Текст книги "Крестовый поход Махариуса"

Автор книги: Уильям Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 59 страниц)

Глава 8

Слава Императора выглядела в точности так, как и ожидаешь от подобного мира. Ясное, потрясающего синего оттенка небо. Яркое золотое солнце. Земли за городской чертой – девственно-чистые, словно парк. Города – настоящий образец красоты.

Местные здания имели сверкающие мраморные фасады, улицы полнились огромными статуями святых и имперских героев. Верхний город был чисто прибранным, позолоченным и великолепным, и обитали в нем только состоятельные люди. Может, в нижнем городе все обстояло по-другому, но у нас не было ни возможности, ни желания его осмотреть. Вне всяких сомнений, это была самая богатая планета, которую мне приходилось посещать, и с каждым днем ее благосостояние только росло.

Вихри войны влекли сюда фантастический поток сокровищ. Трофеи из сотен миров и тысяч кампаний оседали в огромных закромах, скапливались в залах дворцов, украшали пояса и нагрудники победоносных имперских солдат.

Мир превратился в столицу сектора и находился в центре космических перепутий, где пересекались линии снабжения Крестового похода. Сюда со всего необъятного Империума стекались люди и ресурсы. Здесь накапливались дань и добыча, пока их не переправляли в центральные миры. И всякий, кто имел хоть какую-то власть, не гнушался зачерпнуть из них немного и себе. Подозреваю, что на трофеях той войны вырастет несколько новых правящих династий.

Признаки несметных богатств ты замечал едва ли не сразу, как только ступал на взлетное поле. Размерами оно не уступало городу и было запружено кораблями всевозможных форм, размеров и классов. Гигантские склады опоясывали его по периметру либо же раскинулись под бетонными плитами зон посадки. Пока мы спускались по трапу суборбитального шаттла, я наблюдал за загрузкой огромного судна-сокровищницы. Еще несколько схожих кораблей я увидел сквозь иллюминаторы, пока мы ждали разрешения на посадку.

Слава Императора была первым увиденным мною за долгое время миром, где небеса были синими, солнце – ярким, воздух – свежим и никто не собирался меня убить. В воздухе космического порта витал странный металлический привкус, ассоциировавшийся у меня с пришвартованными суборбитальными судами, – смесь остывающего металла, двигательного озона и рециркулированного воздуха, который стравливался через шлюзы и смешивался с местным воздухом, когда ты выходил из люка.

Здесь я мог обойтись без маски для противогаза. Даже спустя столько времени я не уставал этому удивляться. Я родился в мире-улье, где загрязнение просачивалось в каждый закрытый коридор города. За пределами улья воздух был даже еще опаснее. Меня до сих пор изумляло, что есть место, в котором можно не заботиться о том, чтобы защитная маска-фильтр всегда находилась под рукой. Судя по тому, как Иван и Антон с удивлением озирались по сторонам, они чувствовали нечто схожее. Махариус выглядел так, словно происходящее для него в порядке вещей. Скорее всего, его родной мир походил на этот. По всей видимости, он чувствовал себя здесь как дома.

В нашу зону посадки сел богато украшенный самолет. Размерами он мог сравниться с малым орбитальным шаттлом, а под золочеными пластинами виднелись тяжелое вооружение и броня. Даже тут, в новой столице сектора, в средоточии власти Махариуса в этих покоренных мирах, никто, за исключением самого генерала, не пускал вопрос безопасности на самотек.

Мы спустились по трапу первыми, держа оружие наготове, словно высаживались на какую-то мятежную планету. Конечно, в основном это была игра на публику, но еще мы тем самым показывали, что всегда держим ухо востро. Дрейк и его штурмовики шли следом.

Из самолета выплеснулась орда атташе и должностных лиц. Чиновники всем скопом бросились к Махариусу, спеша доставить ему отчеты, петиции и послания, которые требовалось передать лично в руки. Они мчались вперед, расталкивая друг друга локтями, чтоб поскорее добраться до нас. Мы приготовились, как будто на нас неслась волна орков.

Чиновники даже несколько опешили оттого, что солдаты не намеревались убираться с их пути. В прошлом нам уже не раз приходилось проделывать подобное.

