Текст книги "Ловушка для химеры (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)
Глава 28
За следующую короткую клепсидру сахеримы заслужили уважение Кота. Обыскали его тщательно, без скидок на титул и то, что он заявился один, проверили каждый шов, пропустили одежду через мощный магический сканер, вызвали артефактора и тот чуть не на зуб попробовал его шенгу.
Про себя Эшери порадовался, что как раз его символ был абсолютно чист – это тоже обговорили заранее.
Десятник сахов, худой и желчный, попытался настоять, чтобы Коту и волосы обрили... но наткнулся на ледяной взгляд зеленых глаз и быстро согласился, что волосы, конечно, брить не нужно. Но проверить на предмет вплетенных артефактов и ядов необходимо.
Герцога переодели в одежды Белой Обители, которые оказались удобнее и легче его собственных, а руки и в самом деле связали. На совесть – за спиной, плотно и хитрым узлом, который сам никогда не развяжется, да и нарочно развязывать – надо способ знать, иначе еще туже затянешь, а там – только резать.
Кот немного, совсем чуть-чуть, почти незаметно напряг свои железные мышцы. Обжора проделывал этот фокус виртуозно, связать его было так же просто, как, например – гадюку. Или кошку. Сколько футов веревки не переведи – все равно вывернется. Эшери было сложнее – кость тонка и любое напряжение мышц заметно. Но вот если так, совсем чуть-чуть...
Вроде, получилось?
А потом его повели коридорами, не забыв плотно завязать глаза.
Паранойя? Издевательство? Страх? Не-ет. Глубокое уважение к достойному противнику.
В качестве ответного жеста Кот мог бы сказать, что глаза ему завязывать бесполезно. По "слепому ориентированию" отец, в свое время, гонял его не меньше, чем по полосе препятствий. И число шагов, количество и направление поворотов, лестницы, ветер из окон-бойниц, звуки и запахи сказали ему столько же, сколько могли бы глаза. Дорогу назад Кот представлял совершенно точно, как если бы имел перед глазами подробный план крепости.
Кстати, план тоже был. Не зря же кружила над Обителью пара орлов.
...Но как-то к слову не пришлось. Да и хвастаться не хотелось. О том, что слухи о его талантах могут дойти до многочисленных врагов, герцог как раз не беспокоился. Не в этот раз. "Белую Обитель", вместе со всеми обитателями, он уже списал, как битую карту. А покойники – они тихие и безвредные, никому никаких тайн не выдадут. Разве что Святым Древним в Облачном Саду, но то – дело будущего. Пока Эшери по облакам не собирался.
Беджар обитал в кабинете, больше всего похожем на дамский будуар. Хорошим вкусом тут и не пахло, зато богатством не просто пованивало – смердело! Чего стоил один только светильник в виде огромного золотого... ананаса. Фрукт, выполненный из благородного металла, самоуверенно возлежал на столе, растопырив золотые же листья и одним своим видом просто кричал: "Хозяин этого кабинета богат, велик и непобедим! Трепещите, несчастные!"
А карта Хаммгана, выполненная на золотых листах, где оазисы были выложены сапфирами и изумрудами?
Прочая обстановка была под стать: витые позолоченные колонны, темный, винный бархат портьер, редчайший "черный" дуб, из которого был сделан не только стол и секретер, но и кресла, и даже скамеечки для ног. Статуэтки и религиозные символы, отлитые из золота и украшенные драгоценными камнями просто толпились на всех горизонтальных поверхностях, даже не пытаясь образовать какие-то композиции. Похоже, хозяин этого, воистину, блестящего кабинета считал, что сила, влияние, власть, богатство – и умеренность несовместимы.
Показать бы Беджару кабинет Рамера Девятого – вот кто был истинным аскетом, даже не осознавая этого и не предпринимая никаких усилий для "усекновения неумеренных желаний". Логово Змея представляло собой большую и почти пустую комнату – стол в углу и пара шкафов не в счет, они просто терялись на таких просторах. И уж, понятно, никаких статуэток и прочих мелких украшений – обратившись Змей мог разнести их вдребезги, а те, которые, в принципе, не бьются, раскидать по углам. Потом расставляй их по местам! Нет, конечно, можно позвать слуг... А можно и не звать, сами придут и сами все исправят. Но они же и язык распустят, что Его Величество в гневе опять не удержал вторую ипостась... А оно кому-нибудь нужно?
