Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 59 страниц)

– Но Русс никогда не станет им служить, – уверенно сказал Антон.

– Возможно, они смогут изменить его во время создания, – ответил я. – Вы слышали, что сказал инквизитор. Кто знает, на что они способны.

– Космический Волк прав, это богохульство, – произнес Иван.

Антон казался зачарованным.

– Когда мы вступали в Имперскую Гвардию, кто бы мог подумать, что мы закончим находкой реликвии из времен, когда Император ходил среди людей.

– Будем надеяться, мы не закончим так же, как те реликвии, – сказал я.

Едва слова сорвались с моих губ, как зазвучали сигналы тревоги. Дрейк, Махариус и остальные вышли из командной комнаты.

– Готовьтесь, – произнес Дрейк. – Врата открываются.

Заревела еще одна сирена.

– И эльдары атакуют, – добавил Махариус. – Скоро они будут здесь.

– Это не совпадение, – сказал Дрейк.

Это мы знали и без него.

Глава 23

Я стоял на борту «Гибельного клинка» позади башни и изучал окружающие Долину вершины. Ночь была долгой. Чужаки атаковали снова и снова: стремительные, незаметные, без устали испытывающие нас. В уловках таились уловки, за быстрыми налетами с одной стороны следовали внезапные отступления одновременно с нападениями с другой.

Они атаковали непрерывно. С какого-нибудь направления всегда шла атака. Казалось, они не собирались оставлять нас в покое. Это была война нервов, проиграть в которой эльдары просто не могли, потому что наслаждались ею, как кошки, развлекающиеся с мышами.

Иногда они бросались наутек или хотели, чтобы так казалось, вытягивая наши войска следом за собой из окопов, только чтобы неожиданно развернуться и уничтожить их. Иногда они отступали не спеша, как будто понукая нас преследовать их до самых холмов. Конечно, Махариус строго-настрого запретил подобные вылазки. Но подчас в увлечении моментом о его приказах забывали либо же исполняли их слишком поздно, что неизбежно влекло за собой потери. И кое-что похуже потерь…

Над горами взошло солнце. Нападения внезапно прекратились, но, едва мы облегченно вздохнули, начались крики. Они доносились с холмов и принадлежали людям, молившим о пощаде. Какими-то противоестественными способами эльдары усиливали звуки, поэтому мы могли слышать каждый стон, хрип и мольбу. Самым странным было то, что мы не слышали голосов мучителей. Технологии чужаков хотя и сообщали нам о мучениях друзей, но не транслировали слов эльдаров.

– С чувством юмора у них не очень, – заметил Иван. Он пытался шутить, однако в его голосе чувствовалось напряжение.

– Они хотят сокрушить наш дух, – сказал Антон. – Заставить нас сомневаться в себе и товарищах.

– Возможно, – отозвался я.

– Возможно?

– Возможно, они просто развлекаются. Возможно, так эльдары убивают время между боями. Возможно, хотят напугать нас. Они питаются страхом и болью. Вы оба слышали, что сказал Баэль.

– Я перестаю понимать, зачем мы вообще сюда пришли, – сказал Антон.

Он слишком сильно пытался казаться беззаботным. Его лицо побелело, и он постоянно облизывал губы, осматривая склоны в прицел снайперской винтовки. Вдруг Антон что-то заметил и, перестав водить стволом, облизал губы и осторожно нажал на спусковой крючок. Где-то на склоне упала фигура. Антон довольно хмыкнул:

– Попался, ублюдок!

Мне стало любопытно, как ему это удалось. Как-никак один из тех шлемов выдержал прямое попадание в упор.

Я и не замечал, что рассуждаю вслух, пока Антон не ответил:

– Не нужно целиться в голову. Уязвимые места их доспехов – сочленения, подмышки и горло. Если попадешь в них, то непременно ранишь. Только не подумай, я не говорю, что так ты их убьешь, но хотя бы нанесешь урон. Поглядим, как им нравится их же медицина.

