Текст книги "Ловушка для химеры (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Глава 39

Павильон назывался розовым, хотя был выкрашен в бежевый цвет и прятался в густых зарослях ари. Роз близко не было. И на счет густых зарослей... Заросли имели место, и даже вполне густые, но – летом, когда стояли в листьях.

Ранней весной голые тонкие прутики не могли защитить ни от ветра, ни от нескромных глаз. Зато имелась ведьма – одна штука. А больше и не нужно. Кел воткнула в дверной проем на высоте своего роста две иголки – по обе стороны, прошла внутрь и расположилась там как у себя дома, с полным спокойствием.

– Проходите, – пригласила она, – можно не шептать. Нас никто не увидит и не услышит.

– Что ты сделала? – поинтересовался худенький парень с говорящим прозвищем Иголка.

– Дороги запутала. У тебя не получится, это чисто ведьмино. В ближайшую клепсидру к этой беседке никто пути не найдет.

– А жрец?

– Смотря какой, – немного слукавила Кел, – если сильнее меня, да будет точно знать и искать...

Кстати, и не слукавила. Просто не стала говорить, что "сильнее ее", это должен быть кто-то очень верующий и Благословленный. А такого она бы почуяла за три лиги.

– Ваше задание – коса императрицы? – Кел не спрашивала, а утверждала. И удовлетворенно кивнула, когда кое-кто из коллег-конкурентов... ну, не сморгнул, конечно, это было бы слишком явно, но шевельнул ресницами.

Росомаха ничем себя не выдала. Она сидела на скамье с абсолютно прямой спиной и личиком законченной блондинки, "создавала красивый вид" и помалкивала. Угадать, о чем она при этом думала – задача для имперского стратега. Келли даже браться не стала, мысли заклятой подружки бродили такими странными тропинками, куда там ее иголкам.

– Как ты нас вычислила?

– Почуяла, – пожала плечами Келли, – и позвала.

– Опять ведьмино?

Отвечать Белка не стала.

Наарита поставила воздушный щит от ветра, а Леф подвесил светляк и чуть-чуть поиграл со спектром, так, что он стал не только светить, но и греть.

– Садитесь, – повторила Келли, – разговор будет долгим.

– Мстить будешь?

– И это тоже, – кивнул Орв, – только после Игры. Сейчас нужно выполнить задание. Но никому из нас в одиночку эта миссия не по зубам.

Свист обвел всех настороженным взглядом:

– Это такая шутка? Ни демона не смешная...

– Точно, – согласился Леф, – но других нет, придется смеяться над этой.

Не слушая, Келли подняла руку и поддернула рукав. Золотой волос тихонько, но заметно светился. Ведьма закрыла глаза и покрутилась на месте: в одну сторону, потом в другую. Ребята следили за ней настороженно. Магом в Империи рождался примерно каждый сотый, к ним привыкли. А вот по-настоящему сильные ведьмы были огромной редкостью.

Девушка остановилась. Рука, как стрелка компаса, указывала четко на юг.

– И что это значит? – спросил Свист.

– Направление – юг. Расстояние... порядка нескольких тысяч лиг. Точнее не скажу, далеко, – Келли невозмутимо пожала плечами, – объяснять дальше? Или кто-то еще помнит географию мира?

– Но ты же не собираешься?..

– Не в одиночку, – успокоила Белка. – И, разумеется, я свяжу вас проклятьем. Чтобы избавить от искушения еще раз предать и подставить.

– Шустрая! – вскинулся Иголка, – а если мы не согласимся.

– Мы согласимся, – негромко сказала Росомаха. И как-то так, что ее банда мгновенно проглотила возражения. – И жилу отворим, и клятву дадим – и даже честно ее сдержим. Джентльмены, у кого есть фляга? Ножи, я так понимаю, у всех свои...

Алессин расстегнула манжет.

Расходились перед рассветом, обговорив все детали и, вместе с основным планом разработав два резервных. Павильон покидали по одному и парами. Кел и Алессин выскользнули вместе.

Идти по парку было легко – землю схватил утренний заморозок. Воздух пах свежестью, небо казалось выше, чище и прозрачнее, чем обычно.

– Даже не знаю, кому из нас достался более самоубийственный квест, – довольно улыбнулась Росомаха.

