Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 59 страниц)

– А что еще мне оставалось? – ответил ему Махариус. – Я не могу ослушаться прямого приказа Империума.

– В самом деле?

Махариус смерил инквизитора тяжелым взглядом:

– Надеюсь, ты ни на что не намекаешь.

Он дал понять, что даже Дрейк мог переступить черту.

– Я отдал свою жизнь, чтоб положить конец Великой Схизме, – сказал Махариус. – И не хотел бы, чтобы все пошло насмарку.

Дрейк кивнул:

– Меньшего я бы не ожидал.

– Конечно, всегда есть вероятность, что корабль задержится из-за поломок.

На губах Дрейка заиграла холодная улыбка:

– Он всегда может реквизировать еще один.

– На это потребуется время, да и с ним тоже могут случиться проблемы.

– Могут.

– А мое отбытие затянется из-за других непредвиденных обстоятельств.

– Такое тоже возможно.

– Не пойми меня превратно, друг мой, – произнес Махариус. – Я посещу Святую Терру. Я отдам себя воле Экклезиархии, но только в свое время, когда завершу работу.

Дрейк кивнул.

– Как скажешь, – согласился он.

– А теперь мне нужна вся информация о Локи и Рихтере, которая у тебя имеется.

Инквизитор нахмурился. Он наверняка не ожидал такого поворота событий и того, что Махариуса так интересует эта тема, однако все же достал толстую папку с документами.

– Это пришло от оставшихся там агентов.

Я попытался представить, каково это – остаться среди еретиков на планете вроде Локи, среди ходячих мертвецов. Попытался представить, как им удавалось отправлять и получать сообщения. Я не смог, однако Дрейк не только мог, но и, по всей видимости, делал.

Новости оказались неутешительными.

Вскоре по престижу Махариуса нанесли очередной удар. Я охранял вход в тронный зал, лениво разглядывая огромные фрески с триумфом Махариуса на Малахите и попутно отметив, что я изображен подле его плеча, когда двери вдруг распахнулись настежь и внутрь вошел исполин, варварское создание в керамитовых доспехах.

– Приветствую, генерал Махариус, – сказал он зычным грохочущим голосом.

Махариус встал с трона и отвесил официальный поклон, а затем прошел по выложенному черно-белой плиткой полу и дружески хлопнул великана по спине. Звук эхом разлетелся по залу, словно выстрел.

– Здравствуй, Логан Гримнар. Так много времени прошло с нашей последней встречи.

И впрямь немало воды утекло с тех пор, как мы бились вместе с Космическими Волками на Деметрии. Появление Волка вызвало заставившие меня нахмуриться воспоминания об этом мире и том, с чем мы там столкнулись. Они были очень неприятными.

– Это так, – согласился Гримнар. – Рад видеть вас снова.

– Однако вы пришли не ради обмена любезностями, – отметил Махариус.

– Нет. Великий Волк желает переговорить с вами. – В словах Гримнара чувствовались странные нотки, заставившие меня снова взглянуть на него. Не знай я его лучше, то сказал бы, что это негодование. Конечно, Избранный Императора был выше подобных вещей.

От Махариуса также не утаился его тон. Всего на секунду по его лицу пробежала тень.

– И он послал вас в качестве личного посланника.

– Он оказал нам обоим честь, – ответил Гримнар.

– Мы организуем пиршество, – промолвил Махариус, видимо, вспомнив последнюю встречу с Волками Космоса. – Мы увидимся, когда он пожелает.

– Значит, вечером, – сказал Гримнар. – Я передам ваши слова.

Он развернулся на пятках и покинул комнату. Во всех прочих случаях это сочли бы за признак крайнего неуважения, однако Гримнар и его сородичи были выше каких-то жалких правил хорошего тона, которые сковывали остальных. Они были сами себе законом, так повелось со времен основания Империума.

Махариус мрачным взором следил за его уходом. Причина, по которой Великий Волк мог требовать аудиенции, вряд ли могла быть хорошей.

