Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 59 страниц)

Кто-то выстрелил в меня. В меня. И попал бы, если б в миг, когда нажали на спусковой крючок, я не пригнулся. Сделай я это секундой раньше, у него было бы время, чтоб изменить угол прицела, особенно учитывая стремительность эльдарских рефлексов. Возможно, прямо сейчас он следил за мной, выжидая, когда я подниму голову.

Взгляд чужака как будто буравил мою спину между лопатками. Я продолжал двигаться, чтобы не превратиться в неподвижную мишень, поскорее добраться до Махариуса и выполнить свой долг, если на него кто-то нападет. Дробовик – не лучшее оружие для перестрелки на дальней дистанции.

Я услышал слабый гул разряжающихся лазганов, а затем громкий треск, когда Антон выстрелил из снайперской винтовки. Больше я не слышал ничего – ни криков, ни падающих тел. Я все еще не мог заставить себя встать и оглянуться. Я представлял себе, как моя голова разлетается от выстрела окровавленными осколками.

Наконец я достиг Махариуса и только тогда рискнул оглядеться. Я заметил Дрейка, лежащего под низкой стеной неподалеку. На земле возле него алели капли крови. Похоже, его ранили. Я чуть приподнялся и бросил взгляд по сторонам, однако не увидел ничего, кроме мелькающих лазерных лучей из многочисленных укрытий, а затем бросился к инквизитору, чтобы посмотреть, не нужна ли ему помощь. Упав рядом с ним, я уже собирался осмотреть его, но Дрейк покачал головой.

Я увидел, что его рука кровоточит, а рядом с ней валяется осколок острого кристалла. Наверное, он порезался, когда падал в укрытие. Бросаться на землю тут было опасно. Дрейк уже начал перевязывать рану, а вокруг него сомкнули строй штурмовики, готовые защитить его от любого, кто решится напасть. Я ощутил во взглядах за визорами шлемов первобытную враждебность. Для них любой человек представлял потенциальную угрозу их повелителю.

– Прекратить огонь! – закричал Махариус, и стрельба сразу же прекратилась.

Впрочем, позиций своих мы не покинули. Никто из нас не горел желанием первым высовывать голову. Мы ждали, но ничего не происходило. Я чувствовал, как в груди бешено колотится сердце. Возможно, эльдары еще поджидали нас, но, может, их давно простыл и след.

Махариус начал отдавать приказы, и отделения выдвинулись прочесать развалины, чтобы проверить, нет ли там эльдаров. Я затаил дыхание, в любую секунду ожидая услышать крики, которые подсказали бы мне, что они встретились с теми, кого искали.

Но ничего не происходило, а затем, один за другим, начали поступать доклады о том, что все чисто. Могли ли эльдары просто исчезнуть, или же они сменили позиции, поджидая нас? Меня не покидало иррациональное чувство, что несостоявшиеся палачи только и ждут, чтобы я высунулся, словно определили меня в качестве жертвы. В этом тревожном месте мне, едва избежавшему смерти, уставшему и с кружащейся от стимулирующих таблеток головой, все это казалось очень даже вероятным.

Я переглянулся с Дрейком и под его грозным взором наконец поднялся на колено и огляделся. Впрочем, при этом я все равно сгорбился, чтоб стать более мелкой целью, и держал дробовик так, чтобы выстрелить при первом же признаке движения. Но, встав во весь рост, я понял, насколько опасно себя вел. Десятки уставших, тяжеловооруженных людей, таких же нервных, как я сам. Один неожиданный жест, одна ошибка, и последуют смерти.

Едва ко мне пришла эта мысль, как показался Махариус, сжимая оружие наготове. Он склонил львиную голову набок, словно прислушиваясь, затем огляделся и уверенно вышел из укрытия. Один его вид вселил в нас уверенность.

– Ладно, – сказал Махариус. – Теперь мы хотя бы знаем, что эльдары здесь. Посмотрим, сможем ли мы изменить это.

