Текст книги "Ловушка для химеры (СИ)"
Автор книги: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)
Они терпеливо ждали, зная, что в такие мгновения мешать нельзя.
Волк отбросил от себя шелковую накидку, так и не приблизив к лицу.
– Мой мешок, – скомандовал он, – и подогретой воды, но не кипятка.
На друзей он не смотрел, быстро распаковывая свою "походную" аптечку. Они в рюкзак Волка носа никогда не совали, но местный целитель как-то сподобился. Потом долго ходил под впечатлением и кланялся Волку ниже, чем главному жрецу, а по пьяному делу проговорился, что за этот набор любой лекарь даст правую руку отрубить... А любой отравитель без колебаний согласится на кастрацию. Потому что от работы с такими редкостями получить оргазм куда проще.
Волк раскупорил и поставил подряд шесть баночек из горного хрусталя и две из малахита, и принялся сосредоточенно колдовать... По другому этот процесс назвать было нельзя, хотя и Кот и Обжора знали, что магии здесь очень мало. Разве что ускорить или, наоборот, замедлить реакцию и закрепить состав.
Эшери всегда нравилось наблюдать за тонкой работой Волка и за ним самим. В такие минуты друг и вассал выглядел абсолютно счастливым. Казалось – он полностью расслаблен и искренне наслаждается процессом. И в то же время каждое движение было ювелирно точным.
Смесь, которую он готовил, похоже, была очень сложной. Кот опознал только серый пещерник, листвянку и редкий горный мох. Все остальные ингредиенты были незнакомыми.
Закончив, Волк разлил состав по двум бокалам и кивнул:
– Пейте. Быстро, он выдыхается.
– Что за пакость? – спросил Обжора, осушив бокал до дна.
– Противоядие, – сообразил Кот, – Но, наверное, мою порцию нужно отнести Ташим. На меня яды почти не действуют.
– Этот может. Пей, Эшери, не спорь. Этот бокал стоит дороже, чем если четырежды доверху наполнить его бриллиантами. А срок жизни у состава очень короткий.
Не споря, Кот выпил и поставил бокал на каминную полку, положив себе обязательно выспросить у Волка, что за дрянь такая, что опасна даже для него.
– Ташим – девушка, которая была одета в это? – спросил Волк, – накидку нужно как можно скорее сжечь, но не в камине. Где-нибудь на заднем дворе, подальше от животных. И сначала как следует облить земельным маслом.
– Ташим тоже в опасности?
– Она мерзла? – спросил Волк.
– Да, я еще удивился. Вроде в доме натоплено. Но я-то холода почти не чувствую.
Пепельноволосый травник нахмурился.
– Мне жаль.
– Что это значит?
– Она уже мертва. С того мига, как человек начинает чувствовать озноб – и до смерти проходят, максимум, две короткие клепсидры. И все это время жертва ничего не подозревает. Нет никаких симптомов. Кроме запаха.
– Диргенских роз? – мрачно предположил Обжора.
– Розы – маскировка. Эта дрянь пахнет далеко не розами. Она пахнет смертью и разложением.
– Ты знаешь, что это? – понял Эшери.
– Конечно. Спутать трудно, это уникальная мерзость. Можно сказать – единственная в своем роде. Прах Святого Древнего Натана.
– Что? – опешил Кот, – Что за бред?
Волк присел в кресло. Он больше никуда не торопился и даже слегка, чуть-чуть улыбался. Уголком глаз, уголком губ. Как всегда. Волка никогда не видели хохочущим или рыдающим – только вот таким: серьезным, спокойным, сосредоточенным. Иногда чуть-чуть, самую малость, расслабленным.
– Вы ведь знаете эту легенду, – заговорил он, – как погиб Святой Натан?
– О, да, – скривился Обжора, – К Святому было никак не подобраться, он был вроде Эшери, маршалом объединенной армии людей против Чужих. Его хорошо охраняли. Тогда заклинатели позвали всех ядовитых тварей, существующих в природе и от каждой взяли по капле. Полученную смесь вылили в сосуд, который откупорили и поставили на солнце. Светило испарило его а потом над шатром Натана пролился дождь.
