Текст книги "Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке"
Автор книги: Светлана Архипова
Соавторы: Екатерина Юрьева,Ольга Болгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)
Глава шестьдесят седьмая, в которой некая дама находится в растерянности, а юные девы волнуются и трепещут
«Леди Харриет стянула перчатку с задрожавшей руки и провела пальцами по шершавой щеке шерифа.
– Ты – мой, – прошептала она.
В стрельчатое окно с зловещим криком билась черная птица…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 26 апреля, понедельник, 15:10
Леди Кэтрин ворвалась в комнату дочери в самом возбужденном состоянии.
– Я отправила письмо Дарси – совершенно невразумительное письмо, смею вас заверить, – поскольку впервые в жизни не могла подобрать слов, чтобы сообщить жениху моей дочери о том, что у нее другой жених…
Она заломила было руки, но передумала, нахмурилась и сердито посмотрела на Энн, сидевшую у стола.
– Почему вы молчите? Что вы можете мне сказать?!
Энн лишь пожала плечами, не зная, как разубедить свою мать, что Дарси вовсе не делал ей предложения.
– Стыд и позор! – в который раз за этот день воскликнула леди Кэтрин и взяла со стола раскрытый дневник дочери.
– Хм… так, так… что вы здесь пишете… «Мама весьма удручена…»Не то слово, не то слово, как удручена! – заявила леди Кэтрин, перелистывая страницу. – «Мне, конечно, следовало запретить кузену себя целовать…»Конечно, следовало! Так… «К счастью, Фицуильям, как благородный джентльмен, готов спасти мою репутацию…»Был бы он благородным, то не падал бы на вас из фаэтона! «Генерал Бридл был покорен смелыми и решительными действиями мамы, когда она, невзирая на то, что злоумышленник, возможно, притаился где-то поблизости, отважно бросилась вытаскивать нас с кузеном из-под обломков экипажа…»Хм… Покорен?.. Вполне, вполне вероятно… Смелыми и решительными?.. Да уж, во мне куда больше смелости и решительности, чем в этом судейском франте… «Генерал Бридл не отводил восхищенных глаз от мамы, когда она руководила спасательными действиями…»Неужели, действительно, восхищенных?..
Леди Кэтрин постояла в задумчивости, держа дневник в руках, потом помянула недобрым словом ювелира, который отделывается отписками, посетовала, что забыла написать Дарси, чтобы тот лично зашел в ювелирную лавку и указал ее владельцу на редчайшую безответственность, положила тетрадь на стол и вышла из комнаты. Энн подождала, пока шаги ее матери не затихли в конце коридора, и достала другую тетрадь, в которую записала:
«Розингс, 26 апреля 18** года.
Сегодня произошло невероятное событие! Событие всей моей жизни! Я помолвлена с Фицуильямом и вскоре стану его женой! Это невероятно! До сих пор не могу в это поверить, поскольку ничто – особенно поведение кузена во время прогулки и его странные высказывания – не говорило о том, что я вдруг стану его невестой. Тем не менее это случилось – и я счастлива!!!! Я ужасно счастлива, потому что нет на свете никого лучше Фицуильяма!!!! Конечно, мне хотелось бы, чтобы он объяснился мне в любви и сделал предложение по всей форме (и надеюсь, что он догадается это сделать в ближайшее время – в крайнем случае я ему подскажу – и самым настоятельным образом), но уже по тому, как он меня целовал, мне стало совершенно ясно, что он меня любит. Потому что ТАК целовать мог только влюбленный мужчина… Я бы даже сказала – безумно влюбленный… А какими глазами он посмотрел на меня, когда мама объявила, что мы должны пожениться… Словом, все сложилось как нельзя лучше. И без всех этих долгих ухаживаний, разговоров и помолвок. Хотя… Хотя, думаю, он все же может за мной поухаживать несколько дней до свадьбы – мне это будет приятно, а ему – полезно.
