Текст книги "Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке"
Автор книги: Светлана Архипова
Соавторы: Екатерина Юрьева,Ольга Болгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 50 страниц)
– Я рада, – смягчилась леди Кэтрин, – что хотя бы вы усвоили все мои наставления, в отличие от вашей кузины, которая целыми днями мечтает и читает романы. Мне следует все же поговорить с Дарси о мисс Джорджиане…
С этими словами леди Кэтрин повернулась и пошла к входу в дом, а за ней припрыжку поскакал МакФлай, засеменил Дуглас, и обреченно поплелась мисс де Бер, будто невзначай оглядываясь по сторонам.
Едва процессия скрылась за углом, как Тинкертон довольно ухмыльнулся и вытащил из кармана небольшую тетрадь, прочитав на обложке: «Дневник Энн де Бер, начат в марте 18** года».
– Ну-с, – пробормотал сыщик. – И что тут у нас интересненького?
Он бегло просмотрел несколько страниц.
– Хм…. март, март… «Приехала Джорджиана и привезла с собой три картонки романов…»… так… «Ромульдор»… что? А, «рыцарь на белом коне»… так-так… дремучие леса, мама, «мистер Коллинз – редкостный зануда и подхалим…», «миссис Коллинз – неглупая женщина, но сделала большую глупость, выйдя замуж за нашего пастора»… «леди Меткаф, впрочем, гораздо больше себе на уме, чем это показывает»… Наблюдательная девочка… Хм… Aга! «Миссис Дженкинсон нервничает, а вчера я видела, что она плачет. Когда я спросила ее, что случилось, она даже не услышала меня. И с ужасной, душераздирающей тоской смотрела на картину в библиотеке, изображающую бурное море… Картина сама по себе ужасная, конечно, но ее подарили папе на день рождения, поэтому мама…» Хм… «Сегодня миссис Дженкинсон принесли письмо и она опять плакала…» Хм… Вот, исключительно-замечательно: «18–19 апреля 18** года… пропала моя компаньонка миссис Дженкинсон… Теперь она не узнает, что Ромуальд на самом деле граф… ко мне вдруг подошел какой-то джентльмен… я его узнала!»…
Тинкертон оглянулся, засунул тетрадь в карман и пошел по направлению к зарослям кустарника, где еще накануне приметил удобную скамью. Он любил проводить следствие в комфорте, если на то была возможность.
Глава тридцать восьмая, в которой мистер Тинкертон сверяет маршруты и разглагольствует о друидах
«Напрасно думает грешный человек, что сам выбирает свой путь. Так, ступая ногами своими по травам и тропам, либо оседлав коня, не знает он, куда приведет его дорога, с кем столкнется он в пути, ибо много идущих, но мало знающих, куда они идут…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 22 апреля, четверг, 9:15 утра
– Предлагаю на время прервать следствие, съездить домой, отдохнуть и переодеться, – заявил сэр Юстас, едва они с генералом и офицерами вошли в библиотеку.
– Разумно, – кивнул генерал. – Детку пока… гррр-м… неизвестно, где искать. Мои ребята отдыхают после беспокойной ночи, и нам следует тоже… гррр-м, привести себя в порядок. Капитан, – обратился он к Шелли, – передайте джентльменам, что до чая нас не будет в Розингсе. А поиски продолжат драгуны… гррр-м…. днем… И сами с лейтенантом можете отправляться отдыхать.
– Слушаюсь, сэр, – Шелли вышел из библиотеки. Йорик начал собирать бумаги и перья, а судья приказал дворецкому подать свой экипаж к дому. Но не успел он подняться, как в библиотеке появился Тинкертон.
– Мы уезжаем, – сказал ему сэр Юстас. – Вернемся к чаю, так что…
– Исключительно замечательно, – Тинкертон прошел к столу и плюхнулся в кресло. – Вы можете ехать, а я пока проведу допросы.
– Какие еще допросы?! – возмутился судья.