Вот и привык Его Императорское Величество обходится малым. А со временем и полюбил строгую лаконичность и простор резиденции, обставленной, в соответствии со вкусами хозяина, в стиле минимализма.
Придворные, конечно, шипели... Но если ты не Змей, кого напугает твое шипение?
Эшери посмотрел на того, к кому его привели... Или все же он сам пришел? Невысокий рыхлый мужчина в обычных белых одеждах. Лицо широковатое для местного, скулы скрыты... или это просто лишний жирок? Небольшая, но ухоженная каштановая бородка, темные брови и карие глаза, в которых Эшери разглядел... Нет, чистое удовольствие там тоже было – сам маршал Монтрез, ужас всего на свете, в том числе и этих песков – связанный, как гусь на продажу! В его кабинете и в полной его власти. Когда-нибудь... и, пожалуй, скоро весь мир забудет, что Кот пришел сюда сам и сам позволил себя связать. Человеческая память коротка, а историю пишут победители.
И то, что Кота удалось пленить не Великому Сагрису, а скромному и ничем пока себя не прославившему Беджару – о, этого никто и никогда не забудет. Он просто не даст забыть, все для этого сделает!
Заглянув в эти глаза, Эшери прочел свой приговор. Что бы он ни сказал, ни предложил – договариваться Беджар был не намерен. Он уже оценил возможность, которую сам Святой Квентин сунул ему в потные ладошки. Он расписал всю свою дальнейшую жизнь на тридцать лет вперед, он уже видел себя Благословенным и чуть ли не Святым... Нет, не выпустит. Собственная слава и амбиции были ему дороже родного Фиоля.
Кланяться по местным обычаям Эшери не стал – руки связаны, приложить ладонь к сердцу он не сможет, а без этого жеста получится только "поклон раба". Не дождетесь.
– Врать не выйдет, – первым делом предупредил Беджар. Он тоже обошелся без приветствий, – у меня артефакт, который благословил сам Священный Кесар, так что любую ложь я определю мгновенно.
Эшери чуть наклонил голову, признавая за этим маленьким, чуть полноватым, но страшно амбициозным человечком право на заблуждение. Будем считать это последним желанием, которое, как ему недавно напомнили, свято...
– Я удивлен, – признался Беджар. – Как твоя шайка отпустила тебя одного – сюда?
– Они не отпускали, – ответил Кот. Между прочим – чистую правду.
– Сбежал, что ли?
– Скажем так: мы разделились. Недалеко отсюда. – И опять ни слова лжи. А то, что "недалеко" в данном случае означает шаги, а не лиги – это детали, о которых принимающей стороне знать ни к чему. Лишние знания – лишние хлопоты.
Хозяин роскошного кабинета довольно сощурился и постучал пальцем с ухоженным ногтем по светильнику:
– Сей осветительный прибор по моему заказу сделал в Шариере сам Керам Кедрах из чистого золота. До твоего появления это была самая дорогая вещь в крепости.
– Ты так рад меня видеть? – удивился Эшери, – надо же. Знал бы – раньше зашел.
– Знаешь, сколько давал Священный Кесар, облака ему под ноги, за твою голову, непременно отделенную от тела?
– Какая теперь разница? – пожал плечами Эшери. Со связанными руками привычное движение получилось немного смазанным, – Бог Живой стал Богом Ушедшим, как и положено.
– А, ты, наверное, не в курсе, – Беджар расплылся в довольной и немного злорадной улыбке, – на этой неделе Квирин Евнухов подтвердил намерение заплатить и даже удвоил цену.
Кот шевельнул бровью.
– Польщен. А им-то я чем успел насолить?
– По одному твоему слову десять тысяч наших братьев навеки упокоились в проклятых скалах, – Беджар подался вперед и, вот уже неожиданность – ощерился по волчьи. – Думаешь, этого недостаточно?