Должна признаться, я рада, что на нас было устроено покушение, иначе еще неизвестно, решился бы Фицуильям попросить моей руки – и сцена у развалин это только подтверждает. Судья Фэйр, кажется, тоже был рад, что злоумышленник еще раз напомнил о своем существовании, поскольку все остальные происшествия завели следствие в совершеннейший тупик, во всяком случае сэра Юстаса, который не знает уже, куда направлять свое расследование. Из-за этого он все время ссорится с мистером Тинкертоном. Не далее как сегодня после ленча я слышала, как сыщик предложил зачитать какое-то письмо, полученное им из Лондона. Но судья только презрительно фыркнул, заявил, что не желает слушать всякий вздор, который несут безграмотные ищейки, подхватил под руку генерала Бридла и увел его в библиотеку, где с ним и закрылся. Генерал покорно терпит выходки судьи, хотя видно, что его более привлекает общество мамы. Она же расцветает в его присутствии, отчего у меня сразу возникает вопрос: каким образом мама и генерал оказались первыми у фаэтона, тем самым помешав нашему божественному поцелую? Ответ напрашивается сам собой: они прогуливались неподалеку и прогуливались наедине, что вызывает еще ряд вопросов…
Кстати, Джорджиана тоже прогуливалась с капитаном Шелли наедине, и на ленче они выглядели весьма радостными и даже счастливыми. Джорджиана упомянула что-то о Ромуальде, дремучих лесах и романе «Безбрежная любовь», при этом глазами лукаво посматривала на капитана. Фицуильям старался выглядеть серьезным и даже упомянул о Дарси, который, по его словам, должен приехать и в чем-то разобраться. Джорджиана сразу как-то приуныла, а капитан Шелли пробормотал нечто странное о решающем сражении с драконом, из которого он надеется выйти не только невредимым и живым, но и с добычей.
Такое впечатление, что в Розингсе незаметно образовались пары по интересам: мама с генералом Бридлом не спускают друг с друга глаз, судья все больше времени проводит с мисс Бингли и даже пытается ей обольстительно улыбаться. Капитан Шелли переглядывается с Джорджианой, мисс Мэри Беннет видит только мистера Тинкертона, а он явно предпочитает ее общество. Фицуильям, естественно, ухаживает за мной, мистер Бингли устремляет свои взоры в сторону Хансфорда, и лейтенант Йорик, кажется, тоже имеет там свой интерес. Только мисс Элизабет Беннет последнее время находится в весьма тоскливом состоянии, а миссис Херст еще больше погружается в тайны созвездий и планет, поскольку мистер Херст после завтрака, ленча, а особенно – после обеда, в собеседники уже не годится. Даже МакФлай нашел себе лохматую подружку, и Дуглас уверяет всех, что добром это не закончится, если наша собака не поведет себя достойно, как положено настоящему джентльмену…»
Энн положила перо и закрыла дневник, после чего с мечтательным видом откинулась на спинку стула. В ее воображении мгновенно возник Фицуильям – в развевающемся плаще и блестящих доспехах, на гнедом коне с мечом в руках он поражал огромного зубастого дракона – в ее честь…
Розингс, 26 апреля, понедельник, 18:30
К обеду в Розингсе собрались небольшой компанией: гостей из Хансфорда сегодня не было из-за плохого самочувствия миссис Коллинз, а две мисс Беннет, проживающие в доме леди Кэтрин, отправились разделить вечернюю трапезу со своими родственниками.
– Наконец-то мы остались одни, – с нескрываемым удовольствием сказала мисс Бингли сэру Юстасу. – Признаться, меня утомили эти Коллинзы и Беннеты с их плебейскими замашками.
– Как вы правы, мисс Бингли! – отвечал судья. – Только узкий круг утонченных светских особ может доставить истинное наслаждение настоящему ценителю манер и изысканности.
Кэролайн улыбнулась и показала глазами на непривычно оживленную хозяйку дома, сидевшую во главе стола.
– Мы с Луизой сегодня просто не узнаем леди Кэтрин. Обычно она так невозмутима, а сейчас не похожа сама на себя.
– Вероятно, попытка покушения на жизнь мисс де Бер и мистера Фицуильяма сказалась на ее нервах, – предположил Фэйр.
– Так расследование показало, что это все же покушение, а не несчастный случай? – мисс Бингли не смогла скрыть свое любопытство.
– Самое что ни на есть покушение, – уверенно заявил судья.
