Текст книги "Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке"
Автор книги: Светлана Архипова
Соавторы: Екатерина Юрьева,Ольга Болгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 50 страниц)
– Вы делаете мне предложение? – наконец ей удалось вернуть себе дар речи.
– Да, мой… моя фиалка, – простонал судья куда-то ей в ухо.
Мысли лихорадочно побежали у нее в голове. «Такая выгодная партия… А что у него с головой? Сказать «да»? Отказать?»
И тут судья, одурманенный головокружением и близостью своей богини, впился губами в ее губы.
– Как вы… осмелились?.. – простонала Кэролайн, когда сэр Юстас вернул ей возможность говорить. Все еще находясь в его объятиях, она, секунду подумав, осторожно положила голову ему на грудь, стараясь не смотреть на заплывший багровый глаз и съехавшую повязку на лбу.
– Ответьте старому солда… судье и джентльмену, – воскликнул сэр Юстас, прижимая к своей груди прильнувшую к нему мисс Бингли? – Вы согласны выйти за меня замуж?
Слова «судья и джентльмен» вкупе с объятием и поцелуем повлияли на мисс Бингли таким странным образом, что она, почти неожиданно для себя, сказала:
– Да.
– Вы согласны, о, источник мой, – судья больше не в силах держаться на ногах, рухнул перед ней на колени.
– Только не называйте меня «источником»! И ни слова больше о барабанном бое! – Кэролайн расправила складки платья и, оставив коленопреклоненного сэра Юстаса, гордо удалилась. На лице ее сияла победная улыбка.
Глава семьдесят пятая, в которой высокомерие, сдержанность и предубежденность подвергаются суровым испытаниям
«И упал тот сильный и гордый зверь, когда стрелы охотников пронзили его, но едва подошли они, как ожил вдруг кабан, поднявшись из последних сил, и клыками своими вспорол живот тому, кто был ближе всех к нему и громче всех ликовал…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 29 апреля, четверг, 14:10 пополудни
Дарси, узнав, что все находятся на празднике в Типсидонки, также решил туда отправиться. Ему нужно было незамедлительно встретиться с главой семейства Беннет, хотя более веской причиной для срочного посещения праздника было тщательно скрываемое от самого себя желание увидеть особу из того же семейства и убедиться… Словом, Дарси пошел на праздник вместе с Дугласом. Последний хотел успеть попробовать некоторые виды копченостей и посмотреть на объявление победителя в конкурсе окорока, а также на вручение награды в виде поросенка породы де Бер.
В деревне они разделились – дворецкий направился к своим родственникам, Дарси же разыскал мистера Беннета и вручил тому письмо, привезенное из Лондона.
Миссис Беннет немедленно дожевала очередной кусок ветчины, вспомнила о своих нервах и вцепилась в мужа.
– Что?! Что за письмо?! Новости?! От кого?! От брата?! Из Лондона?! Это о нашей бедняжке Лидии?! О, не томите, мистер Беннет, скорее прочитайте письмо, мои нервы не выдержат, если я тотчас же не узнаю, о чем он пишет!
Мистер Беннет взял взволнованную супругу под руку и направился по деревенской улице к огромному дубу, росшему поодаль. Под ним стояла скамейка, на которой обычно собирались местные кумушки, чтобы посудачить и посплетничать. К счастью, скамейка была пуста, и супруги устроились на ней. Мистер Беннет под причитания жены, развернул письмо.
Грейсчерч-стрит, 29 апреля
Дорогой деверь,
Это письмо любезно согласился передать мистер Дарси, который ожидает сейчас в гостиной, поэтому, чтобы не задерживать этого уважаемого джентльмена, коротко изложу столь ожидаемые Вами новости.
Моя племянница Лидия и мистер Уикхем были обвенчаны сегодня в церкви*** в нашем с миссис Гардинер присутствии. Через пару дней они отправляются на север в полк генерала***, куда Ваш уже зять получил назначение. Долги его, коих оказалось предостаточное количество, оплачены. Более подробное письмо я пришлю позже.
Ваш и т. д.
Эдв. Гардинер.
– Лидия и Уикхем обвенчались сегодня в Лондоне, – сказал мистер Беннет жене, которая с нервным нетерпением теребила рукав его сюртука.