– Шесть, – поправил Эшери. – Слов было шесть. Вербальный компонент заклятья "стань целым" состоит из шести слов.
Беджар рухнул обратно в кресло, словно его толкнули в грудь копытом.
– Хочешь сказать, что великая армия Кесара, во главе с самим Луноликим, была повержена заклинанием, которым крестьяне чинят прохудившиеся ведра? Этого не может быть, ты лжешь!
Сказал – и осекся.
Кот смотрел на него спокойно и внимательно. Ждал.
– Чего ты хотел? – "родил", наконец, Беджар.
...Да на самом-то деле уже ничего. Кот уже сделал все, что хотел – и вполне успешно: открыл ворота в Белую Обитель. Своей собственной головой – но открыл. Теперь дело за парнями, но в них Эшери был абсолютно уверен.
Оставалось лишь потянуть время. Ну и – почему бы нет. Заодно, может быть, удастся что-то интересное узнать. Кроме того, как его нежно "любят" в Фиоле – это давно уже не новость.
– Мне нужно то, что ваши люди вероломно забрали на Хатроке, пролив кровь мирных жителей острова и нарушив законы Империи.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – глаза Беджара мгновенно стали пустыми и невыразительными, словно шторы опустились.
– Не страшно, – "успокоил" его Эшери, – понимаю я, этого вполне достаточно, чтобы принять решение.
– К-кха-какое решение? – поперхнулся тот.
Ситуация была предельно понятной: давний враг сидел перед Беджаром связанный и беспомощный, лишенный оружия, амулетов и магии. Стоит подать знак – и пара сахеримов переправят его в пыточный подвал тремя ярусами ниже... Но почему-то чувствовать себя хозяином положения у Беджара никак не выходило. Что-то мешало. Предчувствие?
– На то, что вы с Сагрисом решили устроить переворот, мне было откровенно наплевать, – не обращая внимания на связанные руки, Кот удобно откинулся в кресле, – не в Империи же. Яд? Приятного аппетита. Захват власти? Да ради Неба! Я бы даже помог. И взял бы не дорого. Возобновление Кайорского "Золотого" договора десятилетней давности меня бы вполне устроило в качестве оплаты небольшой дружеской услуги конкурирующей фирме. Но попытка организовать эпидемию... это немного слишком, не находишь? Мы с парнями посовещались и решили, что за такие стратегические решения, прости – нужно обязательно убивать. И быстро.
– Какая эпидемия? Ты на солнце перегрелся? – Беджар вскочил из за стола и заходил по комнате, – в Шариере была эпидемия, да... Обычной лихорадки! Никто не умер, кроме самого Священного Кесара, облака ему под ноги, нескольких придворных и слуг. Остальные повалялись в жару и благополучно поправились.
– Это несколько расходилось с вашими планами? – Тон Кота был насмешливым, а взгляд – ледяным, – Ничем не могу помочь. Мы как-то не прониклись идеей полной зачистки одной из самых густонаселенных провинций Фиоля. Я хоть и Палач, но до таких духовных высот прозрения горнего и пренебрежения сущим пока не поднялся. Поэтому мы и применили Красную лихорадку. Она почти безопасна для всех, кроме людей с очень слабым сердцем. Но характерна тем, что дает в первые дни сильнейший жар, в котором, как в очистительном огне, гибнет вся иная зараза... – и, видя, как смуглое лицо Беджара бледнеет от гнева, расчетливо "добил", – кстати, ваш живой источник несостоявшейся эпидемии – тоже у меня. Здоров, доволен и, как ты понимаешь, не молчит.
– Вот сейчас ты подписал себе приговор, Кот, – выдохнул Беджар, – Зря ты сюда пришел.
Что он собирался сделать своим длинным и узким кинжалом – осталось неизвестным. Да и ни к чему оно. Это ж додуматься надо – стоя прямо перед креслом попытаться прирезать сидящего! Эшери легко отклонился, пнул Беджара под колени и, когда он повалился вперед, захлестнул у него на шее ту самую веревку, которой его связали.
А вот не вяжите руки за спиной. Примета плохая. Говорят – к несчастью.