– И все умерли, – вполголоса добавил Эшери, – Люди, кони... И все, кто пришел похоронить святого, тоже умерли. А так же все, кто прикасался к праху, ссыпая его в кувшин и запечатывая девятью печатями. Это же сказка, Волк. Старая страшная сказка.
– Эта сказка только что убила двоих: мужчину и женщину. И чуть не убила вас. Кстати, тела беглецов из Фиоля нельзя хоронить.
– Тоже сжечь?
– Вместе с домом, – кивнул Волк, – удачно, что сегодня у тебя тут очередной виенский карнавал, никто не удивится. Даже если весь Монтрез сгорит – только плечами пожмут.
– Но, постой, – Обжора потер пальцами виски, – прах Святого Древнего Натана хранится в его монастыре, на острове Хетрок.
– На территории Империи, – подтвердил Волк. – Священный Кесар не просто умер от старости. Его и, наверняка, половину дворца перетравили самым страшным из существующих ядов. А следы ведут в Империю. Оба следа. Один на остров Хетрок, а другой – в Монтрез.
– А мы тут все мертвы и не можем ничего опровергнуть, – Кот сжал губы. – Но кто? Кто может быть настолько безумен, чтобы заигрывать с таким оружием?
– Тот, кому нужна еще одна война, – слова Волка тяжело упали в гулкую тишину кабинета в старом, почти нежилом крыле Монтреза. – Что? Я просто сказал вслух то, о чем вы оба подумали.
Солнце здесь просыпалось на целую длинную клепсидру, а то и на полторы позже, чем в краях, которые располагались ближе к Небу. Уходили они оттуда, где горизонт уже начинал несмело проступать из чернильной мути. А вышли... вернее, вынырнули, в полную темноту.
– Ни демона не вижу, – тихо выругалась высокая, худая фигура в глухом черном плаще с намотанной на голове полосой из такой же темной ткани.
– Стой на месте... Где-то был... вот, нюхай.
– Где? Ах, вот... ну и пакость же, Боги Претемные! Что ты мне подсунул, отравитель?
– Нравится мне твоя привычка сначала пить и нюхать, а потом спрашивать. Поморгай. Ну как?
– Обалдеть! У меня появилось ночное зрение...
– Это ненадолго.
– Надолго и не нужно. Скоро либо рассветет, либо пристрелят.
Веревок не брали, прямо из узкого окна башни, без левитации, спрыгнули на стену, которая опоясывала "малый" Шариер широким кольцом. Через равные промежутки в ее камни были вбиты родовые медальоны фиольской знати – только кесарские рода, числом двенадцать.
И столько же было патрулей, от каждой семьи по двое. По идее, они должны бродить где-то здесь с арбалетами, выслеживая дерзких воров, неверных жен и легендарных ассасинов. Кто такие эти ассасины – никто толком не знал, хотя слухи о них ходили один другого страшнее и завлекательнее...
Служба в патруле считалась почетной, в меру опасной и – обязательной для молодых аристократов, желающих получить должность при дворе. Поэтому и народ тут был подготовленный и честолюбивый. То есть, довольно опасный.
Был... Интересно, куда он делся?
– Может быть, если готовился захват дворца, всех лишних убрали?
– Под каким предлогом? – шевельнул бровью Маркиз, – защита дворца приоритетна, даже если враги в столице. Это – последний рубеж. Нет, тут что-то другое. Не знаю, – отмел он, заметив пытливый взгляд Кота, – но нам это пока на руку.
Четыре тени скользнули по городской стене, вдоль бойниц.
Шариер был "городом в городе": широким кольцом его опоясывала древняя и очень серьезная крепостная стена с четырнадцатью сторожевыми башнями. За ней простирались пригороды, кварталы мастеровых, "подлый" рынок, где торговали крестьяне и небогатые горожане. Дальше была подготовлена еще одна линия обороны: не слишком серьезная, ров и земляной вал с частоколом. Но на какое-то время она могла задержать врага, давая горожанам время отойти за стены. Простые жители Шариера эту "милость" Священного Кесара ценили и безропотно платили специальную подать на ее содержание.