– Мне нужно побеседовать с мисс Кэтрин Беннет, с мисс де Бер, – начал перечислять сыщик. – Думаю, дворецкий Дуглас может рассказать нам что-нибудь интересное… как и полковник Фицуильям…
Сэру Фэйру очень хотелось поехать домой, но он не мог оставить Тинкертона одного во время допросов. «Еще что-нибудь откопает, – с неприязнью подумал судья, посмотрев на загадочный вид сыщика. – Скроет от следствия, а потом будет пожинать лавры. Ну, уж нет…»
– Не уверен, что в этих допросах есть такая срочная необходимость, – сказал он, надеясь убедить Тинкертона отложить беседы со свидетелями. – Полковника и мисс Кэтрин мы уже расспрашивали обо всем, так что не думаю, что вы сможете почерпнуть что-то новое. Да и дворецкий… что может знать какой-то дворецкий? Из допросов слуг никогда не выясняется ничего путного. Что касается мисс де Бер, то она явно что-то скрывает, но ее мать… хм… Очень решительная женщина…
– Очаровательная женщина… гррр-м, – сомлел генерал. Ему не хотелось уезжать из Розингса, а напоминание о леди Кэтрин лишь усилило его желание остаться в Розингсе. Уехать до чая – тогда ему придется пропустить ленч, и он не сможет за это время лишний раз пообщаться с прелестным цветком, с фиалкой…
– Гррр-м, – повторил он, вспомнив, что остановился на самом интересном месте в рассказе об охоте на бенгальского тигра.
– Пожалуй, мы можем отложить свой отъезд, – сказал он и с надеждой посмотрел на судью. – Если… гррр-м… возникла срочность побеседовать, то… гррр-м…. я готов… И можно послать кого-нибудь за свежими сорочками и прочим, чтобы… гррр-м… привести себя в надлежащий вид…
– Ну, что ж, – неохотно согласился судья. – Давайте устроим допросы.
Йорик, видя, что отдохнуть ему уже не удастся, покорно сел за стол и начал очищать перо.
– Дуглас, – сказал Тинкертон.
Лейтенант вызвал дворецкого, которому объявили, что коляска судьи уже не нужна и предложили сесть в кресло.
– Мистер… э… Тинкертон желает задать вам несколько вопросов, – объяснил судья Дугласу и со смешком повернулся к сыщику. – Ну-с, слушаем вас…
– В тот день, когда произошло покушение на мисс Кэтрин…
– Позавчера, во вторник, – уточнил сэр Фэйр, с многострадальным видом заводя глаза.
– …в какое время вышли из дома – после ленча – мисс Элизабет Беннет, мисс Бингли и мисс де Бер? – договорил свой вопрос Тинкертон, не обращая внимания на ерничанье судьи.
– Кхм… – откашлялся дворецкий. – Первой вышла мисс Беннет со своими сестрами. Затем мисс Бингли – буквально через четверть часа после мисс Беннет. А следом за ней – мисс де Бер.
– Исключительно замечательно! – Тинкертон откинулся в кресле и задумался. – Так… так… И куда они направились?
– Все трое мисс Беннет пошли по направлению к Хансфорду – чуть левее, ближе к лабиринту. Мисс Бингли – по той дорожке, что ведет к дороге, а мисс де Бер – прямо к тисовой аллее.
– Ну и что из этого вы узнали? – обратился судья к Тинкертону. – Вы все это могли выяснить, прочитав протоколы допросов. Мисс Элизабет и мисс Бингли как раз встретились на тисовой аллее. Хочу заметить, что мисс Элизабет Беннет была одета в зеленое платье… И если бы вы внимательно ознакомились с содержанием моей беседы с этой леди, – сэр Юстас как-то непочтительно фыркнул, – то давно бы уяснили себе суть происшедшего… Ах, если бы не мистер Дарси, который – смею заметить, – не в первый раз…
– А вчера утром? – спросил у дворецкого сыщик, будто не слыша судьи. – Вчера утром до завтрака кто-то выходил из Розингса?
– Только мисс де Бер, – сказал Дуглас, неодобрительно посмотрев на сэра Фэйра. – Наша юная леди – ранняя пташка. Она любит порой прогуляться по парку поутру, пока ее сиятельство в своих комнатах и не спустилась… кхм… впрочем, неважно.
– Часто ли миссис Дженкинсон получала письма?
– Нет, – Дуглас явно удивился столь резкой перемене темы разговора. – Ей писала иногда ее бывшая воспитанница, да буквально перед отъездом к леди Меткаф, она пару раз получала письма. И очень из-за них расстраивалась. Уединялась в библиотеке, чтобы успокоиться. Я думаю, ее донимали родственники мужа. Слышал, что люди они довольно неприятные. Мисс Поуп рассказывала, что племянницы миссис Дженкинсон – по мужу – крайне склочные особы. Они-де винили нашу бедняжку в том, что мистер Дженкинсон не оставил им наследства, хотя он при жизни еще успел все промотать…
– А среди ее родственников есть моряки?