Глава 16

Подготовка пира для целой роты Космических Волков потребовала немалых трудов. Столы ломились под тяжестью говяжьих полутуш, целых овец, зажаренных на вертелах, лакедомейских каликсов в подливе из их собственной крови, фаршированных стейками. На подносах лежали горы куриц. Возле каждой тарелки стояли откупоренные бочонки с элем и кружки, до краев наполненные крепким огненным напитком.

Я смотрел на толпу потрясенных людей и смертных богов и надеялся, что не совершу ту же ошибку, что и в прошлый раз. Ульрик Грозный Клык и его свита сидели рядом с Махариусом и всеми генералами за высоким столом. Кардинал Септим также присутствовал, излучая слишком лучезарную улыбку, по-прежнему окруженный парящими сервочерепами, которые записывали происходящее мертвыми пустыми глазами. Из другого конца зала я заметил на себе взгляд Грозного Клыка. Его ноздри раздулись, и он улыбнулся, обнажив массивные клыки, а затем поманил меня к себе, так что мне не оставалось другого выбора, кроме как подчиниться.

– Ты пьешь не так жадно, как в прошлый раз, – сказал он. Человек, более склонный к самоубийству, чем я, мог бы принять его слова за оскорбление, однако улыбка его светилась дружелюбием. Его слова сложно было истолковать превратно. Улыбка Космического Волка походила на оскал саблезуба.

– Я стал старше и, наверное, мудрее, – ответил я. Ульрик рассмеялся. В звуке, что эхом прокатился по залу, чувствовалось необузданное веселье. Он был заразительным, однако из уст кого-либо другого показался бы безумным. – Я понял, что уже не могу пить, как раньше.

– В прошлый раз ты себя не посрамил, – произнес он.

– Благодарю, – учтиво ответил я. Вряд ли я мог добавить что-то еще.

– Логан Гримнар хорошо о тебе отзывался, – промолвил Великий Волк. – Ты окажешь мне честь, если станешь сегодня моим виночерпием.

Я бросил взгляд на Махариуса. Как мне ни претила сама мысль в чем-либо отказать Великому Волку, я служил под началом Махариуса и подчинялся лишь ему. Он едва заметно кивнул.

Я встал рядом с Великим Волком и начал подливать ему напитки. Я сразу догадался, что это символ особого расположения, а не изощренная форма унижения. Вот так я оказался за главным столом во время последнего разговора Махариуса с Великим Волком.

– Мы пришли попрощаться с вами, генерал Махариус, – сказал Грозный Клык.

– Попрощаться? – Махариус нахмурился, наверняка уже просчитывая в уме возможные последствия этого заявления.

– Мы отбываем в сектор Готика. В него вторглись орки, и нам надлежит бороться.

– Но тут вас также ждут битвы и слава, – сказал Махариус.

Он поднял бокал и произнес тост в честь Грозного Клыка.

Ульрик ответил тем же, а затем продолжил:

– Все так, однако у нас есть долг перед Империумом и его беззащитными жителями. У нас попросили помощи, и мы должны оказать ее.

Я попытался представить, что сейчас происходит в голове Махариуса. Ему только что сказали, что его Крестовый поход менее важен, нежели это новое вторжение. То, что это могло быть правдой, нисколько не умаляло силу удара. Поддержка многих орденов Космического Десанта и, самое главное, одобрение Космических Волков давали ему немалый престиж, а также создавали видимость того, что его кампания пользуется поддержкой на высшем духовном и военном уровнях. Поэтому их уход сильно испортил бы сложившуюся картину, дав понять, что в иных местах происходят куда более важные дела и что Крестовый поход – не ключевое событие в Галактике.

Если эти мысли и посетили голову Махариуса – а, насколько я его знал, они должны были ее посетить, – он не подал виду. Лорд верховный командующий знал, что не стоит даже пытаться возражать Грозному Клыку или стараться изменить его мнение. Даже таланта убеждать и недюжинного обаяния Махариуса не хватило бы, чтобы повлиять на решение Ульрика.

Пиршество продолжалось, люди пели песни, рассказывали истории о великих битвах, однако на застолье опустилась черная туча, которая не рассеялась до конца вечера.