– Я тоже, – согласилась Кел. И, в приступе внезапной откровенности, добавила, – но поменяться с тобой местами я бы ни за что не согласилась. Кстати, если не секрет... с какого перепугу ты вдруг решила нас поддержать?

– Я что – самоубийца, идти против жены Эшери? – изумилась Росомаха. – Что? Волос на твоем запястье... Такие вещи даже невестам не дают, только тем, с кем клятвой связаны. А других таких волос нет во всей Империи. Даже у Ее Величества золото с медью, а тут – чистое.

– Демоны бы тебя прибрали, – беззлобно ругнулась Кел.

– Уже, – отозвалась Росомаха, – Как и тебя, драгоценная. Кстати, поздравляю.

– С замужеством? Или с тем, что демоны прибрали?

– А есть разница?

– Увидим, – Кел улыбнулась. Вопреки мрачным прогнозам стратегов, настроение было боевым.

В библиотеке горели шесть светильников из пятнадцати, а шоколадного цвета, плотные портьеры были тщательно задернуты. И час выбрали хитрый, предрассветный, когда спится слаще всего. Мальчишки, оба, вовсю клевали носами, но храбрились.

– Ты не перестраховываешься? – спросил Марк.

– Нет, – мотнул головой Эшери, – женщин и детей в глубокий тыл.

– А почему госпожа Маргарита остается? – немедленно возмутился принц, – она же дама! Это ее нужно прятать, а мы можем сражаться.

– Сражаться будет твой отец. У тебя – другая задача. Ты – хранитель Крови.

– А госпожа Маргарита – лекарь, – хмыкнула я, обнимая мальчишку.

– И что?

– По законам нашего мира, все лекари – военнообязанные. И мужчины, и женщины. Можно сказать, присягу даем наравне с воинами. Надеюсь, юный Повелитель, тебе не нужно объяснять, что такое присяга?

Рами на носках развернулся к Марку:

– Ты ведь ее сбережешь? Обещай!

– Клянусь душой и магией, – серьезно отозвался он.

– Кровь императрицы, – негромко напомнил Волк, тенью возникая в дверях, – она мне нужна.

– Этого хватит? – Из поясной сумки Кот извлек хрустальный флакон высотой в пол-ладони. Волк шевельнул бровями.

– Как ты ее уговорил? Она же до истерики боится...

– Еще я истеричек не уговаривал, – фыркнул Эшери, – Усыпили, да откачали сколько нужно.

– А Его Величество?.. Не возражал?

– Даже помог. Он хоть и змей хладнокровный, но моя обожаемая сестричка и дохлого крокодила достанет безо всякой некромантии.

– Сколько почтения к правящему дому, – оценил Обжора. Он появился бесшумно, кивнул персонально мне, а потом всем остальным. Приветствовать принца как полагается он не мог – руки были заняты. Бесчувственным женским телом. Или, вернее, спящим женским императорским телом.

"Золотая Богиня" была тиха, мила, неподвижна, абсолютно безопасна и, в кои-то веки, почти приятна в общении.

– Арчибальд?

– Ваша Светлость, – здоровая полосатая туша грациозно и совершенно бесшумно спрыгнула с верхней полки стеллажа и потерлась об ноги Эшери. Тот присел и машинально почесал кота за ухом.

– Маяк чувствуешь? – спросил Марк.

– Так же отчетливо, как кошачий лоток, – фыркнул тот.

– Это что, такой юмор мурлыкающего народца?

– Это такая жизнь. Открывай зеркало, Человек с Красивыми Кольцами. Сейчас хорошее время, а мне четверых вести. Это... не слишком легко.

– Я могу чем-то помочь?

– Да, – Марк выжидающе посмотрел на Арчибальда, – Открой страшную тайну, человек – где моя мышь?

– Я ее на помойку вынес, – признался стратег, – чтобы Маргарита не увидела.

– Чтоб у тебя было столько золотых эров, сколько мы их на лабораторных вскрывали, – хмыкнула я. – Арчи, свидетельствую, он тебе должен мышь.

– Я ее что, ловить тоже должен? – опешил Марк.

– Без магии, – хихикнул поганец.

Мой супруг свел брови, почти незаметно, но выражение лица изменилось кардинально.