– О, Лидия, мое дитя! – она тотчас разразилась таким восторженным воплем, что ее супруг беспокойно оглянулся, в надежде, что никто не был свидетелем такой несдержанности. – Она замужем, они обвенчались. Я всегда говорила, что мистер Уикхем очень порядочный молодой человек! Но почему они не поехали в Хартфордшир? Ах, там же нас нет… Они непременно должны заехать к нам в Хансфорд – уверена, мистер Коллинз будет счастлив… И представиться леди Кэтрин. Теперь эти зазнайки из Розингса уже не смогут воротить нос при нашем виде… Ах, мистер Беннет, почему мы не присутствовали на свадьбе нашей дочери? А где она заказывала платье? Сейчас в моде такие фестончики по вырезу… Они должно быть чудно смотрелись на подвенечном наряде… Скоро ли они будут здесь?
– Сюда они определенно не приедут, – ответил мистер Беннет. – Через два дня они уезжают на север – Уикхем получил назначение в полк, расквартированный там.
Миссис Беннет запричитала о том, что не сможет увидеть свое обожаемое дитя и ее драгоценного супруга. Мистер Беннет поднялся и предложил жене, сменившей нервное уныние на не менее нервный восторг, успокоиться и полюбоваться на вручение приза победителю конкурса. Она было запротестовала, призывая мистера Беннета, пощадить ее здоровье, так пошатнувшееся за последние дни, но тут шум от помоста, где восседала дегустационная комиссия, заинтересовал ее и повлек в нужную сторону.
Высокий суд под председательством леди Кэтрин и двух местных землевладельцев приступил к выбору победителя. Напротив помоста, где восседала комиссия, были установлены разноцветные горшки с именами изготовителей копченостей, и каждый участник праздника мог проголосовать за владельца наиболее понравившегося ему окорока, отпустив в соответствующий горшок обрезок соответствующего цвета ленты, которые были разложены здесь же на столе. Горшки уже были заполнены и торжественно преподнесены судьям, чьи помощники – юные сыновья местных землевладельцев, – уже закончили подсчеты, и вот-вот должно было прозвучать имя изготовителя лучшего окорока.
В ожидании завершения праздника миссис Херст с беспокойством поглядывала на совершенно объевшегося и осоловевшего супруга. Тот уже тяжело дышал и оглядывался в поисках места, куда можно было бы поместить свое отяжелевшее тело. Миссис Херст прикидывала, каким образом можно будет транспортировать ее супруга в Розингс, и посматривала на небо, надеясь, что Марс или хотя бы Юпитер нагонят на чистое голубое небо тучи, и начнется дождь, который, возможно, вынудит мистера Херста покинуть деревню.
Китти с тоской взирала на танцующих деревенских парней и девушек, сожалея, что не может принять участие в танцах, и что здесь нет милого симпатичного лейтенанта Йорика, о котором она все время думала и тихонько напевала под нос куплет, который слышала от него:
В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг…
Капитан Шелли и Джорджиана поспешили скрыться при появлении Дарси, зато в толпе объявились Фицуильям и Энн, приехав на праздник прямо с прогулки. Шарлотта с трудом оттащила мистера Коллинза от любезной ему патронессы, Джейн не сводила глаз с Бингли, который, в свою очередь, не сводил глаз с нее. Мэри под присмотром Тинкертона дегустировала очередной окорок, коим числа было уже не счесть, а Элизабет вспыхнула при виде Дарси и заволновалась, увидев, что он на нее смотрит. Впрочем, взгляд его был холоден, а выражение лица непроницаемо. Он коротко поклонился ей и отвернулся, она же смятенно и разочарованно смотрела ему вслед. «Я так ждала его приезда, даже была готова выслушать очередное предложение, а он…» – Элизабет намерилась было обидеться, но, вспомнив, что обладает веселым и живым характером, решила прежде посмотреть на поведение мистера Дарси, а потом уже печалиться по поводу его равнодушия или… надеяться на его неравнодушие к ней.
Тут толпа заволновалась, раздались крики и поросячий визг – это из клетки доставали Большого Типси, чтобы вручить его победителю.