В его голосе чувствовалась злость, которой раньше мне не приходилось слышать. А еще ему было страшно. Сильнее, чем я когда-либо наблюдал за время знакомства с ним. Пока что он держал страх в узде. Как любой солдат-ветеран, Антон привык быть напуганным. Он попросту не позволял страху отнять у себя рассудок. Однако меня тревожила его злоба. Казалось, чем дольше мы имеем дело с эльдарами, тем больше становимся похожими на них. Я задался вопросом, не в злой ли магии причина. А потом понял: так же, как страх порождает страх, жестокость порождает жестокость. Эльдаров очень легко и ненавидеть, и бояться.

Может, пробыв здесь достаточно долго и уцелев, мы станем похожими на них? Нам доводилось слышать истории о солдатах, которые, столкнувшись с хаосопоклонниками, сами становились хаосопоклонниками. Возможно, зло заразительно, словно болезнь. Если это так, то те эльдары наверняка были разносчиками инфекции.

Что ж, если дело в этом, то Махариус был хирургом. И я очень надеялся, что он готов к проведению операции.

Оборонительный периметр перестроили. Теперь он принял форму клина, с центром в главном храме, который Махариус использовал в качестве базы. Внутрь него переместились наши войска, чтобы противостоять эльдарам в лабиринте. Люди выполняли приказы со всей решимостью, однако нервозность все равно ощущалась.

Мы стояли на крыше храма и следили за ходом приготовлений. Над нашими головами пронеслись ударные истребители «Молния», чтобы обстрелять позиции эльдаров. Навстречу им поднялись странные самолеты чужаков с крыльями, словно у летучих мышей, и в воздухе разыгралось воздушное сражение. Несколько имперских истребителей ушло в сторону, чтоб защитить самолеты, собирающиеся обстрелять поверхность, и эльдары сели им на хвост. Мы радостно закричали, когда истребители-бомбардировщики доставили свой груз смерти.

Битва постепенно распадалась на отдельные дуэли, пока самолеты не скрылись из поля зрения среди горных долин, оставив лишь инверсионные следы да громовой рев двигателей в свидетельство того, что они здесь пролетали.

По крайней мере, у нас было воздушное прикрытие, и оно вносило свой вклад. Один за другим самолеты эльдаров вернулись на свои базы, где бы они ни находились. Ни одна из человеческих машин так и не появилась, и я понятия не имел, удалось ли им пережить бой. Таково солдатское видение войны. Замечаешь всего лишь фрагменты, которых недостаточно, чтобы увидеть картину целиком. Видишь вещи, вызывающие у тебя вопросы, на которые ты никогда не получишь ответов. Становишься свидетелем смертям, которые могут оказаться как бессмысленными, так и героическими, но этого тебе узнать не суждено.

Едва я подумал об этом, как на наши укрепления накатила очередная волна эльдаров, испытывая оборону.

– Пора возвращаться внутрь, – сказал Антон. – Кажется, мы скоро понадобимся.

– И впрямь.

Снаружи храма донесся рокот тяжелых орудий. Звук эхом прокатился по залу спустя долю секунды после того, как я услышал из наушников Махариуса слабый рев. Похоже, битва достигла новой вершины безумия. Глядя на сложные схемы на командных столах, я едва мог сказать, кто же одерживает верх. Эльдары просочились за наш оборонительный кордон. Наш строй рушился, люди начинали отступать. Все больше и больше чужаков проникали внутрь сквозь огромные бреши в наших рядах. Неужели впервые в жизни мне довелось увидеть, как Махариус проигрывает сражение? Учитывая природу врагов, он выбрал не лучшее время.

Махариус бросал краткие приказы в ответ на доклады полевых командиров. Я понятия не имел, что происходит, но он наверняка знал. Как обычно, Махариус держал все поле битвы в голове и мог выстроить отчетливую картину происходящего по обрывкам информации и предположений. Похоже, приближение опасности его совершенно не беспокоило.

Он поднял глаза.

– Будьте готовы, – велел Махариус. – Ксеносы вскоре атакуют эту часть храма.

И как он мог держать себя в руках при таких обстоятельствах?