– Арчибальд, – вкрадчиво спросил он, – ты вот сейчас хорошо подумал? Когда виру требовал?

– Мясо, – немедленно отыграл назад кот, – любое. Порезанное.

– Наглость этого существа – сотый левел, – сказал Марк, – но полезность – вне рейтинга.

– Ничего не понял, но согласен с Арчи, давайте поторопимся, – решил Эшери.

Зеркало настраивалось неожиданно долго. Марк крутил его с таким сосредоточенным видом, словно разряжал старую и ржавую мину. Трижды сбрасывал настройки, пока не получилось то, что он счел нормальным результатом.

– Твоя очередь, коллега, – Марк с издевательским почтением поклонился Коту и уступил место.

– Благодар-р-рю, – мурлыкнул Арчи и поставил передние лапы на темное, практически, черное стекло, в котором не отражалось ничего.

Капризничать сопряжения не стали. Мы не успели приготовится к ожиданиям, как Арчи махнул хвостом и шагнул в глубину рамы. Вторым зеркало прошел Рой, спокойный и серьезный, с легкой усмешкой, спрятанной в глубине глаз. Третьим – принц с предвкушающей улыбкой. Замыкал колонну Обжора с императрицей, обвисающей на руках. Куда они уходят, нам не объявили...

Проводив, Эшери коснулся кольцом зеркала, закрывая вход для всех, кроме себя. Монтрез перешел на осадное положение.

– Ну, – потер руки Маркиз, – что у нас дальше по плану.

– Тяжелый разговор, – отозвался Кот. – Марк...  На правах родича я хотел бы...

– Тоже виру? – перебил тот. Поднял голову. – За кровь моей жены? Эшери, у тебя пол стука сердца, чтобы взять свои слова назад.

– И в мыслях не было. Я лишь хотел узнать, могу ли я – на любых условиях, принять кару вместо Алеты. Она моя сестра по крови.

– Она была моей женой. Недолго, правда, но из песни слова не выкинешь. Так что это – семейное дело. Разберемся между собой.

Кот вздохнул.

– Есть шанс, что Империя уцелеет?

– Которая? – мрачно спросил Марк, – одной точно конец. И даже не проси, не передумаю. Маргарита неприкосновенна. Если кто-то этого еще не понял... буду лечить.

Эшери прикрыл ресницами яркие, зеленые глаза. Тряхнул головой.

– Даже не знаю, что сказать. И не хочу ничего говорить, представляешь?

– Влюблен насмерть, – припечатал Маркиз с подоконника, на котором сидел, как ворона на заборе, – и даже не скрывает.

– Завтрак? – как-то буднично предложил Кот, – там, кажется, осталось что-то от ужина. Повара еще клепсидру, как минимум, не проснуться – слуг мы усыпили на совесть.

– Приготовлю омлет, – решила я, – с ветчиной и зеленью. Будет вкусно и сытно.

Ступая по узорной мозаике, непривычно яркой и даже аляповатой, на его вкус, Леф крутил головой, рассматривая резиденцию второго наследника Кесарии. Посередине двора из мраморной чаши бил фонтан. В пустыне! Сам двор был заключен в полукольцо из узорных арок с колоннами, выложенными такой же прихотливой мозаикой.

Дальше, как понял граф, дворец делился на две половины: мужскую и женскую. Все окна на женской половине были закрыты деревянными машрабиями. Похоже, для того, чтобы наложницы господина, от великого счастья из окон не попрыгали.

Оставили за собой целую череду парадных залов с высокими потолками, колоннами и фонтанами. Миновали интересный, полуоткрытый зал. Дворец напоминал беспорядочное скопище коридоров и переходов, но, привыкнув немного к ярким цветам и бьющей в глаза роскоши, Леф сумел вынести свое первое впечатление за скобки и посмотреть на дворец непредвзято. Похоже, основной проблемой здесь была жара и с помощью такой вот хитрой планировки архитектор с ней боролся, как мог.

Комнаты оказались разными: одни поражали своей аскетичностью, другие были просто забиты коврами, подушками, ширмами, занавесками... Создавалось впечатление, что в этом дворце бывшие кочевники жили "по заветам предков", то есть кочевали из одной залы в другую, перетаскивая за собой скраб и, хорошо, не водя верблюдов.

