Текст книги "Ловушка для химеры (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

Глава 2

– А теперь объясни толком, так, чтобы я проникся – зачем мне это юное стихийное бедствие и что я с ним буду делать?

Паренек лет восьми – девяти, довольно высокий для своего роста, зыркнул светлыми, почти прозрачными глазами из под лохматой челки.

Взгляд, который он подарил Первому Герцогу, маршалу армии и регенту был весьма далек от почтения.

– Можешь на конюшню отправить, там рабочие руки всегда нужны, – пожал плечами Маркиз.

– А он там ничего не сожжет? – сомнением протянул Эшери.

– Этот – может!

– Я что – совсем дурак, лошадям вредить? – парень даже не оскорбился, просто безмерно удивился, – они же не люди.

– Интересное мировоззрение. Весьма, я бы сказал, красноречивое...

– Кайорское воспитание во всей красе, – добавил Маркиз.

– А что ты имеешь против Кайоры? – вскинулся мальчишка.

– Ты слышал? Этот бандит еще и патриот. В общем, история банальная, – Маркиз безо всякого пиетета к благородному мрамору присел на довольно высокий подоконник окна, выходившего на море. Сегодня оно хмурилось, но не настолько, чтобы рыбаки не смогли выйти на лов. Наоборот, когда слегка штормило, уловы были богаче, так что у крохотного пирса не наблюдалось ни одной рыбачьей лодки, кроме совсем уж рассохшихся лоханок.

– Мои, наконец, перебрались в Кайору. Этому поросенку пришла пора учиться. Я предлагал Аверсум или даже Шатерзи, но... ты же знаешь маму?

– О, да, – кивнул маршал с легкой улыбкой, – Тамире никогда не спорит, но и никогда не делает так, как ей посоветовали... изумительно самостоятельная женщина. Иногда во вред. Впрочем, нужно признать, что чаще ее решения правильны.

– Не тот случай, – буркнул Маркиз.

– Ее узнали? – Эшери не спрашивал, а утверждал.

– Да. Но, поскольку обидеть жену народного героя желающих мало, вся грязь досталась мелкому. А он... тут моя вина. Брат плохо умеет терпеть насмешки, зато хорошо – драться. Он навешал своим обидчикам... кстати, сколько их было? Трое?

– Четверо, – хмыкнул мальчик и независимо дернул плечом.

– Навешал, – с удовольствием повторил Маркиз. – Те, естественно, пожаловались родителям, бабы пошли скандалить к маме, ту Катиаш из дома не выпустил, а вышел сам. Ну и... ты же знаешь этих диких саари?

– С бабами пустых разговоров не ведем, где ваши мужчины, – кивнул Эшери. – Мужчины, я так понимаю, благоразумия не проявили.

– Куда там, – махнул рукой Маркиз, – явились впятером, один с собой брата приволок. И высказались... В том плане, что Слепой Герой, не иначе как сослепу женился на известной шлюхе и нужно еще посмотреть, чьи у него дети.

Эшери хмыкнул:

– Самоубийцы. И, вдобавок, кретины, каких мало. Посмотреть на медальоны, так никакой маг-водник не нужен, оба твоих брата и сестра больше саари, чем сам Катиаш. Все это, действительно, банально. Лучше скажи, хоть кто-нибудь из них в живых остался?

– Все. Но копчики им отбило конкретно, – Маркиз хихикнул, – ты бы видел, как они домой ползли враскоряку – вся Кайора сбежалась полюбоваться и поржать.

– Сколько раз Катиаш под ними землю дернул?

– Пока не дошло. А доходило до них туго – кретины же!

– Суду все ясно, – кивнул герцог и маршал, – и теперь у юного Роя кровная месть по законам саари с половиной Кайоры. Я правильно понял, господин Раш?

– Почти, – мальчишка независимо сунул пальцы за ремень и взглянул на Эшери с изумившим маршала чувством собственного превосходства. – Кровная месть у меня со всей Кайорой. Кроме баб.