Чтобы надежно и окончательно удавить второго человека в Белой Обители, Эшери понадобилось ровно пол стука сердца. Когда характерно хрустнули шейные позвонки, он вывернулся из-под грузного тела, встал и хозяйственно смотал веревку на руку.
...Да нет, пришел он точно не зря. Вот, правую руку "почти братца" по уголькам отправил – и то дело. В Хаммгане полно всяких ядовитых тварей: змеи, скорпионы, айры... Еще одна – явно лишняя, тем более такая инициативная.
Беджар лежал в кресле в неестественной позе и смотрел в потолок широко открытыми, стеклянными глазами. Айшерский ковер даже не сбился. Как скоро его хватятся? На полную клепсидру рассчитывать не стоит, но пара коротких... почему бы нет? Может же Беджар долго и со вкусом обижать и унижать давнего противника?
Кот оглядел кабинет. При виде золотого ананаса мелькнула хулиганская мысль – стянуть его, как трофей. Жуткая безвкусица, но как бы здорово он смотрелся в его кабинете в Монтрезе! Как зверь Лефарат в бальной зале...
Остановил даже не солидный вес – ради хорошей шутки упер бы, и не такое таскал. Но Маркиз обещал местным песчаным духам, что все золото крепости – их законная добыча. Рыцарь не обманывает, даже если смерть ему грозит. А в качестве трофея сойдет что-нибудь попроще.
Подобрав кинжал, выпавший из руки давнего врага, Эшери размотал его шамайту и отхватил приличный квадрат дорогого белого шелка. Самому Коту шамайты не дали: то ли пожадничали, то ли решили, что не настолько он "свой".
Отрезанного куска как раз хватило на то, чтобы завязать на голове лихую пастушью косынку по-кайорски. И волосы спрятать, и голову от перегрева уберечь.
Возиться с сейфом было некогда – Сагрис не только закрыл его личным ключом, но и благословением запечатал. Поэтому Кот ограничился тем, что выгреб бумаги из ящика стола, сунул за пазуху хафана и осторожно выглянул в окно.
Кабинет Беджара располагался в башне над галереей, до нее было чуть больше десяти футов по вертикали. Так-то ерунда. На своих проверенных ножичках он спустился бы вниз и не вспотел, пусть даже и по такой жаре. Но с чужими кинжалами такие трюки проделывать не рекомендуется, если хочешь жить долго и счастливо и ходить на обеих ногах. Обломится один у рукоятки – второй его вес не удержит.
Веревка – тоже не выход. Сделать "возвратный" узел – длины не хватит, а оставить ее болтаться в окне... Все равно, что самому дать сигнал сахам: сезон охоты на Кота открыт. Проще на этой веревке самому повеситься.
...Что ж, значит – прыгать. И гасить инерцию кувырком, надеясь, что повезет не поломаться всерьез.
Если бы внизу была земля – Монтрез ни мгновения не колебался. Камень его немного напрягал. Но либо так – либо на три яруса вниз. И о чем тут думать? Вздрогнули!
Земля рванула навстречу, собственное тело показалось тяжелым. Сильный удар по согнутым ногам, кажется, что-то хрустнуло? Чуть слабее – по сцепленным рукам, кувырок... Обошлось? Не совсем... Лодыжку потянуло болью. Тронул, чтобы проверить... опа! И запястье тоже. А говорят, в двух местах сразу болеть не может. Эти целители просто не прыгали со второго этажа на камень.
Ногу Эшери наскоро, но туго перетянул полосой ткани, отрезанной от подола рубахи, активно используя зубы, а на боль в руке просто решил плюнуть. Все равно больше-то ничего не сделаешь.
Что дальше? Отвод глаз и Невидимость отпадают как "однозначно, враждебные", под благословением они работать не будут, а попытка их кастовать приравнивается к попытке ударить в большой полковой барабан. Ну и – счастья вам. А его и так не увидят, пока сам не покажется.
Кот скользнул в ближайшую тень и словно выцвел, сливаясь со стеной. Никакой магии в этом не было. Было умение подолгу сохранять неподвижность, перемещаться очень медленно или, наоборот, очень быстро, но и в том и другом случае – совершенно бесшумно, использовать любые укрытия, не выдавать себя даже дыханием – и слышать и чуять угрозу раньше, чем она окажется в поле зрения. Просто навык.