– Знаете, я думаю, это кто-то из Беннетов, – понизив голос, сказала Кэролайн. – Их низкое происхождение свидетельствует о врожденных порочных наклонностях, а поведение и вовсе подозрительно.
Сэр Юстас, который склонялся совсем к другой кандидатуре виновника происшествий, надул щеки и веско сказал:
– Мы рассматриваем все варианты. Но, как вы догадываетесь, тайна следствия не позволяет мне распространяться о ведении расследования…
Мисс Бингли с пониманием кивнула, хотя в глубине души считала, что с ней-то судья мог бы и поделиться интересными подробностями этого запутанного дела.
Тинкертон предпочел бы, чтобы с ним рядом сидела мисс Мэри Беннет, а не миссис Херст, которая донимала его расспросами о громких преступлениях, которые он некогда расследовал.
– Помните эту ужасную историю с тройным убийством, происшедшую в Бристоле? – вопрошала она. – Должна сказать, перед этим я как раз видела на небе комету, направлявшуюся в сторону Жертвенника. И я сразу поняла, что произошло что-то ужасное… О, мне так интересно узнать, как вы ловили этого ужасного убийцу!
– Мадам, этой истории вот уже пятнадцать лет. Я тогда еще учился в школе, – отвечал ей сыщик.
– А кровавое дело в Уэльсе? – не унималась миссис Херст. – Тогда вокруг Марса появились кровавые круги…
– В Уэльсе работал мой приятель Макс Штирлинг, мэм. Но я не знаком с подробностями, – вежливо сказал Тинкертон, поглощая огромную порцию утки с черносливом.
– Что вы скажете насчет преступления в Сонной Лощине? – спросила настырная дама. – Да, да, как сейчас помню – Венера как раз позеленела, а созвездие Лебедя вдруг взмахнуло крыльями… Ах, впрочем, вы вряд ли знаете кошмарные подробности этого происшествия – ведь его с блеском раскрыл сэр Юстас. Он как раз рассказывал о нем Кэролайн…
Тинкертон отпил вина и усмехнулся, выяснив, что все лавры раскрытия убийства в Сонной Лощине судья приписал себе. На самом деле он с блеском завалил расследование, которое в итоге было распутано лондонскими сыщиками, в частности, самим Тимоти Тинкертоном.
Сэр Юстас, услышав, о чем миссис Херст рассказывает сыщику, несколько смутился, заволновался и громко поинтересовался, какие звезды появились на небе перед началом происшествий в Розингсе. Миссис Херст оживилась и стала перечислять все зловещие приметы, указывающие на злодейские убийства в этой части Кента.
– Во-первых, Сатурн потерял очертания, – скороговоркой вещала она. – Во-вторых, Золотая Рыба вдруг засеребрилась и сдвинулась с места, а Столовая Гора побелела…
– Белое вино хорошо только к рыбе – это вам всякий скажет, – неожиданно рявкнул мистер Херст, успевший изрядно нагрузиться еще до обеда. – И вообще рыбы здесь ни при чем – это дело рук бродяг! Именно! Бродяг! Все зло от них!
Он подозвал лакея и жестом показал на свой пустой бокал, который был незамедлительно наполнен.
Леди Кэтрин тем временем с нежностью поглядывала на генерала, который беседовал с Фицуильямом.
– Неаполитанские рыхловаты, гррр-м… рыхловаты, – утверждал Бридл. – Испанские лошади куда грациознее. И мощные, гррр-м… да, мощные…
– Я все же предпочитаю английские породы лошадей, – сказал полковник. – Что может быть лучше чистокровной? Или английской верховой?
– Вы правы, мой мальчик… гррр-м… Но для боя испанские все же предпочтительны…
Бингли невольно съежился и в замешательстве посмотрел на леди Кэтрин, запрещавшую вести любые разговоры о лошадях после известного случая с клумбами. Но леди Кэтрин не слушала, о чем говорят джентльмены, – она продумывала детали предстоящей беседы с Дарси после его возвращения в Розингс, а также нет-нет да и возвращалась в мыслях к той поляне, на которой генерал не успел сказать ей все то, что она так надеялась услышать.
«Что же он имел в виду, говоря о старом солдате? – беспокойно думала она. – Ведь не настолько же он стар, чтобы…» Хм… Она чуть порозовела и покосилась на дочь, которая в этот момент смотрела на Фицуильяма.