– Истинный саари, – скривился Маркиз.

Отыгрывать строгого и недовольного старшего брата было тяжело. Больше всего ему хотелось смеяться.

– Ладно, – Эшери, на мгновение, прикрыл зеленые глаза ресницами, а когда вновь посмотрел на Роя, взгляд был уже иным, прикидывающим, оценивающим, – учиться вам, господин Раш, и в самом деле давно пора. Я бы даже сказал, слегка поздновато... но не фатально. Можно нагнать. И то, что ваш уважаемый брат привез вас ко мне – это мудро. Нагло. Но мудро.

Маркиз втянул голову в плечи, как большая морская черепаха и постарался слиться с подоконником. А так как он был одним из лучших разведчиков, все у него получилось.

– Твой старший брат – отличный маг, но он водник, а водник огневика ничему хорошему не научит. Стихии – антагонисты. Знаешь, что такое?

– Да, как-то, не совсем дурак, – насмешливо отозвался мальчишка.

– Хорошо. Читать, писать умеешь?..

– Имперский, фиольский, картаэльский, саари.

– И насколько хорошо? – спросил Эшери, переходя на язык "потенциального противника".

– Фиольские капитаны за своего принимают, даже пару раз предлагали "домой" отвезти, – Рой презрительно хмыкнул. Ответил он на фиольском, очень правильно, бегло и без акцента.

– Кочевники тоже... за своего числят?

– У них свой тот, кого в род взяли, а мне родиться уже поздно, а жениться еще рано, – на очень хорошем картаэльском отозвался Рой и прищурился с немым вопросом – еще экзамены будут?

На знание саари маршал его проверять не стал – второй родной. Зато присел к камину, пальцами отщипнул от полена тонкую лучинку...

– Я ее сейчас подожгу и буду задавать вопросы. Пока горит – отвечаешь. Огонь погас – замолчал. Не успел – значит опоздал. Понятно?

– Да, милорд.

То, как мгновенно подтянулся паренек, перейдя на основную этикетную форму, сказало Эшери о многом. Но он никогда не спешил делать выводы.

– Итак: двадцать два помножить на шесть и разделить на четыре, – кончик лучины затлел и сам собой вспыхнул рубиновым огоньком. Рой засмотрелся на него так, что едва не прохлопал ушами начало экзамена...

– Ой! Тридцать три, милорд.

– Без "милорда". С какими странами граничит провинция Айшер?

– Империя и Степь.

– По какому имени в Степи обращаются к женщине?

– В основном, "эй, ты!"

Эшери выгреб из зева печи остывшие угли и приказал мальчишке:

– Лови! Двадцать пять умножить на шесть, – и прицельно запустил углем ему в лоб.

– Сто пятьдесят, – уголь впечатался ровно в середину ладошки, – Это слишком легко, милорд.

– Да? – Азартно улыбнулся Эшери и с одной руки запустил сразу два уголька, один в лоб, другой в район живота, – как называется самый большой кот в мире?

– Снежный, или по-другому, ирбис. Он живет в горах Шатерзи, – два угля были перехвачены двумя руками.

– Обоерукий?

– Это вопрос? Да, милорд, как все саари.

Рубиновый огонек добежал до пальцев герцога, лизнул их – и потух. Тот даже не поморщился.

– Неплохо. Что ж, господин Раш, вы готовы принести мне личную присягу?

С лица мальчишки мгновенно слетело самодовольное выражение. Он подобрался, встал на одно колено и поднял на Эшери светло-серые глаза:

– Мой лорд, я готов служить вам в радости и бедах. Быть щитом, рукой и посохом в дороге. И умереть за вас по первому слову.

Маршал кивнул. Мягко улыбнулся.