Леди Кэтрин увидела своего племянника Дарси и жестом подозвала его к себе.
– Уж коли вы соизволили вернуться, – сказала она, – то должны помочь мне…
Дарси только вздернул бровь, как миледи показала ему на поросенка.
– Для придания торжественности будет лучше, если приз вручит кто-то из высокопоставленных гостей праздника, – пояснила она. – Я хотела дать это поручение генералу Бридлу… – она с нежным беспокойством взглянула на своего тайного супруга, который был уже вряд ли в состоянии удержать поросенка в свете выпитого и съеденного им количества эля и окороков.
Дарси даже не успел отказаться от столь сомнительной чести, как один из фермеров по приказу леди Кэтрин всунул ему в руки визжащего и извивающегося поросенка, а сама миледи поднялась с кресла, взглядом призвала толпу к тишине и объявила:
– Лучшим изделием Праздника окорока Типсидонки-тысяча восемьсот… ***дцатого хм… года… – она запнулась, взглянула на лист, который держала в руке, нахмурилась и поправилась:
– Хансфорд, тысяча восемьсот… ***дцатого года признан… – она сделала эффектную паузу. – Джеймс Дуглас, владелец трактира «Ослиный кров», Типсидонки, то есть, Хансфорд, графство Кент, Англия…
Площадь одобрительно загудела, захлопала, а раскрасневшийся от удовольствия Джеймс Дуглас взобрался на помост.
– У вас превосходные окорока, – сказала леди Кэтрин, одевая на него большую цепь с пластиной, на которой был изображен оскалившийся осел, поросенок с бантом на шее и выбита знаменательная дата.
– Правда, – понизив голос, добавила она, – я бы вам посоветовала при копчении добавлять побольше…
Чего следовало добавлять Джеймс Дуглас так и не узнал, поскольку в этот момент Дарси, с трудом сдерживающий недовольно хрюкающего Большого Типси, попытался передать поросенка победителю. Типси же, улучив момент, извернулся, тяпнул Дарси за палец, от неожиданности и боли тот подскочил и выпустил приз из своих рук. Поросенок, радостно визжа оттого, что наконец-то оказался на свободе, заметался по помосту и, соскочив с него, кинулся улепетывать по улице. За ним помчись Дарси, Джеймс Дуглас, прочие участники праздника. Мистер Херст, который было задремал на лавочке под дубом, встрепенулся от криков и смеха, от неожиданности повалился на землю и… придавил собой несчастного Типси, как раз в этот момент пробегавшего мимо него. Подскочивший Дарси выдернул из-под мистера Херста перепуганного и притихшего поросенка, сунул его в руки Джеймса Дугласа, сердито посмотрел на Элизабет, которая, на его беду, стояла прямо напротив скамейки, отряхнул свой сюртук и, потирая на ходу укушенный палец, пошел по направлению к Розингсу.
Вскоре его нагнал Фицуильям.
– Уступил свое место в фаэтоне Джорджиане, – пояснил он. – Ее с мисс де Бер повез Шелли, а я вот… решил прогуляться с вами.
Дарси мрачно кивнул, всем своим видом показывая, что не расположен к разговорам, но полковник мало обращал внимания на плохое настроение кузена, не оставляющее того последнее время.
Всласть посмеявшись над Дарси, бегущим во главе толпы за Большим Типси, Фицуильям перешел к делу, которое его более всего интересовало.
– Я надеялся, что вы пришлете мне разрешение на венчание с нарочным, но уж коли вы сами оказались здесь, то, видимо, оно у вас в кармане, – сказал он.
– Разрешение? – буркнул Дарси. – Разрешение я отправил вам вечером в тот же день, что вернулся в Лондон. Во вторник. Вчера вы должны были его получить, хотя я не понимаю, что за спешка вдруг с венчанием…
– Естественно, не понимаете, – хмыкнул полковник. – Страсть к нежному цветку, даже скорее к роднику измученного пустыней странника – вам незнакома и может вызвать лишь недоумение и скепсис… Впрочем, о деле: я не получал разрешения ни вчера, ни сегодня, поэтому меня не оставляет надежда, что оно все же в кармане вашего сюртука. На худой конец – в дорожном саквояже.