Один раз Леф, случайно, бросил взгляд вверх – и отвел его с огромным усилием. Оказалось, главная роскошь тут не колонны и фонтаны. Больше всего гений архитектора порезвился, расписывая деревянные потолки.

У каждой двери стояли вооруженные аскеры.

Если сначала Леф еще как-то пытался запоминать дорогу, то, вскоре, напрочь потерялся в этом пестром хаосе и положился на волю своего проводника, молчаливого и поджарого, как камышовый кот. Ведь должны же они куда-нибудь прийти?

Путь закончился неожиданно, в небольшом внутреннем дворике, куда они попали, спустившись с открытого балкона, обильно украшенного деревянной резьбой. Тут тоже журчал фонтан, а машрабии оплетал дикий вьюнок, неприхотливое, но влаголюбивое растение с мелкими белыми цветами... Леф уже устал удивляться и просто поклонился господину, который, поджав ноги, сидел в тени на большой подушке. Рядом замерли два аскера. Когда появился Леф, в сопровождении слуги, они синхронно положили ладони на рукояти сабель. Выучка, однако... Хотя, чему дивиться? Вспомнить, хотя бы, сахеримов, которых в Картаэлле боялись больше, чем демонов.

Господин сделал знак рукой и аскеры бесшумно исчезли. Леф не сомневался, что далеко они не ушли, и, при необходимости, восстановят статус-кво мгновенно... но жест был показательно красив. И Леф его оценил. Так же показательно – и невысоко. Примерно, еще на один поклон. Неглубокий.

– Приветствую Ваше Высочество. Пусть Небо пошлет вам долгие дни.

Пожелание так себе... Но Леф намеренно не стал уточнять, что это будут за дни: наполненные властью, богатством и великими победами или проведенные в нищете и позоре. Они ведь еще не договорились.

– Как твое имя? – голос второго наследника был негромким и приятным.

– Алеф Дьёдонне, граф Ласси, к вашим услугам.

– Хм... Из ТЕХ САМЫХ Ласси?

Леф согласно наклонил голову.

– С чего вдруг такой родовитый молодой человек решил оставить родину и пришел просится под мою руку?

– На родине... – Леф дернул ртом, – рано или поздно все равно повесят. И титул не спасет.

– Повесят? За что? Ты умышляешь против Императора?

– Пока нет, но это вопрос времени. Все Ласси умышляют против Императора. Рано или поздно мне придется выбирать: верность семье или верность короне. Я решил не тянуть – и выбрать сейчас.

– Почему меня? Почему не брата моего? Он – Священный Кесар и Живой Бог.

– Вы знаете способ пробиться к его телу, Ваше Высочество? – с иронией спросил Леф, – я – нет. А разговаривать с третьим помощником пятого советника по вопросам выноса ночной посуды в четные дни месяцы... Увольте, я все же граф.

Принц понятливо усмехнулся.

– Ты умен. И подарок привел... хороший. Мне нужна ведьма. Но ты ведь не думаешь, что я вот так просто тебе поверю и допущу к своим секретам?

– Почему нет? – пожал плечами Леф, – я похитил и продал вам девицу знатного рода, по титулу учтивости – маркизу. За такое на родине мне грозит немедленная петля на закате, без права на апелляцию даже через Божий суд. Написав вам, Ваше Высочество, я отрезал себе все пути назад.

– Хм... – принц наклонил голову, всматриваясь в молодого перебежчика, – когда тебя обыскивали, обнаружили веревку, обмотанную вокруг тела. Для чего она?

– Обычай, – пожал плечами граф, – это хорошая, крепкая веревка. Которая не перетрется и будет отлично скользить.

– Но зачем она?

– Отдать палачу. Когда меня будут вешать.

Темные глаза блеснули из под белоснежной шамайты.

– У меня не вешают. Своим отступникам и предателям я рублю головы.

– Таскать с собой топор за поясом? – скривился Леф, – увольте, я не хочу быть похожим на дровосека.

– Вот это подойдет Вашему Сиятельству? В качестве топора?