За рвом простирались крестьянские огороды, виноградники и фруктовые сады. Благодатный климат центральной части империи позволял выращивать овощи, дыни, виноград, плотный инжир. А вот пшеница, рожь, ячмень, тритикале и овес здесь не росли. Слишком жарко. Слишком мало дождей. Их приходилось завозить из районов с более умеренным и влажным климатом.
Дворец же Кесара и вовсе был "государством в государстве" и, одновременно, шкатулкой с секретом. Вернее, с кучей секретов, смертельно опасных для тех, кто рискнет сунутся без приглашения.
Толстые стены в пять полных шагов толщиной были лишь первой и наименее опасной линией обороны. Дальше шли патрули и бойницы, арбалетные гнезда и смертельные магические ловушки, внеуровневые маги-менталисты у каждой калитки, в том числе у той, откуда каждое утро выезжала телега золотаря.
Внутри все тоже было на уровне. Рамер Девятый к своей безопасности относился серьезно, но такого количества следилок, прослушек, детекторов ядов и враждебных заклинаний в коридорах собственного дома он бы не оценил. Да и, наверное, не понял.
Кот, оценив сложность задачи, только присвистнул... Но неожиданно "расковырять" дворец оказалось на порядок проще, чем резиденцию. Эшери даже не пришлось рисковать жизнью, хватило взятки. Правда, не банальным золотом и камешками.
У одного из аскеров (десятников) стражи отравили любимую и единственную дочь. Разведка Эшери во дворце сработала на шесть баллов по пятибальной шкале, вовремя передала не только информацию, но и образцы: яда и крови девушки. Волк изготовил противоядие и красавицу Нари спасли...
Ну как, спасли. Отсрочили смерть на неопределенный срок. Противоядие нужно было пить постоянно. Пока пьет – живет. Ингредиенты для состава оказались дорогими, изготовление, очень сложное – еще дороже. Аскеру пришлось бы продать дом, коня и жену, чтобы продлить жизнь Нари всего на год.
Услышав предложение "немножечко предать" Господина и Живого Бога за бесперебойные поставки лекарства, десятник упал на колени и долго целовал пол под ногами Волка, заливаясь слезами благодарности.
Зеркало во дворце они поставили. Правда ни разу, за весь год, так им и не воспользовались. Это был задел на самый крайний случай... И, похоже, сейчас этот случай настал.
Волк поднял руку, прислушиваясь и принюхиваясь. В такие мгновения друзьям всегда казалось, что уши у него, как у настоящего Волка, настороженно поворачиваются на звук.
Пользоваться магией никто из них не рискнул – по прошлой войне помнили, что бритые просто обожают ставить сигналки на всякую ерунду, вроде отвода глаз. Пользовались тем, что было.
– На галерее никого нет. Ни души, – удивленно сообщил Волк. – Но как такое может быть? Даже если во дворце что-то случилось, не ломанулись же все смотреть, бросив пост. За это положена даже не виселица – четвертование.
– Спустимся вниз, – после недолгого размышления сказал Кот, – все равно нам туда. По плану мы должны были патрули обходить... сэкономим время.
На крутой и узкой лестнице отряду пришлось вытянуться по одному. Шли медленно, ступая бесшумно и прикрывая друг друга. Внизу тоже было пусто.
– Это уже ни в какие ворота не лезет, – поделился Маркиз, – ладно – галерея, может быть маги новый контур ставили, убрали людей, чтобы случайно под удар не попали. Но внизу-то всяко должны быть стражи.
– А они и есть, – сказал вдруг Эшери. Он щурился, вглядываясь в темноту ночи, – шагах в двадцати левее, возле дверей то ли в караулку, то ли на склад.
– Кровью пахнет, – бесстрастно отметил Волк, – крови много. Очень много.
Патрули были здесь. Все. Молодые дворяне двенадцати славнейших кесарских родов. В богатом платье, сапогах из тончайшей кожи, с дорогим оружием. Золотая молодежь как она есть...
И они все были мертвы. Зарезаны или заколоты и разложены в живописных позах в небольшом хозяйственном дворике.
– Интересное художественное полотно, – Кот, не дотрагиваясь ни до чего руками, и, особо следя за кровавыми потеками, чтобы случайно не вляпаться, указал глазами на мешок. Обычный холщовый мешок, их тех, в каких крестьяне носили на рынок дыни и поросят. Друзья присмотрелись.