– Принимаю твое служение, Рой Раш и клянусь платить за службу – честью, за верность – верностью, а за измену – немедленной смертью. Встань – и больше ни перед кем, кроме Богов, не становись на колени, потому что отныне ты принят в дом Монтрез на правах личного вассала.

– Вот и стало нас на одного больше, – заметил сидящий на подоконнике Маркиз, о котором все благополучно забыли. – Его Императорскому Величеству это не понравиться.

– Чего Рамер не знает, то ему не повредит, – легкомысленно пожал плечами Эшери, – ну что, мой юный брат по оружию, пойдем тебе лошадь выбирать?

... Последняя часть показалась неожиданно очень трудной: бревно раскачивалось, наклонная каменная стена с едва заметными выемками от десятков ножей была безумно скользкой и ей пришлось применить всю свою ловкость и даже тихонько помочь себе силой.

Правила это запрещали, но тут имелся нюанс: нельзя было цепляться жгутами и отращивать когти, а Келли сделала другое – просто добавила чуть-чуть силы рукам.

Что сделали с этой стеной? Обычно Келли взлетала на нее, как белка, даже не замечая препятствия. Да не один ли демон? Главное – не облажаться на самых последних шагах, а это будет непросто.

Келли уже поняла, что сегодняшняя полоса – с подвохом. Нагрузку наставник давал обычную, чтобы ученики не повредили себе, наращивал ее грамотно и постепенно. И никогда не делал это на полосе препятствий.

То есть – сегодня она была точно такой же, как вчера и позавчера, и неделю назад... Демоны! Надо было почуять неладное, еще когда все первые препятствия дались необыкновенно легко. А она, дура, только порадовалась, что почти не устала – а вот и конец близок!

Стоило помнить, что ничего не бывает просто так, даже овцы – и те в тулупах.

Хитрый наставник просто перераспределил нагрузку, оставив большую часть на конец полосы, когда ученики уже расслабятся и заторопятся.

Расчет оказался правильным: вот уже и началось падение зеленых груш. Кого с бревна, кого со стены, кого с паутинок... А кое-кто даже на "ныряющих камнях" умудрился навернуться.

Келли не выдержала искушения и немного скосила глаза в сторону, чтобы посмотреть – кто там такой талантливый. И немедленно поплатилась за это потерей равновесия. На последнем дюйме рука соскользнула и она почувствовала, что под неумолимой силой тяжести вот-вот заскользит вниз. Обратно – к подножью стены.

Ну уж нет! Снова начинать штурм этой скользкой пакости или обойти, нарываясь на штрафные баллы?

Злость на собственную глупость оказалась отличным стимулятором, не хуже "злой травки". Келли зацепилась за неровность, с которой в обычное время скатилась бы только в путь, оттолкнулась от нее неожиданно сильно – и взлетела вперед так, словно ей выстрелили из баллисты.

Даже переборщила немного! Не сумев задержаться наверху, она свалилась мешком вниз... Ну и что? Свалилась – то по нужную сторону препятствия. Кто хочет – пусть хохочет, а она побежала дальше. И так кучу времени на эту скользкую пакость потратила. Даже интересно, чем ее таким натерли, затейники... Надо будет выяснить и им самим что-нибудь натереть. Лестницу, конечно, не стоит. Опасно. А вот пол в уборной...

Не зря говорят: "сделал гадость – в сердце радость". Келли даже не сделала, а только замыслила страшную месть, а на душе уже посветлело и даже сил прибавилось.

"Ныряющие камни" она преодолела легко. Хотя и тут был подвох – часть камней оказалась такими же скользкими и алгоритм "ныряния" сменился. Но Келли было уже море по колено. Алгоритм меняли постоянно, это зло привычное, а скользкие... ну так прыгать строго на середину и все будет в порядке.

"Плюх!" – звук, который она услышала за своей спиной, без слов сказал, что кое-кто пренебрег осторожностью. Но урок был усвоен – Келли даже не попыталась обернуться, хватило одного раза. Она вообще понятливая.

