Текст книги "Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке"
Автор книги: Светлана Архипова
Соавторы: Екатерина Юрьева,Ольга Болгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 50 страниц)
Глава семидесятая, в которой девицы сожалеют о неуслышанных словах, а дамы – о несовершенстве мира
«Доведется ли мне когда-либо услышать слова признания из мужских уст или погибну, так и не узнав, как звучат они?» – думала Элизабет…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 27 апреля, вторник, 16:05 пополудни
Оставив сестер Беннет в гостиной, Энн и Джорджиана отправились в зимний сад, где уселись на диванчик под развесистой пальмой.
– Как же повезло мисс Элизабет! – восклицала Джорджиана. – Оказаться запертой не в заплесневелом и холодном подземелье, не в высокой, продуваемой ветрами башне, а в потайной комнате – маленькой и уютной, – и в то же время пережить столько приятных волнительных минут…
– Часов, – поправила ее Энн. – Часов, которые наверняка показались ей вечностью…
– Ну, если бы мистер Тинкертон нашел ее через месяц, это было бы гораздо хуже, – не согласилась Джорджиана. – Она же смогла всего за несколько часов прочувствовать весь и ужас заточения, и радость освобождения!.. Теперь мисс Элизабет будет вспоминать об этом приключении всю жизнь… Мистер Тинкертон так романтично вынес ее на руках…
Джорджиана зажмурилась, представив себя – бледную, да, да, непременно бледную, в белом платье, без чувств… Нет, лучше в сознании, иначе она не сможет потом вспомнить, как капитан Шелли выносит ее на руках из… из…
– А какие еще потайные комнаты есть в Розингсе? – поинтересовалась она.
– Не знаю, – ответила Энн. – И об этой комнате я ничего не знала, да и мама тоже. Видимо, когда строили это здание на месте сгоревшего Розингс-Холла – раньше здесь был огромный мрачный замок – мой пра-пра… или пра-пра-пра… да, наверное, пра-пра-пра-дедушка решил на всякий случай сделать потайную комнату…
– На месте замка?! – ахнула Джорджиана. – Тогда под домом должны быть темницы и подземные ходы…
– Не думаю, – засомневалась Энн. – Я слышала, что все останки замка растащили местные жители на строительство своих домов и…
– Наверняка что-то осталось, – нетерпеливо отмахнулась Джорджиана. – Нужно будет раздобыть… хм… молоток, пожалуй, и простучать все стены и полы, чтобы найти потайные места – как это сделала леди Джоанна из романа «Что поведал хладный труп»…
– Бррр-р… – Энн передернула плечами. – Как можно читать романы с таким названием?!
– Изумительный роман! – заверила ее кузина. – Хладный труп на мгновение ожил и поведал леди Джоанне, что в подземелье спрятан клад. Вязальной спицей она прорыла подкоп под замком, обнаружила сокровища, выбралась на волю и…
– Как можно спицей прорыть подкоп?! – изумилась Энн. – Да у мисс Элизабет ни спицы, ни крючка с собой не было…
– Я непременно буду класть их в карманы платьев, – решила Джорджиана. – На всякий случай. Мисс Элизабет, конечно, не догадалась прихватить хотя бы вязальный крючок, когда пошла в библиотеку, поэтому ей и пришлось просидеть в запертой комнате несколько часов. Зато какой переполох случился среди ее родных! Вы видели лицо мисс Беннет, когда она вошла в гостиную?! Я всегда мечтала иметь сестер… Четверых – это, конечно, многовато, но хотя бы парочку… Иметь возможность поделиться с ними впечатлениями о прочитанных романах, обсудить рыцарей, того же Ромуальда…
Джорджиана вздохнула.
– Я бы тоже не отказалась иметь сестер, – согласилась с ней Энн. – Когда вас нет в Розингсе – мне и словом не с кем перемолвиться. Правда, моя дорогая миссис Дженкинсон стала мне почти сестрой, но ее похитили, а вы, верно, скоро уедете, и я останусь одна…
– Ну, не совсем одна, – хихикнула Джорджиана. – У вас же теперь есть Фицуильям.