И вот последняя песня была допета, а последний глоток эля – допит. С многочисленными заверениями в дружбе Великий Волк и его свита встали из-за столов, как будто громадные количества выпитого эля и съеденного мяса были им нипочем.

О присутствовавших на пире смертных сказать того же было нельзя. Все они, даже Махариус, выглядели пресытившимися до такой степени, что их мысли явственно читались на лицах. Хоть я и был немного захмелевшим, но все-таки ухватился за возможность изучить их, зная, что мне представилась действительно редкая возможность.

Махариус всем своим видом выдавал сдержанное обаяние. Он говорил разборчиво, его движения не утратили привычного изящества, но едва видимый прищур и мрачный изгиб губ выдавали его злость всем, кто хорошо его знал.

Лицо Дрейка представляло собой непроницаемую маску. Его глаза были бездонными провалами, заглянув в которые ты мог потерять себя. Он казался непривычно задумчивым, словно оценивая и взвешивая события вечера, разглядывая произошедшее под всеми углами, ища какой-либо огрех или преимущество.

Кардинал Септим таил свои мысли за льстивой улыбкой – сама благожелательность после разговора с Махариусом. Он не хуже моего понимал, что означал уход Космических Волков. Это играло ему на руку. В тот момент я даже задался вопросом, могла ли просьба о помощи Космических Волков быть как-то связана с ним. Таким образом Септим устранил бы одну из главных опор силы и престижа Махариуса. Кто осмелился бы открыто противостоять ему, если бы он пользовался поддержкой Ангелов Императора?

Картина происходящего вдруг стала еще мрачнее.

Мне показалось, будто лягушачье лицо генерала Красса расплылось в довольной ухмылке. Все, что ослабляло позицию Махариуса, усиливало его собственную. В тот момент его маска чуть соскользнула, и я понял, кто играл первую скрипку заговора против Махариуса. Словно по наитию, он оглянулся и заметил мой взгляд. На секунду наши глаза встретились, и Красс мимолетно взвесил и оценил меня, прежде чем его взор заскользил дальше. Но меня было не провести – он понял, кто я такой, и он запомнит меня.

Самым последним из Космических Волков со своего места поднялся Логан Гримнар. Его небольшая свита проводила Гримнара взглядом, когда тот быстро подошел к Махариусу и протянул ему руку.

– Мы сражались и проливали кровь вместе. У меня перед вами долг чести, и я намерен его отдать.

Тогда я счел, что он просто старается быть дипломатичным, кинув подачку лорду верховному командующему, чтобы как-то смягчить отбытие его ордена. Но дальнейшие события показали, что это было не так.

Внезапно кардинал Септим перестал казаться таким самодовольным, а генерал Красс стал куда более встревоженным.

– Благодарю тебя, друг мой, – улыбнувшись, ответил Махариус. – Я этого не забуду.

А затем, посмотрев прямо на Красса и генерала, добавил:

– Я ничего не забуду.

После банкета мы проводили Махариуса в его покои. Едва перешагнув порог, он будто съежился и стал казаться куда меньше, чем был в зале. Он выглядел уставшим, злым и каким-то образом ослабленным. Я видел, сколько сил отняло у него пиршество. Махариус прошел к шкафчику, открыл его и налил себе выпить, после чего тяжело опустился в кресло.

Он поднял на меня глаза:

– Великий Волк оказал тебе больше чести, чем мне, Лемюэль.

Я встретился с ним взглядом и поразился тому, насколько зол он был. Его лицо стало походить на череп. Прежде я и не замечал, каким изможденным оно стало, насколько туго его обтягивала кожа. И тогда я понял, что Махариус был очень стар и возраст наконец начал сказываться. Возможно, он умирал. Даже омолаживание имело свои пределы.

– Мне жаль, сэр, – наконец ответил я. Мне было нечего сказать.

Махариус посмотрел на регицидную доску, взял с нее фигуру и принялся вертеть ее в руках.

– Они думают, что все кончено, – промолвил он так тихо, что никто, кроме меня, его не услышал.

– Сэр? – переспросил я, неуверенный, хочет он, чтоб его услышали, или просто разговаривает сам с собой.

– Я сказал, они думают, что все кончено, что мне конец, что они могут заменить меня и двигаться дальше.

– Не думаю, что могут, сэр, – произнес я.

На самом деле они очень даже могли, однако говорить подобное показалось мне неуместным.

– Космические десантники уходят, ибо считают, что здесь им славы более не обрести. Стервятники увидят в этом сигнал к атаке.

Я промолчал. Он разговаривал сам с собой, как иногда старики во времена моей молодости в городе-улье Велиала. Теперь я не на шутку взволновался за состояние его здоровья, душевного и физического.

– Я не дам себя сместить, пока не буду готов, – продолжал Махариус. – Моя работа еще не окончена.

И тогда, смотря на него, я задался вопросом, будет ли его работа когда-либо окончена вообще. Он прожил на пике абсолютной власти так долго, что я сомневался, может ли Махариус вообразить себе другую жизнь. Возможно, он вплотную приблизился к осознанию того, что во всем Империуме незаменим только один человек, да и тот находится в заключении на Золотом Троне. Махариус поднялся с кресла, прошел к шкафчику, достал из него карту и развернул ее на столе. Я сразу ее узнал. Это была карта Локи. Он изучал ее с пристальностью человека, размышляющего о спасении своей души. Я заметил, что местами карта была покрыта кроваво-красными чернилами. Наверное, она входила в пакет документов, переданный Махариусу Дрейком раньше.

Минуту спустя он понял, что я по-прежнему в покоях.

– На этом все, Лемюэль, – произнес он.

Я отдал честь и оставил его наедине с собой.

В комнате меня ожидал инквизитор Дрейк. Я мог и не спрашивать, как он сюда попал. Не существовало таких систем безопасности, которые он не смог бы обойти, оставшись при этом не замеченным ни Иваном, ни Антоном. Скорее всего, эта парочка сейчас сопела в своих собственных комнатах.

– Ты вернулся из покоев лорда верховного командующего, – сказал Дрейк. Это был не вопрос. Он знал обо всем, что происходило во дворце.

– Да, – произнес я и уставился на него, раздумывая, не потребовать ли, чтобы он выкладывал, зачем пришел, или проваливал отсюда.

Пир, отбытие Космических Волков и вид Махариуса оставили меня в подавленном состоянии. Но, впрочем, не настолько, чтобы устать от жизни, поэтому я промолчал.

– Что ты думаешь?

– Отбытие Космических Волков его не обрадовало, – ответил я. – Он расценивает это как удар по своему престижу.

– Очевидно, Лемюэль. Очевидно. Но я имел в виду, что ты думаешь о нем? Каким он тебе показался?

– Уставшим.

– Уставшим? И все?

– А этого мало? Для человека вроде Махариуса быть уставшим – немыслимо. Я никогда его таким не видел. Это…

В последний момент я не позволил слову слететь с уст. Дрейк выпрямился по струнке. Не стоило надеяться, что он не заметил.

– Что? – переспросил он. – Ты собирался что-то сказать.

– Ничего, – ответил я.

– Не лги мне, сержант Лемюэль. Мы знаем друг друга слишком долго.

Полагаю, так оно и было, но внезапно меня охватило негодование из-за того, что этот спокойный властный человек, окруженный аурой абсолютной самоуверенности, знает меня лучше, чем я сам.

– Говори! – велел он, и я почувствовал сильнейшее принуждение, которое, я ни на секунду не сомневался, усиливалось из-за странных психических способностей Дрейка.

– Он кажется старым, как будто омолаживание перестало действовать, как будто он становится все более изможденным.

Слова повисли в воздухе. Мы оба молчали. Затем Дрейк сел в одно из кресел, плеснул себе выпить из фляги и, к моему изумлению, предложил ее мне. Я принял напиток, задаваясь вопросом, не отравлен ли он. Я отбросил эту мысль. Если бы Дрейк желал моей смерти, то я был бы уже мертв.

– Омолаживание перестало действовать, – наконец произнес он.

– Нет, – только и сумел я сказать. Я попросту отказывался в это верить.

– В конечном итоге оно всегда перестает действовать, – продолжил Дрейк. – Иначе все мы были бы старыми, как Император.

Он сделал глоток, а затем поднес стакан к свету и стал вертеть его в длинных ловких пальцах. Инквизитор разглядывал его со всех сторон, так что я невольно задумался, не пьян ли он. Благодаря своим способностям он при желании без видимых последствий мог усвоить столько же алкоголя, что и космический десантник, но, возможно, именно сегодня ему этого не хотелось.

– Я видел медицинские отчеты, – произнес инквизитор. – Тело Махариуса подвергается прогрессирующему метаболическому истощению. Пока оно полностью себя не проявило, но процесс ускоряется. В конечном итоге оно скажется на его разуме, если уже не сказалось.

Он говорил с уверенностью, не позволявшей мне усомниться в его словах.

– Вы хотите сказать, что он умирает и задержанные годы все же догонят его?

Дрейк кивнул:

– И процесс будет крайне неприятным.

– Зачем вы мне это говорите?

– Потому что ты близок к нему, как никто другой. Рано или поздно ты это заметишь, если не заметил уже.

И теперь, после сказанных им слов, я невольно вспомнил все крошечные заминки, все незначительные упущения.

– Ты и впрямь думаешь, что Махариус потерпел бы на Локи поражение, будь он тем же человеком, что на Карске? – спросил Дрейк.

– Поэтому Империум хочет отстранить его?

Дрейк покачал головой:

– Империум не хочет его отстранять. Его хотят отстранить люди, облеченные властью в Империуме. И те, кто хочет его отстранить, стремятся заполучить его могущество, престиж и место. Кое-кто из них желает стать следующим Махариусом. Большинство же попросту стремятся к власти. Махариус – это лишь препятствие у них на пути.

– Его невозможно заменить, – уверенно сказал я. – Он великий человек. Величайший.

– Ты это знаешь. Я это знаю. Есть люди, которые предпочли бы считать иначе. Хуже того, есть люди, которые с радостью бы опорочили его славу, ибо им претит жить в мире, где есть люди более великие, чем они сами. Будь у них такая возможность, они бы стащили его вниз, до своего уровня. Долгое время Махариус держал их в узде, но он слабеет. Как и все мы в итоге.

– Даже вы, инквизитор?

– Это еще предстоит увидеть, – ответил он, – но да, однажды, возможно, даже я.

– Опять же, зачем вы мне это говорите?

– Может, потому, что мне нужно с кем-то поделиться, а ты, по крайней мере, надежен. А еще ты близок к Махариусу. Если что-то заметишь, ты мне расскажешь.

– Вы в этом так уверены?

– Это в интересах Махариуса, да и в твоих собственных. Для всех нас настали опасные времена.

Тогда я спросил себя, под каким же давлением находится сам Дрейк. Он был другом и давнишним соратником Махариуса, одним из творцов Крестового похода, однако еще он был слугой Империума, и у него имелись свои тайные хозяева с их расчетами.

– Вы не позволите сместить его?

И по сей день я не знаю, зачем это спросил. Может, я просто хотел, чтобы меня успокоили.

– Сместить – нет. Ты прав. Он незаменим.

С этими словами он покинул комнату, оставив меня в раздумьях.

Глава 17

На следующий день Махариус выглядел таким, каким был прежде. Казалось, что предыдущий вечер – лишь дурной сон, а разговор с Дрейком мне померещился. Если бы все и впрямь было так!

Инквизитор находился в совещательном зале Махариуса, ничем не выдавая, будто мы вчера разговаривали. Также присутствовали Тарка, Красс и остальные генералы. Каждого из них Махариус по-дружески приветствовал, и было очевидно, что их удивило его отличное настроение. Я задался вопросом, пытался ли он таким образом вывести их из себя. Это ему всегда удавалось.