Глава 29
Полуденная жара миновала и улицы Дан-Шари потихоньку оживали. Приподнимались тяжелые, плотные занавески на витринах магазинчиков и кафе, открывались ставни, правда, только на окнах, выходящих на теневую сторону. Появлялись коляски, портшезы, тележки с запряженными осликами и мулами и пешие прохожие. В основном – третье сословие. Как изящно выразился граф Ласси – быдло. Благородные выходили на улицы рано утром, проходя к молитве или поздно вечером, отправляясь на кутеж.
Девчонка, закутанная в занавеску, которую Водник просто сдернул с дверного проема, стояла поодаль и безучастно хлопала глазами. Ничего страшного с ней не сделали, менталистов у звезды не было – просто напугали до остекленения.
Подошел Орв и чуть подтолкнул ее в сторону "милого дома". Девчонка ожгла его ненавидящим взглядом и рванула так, что только пятки мелькнули.
– Надеюсь, ты никого не убьешь?
– Белые ассасины не проливают крови. Они просто несут волю Рауши тем, кто путает Гобелен. – Глаза Янга чуть сощурились в улыбке, легкой, как солнечный зайчик, – Не беспокойся, моя прекрасная шане. Лучше засекай время. Семи делений мне хватит за глаза.
– Когда ты уйдешь, я начну ломать благословение, – предупредила Кел, – если что – сигналь.
– Не стоило бы, – качнул головой Черный, – Твои способности лучше подольше подержать в секрете. Я и так справлюсь.
– Все решено. Планы в бою не меняют. Иди...
Янг шагнул в темный провал переулка, кривого и узкого, где дома вплотную смыкались крышами и почти сразу пропал.
А Келли сосредоточилась и прикрыла глаза. Много времени у нее нет – шакалы, наверняка, где-нибудь рядом с выходом. Главная беда всех обитателей городского дна – прискорбное отсутствие терпения. Терпеливые с дна выбираются: рано или поздно, так или иначе.
Благословение, наложенное на часть отнорка, она ощутила сразу – как слой плотной ткани. Такие ей ломать уже приходилось, ничего уникального. Разве что – сильное. Мощный жрец накладывал – но если раньше Кел бы дважды подумала, то сейчас просто мысленно фыркнула и уверенно потянула край невидимого полотна.
Ого! Даже не шелохнулось.
По хорошему, операцию нужно было сворачивать. Или хотя бы прекращать ворожить. Ну – не смогла, бывает! А уж переживать за Белого ассасина, который вышел против врагов Рауши – было попросту глупо. Эти парни не попадаются.
Но Келли самолюбие заело. И вновь обретенную силу хотелось проверить. Ведьма отпустила край и со свей дури не потянула – а толкнула, не на себя, а от себя.
Таких усилий было не нужно. С едва слышным хлопком благословение сдулось, открывая магам простор для действий. Кел не успела порадоваться – на периферии сознания словно что-то царапнуло. Какой-то посторонний звук, которого не должно было быть...
Проклятье! Сигналка. Жрец Благословляющий оказался хитропопой личностью и поставил сигналку на взлом.
– У нас очень мало времени, – сцепив зубы пробормотала она.
– Что-то случилось? – Леф мгновенно оказался рядом.
– Я – дура, – самокритично призналась Кел, – и всех подставила. Через клепсидру тут будут люди Храма.
– Ну и что ты переживаешь? Успеем, – хладнокровием Ласси можно было крушить стены, как тараном. – Мы ведь и на этот случай план разработали.
– Ты – молодец, – спохватилась Келли, – я как-то все время забываю сказать тебе об этом.
Леф странно посмотрел на нее и хмыкнул:
– Не страшно. Главное, не забудь об этом подумать, когда нас будет сканировать менталист.
Из переулка раздался тихий переливчатый свист.
...Да, здесь был, воистину, свой мир со своими обычаями и законами. Обмазанные глиной дома смыкались крышами, пряча солнце. Стены были расписаны странными символами а оконные проемы затянуты зеленой материей.
