Текст книги "Ловушка для химеры (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Глава 16

– Волосы еще остались? Много?

– Штуки четыре, – вздохнула я, – а если пополам порезать?

Марк мотнул головой, ничего не объясняя, но я поняла. Почему-то не выйдет. Может быть масса вещества мала? Хотя, какая может быть масса у волоса? Или колдовство оперирует как раз такими величинами, сверхмалыми? И для успеха ритуала критично: пять атомов или десять. Будь здесь аналитические весы, возможно, удалось бы понять, сколько вещества нужно...

– А почему в прошлый раз могло не получиться?

– Да куча причин. Самая простая – они далеко. Мой поисковый импульс бьет на очень небольшое расстояние. Ближе к северу их нет. Попробуем двигаться на юг. Если причина – расстояние.

– А что еще?

– Дашу могут спрятать от поиска. Я щит не пробью, меня на такое просто не хватит.

Марк собирал на небольшом каменном столике принадлежности для ритуала. Было их немного: пластиковая расческа, на которой остались волосы моей пропавшей подруги и... карта Империи. Очень простой ритуал. Позволяющий найти человека по его части. Например – обрезку ногтя. Или, в нашем случае – волосу. Жаль, что Даша такая чистюля, если бы она расческу неделями не чистила, все было бы на порядок проще.

– А почему не попросить мага посильнее? Или не использовать накопитель?

Марк поднял на меня темные глаза.

– А ты когда-нибудь пробовала вышивать ломом?

– У меня для тебя новость – я вообще никогда вышивать не пробовала. Только пуговицы пришивала и дырки заделывала. Но аналогию поняла. Чем больше сила, тем труднее ей оперировать, а в таких тонких процессах это вообще невозможно. Примерно, как Эшери с ночным зрением мучается.

– Кот как раз мучается без него, – уточнил муж, не терпевший неточности в формулировках.

– Без разницы, главное – нам он в этом деле не помощник. Но почему Арчи до сих пор не объявился? Ты же говорил, что он нас почует, как только мы пересечем границу мира. Ему же не нужно зеркало, он откуда угодно может уйти. Поймать и запереть его тоже не выйдет... – Это значит, он мог погибнуть?

– Даже если погиб, ничего страшного, – отмахнулся Марк, занятый настройкой.

– Ну ничего себе! – я с размаху опустилась на пуф, рядом со столом, – знаешь, если ты сейчас скажешь, что он всего лишь кот...

– Маргарита, дело в том, что Арчи как раз НЕ КОТ.

Видимо, мой изумленный взгляд был достаточно красноречив.

– Так ты до сих пор так и не догадалась о его природе?

...Нет. Я искренне считала приятеля самым обычным котом. Ну, говорящим. Бывает. Один – персидский, второй – лечебный. Третий – говорящий.

– Он дух. Дух Проводник. Кот – это просто его материальное воплощение. Ему так удобнее.

– То есть, когда ты в него файерболами кидался в коридоре...

– Ничего бы с ним не случилось. Восстал, как Феникс и еще расцарапал бы мне что-нибудь с его точки зрения не важное. Лицо, например. Когти у него вполне себе ощущаемые и преострые. Как он мне тогда, в Румоне, руку порвал – до сих пор шрамы.

– Эти шрамы видишь только ты, – съязвила я.

– Это потому, что они у меня на сердце, – объяснил Марк.

– Фантомные боли, осложненные галлюцинациями... Ну, хорошо, если нашему Арчи даже смерть – не больше, чем газетой по ушам, почему же он до сих пор не здесь?

Черные глаза виновато мигнули и я заподозрила, что дело все-таки не чисто.

– Умереть он не мог, – твердо повторил Марк. Помолчал и нехотя добавил. – Но мог заблудиться в сопряжениях. Один или вместе с Дашей.

Звучало это зловеще. Я попыталась сформулировать вопрос, на который Марку пришлось бы дать развернутый ответ... Но тут черный Дашкин волос весело вспыхнул, прямо у Марка на ладони, быстро скукожился и... на стол стекла капля света.

– Кажется, что-то получилось!

