Текст книги "Крестовый поход Махариуса"
Автор книги: Уильям Кинг
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 59 страниц)
На камни, под которыми мы сидели, упала высокая тень, подсказав, что там стоит воин-чужак. Казалось, он заметит нас, едва повернет голову. Я до боли в руках стиснул дробовик, не зная, выстрелить в него либо сразу в себя. Я почувствовал, как рядом со мной напряглись Иван с Антоном.
Я бросил взгляд в сторону. По бледному узкому лицу Антона катился пот. На его лбу блестел шрам. Мое тело как будто свело судорогой. Мне чудилось, что ксенос слышит, как капельки пота падают на камень. Прошла словно целая вечность, прежде чем он двинулся дальше. Однако я все равно продолжал задаваться вопросом: вдруг он нас заметил и просто развлекался, словно кошка возле мышиной норы?
С поля боя доносился смрад дневной резни. Интересно, воняли ли трупы эльдаров так же, как наши? Заметили ли в лагере наше исчезновение? Я думал об Анне и тысяче вещей, с которыми ничего не мог поделать, но которые вдруг стали для меня крайне важными.
Тьма опускалась словно неохотно. Казалось, мой живот наполнился кислотой. Сердце стучало о ребра. Во рту давно пересохло. Мне хотелось отлить, но я понимал, что не могу. Отовсюду слышались странные звуки двигающейся армии эльдаров. Я слышал зловещий вой их машин, проходивших менее чем в десяти шагах от нас. Я чувствовал порывы воздуха от развевавшихся парусов. Иногда до меня доносились ароматы корицы и каких-то прогорклых духов, иногда нечто вроде благовоний, а иногда – бойни.
Наконец над головой заблестели холодные звезды, будто очи наблюдающих за нами демонов. Бой гремел вдали. Я решил, что настало время выглянуть наружу.
Я посмотрел на безбрежное море теней на склоне. Эльдары были повсюду. Я видел их удивительные наземные корабли и нечто еще – массивное и похожее издалека на скорпиона. По всей видимости, очередная чудовищная тварь, что выпивает из людей жизни. Я заметил перемещающиеся с нечеловеческой скоростью сумрачные фигуры, которые из-за удлиненных тел напоминали тени, демонов и существ из горячечных кошмаров. Рядом с нами виднелись металлические шесты с перекладинами, на которых висели освежеванные человеческие тела. В воздухе витал густой смрад крови, сырого мяса и вспоротых животов, как в операционной палате, куда пациентов вместо исцеления отправляли на мучительную смерть.
Я принялся изучать расположение вражеских сил. Там были десятки машин и тысячи эльдаров, а также чудовищные существа с клешнями.
Краем глаза я заметил движение и понял, что поблизости тоже бродили ксеносы, гораздо ближе к нам, чем те, которые находились в лагере, – разведчики или пикеты. Только по чистой случайности они не выбрали наше укрытие в качестве своего сторожевого пункта.
Я застыл, надеясь, что меня не заметили. Кто-то теплый протиснулся рядом со мной, и, оглядевшись, я увидел Антона, осматривающего местность в прицел снайперской винтовки с установленным прибором ночного видения. Возле него пригнулся Иван. От его измазанных грязью металлических щек слабо отблескивал лунный свет.
Вдоль стены периметра под нами широко растянулась цепочка Львиной стражи. Тут и там в ночи вырисовывались огневые точки. В пустые проемы между стенами подогнали бронетехнику, используя ее в качестве самодельных ворот.
От лагеря нас отделяла пара сотен метров. Но, глядя на вражеские войска, я понимал, что с тем же успехом это могли бы быть многие тысячи лиг. Участок между двумя армиями стал полем смерти.
Я скользнул обратно внутрь, и товарищи опустились следом за мной. Какое-то время я прислушивался, ожидая услышать предательский стук приклада о скалу или звук скатившегося камушка. Однако слышал я только собственное слабое дыхание, которое почти заглушал барабанный бой сердца.
– Еще хочешь добраться до наших? – привычно плоским и лишенным эмоций голосом спросил Иван.
– У тебя есть идеи получше? Пока нам везло, однако я бы не стал надеяться, что удача будет сопутствовать нам и завтра.