– Вот это номер, – присвистнул Маркиз.
Мешок, довольно пухлый, был до половины полон... золотом. Золотыми монетами.
– Ставлю десять эров против скорлупы от ореха – деньги там тоже имперские, – негромко сказал Обжора.
– И, наверняка, фальшивые, – согласился Маркиз. – Третий след. Чтобы псы точно не потеряли... Как же мы удачно зашли, парни!
– Кто в это поверит? – удивился Обжора, – чтобы взятку за убийство Кесара наглые имперцы принесли в мешке и вывалили прямо посреди двора. Это при том, что дворец Кесара неприступен.
– Точно, неприступен, – быстро покивал Маркиз, – как и перевал Кастрел. А по поводу того, кто поверит – никто и разбираться не будет. Это судье нужны доказательства. А чтобы науськать толпу, хватит самого факта: Священный Кесар убит, дворяне убиты. Во дворце обнаружены имперские деньги, а след ведет в Монтрез.
– Где живет исчадье ада и порождение Бездны, проклятый маршал Эшери, который бритых бил везде, где встречал... Демоны! Так это оставлять нельзя.
– Предлагаешь забрать с собой? – шевельнул бровью Монтрез. – Так я тоже готов сделать ставку. Стоит тронуть этот мешок и от нас горстка пепла останется, хоронить будет нечего.
– Да это понятно, – отмахнулся Маркиз, – только проблемы не снимает. Мешок нужно убрать, пока ключник не проснулся. А сие светлое событие произойдет... ну, думаю, очень скоро.
Глава 10
– Отца здесь нет... – вздохнул Маркиз, – пригодился бы.
– Зато я здесь, – сказал Волк.
Эшери бросил долгий взгляд, но возражения, если они и были, оставил при себе. Травник был прав – изо всех четверых именно у него были самые лучшие шансы сладить с хитрой ловушкой. Привычка к запредельной аккуратности при составлении сложных зелий и звериное чутье давали бонус. И пренебрегать им было глупо.
– Это нужно сделать без магии...
Внезапно Кот вскинул руку. Друзья дисциплинированно замерли.
– Только магически, – выдал он. Зеленые глаза характерно блеснули в темноте. – Кто у бритых магичит?
– Жрецы, – первым сообразил Маркиз, – А они – парни важные и в обычный караул не ходят. Если представить, как оно могло быть – вот наступает утро, выходит на двор кто-то из рабов или прислуги. Натыкается на картину. Пугается насмерть, зовет солдат...
– Или охреневает от жадности и лезет за мешком, – подкинул мысль Обжора.
– Не важно. Важно, что он в любом случае не маг. Ловушка, если она есть, рассчитана на обычного человека. Который мешок либо схватит и поволочет, либо попытается влезть туда передними лапами.
– Но если я применю магию, тут немедленно поднимется тарарам до небес.
– Смотря какую. Парни, а теперь внимание, – Эшери тихонько, почти неслышно прищелкнул пальцами, скорее, просто обозначил движение, – вопрос на мешок с золотом – какие заклинания гарантированно не поднимут тревогу.
– Те, которые здесь, по-любому, уже есть, – пожал плечами Маркиз. – Заклинание против запаха обязательно, его даже купцы побогаче вешают на хоздвор и кухню.
– От пожара, от мышей и от воров, – Обжора сощурился, – а ведь это все стандартная бытовуха до второго уровня. На каждое конкретное заклинание следилку вешать, да потом регулярно подновлять – половина казны жрецам уйдет. Значит, висит на уровне. Выше второго – уже срабатывает.
– Я пошел, – кивнул Волк и мягким, скользящим шагом двинулся меж телами, следя за тем, чтобы не наступить в кровь. С его безупречным ночным зрением это было нетрудно.
Остановился он, не доходя до злополучного мешка пол шага. Осторожно присел, выставив ладонь.
– Волк, диагност – "однозначно враждебное".
Тот кивнул, не взглянув на Маркиза. Понял, мол, помню. Но ладонь не убрал.
– Это не диагност, – сообразил Кот, – вернее, диагност, но "кухонный" вариант. Им муку и крупу на складах проверяют, не прогоркла, не завелись ли черви.