Принц протянул руку назад и возникший из небытия аскер вложил в нее саблю. Очень простую, с рукоятью, обтянутой кожей. Синюю сталь не украшали никакие завитушки и вензеля, но потому, как она сверкнула на солнце, и свисту, который издал внезапно разрубленный плотный воздух – Леф понял: перед ним великолепное оружие.

– Позволите? – спросил он.

Сабля, вращаясь, полетела в него. Леф чуть отклонился – и поймал клинок за рукоять.

В ладонь он лег, как влитой. Ласси крутанул ее, разминая запястье и проверяя баланс. Последнее было лишним – по тому, как она летела, уже можно было сказать – тут все в большом порядке.

– Хорошая вещь, – сдержанно кивнул граф.

– Ты будешь ее достоин, сын вероломных Ласси?

– Буду.

– Проверим...

Подчиняясь все тому же легкому движению кисти, рядом с Лефом оказались два аскера. Поединок? Что ж, к этому Леф был готов, но... почему они не обнажают клинки?

– Дай им руку, – подсказал принц.

Недоумевая, парень подчинился. И невольно вздрогнул – на руке защелкнулся антимагический браслет.

– Зачем это? – удивился он, – я маг, но я не собирался применять магию в поединке с воинами.

– На всякий случай. Считай это испытательным сроком. Если через Дану ты все еще будешь жив, а я буду все еще доволен твоей службой – с тебя снимут это украшение. А пока... мне все же хотелось бы узнать, насколько хорош мой подарок. И – насколько хорош тот, кого я одарил. Мне служат только лучшие.

– Я готов, Ваше Высочество.

Принц неожиданно легко поднялся с подушек. Шагнул к Лефу, на ходу обнажая саблю. Глаза Ласси полезли на лоб.

– Драться с вами?

– Чем я тебя не устраиваю? Или второй принц недостаточно знатен для беглого графа?

Леф понял, что загнан в ловушку. Сказать, что не хочет драться потому, что боится за жизнь принца – нешуточно оскорбить. После такого об него даже саблю марать не станут – вывезут в пустыню, свяжут – да бросят на самом солнцепеке.

И драться... Второй принц был хорош с саблей и абсолютно свободен. "Подарок" он уже получил и какой-то там "советник" был ему не слишком нужен... а Ласси не мог не то, что убить, но даже всерьез поцарапать принца. Какие-то уж очень неравные условия... Влип! По самые кисточки на ушах.

– Ты готов? – принц по-волчьи вздернул верхнюю губу.

– Родился готовым, – бросил Леф, возвращая принцу его же хищную усмешку.

Глава 40

Волны с шумом накатывали на песок, хищно облизывали его, словно пытались слизнуть напрочь. А, потерпев неудачу, разочарованно откатывались назад чтобы за волнорезом зачерпнуть силы у моря и сделать еще одну попытку. Безнадежную – но откуда это знать волнам?

Большая плоская скала уходила далеко в море, предки Монтреза ее еще нарастили – в роду был талантливый землевик.

– Дай, – зеленые глаза искрились смехом, – Иначе отберу.

– А сможешь? – с сомнением протянул Марк.

– Даже не сомневайся. Со сталью ты хорош. Но я – лучше.

– Ну, так давай потанцуем?

– Проигравший исполняет желание победителя, прямо тут, не сходя с места...

– Рискуешь, маршал.

– О, нет, – безмятежно улыбнулся Эшери, – Но очень хочу рискнуть. А ты не даешь, нехороший человек.

Шпаги соприкоснулись с скротким, сухим звуком и на несколько томительно долгих мгновений словно приклеились друг к другу... А потом разошлись – и затанцевали, легко, словно выплетая узоры. Со стороны и не скажешь, что смертельно.

Школа фехтования у обоих противников была одна: военная. Жесткая целесообразность, берегущая силы и не имеющая никакого, даже отдаленного понятия о "благородстве", "красоте" или еще, вот – "честности" ударов.

Шпаги танцевали не для того, чтобы похвастаться изяществом движений, показать свое превосходство, уколоть, унизить противника. Это был танец смерти – сильные, быстрые удары целили в горло, в живот, в сердце... Но сталь встречала на пути сталь.

Стремительная отмашка назад, скользящий шаг, контрудар, выпад...

– Ты убит, – объявил маршал. Кончик его шпаги замер у самого горла стратега.