Сэр Юстас шумно вздохнул.
– Нет, нет моряков, – сказал дворецкий покосился на судью.
– Благодарю вас, мистер Дуглас, – Тинкертон встал и проводил его к двери. – Будьте так любезны, пригласите сюда мисс Кэтрин Беннет. И если полковник Фицуильям еще не ушел в свою комнату, попросите его задержаться – я хочу задать ему пару вопросов.
Едва дворецкий вышел, сыщик прошелся по библиотеке, вытащил из одного шкафа какую-то книгу и уселся с ней в кресло.
– Надо же… – пробормотал он, – исключительно замечательно.
– Что? Что такое? – поинтересовался судья, пытаясь заглянуть в книгу через плечо Тинкертона. – Что там, в этой книге?
– Гвидион фаб Дон – кельтский дpуид богов, – повелитель чародейства и магии, оказывается, мог обойтись без армии, – задумчиво откликнулся сыщик и перелистнул страницу. – Я все думал, как же он сражался без войска, а тут написано:
«Я тоже был при Годеу и зрел Гвидиона и Ллеу: они превращали в воинов деревья, осоку, кусты…»
– И что из этого? – удивился сэр Фэйр.
– Как – что? – Тинкертон пожал плечами. – Теперь все понятно. «Деревья, кустарники и травы рвались в бой. Кусты ольхи успели первыми, ивы и рябины немного отстали, а береза, хотя и была храбрым воином, замешкалась, слишком долго собираясь в битву. Вяз стойко держался в самой гуще битвы, не отступая ни на шаг. Когда же в бой двинулся могучий дуб, расшвыривая врагов, то от его поступи задрожали небеса и земля. Отважные боярышник и падуб стойко держали оборону, разя врагов своими шипами. Верески теснили противника с обоих флангов, а ракитник наступал по всему фронту. А вот папоротник был повержен, и дрок тоже не устоял. Стройная сосна, раскидистая груша, сумрачный ясень, тенистый орешник, развесистый бук, стойкий тополь, скудная плодами слива, ищущие укромного уголка бирючина и жимолость, дикий чужеземец золотой дождь, «боб, собирающий в своей тени целое войско призраков», розовый куст, малина, плющ, вишня и мушмула – все стояли на своих местах…»
Судья выразительно посмотрел на генерала, но тот лишь подлил себе лимонада из графина и промурлыкал себе под нос:
– И фиалка, нежный цветок, но стойкий и решительный, тоже, верно, показал пример храбрости и героизма… Фиалки – с виду цветки бархатные такие и… гррр-м… трепетные, но внутри у них горит огонь и отваги им не занимать… – он вздохнул. – Помяните мое слово…
Сэр Юстас чуть не застонал от отчаяния, но тут дверь в библиотеку приоткрылась и в нее с несчастным видом заглянула мисс Кэтрин Беннет.
Лейтенант вскочил, предложил ей руку и проводил смятенную девушку к креслу. Едва она присела, как он поднес ей стакан с лимонадом, приговаривая:
– В несчастье,
В ненастье
И в солнечные дни
Ее ты
Заботой
Своею осени!
– Бедлам какой-то! – пробормотал судья и промокнул вспотевший лоб измятым со вчерашнего дня носовым платком с обвисшими кружевами.
– Итак, мисс Кэтрин, – Тинкертон захлопнул книгу и выпрямился в кресле, а Китти от неожиданности поперхнулась и закашлялась. Йорик учтиво похлопал ее по спине. Китти отдышалась и круглыми от страха глазами посмотрела на сыщика.
– Что за полк квартировал недавно в Хартфордшире? – спросил он.
– Полк? – растерялась Китти, не ожидая этого вопроса. – Полк милиции…
– Причем здесь полк милиции? – недовольно поинтересовался судья.
– Вы видели здесь кого-нибудь из этого полка?
– Нет! – воскликнула Китти. – Никого!
– А мисс Лидия выделяла кого-то из офицеров этого полка? – задумчиво спросил Тинкертон и облокотился на ручки кресла.
– Ну, мистера Дени, – Китти наморщила лоб. – Еще мистера Уикхема.