– Только это меня и примиряет с нашим неизбежным расставанием. Но, надеюсь, мы будем приезжать в Пемберли, а вы с кузеном к нам так часто, как только будет возможно…
Джорджиана вновь хихикнула и от переизбытка чувств схватила Энн за руки, воскликнув:
– В Пемберли меня уже не будет – капитан Шелли сделал мне предложение и, надеюсь, скоро я стану его женой!
– Сделал предложение? – Энн просияла. – Я этому вовсе не удивляюсь, поскольку он – едва увидел вас – не смотрел ни на кого другого…
– О, мы полюбили друг друга с первого взгляда! – разоткровенничалась Джорджиана. – Я сразу поняла, что он, как Ромуальд, – такой же красивый, мужественный, смелый… Впрочем, смелости, увы, у него меньше, чем у Ромуальда, поскольку он наотрез отказался посадить меня на своего белого коня и увезти в дремучие леса…
– В дремучие леса?!
– Ну, конечно! Я так надеялась на это, но капитан вбил себе в голову, что сначала должен испросить согласие моего брата на наш брак, хотя это ужасно старомодно. Как я ни уверяла его, что в романах никто не спрашивает мнения родственников, Шелли – по незнанию, конечно, так как, увы, он не прочел ни одной из моих любимых книг, – хочет переговорить сначала с Дарси. Остается только надеяться, что брат откажет ему в моей руке, и тогда капитану волей-неволей придется увезти меня.
– Но почему в дремучие леса? – недоумевала Энн. – Да и дремучих лесов в Англии, боюсь, уже не осталось. А кузен, думаю, будет рад видеть капитана своим зятем…
– О, вы не знаете Дарси, – заговорщицким шепотом поделилась с ней Джорджиана. – Наверняка он откажет Шелли или предложит ему подождать с женитьбой пару-тройку лет. Брат считает меня несмышленым ребенком и даже не замечает, что я уже выросла и имею право любить как Ромуальда, так и капитана Шелли. Конечно, Ромуальд куда красноречивее капитана, надо отдать ему должное. В романе он объясняется в любви добрых три страницы, Шелли же довольно несвязно пробормотал что-то о дремучих лесах, сравнил меня с родником и покровом… Честно говоря, я не совсем поняла, что он хотел этим сказать, особенно когда стал уверять меня, что он старый солдат и не знает слов любви.
– Старый солдат и не знает слов любви?! – ахнула Энн.
– Именно так. Представляете, даже не смог рассказать, как он меня любит! – с обидой в голосе сказала Джорджиана. – Верно, Фицуильям сделал вам предложение куда красноречивее.
– Вовсе нет, – Энн тоже расстроилась. – Он заявил, что старые солдаты не знают слов любви…
– Как, и он тоже – старый солдат?!
Девушки в недоумении уставились друг на друга.
– Интересно, почему они говорили одни и те же слова? – задумалась Энн. – Или у джентльменов, я имею в виду офицеров, принято так делать предложение?
– Тоже мне – старые солдаты! – фыркнула Джорджиана. – Могли бы прочесть пару романов – там же прекрасно описывается, как нужно объясняться дамам в любви. Будто не могли выучить несколько строчек поэтических фраз и или сказать что-то оригинальное…
– Фицуильям еще назвал меня дорогой, – вспомнила Энн.
– И все?! – Джорджиана была окончательно разочарована. Она побарабанила пальцами по колену и спросила:
– А про измученного странника он не упоминал?
– Хм… нет…
– А о роковом мгновении и нежном голосе?
– Увы…
– Ужасно неромантично! Вы вправе были ожидать большего! Как минимум – сонета! Непременно потребуйте от него сонет! – с видом знатока сказала Джорджиана. – Не думала, что наш кузен такой сухарь.
Энн, которой стало обидно за Фицуильяма, вспыхнула:
– Зато он меня поцеловал!
