Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

– Есть услышишь что-то, дашь нам знать.

– Я ничего не услышу.

– Не зарекайся.

– Если это случится, вы узнаете, – сказал я, – но не слишком на это надейтесь.

– Если будет еще что-то важное, дашь нам знать.

– Что для вас значит «важное»?

– Любые планы Махариуса, куда он ходит, с кем разговаривает.

– Сейчас он нечасто этим занимается. Большую часть времени он проводит в покоях, изучая карту Локи.

– Ну вот, – произнес Михаил. – Это было не так сложно. Это стоящая информация, и за нее ты получишь награду.

И вновь в его голосе чувствовалась та же противная ухмылка. И вновь в разговор вступил Константин со своим привычным уже миротворчеством:

– Для нас важно все, Лев. Нам нужно знать о намерениях Махариуса, а также о людях из его окружения. Что тебе известно о присутствии Космических Волков на Ахероне?

– А они разве остались?

Они оба посмотрели на меня, как будто не могли в это поверить. Я пожал плечами:

– Космические Волки ушли. Им дали прощальный пир. Я был на нем виночерпием.

– Мы слышали. И это одна из причин того, почему ты нас заинтересовал.

Я задумался над их словами. Возможно, они не планировали просто убить меня, когда все закончится. Теперь я начал понимать ход их мыслей. Я пользовался расположением лидера одного из наиболее могущественных и благородных войск во всем Империуме. Меня могли посчитать полезным человеком для будущих сделок. Впрочем, слишком обнадеживаться не стоило. Космические Волки наверняка уже находились далеко отсюда и вряд ли когда-либо вернутся.

– Так ты не знаешь о маленьком фенрисском корабле на орбите?

– Это для меня новость, – сказал я. – Однако новость ли это для Махариуса или Дрейка, не могу сказать.

Я увидел еще одну причину, по которой им следовало волноваться. Если Космические Волки должны были улететь, а один из их кораблей по-прежнему оставался на орбите, это что-то да значило. Любой имперский командир подумал бы дважды, прежде чем оскорблять Адептус Астартес. Возможно, они полагали, что Махариус заключил тайный пакт с Грозным Клыком. Черт, может, так и было. Я не лгал о пределах своих познаний. В качестве телохранителя мне приходилось слышать о том, что происходило в имперском штабе, куда больше, чем любому обычному солдату, но это не значило, что я был осведомлен обо всех тайнах.

– Если что-то увидишь или услышишь, дай нам знать.

– И как мне это сделать?

– Оставь в таверне сообщение для Кримова. Он устроит встречу.

– Отлично. Это все?

– Нет, – сказал Константин. – Теперь мы займемся тем, для чего якобы пришли сюда.

Он потянул длинную веревочку. Портьеры раздвинулись. Внутрь вошли три девушки.

– Становится хуже, – сказал Дрейк.

Он поднялся из-за стола, обошел командный зал и окинул взглядом большую карту города, на которой были отмечены все военные лагеря и их командиры.

Махариус, сгорбившись, сидел на троне. Он казался напряженным, совсем не похожим на того расслабленного, уверенного в себе лидера, которым всегда был. Он подался вперед, сжав кулаки, а затем встал.

– А чего ты ожидал? – спросил он.

– Это проблема, – сказал инквизитор. – Реальная проблема. Уровень дисциплинарных проступков вырос на шестьсот процентов. В дуэлях погибли семнадцать офицеров. Один лишился глаза. Трое – конечностей. Семьсот пятьдесят два рядовых получили ранения в драках, сто семь – со смертельным исходом.

– Для лагеря таких размеров это неплохо, – заметил Лазло, один из штабных офицеров Махариуса.

– Это только за вчера, – ответил Дрейк. – Обычно это месячная норма.

Лазло, казалось, хотел возразить, но не решился. Инквизитор вернулся к Махариусу:

– Все это части одного целого.