– Кто-то из них был знаком с леди Кэтрин или…
– Отец мистера Уикхема, кажется, служил управляющим у мистера Дарси…
– Исключительно замечательно, – сыщик побарабанил пальцами по подлокотнику. Сэр Юстас поморщился.
– Так что там было с дубом? – наконец спросил Тинкертон. – Вы залезли на него, когда ваша младшая сестра уже ушла?
– Да, – прошептала Китти и жалобно покосилась на Йорика. Тот ободряюще ей улыбнулся.
– Как скоро после ее ухода?
– М-минут через пять, – Китти в отчаянии сжала руки.
– И вы видели, как она шла по парку? – Тинкертон зевнул, а судья в ужасе посмотрел на него, потеряв дар речи от столь вопиющего нарушения приличий.
– Н-нет, – сказала Китти, но под взглядом сыщика, тут же поправилась:
– То есть, я хотела сказать, да.
– И где она шла?
– Она шла в парк с-скульптур, – промямлила Китти.
– Я вас спрашиваю, не куда она шла, а где, – поправил ее Тинкертон. – По дорожке, по газону?
– По газону, – прошептала Китти. Глаза ее забегали и налились слезами.
– И вы видели только ее одну?
– Только одну, – еще тише сказала девушка.
– А вчера в каком месте вы ее потеряли?
– Н-не знаю, – всхлипнула Китти.
– Вы понимаете, что речь может идти о серьезном происшествии? – напустился на нее судья. – Что, если она сейчас, истекая кровью, где-нибудь лежит и просит о помощи?
– Я-я… – Китти разрыдалась. – Она… она… сама ушла. И была веселая…
– Вы можете идти, – Тинкертон махнул рукой и лейтенант повел девушку к дверям.
– Если вы будете вмешиваться в подобной манере в допросы, мы никогда ничего не узнаем, – заметил Тинкертон судье и попросил привести мисс де Бер.
– Она что-то скрывает! – воскликнул сэр Юстас.
– Конечно, скрывает, – согласился с ним сыщик. – Но если вы будете своими столь… хм… жесткими методами, годными только для контрабандистов, доводить всех здешних девиц до слез, то мы не узнаем не только, что они скрывают, но и как их зовут.
– Гррр-м, – кивнул генерал. – Да, сэр Фэйр, пожалуй, вам стоит помягче, поделикатнее… гррр-м…
Судья насупился, а в библиотеку тем временем вошла мисс де Бер.
– Итак, вчера утром до завтрака вы выходили в парк, – сказал Тинкертон, впиваясь глазами в побледневшую Энн. Она сидела на краешке кресла и теребила в руках крошечный надушенный платочек. – Кого вы видели в парке?
– Никого, – сказала мисс де Бер и еще сильнее побледнела.
– Неужели? – Тинкертон протянул ей стакан с лимонадом. Энн глотнула холодного напитка и попыталась успокоиться.
– По некоторым сведениям, вы видели мистера Коллинза, – сказал он вкрадчивым голосом. Судья встрепенулся, но, поймав предостерегающий взгляд генерала, промолчал.
– Нет, то есть, да, – почти слово в слово Энн повторила выражение мисс Кэтрин, судорожно пытаясь понять, кто мог ее видеть в парке. «Или мистер Коллинз пришел в себя и все рассказал?!» – ахнула она про себя.
– Да, я встретила нашего пастора. Случайно, на тисовой аллее.
– И о чем вы говорили?
– Так, о погоде, о моей маме…
– А что мистер Коллинз говорил о леди Кэтрин, – не выдержал судья.
– Он, как обычно, превозносил ее добродетели, – пояснила Энн.
– Как скоро вы с ним расстались? – спросил Тинкертон. – Видели ли вы кого-нибудь в парке?
– Нет, никого не видела, – сказала мисс де Бер. – Едва я смогла освободиться от… едва мы расстались с мистером Коллинзом, я вернулась домой.
– Хм… – Тинкертон выпил свой лимонад. – У миссис Дженкинсон есть какие-нибудь родственники?
– Ее родители умерли, – сказала Энн. – Давно. И других родственников у нее нет, кроме племянниц мужа. Но она с ними почти не поддерживала отношений. Только как-то попросила маму устроить их гувернантками… После смерти мужа миссис Дженкинсон осталась без средств и была вынуждена служить компаньонкой…
– Ага, родственников, считай, нет… А знакомо ли вам имя Уикхем?