А вот и финиш!

Девушка преодолела искушение рухнуть на землю – та была еще холодной, кое где по оврагам так и вовсе лежал грязный, плотный, пока не стаявший снег на корке синего льда. Вместо этого она потянулась, сделала несколько вращений корпусом, словно отбрасывая от себя усталость и напряжение. Потрясла ногами.

Наконец получилось выровнять дыхание и Келли улыбнулась.

– Скалишься, рыжая? У, Белка рогатая! Когда-нибудь ты все-таки навернешься и я надеюсь, что буду при этом присутствовать.

– Не надейся, Леф, – легко рассмеялась Келли. Усталость быстро уходила, наполняя тело знакомой и привычной бодростью, – Не сейчас. Не здесь. Не в этой детской песочнице.

Одногруппник покосился на нее с завистью. Сын графа, с нежного возраста привыкший к тренировкам по фехтованию и верховой езде, не раз побывавший на больших охотах, Леф был уверен, что станет в Школе лучшим. По крайней мере, по физической подготовке. И уж точно не ожидал, что Его Сиятельство будет раз за разом обходить тощая рыжая девчонка, которую за проворство с первых дней прозвали Белкой.

А за характер, упрямый и вредный, частенько добавляли – Рогатая. Намекали на не совсем человеческое происхождение и наличие в родословной кого-то упрямого и с рогами. То ли демона, то ли козы. Горной.

– Вот как у тебя это получается, рыжая? – спросил парень, подходя. Длинные черные волосы, собранные в тугой хвост, на лбу слиплись от пота. Леф тяжело дышал, грудь ходила ходуном и, не смотря на холод, он слегка расшнуровал куртку.

Были бы тут посторонние девицы, случился бы сеанс спонтанной коллективной медитации на мощную шею и сильные плечи парня. Но тут были только свои, умотанные полосой так, что пускание слюней откладывалось "по техническим причинам". Рты пересохли.

– Получается – что? – серьезно спросила Келли, сообразив, что и Леф серьезен.

– Раз за разом обходить меня на полосе. Я же тренируюсь не меньше и я, определенно, сильнее.

– Просто я легче, – пожала плечами девушка.

– Да нет, – качнул головой Леф, – тут что-то еще есть. Я заметил... ты высоты вообще не боишься?

Келли с благодарностью вспомнила кривоносого колдуна.

– Никто не боится высоты. На самом деле мы боимся упасть. Но я, когда бегу, все время держу в голове мысль, что здесь не высоко и есть страховка.

– И все? – поразился Леф.

– Этого достаточно.

– А... там где будет высоко?

– А там ты привяжешься жгутом, я а смогу левитировать.

Леф хотел спросить что-то еще, даже рот открыл. Но тут в беседу бесцеремонно вмешалась третья сила. На плечо девушке с неба свалилась страшная тварюшка: черная, с отливом в кобальт, с длинной пастью, полной мелких и острых зубов и мощными когтями не только на ногах, но и на крыльях.

Не смотря на отталкивающую внешность, было в ней какое-то своеобразное очарование. Может быть – силы? Потому что именно из нее, из чистой силы, тварь и состояла.

Келли не хотелось колоть грязную руку ножом, так что она просто сняла "птица" на руку и прицельно плюнула на макушку. Гонец встряхнулся, щелкнул клювом так, что Леф чуть не отшатнулся – и на ладонь рыжей упала записка.

После этого гонцу полагалось рассыпаться мелкими искрами. Но, похоже, птица не предупредили, что ему, там, полагается, а что – нет. Потому что он продолжал сидеть, нахохлившись и чего-то ждать.

Келли растерялась.

– Записку разверни, – подсказал Леф, – может быть он заряжен на то, чтобы ты точно прочитала.

Девушка пожала плечами и развернула письмо.