– И чем оно ему поможет?
Эшери хмыкнул:
– Кто сообразит раньше, чем он закончит, тому любой бочонок вина из моих погребов, по вашему выбору. Ну, парни, я в вас верю.
– Температура, однородность, пустоты...
– Вредно – полезно, – Обжора довольно улыбнулся, – прогорклая или зачервивевшая мука меняется. Перестает быть полезным продуктом и становится отравой. Мешок с фальшивым золотом, если над ним поработал маг-жрец здесь, на месте, а ловушку точно ладили на месте – изменил свои свойства. Перестал быть мешком с полезным металлом и стал смертельной ловушкой. Тут и думать было не о чем, Волк же травник и Мастер зелий, "вредно-полезно" у него всегда на кончиках пальцев.
Маркиз с долей досады изобразил ладонями аплодисменты.
Волк продолжал сидеть на корточках и держать ладонь. В темноте выражение его острого лица разглядеть было нельзя, но поза оставалась неподвижной и даже ощутимо расслабилась. Травник работал: аккуратно и точно – как привык. И – не сомневался в результате.
Внезапно он встал, наклонился над мешком, спокойно прихватил его рукой, скрутив для удобства горловину и закинул на плечо. Покачнулся – все же весил он не мало. Путь назад был проделан так же безупречно.
Когда Волк снова оказался рядом и с выдохом сбросил ношу, Кот приподнял мешок, прикидывая вес и уважительно кивнул.
– Там была не магическая ловушка, а механическая. На любое изменение веса. Пару монет возьмешь и – здравствуй, Небо!
– И что ты сделал?
– Датчик расплавил, – выпалил Маркиз, все еще самолюбиво переживающий, что "викторину" на бочонок с вином выиграл Обжора. Волк кивнул.
– Вино пополам, – вздохнул справедливый парень, – дальше что? Разведка, которая бегает по тылам врага с мешком золота весом с хорошего барана – это тема для анекдотов.
– А дальше – просто, как эр потратить, – Кот сделал изящное движение рукой, словно очертил клятый мешок невидимым кругом. – Вот и проблема решена. Через несколько мгновений он рассеется как морок. Заклинание уничтожения запаха...
– Только сил вбухано, как в прорву, – хмыкнул Маркиз. – Нет, я не завидую. Честно-честно.
– Между прочим, золото было настоящее, – со своей обычной усмешкой сообщил Волк.
– Да и демоны с ним. Что мы себе мешок золота не добудем, если понадобиться?
Четыре тени взлетели на галерею так же бесшумно, как и спустились.
Священный Кесар был довольно прижимистым правителем, из тех, у которых песка в пустыне даром не допросишься. Но на себе не экономил – и Дворец, во всяком случае, его "парадные" подступы даже ночью освещали магические светильники.
У дверей, как положено, бдили часовые. Стояла тишина, которую нарушало только журчание воды, бегущей вдоль ступеней лестницы. Одновременно и фонтан, и увлажнение воздуха. И престиж – вот как могут мои архитекторы, завидуйте! Три змеи одним камнем.
От лестницы в три стороны расходились темные аллеи, заросшие густой акацией и бутовым деревом. В парке, наверняка, тоже была какая-то охрана, но, судя по спокойному лицу Волка, солдаты мирно дремали на посту, знать не зная, что проснуться им суждено в другой стране.
– Насколько я помню планировку дворца Кесара, прямо под нами – женское крыло, – тихо, почти не разжимая губ, обронил Кот.
– Ты имеешь в виду тот слегка выступающий ярус, который явно достраивали позднее? – так же тихо уточнил Маркиз. Кот кивнул, – И что?
– Заглянуть бы надо.
– Шуточки у тебя, – привычно оскалился тот, но тут же осекся. Сообразив, что Кот не шутит. – Я всегда говорил, что ты псих!
– А я всегда говорил, что ты – прав. Спустишь меня на ремне, дальше я прыгну. Обратно на ножичках поднимусь.
– Эшери, если Ташим сказала тебе правду, то отрава во дворец попала как раз с этой таинственной "дикой" наложницей, – Волк подошел неслышно, – и на женской половине – максимальная концентрация. Умереть, подхватив заразу в чужом гареме – сомнительный подвиг для маршала.