Энн дернулась и в ужасе уставилась на Тинкертона, но не успела она ничего сказать, как от дверей раздался голос полковника Фицуильяма.
– Мисс де Бер, конечно, была знакома с управляющим своего дяди, – сказал он и, взяв стул, сел рядом с взволнованной девушкой. Он успокаивающим жестом сжал ее руку и твердо заявил:
– Я не позволю вам допрашивать мою кузину в отсутствии ее родственников. В прошлый раз после беседы с вами она была белее полотна…
– Ну, тогда оставайтесь, – согласился Тинкертон и вновь обратился к мисс де Бер. – Так сын управляющего сейчас служит в полку милиции?
– Откуда мисс Энн может об этом знать? – ответил за нее Фицуильям. – последний раз они виделись еще детьми.
– Хм… А в день покушения на мисс Кэтрин, вы ведь выходили на прогулку примерно в том время, когда некая леди в зеленом встречалась с неизвестным джентльменом?
– Выходила, – шепотом ответила Энн.
– Но алиби мисс де Бер подтвердил полковник, – вмешался судья. – Если бы вы прочитали запись допросов, то узнали бы, что полковник Фицуильям писал письма в своей комнате и видел из окна, как мисс де Бер прогуливалась по парку…
Энн с удивлением посмотрела на кузена, но тот вновь сжал ее пальчики и сказал:
– Да, я видел кузину в парке.
– Вы пишете письма на подоконнике? – хмыкнул Тинкертон.
– Если вы ставите слово полковника под сомнение… – вскипел сэр Юстас.
– Ни боже мой! – Тинкертон прищурился и спросил:
– А куда выходят окна вашей комнаты?
– На пруд и розарий, – сказал Фицуильям и поднялся. – Если позволите, я провожу мисс Энн из библиотеки.
– Конечно, конечно, – Тинкертон и генерал с судьей встали и поклонились, провожая взглядами выходящих из комнаты полковника и мисс де Бер.
– Ну, и что вам дали эти допросы? – поинтересовался судья у сыщика.
– Кое-что прояснилось, – загадочно сказал Тинкертон.
– И что здесь могло проясниться? – усмехнулся судья, с подозрением посмотрел на сыщика и спросил:
– Вы что-то скрываете от следствия?
– Ну, как бы я мог такое себе позволить?! – Тинкертон сунул книгу обратно в шкаф. – Я знаю почти столько, сколько знаете вы. Но выводы наши могут быть разными.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился судья.
– Зайти в тупик и заплутать в лабиринте проще, нежели преодолеть препятствия по приметам сокрытым, но доступным зоркому глазу и предприимчивому уму… – с порога сказал Тинкертон и скрылся, а сэр Юстас посмотрел на генерала и спросил:
– Что в этом лабиринте? Видимо, придется нам пойти и осмотреть его, потому как чует мое сердце, там есть ключ к отгадыванию всех этих происшествий…
– Идите вы, дорогой сэр Фэйр, – сказал генерал. – Я обещал… гррр-м… леди Кэтрин сопроводить ее в розарий – она хотела посмотреть, как прижились кусты роз, названных в ее честь «Лунной Катариной».
– У ее светлости есть «Лунная Катарина»?! – ахнул судья. – Как же так?! Я пытался выписать этот сорт роз из Кью-Гарденз, но мне отказали, заявив, что раньше будущего года…
– У леди Кэтрин есть все… гррр-м… – и стан Дианы, и перси гррр-м… Венеры, и ланиты Евы… гррр-м… – провозгласил Бридл и скрылся по направлению к гостиной, где в это время обычно восседала хозяйка Розингса.
Сэр Юстас сурово взглянул на Йорика:
– У вас есть план лабиринта?
– Так точно, сэр.
– Дайте мне его сюда, – сказал судья.
– Сэр, позвольте заметить, что лабиринт очень запутан и…
– Я прекрасно умею ориентироваться на местности, в том числе, в лабиринтах, – раздраженно перебил его сэр Юстас. – А вы пока разберите протоколы допросов по датам. В ваших записях невозможно разобраться: сплошная путаница и беспорядок…
– Слушаюсь, сэр, – лейтенант вытащил из планшета сложенный лист и подал его судье. Тот вздохнул, одернул свой измятый сюртук и вышел из библиотеки.