Глава 27

Солдаты жевали стим-таблетки, напряженно ожидая дальнейших приказов. Махариус изучал местность вокруг единственной уцелевшей, нетронутой башни, планируя, как до нее добраться. Из тьмы вырисовывались странные развалины: разбитые здания, обезображенные демонопоклонниками, разрушенные храмы богов ксеносов, разграбленные и оскверненные их врагами, осыпавшиеся пни звездоскребов, которые когда-то, наверное, касались каменных небес этого удивительного места.

Мы продвигались отделение за отделением, огневая команда за огневой командой, и каждый останавливавшийся отряд прикрывал тех, кто проходил следом. Мы делали то, чему нас обучали, и делали это на глазах у верховного командующего. Так мы хоть немного могли успокоиться в этой совершенно чуждой местности, в окружении артефактов ксеносов. Думаю, тактические маневры давали нам чувство, будто мы в какой-то мере властны над своей участью.

Любой солдат, хотя бы раз побывавший в хаосе битвы, скажет вам, насколько иллюзорно и одновременно важно это чувство. Это часть того, что делает нас людьми, – необходимость ощущать, что мы сами распоряжаемся своими жизнями, сами влияем на судьбу.

И неважно, что это может оказаться ложью.

Все обстоит и лучше, и хуже, чем я мог надеяться. Машина древних стоит прямо передо мной, до сих пор в рабочем состоянии, однако выглядит она так, словно попала под влияние Хаоса. Значит, устройство может работать не так, как замышлялось, может быть извращено Той, Что Жаждет.

Я предстал перед сводящим с ума выбором – попытаться использовать устройство и, вероятно, погибнуть либо вернуться и попытаться покинуть это место через орду дышащих нам в спину врагов.

По каналу связи я слышу щелчки, подсказывающие мне, что бой в самом разгаре. Мои воины дорого продают свои жизни, но один за другим гибнут под напором звероподобных врагов. Я одолел весь этот путь не ради того, чтобы просто умереть от рук монкеев.

Я возлагаю руки на алтарь управления и быстро нажимаю на многочисленные руны в последовательности инициации. Сейчас я узнаю, говорили ли древние книги правду.

Мы продвигались все глубже в город, на каждом шагу сталкиваясь с засадами. Враги стреляли в нас с балконов и стремительно исчезали. Поначалу мы не были уверены, атакует нас быстрый эльдар-одиночка или целый отряд. Сложно было сказать. Страх перед почти невидимыми противниками множил их численность. Преимущество было за ними, поскольку они атаковали, когда это выгодно им, и так же исчезали, оставляя нас подсчитывать потери.

Махариус держался рядом с Дрейком, а того, в свою очередь, окружали телохранители, которым, кажется, не терпелось грудью встать меж инквизитором и верной смертью. Я стоял рядом с ними так близко, как мог, вместе с Антоном и Иваном. Находиться в пределах щита инквизитора казалось единственной действенной защитой против безжалостных врагов.

Махариус хмурился. Он был не из тех, кому нравилось бессилие или ожидание смерти, однако тут он ничего не мог поделать. На нашей стороне была численность, но враги не желали встречаться с нами на чужих условиях, где преимущество было бы за нами.

По нам дали новую очередь с балконов и углов улиц, и не успел еще никто отреагировать, как стрелки испарились. Со своими отточенными рефлексами, скоростью и мобильностью ксеносы попросту насмехались над нами.

Начало смеркаться. Доселе ярко светившиеся драгоценные камни эльдаров померкли. Теплившийся внутри них огонь погас. Либо их приглушили ксеносы, куда лучше знающие, как они работают, либо системы продолжали цикл дня и ночи даже после того, как катаклизм опустошил город. В любом случае эффект был одинаковым. Он дал эльдарам больше мест для укрытий, сделал их еще менее заметными. Город наполнился тьмой, и во тьме ждали чужаки.

