Текст книги "Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке"
Автор книги: Светлана Архипова
Соавторы: Екатерина Юрьева,Ольга Болгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 50 страниц)
Глава пятьдесят вторая, в которой мистер Дарси покидает Розингс Парк
«Барон Д'Арси пришпорил тяжело дышащего коня. Погоня осталась далеко позади, но он не мог остановиться в азарте бешеной гонки. «О, Элизабет!» – вдруг возопила его смятенная душа, и он резко натянул поводья. Конь вздыбился под ним, кося огненным глазом».
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 23 апреля, пятница, 10:35 утра
Энн посидела еще немного на скамейке, затем взяла шаль и книгу и направилась домой. Не желая никому попадаться на глаза, она вошла в дом через задний вход и по черной лестнице поднялась в свою комнату. Положив книгу на стол и забросив шаль на спинку стула, Энн достала свой дневник.
«23 апреля 18** года», – написала она и задумалась. Но вскоре продолжила:
«Я никогда не была суеверной, но некоторые события заставляют меня пересмотреть свое отношение к природе возникновения зловещих примет и странных совпадений.
Но начну с самого главного: ночью на маму было совершено покушение. Я ужасно испугалась, когда услышала крики о пожаре и увидела, что он случился именно в маминой спальне. К счастью, генерал (интересно, как это он оказался в это время рядом с маминой спальней?!) выломал дверь и… вынес маму на руках из огня. Мама потом до умиления нежно ворковала с генералом, и я могу ее понять: ведь когда джентльмен спасает даму от смерти столь романтическим образом, то любая леди непременно воспламенится самыми признательными чувствами к своему спасителю. (Честно говоря, я бы тоже хотела, чтобы Фицуильям спас меня и вынес откуда-нибудь на руках, так что я даже немного завидую маме, что ей довелось пережить подобное волнующее происшествие.)
Слава Богу, мама совсем не пострадала, хотя теперь я крайне обеспокоена, что злоумышленник добрался уже и до нее… Такое впечатление, что он хочет убить абсолютно всех обитателей Розингса и Хансфорда…
Да, еще было происшествие с мисс Бингли, которая самым неделикатным образом свалилась с лестницы. Мне ее почему-то совсем не жалко, тем более, что она легко отделалась незначительными ушибами… Еще непонятно, покушение это или нет. Но, признаться, если бы здесь не происходили все эти ужасные случаи, я бы подумала, что она упала специально, чтобы обратить на себя внимание кузена Дарси (говорят, она съехала прямо к его ногам).
Вчера судья арестовал Дарси, а мисс Элизабет Беннет вызволила его из-под стражи своими показаниями. Что-то там происходило с беседкой и пальто, и все это выглядит довольно подозрительно. Не в том смысле, что Дарси мог столкнуть мисс Мэри в пруд – такая странная идеям могла прийти в голову только этому недалекому сэру Юстасу, – а эта встреча Дарси и мисс Элизабет в беседке, позабытое пальто, молчание кузена при допросе…
Еще эта история с миссис Коллинз, когда взбалмошная миссис Беннет приняла обморок за убийство. Хотя после всех этих происшествий любому начнут мерещиться всякие ужасы. Да еще когда миссис Херст бесконечно верещит о кровавых пятнах на Меркурии и зловещем перемещении всех созвездий.