– Глупости какие, – фыркнул Дарси, передернувшись при слове «страсть», – пустыня, родник, странник… Вы еще вспомните о таинственном покрове и иссушенной жаждой душе… Разрешение я вам отправил – спросите хоть у Дугласа, который обычно встречает нарочных…
– Замечу, что жаждой иссушена не только душа, но и… хм… тело, – Фицуильям вздохнул. – Не было нарочного, не было Дугласа… В любом случае я ничего от вас не получал…
– А должны были, – Дарси еще больше насупился, мысленно признав, что иссушенное жаждой тело доставляет не меньшие муки, чем иссушенная душа или пересохшее горло. – Так все эти ухаживания за… мисс Элизабет Беннет… были лишь прикрытием. На самом деле, вы стремились заполучить руку нашей кузины, не думая о том, что мисс Беннет может увлечься вами и принять знаки вашего внимания за чистую монету…
– Я вовсе не ухаживал за мисс Элайзой Беннет, – возразил Фицуильям. – И, уверен, что она, будучи весьма здравой девицей, не приняла обычные разговоры за флирт и повышенный интерес к своей особе. Что касается мисс де Бер… Должен признаться, она меня очаровала сразу, едва я ее увидел в этот приезд в Розингс. Энн так выросла, похорошела… Непременно расспрошу Дугласа о нарочных и пакетах…
– Хм… – Дарси усмехнулся. – И как это наша тетушка вдруг не только отдала вам руку своей дочери, но и позволяет венчаться по специальному разрешению? Что касается нарочного и Дугласа…
– У нее нет выхода, – Фицуильям довольно улыбнулся. – Мы с Энн поехали кататься на фаэтоне, который неожиданно опрокинулся – вы, верно, слышали об этом происшествии…
– А, и теперь вы, как честный джентльмен, должны жениться, дабы спасти опрокинувшуюся репутацию кузины, – догадался Дарси.
– Я делаю это с радостью – более того, с величайшей охотой и нетерпением, – воскликнул полковник. – Скажу более: я был бы куда более огорчен, если бы нас не увидели леди Кэтрин и генерал Бридл, и наша помолвка бы затянулась на неопределенное время.
– Тетушка опять была в сопровождении генерала? Не кажется ли вам, дорогой кузен, что она вдруг стала предпочитать общество офицеров, к которым ранее у нее не наблюдалось столь явной склонности?
– Боюсь, дело обстоит куда серьезнее, чем вы можете себе это представить, – понизил голос Фицуильям. – Вчера мы с Энн случайно застали леди Кэтрин и генерала Бридла наедине в зимнем саду… Теперь, как честный джентльмен, генерал должен сделать предложение…
– Как, и он тоже?! – Дарси был поражен. – Не ожидал от нашей тетушки такого легкомысленного поведения! Мало нам подозрительных происшествий, покушений, злоумышленников, так еще и все вдруг вознамерились жениться: вы, Бридл, я… я хотел сказать, что и Уикхем… К счастью, он женился…
– Вы хотите сказать, что этот прохвост женился на мисс Лидии? Снимаю шляпу перед мистером Беннетом – не думал я, что Уикхема можно будет так легко женить на бесприданнице.
– Не так уж легко, – признался Дарси. – Пришлось потрудиться…
Фицуильям искоса посмотрел на кузена.
– Так вы для этого поехали в Лондон – чтобы найти Уикхема и заставить… Семейство Беннетов должно вас носить на руках.
– Я это делал не для их семейства… – Дарси резким движением обломил ветку кустарника и хлестнул ею по сапогу. – И благодарность Беннетов мне не нужна – да и они не знают об этом. Я хотел порадовать одну особу… хм… Джорджиану… Вернее, теперь, когда Уикхем женат, он не представляет опасности для богатых невест, и я могу быть спокоен за свою сестру.
– С живым характером Джорджианы и ее склонностью к романтическим историям вы обретете спокойствие, лишь выдав ее замуж.
– Ну, это произойдет еще нескоро.
– Вы думаете? – усмехнулся полковник. – Должен вас огорчить или, напротив, порадовать – все зависит от того, чего вы ищете: спокойствия или проблем.