– Ты меня предупредил, я – внял, – кивнул Эшери, – Разматывай ремень.
– Возьми хотя бы кого-нибудь... – Волк осекся.
– Вот именно. Ты рисковать собой не имеешь права, больше некому смешать противоядие. Ни Маркиза ни, тем более, Обжору ремень не выдержит. В сухом остатке только Эшери Монтрез, который – какое совпадение, практически неуязвим для любой отравы. Давай свою веревочку и жди меня с победой.
Стена очень удачно опоясывала все внутренние постройки дворца. Будь это иначе – их давно бы уже схватили. Но Священный Кесар, подобно многим правителям, до судорог боялся собственного народа – в основном стражи были рассредоточены по внешнему периметру. "Ближе к телу" несли караул лишь самые верные, повязанные общей кровью и клятвами, аристократы.
Тот, кто устроил эту провокацию с мешком, конечно, преследовал свои цели. Но он им здорово помог.
– Через короткую клепсидру не вернусь, делайте что решили и уходите в Аверсум. Это приказ.
Намотав ремень на кисть, Кот не спрыгнул, а бесшумно стек со стены. Немного повисел, прислушиваясь к сонной тишине, шуршанию струй и легкому шелесту акации и отпустил страховку.
Касание ногами камня было таким мягким, что услышал его только Волк.
Внутри дворик освещали одни звезды, да и то не слишком добросовестно. Но Кот все же различил корявое фруктовое дерево, взломавшее корнями узорные плиты. Забытый ковер с кучей больших шелковых подушек и шестигранную подставку для кальяна. Видно, девушки отдыхали здесь вечером. Дальше тянулся портик и колоннада с прочной кованой решеткой, увитой густым плющом, уже вовсю цветущим мелкими белыми цветами. Весна в Шариере наступала намного раньше.
Кот хотел осторожно обойти крыло и поискать что-то вроде хозяйственной двери, но заметил то, что резко изменило его планы.
Сперва он принял лежащее на лестнице тело за еще одну кучу забытых подушек. Но – нет. Это был мужчина стражник. Похоже, он упал, скатился по мраморным ступеням, да так и остался лежать, головой вниз.
Но почему никто не услышал звона кольчуги и оружия?
Стражник был либо мертв, либо без сознания. Либо слишком крепко спал, во что Кот не верил. Но проверять не стал, чтобы не усложнять Волку работу. Прячась в тенях, почти невидимый для не слишком пристального взгляда, он поднялся по лестнице и там увидел второго стража.
Этот был, определенно, мертв – запрокинутая голова, отстегнутый кольчужный шарф и лицо, искаженное в последней попытке глотнуть воздуха.
Неужели юная красавица Ташим в свои последние мгновения выглядела так же? Девушка пришла к нему, рассчитывая на помощь, но получила только смерть. То, что к тому моменту он уже ничего не мог для нее сделать, яд не просто начал, а почти завершил свою работу, утешало слабо. Сказать честно – не утешало вообще.
Но рефлексировать было не время и не место. Обойдя стража по широкой дуге и стараясь даже не дышать рядом с ним, Кот углубился в лабиринт "женского крыла".
Да-а... Волку сюда соваться, точно, не стоило. Амбре тут стояло такое, что можно, как говорила Маргарита, "топор вешать". Запахи благовоний, кальяна, зефира, крепких духов и чего-то еще, неуловимого, но такого же агрессивного смешались в адский коктейль. Он ударил в нос и Кот с неудовольствием подумал, что на несколько часов, а то и дней он лишился обоняния напрочь.
Холл, выстеленный айшерскими коврами здорово облегчил дело. По таким пушистым даже зверь Лефарат в броне прошел бы неслышно, что уж говорить о Коте, у которого привычка во время вылазок двигаться коротким, скользящим шагом, наступая сразу на всю стопу и дышать особенно, не слышно, давно из второй натуры сделалась первой, вошла в плоть и кровь и въелась в кости. Если бы вдруг, для дела, потребовалось нашуметь – ему пришлось бы приложить сознательные усилия, чтобы идти или бежать как-то по другому.