– Знаю, – произнес Махариус. Он говорил задумчиво, как будто его разум витал где-то в другом месте, планируя, как победить Рихтера.

Я впервые видел его таким.

– Но офицеры и комиссары способны взять ситуацию под контроль, – сказал Лазло.

– Они тоже часть проблемы. Крестовый поход теряет единство. Наши офицеры бьются на дуэлях. Комиссары наказывают за мелкие нарушения, позволяя при этом гнили распространяться дальше. Все начинается сверху. Верховное командование слишком поглощено подковерной борьбой, чтобы сосредоточиться на других задачах. Младший офицерский состав распустился без какого-либо надзора и расширяет амбиции и предубеждения своего начальства на остальные войска. Вчера сторонники генерала Тарки и генерала Красса открыли друг по другу огонь и не прекращали до тех пор, пока комиссары не казнили шестьдесят человек за неподчинение приказам. При этом три комиссара погибли.

Махариус бросил взгляд на Дрейка.

– Всем нам известно, что это проблема, – язвительно заметил он. – Вопрос в том, что нам делать.

– Нет, – сказал Дрейк. – Вопрос в том, что тебе делать? Ты же наш лидер.

Махариус задумался над его словами.

– Мы зашли так далеко, – произнес он. – Наши самые опытные солдаты состарились и устали. Новые рекруты еще не испытаны, и им недостает былого рвения ветеранов. Офицеры лишились иллюзий насчет непогрешимости их командиров. Неудивительно, что все катится в пропасть.

– И снова – что ты будешь делать?

– Я обращусь к войскам. Объясню им наш план. Снова объединю их ради Крестового похода.

– Потребуются не просто слова, – заметил Дрейк.

– Тогда я дам им больше, чем слова. Я поведу их вперед, чтобы сокрушить Рихтера и его пособников, а после этого мы приведем сами миры Ореола под власть Империума.

Я был потрясен. Неужели он настолько оторван от реальности? Из его уст все звучало так просто. Он сделает это, и результат неизбежно будет. Так он всегда говорил, а я всегда верил ему. Возможно, изменился я. Возможно, я утратил былую веру. А может, чудесное обаяние Махариуса со временем поблекло. Возможно, это всегда было обманом, но только сейчас я сумел распознать его.

Я прогнал эти мысли в темные подвалы разума, однако они не желали идти из головы.

Глава 20

– Говоришь, у него есть план? – поинтересовался Константин.

Мы снова находились в «Красном фонаре», как будто случайно встретившись и удалившись в приватную комнату. В этот раз нам вынесли кальян с дрём-дымом, чтобы прикрыть отсутствие девушек. Михаил зажег его и какое-то время задумчиво посасывал. Я покачал головой, когда он предложил мне тоже, и выпил еще водки.

– Так он говорит, – сказал я.

– И что за план? – теперь заговорил Михаил, привычно нагло, привычно насмешливо, привычно пытаясь спровоцировать меня на резкий ответ.

– Он со мной не делился, – произнес я. – Но, если хочешь, могу у него спросить. Скажу, что ты интересовался и очень хотел бы знать.

– Уверен, Лев делает все возможное, – сказал Константин. От меня не утаилось то, как он назвал меня Львом. Казалось, словно мы с Константином теперь старые друзья-товарищи. По крайней мере он хотел, чтобы так казалось. Константин либо был на моей стороне, либо хотел, чтобы я так считал.

– А у Льва есть мысли, что это за план? – Теперь Михаил как будто переключился на Константина.

Я задался вопросом, действительно ли тот подначивал его, или же они просто так хорошо вжились в роль. Наверное, всего понемногу.

– Нет, но он уверен в его успехе. И через три дня он собирается обратиться к войскам. Возможно, тогда все прояснится.

– Значит, у нас есть три дня, – произнес Константин, тут же выйдя из роли.

– Почему ты не сказал об этом сначала? – сказал Михаил, уставившись на меня.