– Доброе утро, джентльмены, – произнес Махариус. – У меня для вас хорошие новости. Прежде чем я отправлюсь на Священную Терру, я намереваюсь покончить с Рихтером и его еретиками, оставив Крестовый поход в куда более прочном положении.

Кардинал Септим бросил на Махариуса удивленный взгляд. Он явно не ожидал от него подобной выходки.

– И как вы предлагаете это сделать, лорд верховный командующий? – спросил он.

Махариус постучал себя по переносице.

– Пока это останется тайной, однако я нашел огромный изъян во вражеской обороне.

– Жаль, что вы не обнаружили его раньше, – сказал генерал Красс, чем привлек к себе взгляды присутствующих. Он открыто критиковал главнокомандующего, на что в прошлом не решился бы никто.

Вот насколько сильно Махариус растерял былое уважение, однако что-то неуловимое в поведении лорда верховного командующего тревожило его потенциальных наследников. Никто не поддержал Красса. Все ждали следующих слов Махариуса.

Он одарил их привычной очаровательной улыбкой.

– Все мы совершаем ошибки, старый товарищ, – произнес он. – Даже ты.

Последние слова повисли в воздухе, заставив каждого присутствующего задуматься, что имеется в виду: какая-то прошлая кампания Красса или его теперешний замысел сместить Махариуса. Это была двусмысленная фраза, значение которой никто, и прежде всего сам Красс, прояснять не желал.

– Сколько это займет времени? – поинтересовался кардинал Септим.

– Не более месяца, – ответил ему Махариус. – Уж точно не дольше, нежели подготовка вашего корабля к долгому вояжу на Терру.

– Возможно, будет лучше, если вы сообщите нам о найденной слабине в обороне Локи, – отозвался генерал Тарка. – На случай, если с вами что-то случится.

Он говорил вполне серьезно, явно не утратив уважения к военным талантам Махариуса. Он верил, что раз Махариус нашел изъян, то он должен существовать. Это было естественно. С таким послужным списком, как у Махариуса, большинство людей поверили бы его словам.

– Что может случиться со мной на Ахероне? – поинтересовался Махариус. – Я окружен лучшими войсками Империума. Врагов поблизости нет. Я в отличном здравии.

Тарка открыл рот, собираясь что-то сказать, однако резко закрыл его. Интересно, был ли Дрейк единственным, кто обладал доступом к медицинским отчетам, касающимся лорда верховного командующего? Подобные сведения имели гриф совершенной секретности, но за достаточно большие взятки можно было купить практически все что угодно.

Кардинал Септим бросил взгляд на Тарку, и между ними будто произошел бессловесный разговор. После этого генерал предпочел хранить молчание. Мог ли Махариус действительно найти брешь в обороне еретиков? Отчасти я согласился со сказанным Крассом: и впрямь жаль, что Махариус не заметил ее раньше и нам пришлось пережить ту бойню. Однако я не позволил своим чувствам проявиться на лице. Главное, что Махариус нашел путь к победе.

В этом я не мог позволить себе усомниться.

В «Пьяном ратлинге» было не протолкнуться. Сергей Кримов расчистил нам место в угловой кабинке. Он заказал выпивку и представил меня паре своих друзей. Они были не из его полка, хотя и носили форму. И говорили они не как велиальские улейщики. Да и вообще не как кто-либо с Велиала.

Казалось, их совершенно не беспокоили подозрительные взгляды, которые я то и дело бросал на них.

– Это мои друзья, – произнес Сергей. – Они хотели встретиться с тобой, и я не увидел в этом ничего плохого.

Он тщательно скрывал свои чувства, однако я понял, что он познакомил нас вовсе не случайно. Возможно, все это было подстроено с первой нашей встречи. Я принял выпивку, стараясь ничем не выдавать своих мыслей.

– Это Константин, а это Михаил, – сказал Сергей. Если это были их настоящие имена, то я – Космический Волк. Мне так и хотелось сказать, но едва ли это было дипломатичным.

Константин был рослым мужчиной с коротко подстриженными волосами и носом, разбитым неимоверной силы ударом. Михаил, который выглядел менее массивным и более легким и без устали крутился на месте, чем-то напоминал мне ласку.