Глава тридцать девятая, в которой героев подстерегают неожиданности, приятные и не очень
«Наступило серое печальное утро. Тишина стояла на Розингс-Холлом, мужчины забылись сном после страшной напряженной ночи. Скорбели несчастные родители исчезнувшей Корделии. Юная Сесилия, недавно обретшая счастье в лице молодого мужа Лайонела, в своих покоях мечтала о детях, которых сможет прижать к своей груди. Горе и радость, две половинки бытия, две ветви на одном древе…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 22 апреля, четверг, 9:40 утра
Джейн Беннет посмотрела на задремавшую миссис Беннет и тихо сказала:
– Мэри и Китти не появились на завтраке, и я беспокоюсь, все ли с ними в порядке.
– Они перекусили в своей комнате, – ответила Элизабет. – Мэри вчера до глубокой ночи изучала проповеди Фордайса, посвященные нравственным устоям, поэтому проспала завтрак, а Китти не решалась выходить из комнаты, тем более, появляться в столовой после вчерашней истории.
– Странно, что они не заглянули сюда, проведать маму.
– Если бы мама увидела Китти, то с ней случился бы очередной приступ, – мрачно заметила Лиззи. – Так что нашей сестренке сейчас лучше не попадаться ей на глаза. К тому же, ее вызвали в библиотеку на очередной допрос. А Мэри собиралась читать маме свои любимые проповеди Фордайса о благонравии и благопристойности, поэтому я уговорила ее позаниматься музыкой и выучить, наконец, ту пьесу Генделя, которую она мучает уже несколько месяцев.
– Но что могло случиться с Лидией? – прошептала Джейн. – Что за настоящее приключение, о котором Лидия заявила Китти? Бедная Лидия, бедные мама, папа, – как мы все переживем, если с нашей младшей сестрой что-то произойдет?..
– Лидию ждал какой-то джентльмен, – напомнила ей Лиззи. – Учитывая, что она находится с ним наедине почти сутки, то ничего хорошего ждать уже не приходится. В любом случае, ее репутация, – как и всей нашей семьи, – совершенно разрушена. Остается только надеяться, что Лидия сейчас находится на дороге в Шотландию…
– Верно, так сложились обстоятельства, что она была вынуждена нас покинуть, но какие это обстоятельства? – задумчиво сказала Джейн.
– Легкомыслие и вседозволенность – вот название этим обстоятельствам, – Элизабет покачала головой. – Ты вечно пытаешься найти оправдания самым очевидно дурным поступкам.
– Но Лидия… Она не могла так беспечно поступить… Она еще молода и порой бывает легкомысленной, но раньше никогда не делала глупостей…
– А теперь сделала, – Элизабет встала и заходила по комнате. – Во всяком случае, об этом многое говорит. Не удивлюсь, если нас выставят из Розингса и Хансфорда. Кто захочет принимать у себя опозоренную семью и водить с ней знакомство?..
– Ты думаешь, Лиззи, что такое возможно? Но леди Кэтрин так добра к нам. Конечно, она бывает немного резковата, но это вполне можно понять: ей приходится нести за все ответственность. И она так любезно вчера разрешила нам остаться в ее доме в такую трудную для нас минуту. И оказала гостеприимство вам с Мэри.
– Да, отчасти ты и права, Джейн. Но, думаю, леди Кэтрин – человек настроения, и стоит ему измениться, как она преспокойно выставит нас из дома. А мистер Коллинз из кожи вон вылезет, чтобы угодить своей патронессе.
– Лиззи, но мистер Коллинз очень зависимый человек…
– И при этом редчайший зануда…
– Лиззи, возможно, он немного педантичен, но у него, как и у всех людей, можно обнаружить хорошие качества.
– Какие, например?
– Ну, он… читает прекрасные проповеди и… вообще он сейчас в таком тяжелом состоянии, мне так жаль его и бедняжку Шарлотту…
– Тебе всегда всех жаль, Джейн и ты всегда готова войти в положение каждого. Только почему-то этот каждый редко входит в твое положение. Я очень рада, что твой визит в Лондон помог узнать истинное отношение к тебе мисс Кэролайн Бингли, а то бы ты и сейчас заступалась за нее, и находила оправдания в выказанном ею злорадстве по поводу исчезновения Лидии.