«Неужели Энн все это время была увлечена полковником? – вдруг всполошилась леди Кэтрин. – А я чуть не выдала ее замуж за Дарси… Но я хотела, как лучше, впрочем, и Фицуильям совсем неплох». Она взглянула на своего будущего зятя, отметила его молодцеватую выправку и одобрительно кивнула головой.
Энн ужасно хотелось рассказать Джорджиане подробности сегодняшней прогулки с полковником – за весь день она так и не успела этого сделать.
«Я – невеста! – думала она. – Невеста! Но все же обидно, что Фицуильям называет себя старым солдатом, не знающим слов любви! И вместо того, чтобы признаться – признаться красиво и поэтично в своих чувствах, – он лишь поцеловал меня. Хотя и этого оказалась достаточно, чтобы я стала его невестой…»
Энн в который раз вспомнила поцелуй под фаэтоном и вздохнула.
Джорджиана отчаянно переживала, что не застала кузину одну и не смогла поделиться с ней своими новостями. Она посматривала на капитана Шелли, ловила его нежные взгляды и думала, что чувствовала бы себя гораздо счастливее, если бы уже поведала Энн о его предложении. «Я – родник, а он – измученный жаждой путник! Как романтично! – мечтательно восклицала она. – Как в романах!»
– Брысь, негодник! – леди Кэтрин оттолкнула рукой мокрый нос МакФлая, который вылез откуда-то из-под стола и примостился рядом с ее стулом. – Брысь, говорю!
Она украдкой огляделась, подцепила вилкой аппетитный кусок грудинки с тарелки и незаметно опустила руку вниз. Раздалось смачное чавканье и урчание. МакФлай в один присест проглотил грудинку, облизнулся и голодными просящими глазами уставился на свою хозяйку.
– Брысь, я тебе говорю! – леди Кэтрин бросила псу еще отрезок окорока и покосилась на генерала, который продолжал увлеченный разговор с полковником.
«Он не хочет со мной разговаривать и смотреть на меня, потому что считает, что я плохо воспитала свою дочь, – вдруг в панике подумала леди Кэтрин. – Недопустимое поведение Энн отвратило его от меня. Ну что ж! – она гордо выпрямилась на стуле. – Я покажу ему, что благопристойность для де Беров превыше всего!»
Она постучала ножом по бокалу, привлекая всеобщее внимание.
– Леди и джентльмены! Хочу сообщить вам радостное известие: мой племянник сделал предложение мисс де Бер, и я имею честь объявить сейчас об их помолвке!
– Помолвка! – радостно всплеснула руками миссис Херст. – Как раз сегодня созвездие Павлина распушило свой хвост по направлению к Венере…
– Несчастный, – пробормотал мистер Херст. – Все эти помолвки до добра не доведут…
– Энн! – взвизгнула Джорджиана и умолкла, наткнувшись на ледяной взгляд своей тетушки.
Тинкертон одобрительно кивнул и вывалил на свою тарелку тройную порцию карпов, тушеных в сметанном соусе.
– Не может быть! – ахнула Кэролайн. Мгновенно забыв о сэре Юстасе и правилах поведения утонченных леди, она, раскрыв рот, уставилась на леди Кэтрин.
Судья оторопел, увидев в какое состояние пришла мисс Бингли, нахмурился и пообещал себе, что сделает все…
– Еще как может! – сурово ответила леди Кэтрин и посмотрела на Фицуильяма и свою дочь. Полковник ухмыльнулся, Энн покраснела, а в столовую вплыл дворецкий с подносом, уставленным бокалами с шампанским.
– Выпьем!.. и… гррр-м… поздравим наших дорогих мисс де Бер и полковника Фицуильяма! – гаркнул генерал и одним залпом опустошил свой бокал.
Кэролайн облегченно улыбнулась, судья, глядя на побледневшую мисс Бингли, еще раз пообещал себе сделать все, Джорджиана еще раз взвизгнула, а МакФлай подпрыгнул и заливисто залаял.