– Дайте дорогу лорду верховному командующему, – сказал Гробовщик своим странным ровным голосом, и они остановились. Так бы поступил всякий здравомыслящий человек, если бы встретился взглядом с его пустыми, словно вакуум, глазами и услышал этот обезличенный тон. – Он пообщается с вами в порядке старшинства, когда будет в своем дворце. А теперь расступитесь и не чините препятствий делу Императора.

Похоже, он говорил совершенно серьезно. Вполне возможно, он даже велел бы нам открыть огонь, если бы кабинетные крысы не убрались с дороги. Они также почувствовали угрозу и мгновенно расступились, тут же, впрочем, выстроившись в ряд и проследовав за нами в самолет.

Я наблюдал, как они незамедлительно начали торговаться за места, требовать первоочередности, формировать небольшие кабалы и альянсы.

И вдруг ужасно затосковал по холодной жестокости войны.

Дворец, который строил Махариус, по завершении должен был стать одним из чудес сектора. Это было очевидно уже тогда, когда мы лишь подлетали к нему. Размерами дворец не уступал небольшому городу. Если смотреть сверху, он напоминал аквилу. На стенах здания роились сотни тысяч рабочих, крася, ваяя статуи и горгулий, рисуя громадные триумфальные маски Махариуса.

Однажды я прохаживался по законченной части одной из крыш. На ней угнездились сотни статуй имперских ангелов, целые полки, готовые взять приступом сами небеса, стоило Махариусу лишь повелеть. Мне это казалось колоссальной тратой ресурсов. Возможно, я был единственным, кто вообще лицезрел их с тех пор, как скульпторы отбыли в очередной сектор дворца. С тем же успехом я мог оказаться единственным, кто узрит их до скончания времен. И все же кто-то приказал их изваять. Интересно, кто это был – чиновник, разжиревший на взятках от подрядчика, либо архитектор, которого охватил приступ мегаломании оттого, что ему поручили сотворить монумент одному человеку?

Иногда я размышлял над этим. Что подвигло Махариуса на создание монумента своему тщеславию? Он и так был самым известным человеком во всем Империуме после Императора. Имя Махариуса будет греметь тысячелетиями, столько, сколько будет живо само человечество. Разве возведение титанического дворца могло добавить ему еще больше великолепия?

Это могло быть свидетельством того, что в сердце лорда верховного командующего зрело нечто, чудовищно гордое, нечто, желавшее подтверждения своей важности в пласкрите и керамите. А может, я слишком плохо о нем думал. Может, дворец строили только потому, что так было необходимо. Едва ли Махариус был первым имперским командующим или хотя бы первым великим завоевателем, который усеял после себя Галактику монументами в свою честь. Сомневаюсь, что он будет и последним.

И все же эта мысль не давала мне покоя, пока наш самолет шел на финальный заход к посадочной башне. Внизу открывался вид на огромный геодезический купол Охотничьих угодий, заполненный экзотическими джунглевыми растениями и огромными хищниками со всего сектора, чтобы развлекать Махариуса и его избранных гостей. То было место погибели и опасности, как мне однажды придется узнать лично.

– Джентльмены, на сегодня все, – произнес Махариус, когда мы переступили порог дворца.

Перед ним уже ждал новый отряд личной стражи, все в новых, с иголочки, зеленых мундирах с символом львиной головы, одетые как будто для смотра.

Махариус сказал это с приятной товарищеской улыбкой, и его тон ясно давал понять, как высоко он нас ценит. Я даже разозлился на себя за то, что думал о нем всего пару минут назад в самолете. Тем не менее мы стояли по струнке до тех пор, пока он вместе с Дрейком не скрылся вдали.

– Вы свободны, – сказал Гробовщик. – Можете здесь не стоять.

Послушавшись его, мы направились во дворец. Телохранители группками разбрелись кто куда, и вскоре я оказался наедине с Антоном и Иваном.

– Как рука? – спросил Антон, грубо хлопнув по ней.

– Уже лучше, – ответил я, – иначе ты бы сейчас считал свои зубы.

– И где бы ты нашел для этого еще с десяток ребят? – ухмыльнулся Антон.

– Думаешь, они бы помогли тебе сосчитать? – не остался в долгу я.