Антон тяжко вздохнул:
– Тогда лучше покончим с этим.
– Мы выберемся отсюда и пойдем влево, – произнес я. – Кажется, в стороне восточных вершин у эльдаров есть брешь. Направимся к воротам из «Гибельного клинка».
План мне нравился. Называйте это суеверием, однако «Гибельные клинки» неизменно вселяли в меня ощущение безопасности, пусть даже один из них был уничтожен прямо подо мной.
Иван лишь пожал плечами. Для него все направления выглядели одинаковыми. Антон кивнул.
– Я бы покурил, – сказал он так, словно это было его предсмертным желанием.
– Ага, вперед, – язвительно заметил я. – Может, еще по дороге покуришь?
– Я не такой тупой, – обиделся Антон.
– Мы можем петь, – предложил Иван. – «Ушел в солдаты»[10]10
Отсылка к известной английской народной песни «Джонни ушел в солдаты» (Johnny Has Gone for a Soldier).
[Закрыть] или «Кадианскую пехотную». Пара-тройка песенок точно взбодрит меня.
– А может, еще костер разожжем? – разозлился я. – Так нам будет лучше видно.
– Факел лишним не будет, – заметил Иван.
– Я просто сказал, что хочу покурить. Не нужно делать из этого проблему.
Воцарилось молчание. Мы пререкались только для того, чтобы оттянуть выход.
Вдруг откуда-то с востока донеслась стрельба. И взрывы. Башни на стенах открыли огонь, разнося склон под нами.
– Кажется, парни решили контратаковать, – сказал Иван.
– Хорошие новости, – согласился я. – Они их отвлекут. Император смотрит за нами!
С этими словами я вынырнул из укрытия, прежде чем успеть задуматься и пожалеть о своем решении. Я на карачках скользнул за камни, моля Императора, чтобы атака привлекла к себе внимание эльдаров. Едва оказавшись за скальным островком, я упал на живот и пополз по узкой трещине.
В двадцати шагах правее я заметил отряд ксеносов. Они стояли спиной ко мне, однако это ничего не значило. В их костюмы могли быть встроены сенсоры, способные сканировать на триста шестьдесят градусов. Черт, подумал я, вдруг у них есть чувства, о которых мы даже не подозреваем, и они могут увидеть нас, не глядя в нашу сторону? Кто знает, что под силу этим ублюдкам?
Я заставил себя пролежать неподвижно целую минуту и почувствовал, как что-то коснулось моего ботинка. Я поборол желание лягнуться и, обернувшись, увидел лежащего за мной Антона, а позади него и Ивана. Оба они размазали по лицам грязь, чтобы сделаться менее заметными. Я вслушался. Звуки далекого боя стали громче. Тяжелая артиллерия рвала землю. И внезапно я понял, что эльдары не единственная наша забота. Что, если наши решат обстрелять этот участок? Я щекой ощущал, как дрожит земля.
Я пополз дальше, надеясь, что остальные следуют за мной. Возможно, мы находились в русле пересохшего ручья. Возможно, это было что-то другое, однако трещина, по которой мы двигались, была длинной. Я решил положиться на удачу и держаться ее.
Спустя сотню метров мы оказались в тени огромной шагающей машины войны. Здесь витал сильный аромат корицы, а также нагоняющих сон духов с горьким привкусом крови. Массивный хвост лениво молотил по воздуху, издавая трещащий звук плети. Неожиданно стрельбу разорвала низкая музыкальная нота, и на одно краткое ошеломительное мгновение я подумал, что нас обнаружили и подали сигнал тревоги. Конечно, это была лишь паранойя. Машина, или чем бы оно ни было, развернулась и направилась в сторону боя.
Из-за сполохов света вокруг нас безумно плясали тени, дульные вспышки и слепящие взрывы от тысяч орудий, использовавшихся в стылом ночном воздухе. На секунду я замер, в этот раз не сомневаясь, что теперь-то нас точно заметили все чужаки в окрестностях. Мысль, что они могут искать цели где-то в другом месте, попросту не приходила мне в голову.