Глава шестьдесят восьмая, в которой выясняется, что стремление к чтению чревато опасными последствиями
«Она в ужасе металась в кромешной тьме, натыкаясь на холодные каменные стены. Крик застыл на ее устах. Печать неумолимого конца отметила ее чело…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 27 апреля, вторник, 10:10 утра
В последние дни Элизабет вдруг обнаружила, что ей очень не хватает присутствия мистера Дарси. Ей было скучно за завтраком без его мимолетных взглядов, парк стал казаться пустым оттого, что ни за одним поворотом аллеи ее не ожидала случайная встреча с ним. Она краснела при мысли, что оказалась настолько легковерной, поверила Уикхему, считала Дарси чуть ли не злодеем и так резко ответила на его предложение. «Нечего быть таким заносчивым и надменным! – пыталась оправдать себя она. – Он, видите ли, собрался жениться на мне, несмотря на то, что ему не нравится моя семья! Хотя, с другой стороны, он ведь был прав. Мама кого угодно может вывести из себя, а легкомыслие Лидии – это отдельная история».
Гуляя по парку, Элизабет неизменно оказывалась возле памятной беседки, словно ноги сами несли ее туда. Она злилась на себя, мчалась прочь, пару раз чуть не сбив с ног не вовремя попавшихся ей на пути садовников, в голове звучали невесть откуда взявшиеся строки из старой пьесы: «Я уезжаю в дальний путь, но сердце с вами остается…»
«Что за глупости, – думала она. – Какое сердце? Он уехал и, вероятно, больше не вернется сюда, а если даже и вернется, то станет избегать меня. Не стоит и думать об этом… Хотя теперь я с куда большей благосклонностью выслушала бы его и, возможно, даже согласилась бы подумать над его предложением…»
Признав, таким образом, новую истину, Элизабет после завтрака взяла свою шляпку и спустилась вниз, надеясь застать в гостиной Мэри и соблазнить ее прогулкой в Хансфорд. Но там сидели лишь леди Кэтрин и сестры мистера Бингли. В музыкальной зале мисс Дарси и капитан Шелли разучивали сонату в четыре руки, библиотека и вовсе оказалась пустой.
Взглянув на книжные шкафы, Элизабет вспомнила о книге, которую как-то обсуждали дамы в гостиной, – «Ложные взгляды гордецов». Леди Кэтрин тогда заметила, что автор обрушивается на гордость, приравнивая ее чуть ли не к тщеславию, хотя по-настоящему умные люди, такие, как, например, она сама, избавлены от подобных недостатков благодаря своему воспитанию, образованию и древнему происхождению.
«Не считая привычки посматривать на окружающих свысока, пренебрегать их чувствами, считая себя тем солнцем, вокруг которого должны вращаться прочие смертные», – фыркнула Элизабет и решила во что бы то ни стало прочитать этот роман, чтобы убедиться в ложности взглядов гордецов без какого-либо собственного предубеждения. Она принялась исследовать ближайшие книжные полки, увидела на верхней полке в углу нужную книгу и потянулась за ней одной рукой, второй облокотившись на деревянную резную панель справа от книжного шкафа. Что-то скрипнуло. На глазах у пораженной девушки книжная секция стала поворачиваться, а за ней открылась небольшая темная комната.
Элизабет не могла удержаться от любопытства. Она взяла ближайший подсвечник, зажгла свечи и ступила в проход, предвкушая поразительные открытия, вроде подземного хода, следов утерянных много лет назад сокровищ или, на худой конец, заточенную здесь компаньонку…
Но в потайной комнате не оказалось ничего интересного. Кроме пыли и паутины, она обнаружила в ней кипы старых газет, сломанные медные подсвечники, облезлое кресло и небольшой буфетный шкаф с выломанной дверцей. Как раз в ту минуту, когда Элизабет осматривала этот шкаф, она услышала странный шум в библиотеке. Ей стало неловко, что кто-то увидит, как она без разрешения хозяйки забралась в эту комнату. Оставалось только надеяться, что вошедший не заметит съехавшие с места полки в дальнем углу библиотеки. Она быстро загасила свечи и затаилась, выжидая удобный момент, чтобы выйти отсюда. Шум приближался, что-то с грохотом упало на пол, и дверь в комнату, где находилась девушка, вдруг с тихим скрипом стала затворяться. Элизабет замерла от страха, раздался тихий щелчок, вместе с проходом в библиотеку исчез последний лучик света, а снаружи – в наступившей тишине – было слышно лишь чье-то зловещее дыхание.