Дарси остановился и уставился на Фицуильяма:
– На что, дьявол меня раздери, вы намекаете?!
– Ну, ну, кузен, где же ваше хваленое хладнокровие? – полковник успокаивающим жестом похлопал разъяренного Дарси по плечу. – Пока вы устраивали судьбу одной девицы, вторая ее, похоже, устроила сама. Да, да – не смотрите на меня так, – все вполне прилично и благопристойно. Но не сегодня-завтра к вам явится один молодой и красивый офицер просить руки Джорджианы, уже имея в своем активе ее согласие.
– Вы говорите о капитане Шелли? – сообразил Дарси.
– А, так и вы замечали…
– Как не заметить, когда они не сводили друг с друга глаз! Джорджи, конечно, решила, что он и есть этот Рому… Раме… как же его… – ну, вы меня поняли, – тот рыцарь из романа, а этот молокосос воспользовался этим и смеет мечтать о моей сестре… Ну, я ему покажу! Пусть только посмеет, наглец! И как вы позволили…
– Вполне приличный молодой человек, – пожал плечами Фицуильям. – Даже не увез ее на белом коне в дремучие леса, как того требовала ваша сестра, а намерен получить ваше согласие на брак с ней.
– Он его не получит, – бросил Дарси.
Полковник на это ничего не ответил, но мысленно поставил на Шелли, пребывая в уверенности, что этот молодой капитан не так прост и пуглив, каковым его считает Дарси.
Тут они подошли к Розингсу, и в дверях их встретил Дуглас собственной персоной, хотя, когда кузены покинули Типсидонки, дворецкий еще поздравлял своих родственников с победой на Празднике окорока.
– Дуглас, каким образом вы опередили нас? – поинтересовался Дарси.
– Если позволите, сэр, – Дуглас с поклоном пропустил их в холл, – моя должность обзывает меня везде поспевать.
– Тогда вы должны знать, что вчера здесь был нарочный, – нетерпеливо сказал Фицуильям.
– Как же, знаю, – согласился дворецкий. – Был нарочный. Утром, до завтрака.
– Вот видите, – сказал Дарси кузену и тоскливо посмотрел в окно, через которое увидел приближавшуюся к Розингсу компанию: двух мисс Беннет – Элизабет и Мэри в сопровождении Тинкертона, облаченного в изумительно-блестящий сюртук цвета морской волны, пронзенной золотистыми солнечными лучами. Дарси зажмурился.
– Ничего не вижу: ведь я не получил пакета, – заволновался полковник. – Дуглас, где мой пакет?
– Простите, сэр, но для вас пакета не было, – терпеливо ответил слуга. – Был один пакет для следственной комиссии, который я и передал по назначению.
– Вот видите! – воскликнул Фицуильям, с укором посмотрев на Дарси.
– Ничего не понимаю, – пробормотал тот. – А где же мой пакет?
– Для вас также не было пакета, сэр, – Дуглас с достоинством поклонился и поспешил в буфетную, откуда вдруг донесся лай и крики – это МакФлай и его лохматая подруга, освобожденные из заточения недавно прибывшей из деревни леди Кэтрин, стянули со стола пирог с жаворонками, приготовленный к чаю.
Кузены мрачно посмотрели друг на друга.
– Мой поверенный пришлет еще одно разрешение, – наконец сказал Дарси.
– Надеюсь, для этого ему не потребуется еще месяц, – проворчал полковник.
В этот момент в холл вошли Мэри и Элизабет Беннет с Тинкертоном.
Дарси краем глаза скользнул по девушкам и сияющему сюртуку сыщика, дернулся и направился к лестнице. Фицуильям, про себя отметив крайнюю нелюбезность кузена, счел своим долгом сказать мисс Мэри об ее заметных успехах в изучении музыки.
– Вы так думаете? – зарделась Мэри.
– Я так слышу, – любезно заверил ее полковник и принялся рассказывать, как один знаменитый певец не менее полугода изучал арию из оперы «Зюйд-зюйд-вест», поскольку у него никак не получалось пропеть дуновение ветра, несущего любовь и ненависть – и все это в одной ноте.
Тинкертон бросил взгляд вслед племяннику леди Кэтрин, а также заметил, как мисс Элизабет с преувеличенным вниманием разглядывает пейзаж за окном.