В бассейне отражался звездный свет, проникающий сквозь решетчатое окно – и лежал мертвый евнух. То, что это именно евнух, Эшери понял по характерным тапочкам. Он не выдержал и тихонько, осторожно потянул воздух ноздрями, пытаясь уловить знакомый и уже остодемоневший запах диргенских роз.
Напрасно, конечно. Что тут можно было унюхать? Опрокинься тут тачка с ослиным дерьмом, его и то почуяли бы только если вляпались!
Кот почувствовал, что начинает злиться и усилием воли вернул себе спокойствие. Ему всегда становилось не по себе, когда он лишался хотя бы одного из своих безотказных "инструментов", отточенных годами тренировок. На Каевых пальцах, когда пришлось завязать себе глаза, на Кастреле, когда он на несколько суток лишился магии. И сейчас, когда резкие запахи отбили нюх.
Узорная арка вела в коридор, тоже уложенный и увешанный коврами чуть не в три слоя. Интересно, это зачем? Чтобы новые наложницы от большого счастья не повредили себе?
В коридоре он заметил еще одно тело, на этот раз рабыни, закутанной в простую коричневую алабею без узоров. Мертва...
Кажется, дальше можно не идти. Волк оказался прав, это крыло вымерло полностью. Что же за мерзость такую откопал неизвестный? В какой-то древний прах, равно как и в проклятья, пережившие автора на столетья, прекрасно образованный Кот не верил. А вот в убийственные соединения зелий с магией – легко!
Эшери достал из поясной сумки большой хрустальный флакон и вытряхнул содержимое веером, на полдень и на полночь. Одного должно было хватить за глаза. Сюрприз для тех, кто этим утром пойдет проверять наложниц и наткнется на мертвецов. Пакостный, но сам по себе, не смертельный.
Другое дело, что, если верить Волку, любой, прикоснувшийся к телам – покойник.
Жутко. Но спасать домочадцев Великого Кесара в задачи Кота не входило. Он бесшумно повернулся на носках и уже шагнул прочь... как вдруг услышал за спиной на чистейшем имперском:
– Постойте, вы ведь Эшери... Эшери Монтрез?
Голос был женский и сильно испуганный. Но когда Кот обернулся, в его руках все равно было по ножу. На всякий случай.
Вот что сделает нормальная девушка, увидев незнакомца с двумя боевыми ножами? Упадет в обморок или заорет так, что стекла треснут. А эта обрадовалась!
Друзья удивились, когда вместо ожидаемого тихого скрипа железных «когтей» по камню, услышали такой же тихий условный свист.
– Ремни вяжите, – потребовал Кот. – Справишься? Удержишь веревку, или тебя поднять?
– Н-не знаю, – замотала головой брюнетка, растрепанная и зареванная. – Я вообще-то сильная, но сейчас руки дрожат.
– Понятно, – кивнул Кот, – парни, отставить веревку, кидайте ремень сюда.
Поймав брошенный вниз кожаный ремень Кот скомандовал:
– Руки вытяни. Вот так, – и, ловко набросив ей на запястья петлю, затянул ее раньше, чем девушка успела опомниться.
– За-зачем это?
– За шкафом, – фыркнул Кот, – выбраться отсюда хочешь? Или, может, передумала? Там сейчас все умерли – любимой женой станешь... кому-нибудь. Карьеру сделаешь. Давай мне на спину.
Девушка молча послушалась. Она была перепугана до истерики и тут Кот ее мог понять. Но держалась хорошо: смотрела осмысленно, на голос реагировала и даже вроде бы кое-что понимала. Правда – в основном неправильно, но это уже несущественные детали.
Подъем по стене "на ножичках" с дополнительной ношей за плечами оказался не на много сложнее обычного, правда, занял больше времени. Кот страховался гораздо серьезнее. Сам он сорваться и упасть не боялся, знал, что приземлится как кот – на лапы. Но девушка могла разбиться.
– Не трогать! – приказал он, едва голова показалась над стеной и парни подались вперед, чтобы помочь, – Отойти на пять шагов и дышать в другую сторону.
В ответ на вопросительный взгляд Волка, Кот кивнул:
– Все. Стражи, рабы, евнухи. Наложниц не видел, комнаты заперты, но она говорит, что стучала во все двери – никто не открыл.