Мэри, под впечатлением происшедшего накануне свидания с мистером Тинкертоном, почти всю ночь проворочалась без сна. Заснула она лишь под утро, и то ненадолго, поскольку ей опять приснился лондонский сыщик, который держал ее за плечи, встряхивал и сердитым голосом повторял: «Что вы делали в лесу?», «Что вы видели в лесу?», «Кого вы встретили в лесу?». Потом он склонился к ней с явным – теперь она уже не могла ошибиться – намерением ее поцеловать, но… тут Мэри проснулась и с досады чуть не расплакалась.
«Я влюблена в него, – твердила она. – Я полюбила этого умного, красивого и мужественного джентльмена. Это чувство снизошло ко мне как Божья благодать, хотя оно более похоже на духовный недуг, который может привести меня в бездну грехопадения. И примером тому являются мои сны и мысли о нем, отчаянное желание изведать его поцелуй, как и неодолимая тяга быть всегда рядом с ним…»
Ей опять захотелось поплакать, но она вовремя вспомнила, что проливать слезы о земных вещах все равно, что метать бисер перед свиньями, и поспешила встать, хотя было еще очень рано. Она надеялась увидеть мистера Тинкертона в комнате для завтраков, но и тут ее ждало разочарование: там никого не оказалось. Один из лакеев подал ей горячий чай и вчерашние булочки, заявив, что свежие еще не испекли, недвусмысленно поглядывая на часы, которые показывали лишь половину седьмого. Мэри просидела за столом почти час, когда в комнату вошли неразлучные мисс Дарси и мисс де Бер. У мисс де Бер был счастливый вид. И немудрено: ведь вчера было объявлено об ее помолвке с полковником Фицуильямом. Мэри задумалась, будут ли у нее так же сиять глаза, когда мистер Тинкертон… «Если, – поправилась она, – если мистер Тинкертон сделает мне предложение…» Тут сердце ее так забилось, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди, и попыталась глубоко вздохнуть, чтобы привести в порядок свои совершенно растрепанные чувства.
– Вы что-то побледнели, мисс Мэри, – ласково обратилась к ней мисс Дарси, у которой тоже был подозрительно счастливый вид.
– Э… Я, пожалуй, выйду на улицу… прогуляюсь, – Мэри смутилась от такого внимания к себе, пожелала девушкам приятного аппетита, выскочила из дома и долго бродила по дорожкам парка, надеясь, что свежий воздух приведет ее в нормальное состояние духа. Увы, она постоянно оглядывалась и посматривала по сторонам, мечтая увидеть яркий сюртук некоего джентльмена, который только и занимал ее мысли. Бесцельно потратив несколько часов, она направилась в Хансфорд, чтобы навестить матушку и сестер.
– А я вам говорю, что это слуги! – уверяла миссис Беннет свою немногочисленную аудиторию, состоявшую из миссис Коллинз, Джейн, Китти и присоединившуюся к ним Мэри.
Мистер Коллинз отправился в деревню, а дамы расположились с рукоделием в гостиной и обсуждали таинственные происшествия последних дней.
– Но зачем слугам покушаться на мистера Коллинза или, например, на Мэри? – возразила ей Джейн. – Я уже не говорю о нашей дорогой Шарлоте…
Шарлотта только кивнула. Она была еще слаба, хотя уже спустилась в гостиную, и теперь полулежала в кресле рядом со столиком, на котором стояло бесчисленное количество пузырьков с микстурами, собственноручно изготовленными мистером Бейтсом.
– Потому что они не джентльмены, – авторитетно заявила миссис Беннет. – Вы видели старшего конюха леди Кэтрин? У него такой разбойничий вид, что я ничуть не сомневаюсь в его способности перерезать пол-округи. И зачем мы только сюда приехали?! – простонала она. – Останься мы в Хартфордшире, жили бы себе спокойно, и Лидия была бы дома… Бедная девочка чувствовала себя неловко в незнакомой обстановке, потому и решилась на этот ужасный шаг. А теперь мистер Беннет неизвестно где…
– Он в Лондоне, мама, – сказала Китти.