– Зрителям видно больше, чем игрокам, но, оглянувшись, можно увидеть собственные заблуждения, шанс понять которые и исправить выпадает не каждому, – понизив голос сказал он, достал из внутреннего кармана своего роскошного сюртука письмо, пробежал его глазами и добавил, вновь обращаясь к растерявшейся девушке:
– Но когда даруется это шанс, грех его упустить, ибо мы делаем себя сами, тогда и судьба берет нас под свое крыло и исполняет, что предначертано…
Он двинулся было по направлению к библиотеке, но через несколько шагов обернулся и, многозначительно подняв палец, прошептал:
– И не забывайте: помощь может прийти с неожиданной стороны, и со стороны тех, от кого ее не ждешь…
Элизабет заворожено смотрела на то место, где только что стоял Тинкертон. «Что он мне сказал и что имел в виду? – напряженно думала она. – Что у меня есть возможность исправить неисправимую ошибку? Или мне помогут ее исправить? И почему все это – исключительно замечательно?..»
Глава семьдесят шестая, которая, возможно, смутит стыдливого читателя
«И юная дева сбросила свои покровы, явив его воспаленному взгляду то, о чем он не смел мечтать в самых невероятных своих грезах…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 29 апреля, четверг, 23:50 ночи
Розингс погрузился во тьму. Обитатели дома давно разбрелись по своим спальням, но не все могли заснуть в эту ночь. Судью Фэйра мучили кошмары – стоило ему задремать, как под барабанный бой на него начинала падать то ли Кассиопея, то ли Венера в образе мисс Бингли. Мистер Херст после обильных возлияний и закусок мучался изжогой, отчаянно сожалея, что его желудок не вместил все копчености, какие он видел и обонял на празднике.
– Раз уж все равно я так страдаю, – ворчал он, – нужно было попробовать и тот розовый ломоть… и корейку…
Миссис Херст мысленно пыталась представить звездное небо – гардины в ее комнате были плотно задернуты, – и определить местонахождение Тельца. Ей казалось, что он съеден Гончими псами. Мисс Бингли обдумывала, когда нужно объявить о своей помолвке, и загадывала, как вытянется лицо мистера Дарси, когда он узнает, что потерял ее навеки. Шелли не мог заснуть, репетируя предстоящий разговор с братом мисс Дарси, с которым в прошедший день ему так и не удалось переговорить. Энн и Джорджиана грезили о своих женихах, и они почему-то представлялись им в шлемах и доспехах на белых конях. Тинкертон спал без задних ног и сновидений, Мэри снился мистер Гендель под руку с мистером Тинкертоном, Элизабет же все вспоминала сердитый взгляд мистера Дарси, брошенный на нее на празднике. Предмет ее дум ворочался с боку на бок, за стеной вздыхал Фицуильям; каждый из них представлял, как обнимает некую леди. Но если полковник не мог претворить некоторые свои желания в жизнь лишь из-за странного исчезновения нарочного с бумагой на венчание, то у его кузена не было и надежды, что когда-либо… Дарси зарылся головой в подушку и застонал.
Генерал Бридл и вовсе не собирался спать: ведь совсем рядом, в своей спальне томилась по его объятиям его хрупкая фиалка, законная, хоть пока и тайная супруга, восхитительная леди Кэтрин. Он прилег на кровать с нетерпением посматривая на часы и прислушиваясь к ночным шорохам дома. Едва пробило полночь, генерал осторожно открыл дверь своей комнаты, огляделся и вышел в коридор. В любимом атласном халате золотисто-гнедой масти и персидских шлепанцах, вышитых золотой нитью, бравый солдат крался по темному коридору, трепеща от страсти. Вот и прибежище его возлюбленной, его нежной фиалки, его пастушки, его….
Генерал нетерпеливой рукой открыл дверь, прожигая глазами задвинутый полог кровати, за которым скрывалась та, что подарит ему неописуемое блаженство…
– Фиалка, гррр-м… – пророкотал Бридл. – Мой экзотический, ароматный цветок! Снедаемый муками стрр-расти, я спешу к вам, объятый пламенем, что не в силах погасить никто в этом мире подлунном!..
