Текст книги "Ловушка для химеры (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

– Заподозрил, Ваша Светлость, – кивнул граф, – и проверял. Мне удалось его убедить, что я полностью честен. Как и каждый переметнувшийся подлец.

– Хотел бы я это слышать...

– Могу воспроизвести дословно. Если кратко: основная заповедь Школы Старателей: "Ты можешь иметь всего одно оружие, но владей им, как бог".  Даже если это – рогатка. Моим оружием была скверная репутация Ласси. От нас все и всегда ждут только предательства Что вор прощенный, что Ласси помилованный...  Вот ей я и воспользовался. А что у этого, конкретного Ласси в крови неизвестно каким манером вдруг ожила рудиментарная совесть... зачем об этом кому-то знать?  Чешете всех под одну гребенку – Небо вас спаси, а я вам не лекарь.

– Хорошая работа, – кивнул Кот. – зачет принят.

В кабинет внесли чай и "кое-что посущественнее". Двое слуг быстро накрыли на стол и бесшумно испарились. Кот подал знак старателям двигаться к столу.

– Янг Шамель, – произнес он, стоя к ним спиной и глядя в окно. – Ну, то, что ты справился на шесть баллов из пяти возможных, меня не удивляет. Белый ассасин, посвященный Рауше – это знак качества. Скажу честно – я рад, что мы с твоим монастырем не враги.

– Благодарю за честь, Эшери-шонэр, – Янг привстал и глубоко поклонился. – А... зачет принят?

Кот резко развернулся и впился в мальчишку холодным взглядом светлых глаз:

– Янг, – коротко, отрывисто заговорил он, – последний сын Священного Кесара от любимой наложницы, которого тот решил возвести на трон в обход старших сыновей. Это ты побывал в Монтрезе с письмом от своего отца? Можешь не отвечать, никому другому это было бы просто не под силу. Ты знал, что в письме?

– Нет, Эшери-шонэр. Отец не открыл мне этой тайны, но заметил, что вы будете очень злы.

– Он напомнил, что на мне перед вашим родом долг крови. Я ведь десять лет назад пришиб Луноликого, твоего брата. И теперь обязан тебе помочь в войне за престол.

– Отец ошибся, Эшери-шонэр, – так же вежливо и ровно произнес Янг, – Когда он писал это письмо, он уже умирал. Болезнь и старость, да еще яд... Простите его. Во время войны кровные долги не взымаются. Вы ничего не должны Священному Престолу, герцог Монтрез.

– Да знаю, – маршал дернул уголком рта, – а что мне с тобой делать?

– Можете меня убить. Попробовать.

– Интересное предложение. Но – нет, спасибо. Не воюю с детьми.

– Я уже не ребенок.

– По законам империи – ребенок.

– Подождем, пока я вырасту?

Эшери тихо выругался. Потом поднял голову и в упор, очень внимательно, взглянул на Янга.

– Я помогу. Но не даром.

– "Золотой Договор"? – понимающе сказал Черный, – сроком лет на сто...

– Нет. Удивил? Да, вот так. Кайора скоро перестанет быть камнем преткновения между Империей и Фиолем. И стратегическим владением – тоже. Рот закрой, сова влетит...

– Простите, Эшери-шонэр, – пробормотал Янг, возвращая лицу невозмутимое выражение. – Так чем я могу заплатить за вашу бесценную помощь?

– Женитьбой. – ошарашил его Кот, – На девушке, на которую я укажу. Без спора. И в течение года постарайся стать ей хорошим мужем.

– Интересно, – Янг покрутил головой, – А если не получится?

– Отпустишь ее с миром в Империю, дав в приданое кусок пустыни Даркшеб. Да, тот самый, где вы поразвлекались.

– В чем подвох? – озадачился Янг.

– В том, что подставились вы славно!

Троица удивленно переглянулась. Кот вскинул к лицу кулак, небольшой – но железный.

– Письмо Келли, – отогнутый палец выстрелил, как арбалетный болт, – Сабля, которая болтается у тебя, Леф, на кушаке и которую только ленивый не засек, – Кот отогнул второй палец.