Внезапно я коснулся чего-то холодного и отполз в сторону. Опустив глаза, я увидел нечто гладкое и похожее на камень, слишком круглое, чтобы быть сотворенным естественным путем, и на ощупь напоминающее кость. Оно было не настолько холодным, как окружающие камни, и когда я поднял его и поднес к глазам, то понял, что с виду оно похоже на боевую броню, которую носят ксеносы. Это было какое-то устройство, и у меня возникла безумная мысль насчет того, что же это такое.
Я осторожно спустил предмет вниз по холму, хотя и понимал, что уже слишком поздно.
– Что это?.. – произнес Антон.
– Датчик движения, – ответил я. – По всей видимости.
– Нас заметили?
– Будем так считать.
Ночь озарил очередной мощный залп артиллерии. Я оглянулся. Некоторые тени вдруг приобрели более отчетливые очертания. Они двигались, и не в ответ на проникавший сквозь облака неровный лунный свет. К нам бесшумно приближалась целая рота врагов. Время для скрытности закончилось.
Я вскочил на ноги и, пригнувшись, бросился зигзагами между валунами, чтоб сделать себя более сложной мишенью. До стены было рукой подать. И внезапно я осознал еще одну опасность. Нас легко могли застрелить свои же. Я заорал: «За Махариуса и Императора!» – и высоко поднял дробовик над головой. Я выкрикнул пароль дня, но затем понял, что эльдары запросто могли пытками вырвать его из любого пленника.
Я вспомнил наш глупый разговор и, словно по наитию, затянул «Теперь ты в армии», древнюю походную песнь, которую тысячелетиями распевали гвардейские полки. На нас упал свет прожектора, и два лазерных луча раскалили камни рядом с нами до багровой красноты. Антон и Иван запели вместе со мной. Лазерный огонь внезапно сместился дальше, жаля сквозь ночь преследующих нас эльдаров.
Спустя несколько ударов сердца, тяжело дыша, я понял, что гляжу на лобовую броню «Гибельного клинка», использовавшегося в качестве ворот для укрепленной стены. Оттуда показалась голова офицера.
– Какого черта вы там забыли? – крикнул он.
– Сержант Лемюэль, – ответил я. Зная, что у меня только один шанс убедить его, я добавил: – Личный телохранитель лорда верховного главнокомандующего.
– Я вас знаю, – сказал он. – Я видел вас с лордом Махариусом.
– Тогда поднимай нас, во имя Императора!
– Что вы там делали?
– Мы можем обсудить это в лагере? – выпалил я.
Нам бросили веревку, и, схватившись за нее, я полез вверх. Антон и Иван последовали за мной. Никогда ранее я с таким же облегчением не оставлял между собой и погоней стену.
Как только мы оказались внутри, часовые взяли нас на прицел. Не знаю, приняла ли Львиная стража нас за шпионов, или подозревала уловку со сторону ксеносов, но, похоже, мы исчерпали весь свой кредит доверия. Они отправили гонца, чтобы узнать, что с нами делать. Я бросил взгляд на стену, думая об ордах эльдаров снаружи. Я тихо выругался и замер, твердо решив, что сбежал от их шкуросъемных ножей не для того, чтобы меня застрелил какой-то перенервничавший гвардеец.
Спустя пятнадцать минут появился Гробовщик.
– Это они, – сказал он, бросив на нас взгляд. – Я отвечаю за то, чтобы доставить их к инквизитору Дрейку.
Хоть я и испытал облегчение, услышав знакомый монотонный голос, его слова все же прозвучали угрожающе, словно массированная атака ксеносов. Дрейк и сам умел проводить пытки. Я задался вопросом, не решит ли он испытать некоторые из них на нас.
– Отведите нас к нему, – с напускной бравадой сказал Антон.
– Ваше умение находить неприятности не перестает меня поражать, – произнес Дрейк, проводя светящейся рукой у меня надо лбом.
К этому времени нас уже физически проверили и засвидетельствовали, что мы чисты. Теперь же он применял свои таинственные силы.
– Мы не искали их, – начал оправдываться я. – Мы просто хотел взглянуть на Лик.
– И все же проблемы нашли вас, – холодно и размеренно промолвил Дрейк. Если его и волновало, что я отвечу, инквизитор не подал вида. Очевидно, эту привилегию я заслужил за прошедшее десятилетие. – Вы идете прогуляться, проводите вечер в тылу у врага, а затем просто возвращаетесь в лагерь. Понимаю, почему Махариус считает вас счастливчиками.