Он отдернул занавес, зорким взглядом воина различая под одеялом изящные контуры своей обожаемой супруги… слишком изящные…
– Гррр-м… – пробормотал он, в изумлении вглядываясь в свою фиалку…
– Гаф! – сказала фиалка, стуча хвостом по блестящему атласному одеялу.
– Ой! – растерянно сказал генерал.
– Мой дорогой, мой супруг, – нежное контральто его экзотического цветка прозвучало за спиной. Бридл покосился на МакФлая и с обиженным видом взглянул на миледи:
– Мой ангел, мой родник блаженства, что здесь делает… гррр-м… собака?!
– МакФлай, брысь! Немедленно! – миледи ринулась к кровати, вытряхивая из-под одеяла собаку, мешавшую воссоединению двух рвущихся друг к другу сердец. Пес обиженно взвыл и потрусил в угол комнаты.
– МакФлай! – завопила почтенная леди, видя по лицу любезного своего супруга, что присутствие собаки в спальне может стать помехой ее счастью. – пошел вон, парши… негодник, уходи из комнаты!
Проявив удивительную прыть, почтенная дама собственноручно вытолкала разобиженного пса из спальни и резво поспешила в объятия своего суженого.
Но тут случилось непредвиденное. Генерал, еще не пришедший в себя после того, как вместо прекрасной леди Кэтрин обнаружил в ее постели наглого пса, пошатнулся под тяжестью и скоростью, с которой дама бросилась к нему в объятия, и рухнул на пол, увлекая за собой свою хрупкую фиалку.
– О! как вы нетерпеливы, мой дорогой супруг! – ахнула миледи.
– Мой… гррр-м… цветок, бутон, звезда… – прокряхтел Бридл, вставая на ноги и поднимая свою супругу. – Надеюсь, вы не ушиблись? Гррр-м…
Он взволнованно оглядел леди Кэтрин, убедился, что она в целости и сохранности, и воскликнул:
– Теперь уже ничто не помешает нам… о, моя прелестная фиалка! Гррр-м… Вы так прекрасны!
Леди Кэтрин залилась краской, как майский цветок, пытаясь расправить закрутившиеся вокруг ее пышных форм полы своего кокетливого ночного одеяния.
Генерал привлек даму своего сердца к своей груди, путаясь в многочисленных розовых кружевах ночного одеяния экзотического цветка, и попытался развязать какой-то бант, украшающий наряд леди, в надежде, что таким образом сумеет найти путь туда, куда так стремилась его измученная душа.
– Все драгоценности мира, родники и таинственные покровы… гррр-м… – ничто по сравнению с той всепоглощающей страстью, что сжигает мое сердце! – воскликнул он, увлекая на кровать свою супругу и не замечая, что дверь в спальню миледи приоткрылась, и на полу промелькнула чья-то тень.
Бридл зашвырнул в угол персидские туфли и уронил на ковер свой халат.
– Гррр-м, – блаженно прогудел он, обнимая свою фиалку.
– Гррр-мм… – раздалось из угла, куда упал генеральский шлепанец.
Миг блаженства был близок, розовая пена кружев полетела прочь, страсть кипела, как огромный медный чайник на плите в кухне Розингса. Странного звука, доносящегося из темного угла спальни, супруги не расслышали. Генерал, почувствовавший силы Геркулеса, самозабвенно кряхтел, приближаясь к наивысшему блаженству, которое дарила его дама сердца. Тень из угла приблизилась к кровати, ворчание, перерастая в грозное «грр-мм…гаф!» – слилось с победным воплем старого солдата, взявшего штурмом главный бастион своей жизни. Генерал, счастливо бормоча: «Фиалка моя… гррр-м… несравненная!..», откинулся на подушки и вдруг почувствовал, как чьи-то острые зубы впились ему в левую ногу выше колена.
– МакФлай?! – вскричал потрясенный генерал.