– Нет, я имел в виду, что… – Он умолк, поняв, что я подшучиваю нам ним. Антон горестно вздохнул, а затем уставился вдаль, туда, где остался наш самолет. Сервиторы уже начали выгружать огромные сундуки, под завязку набитые трофеями и снаряжением.

Неподалеку бродили дворцовые слуги в зеленых ливреях, наблюдая за нами так же, как наблюдали за уходом Махариуса.

– Как думаете, кто из них шпион? – спросил Иван.

После улучшения механических частей его голос звучал чуть приятнее, но все равно даже отдаленно не напоминал нормальный.

– Все они, – ответил Антон. – Так говорит леди Патриция.

Леди Патриция была его последней зазнобой. Знатная леди со Славы Императора.

– Кому, как не ей, это знать? – сказал Иван.

– Она не шпионка, – слишком поспешно заявил Антон.

– Ага, так она тебе и признается, – произнес Иван.

– Это не так.

– Да, – сказал я. – Она просто полюбила тебя за красоту и обаяние.

– Именно, – ответил Антон.

– Забавно, – задумчиво произнес Иван. – Просто у тебя нет ни того, ни другого.

– Кто бы говорил, – обиделся Антон.

– Напомни, сколько знатных леди вешались тебе на шею до того, как ты стал личным телохранителем Махариуса? – спросил я.

– Парочка была, – сказал Антон.

– Не припомню ни одной.

– Уж ты-то молчал бы, – сказал Антон. – Это же не я сплю с имперским ассасином.

– Тихо! – шикнул я. Не раз уже я пожалел о том, что по пьяной лавочке рассказал им об Анне, тогда, на Карске. – Из-за таких глупых слов тебя могут убить. Нас всех могут убить.

Я улыбнулся, как будто только что пошутил, и продолжил беззаботно говорить, тем не менее оглядываясь по сторонам, чтоб понять, не подслушивают ли нас. Похоже, никто не слушал, однако это ни о чем не говорило. Эти люди умели мастерски притворяться, будто ничего не замечают, хотя на самом деле они видели все, к тому же располагали всевозможными подслушивающими устройствами, которые прямо в этот момент могли быть направлены на нас. Власть имущие не гнушались вести слежку даже за столь мелкими членами свиты Махариуса, как мы. Как-никак никогда не знаешь, когда кто-нибудь вроде Антона сболтнет лишнее. Да и сам я при случае мог некстати что-нибудь ляпнуть.

Даже Антону хватило здравого ума притвориться смущенным. За проведенное подле Махариуса время он тоже кое-чему научился. Антон долго обдумывал следующую фразу.

– Я знаю, что леди Патриция видит во мне, – наконец сказал он.

– Ничего, – предположил Иван, что, учитывая обстоятельства, было несколько жестоко.

Антон продолжил говорить с насмешливой гордыней, так, будто его и не прерывали.

– Поймите, что я использую ее так же, как она меня. Как часто обычный солдат вроде меня делит ложе со знатным постельным акробатом вроде нее?

– Она научила тебя новым позам? – удивился я.

– На самом деле это я научил ее парочке. И я не говорю ей ничего, чего бы она уже не знала.

– Откуда ты знаешь, что она знает? – с неподдельным интересом спросил Иван.

– Она говорит мне.

– И ни одна женщина тебе прежде не лгала, – сказал я.

– Давай волноваться насчет нее буду я. А ты волнуйся из-за своих женщин. Думаю, на этом фронте у тебя проблем побольше моего.

Антон потянулся к подносу проходившей мимо прислужницы, взял чашу с желтоватым нектаром и, отпив, направился к выходу. Он вел себя так, будто имеет на это полное право. Впрочем, небезосновательно. Внутри дворца телохранителям Махариуса было позволено все, я хочу сказать, действительно все. Там мы жили в потрясающей роскоши, особенно по сравнению с тем, к чему привыкли на Велиале. Там простые солдаты вроде нас могли жить подобно купцам-магнатам нашего родного мира. Это было одним из неоспоримых преимуществ пребывания здесь.

Внезапно Антон громко ухнул, и все, включая Ивана и меня, посмотрели на него. Он идиотски ухмыльнулся и вопросил:

– Парни, вы думали, что мы будем так жить?