– Я думал, но потом мне захотелось еще немного полюбоваться твоими ухмылками, – ответил я. – Они такие забавные.

– Где он будет говорить?

– На Гранд-плазе.

Двоица обменялась взглядами.

– Он сможет вновь привлечь войска на свою сторону.

И я увидел тревогу в их глазах и услышал потрясенную приглушенность их голосов. Они все еще боялись Махариуса. Они все еще считали, что он сможет собрать даже преданных сторонников генералов-заговорщиков, если только поговорит с ними. Мне не раз доводилось слышать речи Махариуса, и я понимал обоснованность их страхов.

– Лучше сообщить генералу, – произнес Константин. – Он захочет об этом узнать.

Он повернулся и посмотрел на меня, вмиг перестав притворяться, что мы старые друзья-приятели.

– Будь готов. Остаемся на связи. Вот где ты заработаешь свои цацки.

В его голосе чувствовалось то самое презрение, что обычно у Михаила. На моем лице не дрогнул ни единый мускул. Скоро я узнаю, зачем они завербовали меня.

– Они упомянули генерала, – произнес Дрейк.

Лицо инквизитора походило на непроницаемую маску, но я знал его достаточно долго, чтобы от меня не утаилась нотка заинтересованности в голосе.

Я кивнул.

– Небольшое упущение, – продолжил он, – но довольно важное.

– Они считают, что, если Махариусу дать шанс обратиться к армии, ему удастся объединить Крестовый поход.

– Они так сказали, или ты так подумал?

– Подумал, но я там был, а вы – нет.

Дрейк чуть склонил голову набок и пристально посмотрел на меня, словно сова, которая разглядывала особо аппетитную мышь. Впрочем, его маска никуда не исчезла.

– Тут я доверюсь твоему суждению.

– Возможно, они не зря его боятся, – сказал я.

Дрейк пожал плечами:

– Может, когда-то. Сейчас… даже не знаю.

Его плечи поникли, и всего на мгновение мне показалось, будто я вижу уставшего и отчаявшегося человека. Сколько же на самом деле Дрейку было лет? Он выглядел не старше меня, но у него тоже был доступ к омоложению.

– Они сказали, чтобы я был наготове и что они будут на связи. Если они попросят меня предать Махариуса, то только сейчас.

– Они не попросят, – сказал Дрейк. – Они прикажут. Они думают, что ты увяз слишком глубоко, чтобы выйти из игры.

Я ощутил слабый укол беспокойства.

– Думаете, они могут попросить меня убить его?

– Нет. Они недостаточно доверяют тебе и не знают, справишься ли ты. Но ты будешь задействован и замешан, – сказал Дрейк.

И тогда до меня дошло, что лишь инквизитор будет знать о моей невиновности. Меня могут казнить за предательство, и никто не узнает правды, кроме как от него.

– Они могут попытаться убить его, когда он будет обращаться к армии.

– На виду у всех? Так Махариус станет мучеником, а всякий, кто связан с его гибелью, – худшим из предателей, – задумчиво произнес Дрейк, и я задался вопросом, что сейчас творилось в его холодном разуме.

Оглядываясь на прошлое, я понимаю, что именно тогда и могли быть посеяны семена его последней и самой ужасной идеи.

– У тебя есть коды безопасности и пароли? – спросил Михаил.

Я обвел взглядом такой знакомый зал в «Красном фонаре», оттягивая время, просто чтобы позлить его, а затем кивнул:

– Хорошо.

– И ты лично проверишь, чтобы дверь была открыта. Никому другому мы не доверяем.

Я вдруг представил, как открываю большой служебный люк, а затем за свои труды получаю выстрел в спину. Однако промолчал.

– Конечно, – согласился я.

– Когда наши люди окажутся внутри, оставь их и уходи. Они быстро справятся.

– Отлично, – сказал я.