"Дорогая невеста, надеюсь, вы не забыли о весеннем бале?"

Едва она дочитала, записка вспыхнула в руках. Келли хладнокровно дождалась, пока она свернется и догорит и стряхнула пепел с ладоней. Леф смотрел на нее с возрастающим изумлением.

– Что? – спросила она, – Я нормальная, в огне горю. Просто не в ЭТОМ огне. Он меня не обожжет.

– Что это? – опомнился Леф.

– Записка от жениха. С напоминанием о весеннем бале.

Гонец все еще сидел на сгибе локтя и смотрел на молодых людей внимательными черными глазами-бусинками.

– Чего тебе еще, птиц?

– Ответ будет? – сипло и насмешливо уточнил гонец. Келли чуть в обморок не упала, но все же удержалась на ногах.

– Новая опция? – пробормотала она, – забавно. И полезно. Что ж... Передай хозяину, что я буду там и рассчитываю на два танца.

Птиц склонил голову, внимательно посмотрел на Келли. Потом хлопнул крыльями, оттолкнулся от ее руки и взмыл в голубое весеннее небо. Первой опомнилась девушка:

– Удивительно, – сказала она, – Я о таких не слышала. А ты?

Леф покачал головой. "Многоразовый" гонец был новинкой. Но сейчас парня волновало другое:

– Два танца? – уточнил он, – с женихом?

– Помолвка официально не оглашалась, – неохотно пояснила Келли.

– Почему? Вы не уверены в своих чувствах?

– А кого, вообще, волнуют чувства... Это политика, – Келли дернула плечом и решительно развернулась к дому, – пойдем, Леф, а то на обед опоздаем. Война – войной, а обед по расписанию.

Леф догнал ее через пару шагов и пошел рядом, соразмеряя шаг.

– Кел, я давно хотел спросить... то кольцо, которое ты носишь и твоя помолвка – насколько это серьезно? Для тебя?

– Почему я должна тебе об этом говорить?

– Ну, например, потому что ты мне давно нравишься.

– И ты готов предложить свое кольцо? – Келли скользнула по нему насмешливым взглядом, – мне? Герцогине без герцогства, невесте без приданого, дочери бунтовщиков, сидящих в крепости?

– Девушке из древнего рода, сильной ведьме и красавице, – дополнил Леф.

– И как к этому отнесутся твои родители?

– Если брак будет уже заключен, им придется это проглотить.

– Сильно, – покачала головой Келли, – Не ожидала. Спасибо, Леф. Это было... приятно.

Парень невесело рассмеялся:

– Чувствую себя кем-то черным, зубастым, с кожистыми крыльями... Потому что вынужден спросить: ответ будет?

– Прости, Леф. Ведьмы почти никогда не дают обещаний, но уж если дали, то держат слово, хоть камни с неба. Так что – да, это серьезно.

Леф немного помолчал, обдумывая ее слова.

– Жаль, – сказал он, наконец. – Но все же – подумай. Не знаю, кто твой жених, но если он почти три года скрывает помолвку, значит, боится объявить тебя своей. Я вряд ли ошибусь, если предположу, что он не слишком знатен и богат. И, скорее всего, зависим от света. Я не удивлен, что ты приняла его предложение – что тебе было делать после бунта в Шатерзи и потере всего: земли, денег, статуса. Тебе нужна была хоть какая-то защита, хоть призрачная.

– Что изменилось сейчас? – мрачно спросила Келли, – Ничего, Леф. Три года – не срок, чтобы забыть и простить предательство на таком уровне. Мои родители состарятся и умрут в башне и мне еще нужно быть благодарной, что их не повесили на закате.

– Они сами выбрали свою судьбу.

– Я тоже, – Келли посмотрела Лефу прямо в глаза, – выбрала. И судьбу, и жениха, и сторону в войне.