На порогах стояла обувь, в основном старая и потрепанная. Дверей не водилось, проемы были закрыты коврами, вытертыми и траченными молью но зато – айшерскими. И повсюду, куда не падал взгляд, висели "Пастухи сновидений" – хитро сплетенные веревки, отгоняющие призраков. Которых, как любой житель империи знал с детства – не существует.
Тех, к кому они решили наведаться в гости, Кел сначала не заметила. И только спустя несколько мгновений до нее дошло, что кучки грязного тряпья у стенок – это люди.
– Они точно живы? – вырвалось у нее.
– Проверь. Но, вообще-то, я свой удар знаю.
– Это все? – спросил Леф, – в банде было шесть человек?
– Девять, – Янг подошел неслышно и встал у плеча, – еще двое прятались на крышах с арбалетами. Будьте осторожны, стрелы смазаны ядом. Ну и девушка.
– А предводителя этой орды придурков...
– Ты рядом с ним стоишь, – встретив пытливый взгляд Висельника, Янг пояснил, – вперед не лез, подавал команды, в основном, руганью, оскорбляющей слух Ткачихи. Да и сидел так, чтобы все видеть.
– Убедительно. Тогда берем его и левитируем в коляску.
– А эти?
– Придут в себя и пойдут против нас в священный поход веры, девка их поведет. Она знает – куда. К тому времени мы должны договориться. Когда... этот очухается?
– Вовремя, – пообещал Янг.
Коляска успела отъехать от переулка еще до того, как там появились люди в одеждах Храма. Тут Леф не ошибся, времени звезде хватило с избытком.
Их предводитель громко кричал, через слово поминал Святых Древних, суетился и, кажется, больше создавал бардак, чем организовывал работу. Впрочем, худого человека в простом хафане и дорогих сапогах, скромно вставшего в сторонке, вся эта суета волновала мало. Прикрыв глаза и отрешившись от мирского, он полностью ушел в благочестивую молитву.
А если точнее – сканировал магический фон, пытаясь сообразить, как было сломано благословение, которое накладывал лично он и еще четверо не самых слабых жрецов. Кто, Святой Квентин его благослови посохом поперек спины, такой талантливый?
Найти! Обязательно – такой человек должен служить во-первых Храму, во-вторых Фиолю и, в-третьих, лично господину Сагрису. Уговорить, заморочить, подкупить, запугать. Как угодно – этот самородок должен быть на их стороне.
Коридор внезапно сделался узким: двое разойдутся свободно, троим – уже придется тяжело. Рой шел впереди, Марк – за ним, держа щит. Дальше следовал принц и Алекс замыкал маленький отряд. Арчибальда Марк нес на спине. Тот не возражал. Света от магического светляка хватало только чтобы заметить: тоннель был прорублен искусственно и, явно – наспех. Облагораживать его управляющий шахтами счел излишним.
– Ты уверен, что нам именно сюда? – спросил Рами, – уж больно здесь неуютно.
– Абсолютно. Это технический тоннель, который девять лет назад соединил новые, рабочие шахты со старыми. Его пробили по самому краткому из возможных маршрутов, чтобы партнеры, – мальчишка скривился, в юном голосе прозвучало презрение и старая ненависть, – смогли забрать кости своих погибших в ночь захвата Кайоры. Когда Его Светлость, да будет на нем благословение Гуадлаахе, взорвал шахты, здесь было около пятидесяти фиольских солдат и командиров. Вот их и вытаскивали... кого нашли.
– По этой крысиной трубе таскали трупы бритых? – восхитился Рами, – вот здорово! А они тут никого не потеряли? Найти бы скелет... или хотя бы череп.
– Как бы свой скелет здесь не оставить... или хотя бы череп, – фыркнул Алекс.
Воды они в последний раз нафильтровали много, на сутки в режиме "сколько влезет" и на двое, если экономить. Но Рой экономить не позволил: пили каждые две клепсидры по паре глотков. А еще – они в первый раз за двое суток были по настоящему сыты.
