Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 59 страниц)

Посмотрев на восток, я заметил то же, что и лейтенант. Врата в городской стене были открыты настежь. Очевидно, когда атакующие войска вышли из них, их не успели закрыть. Мне стало интересно, не случилась ли поломка в запорном механизме. Либо нам выпал отличный шанс, либо это была смертельная ловушка. Я услышал, как лейтенант кого-то вызывает по командному каналу, и очень удивился тому, что прозвучало дальше.

– Говорит генерал Сеян! Выдвигайтесь на захват ворот. Удерживайте их, сколько сможете. Подкрепление уже в пути.

Уж генералу точно не составляло труда отдавать подобные приказы. Ведь не он сейчас пойдет на верную смерть, если это окажется западней. Но лейтенант не колебался.

– Ты слышал генерала, Лемюэль! Идем к воротам. – Он говорил так, словно мы находились на обыкновенных маневрах.

– Как прикажете, сэр, – ответил я, стараясь унять дрожь в голосе.

Стены города становились все ближе. Я не сводил глаз с ворот, не зная, надеяться или бояться, что они могут захлопнуться у нас перед носом. Я почти ожидал, что в нас попадет снаряд, но, похоже, защитники полностью сосредоточились на сражении, которое происходило на дальней стороне гребня. Неужели нас и правда никто не заметил?

Выстрел из массивного орудия наилучшим образом ответил на мой вопрос. «Гибельный клинок» содрогнулся, из потолка выскочила заклепка. Из другого конца коридора донеслись крики.

– Пробоина в корпусе, – услышал я голос лейтенанта.

Что, во имя Императора, могло сделать такое? Наверное, один из «Теневых мечей» застал нас врасплох.

– Веди нас дальше, Лемюэль, – проговорил лейтенант. – На пять градусов вправо.

По этой корректировке мы сошли бы с курса к воротам. Но спустя секунду туда, где мы ранее находились, угодил снаряд. Земля содрогнулась, словно от топота демона-бога. Похоже, что бы ни вело по нам огонь, мы оказались в его радиусе поражения.

– Влево на восемь градусов, максимальная скорость, – сказал лейтенант.

Я выполнил приказ. «Гибельный клинок» набрал скорость и вздрогнул, когда выстрел того же титанического орудия расколол землю позади нас. Меня затошнило при одной мысли об оружии, которое смогло бы пробить броню «Гибельного клинка», и особенно от того, что именно оно по нам сейчас и вело огонь. Лейтенант не выказывал признаков волнения.

– Всем приготовиться, – сказал он по внутренней комм-сети. – Скоро мы минуем зону обстрела.

«Но не настолько быстро, как хотелось бы», – подумал я.

В перископ я заметил суетящиеся возле ворот крошечные фигурки. Похоже, это были техножрецы, лихорадочно чинившие открытую секцию механизма. Лейтенант отдал приказ. Орудия взревели. Антон и Иван открыли огонь прямой наводкой по воротам, разнеся фигурки в клочья.

Возможно, это и в самом деле не ловушка. Возможно, это наш шанс первыми ворваться в город и покрыть себя славой. Когда лейтенант заговорил снова, я уже выжимал из двигателей все, что только можно, танк несся по пустоши к воротам, позади нас то и дело вздымались громадные столбы песка. Теперь нас заметили на стене. Крошечные люди судорожно жестикулировали. В проем побежала еще одна рабочая команда, но погибла так же быстро, как предыдущая.

Мы почти добрались до арки и попадем в город первыми. Невзирая ни на что, я чувствовал восторг, как и остальные. По комм-сети слышались крики и радостные возгласы. До чего же глупо. Мы знали, что, скорее всего, нас взорвет ко всем Тронам Императора тяжелое орудие еретиков, но ничего не могли с собой поделать.

Солдаты на стене открыли огонь, беспомощно паля по нам из лазганов и тяжелых болтеров. Некоторые метали осколочные гранаты. С таким же успехом они могли стрелять из воздушных пистолетиков, которыми мы в детстве играли на Велиале.

