Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 59 страниц)

Я снова оглядываю арку. На ней вырезаны имена двенадцати забытых богов, которым когда-то был посвящен храм. Если бы я даже мог назвать их, то не стал бы этого делать. Та, Что Жаждет, избавила Вселенную от их слабости, когда забрала к себе. Они не заслуживают того, чтобы сильные помнили о них.

Более нам не нужны подобные божества, уж точно не такие хрупкие. Мы сами стали подобны богам.

Снимаю перчатку и, коснувшись холодных камней, ощупываю их поверхность. Не знаю, на что надеюсь. Здесь нет тайных кнопок или плит, на которые можно нажать.

Вожу пальцами по глубоким венам кристаллов внутри арки, продолжая надеяться на какой-то отклик, проблеск древнего археотеха, оживающего от моего прикосновения. Ничего не происходит.

Я оглядываюсь. Секунду мне кажется, будто за мной следят. Наверное, кто-то из моих воинов, подглядывающих за мной в надежде что-то вынюхать. Может быть, Силерия. Я ничего не вижу, а мои чувства куда острее, чем у большинства. Повсюду витает ощущение древнего, истлевшего присутствия. Возможно, это призрачные останки давно умерших богов, продолжающих цепляться за это место.

Время пришло, говорю я себе. Подхожу к алтарю и опускаю руки на психотропные кристаллы. Они дрожат под моими пальцами, все еще отвечая на былую мощь места. Я начинаю ритуалы, которые узнал из старых книг, похищенных из запретной библиотеки. Я ощущаю, как кристаллы вздрагивают, когда древние силы пробуждаются. Замерцали огни. Земля вздрагивает, будто гигантское существо, внезапно очнувшееся от древнего кошмара. Я сдвинул первый камушек лавины, которая в конечном итоге позволит сфокусировать весь геомантический потенциал этого места и открыть врата. Если все пройдет правильно, печать сломается, и пути, что скрываются за ними, станут доступными в считанные недели.

Впереди меня ждет много работы – нужно провести требуемые ритуалы и призвать необходимые силы. Но я уже начал. Стал на шаг ближе к тому, что замышлял все эти века.

Я стою у врат, думая, найду ли в самом деле ключ к абсолютной власти. Тексты намекают именно на это. Когда-то давно в этом месте древние попытались создать устройство, которое стало бы абсолютным оружием для абсолютной защиты. Судя по всему, Грехопадение случилось до того, как его успели испытать, но древним это почти удалось. Если это хотя бы отчасти так, то с их творением я буду способен на многое.

Наедине с древними призраками я улыбаюсь, полагая, что на этот раз опередил своих врагов. Об этом месте больше не знает никто. До открытия врат гостей ждать не стоит.

Но, если кто-то и посмеет сунуться сюда, я уничтожу их. Конечно, после того, как закончу развлекаться с их изломанными телами и научу, что помимо смерти, о которой они будут умолять, есть вещи похуже.

Глава 1

Запись аудиоданных, обнаруженная среди обломков бункера 207, башня Хамеля, Каладон, в которой содержится информация относительно возможности канонизации лорда верховного командующего Солара Махариуса и расследования дела о бывшем верховном инквизиторе Иерониме Дрейке, обвиняемого в ереси и измене Империуму.

Идите в свете Императора.

Гигантский военный корабль содрогнулся от срикошетившего попадания батареи планетарной обороны. Впрочем, я считал, что «Люкс Императорис» получил срикошетившее попадание лишь потому, что еще был жив. Корпус остался неповрежденным. Мой остывший труп не плавал в межпланетном пространстве. На мгновение воцарилось совершенное спокойствие, как будто четверть миллиона человек – членов команды корабля и всех воинов Имперской Гвардии, которых он перевозил, – разом затаили дыхание.