На привале Марк воздушной плетью шарахнул по колонии летучих мышей. Потом тушки рукокрылых осторожно опалили, избавляя от шерсти, отделили крылья и головы, натерли солью из "дорожных" запасов Винкера и приготовили на магической горелке, которую Марк соорудил из трех камней и воздушного щита.
Есть мышей отказался только Алекс – того, беднягу, даже вырвало. Жалея, мальчишки отдали ему свои галеты. А наследный принц, благородный граф и шевалье без лишней брезгливости разделили тушки по пять штук на брюхо и стрескали их даже с некоторым удовольствием. Мясо оказалось похожим на говядину, только жестким. Впрочем, на зубы никто не жаловался, так что перемололи.
Шли не останавливаясь: это была какая-то странная особенность здешних мест – пока чесали вот так, в ровном, спокойном темпе, было тепло и даже жарко. Как только решали передохнуть, немедленно под одежду заползал промозглый холод. Несколько мгновений – и начиналась противная дрожь.
Одежда отсыревала, воздушный щит от этого не спасал, зато спасало полезное заклинание, которому научил Марк: на каждом привале быстро просушивать одежду, обдувая ее потоком теплого воздуха.
Алекса сушили по очереди.
Один раз Рой подал знак остановиться. Все послушно замерли, а мальчик осторожно, стараясь не коснуться стен, нырнул под нависающий камень.
– Ну вот, – сказал он, – Ваше Высочество, вы хотели череп?
– Это... чей? – опешил принц, разглядывая "подарок". Цапнул он его, как и Рой, руками. Кажется, излишней трепетностью Рами не страдал. – Это не харг, точно. Челюсть вытянута. Похоже на собаку.
– Шакал, – бросил Марк, едва взглянув на череп.
– Но откуда он здесь?
– Случайно забрел и заблудился.
– Таких глупых шакалов не бывает, – убежденно сказал Рой.
– Ну, может быть, он был ранен.
Расстаться с "подарком" принц отказался наотрез, но нести его в руках было слишком неудобно. Пришлось Марку упаковывать "сокровище" Рами в бумагу из под галет и прятать в рюкзак. Все это он проделал с непередаваемым выражением лица. Но промолчал. Иногда детям нравятся очень странные игрушки.
Движение по техническому тоннелю оказалось долгим и утомительным. Время под землей течет иначе, чем на поверхности. Темнота, камень и замкнутое пространство шутят с "биологической клепсидрой" иногда очень зло. Время приходилось отслеживать по водным часам. Именно они подсказали Винкеру, что с Алексом творится что-то нехорошее.
Единственный "не маг" слабел. Пока не слишком быстро, но заметно.
– Земля, – коротко пояснил Рой, – она тянет из него силы. Если быстро не выйдем на поверхность, он сначала будет много спать, потом очень медленно двигаться. А потом впадет в оцепенение.
– И что дальше?
– Как правило – все. Таких даже если вытаскивали – они просто сходили с ума и очень быстро умирали.
– Отчего это происходит? – переговаривались они почти исключительно губами, звук здесь вел себя очень странно и ненужные слова могли вдруг прозвучать излишне громко. – Именно Алекс... Потому что он не одарен?
– Нет. Среди шахтеров одаренных нет, маги, как правило, находят себе занятие поденежнее. Это потому, что Алекс боится. Единственный из всех.
Похоже, мальчик был прав. Сам он тут был своим, Винкер со способностью испытывать страх попрощался еще в детстве, напугавшись чересчур сильно. Его Высочество привык, что он принц и с ним ничего плохого не случится по определению. Даже несколько покушений не разубедили его в этом. Наоборот, Рами обнаглел. Решил, что сама судьба играет на его стороне и у Серой Госпожи просто нет шансов. Щит, если честно, так себе... Но он работал.
У стража резиденции и такого не было.
– Сколько у него времени? – спросил Марк.
– Три дня. Максимум. Потом будет плохо.
– Как-то можно помочь?
– Ты можешь сделать так, чтобы испуганный человек перестал бояться? – хмуро спросил Рой.
– Ты удивишься, но – могу.
– Как?
Вместо ответа Винкер посмотрел на водные часы, болтавшиеся на цепочке, и жестом скомандовал очередной привал. Орать и даже говорить громко здесь было опасно.