Пометавшись по карте Империи (мы с мужем смотрели, не отрывая глаз), она замерла на южном побережье, мигнула – и пропала. Но точку мы заметили.

Бал в честь наступления весны, отложенный в знак траура по Кесару, все-таки объявили. Резиденция и часть прилегающих к ней кварталов оделись праздничными огнями, в основном белыми, зелеными и розовыми – цветами весны.

В туалетах дам тоже преобладали весенние мотивы: цветы, листья. По большей части это были творения ювелиров, живые цветы встречались редко – обработать их магически так, чтобы до конца бала они не потеряли вид, было можно. Но такие заклинания либо слетали от малейшей ерунды, либо стоили дороже бриллиантов.

А, значит, любая дама, которая появлялась на весеннем балу с живыми цветами в прическе, была либо нищей провинциалочкой, которой не хватило денег на украшения, либо особой, которая вообще денег не считала... Этот тонкий момент придавал обычному бальному флирту некоторую пикантность.

– Арси, дорогая, вы не слышали, маршал будет?

– В списках приглашенных он есть, но...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ах, герцог Монтрез. Прекрасный рыцарь из солнца и стали! Я мечтаю танцевать с ним с самого первого бала, но пока удача так и не улыбнулась. На Зимний бал мне сшили крайне неудачное платье, ничего удивительного, что Золотой Кот прошел мимо...

Марк мимолетно усмехнулся. Обрадовать что ли девочку? Маршал будет, это он знал совершенно точно. Игра началась, и Эшери, как и он сам, уже получил свой конверт. Интересно, какое чувство испытал Кот, выяснив, что на этот раз им предстоит сыграть, практически, друг простив друга? Винкер ощутил азарт.

Эшери был интересным противником, опасным своим талантом, играя четко по правилам, так вывернуть ситуацию, что единственным способом выиграть у него было только нарушение правил. Демонстративное, наглое и... часто провальное. Нарушителей нигде не любят.

Играть с Котом по правилам было бесполезно – тут он, однозначно, сильнее. Играть против правил – почти заведомо проиграть, потому что Распорядитель Игры снимет большую часть баллов.

Что ж... это был достойный вызов!

– Мне обязательно оставаться до самого конца? – шепотом спросила супруга. На ее нежном лице застыло выражение: "Как вы мне все... дороги!"

Винкер давно понял, что расхожее убеждение: "Женщинам нужны только балы, платья и драгоценности" с его Маргаритой не работает, от слова вообще. К нарядам и "побрякушкам" она была неподдельно равнодушна, а к танцам относилась как к тяжелой работе, после которой положен выходной.

Вообще-то отпускать ее от себя не стоило. Это не Румон, где ее все любили, начиная от королевской четы и заканчивая торговкой яблоками. И не Монтрез, где одна тень правящего герцога защищала лучше воздушного щита.

Аверсум был полон молодых и дерзких ушлепков, способных бросить ему вызов... Потом он, конечно, раскатал бы их в тесто на кулебяку, но это потом.

– Покажешься со мной, поулыбаешься. Станцуешь первый танец – а после я тебя провожу до комнат, – неожиданно согласился Марк, – только защиту свою поставлю. Посидишь взаперти до моего прихода.

– О-о, – протянула потрясенная жена.

Больше она ничего сказать не успела. Заиграл оркестр и народ устремился в центр зала, ближе к золотой ковровой дорожке и тронам, приготовленным для Императорской семьи.

Коронованная чета выступила слаженно. Повелитель не изменил себе и был в черном. Алета, похоже, изображала яблоню в цвету – сильно декольтированное бело-розовое платье с тугим корсажем и пышной юбкой, состоящей из одних оборок держалось на ней, видимо, при помощи магии. Для соблюдения приличий был жемчуг – очень много редкого розового жемчуга, безумно дорогого и ненавидимого ювелирами: при попытке сверления он кололся даже слишком часто.

На нежной, сливочной шее Императрицы этого богатства было наверчено целых девять нитей...

Смотреть им в лицо было бесполезно – на такие мероприятия правящая пара собственные лица не брала, обходилась улыбчивыми, доброжелательными масками.