– Рад знакомству, – произнес Константин.

Михаил ничего не сказал.

– Взаимно, – ответил я. – Из какой вы части Хозяйской кузни?

Константин проигнорировал вопрос, скорее всего, потому, что не имел ответа. Вместо этого он сказал:

– Так ты один из тех героев, которые охраняют лорда верховного командующего.

– Я из Львиной стражи, – ответил я. – Думаю, форма это выдает.

– Невероятно ответственная служба, – продолжил Константин, – и очень опасная.

– Жизнь гвардейца вообще полна опасности, – сказал я, – как вы и сами знаете.

Чем дольше я говорил с Константином и разглядывал Михаила, тем сильнее понимал, что это не так. Что-то в их поведении выдавало, что они не были обычными гвардейцами, а возможно, не были гвардейцами вовсе.

– Верно, верно, – сказал он, – однако защита Махариуса, наверное, особо опасная работа. Ведь повсюду таятся убийцы…

– Только не на Ахероне, – уверенно ответил я. – Здесь изменников нет.

– Кто знает, может, даже здесь, – заговорщицким тоном произнес Константин. Для столь крупного человека у него был довольно высокий голос.

– Если тебе известно о заговоре против лорда верховного командующего, ты должен сообщить об этом в компетентные органы, – сказал я.

– Возможно, это я и делаю, – ответил он.

Михаил посмотрел на свой напиток, затем на кончики пальцев, бросил взгляд на меня и вернулся к изучению стакана. Кто он вообще такой и что здесь делает?

– Возможно?

Сергей поднялся из-за стола и сказал:

– Я принесу выпить. – Похоже, он не хотел присутствовать при этой части разговора.

– Как я погляжу, тебя не удивили слова о заговоре, – сказал Константин. – Вероятно, ты уже слышал разговоры об измене.

– Я слышал, что кое-кому не нравится руководство лорда верховного командующего.

– Недовольные всегда найдутся, – ответил Константин. Кто он такой? Возможно, один из агентов Дрейка, испытывающий мою верность? Или дело в другом? – Кое-кто замышляет сменить руководство Крестовым походом.

Я ничего не сказал. Иногда лучше промолчать. Константин взглянул на Михаила, как будто в поисках поддержки, однако менее крупный мужчина был всецело поглощен созерцанием своего стакана, поэтому он продолжил:

– Человека, раскрывшего подобный заговор, могут озолотить.

Может, он хотел получить вознаграждение за ценную информацию? Маловероятно, поскольку в таком случае он обратился бы к другим людям. Впрочем, я мог быть единственным его потенциальным контактом.

– Возможно, – только и сказал я.

– Ты можешь озолотиться, если раскроешь подобный заговор. – В его словах ощущался едва уловимый нажим, и вдруг я осознал, что Михаил, невзирая на кажущееся безразличие, внимательно слушает разговор. Отчего-то казалось, будто он натягивает незримый поводок.

– Возможно, – снова ответил я.

– Тебе хочется стать богачом, – внезапно произнес Михаил. Он заявил это уверенным тоном, тщательно все взвесив.

– А кому не хочется?

– Ты один из стражей Махариуса, а значит, уже богат.

– Если ты так считаешь, то прискорбно заблуждаешься.

– Лорд верховный командующий недостаточно щедр?

– Лорд верховный командующий ожидает, что его солдаты будут исполнять свой долг, как поклялись. Служба Императору – сама по себе награда.

– А веришь ли ты в исполнение своего долга?

– Я верю в служение Императору.

– Служение Махариусу не то же самое, что служение Императору.

– На текущий момент – то же самое, – произнес я.

– А, на текущий момент, – сказал Михаил. – Важная оговорка.

– А если Махариуса сместят, к чему все и идет, ты будешь служить его наследнику столь же преданно?

– Конечно, – ответил я.

– Скажи, как думаешь, что станет с тобой, когда Махариус уйдет? – спросил он. – Ведь ему больше не потребуется личная стража.

– Я буду делать то, что мне прикажут.

– Вернешься в свой полк?