Иногда из хвоста колонны слышались крики и к нам по цепочке поступали доклады. В них всегда говорилось об одном – пропал человек. Неизменно отбившийся от группы. Его товарищи отвернулись всего на секунду или он немного отстал, а в следующее мгновение он исчезал, просто испарялся без следа. А еще через секунду раздавались крики. Если на помощь высылали отделения, крики становились тише, как будто жертву куда-то волокли, при этом не переставая ее пытать. Мы слышали те же страшные, исполненные боли вопли, что преследовали нас в долине и означали, что чужаки пируют страданиями. Отряды, которые отправлялись на поиски, следовало как можно быстрее отозвать назад, прежде чем они скроются из поля зрения и неизбежно угодят в ловушку.

Махариус делал все, что мог. Отделения выходили к перекресткам, проверяя, что там все чисто, пока мимо маршировали остальные солдаты. Бойцам было велено идти плотным строем, не позволяя никому покидать поле зрения товарищей. Отряды занимали наблюдательные позиции, откуда открывался вид на близлежащие улицы. Тщетно. Эльдары как будто знали, где они, и старательно их избегали.

Казалось, за время долгого и медленного продвижения к башне нас пленят одного за другим и утащат в ад горящих нервных окончаний и пыток. Уверен, все мы думали об этом.

– Пускай ублюдки только покажутся, – произнес Антон. – Тогда мы посмотрим, на сколько их хватит. – Он многозначительно похлопал по снайперской винтовке.

– Они играют на наших нервах, – отозвался я. – Пытаются деморализовать нас и заставить замешкаться.

– Зачем им это? – задумался Антон.

– Наверное, они не нашли то, что ищут, и, видимо, пытаются задержать нас. – Махариус склонил голову набок, как будто я сказал что-то, о чем он и не задумывался. Вдохновленный, я продолжил: – Они знают, что если мы доберемся до башни, то одолеем их и не позволим заполучить желаемое.

– Кулак там, – уверенно сказал Дрейк, указывая на башню. Теперь она высилась прямо перед нами.

Махариус кивнул. Мы двинулись к зданию через окружавшую его площадь. Открытая территория длиною в сотню шагов показалась мне самой длинной в жизни. Я осознавал, что в любую секунду оружие эльдаров может выплюнуть в мою сторону молниеносную смерть. Мне требовалась вся сила воли, чтобы идти в ногу с остальным отрядом, и я подозревал, что каждому из солдат тоже. Думаю, мне все же было проще, чем многим другим, поскольку я шел рядом с Махариусом и Дрейком и не имел иных вариантов, кроме как держаться их. Других же могло одолевать искушение поспешить, чтобы как можно скорее достигнуть противоположной стороны.

Перед нами вырисовался вход в башню – разверзнувшаяся пасть демона-бога, готовая пожрать всякого, кто осмелится войти внутрь. Я чувствовал, что внутри ждет нечто злое, что нам позволили пересечь площадь и дойти до здания, поскольку все это – спланированная ловушка.

Тем не менее, сжимая дробовик наготове, я первым перешагнул порог и оказался в большом атриуме. В его центре стоял древний фонтан со статуей, что когда-то была водяным духом, однако теперь превратилась в существо с крабовыми клешнями и скалящимся ликом похотливого демона. На одной из клешней висел эльдар. Я поднял глаза и увидел, что внутри атриума поднимались ряды балконов. Один из них был разбит, и, вполне вероятно, эльдар выпал из пролома на вытянутую клешню демоницы. Выглядело это почти нарочито.

– Здесь был Гримнар, – сказал Дрейк.

Махариус прищурился.

– Ложись! – внезапно взревел он, бросаясь в сторону.

Шквал огня рассек воздух, где он стоял всего мгновение назад, изрешетив одного из Дрейковых штурмовиков. Еще один мучительно закричал. Инквизитор стоял посреди ливня выстрелов с переливавшимся вокруг него ореолом света. Понукаемый инстинктом, я перекатился к нему, и по коже пробежала слабая дрожь, когда я оказался внутри защитной сферы.

С балкона что-то спрыгнуло, и я успел заметить, что это эльдар, сжимающий в каждой руке по мечу. Он понял, что Дрейк неуязвим для оружия дальнего боя, и решил прикончить его в схватке. По всей видимости, ксенос решил, что в текущих обстоятельствах инквизитор представляет наибольшую опасность.