Нежная фиалка с удивительной для ее возраста и комплекции прытью выскользнула из крепких объятий своего рыцаря и бросилась к МакФлаю. Она схватила его за шиворот и, причитая громким шепотом: «О, мой генерал, пошла прочь, негодная собака», потащила наглого пса прочь из спальни. Бридл, чувствуя вполне понятную слабость и истому, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Леди Кэтрин же, вышвырнув вон своего притихшего незадачливого защитника, бросилась к супругу и в ужасе увидела его распростертым без движения на кровати, с истекающей кровью ногой.
Первой ее мыслью было послать за мистером Бейтсом, но со второй мыслью она от этого отказалась, едва представив, какие слухи поползут по окрестностям, если слуги увидят, узнают…
Она гордо выпрямилась и решительно выставила грудь. «Де Беры, то есть, Бридлы не теряются даже в самых трудных и опасных ситуациях. Мой долг…» Леди Кэтрин послушала шумно вздымающуюся грудь супруга, дабы убедиться, что он дышит, и, следовательно, жизнь его находится в безопасности. Затем уверенной рукой она оторвала оборку от своего пеньюара, смыла водой из кувшина кровь с бедра своего возлюбленного генерала, крепко перевязала его ногу и с чувством выполненного долга легла рядом со своим законным супругом и, прижавшись к его надежному и крепкому плечу, умиротворенно заснула.
Розингс, 30 апреля, пятница, 04:35 утра
«Как долго длится ночь!» – вздохнула мисс Дарси, которой не терпелось поторопить время, чтобы наступило утро. Ей хотелось спуститься к завтраку в новом утреннем платьице, похожем на платье героини из романа «Красивая леди» – бежевом, расшитом горошинами кофейного цвета. Она проснулась задолго до рассвета и, нежась в теплой и мягкой постели, представляла, как капитан Шелли посмотрит на нее восхищенными глазами и скажет… Джорджиана задумалась и будто наяву услышала, как он говорит, понизив свой красивый, чуть хрипловатый голос: «Мисс Дарси, не могу дождаться того счастливейшего момента, когда смогу умчать свою избранницу – этот нежный цветок, родник моей души – в замок, затерявшийся в дремучих лесах…»
Джорджиана вздохнула и перевернулась на другой бок, думая, чем бы ей сегодня поразить своего жениха, какой подарок ему преподнести… Она было решила рассказать ему о романе «Офицерская баллада», в котором некая леди, переодевшись в форму военного, совершала отважные подвиги в Испании, направо и налево круша французов, за что ее в итоге и полюбил лорд Джевски, сраженный умением названной леди скакать на лошади… Но капитан Шелли, увы, не обладал настолько трепетной романтической душой, чтобы по достоинству оценить сей литературный шедевр… Джорджиана нахмурилась было, но тут ее осенила чудесная мысль: она разучит сонет и сыграет его жениху сразу после завтрака – к счастью, капитан любил музыку. Как раз брат привез ей из Лондона новые сборники нот, среди которых она видела прелестный сонет под названием «Воды глоток среди дождя». Учитывая, что капитан Шелли испытывает к ней примерно такую гамму чувств, он непременно оценит по достоинству музыкальный подарок своей невесты.
Джорджиана, весьма довольная собой, уже не могла лежать – ей хотелось как можно скорее начать разучивать сонет. Она нетерпеливо вскочила с кровати – было еще совсем темно – она облачилась в какое-то платье, на ощупь найденное в гардеробе, тихонько открыла мягко скрипнувшую дверь. Тут же она пожалела, что не взяла с собой свечу – в коридоре стояла кромешная ночь. Медленно, рукой перебирая по стене – единственному ее ориентиру, Джорджиана побрела к лестнице. Вдруг ладонь ее наткнулась на что-то мягкое. Девушка испуганно ойкнула:
– Кто здесь?!
Ей не ответили, но она услышала чье-то дыхание совсем рядом.
– А-а-а!!! – завизжала Джорджиана и, зажмурив глаза, изо всех сил толкнула кого-то очень большого.
Этот большой заворчал, повернулся, задел – похоже локтем – девушку в плечо, и метнулся от нее прочь, что-то нечленораздельно бормоча. Тут со стуком начали распахиваться двери, зашумели голоса, и в коридор вывалились растревоженные обитатели Розингса со свечами в руках. Перепуганную до смерти Джорджиану обступили джентльмены и леди в наспех наброшенных халатах и пеньюарах.