Наш ответный огонь смел их со стены. Одних разрезало пополам, другим разнесло головы. Немногочисленные счастливчики вовремя успели прыгнуть за пласкрит и скрыться из виду.

Я услышал, как лейтенант докладывает, что мы внутри. На позицию за нами выдвигались другие машины. Солдаты на «Химерах» разворачивались в нашу сторону, чтобы воспользоваться внезапной возможностью проломить вражескую оборону. Следуя приказам лейтенанта, я проехал пару сотен метров по улице и остановился на перекрестке, где мы смогли бы перекрыть путь и сдерживать еретиков, не позволяя им отбить ворота. Я чувствовал, что лишь вопрос времени, пока кто-то не поймет, в чем дело и не попытается контратаковать.

– Нам повезло, – услышал я лейтенанта. В его голосе чувствовалось вполне понятное удовлетворение. Нам улыбнулась удача, но понадобился кто-то, кто заметил возникший шанс и воспользовался им, и этим человеком стал лейтенант. Ему светили награда и, вероятнее всего, повышение. Я не испытывал к нему зависти. Он был лучшим командиром и лучшим человеком, чем многие офицеры в нашем полку.

Помощник не мог с ним не согласиться.

– Вы правы, сэр.

– Теперь нам осталось только защитить ворота и постараться при этом не погибнуть, – сказал лейтенант. – Как думаешь, рядовой Лемюэль?

Его голос оставался спокойным, но, судя по тому, что он решил заговорить со мной в столь важный момент, лейтенант находился в хорошем расположении духа.

– Думаю, это хорошая идея, сэр, – согласился я. – Если мы продержимся хотя бы час, то наверняка возьмем город.

– Мы в любом случае возьмем город, рядовой, – ответил он. – Просто так это произойдет несколько раньше, вот и все.

Я кивнул, так, чтобы он заметил, как поднялся и опустился мой затылок. Продолжать говорить было бы не слишком разумно. Бросив взгляд на тактическую карту, я увидел, что наши войска подходят все ближе.

Пока мы с ревом неслись по окраинам Железограда, круша гусеницами припаркованные автомобили, постепенно сгущалась тьма. Путь освещали мерцающие огни промышленных газов, вырывающиеся из башен факторума. На таком расстоянии я видел, что облака над центральным ульем озаряло нечто еще более крупное.

Сопротивление было очень слабым. План Махариуса полностью удался. Перед нами раскинулась зона факторумов, наполненная заводами по переработке пирита, в котором мы так остро нуждались. За считанные часы мы захватили их все и заняли оборонительные позиции, чтобы не позволить железоградцам отвоевать их.

Лейтенант приказал укрыть «Гибельный клинок» за стеной факторума, чтобы наши орудия могли обстреливать пути подхода. Я сделал, как сказано, и огромный бронированный зверь неподвижно застыл. Мы сидели за панелями управления, вглядываясь в пустынные улицы и могучие башни, которые окружали нас, и в любую секунду ожидая появления врагов. Прошло немало времени с тех пор, как мы спали в последний раз. Я проглотил таблетку-стимулятор и протеиновую плитку, которую запил солоноватой водой из фляги.

Глядя в перископ, я изучал длинные тени. Я не особенно беспокоился, потому что смог бы заметить любого, кто попытался бы к нам приблизиться, а вокруг начинала высаживаться мотопехота, занимая позиции на стенах и устанавливая тяжелые болтеры для обстрела улиц. Некоторые солдаты пытались вздремнуть. На душе становится спокойнее, когда знаешь, что рядом с тобой ветераны. Над хибарами зависла двухвостая «Валькирия», пока по веревочной лесенке в облаках мусора и пыли, вздымаемых самолетом, один за другим спускались штурмовики. Они высаживались отделениями. Из-за тяжелых панцирных доспехов солдаты выглядели крупнее обычных людей, а их непомерно большие лазганы также нисколько не способствовали тому, чтобы они казались менее грозными.

Из установленного в корпусе орудия вырвался огненный сполох. Интересно, обнаружил ли стрелок затаившихся еретиков, или просто тренировался на одной из местных крыс-переростков? Всякое ведь может быть.