Я стремительно вскинул дробовик и выстрелил практически в упор. От силы выстрела эльдара подбросило вверх. Должно быть, его вес нейтрализовала суспензорная система, или же их доспехи были куда легче, чем выглядели, поскольку, несмотря на раны, ксенос метнул в меня один из клинков. Я инстинктивно поднял дробовик, и лезвие лязгнуло по стволу. Эльдар выгнулся дугой и порхнул в другое место, сжимая в руке странный длинноствольный пистолет.

Громыхнул еще один выстрел – это Антон открыл огонь из снайперской винтовки. По всем правилам ему следовало попасть в эльдара, однако того там не оказалось. Он успел сделать кульбит в сторону, к входу в зал, слишком быстрый, чтобы кто-то из нас сумел взять его на прицел. Вокруг него разверзся шторм лазерных лучей и пистолетного огня, однако эльдар изворачивался и кружился настолько быстро, что, могу поклясться, ни один выстрел так его и не достиг. К тому времени, как мы добрались до входа, он успел скрыться.

Трое погибших. Еще двое скоро умрут от яда. Откуда-то издалека до нас долетел звук, похожий на издевательский смешок. Впрочем, это мог быть всего лишь случайный разряд статики, сгенерированный устройством перевода.

Здание наполнялось новыми и новыми солдатами. Они обходили тела и встревоженно вглядывались в тени. Теперь, как и я, они понимали, что нас ждет впереди. Мы будем искать эльдаров по всей башне, не зная, кто из нас охотник, а кто – добыча.

Вдруг я услышал неподалеку характерный звук: разрывной удар болтерного снаряда по доспехам. До меня донесся вскрик, который не мог принадлежать человеку, и из теней вышел Гримнар. Космический Волк выглядел неважно – его доспехи были сплошь в сколах и вмятинах, с них хлопьями осыпалась краска. Лицо, перчатки и нагрудник воина покрывала кровь, однако она принадлежала не ему. В руке он сжимал отсеченную голову женщины-эльдара. Его лицо было жестоким, неистовым и нечеловеческим, глаза превратились в узкие щелки, а рот скривился в грозном оскале. Но, несмотря на его облик, у меня сложилось впечатление, что он веселится, делает то, для чего рожден, исполняет свой долг на службе у Все-отца.

– Рад встрече! – прорычал он.

– Взаимно, – ответил Махариус.

Космический Волк опустил голову.

– Она из тех, что кралась за вами. Остался лишь один.

Так мало, подумал я. Так мало эльдаров сдерживали наш отряды и заставили понести вдесятеро большие потери. Поразительно. Радовало хотя бы, что остался всего один.

– Где остальные? – спросил Махариус.

– В башне. Их вожак там.

– Удивлен, что ты еще здесь, – произнес Махариус.

– Они сильны, – неохотно проворчал Гримнар. Ксеносы действительно должны были показаться ему сверхчеловеками, чтобы он описал их таким образом. – Теперь вы здесь. Вместе у нас больше шансов. Кто-то из нас должен выжить, чтобы вынести Кулак.

Я понял, что это признание далось ему непросто. Должен сказать, Космические Волки казались мне ревущими воинами-берсерками, бросавшимися в битву с воинственным кличем на устах и бездумным презрением к собственным жизням. И чего-чего, а такой реалистичной тактической оценки я не ожидал услышать. Сам не знаю почему – ведь даже со всей их потрясающей воображение силой космические десантники едва ли были бы полезными для Императора, не умей они анализировать ситуацию на поле боя.

– Ты был внутри, – произнес Махариус. Он не спрашивал.

Гримнар кивнул.

– Там хранилище, а вокруг него закрученная спиралью череда залов, как будто внутри ракушки наутилуса.

Я понятия не имел, о чем он говорил, однако Махариус явно знал. Он прищурился и крепче сжал рукоять цепного меча.

– Ловушки? Завалы? Засады?

– Там много балконов и альковов, а также статуй и устройств непонятного назначения. Там есть места, в которых они могут затаиться, чтобы застать нас врасплох.

Его слова не пришлись Махариусу по душе. Внутри у нас не будет места для уловок и сложных маневров, которыми он предпочитал пользоваться. Нам придется брать хранилище штурмом, где уже будут ждать враги. Они знали, что мы близко.

– Это тоже нам на руку, – промолвил Махариус. – Чтобы победить, эльдарам придется одолеть всех нас.

– Я пойду впереди, – только и сказал Гримнар.

Мы направились в глубь башни. Все оказалось так, как и описывал Гримнар. Едва мы переступили порог, коридор по длинной дуге повел вниз и влево. Почти сразу он расширился в еще один огромный зал, потолок которого изгибался так же, как стены, что напомнило мне внутренности большого зверя. Казалось, здание переваривает нас, пока мы заходили в него все глубже и глубже.

По пути встречались такие же озерца тьмы, что снаружи, то же тусклое освещение, не исходящее ниоткуда в частности. На стенах горели эльдарские руны.

Мы видели фонтаны, изменившиеся статуи и предметы, возможно, служившие алтарями, однако сказать наверняка я не мог. Дорога все время вела вперед и вниз. Меня не покидало ощущение того, насколько чуждо нам все окружающее. Я понятия не имел о назначении большинства увиденных нами вещей. Не знал, почему башня устроена именно так, а не иначе. Из полузабытых воспоминаний снов всплыли смутные намеки – башня имеет геомантическую структуру, влияющую на течение мистических энергий. Или так когда-то было. Если это верно, то изменения вряд ли прошли для башни бесследно. Возможно, поэтому померкли огни, а воздух казался странным и спертым.

Я вошел в хранилище и сразу почувствовал, будто падаю. Голова закружилась. Я не понимал, что происходит. Мы вышли из люка в полу зала, представляющего собой огромную сферу. Гравитация изменяла угол воздействия каждые девяносто градусов, и стены зала, в котором мы появились, стали полом. После кратковременного чувства падения я неуверенно поднялся на ноги, пытаясь удержать равновесие, а затем немного прошелся туда-сюда по изгибающемуся полу. Мне пришлось перебороть иррациональное чувство, что я, если продолжу идти, совершу полный круг и вернусь к начальной точке, хотя для этого мне придется пересечь то, что пока было потолком высоко, высоко над головой.

Вверху висел купол из прозрачного камня, сквозь который проглядывали мерцающие многоцветные огни того, что таилось под этим подцарством реальности. В воздухе плясала искорка света, кружась, будто вода в воронке, и словно угасая на лету. Мы попали в место, где законы притяжения утратили силу, где из каждой стены к центру зала тянулись кабели из кристалла, переливающиеся светом, тенями и цветами. Я прикоснулся к одному из кабелей и ощутил, как защипало руку. Сквозь меня как будто прошелся слабый разряд, от которого на голове и загривке поднялись волосы. Посмотрев вдаль, я заметил высоко над нами фигуру, взбирающуюся по кабелю к далекой точке, которая, по всей видимости, была центром зала.

Махариус уже начал карабкаться вверх, за ним – Дрейк. Гримнар двигался впереди нас. Я оглянулся на Антона и Ивана. Мы переглянулись, забросили свое оружие за спины и стали подниматься следом.

Глава 28

Я тянусь к устройству – и прикасаюсь к вечности. Я ощущаю вокруг себя пульсацию сотворения. Чувствую течение космической энергии. А за ней нечто еще – бесконечную силу Хаоса во вселенной, смежной с нашей. Я ощущаю, как мой разум прогибается под давлением поступающей в него информации.

Машина должна работать не так. Или так? Она должна превращать мои мысли и сны в явь. Как она это делает? Я начинаю сосредотачиваться, противостоять волнам наслаждения и боли, пульсирующим в мозгу. Я представляю, как реальность изменяется, отвечая на мою волю. Начинаю осознавать, что именно нашел.

Эта подвселенная подобна глине. Вся ее материя может быть и была изменена. Я визуализирую улицы Комморрага, и они вырастают вокруг меня. Я представляю извивающуюся обнаженную Силерию, и вот она танцует передо мной. Это кажется ужасным, призрачным, иллюзией, не до конца воплотившейся в реальность, однако я вижу, что стоит мне только сконцентрироваться достаточно сильно, как все, что я лишь пожелаю, обретет форму. Теперь я понимаю, над чем трудились давно сгинувшие эльдары. Они пытались отвести запретную силу Хаоса, чтобы пересоздать реальность. И им удалось. Хотя этот успех в итоге мог лишь поспособствовать их падению.

Я знаю, что если хорошенько подумаю, то смогу призвать на помощь целые армии, которые будут поклоняться мне как богу, и с ними вознесусь к вершинам, невообразимым для низшего разума. Слышу голоса, нашептывающие об абсолютной власти, и не сопротивляюсь им. А кто стал бы?

Мы карабкались по паутине пульсирующего света к странному явлению в ее центре. Махариус, Дрейк и Гримнар были впереди нас. Космический Волк двигался с нечеловеческой скоростью и изяществом, недостижимым для обычного смертного, хотя Махариус был очень близок к ним. Когда Гримнар добрался до узора в центре паутины, то исчез, попросту испарился, словно его там никогда не было. Куда он подевался? Махариус на секунду застыл, а затем последовал за ним. Следующим скрылся Дрейк. Достигнув портала, я остановился, затаив дыхание. Меня обуял страх.

Я стоял перед вратами, ведущими в неизвестное. Это не закончится ничем хорошим, сказал я себе. Сердце грохотало о ребра, словно крошечный напуганный зверек, бьющийся о решетки клетки. Однако в конечном итоге за меня приняла решение инерция. Нужно идти за Махариусом, а не сидеть здесь, ожидая неизвестно чего. Что, если ксеносы решат вернуться и захотят истязать меня? Поэтому, вознеся молитву Императору, я нырнул в потусторонний мир.

Сначала мне казалось, будто я очутился в бесформенной пустоте. Меня окружал лишь клубящийся многоцветный туман, вроде того, что виднелся сквозь стены по обе стороны от дороги, по которой мы пришли в город. Неужели мы преодолели последнюю преграду и оказались вне космической структуры, созданной ксеносами? Надо мной парили остальные. Впереди, на расстоянии, я увидел пылающую платформу и движущуюся к ней небольшую фигурку. Я попытался сделать шаг, однако ничего не произошло. Казалось, я парю в среде, где не существует сопротивления. Я мог шевелить конечностями, но вокруг не было ничего, на что можно было бы встать. Я пару раз крутанулся и помахал руками, но и это не сдвинуло меня с места.

Окружение начало изменяться, вихрящиеся многоцветные облака обретали форму и плотность. Не обращая внимания на происходящее, я воспарил сквозь эфир к далекой точке. Теперь я ее видел. Алтарь, лучащийся священным светом, трансцендентной энергией. Рядом с ним стоял ксенос, самый высокий и могучий из всех, кого мне приходилось видеть. Он вел себя с непоколебимой уверенностью, и в направленном на нас взоре я прочел полнейшее презрение. Подобным образом человек мог глядеть на жука, которого собирался раздавить.

Едва почувствовав на себе его пробирающий до дрожи взгляд, я заметил, что облака бесформенной материи приобретают новую форму. Они затвердевали, становясь похожими на разрушенный город, который мы видели снаружи, или даже на нечто куда худшее – почти бесконечную крепость, построенную ксеносами, раскинувшуюся, насколько могли видеть глаза. Из каждого здания выглядывали сотни эльдарских лиц. Что здесь происходит? Что это за устройство преобразования? Неужели мы вдруг перенеслись сквозь пространство и время в новое царство чужаков и сейчас на нас набросятся легионы эльдаров, жаждущих растерзать нашу плоть и насладиться нашими мучениями?

Воздух замерцал, и из него начало появляться все больше и больше ксеносов. Как им это удается? Я слышал прежде о телепортационных устройствах, но никогда не видел, чтобы их использовали в таких масштабах.

Все это походило на сон. Если это был портал в какое-то далекое царство, то мы пока не прошли через него полностью – реальность изменилась не до конца. Дрейк что-то кричал Махариусу. Гримнар, не обращая на них внимания, направлялся прямиком к ксеносу. Десяток появившихся эльдаров бросились ему наперерез, но Гримнар выхватил цепной меч и начал прорубать себе путь.

Поначалу они распадались, будто призраки, словно их плоть была дымным маревом. Космический десантник рвался вперед, однако его враги с каждой секундой становились все более осязаемыми. Кроме того, их становилось больше. На месте каждого павшего от меча эльдара вставали двое новых. Они атаковали со стремительной зловещей грацией и могли потягаться даже с его сверхчеловеческими рефлексами. Течение войны обратилось вспять. Гримнар постепенно перешел к защите, теснимый назад до тех пор, пока не оказался рядом с Махариусом и Дрейком. Солдаты обрушили на эльдаров шквал лазерных лучей, и на какое-то мгновение чаши весов уравновесились.

Я огляделся по сторонам. Вокруг меня из пустоты начали расти темные гигантские кристаллические структуры, покуда не поднялись над головой, подобно замку ребенка-огра. И вновь меня поразило сходство происходящего с дурным сном. Это попросту не могло быть реальным. Но, вытянув руку, я ощутил гладкий холодный камень. А стоило мне оглянуться, как я увидел сотни и сотни приближающихся эльдаров-пехотинцев и подумал, что теперь мне наверняка настал конец. Их было слишком много. Однако что-то казалось мне не совсем правильным. Доспехи этих эльдаров выглядели недостаточно детализированными, я не видел на них иероглифов, обозначающих звание, статус, роль и обязанности владельца, или что там они еще значили. Движения ксеносов были грациозными, но повторяющимися и одинаковыми. Казалось, все они движутся в идеальной синхронизации.

Я крепче сжал дробовик, но тут заметил, что у меня под ногами земля. Она выглядела темной и блестящей, подобно окружающим меня структурам, и ее поверхность была хотя и кристаллической, но не скользкой и как будто пригодной для ходьбы. Я направился в сторону схватки, поскольку никаких других вариантов у меня особо не было. Я мог оставаться сам по себе в этом странном городе, выраставшем вокруг меня, но это означало, что вскоре меня обступят орды жаждущих крови чужаков. Я увидел рядом Антона и Ивана. Они казались такими же потерянными и сбитыми с толку, но делали то, что всегда, когда ввязывались в передрягу. Они следовали за мной. Гробовщик тоже был здесь, вместе с множеством солдат из Львиной стражи Махариуса.

В поле зрения возникало все больше и больше эльдаров, многие тысячи. Нас по сравнению с ними была всего лишь горстка. Я знал, что время, когда мне придется продать жизнь так дорого, как только смогу, неотвратимо приближается.

Дрейк пытался что-то втолковать остальным, но я не мог разобрать, о чем он говорит. Я нашел низкую стену, которая могла послужить укрытием, присел за ней и бросил взгляд на приближающуюся орду. Рядом с головой зажужжали выстрелы. Я поднялся и открыл огонь, почти в упор застрелив одного из наступавших ксеносов.

Я чувствую приближение своих врагов. Глупые мухи попали в сети, сплетенные моим богоподобным сознанием. Теперь я их пожру. Я начинаю творить новую реальность из снов и видений, призывая в бытие новый мир, создавая легионы потерянных душ себе на службу.

В этот раз я их уничтожу.

Антон бросил на меня взгляд. Он озадаченно нахмурился, а затем высунулся из своего укрытия и прицелился. Эльдары неумолимо приближались. Окружение также продолжало изменяться, с каждым мгновением становясь все более плотным и все более реальным.