– Алекс!
Страж с готовностью обернулся. Магический светляк давал не много света, только чтобы не навернуться на сыром и неровном полу, но даже в нем было заметно учащенное дыхание парня. Наверняка, если посчитать пульс, он будет частым и неровным.
Щелчком Винкер бросил воздух.
– Садись. А теперь постарайся выровнять дыхание. Смотри на мою руку: поднимаю – вдох, опускаю – выдох. Сообразил? Давай.
– Что со мной? – У Алекса постукивали зубы.
– А что ты чувствуешь?
– Какую-то неясную тревогу. Как в карауле, когда на улицах неспокойно. Только сильнее. Живот крутит. Это что-то плохое, господин Винкер?
– Это бывает. Тебя в детстве в кладовке не запирали, нет? – Глаза стража стали круглыми, не понимающими и напряженными. – Ладно, забудь. Вспомни что-нибудь хорошее.
– Своего коня? Подойдет?
– Конь – хорошо. Вспоминай коня и дыши. Вот так вдох – выдох... вдох – выдох. Вытяни руки. Сжимай и разжимай кулаки в такт дыханию. Вдох – выдох. Отлично! Теперь... как у тебя конь передней ногой топает? Давай так же – правой в такт...
Рами смотрел на сеанс экстренной психотерапии с интересом. Рой – равнодушно. В эти "балаганные фокусы" он не верил. И, как оказалось – зря. Через некоторое время Алекс порозовел, задышал ровнее и перестал выглядеть так, словно его сейчас стошнит.
– В следующий раз не геройствуй. Будет плохо – сразу говори, я за здоровенным лбом следить не буду, мальчишек хватит, – ободряюще хлопнув стража по плечу, Марк перебросил светляк принцу и запалил на ногте второй, чуть меньше и не такой яркий.
– Твое высочество, щит удержишь?
– Да, а ты?
– Пройдусь немного вперед, посмотрю. Запах не нравится.
– Котами пахнет, – согласно кивнул Рой, – доспех не снимай. Не прокусят?
– Не думаю. Огненный шторм десятого уровня он выдержал, думаю, и коты довольны останутся.
Когда его шаги стихли, мальчишки переглянулись. Без Марка стало, откровенно, страшновато. Алекс надежной защитой не казался, да и не был: с собой бы справился. Боязнь замкнутых пространств – штука жесткая, Рой знал это не понаслышке. И убивала она так же верно, как стилет. Разве что медленнее.
– Ты давно воду пил?
– Не помню, – принц пожал плечами, – как думаешь, сколько мы, вообще, тут бродим?
– Вторые сутки, – уверенно отозвался Рой.
– Как ты это определяешь?
– Внутреннее чутье. Арчибальд, ты там Конец Света не проспишь?
– А что, уже начинается? – кот, потягиваясь, выбрался из мешка, и уселся на плоском камне с видом императора всего мира и его ближайших окрестностей. А, возможно, и отдаленных тоже. Как-то у него это выходило без малейшего труда. – Ну и где вы тут обнаружили не только Конец Света, а хотя бы его начало?
– Прости, неудачно пошутили, – Рой передернул плечами, – Мне тут Его Высочество не верит, что всего сутки прошли...
– Так и есть, – подтвердил кот и сладко зевнул, показав розовую, треугольную пасть с неплохим набором мелких, но острых зубов. – А куда великий черный колдун пропал?
– На разведку пошел. Харгами пахнет...
– Меня спросить не судьба была? – пренебрежительно фыркнул кот, – нет здесь ваших харгов. Были. Несколько дней назад. Ушли. Запах старый.
– Ну, извини, – Рами развел руками, – ты же спал.
– С каких это пор в Кайоре коты стали священными животными? – обалдел Арчибальд.
– С тех пор, как госпожа Маргарита объяснила, что вам нужно много спать.
Пронзительный, леденящий сердце вой раздался так близко, что все подскочили, лихорадочно оглядываясь и нашаривая ножи. Рами от неожиданности качнул в щит столько силы, что тот стал видимым и замерцал голубыми искрами.
Мальчишки с недоумением переглянулись.