Это оказалось заразительно, ибо я понял, что ухмыляюсь в ответ.

– Нет, – только и ответил я.

– Встреча с Махариусом – лучшее, что с нами случилось, – сказал Антон. Он верил в это до самого конца.

Мои покои находились в той же части дворца, что и апартаменты Махариуса, и целиком соответствовали моим понятиям о роскоши до тех пор, пока я не увидел, как живут генералы. Это были далеко не казармы. Самая настоящая квартира, с гостевой и массивной кроватью под балдахином. Когда я вошел, то увидел лежавшую на ней женщину. Знакомую женщину.

– Анна, – произнес я.

Конечно, это было не ее настоящее имя. Я никогда не знал, как ее зовут в действительности. Однако под этим именем я познакомился с ней на Карске. И до сих пор я, вспоминая о ней, мысленно называл ее именно так.

– Лев, – сказала она.

Она, бесспорно, была красивой: плотное телосложение, короткие волосы, обманчиво доверчивые глаза. Красоту Анны нельзя было сравнить с потрясающей хирургически улучшенной внешностью местных знатных дам – она затерялась бы на их фоне, в чем, собственно, и была вся суть ее работы, – но она была милой. Ее лицо оставалось тем же, что и в день нашей встречи. Для нее это было не обязательно, ибо Анна могла изменить его, если бы того захотела, но она знала, что я испытывал сентиментальные чувства к этому ее облику. Как знать, может, и она тоже.

На прикроватном столике лежал большой пистолет, изготовленный ремесленниками. Не сомневаюсь, что поблизости я нашел бы еще много оружия. Она была из тех женщин, которые не входят в комнату, если не готовы выйти из нее с боем.

– Я прочла в докладах, что ты вернулся целым.

Я очень осторожно снял пояс и отставил кобуру с личным оружием на крышку своего сундучка. Ее рефлексы работали намного быстрее моих. И еще она была куда сильнее. Где-то и когда-то на ней применили странный археотех древних, который превратил ее в нечто отличное от человека.

Нет, позвольте выразиться иначе. Она еще оставалась человеком, а не то наши лорды и повелители Империума давным-давно ликвидировали бы ее. Она была аугментированным человеком, вроде Ивана, хотя ее главные изменения оставались невидимы для человеческого ока, и были они куда более изощренными.

– Признаюсь, я удивлен, что ты здесь, – сказал я.

– Нет, не удивлен, – ответила Анна, склонив голову набок. – Ты ждал нашей встречи. Мы ведь всегда встречаемся.

В этом была доля правды. Я ожидал увидеть ее в самые необычные времена и самых необычных местах. Мы сталкивались снова и снова десяток раз с начала Крестового похода. Иногда между нами вспыхивала страсть. Подозреваю, что я был просто частью ее слежения за контингентом обеспечения безопасности Махариуса, но мне нравилось думать, что в наших отношениях было нечто большее, что где-то там, в царстве вероятностей, я мог ей нравиться.

– И почему же? – спросил я.

– Ты знаешь почему, – ответила она.

– Кажется, я уже позабыл.

– Я здесь, чтобы допросить тебя и поковыряться в твоих мозгах.

– А я-то думал, что ты считаешь меня красивым.

Она искренне улыбнулась:

– Вот видишь, ты все же знаешь причину.

– Мне сложно в нее поверить.

– Ты мне нравишься, и я считаю тебя красивым, но все равно я здесь для того, чтобы поковыряться в твоих мозгах.

– И это работает куда лучше, когда ты обнажена, – сказал я, скользнув к ней в постель.

– Я думала, мы сможем поразвлечься, прежде чем я начну допрос, – произнесла Анна, впиваясь в меня поцелуем.

Я провел руками по изгибам ее тела. Под кожей были участки, которые казались плотнее и тяжелее, чем следовало. И все равно она была очень милой.

Позже мы лежали в кровати. Анна разглядывала меня, склонив голову набок, словно кошка.

– О чем ты думаешь? – спросила она, прикоснувшись к моей щеке.

– Я все еще не знаю, какова твоя роль здесь.

– Ты не очень-то романтичен, Лев.

– Как и ты. Но давай притворимся, будто это не так.