– Я и без тебя знаю, что он в Лондоне, – отмахнулась миссис Беннет. – Может быть, сейчас он уже стреляется с Уикхемом, и этот негодник убьет вашего отца… Хотя, если посмотреть на все с другой стороны: Лидия выходит замуж, а здесь собралось столько приятных молодых джентльменов, что, право, даже у меня глаза разбегаются…
– Мэри, а что ты без Лиззи? – спросила Джейн у Мэри.
– Я рано встала, – ответила она, – и не видела ее… Наверное, она скоро подойдет сюда.
Но Элизабет так и не появилась в Хансфорде, а когда Мэри к ленчу вернулась в Розингс, то и там не обнаружила своей сестры.
Девушка беспокойно заметалась по комнатам, расспрашивая слуг, но после завтрака никто не видел мисс Элизабет Беннет ни в самом доме, ни выходящей из него.
– Что случилось? Почему у вас такой встревоженный вид? – кто-то подхватил девушку под локоть, и Мэри с облегчением услышала знакомый голос мистера Тинкертона.
– Моя сестра… Лиззи… – выдохнула она. – Я не могу ее найти.
– Наверное, она в Хансфорде, – сказал Тинкертон и задумчиво посмотрел на раскрасневшуюся Мэри. Она смутилась под его взглядом и замолчала, остро ощущая его близость, силу и тепло его ладони, сжимающей ее руку.
– Ее там нет, – только и смогла она проговорить.
– Ничего страшно, мы ее найдем, – уверенно сказал он и усадил девушку на диван, приказав подать ей холодного лимонаду. Затем он послал одного слугу в Хансфорд, второго – осмотреть комнаты Розингса, и еще парочку отправил прочесать парк. Примерно через час выяснилось, что мисс Элизабет Беннет нигде нет.
– Где-то гуляет, – буркнул сэр Юстас, недовольный отложенным ленчем. – Эти Беннеты вечно устраивают переполох на пустом месте.
– Гррр-м, – генерал украдкой потер урчащий от голода желудок и посмотрел на поникшую Мэри. – Детка, не переживайте. Найдется ваша сестричка живой и невредимой.
Мистер Херст с отчаянием посмотрел в сторону столовой.
– Привыкайте, – сочувственно сказал ему Бридл. – Здесь всегда так: как ленч или обед – что-то случается. Знаете, я уже сбросил пять-шесть фунтов, – доверительно прибавил он.
– Странно, – молвила леди Кэтрин. После истории с арестом Дарси, когда показания Элизабет вызволили ее племянника на свободу, леди Кэтрин изменила о ней свое мнение в кардинально лучшую сторону. И теперь она ничуть не сердилась из-за того, что исчезновение второй мисс Беннет задерживало трапезу, и даже проявляла некоторую тревогу по поводу происшедшего.
– Мисс Элайза Беннет никогда не заставляла себя ждать. И, должна заметить, она отличается превосходными манерами, – вполголоса добавила хозяйка Розингса.
– Думаю, можно говорить о новом происшествии, – потирая руки, возвестил судья. – Нужно призвать драгун и прочесать местность, а также опросить близлежащие гостиницы – не появлялась ли там некая молодая леди с каким-нибудь господином.
Мисс Бингли хихикнула.
– От этих Беннетов всего можно ожидать – я ничуть не удивлюсь, что и мисс Элайза с кем-нибудь сбежала…
– Циркуль очертил свой круг и оказался у Сатурна – это чревато новыми потрясениями, – прошептала миссис Херст.
– Циркуль?! Что за циркуль, почему, например, не линейка? – язвительно поинтересовался сэр Юстас.
– Циркуль – это созвездие, – миссис Херст удивленно воззрилась на судью.
Тут в гостиную вошел Тинкертон, и все уставились на него.
– Ну, что?! – нетерпеливо спросил судья.
– Никто не видел мисс Элизабет выходящей из дома. Значит, она где-то здесь, – сыщик рукой описал в воздухе широкий полукруг.
– Ну и манеры у вашего ищейки, – шепнула Кэролайн сэру Юстасу.
– Что вы хотите? Он же не джентльмен, – тихо ответствовал ей судья и незаметно поправил складку своего накрахмаленного галстука.