Я оглянулся на командную кабину. Лейтенант дремал, пока Заместитель следил за тактической сеткой. Наушник все еще был у командира в ухе, и по многолетнему опыту я знал, что любой входящий сигнал мигом разбудит его. Наблюдая за тем, как лейтенант спит с упавшей на грудь головой, я почувствовал к нему нечто вроде привязанности. Он снова провел нас сквозь шторм битвы. Под конец дня мы еще оставались в живых, а в Имперской Гвардии это большее, на что ты можешь надеяться.

Я вознес благодарственную молитву духу старины номера 10. «Неукротимый», как и лейтенант, помог нам выжить в горниле боя. Двигатели не отказали в самый важный момент, орудия ни разу не заклинило. Броня выдержала. Над нами все еще витало благословение великого монстра. Я припоминаю, как по глупости считал, будто нам помогло и то, что на броне танка стоял сам Махариус. Наверное, толика его удачи, благословение Императора или что бы то ни было передалось и нам тоже.

Мне стало любопытно, надолго ли этого еще хватит.

Казалось, я только сомкнул глаза, когда лейтенант прокричал приказ. Я взглянул на хронометр. Прошло всего пару часов с тех пор, как я смотрел на него в последний раз. Даже таблетки-стимуляторы не смогли удержать меня от сна. Я прильнул к перископу. Снаружи до сих пор царил мрак. Адское пламя башен факторума еще озаряло территорию.

Я оглядел протяженную улицу и заметил, что к нам приближается множество меньших машин. Наши орудия взревели, оставив огромную воронку в пласкрите дорожного покрытия и уничтожив первый из «Леманов Руссов». Остальные объехали его и двинулись дальше. Из башенных орудий, установленных в корпусах лазерных пушек и спонсонных болтеров вырывался огонь. Вражеские машины оказались в огневом мешке. Наше основное орудие последовательно превращало их в горелую скорлупу. У выскакивающих из аварийных люков экипажей не оставалось ни единого шанса уцелеть под валом обрушившегося на них огня.

Тем временем пехота еретиков заняла позиции в ближайших зданиях. Там, где балконы и внешние трубопроводы были достаточно широки, чтобы вместить несколько десятков человек, устанавливали тяжелые орудия.

Солдатам отдавали приказы, словно офицеры, фигуры в плащах с накинутыми на головы капюшонами. Они отчетливо выделялись среди прочих – их как будто кто-то поджег. Вокруг голов вздымалось яркое и сильное пламя. Отчего-то оно, вместо того чтобы сжечь фигуры дотла, лишь очерчивало их ореолами, напоминающими нимбы на иконах.

– Сэр, вы видите горящих людей? – спросил я, на случай если лейтенант их не заметил.

– Это жрецы культа Ангела Огня, Лемюэль, – объяснил лейтенант. В его голосе чувствовалась тревога, и я спросил себя, мог ли он, как и я, думать сейчас об увиденных нами клетках с сожженными людьми.

– Это горение – какой-то еретический фокус? – спросил Новичок. Вопрос был вполне обоснованным. За годы сражений с еретиками мне не раз приходилось видеть странные вещи, которые на деле оказывались результатом древних темных технологий.

Прежде чем лейтенант успел ответить, один из жрецов воздел руки. Аура пламени перекинулась с головы на все тело. Она полыхнула вокруг его рук, словно у него был огнемет. Жрец указал на стену, и волна пламени захлестнула целое отделение наших солдат, слизнув их одежду, а затем поглотив плоть.

Но весь ужас был не в самом сожжении. Мне не раз приходилось видеть, как люди сгорают заживо. В том, что мы наблюдали сейчас, было нечто потустороннее, будто сгорали не только тела, но и души. Несколько парней начали отстреливаться, но лазерные лучи просто исчезали, не долетая до жреца. Окружавший его огненный щит становился все ярче, словно энергия выстрелов подпитывала его.

Думаю, на пару секунд мы попросту оцепенели от страха. А потом я безумно обрадовался, что сижу в древнем, покрытом оберегами корпусе «Неукротимого». Перспектива оказаться снаружи, напротив огненных фанатиков, нисколько не прельщала.