– О, нет, я вовсе не ищу для нее оправданий, – пробормотала Джейн. – Хотя она очень переживает из-за всех этих происшествий в Розингсе, и можно понять, что у нее сдают нервы… Еще эта попытка отравления мистера Херста… Бедняжка миссис Херст просто сбилась с ног, ухаживая за ним, а мисс Бингли, как преданная сестра, также совершенно измучена…
Элизабет хмыкнула
Джейн смутилась и, чтобы закончить этот разговор, вызвалась приготовить для миссис Беннет чай. Она взяла поднос с пустой чашкой и вышла из комнаты.
«Лиззи всегда очень критично настроена по отношению к людям, – размышляла Джейн, спускаясь по лестнице. – Мне трудно понять эту ее черту, потому что я не вижу в них стольких недостатков, сколько обнаруживает она. Та же Кэролайн Бингли, например… Да, она явно не хотела встречаться со мной в Лондоне. Но как я могу осуждать ее, не зная всех причин ее поведения?. Может быть, она была занята, или у нее были какие-то обязательства, которыми она не могла пренебречь. И здесь, в Кенте, хотя между нами нет былой дружбы, она вполне приветливо меня встречает. Правда теперь, если от нас все отвернутся, то и она будет вынуждена прекратить с нами знакомство. И мистер Бингли тоже… Вчера он так благородно вызвался на ее поиски, и даже посмотрел на меня так ласково… Но если все так, как говорит Лиззи, захочет ли мистер Бингли связываться с опозоренной семьей, или уступит настояниям своих сестер и найдет себе девушку безупречного происхождения?..»
Едва Джейн достигла первого этажа, как услышала голоса миссис Херст и мисс Бингли, направлявшихся из столовой в гостиную. Она не хотела показываться им на глаза, поэтому задержалась возле нижних ступенек лестницы, дожидаясь, когда леди скроются из виду.
– …всю ночь не спал… – говорила мисс Бингли. – Я настояла на том, чтобы он прилег до ленча, и сказала ему, что совершенно незачем было искать эту девицу Беннет…
– И главное – зачем? – хихикнула миссис Херст. – От ее репутации уже все равно ничего не осталось.
– И меня это не удивляет. Еще в Хартфордшире было понятно, что эта страсть к офицерам до добра не доведет, – вторила ей мисс Бингли. – Но теперь-то Чарльз поймет, надеюсь, что от этого семейства лучше держаться подальше…
– Кстати, сейчас Нептун перемещается в созвездие Павлина, а Юпитер находится в центре Жертвенника. Так что Чарльз и Джорджиана Дарси находятся в одном зените…
– И о чем это говорит? – заинтересовалась мисс Бингли.
– Все указывает на то, что наш братец имеет все шансы удачно жениться на девушке с таким именем, – заявила миссис Херст.
– И я думаю, все идет к этому, – понизив голос, сказала мисс Бингли. – Я неоднократно замечала, что Чарльз не сводит глаз с мисс Дарси и даже с удовольствием слушает отрывки из этого чудовищного романа, которые Джорджиана ему зачитывает вслух. Он рассказывал мне, как они вдвоем сидели в Зеленой гостиной и мисс Дарси…
Леди удалились, а Джейн облокотилась на перила лестницы и прикрыла глаза.
После допроса Энн шла за Фицуильямом как во сне, ощущая лишь тепло его ладони, которой он продолжал сжимать ее руку. Она до сих пор не могла прийти в себя после слов судьи, что полковник подтвердил ее алиби в тот день, когда леди в зеленом с кем-то встречалась в парке. «Вот почему тогда сэр Фэйр оставил меня в покое, – потому, что Фицуильям солгал ради меня, – она с восхищением посмотрела на твердый профиль полковника и подумала, что никакой Ромуальд, никакие подвиги этого героя романа не сравнятся с ее кузеном и его по-настоящему рыцарским поступком. Теперь она понимала, как заблуждалась по его поводу, как глупо подозревала его в похищении миссис Дженкинсон и желании убить ее саму. Но едва она хотела высказать ему слова благодарности, как в дверях Мраморного зала, который они проходили, появилась леди Кэтрин.
– Мисс Энн, я вас ищу уже полчаса, – заявила она и посмотрела на племянника:
– Почему вы здесь? Вы должны отдыхать после поисков этой девицы Беннет, из-за которой нам всем пришлось провести всю ночь на ногах, не сомкнув глаз.