– И все же – подумай, рыжая. Я – будущий граф, я сумею тебя не просто защитить. Ты будешь блистать на паркете. А, может быть, и родителей твоих вытащу, чем демоны не шутят, когда Святые спят. Такие условия тебе твой жених предлагал? Только честно, Кел.

– Ну, блистать на паркете завтра и так придется, – невесело рассмеялась она, – А родители... Нет, Леф. Этого он не предлагал. Он сказал то же, что и ты – они сами выбрали свою судьбу.

Леф прищурился на медленно скользящее по небосводу солнце.

– А я бы ради тебя рискнул. Если бы любил. Если бы ты была моей... Рискнул бы. Ты этого стоишь, Кел.

Она не успела ответить, со стороны полигона донесся крик, полный боли. Келли и Леф переглянулись и, не сговариваясь, бросились назад.

Рис Каро, землевик, лежал на спине, бледный, прижимая к себе ногу. Ступня была вывернута под неестественным углом.

Келли опустилась возле него на колени и провела рукой вдоль щиколотки, не касаясь ноги.

– Демоны ада! Как ты умудрился, Рис?!

– Что там? – Парень доблестно пытался бороться сразу и с болью, и со страхом, но получалось не очень. Совсем не получалось.

– Не слишком хорошо, – честно сказала Кел, с сочувствием тронув его плечо, – перелом, да еще со смещением. Двигаться тебе нельзя. Сейчас носилки организуем и отнесем целителям.

Все обезболивающие заклинания Кел были недоступны, но она справилась – аккуратно, но сильно надавила пальцами на несколько точек на теле мальчика, отключив болевые ощущения. Леф воздушными жгутами зафиксировал ногу, полоснул себя по руке стилетом и быстро слепил Гонца к целителям.

По дорожке, засыпанной мелкими камнями, к ним уже спешил Наставник – он контролировал спарринги на другом конце полигона и подоспел не сразу.

– Что случилось?

Кел и Леф переглянулись и промолчали.

Рис был бледен, а шок сделал обычного молчуна разговорчивым:

– Простите меня, Наставник Камта Ара, я решил пройти полосу еще раз, сам...

– Без страховки, – немедленно сообразил учитель. – Чем думал?

– Ущемленным самолюбием, – легко признался тот.

Глаза Лефа сделались с золотой эр, в обычное время у землевика такое признание было б не выдавить даже щекоткой.

– У меня худшее время в группе и по баллам я отстающий. Всю звезду тяну назад! Я понял, что должен это сделать, что вот сейчас – получится. Это был голос богов!

– Темных! – припечатала Кел и выразительно постучала себя пальцем по лбу, – Ты, тупое создание, угробиться мог насмерть, здесь три твоих роста высота, а земля еще не оттаяла! Воздушники полной пятеркой защиту провешивали...

– А она уже? – переспросил Леф, вскинул руку, послал короткий импульс, – Да, почти выдохлась. Тебе повезло, что такие заклинания не исчезают сразу, остатки "воздуха" тебя и спасли!

– Мне было откровение свыше! – упрямо мотнул головой Рис.

– И как оно выглядело? – подозрительно спросила Келли, но ответить парень не успел. На полигоне показались двое ребят в форме целителей с носилками, которые летели за ними по воздуху. Будущие врачеватели светили на весь полигон широченными улыбками.

– А ну, материал для опытов, брызнули в стороны! – рявкнул один. – Господин Наставник Камта Ара, к вам это не относится.

Келли подняла глаза к небу и отошла на несколько шагов. Жуткий цинизм целителей и их шутки не на грани, а уже за гранью добра и зла давно вошли в притчи и даже не воспринимались как грубость.

Только сейчас, когда выяснилось, что с Рисом все будет в порядке, Кел позволила себе разозлиться на парня. С благими намерениями, но он умудрился круто подставить всю звезду. На этой неделе они сдавали последний групповой зачет и должны были получить первое самостоятельное задание.

И что теперь?