Жрец развел руки шире, и аура вспыхнула еще ярче. Из его спины человека вырвались двойные столбы пламени. Теперь казалось, словно у него выросли крылья из огня, будто он превратился в живое воплощение сверхъестественной сущности, которой поклонялся. Жрец стал живым огнем, дрожащим от заключенной в нем громадной силы. Его мощь должна была поглотить всех, кто стоял рядом с ним, но этого не случилось. Еретики оставались целыми, хотя призванное ими пламя пожирало наших солдат.

– Довольно, – прошипел лейтенант. – Антоньев, Саранин. Убить этого ублюдка.

Антону и Ивану не требовалось повторять дважды. Из основных орудий вырвалась пара громадных снарядов. Их оказалось более чем достаточно. Что бы ни защищало фанатика от огня ручного оружия, этого явно оказалось недостаточно, чтобы остановить взрыв, который мог разнести даже танк. Трубы, с которых вели огонь еретики, разорвало на куски, разметав во все стороны горящие изодранные тела.

– Продолжать огонь, пока не очистите улицу, – сказал лейтенант.

Так они и поступили.

Глава 5

На второй день мы попали под ураганный артиллерийский огонь, который обрушился на наши позиции, убивая всякого, кто не зарылся в землю достаточно глубоко. От солдат, заваривавших чифир в тени гусениц, остались лишь пятна крови на камнях. Окраины факторума из упорядоченной, аккуратной решетки пласкритовых стен превратились в разгромленный, опустошенный пейзаж, унылый и бугристый, как поверхность обстрелянной метеоритами луны.

«Гибельный клинок» дрожал под бризантным обстрелом. Звон стоял оглушительный, а шум хаотических разрывов мог свести с ума. Казалось, мы попали в эпицентр адского урагана, словно легион дьяволов колотил по броне тысячью огромных молотов, будто чудовища ревели за пределами безопасной гавани, которой служил для нас «Неукротимый».

На нас упала стена, погребя танк под тоннами расколотого пласкрита. На машину словно наступил великан. Я дал задний ход, и «Гибельный клинок» стряхнул с себя камни, будто пес, отряхивающийся от воды.

Окружавшие нас башни обваливались одна за другой. Поначалу это казалось невозможным. В одну секунду там стоял громадный звездоскреб. В другую – земля вздрагивала, а в небо вздымалось облако пыли. Все здание соскальзывало на землю – только так я могу это описать. В один момент строение стояло, а уже в следующий исчезало среди пласкрита, оставляя после себя лишь столб дыма и гору обломков.

Еретики уничтожали здания подрывными зарядами, расчищая зону факторума для массированной контратаки. Они устанавливали их с помощью саперов, проникавших из нижнего улья. Это лишний раз показывало, насколько отчаянными и фанатичными были некоторые из них.

Башни служили домом десяткам тысяч людей, в них располагались магазины, схолы и госпитали, а также остальное, что требовалось людям для жизни. Их сровняли с землей по прихоти какого-то командира, решившего, что они препятствуют его грандиозному плану.

Там, где раньше возвышались бескрайние ряды башен-небоскребов, теперь остались только огромные дюны обломков, по которым вскоре пойдет в атаку противник.

Лейтенант приложил ладонь к бусине в ухе и взглянул на тактическую карту. Я уставился в перископ. По бескрайним руинам развалившихся башен двигалась вражеская армия. Впереди ехали «Теневые мечи», сильнейшие охотники на танки на полях боя новорожденного 41-го тысячелетия, машины, которые вселяли в меня неподдельный ужас. «Теневые мечи» окружали сотни «Леманов Руссов» и тысячи «Химер», а также нескончаемые орды пехоты. Все они приближались к нам плотными рядами. Казалось, на нас надвигается кроваво-красная волна. Из-за алой формы еретики походили на озеро крови, вытекавшее из трупа великана.

– Лейтенант! Лейтенант! – закричал я. – Нас атакуют.