– В этом не было ничего простого, уверяю вас, – сказал я.
– А теперь, пока лагерь атакуют, я трачу время, проверяя вас, потому что лорд верховный командующий крайне заинтересован в вашем дальнейшем существовании.
Дрейк обладал даром разговаривать с тобой так, словно тебя тут и вовсе нет, как будто ты – неодушевленный предмет, который он изучает. Полагаю, такая отстраненность помогала ему в работе. Он холодно улыбнулся и пожал плечами.
– Думаю, вы можете вернуться на службу Махариусу, – решил он. – Я сопровожу вас. Мне нужно кое-что обсудить с лордом верховным командующим.
Атаки эльдаров на время прекратились. Снаружи воцарилась тишина, за исключением криков пленников.
Мы ждем во тьме внизу. Люди знают, что мы здесь. Страх перед нами парализует их. Они знает, что внутри их периметра таится безжалостный враг. Их атакуют с многих сторон, с вершин над Долиной, из точек доступа и снизу, изнутри укреплений, которые, как они полагали, защитят их.
Я отдал приказ своим воинам выходить при первой же возможности, чтоб захватывать пленников и поглощать их, оставляя трупы так, дабы мои противники могли их найти. Люди слабы. Они познают страх. Они сдадутся перед ним.
Я выбрал новый зал в качестве штаба. Он расположен неподалеку от дороги, которая ведет к вратам, чтобы, когда придет время, я легко достиг конечной цели.
Я расставил круги воинов в оборонительный периметр, чтобы не дать охотящимся на нас космическим десантникам добраться до меня. В них входят лучшие из солдат, каждый из них не уступает Космическому Волку.
Я пристально изучаю зал и вижу одержимость своих отдаленных предков сложными резными работами. В стенах высечены тысячи масок, каждая из которых – выражение лица некоего забытого божества. Трудно сказать, представляют они тысячи настроений дюжины богов или дюжины настроений тысячи слабых божков. Я вижу только лица, кривящиеся в самодовольной радости, глупой скорби, сомнительном веселье и тому подобном. Я гоню от себя эти мысли.
Вдруг снаружи зала слышится слабый звук, слегка тревожный, как будто упало чье-то тело. На всякий случай я достаю оружие. Невозможно, чтобы враги настигли меня здесь, но вдруг это предатель из числа моих собственных охранников. Подобная участь не редкость для командира эльдаров.
Я выглядываю наружу и действительно вижу тело, с повернутой под неестественным углом головой, свидетельствующей о сломанной шее. Я оглядываюсь в поисках Баэля, но понимаю, что его нигде нет. Он должен быть где-то здесь. Он командовал этим отрядом.
Я выхожу наружу, готовый к нападению. Коридор пуст, хотя вдалеке с обеих сторон я вижу по стражнику. Я поднимаю руку, и они отвечают мне.
Направляюсь к одному из них и спрашиваю, видел ли он Баэля. Стражник говорит, что нет. То же самое и в другом конце коридора. Как Баэль мог исчезнуть, чтобы этого не заметили?
Я возвращаюсь обратно, в этот раз глядя на потолок, и в одном месте замечаю проем, вход в систему вентиляции. Подпрыгиваю, изучая люк, и понимаю, что его совсем недавно открывали.
Здесь кто-то был. Кто-то проник в самое сердце штаба и похитил моего офицера так, что часовые даже ничего не заметили. Сделать это могли только Космические Волки.
Я подзываю часовых к себе и велю им глядеть в оба и с особенной тщательностью осматривать потолки и вентиляционные люки. Я снова передвигаю штаб, размышляя, как близок был к тому, чтобы меня самого взяли в плен. Похоже, эти грызуны более опасны, чем я думал.
Глава 22Двери распахнулись настежь, и в бункер Махариуса вошел Гримнар, без особых усилий волоча за шею то, что я поначалу принял за труп эльдара. И лишь мгновение спустя я понял, что это не совсем так.
– Я привел пленника для допроса, – произнес он, бросив взгляд на Дрейка.