– Зачем стучала-то? – добродушно спросил Обжора.
– Алире плохо стало. Она упала, скрючилась. Я бросилась к ней, а там уже глаза под образа и пульса нет. Непрямой массаж сердца не помог. Я кинулась наружу, ну и... Апокалипсис какой-то, – девушка растерянно развела руками, которые Кот освободил от ремней.
– Уходим, – сказал Кот, – по возможности, тихо. Я немного наследил на стене, с девушкой не смог подняться совсем чисто. И затирать времени нет...
– Думаешь, обратят внимание? – усомнился Маркиз.
– Будут искать – найдут. Я бы нашел. Ходу, парни, уже рассвет. Мы первые – вы за нами.
Крепко ухватив девушку за руку Кот легко и бесшумно пошел, почти побежал по стене. Девушка честно попыталась успеть за ним, но неудобные туфли соскальзывали. Эшери ругнулся, подхватил ее и перекинул через плечо.
Следом, в пяти шагах от Кота, так же быстро полу-шли, полу-бежали ребята, обгоняя наступающий на пятки рассвет и время от времени задерживаясь, чтобы разбрызгать прозрачную жидкость из хрустальных флаконов, похожую на обычную воду, без цвета и запаха.
Они успели.
... У ворот конюхи пытались растащить сцепившиеся осями кареты. Господа изволили вяло переругиваться. Смена слуг, уставших до звезд в глазах, расползалась по комнатам, а вторая, свежая, с содроганием рассматривала бардак и свинарник, оставленный благородными гостями. У камина спали вповалку сторожевые собаки, обожравшиеся деликатесами до отрыжки. По двору, задрав хвосты, бегали две случайно выпущенные кобылы и звонко цокали копытами, обильно посыпая каменные плиты «яблоками». Ощутимо тянуло дымом – у замковой стены догорал небольшой двухэтажный домик. Картина маслом: «После бала в Монтрезе». Кажется, в этот раз обошлось малой кровью. Если не считать Священного Кесара, которого прибили не его гости. Наверное...
– Так мы все же знакомы? – спросил Кот, – И мне пора к целителю. Потому что я совершенно не помню вашего лица и голоса. Этому, конечно, нет прощения, моя госпожа. Но я предпочитаю правду. Даже если она меня не красит.
Девушка улыбнулась. Потом рассмеялась. Смех у нее был золотым. Иногда говорят "серебряный", звонкий и рассыпчатый, как звон маленького серебряного колокольчика. У этой девушки смех был как раз такой, но, вдобавок, еще и теплый.
– Нет, боже! Конечно, мы никогда не виделись. Но я вас знаю – заочно. – Кот прищурился и взглядом потребовал подробности. – Маргарита описала вас довольно точно.
– Маргарита... Супруга шевалье Винкера? Забавно... Я всегда считал, что у нее не слишком хорошая зрительная память, а описывает внешность она и вовсе скверно. Однако, вы узнали меня с первого взгляда. Любопытно было бы услышать это описание.
– О, я процитирую, – Девушка склонила голову на бок так, что челка почти закрыла один глаз, – "Как увидишь мужчину, по сравнению с которым Крис Хемсворт покажется тебе "ничего особенного" – это и будет Эшери Монтрез. Не ошибешься". И знаете, она была права! Первое, что я подумала, рассмотрев вас как следует – Крис Хемсворт... да вообще ничего особенного, – она пожала плечом.
Кот честно попытался сдержаться, но лишний раз убедился, что иногда бороться с природой бесполезно. Он откинулся на спинку кресла и громко расхохотался.
– Леди, вы бесподобны. Обе. Вы знаете об этом?
– Про Марго не в курсе. А я – теперь да. Вы же поставили меня в известность. – Синие глаза поблескивали и Эшери был уверен, что вино здесь не при чем.
– Как вас зовут, чудо?
– Дарья. Или Даша. Но "Чудо" мне тоже нравится.
Бутылка с шиарским стояла ближе к левой руке, ей Кот и воспользовался, чтобы наполнить бокал и протянуть его девушке. Она взяла без колебаний. И светски поинтересовалась:
