, наслаждался ли он сейчас этим чувством?

– Значит, его прикрывают «Гибельные клинки» и «Теневые мечи», – сказал Иван, явно проводя такие же вычисления. Грустно осознавать, как скоро в нас всех поселилось предчувствие измены. Думаю, это также говорило о том, какая атмосфера царила в то время и в том месте. Полагаю, каждый из нас питал подозрения насчет исхода этого конклава.

– Давайте делать ставки, – вдруг предложил Антон.

– На что? – спросил я.

– Кто первым ударит Махариуса в спину.

– До этого не дойдет, – произнес я.

– Почему? – поинтересовался Антон. – Тебе откуда знать?

Ответить мне было нечего. Я действительно не знал, что ему сказать. Да я даже сам не верил в свои слова.

– Ты впрямь думаешь, что нам придется сражаться против Седьмого? – сказал Иван.

– Если мы согласны с Антоном, то вполне вероятно.

– До этого не дойдет, – повторил вслед за мной Иван. Его ровный механический голос придал его словами уверенности, которой, я не сомневался, он вовсе не чувствовал.

Сложно было представить, что мы вообще говорим о том, что нам придется защищаться от людей, вместе с которыми мы когда-то воевали. Неужели вот в это превратились высокие идеалы Крестового похода?

Возможно, Махариус совершил ошибку, прибыв только с личной гвардией и остатками гроссландцев. И они, с учетом их потерь на Локи, вполне вероятно, могли оказаться не на нашей стороне.

Кардинал Септим вошел в тронный зал Махариуса в окружении парящих сервочерепов. Я шагнул ему навстречу, чтобы преградить дорогу. Он взглянул на меня так, как смотрят на особо ядовитое насекомое. Его охранники уставились на меня, однако вряд ли они могли тут что-то сделать. Ведь у меня был дробовик. Их тщательно досмотрели перед входом, изъяв все оружие. Меня проинструктировали провести еще один обыск, прежде чем они подойдут ближе. Просто на всякий случай.

Когда я закончил, кардиналу разрешили приблизиться к трону Махариуса с кипой скрепленных печатью документов, которые он и передал лорду верховному командующему. Листы пергамента выглядели достаточно внушительно, и Махариус всем видом давал понять, что пристально их изучает.

– Вы удовлетворены? – справился кардинал, взглядом знатока разглядывая пышное убранство зала.

Я чувствовал, будто он мысленно оценивает стоимость каждой передвижной статуи, каждого коврика из драконьего меха.

– Осторожность лишней не бывает, – ответил Махариус.

– А теперь, когда мы установили мои bona fides, может, обсудим вопрос, который привел меня сюда?

– Непременно, – произнес Махариус.

Кардинал обернулся и обвел взглядом меня и всех остальных. Похоже, ему не хотелось начинать разговор при подчиненных.

– Можете говорить все что угодно перед сержантом Лемюэлем и его людьми, – сказал Махариус. – Я вверяю им свою жизнь.

– Вы вверяете им куда большее, раз позволяете слушать тайны Империума.

– Они дали те же клятвы Императору, что и я. Им можно доверять не меньше моего.

Кардинал выглядел так, словно собирался возразить, но по виду Махариуса было ясно, что он не собирается менять свое решение и, возможно, так все и задумывалось.

– Как пожелаете, – ответил он.

– Тогда говорите, – сказал Махариус.

– Вы совершили невероятные деяния, – начал кардинал. Его голос немного изменился. Теперь Септим стал оратором, обращавшимся к толпе, пускай этой толпой были только лорд верховный командующий и его гвардия. Махариус иронически отмахнулся. – Вы сослужили для Империума службу большую, чем любой другой человек за десяток поколений, за десять десятков поколений. Теперь для Империума настало время показать, как сильно он вас уважает.

Махариус улыбнулся, однако улыбка не отразилась в его глазах.

– И какую форму примет это уважение?

– Вас представят к наградам, достойным ваших побед.

– Предположу, что вы привезли их с собой.

– Как бы я смог это сделать? Вам окажут триумф на самой Святой Терре. Вы вместе с избранными полками полетите туда и получите награды от элиты Империума.

– Понятно, – произнес Махариус. Конечно, он все понял. Даже я понял. Его отстраняли от командования Крестовым походом. Как только его отделят от армий, ему вряд ли позволят вернуться обратно. – Но собравшиеся здесь командиры должны отправиться вместе со мной. Я не смогу пренебречь ими и не поделиться частью славы, ведь их заслуга в победе не меньше моей.

Кардинал Септим замолчал, как будто не ожидая услышать подобного.

– Их почтят в положенное время. Вы – единственный, кому даруется вся слава. Вы – единственный, кого ждет триумф.

Махариус склонил голову набок. Не хотел бы я оказаться на месте человека, которого он разглядывал таким образом. Слишком сильно он напоминал хищника, разглядывающего травоядную жертву.

– Я понимаю.

– Хорошо. Тогда я велю готовить корабль к отбытию. Нужно отправляться немедля.

– Конечно, – произнес Махариус. Септим показался удивленным, словно воин, который ожидал жестокой схватки, но вместо этого одержал легкую победу. – Но перед отправлением мне нужно уладить пару вопросов для обеспечения бесконфликтной передачи командования, – добавил Махариус.

– Естественно, – согласился Септим.

Победив в основном вопросе, кардинал не намеревался спорить насчет деталей, но я заметил, как он на мгновение прищурился, словно заподозрив, что Махариус планирует нечто коварное. После прощального обмена любезностями кардинал отправился восвояси, всем своим видом выражая благопристойную учтивость.

– Ты согласился вернуться на Терру, – сказал Дрейк.

Они сидели в покоях у Махариуса, окруженные символами его побед, за столом с разложенной между ними регицидной доской.