Он оторвался от тактической карты и быстро заговорил с тем, кто находился на другом конце комм-канала. Через пару секунд лейтенант принялся отдавать приказы стрелкам. Мне он велел оставаться наготове.

Вряд ли я когда-нибудь видел армию больше, чем та, которая двигалась на меня. До того дня точно не видел. Я укрыл «Гибельный клинок» за обвалившейся стеной факторума. Непрерывный артобстрел стер почти всю ее в пыль. Уцелел только небольшой участок. Но он был настоящим сокровищем по сравнению с тем, чем располагали наши товарищи. Другие танки сиротливо стояли посреди руин факторума. Многочисленной пехоте посчастливилось больше: здесь ей было где укрыться. Самые расторопные солдаты уже успели занять позиции среди разрушенных стен и зданий.

– Ждать! Ждать! – произнес лейтенант. Его голос оставался неестественно спокойным.

Могу сказать, что он думал о том же, о чем и я, – этой атаки нам не пережить. «Теневые мечи» и силы их поддержки намного превосходили нас численностью и вооружением. Вражеский генерал, который спланировал наступление, знал, что делает. Это был слабейший участок оборонительного кордона, самая уязвимая точка в нашей защите. Он ударил молотом туда, куда нужно. Нам просто не повезло оказаться здесь.

«Теневые мечи» открыли огонь. Находившийся неподалеку танк попал под шквал сверхтяжелого лазерного огня. Его башни были тут же обездвижены. Один из лучей пробил боковую броню. Не знаю, что случилось потом. Возможно, внутри вспыхнул пожар или перегрузилось одно из ядер двигателей. Раздался мощный взрыв, и основную башню сорвало с корпуса, она перевернулась в воздухе и упала на бок.

Я никогда прежде не видел полностью разрушенного «Гибельного клинка». Взрыв был слишком мощным даже для одного из столь древних монструозных танков. Все, что я мог, – вознести хвалу Императору за то, что мы оказались хотя бы частично скрытыми за стеной. Я знал, что скоро придет и наш черед. Наши орудия открыли огонь. Снаряды обрушились на врагов, неся опустошение среди плотных рядов. К несчастью, выстрелами не затронуло ни один из «Теневых мечей», но «Леманы Руссы» не могли выстоять под мощью наших основных батарей, из которых вели огонь такие опытные стрелки, как Иван, Антон и другие. У несчастных пехотинцев, окруживших танки, также не оставалось ни единого шанса – снаряды попросту превращали их в кровавый джем, размазанный по пласкриту.

Поток врагов не ослабевал. «Теневые мечи» продолжали вести огонь.

Не опуская рук с рычагов управления, я вознес хвалу духу могучего танка. Я чувствовал себя бесполезным и беззащитным. Моя помощь никому не требовалась. Инстинкт понукал меня схватиться за дробовик. Я был уверен, что, если переживу следующие несколько минут, он мне пригодится.

Новичок застонал. Заместитель, наверное, обмочился со страху. Я не сводил глаз с врагов, желая им скорейшей смерти. Если бы ужас и страх могли принимать форму смертоносного луча, то я убил бы пару сотен еретиков одним только взглядом. Но противника, судя по всему, нисколько не заботили мои потуги воспользоваться психическими силами. Меньшие танки также открыли огонь, а вместе с ними и часть солдат. В нашу сторону понеслись лазерные лучи.

Некоторые наши солдаты открыли ответный огонь. Я заметил, как среди руин в выглаженной, но пропыленной форме носится один из комиссаров, выкрикивая приказы и лихорадочно жестикулируя, словно требуя немедленно прекратить огонь. Там, где он стоял, расцвел взрыв, и комиссар отправился на досрочную встречу с Императором вместе с группой бойцов, которых он пытался повести за собой.

Так я понял, что сегодня Император не с нами.

Глава 6

Вражеская орда неслась вперед, танки оставили пехоту позади, за исключением тех, кто залез на броню. Они были наполнены той уверенностью в победе, которая побуждает людей идти даже перед лицом неотвратимой гибели.