Сквозь бронированный кристаллический купол в командном центре военного корабля я видел, как пылает мир. Деметрий был шаром, покрытым исполинскими лесами и древними храмами. Удары с орбиты подожгли те леса. Когда ночь объяла своими крыльями видимую часть планеты, материки исчезли за переливающимися огнями. Время от времени, когда флагман давал залпы из своих батарей, в мое поле зрения врывались мерцающие следы выстрелов. Пугающая красота.

Деметрий был не первым горевшим миром, который мне пришлось увидеть за десять лет, прошедших с тех пор, как я стал телохранителем Махариуса, и точно не станет последним.

Нас окружали огромные голоэкраны, транслировавшие трехмерные топографические карты этого сектора Галактики, по которому рокотала гигантская военная машина Крестового похода. Под каждым голоэкраном стояли широкие столы. Писцы и техноадепты передвигали по ним отображения армий и флотов. Я понятия не имел, что здесь происходит, но мне этого знать и не полагалось. Человек, которого я охранял, знал все это и даже больше.

За десять лет после Карска Махариус ничуть не изменился. Он все так же выглядел как бог-воин. На некоторых других генералах начинали сказываться беззаботная жизнь и трофеи галактических масштабов победы, но только не на нем.

Омолаживающие операции по-прежнему помогали ему куда лучше, нежели всем, кого мне доводилось встречать. Махариус в буквальном смысле выглядел так же, как в день, когда проводил смотр своих войск перед штурмом Железограда. Его волосы оставались такими же золотистыми, фигура – стройной, глаза напоминали высшего хищника. Однако теперь в чертах его лица появились жесткость, которой не было при нашей первой встрече, и угрюмость, постоянно усиливавшаяся после встречи с демоном в сердце Карска. Во время того столкновения он увидал нечто, что заставило его еще упорнее завоевывать миры, вселило в него еще большую решимость восстановить имперский контроль над секторами, отколовшимися во времена Схизмы.

Он шагал по командному центру, излучая ту же ауру уверенности, что поразила меня до глубины души, когда я увидел его впервые. Теперь он был как будто еще увереннее и имел на это веские причины.

Десять лет Крестовый поход почти непрерывно одерживал победу за победой. Он отвоевал сотни миров, приведя их обратно к свету Императора, и возвратил бесчисленные миллиарды людей к истинной вере.

Сомневаюсь, что и я сколь-либо изменился. С тех пор как я вошел в личную гвардию Махариуса, мне также открылся доступ к омолаживающим операциям, и врачи неплохо надо мной поработали. Я не ощущал себя ни на день старше со времен давних событий на Карске. То же касалось и Антона, который стоял неподалеку, пристально изучая персонал на предмет угрозы лорду верховному командующему. Он по-прежнему был высоким и нескладным, как птица-рыболов из дельты Большой Черной Реки. Зеленая форма с символом дома Махариуса – львиной головой – висела на нем, словно обноски на чучеле. Омолаживающие операции так и не сумели убрать старый шрам у него на лбу, и тот извивался, будто многоножка, всякий раз, когда Антон хмурился или прищуривался.

Иван следил за происходящим с циничным блеском в человеческих глазах, глядевших с частично металлического лица. Ухмылка открывала его заостренные металлические зубы. Омолаживающие операции не особо ему помогали, видимо, из-за того, что тело Ивана было утыкано механическими частями и пронизано техномагией сывороток. Конечно, качество его аугментики стало значительно выше, как и подобало телохранителю величайшего из ныне живущих военачальников. Похоже, они не причиняли ему такую же боль, как старые модели, и он перестал пить как не в себя, по крайней мере не рядом с Махариусом.

Мы прошли долгий путь от наших домов в трущобах мира-улья Велиал.

