Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 59 страниц)

Глава 3

Антон взглянул на Кулак Деметрия, гордо возлежащий на мраморной плите. Он сжал пальцы и вытянул руку перед лицом, будто сравнивая ее размеры с древней латницей. Я знал наверняка, что сейчас Антон размышлял, как бы засунуть в нее руку. Он по-прежнему оставался идиотом.

– Не надо, – сказал я.

Он огляделся. Мы были наедине с Кулаком, снова на «Люкс Императорисе», в секторе роскошных покоев, окружавших обитель Махариуса. Стены украшали древние карты тысячи систем. Захваченные знамена и флаги свидетельствовали о сотнях побед. К плите Кулак крепился с помощью магнитных зажимов. Махариусу нравилось созерцать его.

Мы стояли на страже у входа в главный зал, где инквизитор и генерал могли обсуждать и следующий этап Крестового похода, и тонкости имперской теологии. Как знать? В последнем вопросе между ними возникло особенно много мелких расхождений во мнениях. Корабль шел к точке перехода, готовясь совершить прыжок к Славе Императора.

– Думаешь, он и впрямь из тех времен, когда Император ходил среди людей? – спросил Иван.

– Откуда Льву знать? – ответил Антон. – Даже он не настолько стар.

Я бросил на него косой взгляд. Махариус и Дрейк определенно относились к артефакту с благоговением. У него был этот поразительный старо-новый вид археотеха, это отсутствие старения, которым могли похвастаться лишь творения древних.

– Не знаю. Но он выглядит старым.

– Думаешь, он принадлежал Руссу? Он мог быть рядом с самим Императором? – В его голосе я распознал голод, стремление познать бесконечное, желание дотронуться до чего-то, что некогда ощутило на себе касание божественного. Нам многое приказывали принимать на веру, но эта латница могла быть физическим воплощением нашей веры, артефактом давних времен. Махариус явно так считал.

– Откуда мне знать?

Я обошел плиту с артефактом. Это была некоего рода силовая перчатка, созданная для кого-то намного крупнее человека. Мне бы пришлось потрудиться, чтобы поднять ее даже обеими руками. Как кто-либо мог вообще носить ее? Может, что-то внутри латницы делало ее легче или же увеличивало силы носителя? Многие разновидности оружия древних обладали подобного рода магией.

– Зачем он Махариусу? – Теперь я не сомневался, что Антон пытается вывести меня из себя, наслаивая один кажущийся наивным вопрос на другой, чтобы спровоцировать резкий ответ.

– Почему бы тебе не сходить и не спросить у него лично? – произнес я. – Скажи, что вопрос не дает тебе спать по ночам и что ты не успокоишься, пока не узнаешь ответ. Уверен, он послушает тебя.

– Не нужно быть таким саркастичным.

– С тобой иначе нельзя, – парировал я.

Иван стучал металлическим пальцем по стальной челюсти, глядя то на искусственную руку, то на Кулак. Он поднес к лицу ладонь, расставил пальцы и по очереди пошевелил каждым. До меня донесся визг сервоприводов. Иван внимательно осмотрел штыри и поршни, проглядывавшие в сочленениях руки. Я перевел взгляд на Кулак и увидел, что схожие детали присутствуют и в нем, только в куда большем масштабе.

– Он собрал немало подобного добра, – заметил Иван, не смотря ни на кого из нас в отдельности. – Возможно, он хочет создать музей или коллекцию реликвий в своем дворце на Славе Императора?

– Может быть, – согласился Антон. – Но стал бы он рисковать жизнью, чтобы просто добавить к коллекции еще одну вещицу?

– Кто знает, зачем он рискует собственной жизнью, – сказал Иван. – Думаю, иногда он делает это лишь из-за скуки.

– Идиот прав, – отозвался я. – Ему очень хотелось заполучить эту вещь, притом без промедления. Он прибыл лично следить за штурмом Деметрия. В этом не было нужды. Он мог без труда отдать приказ и со Славы Императора.