– Если все пройдет по плану, то ты станешь очень богатым человеком.

«Скорее, очень мертвым человеком», – подумал я.

– Сегодня в полночь все изменится, – произнес Константин. Он говорил возбужденно, будто тот, чья давняя мечта скоро сбудется. Или как тот, кто скоро очнется от дурного сна.

В полночь я стоял у большой бронированной двери на верхнем этаже дворца. Часовых я отпустил и ждал в одиночестве с дробовиком за спиной, в тысячный раз спрашивая себя, что, во имя Императора, творю. В животе у меня трепетало то самое чувство, которое обычно появлялось перед битвой. Во рту пересохло, сердце гулко грохотало о ребра. Я поднял перед собой руки и увидел, что они не дрожат. Я бросил взгляд на хроно на запястье – стрелка сместилась ближе к отметке полуночи. Оставалось еще несколько минут.

Я вспомнил свою жизнь, то длинное переплетение моментов, которые привели меня в это место и в это время. Внутри меня подрагивала искорка волнения, а также страха, чувство того, что все вот-вот случится, что лучше оставаться наготове, иначе я могу умереть, что моя жизнь будет зависеть всецело от меня самого. Это чувство, стоит ощутить его хотя бы раз, ты больше никогда не забудешь, и оно способно вызвать зависимость не хуже, чем наркотик.

Разум порождал фантомов. В темноте могла приближаться целая армия. На нас могла обрушиться неодолимая волна ассасинов. Там, во мраке, мне мерещился великий заговор. Я видел разогревающие двигатели танки, солдат, крепче стискивающих оружие, и кабал верных генералов, готовящихся нанести удар по бывшему начальнику. И я очутился на самом острие событий. За мою роль в происходящем меня могли казнить обе стороны.

На миг мне почудилось, что я нахожусь в свободном падении. Меня просто перестало что-либо волновать. Мне оставалось лишь держать ухо востро, только так я мог выжить, и я уже долго занимался этим.

Минутная и часовая стрелки достигли отметки одновременно. Я распахнул дверь и выглянул в ночь. Сначала мне казалось, что там никого нет, однако затем я различил темные очертания «Валькирии» и движущиеся во тьме тени. Я знал, что мой силуэт вырисовывается на фоне открытой двери и представляет собой легкую мишень. Я махнул и отступил в сторону.

Черные фигуры торопливо бросились вперед, передвигаясь с профессионализмом и легкостью людей, долго тренировавшихся в своей работе. Я попятился, и они вышли на свет, одетые во все черное, в масках и при оружии. Вдруг я заметил поблескивающий в руке одного из людей нож. Я достал дробовик и сказал:

– Не тычь им куда попало.

– Ты спятил, что ли? – послышался голос, похожий на Михаила. – Если выстрелишь, тебя услышат на всем этаже.

– Тогда не давай мне повода выстрелить, – ответил я.

– А ты не слишком нам доверяешь.

– У тебя в руке нож. Я бы предпочел, чтобы он оставался там, а не торчал у меня меж ребер.

– Ты выполнил свою работу, – сказал Михаил.

Я заметил его бегающий взгляд, а также возвышающуюся позади фигуру Константина.

– И я собираюсь прожить достаточно долго, чтобы получить обещанную плату.

– Ты ее получишь, – пообещал Михаил.

Что-то мне подсказывало, что, будь его воля, я бы не прожил ни секунды дольше.

– Можем препираться тут всю ночь или браться за дело, – сказал я. – Выбор за тобой.

– Веди, – наконец сказал он.

Я махнул ему стволом дробовика.

– Ты первый, – произнес я. – Если мне кто-то ткнет ножом в спину, я выстрелю, лишив тебя головы и шанса застать Махариуса врасплох.

Он кивнул.

– Считаешь себя самым умным, а?

– Шевелись, – ответил я.

Мы быстро и тихо шли по верхнему этажу к апартаментам Махариуса.

– Здесь очень тихо, – сказал позади меня Константин. – Мне это не нравится.

– Сейчас за полночь, а лорд Махариус требует тишины для отдыха. Но, если хочешь, я позову слуг, и ты объяснишь им, что мы здесь делаем.

Он промолчал. Я знал, что вооруженные люди у меня за спиной расходятся по этажам дворца, готовые бесшумно убить всякого, кто их заметит. Я очень надеялся, что Дрейк знает, что делает. Мне вдруг начало казаться, будто и сам Дрейк – предатель, будто весь его план по раскрытию убийц – лишь хитроумная уловка, предназначенная для того, чтобы заставить меня открыть дверь и впустить их внутрь. Сейчас это звучит странно, но тогда, с целой ротой убийц за спиной, во дворце, превращенном в безмолвную смертельную ловушку, эта мысль мне показалась поразительно убедительной.

– Сколько еще? – нервно спросил Михаил.

Я бы чувствовал себя не лучше, крадясь по дворцу с намерением убить имперского героя и с приставленным к затылку дробовиком.

– Впереди, – ответил я.

Так и было. То, что я подхожу к покоям Махариуса со столькими вооруженными чужаками, казалось мне странным сном. Я сделал вдох и, сосчитав до семи, выдохнул. Теперь я прекрасно осознавал, что каждая моя секунда может стать последней, и собирался сполна насладиться ими всеми.

Наконец мы подошли к двери, и Михаил остановился.

– Никакой охраны, – произнес он. – Здесь должны были стоять хотя бы караульные.

Он повернулся ко мне и угрожающе поднял нож. Я спиной ощутил, как Константин придвинулся ближе. Я отступил в сторону и, прижавшись спиной к стене, посмотрел на них.

– Я свою часть сделки выполнил, – сказал я, тревожно думая, где Дрейк и его люди, и где остальные, и что мне такого сказать, чтобы прожить еще хотя бы пару секунд.

– Ты выдал нас, – прошипел Михаил, шагнув ближе. В его глазах заблестело безумие. Мог ли он принять боевые наркотики перед сегодняшним выходом? – Ты дурак!

Я направил дробовик ему в грудь.

– У тебя нож, – произнес я. – У меня дробовик. На твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем называть меня дураком.

В этот момент Константин прыгнул. Он двигался очень быстро для такого крупного человека, но благодаря этому прикладу дробовика довелось преодолеть меньшее расстояние, прежде чем врезаться ему в челюсть. Раздался хруст ломающейся кости.

Михаил ринулся вперед, и лезвие ножа блеснуло в свете люмосферы. Он ударил, метя в живот и вверх. Он собирался пронзить мне сердце. Я опустил дробовик, парируя удар, и отразил лезвие так, что оно распороло штанину и оставило порез на бедре. Мне оставалось надеяться, что нож не задел артерию.

Противник отвел нож для нового удара. Мне повезло. Остальные не успели понять, что происходит, они по-прежнему пытались сохранять тишину, чтобы не выдать себя. Но это длилось недолго.

Я поднял дробовик, уже зная, что не успею остановить его. Но мне и не нужно было. Я собирался снести ему голову, пусть даже он пронзит мне сердце. Я увидел в его глазах осознание собственной смерти, и на краткий миг он замер. Я только этого и ждал. Дробовик прицелился ему в голову, когда вокруг нас вдруг раздались звуки приглушенной борьбы и тихие выстрелы. Наконец-то люди Махариуса принялись за работу.

Секунду спустя в двери показался Дрейк, а следом за ним Махариус. Он поднял руку, и Михаил без чувств повалился на пол, пав жертвой психических сил инквизитора.

Антон и Иван вышли из бокового коридора, волоча с собой пленника. Дрейк довольно кивнул:

– Думаю, нам хватит. За дело.