– Поцеловал?! – Джорджиана чуть не подпрыгнула. – А капитан даже не соизволил меня поцеловать! Только обнял – но это же все не то! Правда, возможно, он бы это сделал, не появись наш кузен в самый неподходящий момент… Сам целует свою невесту, а другим этого делать не дает…
Она надула губы.
– Видимо, он испугался, что капитан увезет вас в дремучие леса без согласия Дарси? – предположила Энн.
– Видимо, – Джорджиана задумалась.
– Как жаль, что в армии офицеров не учат объясняться с девушками и посвящать им сонеты, – наконец сказала она. – Нам было бы куда проще понять наших женихов!
– Вы абсолютно правы! – поддержала ее Энн. – Чем учить никому неинтересный устав, следовало бы составить и запомнить романтическое признание в любви, в котором бы упоминался и родник, и покров, и дремучие леса, и странники… в помощь старым солдатам, не знающим слова любви…
Юные леди одновременно вздохнули и огорченно покачали головами.
Хансфорд, 27 апреля, вторник, 19:25 вечера
Обед в пасторской обители подходил к концу. После длинной и путаной молитвы, произнесенной перед обедом мистером Коллинзом, присутствующие неторопливо приступили к поглощению окорока, запеченного с черносливом и пряностями, поданного по случаю возвращения мистера Беннета из Лондона. Мистер Беннет, обычно немногословный, не изменил своим привычкам и сейчас. За весь обед он не произнес и пяти слов, односложно выражая согласие с воплями миссис Беннет, причитавшей по поводу очередного покушения на одну из ее дочерей.
– Когда же наконец поймают этого злодея, бандита и убийцу?! – восклицала она, простирая руки к мистеру Коллинзу, который, как ни крути, являлся своего рода посредником Всевышнего в этом приходе.
Мистер Коллинз на это изрекал глубокомысленные истины, сводившиеся к распущенности и безнравственности обезумевшего убийцы, из всей Англии почему-то выбравшего местом своих злодеяний именно поместье ее сиятельства леди Кэтрин – дамы безупречного поведения, высокой нравственности и прочих неисчислимых достоинств. Впрочем, встретив взгляд миссис Коллинз, пастор сразу притих и уткнулся в свою тарелку.
– Этот убийца измотал все мои нервы! – тем временем заявила миссис Беннет.
– Маменька, почему вы все время твердите об убийце – ведь так никто и не был убит? – поинтересовалась Китти и тут же об этом пожалела, поскольку все красноречие ее матери обрушилось на дочерей, которые, как и убийца, совершено не щадят ее нервы.
– Если бы вы, юные леди, – да, да, я обращаюсь к вам, – вели себя как подобает благоразумным девицам – с вами бы ничего не случилось! – сообщила она. – Китти зачем-то полезла на дерево, Мэри – в пруд, а Лиззи вздумалось, видите ли, осматривать библиотеку! Если бы вы все время находились возле меня – как Джейн – с вами бы ничего не произошло. Ума не приложу, что мне с вами делать?! Я даже рада, что Лидии нет не Розингсе, а то и ей пришла бы в голову какая-нибудь вздорная идея…
– Еще более вздорная, чем побег? – поинтересовался мистер Беннет.
Миссис Беннет осеклась, пробормотав, как ей тяжело без Хилл и как никто не щадит ее нервы…
Элизабет вздохнула и переглянулась с отцом, который обреченно пожал плечами и отпил из бокала с вином. Ей же очень хотелось узнать подробности его поездки в Лондон, но мистер Беннет, как обычно, перед обедом отделался парой общих фраз о том, что Лидию пока не удалось отыскать, но есть весьма обнадеживающие сведения, которые, он надеется, помогут благополучно завершить это дело. Он вскользь упомянул имя мистера Дарси, отчего у Элизабет сложилось впечатление, что этот джентльмен каким-то образом оказался причастен к поискам Лидии в столице. Это показалось ей странным, и она решила, что не поняла отца, надеясь, при случае вытянуть из него побольше подробностей, не довольствуясь теми обрывочными сведениями, которые мистер Беннет счел нужным сообщить обитателям Хансфорда.
– Лиззи, а что говорит судья? – поинтересовалась Шарлотта, стремясь заполнить возникшую паузу.
– Сэр Юстас, похоже, подозревает всех, – усмехнулась Элизабет. – Он явно запутался в следствии, отчего постоянно раздражается и срывает на всех свое дурное настроение. К счастью, мистер Тинкертон производит впечатление умного и знающего человека, так что если злоумышленник будет найден, то только с его помощью.
– Должен заметить, этот сыщик производит весьма странное впечатление, – заметил мистер Коллинз, который больше не мог молчать. – Как служитель церкви, я бы сказал, что ему не хватает должной сдержанности в общении с особами такого ранга, как леди Кэтрин де Бер, а также вкуса и деликатности. Конечно, я доверяю выбору многоуважаемого генерала Бридла – и ее сиятельство также всецело полагается… – он покосился на миссис Коллинз и скороговоркой закончил:
– …генерал весьма высокого мнения о профессиональных качествах этого джентль… хм… господина… и леди Кэтрин – при ее уме и житейской мудрости… – он спохватился и забормотал о поведении нынешней молодежи, которая порой огорчает…
– О, мистер Коллинз, – плаксиво протянула миссис Беннет, которая также не могла молчать более нескольких минут, – вы не представляете, как иной раз дети огорчают своих родителей!
– Чего нельзя сказать о мисс де Бер, которая являет собой образец высокой нравственности, – мистер Коллинз напыжился и бросил взгляд на Китти, тоскливо терзающей ломоть окорока. – Мисс де Бер увлеченно читала предложенные мною весьма поучительные книги, безусловно, всецело одобренные нашей многоуважаемой патронессой… И потому оказалась помолвлена с племянником леди Кэтрин – полковником Фицуильямом, безупречным джентльменом, украшением нашей армии…
Миссис Беннет не могла спокойно слышать о помолвке мисс де Бер – ей казалось ужасно несправедливым, что ее младшей дочери пришлось сбежать из дома, чтобы выйти замуж, в то время как дочь леди Кэтрин, не выходя из Розингса, сумела подцепить сына графа.
– Но он всего лишь младший сын, – небрежно заметила она. – Полагаю, что приданое мисс де Бер сыграло немаловажную роль в его обручении с наследницей Розингса.
Мистер Коллинз чуть не задохнулся от подобного заявления и стал с таким пылом доказывать, что мисс де Бер – истинная дочь своей матери, и если бы Элизабет не была лично знакома с этой леди и не раз имела повод убедиться в ее здравомыслии и приятном нраве, то непременно заочно бы ее невзлюбила.
– Тем не менее мистер Дарси, которого якобы прочили в женихи мисс де Бер, так и не сделал ей предложение, – миссис Беннет было трудно уступить в споре.
– Мистер Дарси, если вы помните, как раз уехал в Лондон, – возразил мистер Коллинз. – Будь он в Розингсе – еще неизвестно, с кем бы обручилась мисс де Бер, хотя леди Кэтрин говорит, что ее дочь и полковник давно питали склонность друг к другу, поэтому она не могла препятствовать их счастью. Мистер Дарси же повел себя в этой ситуации как истинный джентльмен, уступив дорогу, так сказать, любви. И, хочу напомнить, как он благородно, без ложной гордыни предложил место в своем экипаже моему кузену – нашему мистеру Беннету, а сегодня привез его в Хансфорд и даже изволил зайти в нашу скромную обитель и осведомиться о здоровье всех здесь проживающих… Великолепные манеры, безграничные достоинства – вот что отличает племянников ее светлости от прочих…
– Подумаешь – зашел! – фыркнула миссис Беннет. – Отчего не зайти, ежели все равно приехал? И чем это так отличает мистера Дарси от прочих, когда любой – даже фермер какой-нибудь – знает, что нужно поздороваться и узнать о здоровье соседей? Что же касается того, что он подвез мистера Беннета в Лондон… ОН и сам туда ехал. Коли не ехал бы – другой разговор, а раз по дороге? Да и карета у него большая, места полно. Конечно, он богатый, родственник к тому же, но я вам скажу, мистер Коллинз, что и в Хартфордшире мистер Дарси вел себя далеко не самым лучшим образом, всячески выказывая пренебрежение к не менее достойным, хоть и не слишком состоятельным людям.
Мистер Коллинз побагровел.
– Мистер Дарси – скромный и весьма уважаемый джентльмен, всегда готовый совершить благороднейший поступок, помочь страждущим, протянуть руку, так сказать… Я со слезами на глазах замечал, с какой нежностью и добротой он относится к своей сестре мисс Дарси, к леди Кэтрин, своей тетушке, да и к другим… Когда я здесь истекал кровью, то именно он помчался за аптекарем и даже пропустил, как я слышал, ленч… И когда ее сиятельству будет угодно еще раз пригласить нас в Розингс Парк, я непременно выражу мистеру Дарси всю мою, нашу благодарность за его отзывчивость и сочувствие…
Миссис Беннет, будучи уже не рада, что столь неосторожно высказала свое мнение, на всякий случай согласно кивнула в ответ на последние слова мистера Коллинза, отчего тот, воодушевленный признанием заслуг мистера Дарси, последующие четверть часа продолжал петь панегирики племяннику досточтимой патронессы. Китти все это время отчаянно зевала, Шарлотта жалела, что запрет на восхваление перед ней леди Кэтрин не коснулся и ее родственников, Мэри вспоминала взгляды мистера Тинкертона, Джейн – слова мистера Бингли, А Элизабет думала, что мистер Коллинз не так уж сильно ошибается, описывая достоинства мистера Дарси.
Глава семьдесят первая, в которой становится очевидным, что лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня
«В скорбном жесте воздела к небесам свои тонкие руки леди Харриет. Шериф лежал окровавленным у ее ног…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 28 апреля, среда, 6:25 утра
Ранним утром, пока все спали, в Розингс прибыл верховой нарочный. Он коротко поприветствовал заспанного лакея, передал ему срочный пакет, после чего вскочил на лошадь и был таков.
Как на грех, как раз в это время по холлу проходила молоденькая горничная Салли – прехорошенькое создание, к которой лакей, принявший пакет, питал давнюю слабость. Созерцание юной красотки ввело невыспавшегося парня в такое мечтательное состояние, что он, к своему ужасу, напрочь забыл, кому предназначался пакет, на котором, кроме сургучного оттиска не было никаких опознавательных знаков. Когда нарочный уехал, а Салли скрылась из поля зрения, лакей недоуменно почесал затылок, пытаясь вспомнить имя получателя, и тут в холле появился дворецкий.
– Для кого почта? – спросил он, увидев пакет.
– Хм… – лакей еще раз почесал затылок, покосился на мистера Дугласа, прикинув, что тот вряд ли с пониманием отнесется к столь странной забывчивости, и решил не рисковать и не испытывать судьбу.
– Следственной комиссии, – решительно заявил он, подумав, что срочное послание наверняка адресовано судье или генералу. В крайнем случае, на то они и сыщики, чтобы разобраться, кому этот пакет предназначен.
– Давай сюда, – Дуглас мельком глянул на наспех залитый сургуч с неясной печатью и понес пакет в библиотеку, где и положил его на стол, за которым обычно заседало следствие.
Проверив, как убрана библиотека и нет ли пыли на столах, дворецкий услышал заливистый лай собаки со стороны буфетной: МакФлай требовал свой завтрак.
– Ненасытный обжора! – проворчал Дуглас, поправил фарфоровые статуэтки на каминной полке и проследовал в буфетную, проследить не слишком ли горяча овсяная каша, сваренная специально для собаки, и заправлена ли она в достаточном количестве кусочками ветчины, куриной печенки и кровяными колбасками, которыми МакФлай любил с утра подкреплять свой растущий организм.