Я тряхнул головой, задаваясь вопросом, уж не схожу ли с ума и не могли ли усталость и стимулирующие таблетки повлиять на работу мозга. Я подполз к Махариусу и Дрейку. Над ними возвышался Гримнар. Внезапно земля вздрогнула от мощного взрыва, и нас разметало в разные стороны. Я рухнул рядом с Космическим Волком, который каким-то образом сумел устоять на ногах. Там, где прежде находились остальные, была груда разбитых кристаллов и странных мерцающих линий. Эльдары шквальным огнем крошили обломки вокруг нас. Еще мгновение я лежал неподвижно.

Я посмотрел на Гримнара и заметил, что его глаза приобрели желтоватый цвет, будто у пса.

– Что происходит? – прокричал я сквозь рев.

– Реальность здесь изменчива. Она повинуется достаточно сильной воле. Противники, с которыми мы сражаемся, порождены эльдаром.

Я задумался о том, что видел. О том, как реальность плыла и изменялась. От мощного артиллерийского залпа рассыпалась огромная башня, подняв до самых небес плюмаж дыма.

– Все выглядит так реально, – только и сказал я.

– Это реально, – ответил Гримнар. – Здесь это реально.

По его лицу промелькнуло выражение, похожее на тревогу.

Я попытался представить, каково ему находиться в столь странном месте. Его чувства отличались куда большей остротой, чем мои. Он видел то, чего я не мог, слышал и чуял намного лучше моего. Едва ли ему нравилось, как перед ним пляшет и трансформируется сама форма реальности.

Гримнар покачал головой и зарычал, как будто вернув свое яростное, решительное естество.

– Что мы можем сделать? – спросил я.

– Я буду искать Кулак Русса, – произнес Волк. – Он где-то посреди этого хаоса.

Не проронив больше ни слова, он перескочил стену, перекатился на ноги, разрубил парочку эльдаров и побежал. Я увидел, как на его место бросились солдаты, чтобы защитить Махариуса. Вряд ли еще один гвардеец мог сделать погоду, поэтому, понукаемый внутренним демоном, я последовал за Космическим Волком. Не знаю, почему я это сделал. Едва ли мне удалось бы чем-то помочь Гримнару, не сумей он справиться. И все же я пошел.

Я бежал по земле, истерзанной войной, хаотичной за гранью понимания, искаженной необъяснимым безумием. Над головой высился город, построенный спятившим эльдаром. Он мерцал, изгибался и двигался, будто часть изменчивого воображения обезумевшего бога.

Я нырнул в окоп шириной с гусеницу «Гибельного клинка» и пополз в направлении, в котором исчез Гримнар. Спереди донесся характерный звук болтерных выстрелов, дав мне понять, что я на верном пути.

Высунув голову, я увидел Космического Волка, прокладывающего путь сквозь отряд воинов-эльдаров. Во все стороны в брызгах крови летели конечности. Из разбитой спинной пластины кристаллических доспехов выпал отсеченный позвоночник. Сзади на космического десантника набросился ксенос. Я выхватил дробовик и выстрелил. Заряд попал ему в спину одновременно с врезавшимся в шлем прикладом болтера. Я почувствовал на себе взгляд Космического Волка, а потом он отвернулся и побежал дальше. Мне показалось, что теперь он двигается чуть медленнее, чтобы я не отставал.

Время от времени он останавливался, чтобы принюхаться, а затем быстро и уверенно шел дальше, как будто к какой-то цели. Я следовал за ним, здраво рассудив, что он знает, что делает. Гримнар достиг длинного зала и побежал по нему, как вдруг на него налетел эльдар, двигавшийся стремительнее и с большим изяществом, чем все, с кем нам доводилось доселе сталкиваться. Я бросился вперед, не горя желанием оказываться слишком близко к ксеносу, чтобы выстрелить, как только представится возможность.

Эльдар обрушил на Гримнара шквал ударов, которые Волк парировал болтером. От столкнувшегося оружия посыпались искры. Эльдар был немного быстрее, его удары пробили защиту Гримнара и оцарапали броню. Космический Волк резко выпустил болтер, и тот повис на шейном ремне, затем резко потянулся, схватил эльдара за шею и свернул ее. Шея ксеноса треснула, однако его оружие успело погрузиться Гримнару в бок.