Я только и мог, что изумленно глазеть на космического десантника. Он не просто возвратился живым из лабиринта с ксеносами, но и похитил одного из них.
– Отлично, – сказал Махариус.
Ксенос не шевелился, но я помнил, как на космическом корабле нас схожим образом пытался обмануть другой чужак. Я держал дробовик наготове, чувствуя себя неспокойно, словно кот, вылакавший все Френзоново молоко. Антон и Иван выглядели не лучше моего. Гробовщик смотрел на существо мертвенным взглядом.
Я еще раз бросил взгляд на эльдара. Его доспехи были помяты и заляпаны темной жидкостью, которая могла быть только кровью. У него забрали все найденное оружие, однако я все равно продолжал считать его опасным. Столь быстрое и смертоносное существо не следовало недооценивать.
Дрейк облизал губы, и на его лице заиграла холодная улыбка. Однако я заметил кое-что еще: выражение, которое я мог описать только как взволнованное и жестокое.
Хорошо, подумал я, вспомнив, что эльдары делали с нашими парнями. Поглядим, как они сами переносят мучения. Дрейк был инквизитором, обученным получать ответы самыми разными способами, включая довольно неприятные. В обычное время я не стал бы наблюдать за его работой, но, как я уже упоминал, эльдары практиковали на нас худшие из своих талантов. Крошечный демон насилия и бессердечности угнездился у меня на плече и зашептал, что это существо сполна заслужило страдания. Впрочем, меня снедал изнутри стыд, ибо я был о себе лучшего мнения.
– Отведите его в мой санктум, – велел Дрейк. – Разденьте его, просканируйте и закуйте в цепи.
– Я хочу присутствовать, – заявил Махариус. – У меня есть пара вопросов.
Он махнул рукой, приказывая следовать за ним, на что Дрейк просто пожал плечами. Гримнар без видимого труда поволок чужака за собой. Доспехи эльдара, соприкасаясь с камнем, издавали странный звук, будто покрытая драгоценными камнями змея скользила по полу.
Дрейк превратил небольшую прихожую в нечто среднее между экспериментальной и алхимической лабораторией. Вдоль длинного стола выстроились ряды предсказательных машин. Слуги принесли цепи, в которые обычно заковывались дезертиры. Гримнар сорвал с ксеноса доспехи и стянул с головы шлем, не слишком осторожничая с застежками.
Эльдара бросили на стол. Его лицо казалось странно чувственным и прекрасным. С закрытыми глазами он выглядел таким же безмятежным, как статуи богов в Долине. И только теперь я смог увидеть связь между существами, против которых мы воевали, и строителями храма. У пленника были такие же заостренные уши без мочек и миндалевидные глаза, высокие скулы и тонкие губы.
Дрейк открыл крохотную футерованную коробочку с пузырьками и шприцами. Какое-то время он разглядывал ее содержимое, а затем покачал головой. Возможно, он сомневался, что зелья правды, предназначенные для людей, подействуют на ксеноса должным образом. А может быть, боялся, что они убьют эльдара прежде, чем он получит ответы. Инквизитор закрыл коробочку и посмотрел на Гримнара, на Махариуса, а затем – на нас.
– Будьте готовы ко всему, – предупредил он.
Космический Волк кивнул.
– Он опасен для тебя? – спросил Махариус.
– Якшанье с ксеносами всегда грозит осквернением души, – промолвил Дрейк. – Но я – инквизитор. Я справлюсь.
Чувствовал ли Дрейк себя так же уверенно, как говорил? Инквизитор закатал рукава, ополоснул руки в тазу с водой и опустил ладони на виски эльдара. Долгое мгновение ничего не происходило, а потом я заметил вокруг пальцев Дрейка слабый нимб света. В комнате как будто похолодало, и я ощутил, как волосы встают дыбом на затылке.
Вдруг эльдар сел прямо, будто не ощущая тяжести цепей. Я резко вздернул дробовик, а Антон и Иван встали между ксеносом и Махариусом. Эльдар распахнул сиреневые глаза, утратившие безмятежность. Взгляд существа был властным, лицо стало безобразно злобным, и мне захотелось попятиться от одного его вида.