– Она какая-то необычная? – граф скосил глаза на странный подарок принца, – но что в ней такого? Обычная сабля, правда, из очень хорошей стали и баланс отличный. Магии ни на эр.

Кот небрежно слепил из воздуха огненный шар и, не говоря худого слова, запустил в Ласси. Тот не успел пригнуться... Но это и не понадобилось. Подлетев, огненный шар всосался в саблю, расстворился в ней. В воздухе запахло грозой.

– Сестра Молнии? – опешил Леф и неосознанно попытался отстраниться от своего же оружия. Но сабля висела на его кушаке и, естественно, потянулась за ним. Леф перевел взгляд на люстру, оценивая возможность прыгнуть туда, оставив хафан на диване.

– Цирк отставить! – Эшери отогнул третий палец, – И, последнее. Шиарский порошок. Несколько дней назад этим же средством снесли Белую Обитель. Я ПОСТАРАЛСЯ сделать так, чтобы никто и никогда, ни при каких обстоятельствах не догадался, что это сделали мы. И меньше, чем через неделю, вы тем же средством разносите личный дворец Сагриса, да еще так, что ко мне ведет нить размером с якорный канат. – Кот бросил взгляд на Келли. Та забилась еще глубже, даже салат из мидий отодвинула.

– Нехорошо вышло, – подытожил Янг.

– Но волосы мы принесли, – тихо заметила Кел.

– Волосы принесли, – согласился Эшери. Помолчал и нехотя признал, – зачет сдан. Но в следующий раз за такую "секретность"... прогоню двадцать кругов вокруг Школы. Одну – косой, второго – саблей. А третьего – предсмертным письмом его папеньки. Идите с глаз моих долой и до завтра не показывайтесь. Келли... останься.

Глава 45

По стеклу скребли пока еще голые ветки. В верхний витраж ударил порыв ветра, неожиданно сильный – иногда ветры на территории резиденции вели себя странно. Наверное, в этом была виновна близость Альсоры. Хотя почему «виновна»? Река текла тут потому, что таков был естественный наклон почвы. Наверное, архитектору нужно было думать, прежде, чем выбирать для строительства дворца открытый кусок земли, да еще на холме... Говорят, уж больно ему понравился вид на стальную ленту Великой, чья вода по весне и осени казалась особенно тяжелой. Теперь, что сделано, то сделано.

Кот, улыбаясь как-то очень по-домашнему, так, словно вокруг была не враждебная, только что завоеванная резиденция, а насквозь знакомый и родной Монтрез, подошел к диванчику, где Келли молча страдала и злилась после разноса, наклонился. Легко "вынул" ее и осторожно прижал к себе.

– Я была уверена, что на этот раз все просчитала верно, – буркнула она куда-то в плечо.

– Очень вредная иллюзия. Все просчитать невозможно. Фактор Реоти. Вы должны были это проходить.

– Если тебе кажется, что ты все предусмотрел, и план безупречен – срочно готовь запасной. Ты чего-то в упор не видишь, –  кивнула Кел, снова в плечо. – Но я же не могла знать ни про Сестру Молний, ни про Белую Обитель.

– Обмен информацией между автономными группами вообще больной вопрос, – кивнул Кот, – если его наладить страдает секретность. Если не наладить – страдает эффективность.

– И как это решаеся?

– По-разному, в зависимости от конкретных задач и обстоятельств. Иногда выбор делается в пользу секретности, иногда – эфективности. Иногда это неудачный выбор. Тогда мы закрываем глаза тем, кто был нам ближе чем родня... если можем это сделать. И живем дальше. Мы не мстим – мы не имеем права на месть. Просто делаем свое дело, трудное и грязное. И напоминаем себе, что все кони, павшие в бою, воскреснут единорогами.

Келли неуверенно улыбнулась:

– Ты и в самом деле в это веришь?

– Тебе честно? Это единственное, во что я, вообще, верю.

– Новая разновидность теократа: жрец неверующий, – хихикнула Кел, уже смелее и подняла глаза. И чуть не опустила их снова – эта огненная метель в зеленых глазах изрядно смущала.

– Так и не обнимешь? – тихо понтересовался он.

– Ну... мы, как бы, не дома, – растерялась она.