– Горничная видела, как мисс Беннет зашла в библиотеку сразу после завтрака, – добавил Тинкертон. – Думаю, искать нужно где-то там.
– Библиотеку уже осматривали, – отмахнулся Фэйр.
– Осматривали слуги, – сказал Тинкертон. – Теперь я сам хочу ее обыскать.
Он развернулся и направился в библиотеку, а за ним потянулись голодные обитатели дома.
В библиотеке мисс Элизабет не было. Тинкертон прошелся по комнате, обошел все книжные шкафы, поднял рассыпанные на полу книги возле круглого столика, куда складывались полученные из Лондона последние новинки.
– Видите, ее здесь нет, – раздраженно заявил судья, пока Тинкертон осматривал ковер около столика.
– Вижу, вижу, – сыщик вновь взглянул на полки с книгами, – Исключительно замечательно.
– Ничего замечательного, – прищурился Фэйр. – Еще одна жертва…
Но Тинкертон его не слушал. Он подошел к одному из шкафов и громким позвал:
– Мисс Элизабет! Мисс Элизабет, где вы?!
– Вы с ума сошли! – возмутился сэр Юстас. – Ее же здесь нет!
– Мистер Тинкертон?.. Это вы?!.. – откуда-то из-за полок раздался приглушенный голос Элизабет.
– Да, это я, – крикнул Тинкертон. – Где вы, как к вам попасть?
– Там справа… – полированная панель… – отозвалась Элизабет. – Если на нее нажать…
Тинкертон, под угрюмым взглядом Фэйра, восхищенным – Мэри, и заинтересованными взглядами всех остальных, нажал на панель. Секция отъехала в сторону. Из открывшегося проема показалась Элизабет – заплаканная, в пыльном платье и растрепавшееся прической. С неясным восклицанием она упала на грудь спасшего ее от заточения мистера Тинкертона.
– Ну, ну, успокойтесь, все в порядке, – Тинкертон подхватил девушку на руки и понес к ближайшему креслу. Лиззи всхлипнула и прижалась к нему, еще не веря в свое спасение. Казалось чудом, что ее вызволили из этой темницы, где она провела самые долгие и страшные часы своей жизни. Вдруг какое-то чувство заставило ее поднять голову, и поверх плеча мистера Тинкертона она увидела генерала, судью, прочих обитателей Розингса и… встретилась глазами со стоящим в дверях мистером Дарси. Он смотрел на нее в упор тяжелым пронизывающим взглядом.
Элизабет вжалась в кресло, куда ее опустил сыщик, и более не поднимала глаз, пока Фицуильям, поспешивший на помощь, наливал ей в бокал хереса, Мэри обтирала влажной салфеткой ее руки и лицо, а судья приставал с вопросами, как мисс Беннет оказалась запертой за книжным шкафом.
– Дайте ей прийти в себя, сэр, – невежливо оборвал Фэйра Тинкертон, проследив, чтобы Элизабет выпила вина, которое, по его утверждению, быстро приведет ее в чувство.
Фицуильям похлопал растерянную девушку по руке.
– Мисс Беннет, все хорошо, все уже позади, – сказал он успокаивающим голосом.
– Лиззи, милая, – Мэри чуть не рыдала. – Я так переживала, так беспокоилась, когда выяснилось, что тебя нигде нет…
Мэри была ужасно рада, что ее сестра нашлась, но никак не могла забыть тот миг, когда Лиззи оказалась в объятиях мистера Тинкертона. Как ни напоминала она себе, что у него не было выбора, что он был вынужден помочь Лиззи, и вообще вел себя в эти минуты как настоящий и благородный рыцарь, ее терзала самая банальная ревность.
«Во избежание искушения, – твердила она себе. – Мне был дан знак свыше, чтобы я не возносилась высоко в своих мыслях. Не успела я посчитать, что мистер Тинкертон уделяет мне особое внимание, как последовала расплата за самонадеянность…»
– Мы не лишимся Его милостей, благодати и терпения, если сможем покорно принять ниспосланные нам страдания и муки. Тело, все существо наше будет цело, доколе целой будет душа, – раздался над ее ухом загадочный голос мистера Тинкертона, который будто догадался, о чем думает девушка.