Дрейк не убирал рук с головы ксеноса. Эльдар смотрел в пустоту, его лицо от напряжения исказила гримаса. То же происходило и с Дрейком. Между ними разгоралась схватка на духовном уровне.
Мог ли инквизитор откусить больше, чем был в состоянии проглотить? Может, мозг эльдара оказался для него слишком сильным и нечестивым. Может, вместо того, чтобы завладеть ситуацией, Дрейк окажется совращенным либо же его разум и вовсе сокрушат. Подумав об этом, я чуть повернул голову и как будто невзначай направил дробовик на инквизитора. Мое движение осталось не замеченным никем, кроме, наверное, Гримнара. Все присутствовавшие были слишком увлечены разворачивающимся поединком.
– Как тебя зовут? – спросил Дрейк. Его голос был резким, подобно скрежету камня о камень, а сам вопрос прозвучал так, будто был последним из тех, что уже успели пронестись между его с эльдаром умами.
Ксенос пытался сопротивляться. Его мышцы свело судорогами, в шее, словно канаты, натянулись жилы. Лицо задергалось. Глаза расширились. Он старался сомкнуть губы, прикусить язык, перестать дышать.
– Как тебя зовут? – повторил Дрейк. Его исполненный терпения голос совершенно не вязался с титаническим напряжением, написанным на лице. – Ты ведь и сам знаешь, что расскажешь. Это лишь вопрос времени.
Тело эльдара выгнулось дугой, однако цепи удержали его.
– Как тебя зовут? Я могу повторять это весь день, но тебе будет только хуже.
В эльдаре словно что-то незримо надломилось.
– Баэль.
– Баэль. Хорошо, – мягко произнес Дрейк. Он одержал первую и наиболее значимую победу, хоть и не стал подавать вида. – Ты ответишь на мои вопросы, Баэль.
– Это не важно, – ответил эльдар. В его голосе не чувствовалось ни малейшего следа человечности. Губы Баэля двигались, издавая плавные музыкальные звуки, которые секунду спустя, в более механистичном варианте, транслировались на имперском готике. Казалось, будто мы слушаем речь машины под аккомпанемент далекого, прекрасного и чужеродного пения.
Я понял, что пение было эльдарской речью, а слова – результатом работы машины-переводчика. Голос эльдара не выдавал эмоций, однако его лицо исказилось от ненависти. Ксеносу нисколько не нравилось, что Дрейк применяет к нему психические силы.
– Вы все равно обречены, монкеи.
Инквизитор холодно улыбнулся. На его бледном лбу выступили капельки пота. Опыт был для него не более приятным, чем для эльдара, и стоил ему куда больших усилий.
– Почему, отродье?
– Ибо вы встали на пути архонта Аштериота и его легионов. Вы умрете медленной и мучительной смертью, дабы накормить его и его воинов.
Махариус и Дрейк обменялись взглядами.
– Накормить? – с совершеннейшим спокойствием переспросил Махариус.
– Отвечай! – хлестким, словно плеть, голосом велел Дрейк.
Лицо эльдара исказилось в оскале боли.
– Мы питаемся муками низших видов, – сознался он. – Ваша боль поддерживает в нас жизнь.
Его прекрасные нечеловеческие черты выражали лишь презрение, но мне показалось, что я заметил в его глазах скрытый ужас. Если его род питался болью, то что он чувствовал, выдерживая допрос Дрейка? Наверное, ему казалось, будто его заживо пожирает зверь. Я тут же прогнал эту мысль. Я не знал, как он думает, да и не особо хотел вникать.
– Это объясняет, почему вы так обходитесь с пленниками, – произнес Дрейк.
– Они не пленники. Они даже не рабы. Они – скот.
От сказанного по моей спине пробежал холодок ужаса. Баэль действительно считал нас таковыми. Для него мы были всего лишь животными, не более важными, чем скот для фермера. На самом деле даже менее. Ни один фермер не обходится со своими стадами так, как эльдары обходились с людьми.
– Вас ждет та же участь. А из-за меня, может, даже и похуже.
Дрейк холодно улыбнулся:
– Ты знаешь, что это не так. Твои собратья испытывают к тебе только презрение за то, что ты попался нам в руки. Я сделал из тебя зверя. Не забывай об этом.