Каждый из этих солдат верил, что каким-то чудом избежит смерти. Она может взять за плечо товарищей, но никак не его самого. Это, а также самогон – единственные две известные мне вещи, которые могут заставить людей не дрогнуть даже под таким огнем, который мы открыли. Впрочем, наверное, не хуже может вынудить их к этому и суровый комиссар, стоящий сзади с болт-пистолетом и цепным мечом наготове.

По паническим разговорам по комм-сети я понял, что наши войска далеко не настолько уверены. Мы понимали, что обречены. Нам было просто некуда бежать от приближавшихся охотников на танки и кровожадных солдат. Стрелки вели огонь, словно обезумевшие, оставляя широкие просеки во вражеских рядах. Они не могли промахнуться. Целей было слишком много.

На позиции обрушились десятки тысяч лазерных лучей. Конечно, они не могли причинить вреда «Неукротимому», но выглядело это так, как если бы вы смотрели на метель через визор шлема.

«Неукротимый» то и дело вздрагивал от падающих поблизости снарядов.

Загорелся еще один танк. Люди, вместе с которыми я сражался вот уже десять лет, погибли в раскаленном аду. Я ждал и ждал. Я молился и надеялся, что лейтенант скажет хоть что-то. Надеялся, что у него есть план, как всегда случалось в прошлом. Все, что я помню, – его спокойный голос, говорящий: «Ждать, парни. Ждать!» Кабину наполнял запах застоявшегося пота и страха. Мои руки дрожали, не отрываясь от рычагов.

«Теневые мечи» взяли нас на прицел. Сначала лучи пропахивали обломки вокруг нас, еще больше перемешивая треснувшие кирпичи и пласкрит.

При каждом промахе мне становилось чуточку легче, но я видел, что выстрелы проходят все ближе и ближе. Враги зажимали нас, и теперь было лишь делом времени, когда танки подойдут на расстояние прицельного огня. Их стрелки не так хороши, как наши, но в конечном итоге они нас уничтожат.

Я сделал глубокий вдох и унял желание дать задний ход и попытаться выбраться отсюда. За такое я бы запросто схлопотал пулю в затылок.

Антон и Иван продолжали вести огонь. Они попали в один из «Теневых мечей» и обездвижили его. Мгновение спустя в танк попал кто-то еще, отправив весь его экипаж прямиком в ад. По внутренней комм-сети я услышал радостные возгласы. Победа была незначительной, но орудийные команды все равно хотели отметить ее.

В следующий миг «Неукротимый» содрогнулся. В нас попали, хотя я понятия не имел, насколько все плохо. Я услышал, как лейтенант что-то спрашивает. Он требовал отчетов из каждой части танка. Большая часть поступила мгновенно, но моторный отсек молчал.

Плохо дело. Если мы потеряем двигатели, у нас не будет энергии. Мы не сможем двигаться. При наихудшем развитии событий сервомоторы орудий перестанут работать и экипажу придется крутить их вручную.

В нас поочередно угодило три снаряда. Казалось, я сижу в наковальне, по которой что есть мочи лупит великан. Только потом, когда у меня было время поразмыслить, я понял, что все дело в этом. Снаряды ложились так кучно и с такой силой, их эффект был настолько опустошительным, что мне попросту некогда было думать. Наверное, один из снарядов попал в гусеницу, потому что после боя я увидел, что она изодрана в клочья. Я знаю, что еще один выстрел попал в башню и убил весь сидевший внутри экипаж. Но куда больше меня обеспокоил третий снаряд. Я ощутил его на собственной шкуре.

Командный отсек утонул в яркой вспышке. Воздух наполнился запахом озона и плавящегося запального провода. На миг мой экран безумно замигал, а затем погас.

Я дернул рычаги, но ничего не произошло. В надежде услышать приказ от лейтенанта я оглянулся – и увидел огромную зияющую дыру во внутренней переборке, словно ее что-то разнесло.

А еще я убедился, что лейтенант больше ничего не скажет. Что бы ни пробило дюрасталь, оно нисколько не замедлилось, прошив незащищенную плоть.