Гробовщик взирал на все своим странным пустым взглядом. Он также не изменился со времен Карска. Впрочем, именно там он претерпел самые сильные изменения, подобных которым я не видел, из-за того, чему стал свидетелем. Из младшего офицера экипажа «Гибельного клинка» Гробовщик стал командиром телохранителей одного из важнейших людей в человеческой истории, и это ровным счетом ничего не изменило. У меня было стойкое чувство, что теперь изменить Гробовщика никому и ничему не под силу. С того дня, как по его форме разбрызгало мозги лейтенанта, лицо Гробовщика стало холодным и отстраненным.

Конечно, за безопасность Махариуса отвечали не только мы. Некоторые телохранители пробыли подле него куда дольше нашего. Большинство из них были из его семьи. Их призвали из его родного мира, дабы возместить потери на Карске и после него. Кое в чем все они напоминали самого Махариуса. У всех были такие же золотистая кожа и золотистые волосы. Все они выглядели как меньшие и неполноценные копии великого человека, словно вылепленные из глины чуть худшего сорта. В его гвардию входили также люди, набранные из сотни разных миров и сотни разных полков, и все они в битве обрели право служить лучшему полководцу человечества. Катачанцы, геморане, мордиане и телузиане. Их всех объединяла непоколебимая преданность Крестовому походу и лично Махариусу.

«Люкс Императорис» вздрогнул снова, когда рядом раздался очередной взрыв. Я вознес молитву Императору, задаваясь вопросом, услышит ли Он меня со своего трона на далекой Терре.

К Махариусу подошел писец и заговорил с ним с той смесью точности, официальности и почтительности, которую лорд верховный командующий вселял во всех окружающих. Адепт старался не обращать внимания на содрогания корабля и не задумываться о вероятности мгновенной смерти, пока докладывал об очередной победе. Миры Протейской системы капитулировали, приведя тем самым еще три планеты, десять городов-ульев и девятнадцать миллиардов человек обратно в лоно Империума. Махариус кивнул, обернулся, что-то сказал другому клерку, представляя руководившего кампанией генерала к какой-то награде, и двинулся дальше.

К нему приблизились еще два клерка в форме и отдали честь, но, прежде чем они успели открыть рты, Махариус выпалил приказы, разослав находившимся в пяти звездных системах отсюда командирам распоряжения: какие города необходимо взять в осаду, каким планетам предложить альянсы и каким губернаторам дать взятку. Он легко запоминал эти сведения, хранил в памяти все требуемые данные, все детали бесконечно огромной кампании, подобной которой, возможно, не вели с тех пор, как Император ходил среди людей. Он приказал выслать командирам на помощь свежие подкрепления и продолжил путь к дальним столам.

Время от времени Махариус поднимал глаза и с грустью смотрел на горящую планету. Тогда я чувствовал к нему симпатию. Он был воином, рожденным для того, чтобы сражаться. Ему нравилось командовать этими необъятными силами, но я подозревал, что он тоскует о воодушевлении, которое испытывал в бою, о чувстве опасности, о том, чтобы снова взять жизнь в свои руки. Мысленно Махариус уносился к тем последним сражениям, что гремели в мире под нами.

Я видел, что ему хотелось быть там. Еще я видел, что его мысли заняты чем-то иным, чем-то, связанным с одержимостью пророчествами, предсказаниями и старыми реликвиями, которые неизменно всплывали в разговорах с Дрейком. Казалось, лишь эта тема и сводила их вместе, хотя Дрейк никогда не казался мне суеверным человеком. Скорее даже наоборот.

Здесь, на задворках Галактики, мы постоянно сталкивались с суевериями. Эти планеты в течение многих поколений находились вдали от света Императора, и за это время на них успели буйным цветом прорасти всевозможные странные, жуткие и еретические религии, а население заразилось самыми удивительными верованиями. Некоторые из них пустили корни даже среди наших солдат, хотя подобное казалось невозможным. Более того, пророчества касались и Махариуса. Это легко понять. Лорд верховный командующий казался неуязвимым и одаренным почти сверхъестественным предвидением.