– Милая, мы солдаты на войне, которая никогда не закончится. Если соблюдать все условности – счастье пройдет мимо. А оно у нас не простое, а семейное...

Кел вытянула руки из подмышек Кота и тихонько переместила на спину. Он довольно мурлыкнул, показывая, что все она делает правильно. Она подвинула узкие ладошки еще дальше и запустила пальцы в волосы на затылке. Кел помнила о низкой чувствительности мужа, но не было никакого желания рвать и царапать, и она просто упоенно гладила нежно, тихонько, почти невесомо литые мышцы и пропускала сквозь пальцы мягкие волосы.

Келли почти забылась, настолько острым было удовольствие после разлуки. В себя она пришла от странного звука: то ли урчания, то ли мурчания. Кел чуть отстранилась и окинула взглядом Монтреза, который, закрыв глаза и запрокинув голову слегка покачивался с носков на пятки и, похоже, ловил какое-то нереальное, прежде недоступное ему удовольствие.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросила она. Уж больно необычным было лицо.

– Твои чувства – это нечто! Как Шарди с пузырьками... Значит, вот так это у нормальных людей бывает? Здорово...

Волосы! Тут же сообразила Кел. Прирощенные для операции, чтобы не нашли и не отобрали. Побочный эффект – хозяин волос чувствовал все то же, что она. И ему – нравилось?

Запустив пальцы под рубашку, Эшери вытянул знакомый медальон, открыл его. Яркая прядь волос цвета красной меди распрямилась меж пальцами маршала. Он отделил часть и шальным взглядом посмотрел на Кел.

– Заклинание помнишь?

– С ума сошел?

– Почему?

– Ну...

– "Ну" – это не аргумент. Разумные возражения есть? Нет? Тогда протест отклоняется. Действуй, Келли-ведьма.

В полнейшем шоке она привстала на носках, чтобы выбрать самое незаметное место на голове мужа, где-нибудь у затылка. Но он подставил висок.

– Это же... знак принадлежности, – окончательно обалдела Келли, – весь свет будет говорить, что ты под каблуком у жены.

– И, клянусь честью, это самый острый и тонкий каблучок в Империи. Пусть говорят, Кел. Иногда это важно, но сейчас – не тот случай. И пускай уже все эти великосветсткие куры раз и навсегда уяснят, что я – занят и мой брак прочнее, чем крепостные ворота Аверсума. Как я за... устал, в общем, от них отбиваться за эти неполные сутки, если б ты знала!

Иногда с мужчиной спорить не следует, это Кел объяснила еще высокочтимая маменька. А уж если мужчина решил совершить какую-нибудь эпичную глупость, то спорить с ним не стоит ни в коем случае. И Келли, послушно приложив к виску маршала прядь своих волос, прошептала короткое заклятье приживления и отождествления. Очень короткое и очень простое: "Было чужое – стало твое, родное..."

И настороженно прислушалась, уверяя себя, что готова ко всему.

Закрыться или как-то еще защититься от ведьминых заклятий нельзя, поэтому они и стоят раз в десять дороже, чем услуги мага. И сейчас она ждала, почти со страхом. За три года помолвки ей удалось себя убедить, что Золотой маршал ее, конечно, не любит – слишком много чести для ненаследной Шатерзи почти на двадцать лет младше и ничем себя не прославившей. Но брак, основанный на взаимной пользе и уважении – это тоже неплохо. И все же сердце екнуло, почти остановилось. А потом застучало быстро-быстро, как у испуганного зайца.

Ей показалось, что она – река. Маленькая, юркая горная речка, которая отважно проложила себе путь в скалах и вдруг, с одной из них рухнула водопадиком прямо в океан:

Во-первых – гордость. Гордость за нее и то, что она сделала. После нахлобучки, которую они получили, ощущать ее было так странно – неужели он доволен? Дальше... А дальше огромное и нетерпеливое желание запереть двери, поставить купол, отсекающий все звуки и немедленно, прямо здесь подтвердить свое исключительное право на нее – тем более, ковер тут мягкий и теплый.