От лейтенанта остались только ошметки, месиво внутренностей, рассыпавшееся на командирском кресле. Его голова откатилась в дальний угол кабины. По какой-то прихоти судьбы Заместитель остался в живых. Он стоял на месте как вкопанный, его чистая форма и лицо были покрыты кровью. Глаза расширились от ужаса. Рот был распахнут. Казалось, он одновременно кричит и стонет.

Не думаю, что он ожидал принять командование над «Гибельным клинком» таким образом. Я вслушивался в комм-сеть, но она молчала. Я оглянулся, чтобы посмотреть, может ли кто-то отдавать приказы. В глубине души я понимал, что нет, но в меня так глубоко вбили привычку ждать команд или распоряжений, что я просто не мог ничего с собой поделать.

Я отстегнулся от кресла и попытался встать, но ноги почему-то не слушались. Я посмотрел вниз, боясь, что их могло оторвать взрывом, но они оказались на месте. Они просто отказывались подчиняться мне.

Я перевел взгляд на Новичка. Он бездумно качал головой, словно не мог понять, что произошло. Он потрогал затылок, прикоснувшись к темному пятну на нем.

Поначалу я думал, что в него угодил осколок, что его череп треснул и из него что-то течет. Через секунду я понял, что с ним все в порядке. Когда лейтенанта разорвало на части, кусок плоти, смешавшийся с кровью и волосами, перелетел через весь отсек и упал на Новичка. На самом парне не было ни царапины. Думаю, он пришел к тому же заключению одновременно со мной.

Я уперся руками в приборную панель и потянулся, пытаясь выбраться из кресла. Ноги снова согласились повиноваться, и я поднялся, пошатнувшись от неожиданности. Я неуклюже проковылял к Заместителю и принялся трясти его. В его глазах стояло странное безумие, и из его рта до сих пор вырывался тот же странный звук.

Не думаю, что он был с нами. Похоже, на некоторое время его разум отправился в иное место. Я ударил его по щеке. Он все равно не пришел в себя. Я принялся думать, как привести его в чувство. Представители высших классов Велиала не привыкли, чтобы их избивали простолюдины.

Он просто продолжал пялиться на меня. А я взглянул на Новичка. Похоже, он ждал приказов, и тогда я понял, что сейчас я за главного.

Из коридора мигало аварийное освещение. Ревела сирена. Я взял дробовик и подошел к пробоине в корпусе. Выглянув наружу, я понял, что мы окружены. Враги заполонили все вокруг, словно каким-то образом перенеслись с одного места в другое.

Я понял, что с момента попадания прошло какое-то время, но даже не заметил этого. Подобное нередко случалось в хаосе боя. К этому невозможно привыкнуть. Я почувствовал запах гари и увидел, что над «Гибельным клинком» вьется дым. Еще мне в глаза бросилось то, что люки возле первой башни открыты и Антон с Иваном карабкаются наверх вместе с одним из заряжающих. Из-за сгустившегося сумрака я не мог разглядеть, с кем именно.

«Гибельный клинок» был настолько огромен, что я находился довольно высоко над землей и отлично видел вражеских солдат, а также проезжающие мимо «Теневые мечи».

Они были такими же большими, хотя куда более опасными. Наверное, впервые в жизни я действительно понял, насколько грозным может выглядеть основной боевой танк. Ты чувствуешь себя насекомым по сравнению с необъятным монстром и просто знаешь, что короткая очередь самого мелкого из орудий может уничтожить тебя так же легко, как офицер давит окурок от палочки лхо.

Противопехотная башня на корпусе «Теневого меча» начала разворачиваться в нашу сторону. Я закричал Ивану и Антону, после чего засунул голову обратно в дыру. По железным бортам забили болтерные снаряды. Некоторые из них попали в брешь.

В командном отсеке что-то срикошетило, и я инстинктивно кинулся на пол.

Когда снаружи до меня донеслись голоса с утробным железоградским акцентом, я понял, что вражеские солдаты взбираются на броню нашего «Гибельного клинка». Противопехотный огонь прекратился. Прошло еще немного времени, и я опять этого не заметил. Думаю, я был в шоке.