Кот дышал тяжело, рубашка на спине взмокла. Победа далась если не кровью, то потом, и отнюдь не "малым".

– Эшери...

– Никаких Эшери. Проиграл – плати! Давай уже, у нас не все время этого мира.

В два резких движения Марк скрутил с руки кольцо и отдал Коту с таким видом, словно у него схватило все зубы разом. А тот, получив желаемое, наоборот, довольно улыбнулся, похлопал себя по плечу:

– Становись сзади и придерживай.

– Ты демонов придурок, хоть и Регент...

– Есть такое, – согласился Кот и закрыл глаза, "нырнув" в лучистое кольцо в своих ладонях.

– Мне кажется, или происходит что-то нехорошее? – спросила я, вглядываясь со стены в две фигуры на путом пляже. Отсюда они выглядели крохотными.

– Милорд знает, что делает, – нейтрально ответил Маркиз. Но я ему не поверила – уж больно пристально он вглядывался в то, что творил сеньор и друг.

– Я почти ревную...

– Не стоит, – невесело рассмеялся тот. – Только не к Эшери.

– Почему?

– Потому! В любви он дает, а не забирает. И в своей щедрости не знает мер и границ... Бездна! – Выругался Маркиз. Рука царапнула камень.

Эшери покачнулся – и тяжело обвис на моем муже. А тот, взглянул в лицо маршалу, перехватил поудобнее – и потащил к воде.

– И вот так всегда! Кто бы объяснил Коту, что он не бессмертный, как я был бы ему благодарен!

Спускаться вниз по крутым ступеням каменной лестницы, отпирать калитку, потом бежать вокруг, видимо, показалось Маркизу слишком долго – и он сиганул прямо со стены, едва не отправив меня в обморок. Вовремя вспомнила, что он, вообще-то, маг – и очень не слабый.

На пляже что-то происходило, но с моего места было не разглядеть. Марк сначала плескал водой маршалу в лицо, потом схватил его подмышки и, вытащив на мелководье, погрузил в воду целиком, чуть не с головой. Появился Маркиз, и они засуетились уже вдвоем. Когда Эшери сел... я тоже села. Ноги не держали.

Наверху, на стене, маршал появился мокрый, как мышь и бледный, как смерть. Его пошатывало, пару раз он споткнулся. Маркиз, скрипя зубами подставил плечо. Молча. На побелевших губах Монтреза цвела шальная, победная улыбка. Марк тихо и невыразительно ругался, поминая Бездну.

"Вспомнишь солнышко – вот и лучик". Хотя с чего бы силам Ада так оперативно реагировать, когда их поминает махровый атеист? Здоровенная, с ворону размером, птица... или зверь с когтями на крылях и полной пастью мелких зубов появилась из небытия – или просто зашла на посадку против солнца. Уселась на плечо герцога и выжидательно уставилась на него черными круглыми глазами. Вот в эти бесстыжие глаза Монтрез и плюнул. Прицельно.

Птиц не обиделся, кажется, даже кайф словил. Встопорщил на маковке нечто среднее, между перышками и чешуйками, хрипло сказал: "Ты просил предупредить. Предупредила..." И расстаял дымом. Или развоплотился, такое ощущение – шкодливо хихикая. Словно Кот каким-то образом отпустил его на волю.

Монтреза качнуло. Он огляделся – и сел, прямо на пол, привалившись спиной к зубцу крепостной стены.

– Кел? – мгновенно что-то сообразил Маркиз. – Что делать думаешь?

– Ждать второго гонца. Немого.  Если его не будет... все идет по плану.

– А если будет?

Улыбка исчезла с лица Эшери, а когда вернулась, была уже другой – отчаянной.

 – Тогда – будь прокляты Снежные цевии. Но по-другому поступить я не мог. Она бы не простила.

Послышались шаги на лестнице и вскоре показалась небольшая аккураная лысина особо доверенного слуги, из тех, кому дозволено знать, где в данный момент находится господин. Ройсон, вспомнила я. Невозмутимостью он мог поспорить с английским дворецким из анекдотов: стекающую с герцога воду, волосы, обвисшие сосульками и черные круги под ярко-зелеными, кошачьими глазами он словно не заметил. Почтительно поклонился, протягивая Эшери свиток, перевязанный ало-золотым шнуром.