– Могу представить вещи и похуже, – заметил я.

– А я могу представить и получше.

– Почему бы тебе не поделиться ими? – поинтересовался я.

– Ты можешь остаться в свите нового командира, пойти на повышение либо получить особое назначение или даже с почестью и богатством выйти на пенсию.

– Это было бы неплохо; – признался я. – Но мы говорили о заговоре против Махариуса и, кажется, сильно удалились от темы.

– Нужно собрать доказательства, сопоставить сведения, – сказал Константин. – Мы дадим тебе знать, когда достигнем финальной черты. А теперь нам пора. Были рады знакомству с тобой. Полагаю, мы встретимся снова.

– Жду с нетерпением, – ответил я.

Эти двое поднялись, кивнули и вышли из-за стола. Сергей вернулся из бара, и от меня не укрылось, что он принес лишь два стакана.

– Интересный разговор? – спросил он.

– Очень, – ответил я.

Он улыбнулся:

– Так я и думал.

Едва ли не сразу после возвращения во дворец меня вызвали к инквизитору. Это уже превращалось в своеобразную традицию. Его телохранитель проводил меня до двери, а затем проверил на наличие оружия, прежде чем позволить войти внутрь. Подобного не случалось довольно долго.

– Добрый вечер, Лемюэль, – сказал Дрейк.

Он стоял спиной ко мне, глядя в окно. По ту сторону в ночи вырисовывались могильно-темные звездоскребы, вокруг которых танцевало черное пламя. Я не сомневался, что он почувствовал мое присутствие. На случай, если бы он не заметил моего отражения в окне, странные психические способности наделяли его иными чувствами, кроме тех, которыми обладали мы, смертные.

– Вы хотели видеть меня, инквизитор, – сказал я.

Дрейк повернулся ко мне. Он был в капюшоне, стоявшая на столе люмосфера подсвечивала худое бледное лицо, совершенно не выдававшее его мыслей. Дрейк прошел к столу, уселся в парящее кресло и, сцепив пальцы, подался вперед. Он посмотрел на меня поверх них, как будто в прицел оружия. Невольно я заметил на столе вынутый из кобуры болт-пистолет. Не самый тонкий намек.

– Я так понимаю, ты ходил выпить, – произнес он.

– Да. – Я собирался спросить, какое ему дело, однако уже начал понимать, к чему идет разговор.

– Ты встречался со старыми друзьями.

– С одним старым другом, – сказал я. – Точнее, бывшим однополчанином из Седьмого Велиальского и двумя его друзьями.

– И кто они?

Я назвал ему имена Константина и Михаила, а также описал их внешность.

– И что ты о них думаешь?

– Их разговор был окольным.

– В каком смысле?

– Они намекали о заговоре против Махариуса. На то, что могут искать вознаграждения. Много на что намекали, однако в конце ничего конкретного так и не сказали.

– Как думаешь, зачем им это?

– Не знаю.

– Ты не знаешь, Лемюэль, но можешь попробовать угадать. Ты умный человек.

– Думаю, они прощупывали меня, чтобы увидеть, как я отреагирую на такие беседы. У меня сложилось впечатление, будто они надеются завербовать меня.

– Почему они считают, что это возможно?

– Не знаю, инквизитор. Может, вы мне расскажете.

Долгое время Дрейк буравил меня тяжелым взглядом.

У меня на лбу даже выступила испарина, но будь я проклят, если добавил бы еще хоть слово. Наконец Дрейк улыбнулся, блеснув маленькими белыми зубами. Эта улыбка была совсем не из приятных – в ней не ощущалось даже намека на веселье.

– Твои друзья, Константин и Михаил…

– Они мне не друзья.

– Буду признателен, если ты перестанешь прерывать меня, сержант Лемюэль. – Слова были произнесены тихим голосом, однако за ними чувствовалась бесконечная угроза. – Твои друзья или, скорее, твои будущие друзья, Константин и Михаил, работают на майора Кэлли, который является начальником штаба, главным собирателем разведданных и, как некоторые могли бы сказать, мастером убийц для генерала Красса.