Дрейк наверняка узнавал из разума эльдара больше, чем тот говорил вслух. Я знал, что он умел доставать воспоминания и пережитый опыт напрямую из человеческого сознания, когда пользовался всеми своими силами. Если инквизитор проделывал это с Баэлем, то я ему не завидовал. Должно быть, разум эльдара походил на яму со змеями.
Эльдар закричал, от агонии или унижения.
– Не вы пленили меня, а ваша гончая.
Гримнар расхохотался. Его смех, зычный и грохочущий, приятно нарушил монотонное бормотание устройства – переводчика эльдарской речи.
– Думай, как хочешь, – сказал Дрейк. – Однако мы сковали тебя, словно зверя.
– Я заставлю тебя умереть тысячью болезненных, мучительных смертей. Ты будешь молить о сладком забвении тысячу раз, но я отвечу «нет».
– Да, да, – отмахнулся Дрейк, словно взрослый, выслушивающий угрозы ребенка. – Ну конечно, ты так и сделаешь. А пока ты будешь правдиво отвечать на все вопросы, иначе не доживешь до того, чтобы воплотить свои угрозы в жизнь.
– Я не боюсь смерти, – сказал Баэль.
– Нет. Сейчас ты ее желаешь. И все же тебе будет непросто исполнить свои угрозы без конечностей.
Теперь настала очередь эльдара смеяться. По крайней мере я счел смехом безумный, нестройный звук, донесшийся из машины-переводчика.
– Конечности можно отрастить. Тела можно воссоздать.
Дрейк нахмурился:
– Да. Конечно, можно. Ваши гомункулы способны на подобное.
– Ты можешь вырывать образы из моего разума, человек, но ты и не представляешь, какова реальность.
Дрейк сконцентрировался.
– Они способны вырастить тебя заново даже из единственной клетки, из генетической спирали, если им удастся ее отыскать. Захватывающе.
Гримнар склонил голову:
– Это правда?
– Существо в это верит. Более того, оно в самом деле верит, что генетические колдуны могут из одной клетки вернуть его жизнь и воспоминания.
– Должно быть, они сильно отличаются от людей, – произнес Махариус. – Для нас это невозможно, ибо наши воспоминания не накапливаются в генетической спирали.
– Мы – иные, человек, – отозвался Баэль. – Иные и бесконечно лучше вас.
– Скорее, бесконечно высокомернее, – ответил ему Махариус. – Или бесконечно глупее.
– Ты умрешь в муках, человек. Тогда ты и увидишь, кто из нас глупее.
– Почему ты здесь? – спросил Махариус.
– Я здесь потому, что следую за лордом Аштериотом.
– А почему он здесь?
– Он не делится своими планами.
– Нет, – согласился Дрейк. – Но ты мог подслушивать его. Я вижу это в твоем разуме. Ты подслушивал его разговоры с помощью жучков. Ты расшифровывал его журналы. Ты – шпион. – Похоже, это заинтересовало Дрейка. – И шпионил ты не для себя. И даже не один. Твоя любовница также шпионка. Леди Силерия.
– Похоже, между ними нет особого доверия, – решил Махариус.
– Эльдары склонны к предательству, – сказал Дрейк.
– Мы ставим свои собственные интересы превыше всего. Как ставили бы и вы, будь немного умнее тех обезьян, от которых произошли.
– Почему лорд Аштериот здесь? – спросил Махариус.
Ему очень хотелось узнать ответ. Баэль закрыл рот. Он не хотел говорить. И вновь на его шее взбугрились жилы. Его мышцы свело судорогами. На этот раз ему удалось выстоять. Вернее, так казалось несколько мгновений.
– Он что-то ищет, – произнес Дрейк.
– Проваливай из моей головы, монкей. Твое присутствие оскверняет меня.
– Где Кулак Деметрия?
– Что? – Невзирая на боль, в голосе эльдара засквозила насмешка.
– Он тебе знаком. Я поместил его образ в твой разум.
– Он у Аштериота. Он заинтересовал его.
– Почему? – спросил Махариус.
Гримнар подался вперед, чтобы лучше слышать, хотя, принимая во внимание остроту его чувств, ему этого и не требовалось. Волку не меньше, чем Махариусу, хотелось узнать цель пребывания здесь ксеносов.
Эльдар расхохотался. Звук был механическим и безумным, и в нем таилась издевка.
– Зачем им реликвия примарха? – задумался Гримнар. – Она для них ничего не значит.
Дрейк нахмурился. По его лбу текли ручейки пота. Из носа закапала кровь. Внезапно эльдар издал странный хрипящий звук. Он отгрызал себе язык.
– Он хочет защитить себя! – крикнул инквизитор. – Пытается спастись в смерти.
Из-за ореола вокруг головы кожа инквизитора выглядела даже бледнее обычного. Его вытянутое лицо стало походить на череп. Эльдар закричал и продолжал кричать, пока крики вдруг резко не оборвались.
– Он мертв, – констатировал Гримнар.
– Не важно, – потрясенно ответил Дрейк. – Я увидел то, что он пытался утаить.
– И что же? – спросил Махариус.
– Они здесь не ради Кулака.
– Он ничем бы им не помог, – произнес Гримнар. – Его святая сила не для ксеносов. Всеотец бы этого не допустил.
– Они полагают, что в Кулаке хранятся образцы тканей Русса, часть его генетической рунической структуры, часть его спирали.
– Что это им даст? – спросил Гримнар.
Махариус догадался первым:
– Они считают, что могут воссоздать любое существо из образца его тканей.
– Они хотят воссоздать примарха, – с ноткой зачарованности, переплетенной с ужасом, сказал Гримнар. Он явно раздумывал над возможностью вернуть основателя своего ордена. – Это будет богохульством. Скальды поют, что от примархов пошли все остальные ордены.
– Это будет чем-то похуже богохульства, – ответил Дрейк. – Они возьмут его образец и создадут чудищ, добавив к ним свои ткани. Они сотворят монстров с силой полубогов.
– Но зачем им это? – отозвался я. – Они ведь презирают нас.
Никто не упрекнул меня за то, что я встрял в беседу. Первым заговорил Гримнар.
– Примархи обладали силой большей, чем любое существо, за исключением самого Императора, – медленно и спокойно проговорил он. – Эльдары думают, что смогут раскрыть тайну этой силы и заполучить ее в свои руки.
– Это возможно? – поинтересовался Махариус.
– Не знаю, но эльдар считал, что да, а ему было известно о технологиях чужаков куда больше, чем любому из нас.
– Эльдары с силой примарха, хотя бы ее толикой, станут ужасными врагами, – сказал Гримнар.
По моему мнению, он серьезно недооценивал угрозу. Мысль о самой жестокой расе в Галактике, обладающей силой самых могучих существ из всех, когда-либо живших, достаточно мощных, чтоб повергнуть в трепет даже космического десантника, была просто ужасающей.
– Мы не можем этого допустить, – решил Махариус. – Мы должны отнять у них Кулак.
– А еще лучше – уничтожить, – произнес Гримнар голосом человека, вынужденного думать о самой отвратительной ереси.
– Нужно избавиться от тела. Полностью, – сказал Дрейк. – Окуните его в кислоту либо сожгите лазганами, чтобы от него не осталось ни малейшей частички.
Казалось, он опасался возвращения ксеноса не меньше, чем эльдарских планов насчет Кулака. Учитывая, что Дрейк сотворил, а также природу существа, которого он пытал, эта мысль была вполне здравой.
– Ты сказал, что эльдары пришли не ради Кулака, – заметил Махариус, не позволяя себе отвлекаться даже на открывшуюся перед нами перспективу.
– Нет, они здесь из-за врат под храмовым комплексом. Они ждут их открытия.
– Почему? – спросил Махариус.
– За ними находится какая-то реликвия их предков, устройство огромной мощи.
– Оружие?
– Боюсь, что так.
– Они и впрямь могут воссоздать святого? – спросил Антон, когда в зале остались лишь мы одни.
Махариус вместе с Дрейком, Гримнаром и старшими офицерами ушел обдумывать план действий. На сегодня мы выполнили свою службу.
– Похоже, Дрейк так считает, – сказал я.
– Император этого не допустит.
– Кто знает, что допустит Император. Галактика – странное место.