Энн удивленно посмотрела на свою мать, которая-то как раз, в отличие от Фицуильяма, провела ночь в собственной постели, но промолчала. Полковник, правда, попытался возразить леди Кэтрин, уверяя ее, что он не чувствует себя усталым, но она настойчиво предложила ему брать пример с кузена Дарси, который давно поднялся в свою комнату и не спорил по этому поводу с родной теткой.
– Если у вас бессонница, то я приглашу мистера Бейтса, – сказала леди Кэтрин, после чего Фицуильям моментально сдался и, незаметно пожав руку Энн, пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Я искала ваше рукоделие, – обратилась ее сиятельство к дочери. – Мне хотелось показать миссис Херст цветок, который вы нарисовали по моей рекомендации и теперь вышиваете этим чудесным оранжевым и лиловым шелком, который я заказала в Лондоне. Вашей корзинки нет в гостиной, и я подумала…
– Она в моей комнате, – сказала Энн. – Я хотела с утра пойти погулять, но вместо этого решила заняться рукоделием. А потом меня пригласили в библиотеку…
– Что опять от вас хочет этот несносный сэр Фэйр? – возмутилась леди Кэтрин. – Я немедленно пойду и скажу ему, что в моем доме он не имеет права тягать мою дочь на допросы, когда ему только вздумается.
Энн не стала уточнять, что ее допрашивал мистер Тинкертон. Она лишь заверила свою мать, что ей задали несколько незначащих вопросов о миссис Дженкинсон, после чего леди Кэтрин немного успокоилась, проворчав, что в ее собственном доме нет покоя от разного рода сыщиков, что она не может дождаться, когда же это все закончится, и что она не ожидала от компаньонки ее дочери столь неосторожного поступка, как бесследное исчезновение. Энн молча выслушивала излияния матери, более всего опасаясь, что та помчится в библиотеку устраивать разнос судье, который может в отместку рассказать ей о таинственной встрече некоей леди с незнакомцем или еще что-нибудь в таком роде, что даст повод леди Кэтрин до конца дня читать нотации своей дочери.
Но ее сиятельство решила пока обойтись без стычки с судьей, заявив, что скоро закончится ее терпение, которого у нее, как у любой благовоспитанной леди, очень много, но сэр Юстас прямо таки его испытывает своими солдафонскими замашками.
– Брал бы пример с генерала Бридла – настоящий солдат, прекрасные манеры, светская обходительность, – с восхищением в голосе сказала леди Кэтрин и предложила дочери принести корзинку для рукоделия в гостиную, чтобы показать вышивку миссис Херст.
– А после ленча вы можете пойти погулять – миссис Херст заверила меня, что раз с утра не было дождя, то теперь, когда Нептун переместился в созвездие Павлина, дождя не будет целую неделю.
С этими словами леди Кэтрин направилась в гостиную, а Энн пошла к лестнице, размышляя о том, откуда Тинкертон узнал про ее встречу с мистером Коллинзом, и почему вдруг всплыло имя Уикхема. «Допустим, о том, что я выходила вчера до завтрака, ему мог сказать Дуглас, – решила она. – Но Уикхем?..» Тем временем она поднялась на второй этаж, посмотрела на закрытую дверь спальни Фицуильяма, вздохнула, подумав, как была несправедлива по отношению к своему замечательным кузеном, и вошла в свою комнату. Корзинка с рукоделием стояла на столике подле окна. Энн взяла ее и посмотрела на улицу, где небо заволокло темными тучами. «Миссис Херст явно что-то перепутала с этими созвездиями», – подумала она и решила – пока нет дождя, еще раз выйти на улицу и тщательно осмотреть газон, а также близрастущие кустарники. Одна мысль, что кто-то может найти ее пропавший дневник и прочитать его, приводила ее в ужас. Она повернулась и вдруг на что-то наступила. Взглянув себе под ноги, она увидела, что стоит на краешке знакомой голубой тетрадки, уголок которой выглядывал из-под шторы, спускавшейся до самого пола. Энн ахнула и, приподняв ткань, обнаружила на полу свой личный дневник. Он не выпал из окна, не пропал бесследно, а целый и невредимый лежал, скрытый шторой, дожидаясь своей хозяйки. «В суматохе я не заметила, что он упал, а штора так удачно скрыла его от посторонних глаз», – ахнула обрадованная донельзя Энн. Она подняла дневник и перепрятала его в укромное место, после чего с корзинкой для рукоделия отправилась в гостиную к леди Кэтрин и миссис Херст.