Кстати, о зловещем (приметах и совпадениях). Как выясняется, даже обыкновенная шаль может создать множество неприятностей и привести к самым неожиданным последствиям. Например, недавно одна шаль указала на кровавое преступление, а другая – привела к ужасному разрыву необыкновенно прекрасных отношений. Если бы миссис Дженкинсон не накинула на себя этот – довольно удобный, надо признать, – предмет одежды, то мы, возможно, никогда не узнали о трагедии в лесу. А не отправь мама кузена Дарси отнести мне шаль – я бы не сидела сейчас в одиночестве над дневником, а находилась в компании с Фицуильямом. Может быть, он даже решился бы сказать, как я ему нравлюсь… Или просто смотрел на меня своими красивыми глазами, от одного взгляда которых я начинаю таять…
Но теперь шаль сыграла свою роковую роль, и я вижу в этом знамение судьбы и созвездий, о чем постоянно твердит миссис Херст. Раз Фицуильям способен отказаться от меня только потому, что я разговаривала с Дарси (который, если и хотел с кем уединиться в розарии, то явно не со мной, – и всем своим угрюмым видом это показывал) – я готова принять этот удар и достойно выдержать все грядущие напасти. Я буду страдать и, может быть, даже чахнуть, но никогда не смогу простить Фицуильяма за высказанные им вздорные обвинения. Он не соизволил меня не то, что выслушать, – он чуть не обвинил меня в предпочтении ему Дарси, и ушел самым непростительным и даже вопиющим образом. Решено: я никогда более не посмотрю на него и никогда не прощу ему эту сцену – даже если он на коленях будет умолять меня о снисхождении. Я буду гордой и последовательной до конца…»
Тут что-то капнуло, и на последней строчке чернила расплылись в мокрое и мутное пятно. Энн вздохнула, смахнула невесть откуда появившиеся слезы, чувствуя себя настоящей героиней одного из готических романов Джорджианы, и достала второй дневник.
«Мама потрясающе мужественно пережила выпавшие на ее долю испытания и даже отказалась находиться в постели, несмотря на предписания мистера Бейтса. Едва успев оправиться от покушения, она неутомимо приступила к выполнению своих обязанностей хозяйки Розингса, являя нам всем пример для подражания своей стойкостью и бодростью духа. Страшно подумать, в какой упадок пришли бы поместье и окрестности, оставленные даже на день без ее твердого руководства…»
Леди Кэтрин была весьма довольна, что так ловко сумела отправить Дарси к своей дочери. «Конечно, он не упустит такой удобной ситуации и наверняка объяснится с Энн. Эти молодые люди теперь такие нерешительные – Дарси уже почти неделю живет в Розингсе, и до сих пор не сумел найти возможность сделать ей предложение, – чуть не потирая руки, размышляла ее сиятельство. – Взял бы пример с генерала Бридла – вот образец смелости, решительности и твердости… Свадьбу сыграем осенью со всевозможной пышностью…» И леди Кэтрин мысленно принялась составлять список гостей, которые удостоятся чести присутствовать на столь выдающемся мероприятии. Она не обращала внимания на бормотания мистера Коллинза, по-прежнему приносившего ей извинения за доставленные беспокойства, не слушала рассуждения миссис Херст о каких-то созвездиях, сошедших с орбиты, и даже не взглянула на мистера Херста, опустошающего второй графин с кларетом. Но было совершенно невозможно думать о таких приятных вещах, как свадебное платье и приданое дочери, когда послышались крики миссис Беннет – «бедная, бедная моя девочка!» – перемежающиеся со всхлипываниями и причитаниями, с которыми она ворвалась в гостиную.
– Лидия теперь потеряна для нас навсегда! – трагическим голосом возвестила она и рухнула в кресло.
– Что вы хотите этим сказать? – удивилась леди Кэтрин. – Разве на вашу дочь было совершено покушение?
– Уж лучше бы на нее совершили покушение! – простонала миссис Беннет. Джейн и Элизабет в смятении переглянулись и посмотрели на отца, вошедшего в гостиную в сопровождении генерала и судьи Фэйра.
– Лидия с мистером Уикхемом направились в Лондон, – объяснил дочерям мистер Беннет. Он был бледен, но спокоен.
– А ваш отец, дорогие мои девочки, собирается ехать за ними и стреляться с мистером Уикхемом. Конечно, мистера Беннета убьют, я останусь вдовой, вы – сиротами, нас выгонят из дома, и что с нами тогда станется?
Все вздрогнули и разом заговорили:
– Какие глупости! – воскликнула леди Кэтрин. – Нынче не принято стреляться…
– Я говорила, ведь я предупреждала, что на Марсе во время вхождения в созвездие Дракона появляются кровавые пятна… – затараторила миссис Херст.
– Мой христианский долг, дорогой кузен, отговорить вас от столь неразумного дела, как дуэль, напомнить о смирении и всепрощении, – воздел руки мистер Коллинз. – Со своей стороны, я могу заверить, что приход в моем лице позаботится и вдовах и сиротах…
– Пристрелить – и точка! – крякнул мистер Херст и вылил в себя очередной бокал кларета.
– Дуэль на шпагах выглядит куда романтичнее, – задумчиво сказала Джорджиана.
– Гррр-м, – пророкотал генерал.
– Дуэли преследуются законом, – напомнил судья.
– Папа! Мама! – Китти в испуге оторвала от букета последний лист, с ужасом посмотрела на голые стебли и кучку листьев на столике, сморщилась и заплакала.
– Мистер Беннет, мне кажется, вам не стоит стреляться с мистером Уикхемом – ведь, если вы его убьете, тогда некому будет жениться на Лидии, – подала голос Шарлотта.
– Мама, папа не будет стреляться – он лишь должен найти их и заставить обвенчаться, – сказала Элизабет.
– Мистер Уикхем поступит весьма благородно, если возьмет в жены Лидию – ведь у нее совсем нет приданого, – произнесла Джейн. – Выходит, зря о нем говорили, что он ищет богатую невесту.
– Мистер Беннет, вы можете располагать мной, – вмешался Бингли. – Я готов предоставить вам свой экипаж, чтобы добраться до Лондона.
– Прошу прощения, леди Кэтрин, – обратился мистер Беннет к хозяйке дома. – Но, как вы понимаете, мне придется срочно вас покинуть…
– Конечно, мистер Беннет, – ответила леди Кэтрин. – Я рада, что вы понимаете свой долг.
Мистер Беннет направился было к выходу из гостиной, но в дверях его остановил мистер Дарси, который успел застать конец только что разыгравшейся баталии.
– Мистер Беннет, – Дарси учтиво поклонился и пригласил мистера Беннета проследовать вместе с ним в холл. – Я услышал, что вы намереваетесь ехать в Лондон. Поскольку дела также призывают меня туда, я могу выехать сегодня же и предоставить вам место в моем экипаже.
Мистер Беннет, если и был изумлен таким вниманием со стороны обычно надменного мистера Дарси, то был слишком благодарен за столь своевременную оказию, и с готовностью принял это предложение.
Договорившись о времени отъезда, мистер Беннет поспешил в Хансфорд собрать необходимые в дорогу вещи. Дарси не успел сделать и нескольких шагов к лестнице, ведущей на второй этаж, как наткнулся на леди Кэтрин, которая вышла вслед за ним, горя желанием услышать о наконец состоявшейся помолвке своей дочери и любимого племянника.
– Ну, что? – спросила она Дарси, с сияющей улыбкой на лице.
– Что – что, мадам? – не понял он.
– Ну, вы видели Энн?
– Да, и передал ей шаль, как вы просили, – ответил Дарси. – Кстати, должен вам сообщить, что дела срочно требуют меня в Лондон.
– В Лондон? – удивилась леди Кэтрин. – И почему такая спешка? Неужели вы сможете вот так оставить свою несчастную тетю, которая чуть не сгорела в собственной постели, да и Энн…
Тут она поняла, в чем дело, и ласково похлопала племянника по руке:
– Неужели вам так не терпится? Я и сама когда-то была молодой, так что могу понять все ваше нетерпение, но, уверяю вас, вовсе не следует комкать столь значительное событие, напротив, оно должно происходить со всей пышностью… Да и вашему дяде графу тоже захочется присутствовать… И списки, списки гостей… Нет, нет, я категорически против спешки…
– Увы, – сказал Дарси, не вникая в слова тетки. – Я сегодня же уезжаю в Лондон. У меня дело, не терпящее отлагательств.
– Знаю я ваши дела… – со смешком кивнула леди Кэтрин. – И всегда говорила, что легкомыслие молодых людей приводит к необдуманным поступкам. Признайтесь же, зачем вам так срочно понадобилось ехать в Лондон?
– Простите, мадам, но у меня нет времени, – Дарси поклонился и быстро направился к лестнице.
– Что случилось? – в холл с улицы вошел Фицуильям и посмотрел на спину удаляющегося Дарси.
– Дарси мчится в Лондон за специальным разрешением, – сообщила ему леди Кэтрин. – Конечно, я рада, что они с Энн помолвлены, но я решительно против спешки в подобных делах. Да и выдать замуж свою родную дочь я хочу со всеми положенными обрядами, оглашением и достойной свадьбой… Фицуильям, догоните Дарси и передайте ему, что я не позволю ему венчаться по разрешению! Никто из семьи де Беров не запятнает себя скоропалительными и непродуманными поступками, тем более, вступлением в брак…
Но полковник не услышал последних слов тетки, устремившись за кузеном. Едва Дарси вошел в свою комнату, как туда же ворвался Фицуильям, схватил его за лацканы сюртука и отбросил к стене.
– Что вы себе позволяете, кузен?! – вскричал разъярившийся Дарси.
– Что позволяю?! – Фицуильям с ненавистью посмотрел на него. – Это вы, вы… Вам мало своего состояния – вы хотите еще и Розингс прибрать к своим рукам. Ну, берите на здоровье! Но Энн… Энн… Она же вам не нужна, вы ее не любите!
– Не люблю, – Дарси зло уставился на полковника.
– Тогда зачем? Неужели вам не хватает дохода с Пемберли?
– Мне хватает своего дохода, и мне не нужен Розингс, – вскричал Дарси. – Это тетушка вбила себе в голову идею, что я должен жениться на кузине. Но я не собираюсь этого делать. И если она вас подослала ко мне…
– Она сказала мне, что вы едете в Лондон за специальным разрешением, чтобы в ближайшие дни обвенчаться с Энн.
– Глупости какие, – Дарси передернул плечами.
– Но в розарии вы стояли перед ней на коленях, а такая поза всегда сопутствует предложению руки и сердца…
– Только в романах Джорджианы, – поморщился Дарси. – Я не собираюсь вставать на колени, делая предложение… Это вряд ли поможет получить руку, если ее не склонны вам отдавать…
– Так Энн отказала вам?
– Я не делал ей предложение, – устало проговорил Дарси. – Она уронила книгу на траву, и я поднял ее, вот и все.
– Но леди Кэтрин…
– Леди Кэтрин спит и видит женить меня на своей дочери – и вы это прекрасно знаете. С чего она решила, что я еду в Лондон за разрешением… – Дарси криво усмехнулся. – Так вы решили приударить за всеми барышнями, проживающими на данный момент в Розингсе?
– Ни за кем я не приударяю, – пробормотал Фицуильям, доставая платок и со вздохом утирая лоб. – Просто мне стало жаль кузину, на которой хотят жениться лишь из-за приданого…
– Можете успокоиться, – Дарси протянул руку полковнику. – Я не собираюсь ни на ком жениться. Во всяком случае, в ближайшее время.
– Тогда – счастливого пути, – Фицуильям крепко пожал руку кузена. – Прошу извинить, я погорячился.
– У вас были основания, – я бы тоже мог подумать подобное, застав вас на коленях перед какой-нибудь дамой.
Кузены распрощались, и через полчаса карета, запряженная четверкой гнедых, направилась в сторону Лондона. Измученный бессонной ночью и душевными волнениями, Дарси задремал.
«В какой бы форме вы ни сделали мне предложение, я все равно не смогла бы его принять», – услышал вдруг он, и из глубины кареты на него глянули темные глаза, сверкающие гневом и обидой. Дарси вздрогнул и проснулся. Напротив него, покачиваясь, дремал мистер Беннет. Стучали копыта, поскрипывали рессоры, карета уносила его все дальше и дальше от Розингса…
Глава пятьдесят третья, в которой спасенные дамы не в состоянии пролить свет на приключившиеся с ними беды
«Все зло от женщин, – вздохнув, сказал шериф. – Когда была жива моя незабвенная супруга, леди Анабелла, я, бывало, путал день с ночью под ее натиском».
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 23 апреля, пятница, 11:05 утра
– Джентльмены, и что теперь… гррр-м… нам предстоит сделать? – генерал откинулся в кресле и посмотрел на судью и сыщика. Сэр Юстас в свою очередь уставился на Тинкертона, который небрежно пожал плечами.
– Видимо, мы должны опросить потерпевших, – сказал он.
– Вы имеете в виду леди Кэтрин? – уточнил судья и поморщился, словно от зубной боли. Генерал, напротив, прибодрился и машинально поправил галстук.
– Гррр-м… – крякнул он. – Леди Кэтрин… Фиалка…
– Фиалки цветут, – согласился с ним сэр Юстас. – Не далее, как вчера, я видел в парке… И ранние белые розы Небесная роса – в моем розарии есть этот сорт, как и Розовый рассвет, и Кровавая Сесилия…
Пока судья перечислял розы, растущие в парке его поместья, Тинкертон продолжил:
– Еще нам следует побеседовать с мисс Бингли, мистером Коллинзом и мисс Мэри Беннет.
При произнесении последнего имени в голосе сыщика послышались нежные нотки. Судья пренебрежительно фыркнул. «Только невежественного ищейку могла привлечь эта странная и невзрачная девица. То ли дело мисс Бингли…» – перед его взором предстала темноокая красавица в желтом шелковом платье с изящными декольте, в каком она была накануне вечером. – Стать, манеры, ослепительная внешность…»
– Гррр-м, а детка… я имею в виду мисс Мэри Беннет… гррр-м, она уже поправилась? – поинтересовался генерал.
– Вполне, – ответил Тинкертон. – Я расспросил о ее здоровье мистера Бейтса, который утверждает, что с мисс Мэри все в порядке. Поэтому я попросил ее сестру передать ей, что мы пригласим ее на беседу, а пока, думаю, мы можем поговорить с хозяйкой дома.
За леди Кэтрин было послано, и она не замедлила вскоре появиться в библиотеке.
– Джентльмены! Вижу, вы, наконец, нашли время приступить к расследованию возмутительных ночных событий! – воскликнула она, пребывая в самом дурном расположении духа. Дарси пренебрег ее настояниями и все же уехал в Лондон, а Энн всячески отрицала факт своей помолвки с кузеном. Леди Кэтрин, придерживаясь собственных взглядов на происшедшее, сочла свою дочь чересчур невинной и добронравной, которая просто-напросто не поняла, что Дарси сделал ей предложение.
«Иначе ему незачем было мчаться в Лондон, да еще сразу после свидания с Энн в розарии, – решила леди Кэтрин. – Понятно, что он спешит приобрести специальное разрешение, но я не позволю им обвенчаться без оглашения и приличествующей свадьбы… Или лучше поскорее их поженить, пока Дарси не передумал?..» Сомнения мучили ее – ведь она уже несколько лет ждала, когда племянник надумает сделать предложение Энн, – потому прибыла в библиотеку в состоянии крайнего раздражения и недовольства. Бросив взгляд на судью, она тут же вспомнила о возмутительном и незаконном аресте Дарси и дала выход своему негодованию, накинувшись на сэра Юстаса:
– Меня – хозяйку Розингс Парка – чуть не сожгли в собственной постели, но, как я вижу, некоторых это совершенно не волнует!
– Гррр-м, – генерал приложил свои руки к сердцу с заверениями, что весьма и весьма обеспокоен этим вопиющим происшествием, но леди Кэтрин тут же заявила:
– К вам, генерал, это не относится – ведь своим спасением я обязана именно вам. Если бы не вы, – тут она бросила на него крайне выразительный взгляд, от которого Бридл сразу расцвел, – моя дочь осталась бы сиротой, а поместье – без должного присмотра… Я обращаюсь к вам, сэр, – исключительно к вам… – глазами василиска она уставилась на моментально поникшего сэра Юстаса, боявшегося хоть словом, хоть жестом навлечь на себя гнев ее сиятельства.
– Да, сэр, вы, – как местный представитель власти Британской империи, – должны были бы уже не только провести расследование, но и поймать злоумышленника, и отдать его под суд, чтобы другим было неповадно… О, я давно подозревала, что все эти происшествия направлены против меня, против моего поместья и моей собственной жизни! – леди Кэтрин так понравилась эта внезапно осенившая ее мысль, что она стала припоминать все случаи, из которых явственно следовало: именно она является объектом охоты убийцы.
– Похищением миссис Дженкинсон мне дали понять, что охота началась! – с воодушевлением восклицала она. – Затем этот яд, которым был отравлен мистер Херст. Яд определенно подсыпали в мой графин с бренди, и если бы мистер Херст – в своем прискорбном пристрастии к винному погребку Розингса – не выпил мое бренди, то яд достался бы мне. Ударом по голове мистера Коллинза было совершено покушение на мой приход в лице его пастора. А когда ночью злоумышленник забрался в дом?! Я уверена, что он подбирался ко мне, и если бы не мужество моей собаки, сорвавшей все планы убийцы… – она сокрушенно покачала головой, решив напомнить Дугласу, чтобы МакФлаю выдали дополнительную сахарную косточку.
– Мисс Мэри Беннет явно приняли за меня, – далее продолжала она, взмахом руки пресекая попытки судьи вставить хоть слово в ее монолог. – Да, да, цвет ее платья чем-то походил на мой, а я в тот день была в лиловом наряде, к которому, как заметил генерал Бридл, прекрасно бы подошла зеленая мантия с полосатой тигровой опушкой…
Судья прекрасно помнил, что мисс Мэри Беннет была в кремовом платье с узором из зеленых веточек – ведь он лично помогал сыщику вытаскивать ее из пруда и нести до дома. Но едва он хотел об этом сказать, как леди Кэтрин уже приступила к воспоминаниям о пожаре, который должен был уничтожить ее саму и ее дом, включая ее родную дочь, племянницу и племянников, а также гостей и следственную комиссию, чтобы не осталось ни улик, ни свидетелей, и если бы не отвага и истинное благородство спасшего ее генерала…
Бридл расправил плечи и гордо подкрутил усы, а Тинкертон уточнил:
– А как быть со случаем с мисс Кэтрин Беннет, которая залезла на дерево? Злоумышленник также перепутал ее с вами, миледи?
– Я никогда – слышите! – никогда не пятнала свою честь лазаньем по деревьям! Вот выдумали! Как вам только могла прийти в голову подобная мысль?!
– Прошу прощения, миледи, – Тинкертон хмыкнул. – Но все же мы хотели бы побеседовать с вами о пожаре…
– Ведь ваш рассказ о случившемся будет неоценим, учитывая вашу природную наблюдательность и острый ум, – с жаром подхватил генерал.
Леди Кэтрин, польщенная его словами, чуть порозовела и в знак одобрения слегка склонила голову:
– Что ж, это звучит, по крайней мере, разумно. Итак, что вам удалось выяснить? Что сказали мои племянники? От девиц толку мало, я полагаю. Современная молодежь… – миледи, похоже, намеревалась разразиться очередной филиппикой.
Джентльмены обреченно переглянулись. Тинкертон загремел пробкой графина, наливая себе херес. Судья вжался в кресло. Генерал, на которого, по безмолвному согласию, было возложено бремя беседы с хозяйкой дома, гулко откашлялся:
– Гррр-м… абсолютно согласен… гррр-м… Но ваш рассказ о случившемся позволит…
– Вы совершенно правы, генерал, – умиротворенная леди Кэтрин задумалась.
– Пожалуй, нужно составить полную картину случившегося. Так… Перед сном я решила немного почитать… Кажется, я упоминала об этом после обеда… Книгу «Полезные советы для юных девиц»… – тут миледи на мгновение запнулась. – Должна отметить, что автор не годится в наставники молодым девушкам. Можете себе представить, он заявляет, что девицам необходимо, прежде чем одеть обувь, налить в туфли холодной воды – якобы это укрепляет организм?! Более вздорного утверждения я не встречала!
– И действительно! – поразился судья. – Автор абсолютно невежествен…
– Это мнение философа 17 века Джона Локка, – заметил Тинкертон, – изложенное им в труде «Мысли о воспитании».
Судья смутился.
– Эти философы вечно чего-нибудь нагородят, – пробормотал он.
Леди Кэтрин впервые с одобрением посмотрела на сэра Юстаса.
– Итак, вы читали книгу, – напомнил ей Тинкертон. – А потом?
– Что потом? – удивилась леди Кэтрин. – Потом я заснула.
– Исключительно замечательно… – вздохнул Тинкертон.
– Заснули? – разочарованно вытянул шею судья – А подозрительные шаги, шум?.. Неужели не было чего-то такого?..
– Это – все, – миледи с достоинством взглянула на него. – Теперь я хотела бы услышать ваш отчет о произведенном следствии.
Генерал крякнул посмотрел на судью. Сыщик закатил глаза, отчего сэр Юстас с мстительным удовлетворением отметил, что даже этот пройдоха Тинкертон не нашелся с ответом на заявление леди Кэтрин.
Она выжидающе молчала. Судья заерзал, не зная, что рассказать хозяйке Розингса. На его счастье в этот момент отворилась дверь, и на пороге библиотеки появился дворецкий.
– Что случилось, Дуглас? – леди Кэтрин прекратила гипнотизировать взглядом сэра Юстаса, и грозно посмотрела на дворецкого.
– Прошу прощения, ваше сиятельство, – поклонился он. – Пришло письмо от лондонского ювелира.
– Спасибо, Дуглас, – кивнула миледи. – Джентльмены, как видите, дела хозяйки Розингса не терпят отлагательств. Представляете, мой ювелир утверждает, что не получал моего пакета, который я ему отправила чуть не неделю назад. И еще смеет мне говорить, что де не видел его. Естественно, я настаиваю, что пакет у него. Надеюсь, теперь он наконец признает, что нашел мой пакет, а не будет вновь юлить и оправдываться… – она с сожалением улыбнулась генералу. – Вынуждена отложить нашу беседу, поскольку мне необходимо срочно ознакомиться с этим письмом…
Судья облегченно поклонился вслед уходящей даме и упал в кресло, платком оттирая пот со лба.
– Ничего не прояснилось, увы, – заметил он и глотнул хереса из своего стакана.
– Никогда не стоит пренебрегать малым, ибо из мелочей состоит великое, – Тинкертон подошел к шкафу с книгами. – Когда я осматривал место происшествия, упомянутая книга – целая и невредимая – лежала на туалетном столике. Но в остатках обгоревшего полога нашлось несколько истлевших книжных страниц…
Тинкертон вытащил из шкафа какой-то фолиант и уткнулся в него.
Судья недоуменно взглянул на Бридла, тот пожал плечами и вызвал дворецкого.
– Пригласите сюда мисс Мэри Беннет, Дуглас… гррр-м…
Ночью Мэри приснился сон, что она золотая рыбка и плавает в каком-то пруду, изящно порхая в прозрачной зеленоватой воде, и вдруг замечает на дне пруда какой-то блестящий предмет. Она спускается ниже, ниже, чтобы рассмотреть, что это, и видит перед собой сверкающий изумрудом зеленый змеиный глаз… В этот момент какая-то неведомая сила повлекла ее вверх, навстречу бликам солнцам, и вот она уже бьется на берегу, у ног коварного рыболова. «А хороша рыбка!», – услышала она и проснулась в холодном поту…
Потом Мэри долго размышляла, что мог означать этот изумрудный змеиный глаз, но так и не пришла ни к какому выводу. И она знала, что спасла ее не неведомая сила, а сам мистер Тинкертон, и у нее сразу теплело на душе, когда она вспоминала, как он подхватил ее своими сильными руками, вытащил из воды и понес к дому, а она прижималась к его груди, успокаиваемая его ласковыми словами.
С утра она чувствовала себя вполне хорошо, и мистер Бейтс разрешил ей встать, добавив, что хорошо начатое – наполовину сделанное. Поэтому когда Лиззи передала ей просьбу мистера Тинкертона ответить на некоторые вопросы следствия, то она с нетерпением ожидала приглашения на беседу, мечтая вновь увидеться с джентльменом, занимавшим все ее мысли.
Когда она вошла в библиотеку, и мистер Тинкертон улыбнулся ей и подвинул для нее кресло, она почувствовала себя совершенно счастливой. Но судья посмотрел на нее с подозрением и резким тоном спросил, что с ней случилось у пруда, отчего настроение Мэри моментально испортилось.
– Не… не знаю, – тихо ответила она и закусила задрожавшую нижнюю губу.
Сэр Юстас нахмурился и что-то подобрал со стола, завертел в своих руках, и тут Мэри увидела, что он держит массивный серебряный перстень с изумрудом, и этот изумруд вставлен… в оправу, похожую на змеиный глаз…
– Я… я любовалась кувшинками, – еле слышно добавила она, в замешательстве уставившись на драгоценный камень. – Они только-только зацвели и так изящно качались на поверхности воды…
– Мы вас спрашиваем не том, что вы делали у пруда, – раздраженно сказал судья, – а о том… О чем же мы спрашиваем? – он вдруг задумался и в рассеянности оглянулся на Тинкертона.
– Гррр-м, – отозвался генерал, глядя, как сыщик ловким движением забрал перстень из рук оторопевшего судьи, надел его на свой безымянный палец, после чего покрутил кистью, с довольным видом любуясь игрой бликов на драгоценном камне.
– И откуда это у вас такой дорогой перстень? – с нескрываемой завистью в голосе поинтересовался судья. – Платина, старинная работа, да и изумруд… пара карат, похоже…
– Три, – похвастался Тинкертон. – Три карата. По наследству.
– Да откуда же у вас такие родственники, что могут передать по наследству столь ценные вещи? – фыркнул судья.
– Откуда, откуда? Оттуда, – ухмыльнулся сыщик и мягким голосом спросил у вздохнувшей с облегчением Мэри:
– Как случилось, что вы оказались в воде?
– Кхм… – она откашлялась. – Я любовалась кувшинками и ждала…
– Это мы уже слышали, – перебил ее сэр Юстас, с трудом оторвавшись от созерцания перстня Тинкертона. – Как вы вдруг попали в пруд?
– Не помню, – прошептала Мэри и сморщила лоб. – Я стояла… Кажется, нагнулась, чтобы рассмотреть кувшинку поближе… и вдруг каким-то образом оказалась в воде…
– Вас кто-то толкнул?
– Не знаю, – честно призналась девушка. – Я стояла, любовалась кувшинками… У них лепестки будто слеплены из воска – они безмятежны, покойны как все неживое, не склонное ни к необузданным чувствам, ни к непостоянству… Странно, но я не увидела тогда золотых рыбок, а они определенно должны были там плавать… как мне теперь кажется…
Судья многозначительно крякнул.
– Тут начал накрапывать дождь, – испуганно затараторила Мэри. – И вдруг – я сама не поняла, как – я оказалась в воде…
– А кто-нибудь был рядом с вами? – насупился Фэйр. – Ну там, шум какой послышался, шаги, дыхание…
– Н-нет, – Мэри испуганно оглянулась на генерала.
– Ну-ну, не стоит так волноваться, детка, гррр-м, – пророкотал генерал. – Все ведь обошлось…
– Мы верно поняли вас, мисс Беннет: вы не помните, как оказались в воде, не видели ничего подозрительного, не встретили кого-нибудь по дороге? – зловещим голосом перечислял судья.
– Верно, – растерялась Мэри и жалобными глазами посмотрела на Тинкертона. Тот ободряюще ей улыбнулся и протянул руку, помогая девушке подняться с кресла.
– Погодите! – вскричал сэр Юстас. – Нам нужно еще прояснить ту ситуацию в лесу, когда мисс Беннет заблудилась и…
– В другой раз, – отмахнулся от него Тинкертон и повел Мэри к дверям.
– Простите, что потревожили вас, мисс Беннет, – он задержал руку девушки в своей ладони. – Наши страдания никогда не бывают напрасны, ибо это – путь к очищению.
Она с восхищением посмотрела на него и опустила глаза, любуясь таинственным блеском перстня на руке мистера Тинкертона, которой он накрыл и на мгновение нежно сжал ее задрожавшие пальчики. Мэри показалось, что изумрудный глаз лукаво ей подмигнул…