Она пожала плечами, и на секунду ее лицо уподобилось маске. Это было очень на нее не похоже.

– Кто-то скоро умрет? – спросил я.

– Ты ведь знаешь, что я не отвечу, даже если и так.

– Нет. Ты просто позволишь мне найти тела, как на Масаре.

– Ты все еще злишься на меня из-за того случая.

Мне было сложно говорить без злости в голосе, даже с этой очень опасной женщиной, которая так легко читала меня.

– Ты убила двух офицеров из гвардии Махариуса.

– Они получали деньги от Автократа Абсалома, – произнесла она. – Они чувствовали, что их обошли с повышением и тем самым уязвили их достоинство.

– Знаю. Впоследствии мы нашли убедительные доказательства. Очень убедительные.

– Ты хотел сказать, слишком убедительные, Лев. – Она посмотрела мне в глаза.

– Могут ли быть слишком убедительные доказательства? – спросил я.

– Иногда вещи нужно доносить так, чтобы в них не оставалось совершенно никаких сомнений. Особенно когда преступники имеют хорошие связи, а их родственники обладают большим влиянием в высших советах человечества.

– Все было донесено так, что и у ребенка сомнений не осталось бы. Дневники, журналы, переписка, записи переговоров – все указывало только в одном направлении.

– Все они подлинные, – сказала она.

Я поднялся с постели и повернулся к ней спиной. Если она намеревалась убить меня, я в любом случае не остановил бы ее, и мне не хотелось, чтобы она видела при этом мое лицо.

– Я читаю напряжение в твоих мышцах так же легко, как выражение лица, Лев, – произнесла Анна, как будто догадавшись, о чем я думаю. Возможно, так оно и было. – Этому меня также обучили.

– В чем дело? – спросил я, повернувшись обратно к ней.

– Я хочу убедиться, что с Махариусом все в порядке.

– Он все еще жив, Крестовый поход продолжается, – ответил я.

– Кое-кто желает ему смерти, – сказала она.

– Еретики пытались убить его и раньше. А он до сих пор с нами.

– Дело не в еретиках, Лев. Его падения желают в Администратуме.

– Зачем им это? Он же присоединил к Империуму больше миров, чем любой человек со времен Императора.

– Именно поэтому.

– Что? – Я непонимающе уставился на нее.

– Могущественные люди наживают могущественных врагов, Лев, а Махариус сейчас самый могущественный человек в Галактике, за исключением того, кто восседает на Золотом Троне Терры. – Анна говорила ровным голосом, и все равно ей удалось вместить достаточно почтительности при упоминании того, кто занимал Трон. – Кое-кто опасается того, как он может распорядиться этой силой.

– Махариус – верный слуга Императора, – уверенно сказал я.

Она жалостливо покачала головой.

– Лев, Лев, Лев, – мягко сказала она.

– Это так.

– Я нисколько не сомневаюсь, но убеждать ему нужно не меня. Махариус создает себе врагов просто будучи тем, кто он есть. Он требует эффективности от цепочки снабжения для своих армий, чтобы оружие и припасы доставляли туда, куда нужно и когда нужно, и к тому же с минимальными потерями.

– И что здесь плохого? Это – разумное руководство.

– Торговые династии сколотили состояния как раз потому, что эти цепочки поставок не эффективны. То, что Махариус считает неэффективностью, могущественные люди расценивают как источники своего благосостояния.

– Могущественные коррумпированные люди, – произнес я.

– Я этого и не отрицаю. Но акцент следует ставить на слове «могущественные». Люди с немалыми деньгами и приятелями на высоких постах. А Махариус даже Верховным лордам дает поводы не доверять себе.

– В самом деле?

– Он втайне пытается навести мосты с Адептус Астартес. А Империум не поощряет подобного среди своих генералов. Он предпочитает, чтобы его различные военные организации оставались обособленными.

Я задумался о Кулаке и о том, как Махариус мог бы им воспользоваться, постоянно осознавая, что Анна изучает меня. Похоже, она узнала кое-что из того, ради чего пришла.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Потому что ты – один из его телохранителей и окажешься на линии огня, когда его враги сделают свой ход.