Я слышал, как враги подбираются все ближе и ближе. Обернувшись, я увидел, что Новичок стоит возле Заместителя и тщетно пытается заставить его сказать хоть что-то.

– В укрытие! – закричал я. – Бегом! Убирайтесь отсюда!

Новичок посмотрел на меня, словно не понимая, о чем я говорю. Я поднял дробовик, и парень вздрогнул, как вздрогнул бы каждый, если бы в него целился человек, в чьих намерениях он не был вполне уверен.

– Идите!

В этот момент передо мной возник солдат в коричнево-красной форме. Он тут же заметил меня и начал поднимать лазган. Я развернулся и выстрелил. Дробовик громогласно взревел. Из-за отдачи я чуть не вывихнул себе плечо.

Еретик с воплем покатился на виднеющуюся далеко внизу землю, от мощи выстрела вылетев из пробоины в корпусе. Его кровь оросила пол. В дыре появились новые головы. Я перезарядил дробовик и выстрелил снова, затем бросился за то, что осталось от командного трона, едва не поскользнувшись на останках лейтенанта.

Штаны на коленях стали липкими. На руках тоже остались красные следы. У меня не было времени задумываться. Новичок потащил за собой Заместителя через внутренний люк. Из коридора валил дым, и я впервые спросил себя, правильно ли сделал, приказав ему бежать. В глубине «Гибельного клинка» бушевал пожар, а при плохом стечении обстоятельств дым мог стать таким же смертоносным, как ядовитый газ. Я успокоил себя тем, что у Новичка есть противогаз и он умеет с ним обращаться, хотя сомневался, что он сможет вспомнить, что следует делать.

Вдруг я понял, что не надел собственную маску. Я натянул на лицо противогаз, и фильтр немедленно заглушил запах растерзанных тел и перегоревших систем управления.

Я надел очки и снова оглянулся на дверь, одновременно надеясь и опасаясь, что еретики появятся опять. На меня снизошло, наполнив жаждой крови, нечто вроде безумия. Нет, я не лишился страха, но прекрасно понимал, что смерть положит конец тому ужасу, от которого все внутри меня стягивалось в тугой узел, поэтому боялся ее не так сильно.

Я ждал, ждал, но враги не шли.

Из коридора донеслись шаги, и я обернулся, ожидая увидеть Новичка, но это оказались Иван и Антон. Они тащили с собой заряжающего. Он сильно побледнел от потери крови, очевидно, в него попал болтерный снаряд. Парень обеими руками держался за живот, и я заметил розовый пульсирующий комок внутренностей, который попытался выскользнуть у него из пальцев. На моих глазах изо рта заряжающего потекла струйка крови, и он рухнул на пол, скончавшись у меня на глазах.

Иван и Антон держали лазганы наготове. Они казались настолько же готовыми изрешетить меня лазерными лучами, насколько я был готов пристрелить их.

– Это Лев, – крикнул Иван, – не стреляй!

– Было бы хорошо, – глупо сказал я. – Если не пристрелите меня, я не пристрелю вас.

– Отличный план, – заметил Иван.

– Стараюсь, – ответил я.

– Это?.. – спросил Антон.

Я кивнул:

– Это лейтенант.

– Он заслуживал лучшего, – произнес Иван.

– Все мы заслуживали, – сказал я. – Но сомневаюсь, что получим.

– Мне показалось, что я видел на корпусе еретиков, – сказал Иван.

– Так и есть, – ответил я и похлопал по дробовику. – Но мой дружок подсказал им, что незваных гостей здесь не любят.

– Хорошо иметь такого дружка, – сказал Иван.

– Прикройте меня, – бросил я. – Я осмотрюсь вокруг.

Я сделал пару шагов и упал на пол, там, где крови было поменьше, а затем пополз к дыре в корпусе. Добравшись туда, я выглянул наружу и оглядел поле боя. Человек, которого я застрелил, лежал на земле подо мной. Еще одного раздавил танк. Это можно было сказать по следам от гусениц на животе. От нашего «Гибельного клинка» остался металлический остов, который высился посреди моря еретиков. Мы остались сами по себе, окруженные врагами. Я не видел способа выбраться из передряги.