– Возможно, он обладает магическими силами, – задумчиво сказал Антон. – Говорят, многие реликвии способны на подобное – исцелять больных, лечить хромых… сокрушать демонов.

Последнее слово тяжело повисло в воздухе. Никому из нас не хотелось вспоминать о демоне, с которым мы столкнулись на Карске. И вновь я невольно ощутил, что Антон каким-то идиотским образом мог оказаться прав. Махариус начал собирать коллекцию реликвий как раз с тех самых пор. Увиденное в Соборе Пламени изменило его. Тогда он посмотрел в глаза высшему демону, и подобное наверняка сокрушило бы разум личности меньшего масштаба.

Вне всяких сомнений, Махариус изменился. Если не внешне, то внутри – наверняка. Он стал более одержимым, а также куда более фанатичным, нежели тот человек, за которым мы следовали по опасным, мятежным ульям Карска.

– Думаешь, ему нужны все эти древние священные артефакты, чтобы бороться против демонов? – спросил Антон.

Он переводил взгляд с меня на Ивана, будто ребенок, который боится темноты и ищет поддержки у родителей. Антон уже знал, что во тьме действительно прячутся чудовища.

– Я бы не стал этого исключать. – Вот все, что я мог сказать.

Двери во внутренний санктум Махариуса открылись, и из комнаты вышел сам лорд верховный командующий.

– Готовьтесь, – сказал он. – Скоро мы совершим прыжок к Славе Императора.

Интересно, мог ли он каким-то образом узнать, о чем мы говорили?

Мы сидели в каютах, когда прозвучал сигнал к началу прыжка. Освещение замигало красным, а затем синим цветом. Сирены издали один долгий рев, один короткий, а затем еще один долгий. С интервалом в пару секунд сигнал повторился.

– Понеслась, – произнес Антон.

Он выглядел неважно. Ему никогда не нравились варп-прыжки. Едва ли я мог винить его за это, да и ни один здравомыслящий человек не стал бы. Я посмотрел в огромный витражный иллюминатор из бронестекла. На него, подобно черному диску, пожирающему солнце во время солнечного затмения, уже опускался массивный противовзрывной экран.

– Межзвездные прыжки, – сказал Иван. – Ненавижу их.

– Ты всегда это говоришь, – заметил я.

– Потому что это всегда правда, – сказал Антон.

Лишь в такие времена он становился настолько нервным, ибо он не любил космические путешествия даже сильнее Ивана.

– А легче все не становится, – произнес Иван. – Как думаете, сколько прыжков мы уже сделали? Двести, двести пятьдесят?

– Я не считал, – сказал я.

– Я тоже, – отозвался Антон.

– Это потому, что ты умеешь считать только до двадцати, – произнес Иван. – А если потеряешь палец, то не сосчитаешь даже и до этого.

– Обхохочешься!

С этими словами он сел в кресло и начал пристегиваться. Я последовал его примеру. Пока мы были заняты, последние звезды и чернота космоса скрылись за стальным экраном. Свет перестал мигать и стал ровным, но мне все равно казалось, словно мы сидим во тьме, ожидая чего-то ужасного. Похожее чувство я испытывал в детстве, когда в коридорах моего дома бились банды и нас разделяла лишь тонкая термапласовая дверь.

До нас постоянно доходили истории об исчезнувших судах, затерявшихся на столетия в варпе кораблях-призраках, чьи команды состояли из мертвецов, а также о тех, которые потерпели ужасающие необъяснимые крушения в бесконечной мгле космоса. Люди считают подобные истории досужими россказнями, однако они с характерной частотой встречаются везде, где собираются звездоходы и выпивают члены команд огромных межзвездных кораблей. И все, кого мне приходилось встречать за свою жизнь, ощущали нечто совершенно неправильное в том, что судно совершает прыжок в кошмарное подпространство под кожей упорядоченной Вселенной, дабы преодолевать невероятно большие расстояния, разделяющие звезды.