– Значит, они совершат глупость, если Махариус так могущественен, как ты говоришь. Он с легкостью их раздавит.

– Ему придется сражаться с тенями. Махариус обладает одним типом власти, а они – совершенно иным.

– Думаю, ты обнаружишь, что Махариус умеет пользоваться всеми типами власти.

– Вне всяких сомнений, но и его враги тоже. Возможно, им удастся найти среди людей Махариуса тех, кто захочет занять его место. У них также имеются армии, великие командиры, чьи солдаты всецело преданы им.

– Они никогда не выступят против Махариуса.

– Так говорил и сам Император. Его величайшие генералы восстали против него.

– Это уже богохульство, Анна.

– Я поразила тебя, Лев? Ты собираешься донести на меня инквизитору? – насмешливо улыбнулась она.

– Ты и так знаешь ответ.

– Я могу донести на тебя за то, что ты не донес.

– Ты могла донести на меня по многим причинам. Но почему-то не стала.

Ее улыбка стала милой.

– Я серьезно, Лев. Некоторых генералов Махариуса могут втянуть в заговор. Возможно, это происходит прямо сейчас.

– Зачем им это?

– Ты ведь не такой наивный, Лев. Ты встречался с ними и знаешь, что каждый из них – сам по себе великий генерал. Они также хотят увековечить свои имена в имперской истории. Но прямо сейчас они просто луны, отражающие солнечную славу Махариуса. А если Махариуса не станет…

Ее слова повисли в воздухе, и тогда я понял, что она говорит совершенно серьезно.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал ему об этом.

– Он уже знает. Махариус далеко не глуп и, как ты заметил, умеет пользоваться всеми типами власти. Еще он понимает людей, которых ведет жажда славы. А как иначе? Он ведь первый среди них.

– Иногда мне кажется, ты недолюбливаешь лорда верховного командующего.

– Неважно, нравится ли он мне, Лев. Важно то, что я служу ему.

Анна была из тех женщин, которые понятно доносили действительно важные вещи, а еще она умела подбирать нужные слова, как мне пришлось убедиться.

– Он мне нравится, – сказал я, удивившись тому, что произнес это вслух.

– Это в твоих же интересах, – ответила она.

– Он все равно нравился бы мне, даже если бы это было не так.

– Ты непоколебимо верен, ты и твои друзья, и в этом я вам завидую.

– А ты разве нет?

– Я верна только Императору, – отчетливо проговорила Анна, как будто честно меня предупреждая.

– Разве Он приказывает тебе напрямую?

– Я верна тому, что Он собой воплощает. – Теперь мы глядели друг на друга с опаской. Я не вполне понимал, зачем она мне это рассказывает. Возможно, она хотела, чтобы в самом конце я все понял, и, наверное, так оно и случилось. – Ты тоже.

А затем, столь же внезапно, как накатывающий на штормовое море летний шквал, ее настроение поменялось.

– Помнишь Ксенофонт?

Я кивнул.

– Я помню острова и пляжи, – сказал я.

В голове вспыхнули яркие, залитые солнечным светом воспоминания. Я вспомнил, как протягивал ей найденные ракушки, отполированные до блеска волнами и песком. Мне стало интересно, сохранила она их или выбросила из своей жизни вместе с остальным мусором, скопившимся за долгие годы странствий.

– Я тоже, – произнесла она. – Тогда я была счастлива.

Она произнесла это так, словно счастье было не вполне понятной для нее концепцией, странным вмешательством чего-то совершенно для нее чуждого, что ей еще требовалось испытать и осознать.

– Ты будешь охранять Махариуса во время триумфального шествия? – спросила она.

– Да.

– Будь очень осторожен, Лев, – сказала Анна. – Я бы не хотела, чтобы тебе навредили.

Я посмотрел на нее и уже собирался потянуться, как она рывком поднялась с кровати и быстро укуталась в одежду. Она одевалась изящно и быстро, не тратя лишних сил, но, закончив, вдруг показалась мне такой же неуклюжей, как любой другой человек. Впрочем, нормальность была для нее просто маской, которая скрывала то, что она собой представляла, помогала ей притворяться одной из нас, притворяться всего лишь человеком.

В этом, как и во всем остальном, она была хороша. В искусстве обмана она преуспела.