Победа за мной. Мы преодолели их кордон. Мой флот на орбите оттесняет вражеский корабль. Войска врываются сквозь бреши, пробитые в обороне врага. Они почти добрались до храмового комплекса, который этот Махариус превратил в свою базу. Надеюсь, мы пленим его, и я смогу перекинуться с ним парой слов, прежде чем попирую его сущностью. Врата Древних вот-вот откроются. Как обычно, я идеально все рассчитал.

В голове пылает радость победы, однако пара мелких деталей не дает мне покоя. Где космические десантники? Каких-то несколько часов назад они охотились на моих воинов в лабиринте, поглощенные кровавой войной на истощение. А теперь их след простыл. Может, они увидели близящийся разгром и бежали с поля боя?

Неважно, выслежу их потом. Пришло время отправляться к вратам. Позже я успею отпраздновать победу должным образом.

Мы снова проверили оружие. Антон нервно сглотнул. Ему определенно не нравилась перспектива вновь сойтись в бою с эльдарами. Едва ли я мог винить его в этом.

Дрейк бросил на нас взгляд.

– Держитесь рядом, – сказал он.

– Если вы будете держаться рядом с ним, – ответил Иван, кивнув на Махариуса. Если его тон и озадачил инквизитора, Дрейк не подал виду, а лишь холодно улыбнулся.

В это мгновение от стены что-то срикошетило и попало одному из Львиных стражей в горло. Солдат упал, захлебываясь кровью. Его кожа побледнела. Рот распахнулся в беззвучном крике.

Махариус в последний раз посмотрел на тактический дисплей и резко, сжато отдал череду приказов. Похоже, он намеревался биться до горького исхода.

С грацией, отрицающей все законы притяжения, в комнату ворвалась группа ксеносов. Каждый их выстрел неизменно находил свою цель. Я перевернул стол и бросился за него, а затем высунул голову и прицелился из дробовика туда, где в последний раз видел одного из эльдаров. Его там не оказалось. Подняв глаза, я увидел, что тот падает прямиком на меня. Я перекатился на спину и нажал на спусковой крючок. Заряд попал ксеносу в грудь так, что того подбросило вверх. Однако я его не убил, ибо он уже направлял на меня свое оружие.

Возле меня заговорила винтовка Антона, и крупнокалиберная пуля оставила большую вмятину в шлеме ксеноса. Она не пробила его, но чужаку хватило и этого. Должно быть, пуля вмяла броню эльдару в череп. Он перекувырнулся и рухнул на стол с картами.

Махариус шагал по полю битвы, одновременно стреляя из болт-пистолета и продолжая отдавать по микрофону приказы. Даже в вихре схватки он не позволял себе отвлекаться от командования общим сражением. Крики умирающих, дульные вспышки оружия, зависшая у самого плеча смерть не могли нарушить его сосредоточенности. Казалось, это заставляло его лишь сильнее концентрироваться, как будто нечто внутри него черпало силу из творившейся вокруг бойни.

Я огляделся по сторонам, чтобы убедиться, нет ли возле него эльдаров, и возвратился к окружению. Пока я озирался, оставшихся эльдаров успели добить. Махариус стоял над телом одного из врагов, по его доспехам стекала кровь, ею был забрызган наплечник. Однако кровь принадлежала не ему.

Махариус осмотрел зал, оценил ситуацию и продолжил отдавать приказы втянутому в бой периметру. Я подсчитал потери. Девятнадцать Львиных стражей, а также с полдюжины техноадептов. И всего пять эльдаров. Куда лучшее соотношение, чем было на корабле. Я не знал почему. Возможно, впервые мы были готовы встретить эльдаров. Возможно, им не хватало места для маневра или они были слишком самоуверенны из-за того, что проникли в храм так глубоко.

Неожиданно Махариус умолк. Он стоял с довольным выражением лица.

– Эльдары побеждены, – сказал он, заметив на себе вопросительный взгляд Дрейка.

Я посмотрел на голорешетку. Бреши в наших рядах затянулись. Эльдары оказались в ловушке, угодив в зону перекрестного обстрела батарей нашей бронетехники. В своей жажде убивать, в стремлении калечить и уничтожать они пожертвовали преимуществом и начали сражаться на поле боя, где выгодными позициями владели мы. Снаружи послышался рокот тяжелых орудий.

Выглянув наружу, я увидел, как ряды чужаков прореживают десантно-боевые корабли «Громовой ястреб» и ударные истребители «Мститель». И вновь Махариус изменил ход боя, заставив врага сражаться там, где ему не стоило. Он обратил ловушку в другую ловушку.

В зал вошел Логан Гримнар. Он быстро огляделся и кивнул.

– Ксеносов изрядно потрепали, – сказал он. – Вижу, здесь моя помощь не нужна.

Из его уст это звучало действительно как высокая похвала.

Нет! Пока я добирался до врат, ход боя изменился. У меня скрутило живот. Вражеское отступление оказалось не более чем приманкой, чтобы заманить мои войска в зону поражения между храмами. Техника погибла под превосходящей огневой мощью человеческих батарей. Спасавшихся членов экипажа люди брали массой. Кто бы мог подумать, что людям достанет отваги, чтобы превратить свою слабость в силу или что командир эльдаров превратит свою силу в слабость.

Остается только бежать. Единственный выход для меня – Врата Древних. Я еще могу взять приз, за которым пришел, и поколебать чаши весов. Я должен взять его. Должен.

Дрейк пошатнулся и приложил руку ко лбу.

– Путь открыт.

К лорду верховному командующему, измазавшемуся в чужой крови, подбежал посланник.

– Генерал Махариус, – сказал он, – доклад из лабиринта. Эльдары атаковали нас внизу. Они осадили врата.

– Последняя атака служила отвлекающим маневром, – догадался Махариус и тревожно улыбнулся. – Враг знал, что портал скоро откроется, и под прикрытием последней большой атаки решил их захватить. Нужно остановить его прежде, чем он обретет искомое.

Мы бежали по необъятным глубинам храмового комплекса, мимо стертых от времени статуй позабытых и чуждых нам богов, двигаясь к неизвестно почему открывшимся вратам. Сквозь скальную толщу прокатывалась слабая дрожь – повторяющиеся вибрации от взрывов в Долине, где насмерть сражались люди и ксеносы.

Зал с вратами становился все ближе. Везде валялись тела людей и эльдаров. Схватка была жестокой, ни у одной из сторон не было места для маневра. Похоже, эльдары даже не останавливались ради своих ритуальных пыток. Они слишком торопились, и я понимал почему.

Там, где прежде был просто камень, появилось нечто иное. Весь участок внутри арки мерцал. Мы словно смотрели на гладь озера, на которую пролили люминесцентную краску. Цвета переливались и сворачивались. Поверхность выглядела жидкой. Казалось, в нее можно нырнуть, будто в воду.

К Махариусу подбежал офицер. Его зеленый мундир был порван, на лице красовалась дюжина небольших порезов, а в глазах стояло загнанное выражение, которое я уже начинал узнавать в лицах тех, кому приходилось столкнуться с Эльдарами вблизи.

– Докладывай, – велел Махариус и склонил голову, показывая, что он весь внимание, но продолжая отдавать приказы нашим войскам снаружи храма, добивавших ксеносов.

– Они атаковали из туннелей, сэр. Около двадцати. Мы были готовы, но они напали сзади. – Он выглядел крайне удрученным. – Один из них… он был таким быстрым, что его ничто не могло остановить.

– И некоторых вы убили, – сказал Махариус, пересчитав трупы. – Большинство из них, если ты верно оценил их численность.

Я насчитал около дюжины тел. Гримнар принюхался.

– Около двадцати – верное число. Выжившие ксеносы скрылись во вратах. Их запахи заканчиваются в этой стене. – По его хмурому выражению лица мы поняли, насколько это противоестественно. – У них Кулак.

– Верно, лорд верховный командующий, – согласился офицер. – Мы думали, что уже одолели их, когда последние оставшиеся эльдары прыгнули в круговорот и исчезли, словно… словно… – В смятении он пытался подобрать слова, чтобы описать увиденное.

– Ты видел, что с ними случилось? – торопливо спросил Дрейк.

– Они как будто… растаяли, становясь все меньше и меньше, и исчезли вдали, хотя было не похоже, что они движутся. Это было очень странно.

– Врата открыты. Куда бы они ни вели, – сказал Дрейк, взглянув на Махариуса. – Что мы будем делать? Ждать их возвращения?

– Мы не знаем, как они устроены, – произнес Гримнар. – Они могут и не появиться тут, найти выход в другом месте.

– Это единственный известный нам путь, – заметил Дрейк. Он казался задумчивым и даже напуганным.

Гримнар принюхался и пришел к какому-то решению. Снова принюхался и сказал:

– Они забрали Кулак с собой.

Он добавил что-то на незнакомом мне лающем языке, возможно, своем родном, и кивнул, словно получил ответ по закрытому каналу комм-сети:

– Кулак Русса не должен оставаться в нечистых руках.

С этими словами Волк прыгнул в переливающуюся поверхность стены, и я смог увидеть то странное явление, которое описывал офицер. Казалось, Гримнар падает, удаляясь от нас на огромной скорости по длинному туннелю, окутанному многоцветным туманом. Он становился все меньше и меньше, пока наконец полностью не исчез. У меня было такое чувство, как будто я наблюдал за ним часами, хотя на самом деле все произошло за пару ударов сердца.

– Мы не знаем, можно ли там выжить без защитного снаряжения, – произнес Дрейк. – И есть ли оттуда дорога назад. И что может случиться, если врата закроются, пока мы все еще будем внутри.

– Лемюэль, – сказал Махариус.

– Сэр?

– Проверь ворота. – Он указал на них, и это могло означать только одно.

Всего на миг я подумал было отказаться, но это неминуемо повлекло бы за собой пулю в голову. Я шагнул вперед, почти инстинктивно подчинившись Махариусу, и коснулся поверхности врат. Затем я натянул дыхательную маску и сделал еще один шаг.

Меня обдало прохладой. Мгновение казалось, как будто я вошел в жидкость, а потом я обнаружил себя в другом месте, посреди длинного коридора, освещенного изумительным мерцающим светом. Я не видел его источника, однако разглядел древние эльдарские статуи вроде тех, что находились в Долине.

До чего же холодно. Я задержал дыхание, не желая вдыхать воздух, который вполне мог оказаться отравленным. Сердце гулко грохотало. Казалось, легкие вот-вот разорвутся. Я выдохнул и втянул воздух. У него был странный привкус, но он годился для дыхания.

Я сделал еще один вдох и не почувствовал ничего. Легкие не жгло. Я не отравился. Я проверил монитор опасности на запястье. Все в пределах нормы.

Я повернулся к стене. Сквозь полихромное маслянистое сияние сумел разглядеть остальных. Они стояли, словно статуи, не подавая ни единого признака движения.

Я нахмурился. Во всем этом было что-то странное, хотя я не мог сказать точно, что же именно. Казалось, я смотрю на картинку, а не на живых, дышащих людей. Я на мгновение застыл, желая переступить порог и одновременно опасаясь этого. Это будет момент истины. Я сделал шаг обратно в портал. И вновь вокруг сомкнулась холодная и жидкая поверхность врат. Почувствовав сопротивление, я задался вопросом: не поймало ли меня в ловушку это удивительное место?

Вдруг все как будто ускорилось. Махариус и остальные начали двигаться.

– Там можно дышать, – произнес я.

– Откуда ты знаешь? – спросил Антон. – Ты пробыл там всего секунду.

Должно быть, на моем лице явственно читалось изумление.

– За вратами время течет иначе, – догадался Дрейк. – Судя по всему.

– Если здесь проходит секунда, то там по меньшей мере минута, – согласился я.

Дрейк кивнул, как будто я подтвердил то, что он уже подозревал.

– Подобное часто случается, когда переступаешь привычные границы континуума.

– Чего? – переспросил Антон, явно не поняв инквизитора, однако Дрейк сейчас был не в настроении для пояснений.

Меня вдруг осенило:

– Сэр, это значит, что эльдары могут опережать нас на много часов. И Гримнар тоже.

Махариус кивнул, тут же уловив суть. Чем дольше мы здесь останемся, тем дальше от нас оторвутся эльдары. То, что нам казалось минутами, для них могло быть часами или даже днями.

– Мы идем внутрь, – решил Махариус. – Сейчас же.

Он уже переступал порог. Дрейк последовал за ним. Нам не оставалось ничего иного, кроме как сопровождать их, поэтому я вновь шагнул в холодную чуждость.

Глава 24

Что это за место? – спросил Махариус.

Мы стояли по ту сторону портала, наблюдая, как оставшиеся войска медленно проходят врата. Казалось, даже на самые крошечные жесты солдатам требовались целые минуты. Однако страннее всего был момент прохождения через портал. Конечности людей выглядели размытыми, будто при ускоренном движении, а затем, как поразительно это ни звучит, они вновь становились нормальными.

– Думаю, это творение рук эльдаров – путь в потустороннее царство.

– Но зачем эльдарам проносить сюда Кулак Русса? Какое-то время Дрейк молчал. По его лицу промелькнуло странное выражение.

– Это одна из дорог сквозь бесконечность. С их помощью они пронзают пространство.

– Ты увидел это в разуме Баэля? – спросил Махариус. Дрейк кивнул:

– Когда-то это была священная тропа, которая вела к чему-то изумительному. По крайней мере, я так думаю.

– Или Баэль хотел, чтобы ты так думал. Возможно, он спроецировал в твой разум ложные воспоминания?

– Вполне вероятно, – сказал Дрейк. – Полагаю, это он и пытался сделать. Эльдары умны и хитры, и я не верю ничему увиденному в его мыслях, однако это все, что у нас есть. Махариус усмехнулся:

– У нас есть только два пути – вперед или назад.

– Я ощущаю присутствие Кулака, – произнес Дрейк. – Я знаю, куда они направились. Но здесь есть нечто странное, какая-то аура присутствия, которая мне совсем не нравится.

Бросив взгляд на ближайшие статуи, я заметил, что на одной из них отметка – грубая руна вроде тех, что покрывали доспехи Гримнара. Всего несколько черточек, выцарапанных лезвием. У меня ушло мгновение, чтобы понять, что же это такое, прежде чем показать Махариусу.

– Космический Волк оставил нам след, – сказал Махариус. – Пошли.

– Может, так он хотел найти путь назад, – пробормотал Антон так тихо, что услышал его только я.

По правде говоря, это было не важно. Даже столь крошечный знак вселял в нас уверенность. У нас было с чего начинать и была дорога обратно, если мы выживем.

Мы отправились в путь – рота солдат в зеленой форме, а также несколько отделений штурмовиков Дрейка. Я задался вопросом, не стоило ли нам послать кого-нибудь за подкреплением.

Судя по увиденному мною, шестеро эльдаров могли бы одолеть нас, особенно если им, в отличие от нас, была знакома эта местность. Однако Махариус не стал медлить, а он знал свое дело.

Кроме того, прохождение врат вызывало искажение времени. Когда к нам подоспеет подмога, здесь могут пройти целые дни. Поэтому у нас не оставалось иных вариантов, кроме как идти вперед, если мы собирались догнать ксеносов и вернуть Кулак Русса.

Место, в котором мы оказались, было самым пугающим из всех, что мне приходилось видеть. Воздух был спертым, неподвижным и пропитанным непривычными запахами. Кожу пощипывало, будто я попал под действие странных наркотиков. Мониторы Дрейка говорили, что в воздухе отсутствовали химические или биологические вещества, однако оборудование могло сбоить либо же эти вещества были неуловимы. Мысль не вселяла особой уверенности.

Дорога походила на туннель. Свод поддерживали мощные арки, покрытые странными рунами ксеносов. Временами, когда они исчезали, мы видели удивительные пейзажи. Иногда сквозь кристалл замечали неведомые звезды чужих небес. Подчас видели огромные клубящиеся массы цветов, напоминающие химические облачные образования над мирами-ульями, в которых я побывал. Путь был достаточно широким, чтобы по нему могло пройти в ряд несколько танков. Кто же его построил, задумался я, и почему?

Мне в голову пришла мысль, что долина Древних могла и вовсе не быть священным храмовым местом или, точнее, не только им. Может, она была окончанием пути. Может, вся тамошняя структура служила якорем для дороги в нашей реальности. Я прогнал подобные рассуждения прочь и придвинулся ближе к Махариусу и Дрейку.

Инквизитору было не по себе, и я понимал его чувства. Вокруг, действуя всем на нервы, витало нечто странное. Учитывая силу и чувствительность Дрейка, он должен был чувствовать себя в тысячу раз хуже, чем я.

Я заметил, что многие великие статуи обезображены. Местами они выглядели так, как будто их спаяли или оплавили мощными лазерными лучами. Иные были странным образом изменены. В их чертах читалась похоть. Некоторые имели множество рук, оканчивающихся когтями. Прочие же имели… преувеличенные физические особенности. Идеальные линии, которыми отличались статуи снаружи, были искажены. Всем своим видом они как будто намекали на безумную нечестивость последователей Хаоса.

Придерживаться верного пути было несложно, ибо он был лишь один. Мы могли идти всего в двух направлениях – вперед или назад, к выходу. Постепенно я стал замечать, что в некоторых местах камень выглядит разъеденным и в брешах плещутся странные многоцветные озерца. Они вихрились и мерцали, отчего у нас болели глаза. Временами на стеклянные стены, настолько прозрачные, что казались невидимыми, вплотную накатывали облака. Всякий раз, когда мы проходили мимо брешей, я испытывал головную боль и страх. Казалось, прямо за полем зрения нас поджидает давящая аура присутствия, готовая ринуться на нас, и одной ее близости хватало, чтобы мои нервы постоянно были на пределе.

– Мне это не нравится, – произнес Дрейк. – Хаос совсем рядом. Я ощущаю здесь волю Губительных Сил.

– Для наших поисков это не очень хорошо, – отозвался Махариус.

– Мне уже начинает казаться, что все это ошибка, – сказал Дрейк. – Возможно, мы зря сюда сунулись.

– Пойдем, друг мой, сейчас не время для подобных речей, ведь мы так близки к цели. Подумай о том, что скоро мы вернем одну из самых священных реликвий Империума.

– Она уже может быть осквернена. Я чувствую в этом месте зло.

– Вряд ли что-либо может осквернить такую священную реликвию, даже Губительные Силы.

Нет ничего, что не смог бы извратить Хаос, ничего. Так меня учили. В это я верю. И вот почему мы всегда должны быть бдительными, особенно с самими собой.

Махариус огляделся по сторонам. Если его и пугало, что это древнее чуждое место отрезало нас от реального мира, он не подавал вида.

– Мы сделаем то, что должно, – произнес он.

Тогда меня посетила мысль, что мы очень далеки от дома и, возможно, больше никогда туда не вернемся. Еще час назад я радовался нежданной победе, а теперь меня едва ли не тошнило от страха перед неизвестным. Интересно, знали ли эльдары, что их ждет, и были ли они удивлены так же, как мы?

Это странное и ужасное место. Здесь все совсем не так, как я ожидал. Зло, уничтожившее моих предков, коснулось этого пути-паутины. Все признаки свидетельствуют об одном – предки сотворили это хранилище, думая, что оно защитит их от силы, которая поглощала сами души эльдаров. Однако, похоже, вместо этого они погребли себя заживо. Им некуда было бежать. Единственный вопрос – осталось ли здесь то зло, что их погубило, либо же, лишившись добычи, исчезло?

Мои последователи нервничают. Они не знают, почему мы здесь. Думают, будто мы бежим от боя, в котором легко одержали бы победу. Думают, что я испугался космических десантников и того, что они могут с нами сделать. Пока никто из них не набрался решимости высказаться, но я понимаю, что это только вопрос времени. Скорее всего, это будет Силерия, ибо она винит меня за утрату Баэля. Как я и подозревал, они были любовниками. Ладно, я не слишком горевал о его потере, да и по большому счету о ней тоже не заплачу.

Я понимаю, почему они нервничают. На нас что-то давит, заставляя бояться даже тех, кто привык сам вызывать страх. Это место все еще вибрирует отголосками древнего ужаса и древней боли, и если в обычных обстоятельствах я упивался бы ими, то здесь в них есть нечто оскверненное, нечто, порождающее в наших разумах подозрения.

Они думают, что мне следовало остаться на поверхности и руководить уничтожением врагов. Я вижу, как в жестах каждого эльдара подле меня сквозит обвинение. Возможно, они думают, что если бы я так отчаянно не пытался достичь врат, то смог бы изменить исход битвы. Скорее всего, дело в этом.

Больше всего мне бы хотелось довершить разгром людей на поверхности планеты, но куда важнее первым добраться до древнего устройства реальности.

Тешу себя мыслью, что хотя бы здесь никто не встанет у нас на пути, чтобы помешать достичь цели, к которой я стремился все эти века. Я знаю, что время здесь течет по-другому. Древние книги предупреждали об этом. Я позволю воинам отдохнуть, прежде чем совершить финальный рывок к конечному месту назначения.

А дальше мы увидим то, что увидим.

Дорога уводила все глубже, и постепенно окружение стало меняться. Сложно сказать, когда и где именно начались изменения. Чувство, будто над нами тяготеет чуждая аура присутствия, усилилось. Местность становилась все более искаженной. В стенах появлялось все больше участков со странно горящими цветами, от вида которых солдатам становилось дурно. Я понятия не имел, как долго мы идем. Судя по хронометру на запястье, прошло всего часа два, но в этом месте время не имело значения. Может, когда мы вернемся, окажется, что нас не было всего ничего, а может, мы отсутствуем пару дней, недель или лет.

Возможно, нас ждет участь корабельных команд, столетиями блуждавших меж звезд и по возвращении узнавших, что их потомки давно мертвы. Я слыхивал истории о тех, кто вошел в древние населенные призраками гробницы. То, что показалось им одной ночью, на деле было целым веком. Может, мы оказались в одном из таких мест?

Путь повел нас через большие чертоги. Дорога по-прежнему оставалось широкой, выложенной брусчаткой и отмеченной древними рунами. Иногда я видел на обочине ветхие скелеты в мантиях. Махариус не позволял нам сходить с тропы, однако из того немногого, что мне удалось разглядеть, я понял, что они принадлежали не людям. Скелеты были слишком длинными и тонкими, а позы, в которых они лежали, человеческое тело повторить не смогло бы.

Свод над нами начал мерцать и меняться. Иногда в нем возникали картины, огромные образы богоподобных созданий, которые словно взирали на нас или на место, по которому мы шли. Временами это были сцены либо их детали, расколотые образы, лишенные какой-либо понятной мне системы, однако объединенные общей тематикой. На них присутствовали высокие прекрасные существа в окружении, похожем на то, где мы сейчас находились.

Они были эльдарами, как и те, против которых мы сражались, но выражение их лиц не имело ничего общего с кровожадностью Баэля и его сородичей. Эти существа выглядели мирными, спокойными и полными любви. Но кто я такой, чтобы судить, кем они были? Нас учили бояться ксеносов. Возможно, это был просто обман или ловушка, однако глубинный инстинкт подсказывал мне, что это не так.

Мы шагали дальше. Я молился Императору, чтобы мы поскорее нашли эльдаров и покончили с этим. Что-то в этой дороге пугало меня сильнее, чем сама смерть.

Это место странно изменено, осквернено Той, Что Жаждет, либо ее последователями. Путь выглядит так же, как множество других, по которым я странствовал, однако я вижу, что он истерт, как будто сама ткань сотворивших его энергий трещала по швам. Лишь вопрос времени, когда вся структура обрушится и очередной плод труда наших предков канет в лету.