Принц на балах пока не присутствовал.

Почему Марк вдруг подумал о принце? Просто отметил, что тронов все еще два? По аналогии с Маргаритой, которой, неожиданно для себя дал послабление. Или все проще, и это был банальный глас интуиции? Который Марк, как и все рационально мыслящие люди, послал в болото.

Придворные торопились отметиться и поймать знак внимания, на них с Маргаритой никто не смотрел. Пользуясь этим, Марк злостно нарушил этикет, поддержав жену за локоть – глубокий реверанс в тяжеленном бальном платье был тем еще испытанием на выносливость.

– Бесит, – одними губами сказала она.

– Один танец, – пообещал Марк и ободряюще пожал ей руку.

По коридору, на равных расстояниях, стояли неподвижные люди в одинаковой серой форме. У каждого третьего на поясе висел мощный магический сканер.

– Они могут кракнуть нашу "невидимость"?

– Могут, конечно, – высокий темноволосый мальчишка пожал плечами, – это новейшая разработка, резиденция оснащается в первую очередь.

– Тогда почему нас до сих пор не схватили?

– Потому, что сканер сначала нужно направить и включить. Пока он висит у стража на поясе, он не опаснее поварешки. – Его Высочество мимолетно улыбнулся – и Рой закатил глаза, понимая, что снова проиграл. Вот кто его научил так улыбаться? Одновременно и провоцируя: ну, неужели слабо? И ободряя: не бойся, я с тобой. Ни у Его Величества, ни у Императрицы Рой такой улыбки не видел. Она была неотразима – как рапира в руке опытного бретера.

– То есть, если мы ничем себя не выдадим?..

– Попадем куда нужно и вернемся, и никто этого не заметит, – уверенно кивнул принц.

– А как же шпионы, убийцы и прочие нехорошие личности?

– Точно так же. В любой системе есть слабое место. Кто его знает – тот пройдет где угодно. Именно поэтому у нас есть чудесный обычай – спать с ножом под подушкой.

– Неужели нельзя выстроить защиту, которую невозможно взломать?

– Скажи об этом своему отцу, – предложил Рами, – Он будет долго смеяться.

Легенда о графе Вольяне прошла везде, даже у Алеты... А вот Рами расколол ее сразу. Невозможно знать наизусть весь гербовник? С одной поправкой: невозможно, если ты не Его Высочество Рамер Дженга.

Принц вывел Роя на чистую воду уже на второй день. Пришлось сознаваться, правда, под клятву. Поклялся – и глазом не моргнул. А, услышав о его кайорских корнях, вообще только плечами пожал.

– У меня мама южанка, не мне от земляков нос воротить.

И на этом вопрос с благородным происхождением поддельного графа был закрыт. Зато в полный рост встал вопрос с подарком для госпожи Маргариты.

Драгоценности отпали сразу – их даме могли дарить только супруг, отец, брат. В крайнем случае – жених, но только после официального оглашения помолвки. И то смотрели на такие вольности косо.

Сладости из дворцовой кухни она вполне могла заказать сама. Всякая ерунда, вроде магических игрушек, была недостойна возвышенной любви к Даме Сердца, одной для обоих рыцарей.

Оставались цветы. И не просто цветы, а дивной красоты и запредельной редкости орхидеи с маварских островов...

Нет, конечно, можно было послать слугу в лавку и он бы принес. Но, скажите – откуда у принца деньги? Он ведь живет в резиденции на всем готовом, в город не выходит. Экспедицию пришлось снаряжать на средства Роя. Тому старший брат сунул мешочек с монетами по секрету от отца, Тамире – по секрету от них обоих. А Эшери, безо всяких секретов, просто заплатил жалование, как одному из своих пажей – вперед. Отчего-то прославленный маршал не считал деньги злом, а их отсутствие – благом, даже для детей. Но на орхидеи по столичным расценкам не хватило.

И тогда цветы, не мудрствуя, решили нарвать там, где они растут – в Маварских болотах. Весенний бал подходил для этого как нельзя лучше – где еще красоваться в таких украшениях?

Правда, на первый день с подарком не успевали, Марк гонял их до позднего вечера... Но так показалось даже лучше. На первый день многие дамы появились, украшенные цветами, значит, ко второму они должны уже завянуть, да? А тут они – с настоящими орхидеями. И госпожа Маргарита – самая красивая дама Аверсума!

Рой сомневался ровно до тех пор, пока принц не поставил вопрос ребром:

– Ты хочешь, чтобы Маргарита тебя любила? Она кого попало любить не будет. У нее муж – герой войны, я – наследник Империи, король Румона – настоящий дракон. Тебе тоже придется... соответствовать. Ты собираешься завоевать ее сердце тем, что варенье с кухни попятишь?

– Я обязан охранять Ваше Высочество.

– Вот ты и охраняешь. А мое Высочество изволит отбыть на острова за цветами.

В общем, уболтал. Может быть, благоразумие, в конце концов и одержало бы победу. Но в таком случае Рами просто пошел один – а долг телохранителя следовать за охраняемым телом, куда бы то не понесло.

И вот, ближе к полуночи, двое авантюристов крались внутренними коридорами ко второму портальному зеркалу. О нем не распространялись... но, знали. Оно было предназначено для единственной цели – спасти императорскую семью, если враг ворвется в резиденцию.

Или – принести красивой женщине орхидеи. А что, они не рыцари? С тем, что госпожа Маргарита – Прекрасная Дама, не поспоришь. Из-за нее бы и на дуэлях дрались не реже, чем из-за императрицы... И, кстати, пытались. Только она не оценила. Покрутила пальцем у виска и окно захлопнула. А потом еще и занавеску задернула.

Портальная комната была заперта, но, к счастью, прямо перед ней никто не дежурил. Говорили – ни к чему, вход в сектор охраняют – и ладно. На самом деле соблюдали прямой запрет императора. Куда-то он время от времени ходил этим зеркалом и, видимо, маршруты не подлежали разглашению.

– Сколько тебе времени нужно?

– Ты уже спрашивал. Считай до двенадцати, – русоволосый мальчик бесшумно скользнул к двери, положил пальцы на дверную пластину и прикрыл глаза.

Черноволосый занял место наблюдателя в начале коридора, встав так, чтобы держать под наблюдением оба входа, но чтобы его никто не видел.

...Это полезное умение было едва ли не первым, которое освоил Рой – "уговаривать" замки. Любые: простые, сложные, с фиксаторами нажимного действия, с двойным и тройным кодированием, с сигналками и взрывателями, механические и заклятые... и, даже, благословленные. Можно и с теми поладить, если умеючи.

Одно время он завидовал отцу – тот был почти слеп и мир не мешал ему своими красками. Не отвлекал от задачи.

Потом Рой научился ставить щит между собой – и миром, и дело пошло. В семь лет он "кракнул" фиольскую шкатулку матери. Крику было! Не от того, что сынок что-то спер... Нечего там было переть, кроме старых пожелтевших писем. Мать орала потому, что шкатулка была с секретом. Если открыть, в руку впивалась игла, смазанная ядом.

Ну и что? Он же, как-то, не совсем дурачок, чтобы фиольские шкатулки руками открывать. И письма он почти не тронул, даже сложил, как были... Откуда бы ему знать, что листы между собой крошками пудры пересыпаны.

Влетело знатно. От мамы – за яд, от отца – за пудру. От старшего брата – за то, что бездарно спалился. Урок Рой усвоил. Об остальных подвигах никто не узнал.

На замок понадобилось чуть больше времени, чем он рассчитывал. Но Рами терпение потерять не успел и, обернувшись в очередной раз и заметив, что Рой открывает дверь, принц скользнул за ним.

– Ваша очередь, Высочество, – Рой кивнул на большое, портальное зеркало в скромной темной раме.

– Я тоже справлюсь, – отозвался принц. На взгляд Роя, слишком громко и твердо для того, кто не сомневается в своих силах. Но ни о чем переспрашивать мальчик не стал, толку с этого? Либо получится – либо нет.

Он встал к стене, подперев ее спиной, и уставился на зеркало, с которым колдовал Принц.

Вообще-то, магия считалась искусством. Наравне с живописью, музыкой, поэзией. Но настройка зеркал стояла здесь особняком. Маги – зеркальщики были скорее ремесленниками. Очень уважаемыми, но – рабочими. Настраивать зеркала мог научиться любой маг, разве что воздушникам это давалось чуть легче... но им все смежные навыки давались легче. А так – просто тренировка. Просто навык. Такой же, как фехтование. Задать координаты и медленно поворачивать зеркало до тех пор, пока не образуется портальный коридор. При хорошей "чуйке" дело пары мгновений.

– Кажется, что-то нащупал, – голос принца показался Рою странным. Слишком удивленным. Он ведь уже делал это, и не раз? – Только... что-то тут не так, Рой...

Вот уж точно, "что-то не так", по другому не скажешь. Вместо ровной черной глубины взбесившееся стекло переливалось всеми цветами радуги, по нему пробегали волны, вспучивая поверхность. Раз или два мелькнули какие-то перекошенные рожи, назвать это лицами не поворачивался язык. Даже на морды не тянули.

Внезапно раздался ушераздирающий вопль, похоже – кошачий. Рами вытаращил глаза и... шагнул в зеркало, прямо в это непонятное марево.

Одно из основных правил зеркальщика: если что-то идет не так – сворачивай заклятье. Заблудиться в сопряжениях – страшный сон любого портального мага и самая частая причина их гибели.

Куда понесло Его Высочество?

Рой подскочил к зеркалу, ухватил принца за камзол и уперся пятками в пол. И, только сотворив эту глупость, сообразил: сила, которая поймала Рами, ему не по зубам, упирайся – не упирайся, а в зеркало их затянет. А вторая мысль... Идиоты! Оба!! Даже записку не оставили!!!

Глава 17

Скрипки нежно пели под сводами зала. Басовито перекликались виолончели и контрабас. Клавикорды добавляли мягких красок, литавры отбивали ритм, а солировал кларнет.

Мелодия была старинная, печальная. Алета знала и слова, которые давно не пели, слишком архаичным был язык. Молодой король влюбился в рыбачку, проезжая мимо деревни – и взял ее с собой, поселив в высокой башне над водой. Девушка долго плакала, но согласилась принять кольцо невесты, а взамен выговорила одно утро у реки. Рыбачка бросила кольца в воду и попросила реку о помощи. И могучая Альсора сжалилась над своей несчастной дочерью, забрав ее в свои глубины. Часто, в рассветный час, когда горит над городом Небесная гавань, на берегу можно услышать рыбацкую песню, которую поет девичий голос... А король давно умер неженатым и бездетным.

Императрицу, как всегда, окружала толпа. Были здесь не только дамы, но и молодые, блестящие кавалеры, которые открыто, напоказ носили на рукаве родовые цвета Шайро-Туан. А еще – посвящали ей сонеты и стансы, дрались в ее честь на дуэлях и были всегда готовы сорвать для Золотой Богини звезду с небес. По крайней мере, так они говорили.

Император к ним не ревновал. На обожателей супруги он смотрел с равнодушной досадой, как на кошек, птичек или левреток. Паркетные "рыцари", которых Алете зачем-то вздумалось разводить. Вернее, не "зачем-то", а с чего-то. Со скуки.

Среди них были неплохие фехтовальщики и сильные маги. Тот же Делраже, водник, восьмой уровень... Найдя его в толпе глазами, Рамер Девятый чуть заметно наклонил голову, поприветствовал.

Несколько гвардейских офицеров в парадных мундирах вытянулись, приветствуя его.

– Дорогая, вы помните, что мы с вами танцуем не меньше трех танцев? – негромко спросил он, усаживаясь на свое место, – что вы мне оставили?

– Павану и две чаконы. Я помню, что вы не любите ни бурре, ни сальду.

– Как вы внимательны, – Рамер дернул уголком губ. Его давно не раздражала эта суета. Император привык относится к балам так же серьезно, как к полю боя. В "паркетных" войнах пало не меньше рыцарей и далеко не все жертвой прекрасных глаз. Яд, кинжал и смертельные проклятья тоже собрали свою жатву. – а что сейчас?

– Эльс, – холодно улыбнулась Алета, – "белый" эльс. Дамы приглашают кавалеров.

Новшество прижилось с руки принца Джуэла, тому подала идею жена. А ей, конечно, рассказала Маргарита... о чем в бальном зале Аверсума никто не знал. Случись сейчас здесь сама Маргарита, улыбнулась бы, наверное.

Но, пользуясь разрешением мужа, она ускользнула из шумного зала, полного совершенно безумных запахов, на темную и безлюдную Восточную галерею.

Здесь было хорошо. Звуки музыки не раздражали Маргариту, музыку она почти любила, особенно вот такую, негромкую, которую можно было просто слушать, прислонившись к мраморной колонне.

Почти полная луна несмело заглядывала в решетчатые окна, плотно закрытые из-за весенних ветров. Легкий сквозняк шевелил листья растений, чем-то похожих на привычные ей монстеры.

Она бездумно пошла вперед, слушая звук собственных шагов и стараясь сначала – попасть в такт музыке, а потом, наоборот, не попасть. И, когда в мелодию вклинился тихий, на грани слышимости, жалобный детский крик, Маргарита сначала приняла его за сольную партию какого-нибудь неизвестного инструмента.

Но крик не унимался, в беспорядочных звуках удалось различить слова: "Помогите! Его Высочество! Кто-нибудь, помогите!" Спустя мгновение к детскому голосу присоединился взрослый.

Маргарита остановилась, тряхнула головой, прислушиваясь. Крики доносились из коридора, перед которым стояли навытяжку двое серых и, похоже, никуда не собирались бежать и спасать... Неужели не слышали.

Она поднесла к лицу ладонь с растопыренными пальцами и, первым делом, с силой сжала невидимое воздушное кольцо. А уже потом – поспешила по коридору на крики о помощи, которые становились все тише и вот-вот должны были превратиться в хрипы.

...Отпустить от себя Маргариту было не самой лучшей идеей. Но и мучить ее стыдно. Не по-мужски. Что ж, значит, придется мучиться самому.

К своему успеху у женщин определенной категории Марк давно привык. Можно сказать – притерпелся. К нему, как магнитом, тянуло дамочек, которым жизнь казалась пресной и хотелось чего-нибудь "с перцем".

Он их не осуждал, сам был грешен одно время. Пока сердце грызла иррациональная тоска по Алете. Отпустить свою нечаянную "солдатскую жену" оказалось непросто. Но время – великий колдун и чародей, ему еще и не такие чудеса подвластны...

Сейчас навязчивое внимание дам раздражало – к чему им?

Но отказываться от белого танца не принято. Удивительно – когда кавалер приглашает даму, она может сослаться на усталость или послать его в болото просто, не объясняя причин... А кавалер даме отказать не может. Не по рыцарски.

А как быть, если дам – четыре? Единственный способ никого не обидеть, в том числе и себя – сломать ногу.

– Дорогие мои, позвольте прервать вашу занимательную беседу... Аней, Шари. – Голос императрицы был мягкий, улыбка доброжелательная. Но придворных красавиц словно снесло ураганом. За десять лет подданные неплохо изучили Золотую Богиню. Алета не умела прощать – и встать ей поперек дороги один раз, даже в малости, означало поставить крест на карьере. Право, танец с мужчиной, хоть каким симпатичным и интересным, того не стоил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но, неужели, она решила просто так его спасти?

– Вы ведь не откажетесь танцевать со мной? – зеленые глаза уставились на него в упор. Это была просьба, но... попробуй не выполни. Живо объяснят, чем просьба императрицы отличается от просьбы простой смертной.

– Как можно, Ваше Величество.

– Никак, – серьезно согласилась она и подала руку.

Розовый цвет ей шел и жемчуг был красив. Но Марк никак не мог отделаться от мысли, сколько весит все это великолепие: оборки, золотое шитье и украшения, похожие на вериги. Должно быть, не легче, чем его походный рюкзак с палаткой, одеялом и провизией на три дня. Но он хоть мог облегчить свою ношу левитацией, а Алета магом не была.

Оркестр заиграл первые такты: осторожная, мягкая, обволакивающая мелодия. Не просто эльс, а "Виа Калесси". Тот Самый эльс...

Бездна! Зачем ей понадобилось так прямо и откровенно дразнить гусей? Впрочем, зная Алету – она могла сделать это безо всякой причины. Просто чтобы сделать. И посмотреть, что получится.

– Я соскучилась, – тихо сказала она, – ты появляешься так редко. А когда появляешься – не заходишь.

– Как ты себе это представляешь? – весело удивился Марк, кружа ее в танце, – Колдун заскочил к императрице на чай с бутербродами?

– Раньше тебя это не смущало.

– Раньше многое было по-другому. "Виа Калесси" не звучит дважды. Прошлое не повторяется, Алета. К добру или к худу, но это так.

Мелодия, которую выводили скрипки, неуловимо менялась с каждым кругом. Сейчас в ней отчетливо звучало сожаление о несбывшемся. Интересно, хоть кто-нибудь слышит то же? Или каждая пара танцующих слышит свое? "Виа Калесси" – очень странный эльс, соединение музыки и магии. Написанный колдуном – музыкантом накануне свадьбы своего старшего брата, он, действительно никогда не звучал одинаково. Каждый раз в нем было что-то иное...

– Я знала, что мужчинам нельзя верить. Каждый обманет.

Марк вопросительно поднял бровь. Нет, в целом – понятно. Любая женщина хочет, чтобы оставленный поклонник сох по ней всю оставшуюся жизнь. Нормальное такое желание. Вполне объяснимое. Они это называют "настоящей любовью". Маргарита рассказывала о брачных обычаях богомолов – вот уж, воистину, квинтэссенция "настоящей любви", которая больше жизни.

– Ты обещал, что будешь любить меня всегда.

– И сдержал слово, – мягко улыбнулся Марк. – Я же не обещал страдать и мучиться. Это скучно.

"Золотая девочка" была на взводе... как-то очень знакомо на взводе. С венценосным супругом поругалась? Но скандалы в императорской семье были обычной деталью пейзажа. У обоих – огненный темперамент и если император еще пытался хоть как-то держать себя в руках, то Алета часто даже не считала нужным это делать. Что, фарфоровых ваз во дворце мало? Переколотит эти – другие поставят, дел-то куча!

...Императрица склонила голову на бок, не отводя от его лица пристального взгляда. Улыбалась. Но в глазах улыбки не было, они смотрели остро и тревожно.

– Если я тебя попрошу, ты останешься в Аверсуме?

– Зачем, Алета? Зеркальная сеть работает без сбоев. Если я понадоблюсь Его Величеству или твоему кузену – я всегда рядом.

– А если ты понадобишься мне?

– Я приду даже из другого мира. Мы об этом уже говорили. Ничего не изменилось. "Виа Калесси" каждый раз звучит по-другому, а мое слово – это мое слово. Тебя что-то тревожит, сестренка?

Ее тревожило. И еще как! Но сказать об этом она то ли не могла, то ли не решалась. И, вместо этого, кружилась в эльсе и смотрела прямо в глаза, как будто надеялась, что он каким-то волшебством догадается сам. Наконец, Алета как будто решилась.

– До тебя не доходили слухи?

– Слухи?

– Про то, что у Его Величества появилась фаворитка.

– Зачем бы ему, когда законная супруга – самая прекрасная женщина Империи? – удивился Марк.

– Мало ли. Захотелось...

– Тебя это беспокоит?

– А тебя – нет? – Марк почувствовал, как под его ладонью напряглось узкое плечо.

– Прости, но я то тут каким боком?

– А имени этой фаворитки при тебе никто не называл?

– Темные Боги, – Марк с облегчением рассмеялся, – ты намекаешь на Маргариту?

– Блеск двора, блеск короны... он слепил и не таких.

Он чуть-чуть подался вперед, озорно крутанул императрицу в какой-то не совсем каноничной фигуре и доверительно шепнул:

– Выбрось из головы. Ты видишь опасность там, где ее нет и быть не может. Я знаю точно.

– Откуда? – шевельнула ресницами Алета.

Марк на мгновение отнял руку от ее плеча и коснулся пальцами своего камзола, напротив сердца.

– Отсюда.

– А если я скажу, что видела сама? – вырвалось у нее.

– Глаза тебя обманули. Их не так уж трудно отвести. Проверь себя на посторонние воздействия, проверь своих людей. Попроси Абнера, он найдет того, кто играет с тобой. Но не ищи в темной гостиной зверя Лефарата. Его там нет, Алета.

– Хотела бы я так верить.

...Они были совершенно разные, две роковые женщины в его жизни. Похожим был лишь цвет волос – легкое летнее золото. Все остальное разнилось, как день и ночь.

Алета была рапирой: тонким стальным клинком, прямым, твердым, безжалостным... и трогательно хрупким. Она ничего не боялась, ни перед чем не склонялась – и могла сломаться в любой момент.

А Маргарита напоминала подснежник. Нежный и обманчиво слабый – но способный пробить снег и лед и расцвести посреди холода, там, где не отважится цвести ни одно растение. Ей не нужны были подпорки в виде короны, гвардии, армии, фрейлин – чтобы быть сильной и честной. Она просто не могла, не умела по-другому...

– Не нужно слепо верить, Алета. Даже мне, – серьезно сказал он, – я могу быть под воздействием, могу подвергнуться шантажу. Могу вообще быть не собой, а кем-то другим под амулетом личины. Это Аверсум. Здесь нельзя поворачиваться спиной даже к собственному отражению в зеркале, а умеренная паранойя – залог долгой и счастливой жизни. Если у тебя появились подозрения, скажи о них Абнеру и генералу Райкеру.

– Я должна сказать придворному магу и начальнику охраны о том, что подозреваю Императора в измене? – изумилась Алета, – и что будет, если это окажется правдой? Думаешь, мне доложат о ней?

– Тогда скажи Эшери. Он тебя не обманет даже "ради высшего блага". И возможностей у него как бы не побольше, чем у Райкера.

– Хорошие советы даешь, – сощурилась Алета. Помолчала. И договорила тихо и в сторону, – Выходит и в самом деле не боишься.

– Да. И уже давно. И ты не бойся. Мы же рядом. Все. Всегда. Ты – наша, а мы – твои. Что бы ни случилось, это не изменится.

– Константа? – несмело улыбнулась она.

– Константа, – кивнул Марк. – Твой кузен здесь, я его мельком видел в окружении фрейлин. Не тяни.

Черные глаза вдруг расширились, Марк глянул на левую руку, совершенно обычную, "пустую" руку без колец.

– Извини, Алета, мне срочно нужно тебя покинуть.

– Но эльс еще не закончен. Ты не можешь бросить императрицу посреди зала...

– И поэтому меня бросишь ты. Можешь даже влепить пощечину, только быстрее!

Она проделала все безупречно, словно репетировала несколько раз. Злая улыбка на красивом лице, взмах руки... От пощечины она все же воздержалась, за что Марк был ей благодарен. Получать по лицу, тем более ладонью с тремя кольцами – ощущение не из приятных, да и рука у императрицы была тяжелая. После прошлой пощечины царапина кровила почти клепсидру.

Женщина резко развернулась и направилась к тронам. А Марк, поклонившись ее удаляющейся спине, развернулся и поспешил в другую сторону.

Сценка притянула к себе внимание, дала повод для сплетен... и, невольно отвлекла свет от событий в другом конце зала. Они были не такие зрелищные: из маленькой дверцы за тронным возвышением показался один из стражей, сказал несколько слов секретарю императора, который и на балу нес службу. Тот наклонился к Рамеру Девятому. Император выслушал с непроницаемым лицом, дал знак оркестру играть по-прежнему и скрылся в той же дверце.

Те, кого, по долгу службы или врожденной наблюдательности, все же привлекла эта маленькая сценка, видели, как Алета подошла к тронам, о чем-то переговорила с секретарем, нервно скомкала в руке веер и поспешно скрылась за той же дверцей.