Третье – сильный, как океанская волна, страх за нее. Он похож на мифического зверя Лефарата, которого не существует. Он горит желанием утащить ее в Монтрез, запереть в спальне и не выпускать, пока не родит пятого ребенка... Этот зверь стоит на задних лапах, рвется, капает разъедающей слюной – но ничего не может сделать. Потому, что он – на цепи. А цепь – спокойное и какое-то очень взрослое понимание, что с ведьмой так нельзя. Даже со слабой и латентной, такой как Алета. Кровь не даст. И со временем обязательно разрушит то, что было основано на насилии. С ведьминой кровью так же, как и с ведьмиными заклятиями – бороться можно... только бестолку.

И поэтому он может лишь одно – подарить ей себя, свое странное, слишком взрослое чувство, которое росло три года и вот – выросло. И просто надеяться, что из этого что-то выйдет.

И что ей с этим делать прикажете?!

– Эшери, – позвала она.

– Да, моя драгоценная...

– Ну... купол ставить ведьмы не умеют, это по твоей части.

Регент прошел, лавируя между вельможами, привычно отмечая взглядом группы, группочки и серьезные, потенциально опасные коалиции, ни на ком его не останавливая, но примечая все.

В частности, то, что трон императрицы был до сих пор пуст.

– Алета задерживается? – вполголоса спросил он у Маркиза.

– На императрицу было совершено нападение в коридоре. Пятеро.

– Кто-нибудь из этих самоубийц жив?

– Да, братец. Я оставила тебе двоих, – Алета слегка запыхалась, то ли торопилась, то ли корсет ей затянули слишком туго. Она грациозно присела на свое место на возвышении, ослепительно улыбнулась какому-то провинциальному аристократу так, что того слегка шатнуло. – Пришлось работать плетью, это были профессионалы, – почти не открывая рта, быстро прошептала она.

– Ничего, прикроем. Волк, займись.

Корт опустил веки, в знак того, что понял, и стремительно ввинтился в толпу.

От взгляда императрицы новая деталь прически регента не укрылась. Она в удивленно проследила ее взглядом и томно вздохнула:

– Небо, как же я завидую Келли.

Не смотря на явную двусмысленность, Кот умудрился понять ее правильно.

– Это был интересный эксперимент, – улыбнулся он. – Повторять его, наверное, не стоит. Моя голова – не шале на морском берегу, там редко бывает уютно и мило... Но польза была.

– А удовольствие? – лукаво сощуриилась Алета.

– Все тебе скажи!

Зал постепенно заполнялся народом, который растекался по стенам, занимая привычные места. Протокол встречи делегаций заклятого соседа был хорошо известен, давно отработан и у многих присутствующих здесь вельмож, ничего, кроме скуки не вызывал.

Впрочем, не у всех. Кое кому было не просто интересно, он был явно не прочь разнообразить досуг всем остальным. Даже если они не горят желанием.

– Господин Регент! – молодой голос прозвучал совсем рядом, довольно громко.

– Да, виконт Валендорский.

Граф присутствовать не захотел, прислал сына. В случае чего с сопляка взятки гладки. Неплохая тактика для смутного времени и лишнее подтверждение ума графа.

– А можем мы узнать о судьбе Наследника?

Взгляды всех присутствующих в радиусе двадцати шагов скрестились на маршале.

– Мы это, простите, кто?

– Дворяне Империи, – отозвался мальчишка.

– И как давно вам присвоены полномочия говорить от всех дворян Империи? – удивился Кот, – не помню такого события. Молодой человек, регламент придумали не глупые люди, он сохраняет нам самый ценный ресурс.

– Анеботум? – фыркнул виконт.

– Время, юноша, время. Научитесь задавать вопросы как положено и я буду на них отвечать.

– И все же, герцог... Я вижу, Ее Величество в прекрасном настроении. Значит ли это, что с принцем все в порядке?

– С принцем все в порядке, – кивнул Эшери, смиряясь с неизбежным злом, потому что в этот раз вопрос прозвучал от пожилого полковника и в нем сквозило искреннее беспокойство.

– И все же мы не видим его здесь, – не успокоился виконт, – выходит, Ее Величество это устраивает? Супруг в тюрьме, сын, фактически, отстранен от власти, а у Ее Величества прекрасное настроение – значит ли это, что все идет так, как нужно Ее Величеству?

– Оскорбление словом, – заметил маршал, – надеюсь, юноша, вы готовы за него отвечать? Иначе это будет, право, несерьезно и по-детски.

– В любое время и любым оружием.

– О, нет. За жену я бы вас просто убил. А за Императрицу выпорю на площади и повешу.

– Не имеете права! – вскинулся тот, – в империи нет такого закона.

– Эдикт о Регентстве, принятый двадцать шестого меари, сорок девять лет назад. Я имею все права... И уж, коль скоро я вынужден их иметь, приходится получать удовольствие. – Кот развел руками.

– Вы получаете удовольствие от порки и казни? – опешил еще один вельможа, не слишком юный, но, похоже, из тех, кого мудрость так и не догнала с годами.

– А для вас это новость? Любезнейший, где вы просидели последние десять лет – в кладовке с колбасами?

Рядом раздались неуверенные смешки. Дворянин быстро моргал круглыми изумленными глазами.

– Я бы этого стыдился... – выдавил он.

– Забавный выверт сознания. Стыдиться сказать о том, что не постыдился сделать, причем прилюдно... Ну да, Боги с вами, как только люди не развлекаются, – Эшери махнул изящной кистью и повернулся к великолепной женщине, сидящей рядом.

– Тебе не скучно?

– Бездна! Да я в восторге, – шепотом призналась она, – в тебя, действительно, можно влюбиться.

– Не стоит, – посмеиваясь, ответил он, – я душой и кровью принадлежу другой. Но дружить со мной можно. Иногда это даже бывает полезно. Хотя гораздо чаще опасно и хлопотно.

– Оно того стоит!

Раздался мощный удар палки в пол и зычное:

– Его Высочество, второй принц Кесарии Сагрис Даркшеб, князь Корты и всех прилегающих вод. Второй наследный принц Дженга – голос слуги все же поперхнулся и закашлялся, – и свита, – закончил он почти фальцетом.

– Кто? – брови Кота едва не выскочили на лоб, – принц Дженга? Демоны, вот это наглость! Я восхищен...

– Он тебе точно не родственник? – нейтрально поинтересовалась императрица.

– Железно. Его проверил маг воды.

– А Дженга?

– Им – тем более. На родство с правящей династией мы в обязательном порядке проверяем все значимые фигуры наших противников. Во избежании вот таких... фортелей.

– Мгм. Да, это помогает... Но на что он рассчитывает, ведь и маг воды, и амулет истины подтвердят, что он лжет.

– Я догадываюсь, на что он рассчитывает, – сквозь зубы процедил Кот. – Надеюсь, ты вооружена?

– А вот это было обидно, – скривила пухлые губы императрица, – и вооружена, и опасна.

– Тогда приведи в готовность весь свой арсенал. Нам придется держаться, сколько можем... и еще чуть-чуть. И скорее всего магии не будет.

– Да поняла уже, – с досадой отозвалась та, – вот же, жабы серые!

Делегация фиольцев меж тем уверенно шла к ним, и прошла уже половину расстояния. А впереди, разодетый как павлин, чесал сам "почти братец" с такой улыбкой, будто он не просто всех победил, будто и солнце в небе вертиться только по его слову.

– Его Святость, Верховный жрец Храма Святых Древних и Малый Жреческий Круг, – провозгласили от дверей.

– Вот его группа поддержки, – шепнул Кот, – чуешь, как благословением прямо с порога окатили?

– Да уж, чую. Словно мокрая собака отряхнулась!

– Ну, а раз чуешь... Какая защита самая лучшая?

– Нападение, – фыркнула она и с ласковой улыбкой голодной гадюки уставилась на самозваного "Дженгу".

Глава 46

А здесь вовсю сыпал мокрый, прохладный и какой-то «ненастоящий» снег, ложась на черный асфальт и немедленно растекаясь лужей. Шаари было удивительно ступать по этому самому асфальту вместо брусчатки или каменистой горной тропы, не нащупывать дорогу перед собой, потому что вся она была освящена большими светляками, висевшими на высоких опорах, поставленных через равные расстояния. В светляках не было ни капли магии, какой-то совсем иной тут был принцип.

Не то, чтобы он об этом не знал. Просто Маргарита, лекарь, о главной движущей силе своего мира знала невероятно мало, плохо и не по-существу. Откуда берется электричество? Из розетки. А в розетку оно как попадает? По проводам. А провода куда ведут? На электростанцию. И что происходит там? Дальше начиналась земля "где водятся чудовища". Демоны знают, что происходит на этой самой электростанции и для чего она нужна? Почему провода нельзя протянуть прямо с ГЭС или АЭС. О последних жена Марка тоже почти ничего не рассказала, только показала фото в телефоне, где какой-то ее знакомый стоит на вершине огромной бетонной стены, перегородившей реку.

Зачем это нужно? Не проще углубить русло? Или таким способом решается еще одна проблема – воды для города? Судя по размеру этих городов, воды нужно было много, так что постройка грандиозной бетонной дуры вполне могла быть оправдана.

С немыслимой скоростью носились экипажи, освещая мокрый асфальт здоровенными тарелками фасеточных глаз. Вот, тоже интересно, если из этих глаз бьет такой поток света, что они видят? И как?

Про "машины" информации было еще меньше, чем про электростанции. У самой Маргариты машины не было и ее внутреннее устройство она представляла смутно: как четыре колеса, мотор и руль. Этот таинственный "мотор" похоже как раз и был самым главным колдовством, потому что – ну чего волшебного может быть в колесах? Да, они изрядно отличались от каретных, но это были отличие количественные, а не качественные. Увидев в первый раз трамвай, Обжора немедленно сообразил, где у него колеса. А вот "мотор" или "двигатель" рассмотреть не удалось, он был скрыт. Похоже, создатели чуда и сами понимали, что тут главная тайна, и прятали ее как могли ото всяких праздношатающихся по мирам.

А еще он видел вертолет – тот пролетел над городом низко, сыто рокоча винтом. Точнее – винтами, двумя. Вот про эту штуку Маргарита рассказывала долго, упоенно, взахлеб... но тоже как-то по-женски и не по делу. По ее словам выходило, что вертолет в воздухе держит как раз этот здоровенный винт, а второй, хвостовой, нужен, чтобы машину не "завертело" ... Хитро, но как реализуется на практике, ведь второй винт намного меньше первого? Непонятно, но занятно.

Далеко, за рекой, ожерельями сверкали высотные здания. Услышав о башнях в пятьдесят этажей и больше, Шаари списал это на извечную женскую склонность к преувеличениям. Ясно же, что такая башня просто рухнет под ударами ветра. Но, оказалось, что жена Марка не только не преувеличивала, она даже преуменьшала. Башни – были. И стояли себе, не падали, даже в ураганы – Боги знают, каким чудом.

Арчибальд, как по ниточке, привел их в одно из таких зданий, правда пониже, но с лифтом. Вот с его устройством Обжора ознакомился детально, пока они сидели в небольшой, совсем небольшой кабинке и ждали лифтера. Повезло же в самый первый раз застрять? И, хорошо, Алета спала. Что он наслушался бы от императрицы, по поводу ее пребывания в этом "пенале для шляпок", впятером, включая кота... Лучше было даже не представлять. Пожизненная опала, без вариантов.

Не то, чтобы Обжору это беспокоило. При дворе он и так не был частым гостем, как-то не срослось. Но видеть укоризненный и неподдельно страдающий взгляд больших зеленых глаз и терпеть тотальный вынос мозга десертной ложечкой... Боги избавили и хвала им за это!

"Квартира" оказалась чем-то вроде охотничьего домика самого Обжоры в горах Пьесторры: небольшая, но все, что нужно – имеется. И, что особенно приятно – в шкафчике оказался вкусный, хоть и непривычный чай, а в другом, который был здешним аналогом холодного погреба, обнаружилась целая банка варенья из местных ягод. То, что это именно варенье, Обжора выяснил опытным путем – и едва удержался, чтобы тут же не слопать половину: варенья были его тайной, глубоко скрываемой слабостью.

Так что сидение "на матрацах" предполагалось комфортным. Почему именно на них? В квартире имелись: кровать, на нее немедленно уложили Алету, два раскладных кресла (хвостатая инструкция по применению и защемленный палец прилагаются) – их заняли мальчишки. Методом исключения Обжоре достался диван. Поглядев на него с тоской, он подумал, что спать придется на полу... но оказалось – и этот раскладывается.

В первый же час принц с телохранителем освоили волшебную штуку под названием "пульт от телевизора". Причем – совершенно самостоятельно, Арчи в это время подробно и обстоятельно просвещал Обжору по поводу холодильника, газовой плиты и микроволновки: что с ними можно делать и, в особенности, чего нельзя. Этих "нельзя" оказался целый длиннющий список. В конце концов кот просто "намурлыкал" ему язык и ловкими лапами выудил из ящика потрепанную инструкцию.

Ее Обжора и изучал, когда за тонкой стенкой раздались взрывы огненных шаров. Влетев в комнату он сперва ничего не понял: все были живы, гарью не пахло... Оказалось, это был "фильм про войну..." С ума сойти и не вернуться!

Пожалуй, он понял, чем Марка так притягивает этот мир – тут все подчинялось иным законам и правилам и ученому было интересно разбираться: как это работает.

Местной одежды у них, конечно, не было. Но на первые сутки обошлись иллюзией, а потом мужчины совершили налет на небольшой магазинчик под наванием "секонд-хэнд", другого способа выглядеть нормально, но "сразу поношено" Маргарита не придумала. Узнав тайну магазина, Обжора и Рой только плечами пожали – бывает! А принц – тот даже воодушевился и стал воображать себя героем баллады.

Алета... Да, если бы Шаари предложил ей заглянуть в тесный полуподвальчик, порыться в завалах того, что, возможно, кто-то уже носил, а потом еще и заплатить за это деньги... кто-то из них двоих умер бы на месте. Нет, она была вполне нормальной девчонкой, но платья – они же для женщины святое.

Поэтому пришлось ограничится "почти новым" халатом самой Маргариты. Да-а. Если бы императрица вдруг узнала, ПОСЛЕ КОГО донашивает халатик... Кто из них умер бы на месте – даже не вопрос. И – какой смертью. Испепелила бы. Взглядом. И была бы права, за некоторые вещи убивать полагалось. Вот только из ее собственной одежды здесь не годилось ничего, даже для дома – если только раширить дверные проемы магией... Ага, и что-то сделать с ванной, кухней и, особенно, туалетом.

Зелья, переданные Волком, женщина пила исправно, и даже благодарила. И они, кажется, помогали, но... уверенности у Обжоры не было. Что-то они все упустили и это что-то было едва не ключевым.

Подпинывая берцами зазевавшиеся снежинки Обжора размышлял, что не так с подружкой детства. Вздорная, капризная, раздражительная – но она всегда такая была и это никогда не мешало Алете собирать сердца горстью. Боги, да Империя ей простила даже кайорское происхождение, а уж греха хуже, кажется, не было – в Аверсуме до сих пор всех южан считали бандитами... и, кстати, не сильно ошибались.

Но Алете удалось пробить блокаду. Высший свет столицы не только принял – он вознес ее над собой. Что-то такое она пробуждала, глубинное, ради нее хотелось сразиться с полчищами врагов или прошибить насквозь каменную стену, лишь бы приблизиться хоть на шаг... От ЭТОЙ Алеты хотелось бежать как можно дальше, пусть даже через полчища врагов и каменные стены.

Обжора и сам согрешил – ушел из квартиры под надуманным предлогом, посмотреть, не прошел ли кто порталом за ними и не сидит ли в засаде поблизости. Парни, услышав этот бред, переглянулись и Шаари понял, что теперь они будут ходить искать засады по-очереди, императрица достала не его одного.

А сама Алета даже ничего не переспросила... Вот, тоже, странность – дурой она не была.

В последний раз Обжора мельком видел императрицу года два назад, на одном из небольших "камерных" приемов в Монтрезе. Она была великолепна, язвительна и безжалостна... как всегда. Улыбалась...