– Приказ Его Императорского Величества...

Кот бросил диагност, убедился, что послание безвредно. Тонкие пальцы с хрустом сломали печать. Марк стоял рядом, был почти таким же мокрым и, в отличие от маршала, не находил в этом никакого удовольствия.

– Приказ срочно прибыть в резиденцию. По какой причине, разумеется, не сообщает. Но слово "срочно" подчеркнуто два раза. Тебя тоже ждут. Как думаешь, эти события связаны?

– Не знаю и знать не хочу, – со вздохом отозвался Марк, – но надеюсь, что нет. Потому, что если связаны – развязывать замучаемся.

– Что за настроения? – удивился Кот, – не развяжем, так распилим...

Марк покосился на меня. И с неожиданной откровенностью признался:

– Достало быть хорошим парнем. Официально заявляю, что я сорвался. За все, что произойдет в ближайшее время, приношу извинения... заранее.

– Звучит зловеще, – заметил Маркиз.

– За это тоже извини. За последние дни я чуть не потерял всех, кто мне дорог. Я не железный...

Он резко развернулся, сгреб меня за плечи и бесцеремонно и целеустремленно поволок вниз. Я еще успела услышать глубокомысленное: "Интересно, кому на этот раз фатально не повезет?" А потом меня оглушил огненный поцелуй – и я перестала соображать напрочь. Невозможно думать, когда тебя так целуют – и можете тоже считать это моим официальным заявлением!

– Его Высочество, принц и второй наследник Священного Престола Кесарии, Сагрис Даркшеб со свитой.

Рамер Девятый благосклонно кивнул, но с кресла не встал. Не по чину. Если бы прибыл сам Священный, тогда – да. А второй наследник это всего лишь запасной вариант, который то ли сыграет когда-нибудь, то ли нет. А значит, и прогибаться заранее ни к чему.

Императрица, сидевшая рядом, на таком же возвышении, в пышном белом платье с высоким воротником и неизменной, вызывающей короткой стрижкой даже кивком не озаботилась. Она смотрела сквозь второго наследника и его свиту с таким видом, словно сразу за ними происходило что-то крайне занимательное, и Алете не хотелось упустить ни малейшей детали.

– Рад приветствовать Ваше Высочество на земле Империи, – произнес Рамер Девятый. На имперском.

Сагрис выслушал толмача, поклонился, приложив кончики пальцев к шамайте, а затем, к сердцу и выдал в ответ столь же сдержанное приветствие. На фиольском. И тот, и другой прекрасно знали язык любимого врага и могли бы прекрасно обойтись без переводчика, но... этикет! На таких встречах беседы велись только через переводчика и никак иначе. А то еще ляпнут чего-нибудь в сердцах хозяева или высокие гости. И что – воевать? А – нет, на то есть толмач с холодной головой. Перескажет что надо и как надо, а того, что сгоряча сказано, вторая сторона как бы "не услышит". Или "не поймет". Политика!

– Нас удивила просьба о немедленной аудиенции, Ваше Высочество. Но, помня о том, что вы – человек крайне занятой на службе Кесарии и не стали бы тратить свое – и наше время на пустяки, мы постарались изыскать время как можно раньше.

Подтекст: "Чего тебя принесло, отрыжка пустынного шакала?", был ясен даже резным вызолоченным колоннам, которые успешно притворялись мраморными, а на самом деле были выточены из цельного каменного дуба. Не потому, что в Империи была нехватка мрамора (хотя – была), просто дубовые – крепче.

– Я благодарен Вашему Императорскому Величеству, – снова склонил голову Сагрис. Свита синхронно повторила его движение. – И надеюсь порадовать вас хорошими новостями. Их две.

– Слушаю вас, – наклонил голову император.

– Священный Кесар, да продлит Небо годы его правления, и мой венценосный брат решил, что войны между ближайшими соседями не выгодны ни Империи, ни Кесарии, и радуют лишь наших врагов.

– Священный Кесар и Живой Бог мудр, – кивнул Рамер. Подпрыгивать от радости он не спешил.

– Мой брат желает возобновить Золотой Договор, заключенный в Кайоре десять лет назад и... неосмотрительно разорванный нашим отцом.