Одни говорили, что он благословлен самим Императором. Другие полагали, будто сам он – божественное создание. К нам начали поступать сообщения о возводимых в честь Махариуса святилищах в дюжинах миров, и строили их не только те неверующие, чьи храмы, посвященные ложным пророкам, мы разрушили.

Корабль снова содрогнулся. Мы встревоженно переглянулись, прежде чем продолжить притворяться, будто ничего особого не происходит. К нам подошел офицер во флотской форме.

– Попадание по касательной в пустотные щиты, лорд верховный командующий, – сказал офицер. – Волноваться не о чем.

– Я и не волнуюсь, – ответил Махариус.

– Вряд ли они вообще подозревают, что это имперское командное судно, – добавил офицер. Он явно встревожился сильнее Махариуса, едва лишь осознал, что врагам могло быть известно об этом.

Махариус кивнул, и офицер, взяв себя в руки, щелкнул каблуками и отдал честь. Когда Махариус проходил мимо, одно его присутствие, казалось, вселяло в людей уверенность. С лиц писцов и звездоходов исчезла тревога. Командир всегда должен выглядеть уверенным, а это всегда получалось у Махариуса наилучшим образом.

Мы непринужденно шли к одному из больших командных столов. И по этой непринужденности я догадался, что мы направляемся к месту, которое интересует Махариуса больше всего. К этому времени я научился читать язык его тела. Если только не обманывал себя. Лишь немногие в действительности знали, о чем думает великий генерал.

Впереди висела голографическая сфера мира, на чьей орбите мы сейчас находились. На ее подрагивающей поверхности отображался континент, видимый нами сквозь купол над головами. Однако вместо огней горящих лесов мы видели светящиеся иконки, обозначающие армии. Наши были зелеными. Вражеские силы – красными. Различные руны указывали на их состав – наши пылали равномерно, показывая, что мы уверены в их структуре. Обозначения вражеских войск пульсировали с разной скоростью в соответствии с уровнем погрешности в докладах разведчиков относительно их диспозиции и силы.

Над столом склонились несколько старших командиров во главе с Дрейком. В теории он был лишь наблюдателем, но держался с видом человека, который на самом деле всем тут управляет, по крайней мере до прихода Махариуса. Верховный инквизитор был высоким и сухощавым, с бледным холодным лицом и темными волосами, в которые уже закрадывалась седина. Видимо, омолаживающие операции не слишком помогали ему, а может, он просто был куда старше, чем казался при нашей первой встрече, и действие препаратов понемногу начинало слабеть.

Я не особенно хорошо знал верховного инквизитора, а при мне он никогда не делился своей историей, даже с Махариусом. Он был из тех, кто больше привык задавать вопросы, чем отвечать на них. Он вселял тревогу во всех, кто находился рядом с ним, так же, как Махариус излучал уверенность, подобно солнечным лучам.

Верховный инквизитор бросил взгляд на приближающегося Махариуса и улыбнулся. Я подозревал, что лорд верховный командующий был для Дрейка ближайшим подобием друга, если «друг» – то слово, которое можно использовать в одном предложении со словом «инквизитор». За последние десять лет я был свидетелем слишком многих его деяний, чтобы верить, будто он смотрел на мир с большим человеколюбием, чем Гробовщик.

Лорд верховный командующий приветственно кивнул и встал рядом с инквизитором. Оба они отличались высоким ростом, но во всем остальном были такими разными, какими только могут быть два человека. Махариус был крепко сбитым, тогда как Дрейк худощавым, невзрачным и обманчиво хрупким. Махариус носил богато украшенную униформу старшего офицера Имперской Гвардии, а Дрейк – простой мундир и алый плащ с капюшоном. Инквизитора, словно свора бойцовых псов, окружала группа штурмовиков-телохранителей. Они настороженно оглядели нас, как и мы их.