Его план удался. Мы выявили бойцов 7-го Велиальского во дворце Махариуса при попытке убийства лорда верховного командующего. К тому времени, как Дрейк закончит их обрабатывать, они будут готовы публично сознаться в чем угодно.

– У нас мало времени, – сказал Дрейк.

Махариус покачал головой:

– Немного есть. Я уже отдал приказ начать штурм дворца Красса.

– Разумно ли это?

– Ты собираешься давать мне советы по стратегии, инквизитор? – спросил Махариус. В его тоне чувствовалась нотка едкой насмешки.

Мы поднялись на крышу, где нас уже ждали «Валькирии», чтобы доставить в другой конец города.

Мы запрыгнули внутрь, и самолеты быстро поднялись в небо. Мимо нас размытыми пятнами замелькали зеркально-черные звездоскребы. Мне стало интересно, сколько вместе с нами летело других кораблей с выключенными летными огнями. Возможно, подвыпившие солдаты прямо сейчас смотрели в небеса и удивлялись, что это за тени проносятся у них над головами. Возможно, они ждали этой ночи и видели, как летят убийцы Красса. Мне с трудом верилось, что гвардейцы внизу могли совершенно не подозревать о секретной войне, которая вспыхнула этой ночью.

Я взглянул на Ивана с Антоном. Они, пригнувшись, сидели возле Махариуса и Дрейка. Лорд верховный командующий выглядел совершенно расслабленным. Я подумал обо всех тех способах, которыми нас могли убить. Всего один выстрел из зенитного танка «Гидра» – враг мог даже не знать, находился ли Махариус на борту. Всего один человек, чтобы выстрелить, и мы упадем. Я молился, чтобы легендарная удача не покинула Махариуса хотя бы до тех пор, пока мы не окажемся на земле, где все будет зависеть от моих опыта и оружия.

Не многие ситуации пугали больше, чем ночной полет, когда ты мог умереть от любого шального снаряда и даже самый незначительный просчет пилота мог закончиться тараном стены здания объятым огнем кораблем. Но не отсутствие контроля над собственной судьбой пугало меня.

Впереди я различил огни, пылающие на вершине черной пирамиды, и десятки хищных теней, кружащих вокруг здания, – десантно-штурмовые корабли проносились на бреющем полете. Некоторые самолеты пошли на снижение, и мы присоединились к ним.

Вокруг садящейся «Валькирии» столбом поднималась пыль и расходилось в стороны пламя. Я выпрыгнул из двери, сжимая наготове дробовик. Оглядел крышу. Никаких следов сопротивления. Издалека все еще доносился вой сирен, прожекторы прочесывали небо. Где-то там, внизу, солдаты начинали недоуменно гадать, что происходит, кто на кого напал и почему.

Я побежал по плоской крыше, когда остальной отряд высыпал наружу вслед за мной. Штурмовики Дрейка уже выбили двери. Снизу слышались звуки боя.

Вдруг мне стало очень грустно. Случилось то, чего я боялся сильнее всего. Имперские солдаты снова сражались против имперских солдат, как во времена Схизмы. Казалось, что-то безвозвратно сломалось, и даже если Махариус победит, в определенном смысле он проиграл. Длительное балансирование, позволявшее ему оставаться во главе Крестового похода, все же дало сбой. Этой ночью пришли в движение силы, что разрушат единство, которое он так долго и упорно создавал. После этой ночи невозможно будет даже притворяться, что армия по-прежнему едина. Если план кардинала Септима состоял в том, чтобы подорвать авторитет Махариуса, то ему это удалось. И, что хуже всего, Махариус сделал всю работу вместо него.

Мы ворвались во дворец. Пусть способность Махариуса видеть всю полноту картины за последнее время ослабла, но прочие его умения оставались неизменными. Мы двигались по зданию с неодолимой силой и жестокостью, захватывая по пути десятки пленников. Однако самого генерала Красса мы так и не нашли. Он бежал.