Обжора даже остановился, когда понял, что именно его насторожило в ЭТОЙ Алете. Улыбка. Она была не ее. Настоящая Алета улыбалась, как сама Кайора – ослептельно и самоуверенно. Эта – виновато, злобно, пытаясь скрыть то, чего никогда не водилось за императрицей-южанкой. Страх.

Она боялась.

Шаари торчал столбом посреди тротуара, позволяя толпе обтекать его и не обращая внимания на толчки и "ласковые" слова.

Почему никто не заметил, что с их девочкой беда? Ладно он, но Кот-то виделся с ней чаще. А Змей куда смотрел? Хотя тот понятно куда. В стране кризис за кризисом, Каротта, жрецы, "добрые" соседи... Хорошо, а целитель? Он в резиденции что, для мебели?

Целитель обязательно должен был заметить неладное, понять – и забить тревогу. И то, что он этого не сделал... Либо – дурак и некомпетентен, а это запросто, если чей-то сынок и по-протекции. Либо – куплен.

...Еще у дома он понял, что проворонил беду и рванул бегом. В квартиру поднялся быстрее лифта, но все равно опоздал.

– Шаари, с мамой плохо, что делать?

Алету рвало кровью, мучительно. Каждый спасм сопровождался болью. Она хрипела, как простуженный пес и пыталась что-то сказать, но жестокий приступ скручивал ее снова.

Мальчишки растерялись. Немудрено, вообще-то.

Обжора машинально бросил диагност и обнаружил, что магия здесь вполне работает. По крайней мере – его магия. И с Алетой именно то, что он изначально заподозрил – сильнейшее отравление. Но чем – тут заклинание сбойнуло. Этого вещества оно не знало.

– Поите теплой водой, – распорядился Шаари, – пусть ее рвет как можно больше, это хорошо, – а сам прошел в спальню, по пути неуважительно прихватив кота за шкирку.

– Что здесь было?

– Не знаю, – виновато развел лапами тот, – как всегда все было. Шаталась молью по всей квартире. Потом упала – и вот такое! Надо "скорую" вызывать, это что-то местное, наши зелья не помогут.

На этот счет Маргарита проинструктировала их четко: "Описать симптомы, назвать адрес, выйти встречать – домофон глючит. Можете спокойно называть настоящие фамилии, у нас сейчас столько "понаехавших" и семьдесят процентов из них без полиса, так что никого вы не поразите, а в экстренной помощи у нас, пока, слава Богу, не отказывают..."

– Мобилка на столе, – повторил он, – номер подвешен на "горячую клавишу", на тройку. Слушай, я жму, но волшебная коробочка никак не отзывается?

– Разрядился, – сообразил кот.

– Зарядка в верхнем ящике комода, – процитировал Шаари. На память он не жаловался, но вот что из этой странной мебели Маргарита называла комодом? Ладно, верхних ящиков здесь не так много, разберемся. Знать бы еще, как выглядит эта зарядка.

– Вот она, – определил мудрый кот, – теперь подключить нужно и уже через пару мгновений можно будет звонить.

– Рой? – позвал Обжора, – как она?

– Плохо, – мальчик появился бледный и встревоженный, – кажется, она сознание теряет.

– Тормоши, – велел Обжора, – сейчас будет помощь.

К удивлению Обжоры с неведомой "Скорой" договорились мгновенно. Высокий женский голос из коробочки переспросил имя и фамилию Алеты по буквам, но и правда, ни капли не удивился, сказал: "Ждите в течение 10 минут, "скорая" в вашем районе" и отключился.

На второй горячей клавише был "подвешен" голос еще одного человека. Шаари, честно, не понял – зачем, но Маргарита была категорична: в случае проблем со здоровьем немедленно вызывать именно ее.

– Она хоть и кошмарный экспериментатор, и, вообще, Доктор Зло, но клятву Гиппократа помнит.

Про Гиппократа уточнять было некогда, но клятва во всех мирах дело серьезное. Так что Шаари решился – и нажал на четверку. На этот раз коробочка отозвалась гораздо быстрее:

– Маргарита, ты здесь? Вы с Дашей? – Обжору просто смело волной тревоги и он мгновнно пожалел, что послушался жену Марка.