Эшери, стоявший за троном, незаметно спрятал руки за спину. Чтобы не чесались. Придушить эту лукавую ядовитую тварь было делом, безусловно, угодным Небу, но... ведь не на дипломатическом приеме!

Император остался невозмутим.

– Достойное и, в высшей степени, взвешенное решение. Империя не против. Когда Священному Кесару угодно будет прислать своих представителей для обсуждения деталей нового договора?

Сагрис сдержанно улыбнулся. И – огорошил императора.

– Моего брата устраивает прежняя редакция. Его Светлость, – чуть более глубокий кивок в сторону Кота, – составил идеальный документ. Настоящий шедевр. Его следует включить в учебники для дипломатов.

– Это мне известно, – иронично заметил Рамер Девятый, – империя отметила заслуги герцога Бриллиантовым Змеем.

– И вполне заслуженно. Со стороны Кесарии я уполномочен вручить Его Светлости Белую Звезду. Если позволите, это – высший орден Фиоля, аналогичный имперскому Змею. Мой венценосный брат признает выдающиеся заслуги герцога на дипломатическом поприще...

Патоку можно было есть ложкой. Разумеется, бритые скорее бы съели живьем ядовитую змею, чем признали военные заслуги маршала, который их бил столько раз, сколько встречал. Ну а дипломатия – что? Это – можно. Наверное, "почти братец" воображал, что нанес Коту изысканное оскорбление, наградив его, солдата, орденом "говорунов" и "тыловых крыс". Да только здесь он пролетел лихо! Кот и сам считал "Золотой" договор шедевром и ценил его куда выше своих военных побед. Он не раз говорил, что войну выиграл не на поле боя, а за столом переговоров. Когда старый Священный маразматик разорвал соглашения, Кот, в первый и последний раз в жизни, напился до состояния бревна...

Так что, принимая орден из рук врага, он выглядел каким угодно, только не униженным и оскорбленным. И обратно, к своему месту за троном, шел легкой и гордой походкой победителя.

А Сагрис продолжал размазывать мед:

– И лишь недальновидность отдельных личностей и преклонный возраст нашего отца... Словом, рвать это соглашение было большой ошибкой со стороны Кесарии. И мой брат готов ее исправить.

– Когда же? – осведомился император.

– Как только ваш секретариат подготовит нужные документы. Со стороны Кесарии они уже готовы.

...Это было хорошо. Слишком хорошо. Кот своим чутьем матерого хищника чуял грандиозную подставу. После того, как ему сунули в зубы очередную "висюльку", оно, похоже, еще больше обострилось.

– Значит, через два дня мы сможем подписать договор?

– Вторая новость, – тихо, почти не разжимая губ, шепнул Монтрез, – этот фат сказал, что их две.

Император наклонил голову, собираясь задать вопрос. Но Сагрис его опередил:

– Как я уже сказал, приятных новостей две...

Внезапно второй принц Кесарии опустился на одно колено и заговорил с несвойственной горячностью:

– Ваше Императорское Величество. Я надеюсь, что своим намерением возобновить Золотой договор мой брат порадовал вас?

– Безусловно.

– И жду, что, в ответ, вы порадуете меня. Счастье моей жизни зависит от вас. Одним словом вы можете вознести меня на Небо или низвергнуть на Огненные Равнины.

– Не понимаю вас, – слегка удивился Рамер.

– Я собираюсь жениться. Моя возлюбленная юна, принадлежит к древнему роду и со всех сторон достойна стать принцессой Кесарии, продолжить наш род и, возможно, стать матерью следующего Священного Кесара, поскольку брат мой, как известно, не может иметь детей.

– Рад за вас, но при чем тут...

– Без вашего разрешения свадьбы не будет. Моя прекрасная невеста – ваша подданная, – договорил Сарис и поднял глаза: прищуренные и наглые.

– Удивительное дело, – качнул головой император. В свите поднялся гул.

– Это что, хобби такое? – спросил Шанту, – выбирать в жены наших женщин.

Змей метнул в идиота предупреждающий взгляд. Напоминать историю с Алетой сейчас, когда решалась судьба Золотого договора... второго золотого договора, было огромной дипломатической глупостью.

– Я могу узнать имя невесты? – спросил он.