Дрейк кивнул мне, но особого облегчения я не испытал. Он заинтересовался мной со времен Карска, как интересовался всеми, кто находился подле Махариуса. Он нередко вызывал меня к себе, чтобы справиться о настроении и самочувствии генерала. Конечно, я неизменно докладывал об этих разговорах Махариусу. Тот велел мне говорить все как на духу. Он явно полагал, что я не смогу поведать о нем Инквизиции каких-либо секретов, которые бы та еще не знала, и, вероятно, был прав.

Махариус обернулся к техноадепту, стоявшему у командного алтаря.

– Покажи мне сектор альфа двенадцать, – сказал он. – И увеличь разрешение.

– Во имя Императора, лорд Махариус, – ответил адепт.

Он прочел литанию и совершил какой-то ритуальный жест над алтарем. Перед нами появилась трехмерная карта странного города. Окружавшая его территория была тщательно расчищена и разровнена, а все деревья заранее сожжены, чтоб создать просеку. Здания были обшитыми металлом зиккуратами, сверкающими в свете двойных звезд. Они походили в равной степени на крепости и на храмы, и их бока усеивали орудийные башни, бункеры, а также укрепленные позиции.

В городе бушевала война. Люди в форме Имперской Гвардии сражались с фанатиками в пурпурно-зеленых одеяниях местных храмовых стражников. По улицам текли реки крови. Местные жители сопротивлялись с упорством верующих, готовых сложить голову за свою ложную веру.

Им и предстояло сложить головы. Это было неизбежно. «Химеры», «Василиски» и «Леманы Руссы» неумолимо продвигались по улицам, окружающим ступенчатые пирамиды, в направлении гигантского центрального храма. Махариус посмотрел на полковника, который исполнял роль связного с наземными силами.

– Мои приказы доставлены? – спросил он, хотя вопросительные интонации были вовсе ему не свойственны.

Обычно Махариус отдавал приказ, ожидая, что его сразу исполнят, и приступал к следующему делу. Он не проверял качество работы подчиненных без веской причины. А если что-то шло не так, быстро и безжалостно исправлял допущенные ошибки.

– Командиры на поверхности проинструктированы о том, чтобы не бомбить центральный храм. Солдаты знают, что разрушать его не позволяется под страхом смертной казни, а использование рядом с ним взрывчатки и тяжелого вооружения не допускается, лорд верховный командующий. Я очень недвусмысленно передал ваши приказы. Недопонимания не будет.

– Хорошо, – ответил Махариус, и офицер на глазах расцвел от похвалы.

Как и все прочие на командном корабле, он знал, что Махариус не забудет его исполнительности и не простит неудач. Он выслужился перед главным человеком в Крестовом походе и в конечном итоге будет должным образом вознагражден.

Корабль вновь содрогнулся, на этот раз сильнее, получив скользящий удар от батареи планетарной обороны. Мне стало не по себе. Чувство, что я в любую секунду могу превратиться в пар и бессилен что-либо с этим сделать, не доставляло мне особого удовольствия. Эта битва велась настолько титаническим оружием, что военные суда с населением небольших городов могли сгинуть в мгновение ока, и отдельный воин не играл в ней абсолютно никакой роли. Я бы предпочел наземное сражение или даже схватку в окопах. Там хотя бы можно найти укрытие, а также врагов.

Светосферы замигали. Воздух наполнился запахом озона. Откуда-то издалека донесся крик. Еще кто-то проорал приказ. Подозреваю, что кричавшего заковали в цепи или передали расстрельной команде.

– Кажется, враги могут взять нас на мушку, – сказал Махариус и хохотнул.

Остальные угодливо рассмеялись. Шутка была не слишком забавной, но, когда шутит генерал, неважно, насколько плохо, его подчиненные должны смеяться. И смех снял воцарившееся напряжение.

Дрейк не обратил на рикошет внимания. Он сосредоточенно изучал карту, словно надеялся, что, если будет смотреть на нее достаточно пристально, на него снизойдет озарение.

– Мы должны захватить Кулак, – сказал он так тихо, что услышали его лишь Махариус и те, кто стоял рядом.