Я никогда не знал, чего ожидать. Каждый прыжок отличался от предыдущего. Иногда он проходил настолько гладко, что ты едва его замечал. Иногда вхождение в варп походило на тряску внутри шаттла, попавшего в зону атмосферной турбулентности. Иногда – намного хуже. В этот раз были лишь странное чувство падения и мимолетная тошнота, а затем, то ли пару секунд, то ли несколько тысячелетий, – никаких ощущений.

– Это все? – спросил Антон. В его голосе по-прежнему слышался испуг, но теперь – и нотки облегчения. Слова звучали странно и слегка искаженно, как будто доносились откуда-то издалека.

– Ну, мы еще здесь, – ответил Иван. – Где бы это ни было.

Тут он не лукавил. Никто из нас понятия не имел, где мы находимся, и не мог узнать до того, как корабль достигнет точки выхода. Наше местоположение было известно лишь навигатору, который вел корабль. Большие бронированные экраны закрывали от нас обзор. Никто из членов команды не стал бы распространяться о происходящем, и я подозревал, что на деле правда известна немногим. Но нас отучили от привычки задавать слишком много вопросов, когда мы были простыми солдатами, и, попав в личный штат Махариуса, мы не приобрели ее вновь.

– Как думаете, сколько мы здесь пробудем? – В голос Антона закралась тревога.

Одной из самых странных и сложных вещей в варп-путешествии было то, что ты никогда не знал, сколько оно продлится. Корабль странствовал в пузыре, отделенном от нормального течения времени в вышней Вселенной. Наручный хронометр и корабельные часы могли говорить, что ты пробыл там пару дней или недель, но когда ты достигал порта и сверялся с имперскими стандартными часами, то мог обнаружить, что прошли дни, месяцы или даже годы. Ходило немало историй о людях, которые исчезали на пару веков и возвращались ни на день не постаревшими.

– Кто знает? – сказал Иван. – И я это в буквальном смысле. Сомневаюсь, что даже нашему капитану и его питомцу-навигатору есть что ответить тебе.

Постепенно все улеглось, и голос Антона вновь стал нормальным. Казалось, мы свыкаемся умом с новым окружением.

Мы приготовились к путешествию.

Не знаю, как долго мы пробыли в том странном измерении, но почему-то время текло слишком долго. Дни как будто растягивались. В моих воспоминаниях появились непонятные пробелы. Снились тревожные сны. Когда мы не исполняли обязанности телохранителей, то убивали время, бродя по бесконечным коридорам корабля и болтая с членами команды. Они были напряжены, как это всегда случалось при пересечении варпа. Все они отлично знали, сколько всего могло пойти не так.

А затем случилось то, чего боится каждый звездный странник. Загорелось аварийное освещение. Корпус содрогнулся от сильной вибрации. Помещение наполнилось странными стенаниями. Я вскочил с койки, одновременно потянувшись за дробовиком.

– Что это, во имя Императора? – спросил Антон.

Он сел, накинул разгрузочный жилет и взял в руки оружие. Антон действовал инстинктивно, как и я, хотя все говорило о том, что здесь нам не с кем сражаться.

– Мне это не нравится, – произнес Иван.

Его чувства были мне понятны. Никому бы не понравилось услышать сирену на борту звездолета, особенно когда он находится в варпе.

– Правда? – сказал я. – И почему?

– Спать невозможно! – огрызнулся он, ковыряя пальцем в носу.

Корабль задрожал, как будто по нему заколотил град из огромных метеоритов.

– Плохо дело, – сказал Антон, крепко, до белизны пальцев, сжав рукоять снайперской винтовки.

Я кивнул. Похоже, каждый из нас вспоминал сейчас истории о кораблях, которые без вести исчезли во тьме меж звезд. Может, вскоре мы узнаем, какая участь их постигла.

Освещение мигнуло и на мгновение погасло. Во рту у меня пересохло, внутренности скрутило в тугой узел. В голову полезли неприятные мысли о том, что корабль без энергии – просто большой гроб. Воздух перестанет очищаться и рециркулировать, тепло перестанет прогонять холод космоса. Пустотные щиты перестанут защищать врагов. В каюте стало так темно, что я не видел даже собственной руки, не говоря уже о своих товарищах. Я подумал о могилах. Подумал о суднах, наполненных замерзшими трупами и плывущих в бесконечную пустоту. Подумал об исчезнувших кораблях-призраках, которые спустя многие тысячелетия находили потрясенные имперские исследователи. Я сделал глубокий вдох и велел себе не паниковать.

Это было непросто. Сердце гулко колотилось о ребра. Я закрыл глаза, хотя это никак не повлияло на мою способность видеть. Я осознавал, что каждый мой вдох может оказаться последним, и эта мысль вселяла в меня примитивный животный страх. Я приказал себе дышать, затем сделать еще один вдох и еще. Пока я буду это делать, то буду жить. Каждый вдох был маленькой победой над смертью.

– Лев, – позвал Антон. В его голосе чувствовался страх.

– Да? – сказал я, порадовавшись тому, что мой собственный голос звучал спокойно и уверенно.

– Ты вернешь мне те пять кредитов, что занял на Славе?

– Со следующего жалованья.

– Ну, что ж, придется подождать.

Корабль затрясло, словно улей во время землетрясения. Я ощутил, как сквозь тело проходит вибрация. Пол, казалось, ходил ходуном. Я приложился головой о твердую поверхность, и перед глазами заплясали звезды. По лбу потекло что-то влажное, скорее всего кровь. Я ухватился за спинку кровати, и мышцы руки натянулись до предела, пытаясь удержать меня на месте. Боль в не зажившей до конца ране усилилась вдвойне, и я с трудом подавил крик боли.

Вибрация усилилась. Подобного «Люкс Императорис» не выдерживал даже от ударов батарей планетарной обороны в системе Деметрия. Я услышал скрежет и лязг металла о металл и понял, что Иван отлетел в другой конец каюты.

От корпуса доносился пронзительный звон, как будто металл поддавался воздействию огромного напряжения, и дрожь корабля достигла пика. А затем вдруг воцарились безмолвие и неподвижность. Секунду я не слышал ничего, кроме звука собственного дыхания. Плохой знак. Последнее, что тебе хотелось бы услышать на звездолете, – тишина. Она может быть последним, что ты вообще услышишь в жизни.

Я с ужасом осознавал, каких звуков недостает: рокота двигателей, шипения огромных вентиляторов, низкого гула освещения, сотен крошечных звуков, которые означали, что наш корабль и команда пребывали в добром здравии. Я задержал дыхание, задаваясь вопросом, сколько потребуется времени, чтобы все системы жизнеобеспечения отказали и мы умерли. И в этот момент свет снова зажегся. Я окинул взглядом каюту. Иван валялся неподалеку на полу. Антон скрутился на нижней койке, безумно озираясь по сторонам и вцепившись в раму мертвой хваткой. Иван со стоном поднялся на ноги.

– Кому-то стоит поговорить с пилотом, – произнес он. – Думаю, ему все еще нужно подучить матчасть.

– Ну, он хотя бы доставил нас куда нужно, – сказал Антон.

– Этого мы не знаем, – отозвался я, и они оба посмотрели на меня.

Я утер кровь с лица скомканной рубашкой и спросил себя, что же здесь происходит.

Во главе с Махариусом мы влетели на мостик «Люкс Императориса», проложив путь по коридорам, которые кишели членами команды, проводящими аварийные ремонты. Вокруг суетились сотни офицеров, принимая входящие данные, рявкая приказы в трубки, отдавая честь, когда получали распоряжения от вышестоящих чинов. Добрая половина голоэкранов казалась мертвой. Ходившие кругом техножрецы проводили технические литургии, а также занимались ритуалами обслуживания и починки треснувших командных алтарей. В воздухе витали ароматы благовоний, клубясь над расплавившимся оборудованием. Запах напомнил мне о старых деньках, когда я еще водил «Гибельный клинок».

Капитан корабля сидел на троне, наблюдая за работавшими офицерами. Половина его лица потемнела из-за ожога. Люди ковыляли и лелеяли раны. Адепты-медики осматривали тела, лежавшие на полу между командными алтарями.

– Что случилось? – спросил Махариус.

– Мы попали в варп-шторм, лорд верховный командующий, – ответил капитан. – Он нагрянул внезапно, пока мы проходили имматериум, и отделил нас от флота. Оставайся мы в нем дольше, рисковали бы погибнуть. Навигатор проложил путь к спасению, который и привел нас в эту систему. Иного выхода просто не было.

– И где мы оказались? – спросил Махариус.

Капитан сцепил пальцы и вздохнул, после чего бросил взгляд на офицера в форме астронавигатора, сурового седовласого мужчину с рукой на перевязи.

– Мне нужно произвести астрономические наблюдения и определить местоположение на звездных картах, чтобы быть уверенным наверняка, – произнес астронавигатор. – Исходя из первичных наблюдений, могу сказать, что мы находимся в системе, отмеченной на древних картах как Прокраст, но я хотел бы получить подтверждение. Варп-шторм может отбросить далеко от точки назначения. Повезло, что навигатор вообще сумел вывести нас.

– Понимаю, – сказал Махариус.

– Это относительно редкое явление, лорд верховный командующий, – раздался новый голос, звучавший мягко. Мы оглянулись и увидели вошедшего на командную палубу представителя одного из великих Домов навигаторов. Должно быть, он покинул запертый зал, откуда вел корабль. Он был мутантом, но третий глаз, с помощью которого взирал на варп, благоразумно скрыл за плотным парчовым шарфом с эмблемами своего дома и призвания. Навигатор носил не флотскую форму, а придворные одеяния, с которыми ассоциировались великие торговые Дома Империума. – Главное, что мы выжили. Многим так не посчастливилось.

Капитан оторвал взгляд от предсказательного алтаря.

– Корабль получил повреждения при выходе из варпа. Починка займет пару часов.

Один из офицеров встал со своего места, повернулся к капитану, щелкнул каблуками и отдал честь.

– Сэр, мы принимаем многочисленные комм-переговоры, – доложил он. – Похоже, в системе есть обитаемый человеческий мир, и он подвергся нападению ксеносов.

Это привлекло внимание Махариуса.

– Запишите переговоры и передайте их мне. Я хочу знать, что там происходит.

Если флотского капитана и задели столь категоричные распоряжения, он не подал вида.

– Конечно, сэр, – произнес он. – Но мы будем бессильны, пока не восстановим главные силовые ядра и вновь не запустим двигатели.

– Я хочу, чтобы мне сообщали о каждом шаге, – сказал Махариус. – Мне нужно знать все, что тут происходит. Если ксеносы сделают против нас ход, доложите немедленно.

– Конечно, – ответил капитан, и следом за Махариусом мы покинули командную палубу.

Мы смотрели через огромный круглый иллюминатор на темную безбрежную завесу космоса. Махариус на время возвратился в личные покои, оставив нас одних, и мы решили оглядеть повреждения корабля из ближайшей от нашей каюты точки обозрения.

Бронированные экраны успели опустить, так что я видел широкие выбоины в бортах корабля и двигающиеся вдоль них крошечные человеческие фигурки, проверяющие корпус на наличие пробоин. Отсюда я видел истинные размеры «Люкс Императориса». Корабль был самоподдерживающимся миром, крупнее дюжины строевых полигонов, по которым могла бы пройти целая армия. Надстройки, вздымавшиеся над равнинами более низких участков корпуса, чем-то напоминали мне горы.

– Думаете, они что-то найдут? – поинтересовался Антон.

– Если корпус получил бы пробоину, пока мы находились в варпе, то к этому времени мы были бы уже мертвы, – сказал я.

– Нет, если брешь появилась в последний момент перед нашим выходом. Тогда что-то могло пролезть внутрь, – стоял он на своем.

– Ты наслушался историй звездоходов, – произнес я. – А дальше что, скажешь, будто прошло сто лет с тех пор, как мы покинули Деметрий?

– Вполне возможно, – ответил Антон.

– Да, возможно, но нам-то какая разница? Мы живы. Это самое главное.

– Мы могли пропустить Крестовый поход.

– Не такие уж мы неудачники, – сказал Иван.

– Сомневаюсь, что прошло больше пары недель, – заметил я, ибо мне не нравилось направление, которое принял разговор. Похоже, никто из них не понимал, что все, чего мы втайне боялись, уже случилось. Никто из нас не попадет домой. Мы застряли во времени и пространстве. Все, что у нас осталось, – мы сами и люди, которых мы знаем. Имперская Гвардия стала нашим домом много лет назад.

– Есть идеи, где мы? – спросил Иван.

– Определенно не там, где должны были быть, – сказал я. – Это не Слава Императора. Здесь солнце другого цвета.

– Значит, очередное захолустье, – сказал Иван. – Кое-что никогда не меняется.

– Думаешь, мы потерялись? – отозвался Антон. В его голосе вновь появилась слабая нотка паники.

– Возможно. – Я решил немного подразнить его.

Впрочем, Иван развеял его опасения:

– Даже если так, скоро они поймут, как доставить нас домой.

– Вы видели того чертового мутанта, навигатора? – спросил Антон.

Я оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет ни одного из членов команды. Корабельная команда – особая порода людей. Они проводят много времени, запертые в этих дюрасталевых гробах. Они верны друг другу и недолюбливают чужаков. Хотя, конечно, Антона это мало волновало.

– Он – мутант, благословенный Империумом, – сказал Иван, хотя, судя по его виду, от этих слов неуютно было даже ему самому.

– У меня от него мурашки по коже, – продолжил Антон. – Говорят, у них на лбу есть третий глаз, вот почему они перевязывают лбы шарфами. Еще говорят, что с помощью этого глаза они смотрят в другие места и видят то, чего нет.

– Ты видишь то, чего нет, когда напиваешься в стельку, – произнес я и, посмотрев в иллюминатор, увидел, как по горгулье на корпусе карабкается крошечная фигурка. Затем она вдруг отлетела назад, словно муха, оторвавшаяся от стены и начавшая летать по комнате.

Я задался вопросом, не стал ли свидетелем далекой маленькой трагедии, с которой ничего не могу поделать. Подобное случалось не впервые в моей жизни.

Я увидел в бронированном стекле отражение лица Антона, задумчиво посасывавшего нижнюю губу. Шрам на его лбу сморщился. Моему товарищу явно было не по себе.

– То, что мы забрались в эту посудину, уже плохо, – наконец сказал он. – А теперь мы даже не знаем, куда нас занесло.

– Тебе-то это не впервой, верно? – заметил Иван.

– Думаете, на Кулаке может быть проклятие? Думаете, это он в ответе за случившееся? Те жрецы не слишком обрадовались, когда мы забрали его.

В иные времена я бы рассмеялся в лицо за такие слова, но после Велиала мне довелось повидать слишком много странных вещей. Всем нам. Я не сводил глаз с дрейфующего члена команды, который вновь прикреплял себя к тросу. Возможно, он нарочно ушел в дрейф, чтобы лучше изучить секцию корпуса. В любом случае у меня отлегло от сердца.

– Думаешь, что проклятие жреца-еретика сильнее благословений на нашем корабле? – спросил Иван. – Он столь же священен, как «Гибельный клинок», и прослужил Императору столько же, сколько и «Старая десятка».

Похоже, его слова заставили Антона поразмыслить.

– Нет, думаю, что нет.

– Вот и хорошо, – сказал Иван.

От меня не укрылась злоба в его голосе, и я заподозрил, что он чувствовал себя не лучше Антона. Просто удачнее это скрывал.

– Не волнуйтесь, мы вернемся домой целыми и невредимыми, – произнес я. И так тихо, что этого никто не услышал, добавил: «Когда-нибудь».