– Не волнуйся, друг, – отозвался Махариус. – Мы получим его.

– Мы должны, – произнес Дрейк. – Это может быть священный артефакт Империума, реликвия из времен, когда Император ходил среди людей, вещь, которую мог носить один из его самых доверенных примархов, достойный дар для могучих союзников.

Махариус улыбнулся. Мгновение лорд верховный командующий над чем-то думал, что было для него нехарактерно. Зачастую раздумья были для него равнозначны действию, и действию с решимостью и точностью, недостижимыми для большинства обычных людей после часов и даже дней размышлений.

– В таком случае я лично им займусь.

Дрейк покачал головой, словно человек, услышавший то, что боялся услышать.

– Разумно ли это? – спросил он. Его слова прозвучали как вопрос, хотя на самом деле это было утверждение.

Дрейк входил в число тех немногих, кому хватало смелости оспаривать решения Махариуса. В те дни подобное происходило все чаще, словно между инквизитором и лордом верховным командующим зрел раскол, словно он, раньше, казалось, так веривший в Махариуса, начал сомневаться в нем. В этом случае я был на его стороне, потому что, судя по неожиданной и слегка безумной ухмылке, которая расплылась на лице генерала, он говорил всерьез. Он и в самом деле решил спуститься на поверхность и возглавить штурм храма.

Дрейк не хуже меня знал, что, если уж Махариус что-то решил, никто не отговорит его от задуманного, однако верховный инквизитор был не из тех, кто легко признает поражение.

– Не стоит рисковать собой, лорд верховный командующий, – заметил Дрейк.

Думаю, он опасался неприятностей с начальством, если с Махариусом что-то случится, так как после событий на Карске взял на себя определенную ответственность за его безопасность.

– Я не собираюсь рисковать, – ответил Махариус, уже направляясь к арочному выходу из командного центра, так что нам оставалось только последовать за ним, словно крошечным спутникам газового гиганта или кометному ореолу вокруг солнца.

Антон бросил в мою сторону отлично знакомый мне взгляд. На его лице вспыхнула улыбка, еще более безумная, чем у Махариуса, но исчезла прежде, чем кто-либо, кроме меня, успел ее заметить.

Дрейк лишь пожал плечами и пошел вместе с Махариусом. Его штурмовики двинулись следом, некоторые даже обогнали их, словно остерегаясь, что опасность может поджидать за каждым углом командного корабля.

– Тогда я сопровожу тебя, – сказал верховный инквизитор. – Тебе могут понадобиться мои услуги.

– Как всегда, я буду рад твоей компании, – ответил Махариус. – Но, признай, ты не меньше моего хочешь возложить руки на творение древних.

На лице Дрейка заиграла холодная улыбка, которую мне приходилось видеть нечасто. Он был суровым человеком, обладавшим устрашающей властью, и сомневаюсь, что кто-либо осмеливался подшучивать над ним так же, как Махариус. Возможно, ему нравились простые человеческие взаимоотношения. Должно быть, в жизни он редко с ними сталкивался.

– Мне определенно хочется выяснить, та ли это вещь, которую мы ищем.

Командный корабль вздрогнул от очередного попадания расположенного на планете орудия. Я вдруг несказанно обрадовался тому, что мы идем в сторону отсека шаттлов. Будет хорошо вновь почувствовать землю под ногами и вдохнуть полные легкие воздуха, который не прогонялся через постоянно ломающиеся системы корабля тысячи тысяч раз.

Тогда меня осенило, что Махариус, невзирая на всю свою отвагу, мог чувствовать себя схожим образом. Он был человеком беспримерного мужества, но даже для него пребывание на корабле, который мог в любую секунду взорваться, а его самого выбросить в холодный вакуум космоса, было далеко не самым приятным опытом. Вдруг он нервничал так же, как я сам, просто лучше это скрывал?

Я отбросил подобные мысли, сочтя их смехотворными.