Спустя примерно час дубовая дверь с шумом отворилась, и в комнату вошел генерал Бридл, которому всю ночь снились фиалки на залитом солнцем лугу, отчего он проснулся рано и в необычайно бодром состоянии.
– Гррр-м, – промурлыкал Бридл, подкрутил ус, прошелся по библиотеке и вдруг заметил лежащий на столе пакет.
– И кто это нам пишет? – вслух полюбопытствовал генерал и взял его в руки. – Гррр-м… Кто отправил письмо – неизвестно. Кому адресовано – тоже неясно. Гррр-м… Впрочем, раз его положили сюда, значит оно предназначается для следствия, а я – как ни крути – его полномочный представитель…. Гррр-м… Пакет выглядит подозрительно, и я его должен проверить… Когда еще сюда заявится этот лежебока сэр Юстас… А вдруг там бумага, которая поможет пролить свет на все происшествия в имении? Называет злоумышленника?
Недолго думая, генерал решительно надломил печать и вытащил из пакета бумагу. И тут его брови взметнулись вверх, а глаза округлились: он держал в руках самое настоящее – с гербами и печатями – специальное разрешение на брак. Имена брачующихся проставлены не были.
– Гррр-м… Какой счастливый случай! – запела генеральская душа. – Настоящий подарок судьбы! Откуда бы ни появилось это разрешение, было бы глупо им не воспользоваться!..
Покосившись на дверь, счастливый Бридл упрятал бумагу во внутренний карман мундира и посмотрел на бронзовые часы, украшенные затейливой скульптурой античного бога Аполлона. Через десять минут можно идти на завтрак, после которого состоится утреннее совещание следственной комиссии. Пока же генерал уселся в кресло, чтобы в оставшееся до трапезы время поразмыслить над своей неожиданной находкой и решить, как ею можно воспользоваться.
Каким образом разрешение на брак могло появиться в библиотеке, да и вообще в Розингсе – генерал обдумывал ровно две минуты. Поначалу он заподозрил, что судья решил приобрести бумагу, чтобы сочетаться браком с мисс Бингли – Бридлу давно было ясно, что сэр Юстас полностью покорен этой дамочкой, да и она весьма охотно постреливала глазками в сторону баронета, когда отводила их от мистера Дарси. Но генерал вскоре отказался от этой мысли. Мисс Бингли ни за что не согласиться венчаться по разрешению – ей нужно будет оповестить всю Англию о своем венчании, устроить пышную свадьбу с подружками, шлейфом и сотней-другой гостей.
Затем генерал отбросил и Тинкертона: несмотря на яркие наряды сыщика и перстень с изумрудом, вряд ли у того сыщутся лишние фунты на покупку разрешения, да и мисс Мэри Беннет после скандального побега сестры не пойдет в церковь без оглашения и прочей сопутствующей мишуры. Бингли, хоть и посматривает в сторону старшей мисс Беннет, слишком нерешителен для такого решительного шага; капитан Шелли не может жениться без согласия Дарси на его сестре – крошка Джорджиана еще несовершеннолетняя, а полковник наверняка заполучит детку мисс де Бер к себе в посте… гррр-м… в жены только после длительной помолвки. Леди Кэтрин ни за что не позволит своей единственной дочери скоропалительно обвенчаться. Дарси же вообще нет в Розингсе, да и детка, на которую он положил глаз, как-то не слишком расположена принимать его ухаживания…
Кто еще мог приобрести специальное разрешение и зачем? Бридл, хоть и прослыл в армии находчивым военачальником и отважным стрелком по тиграм, так и не нашел ответ на поставленный вопрос и решил не ломать себе по этому поводу голову. Он хотел было вызвать Дугласа и выяснить подробности появления сего пакета в Розингсе, но тут же передумал это делать.
– Недаром в армии говорят: бери, что дают, пользуйся тем, что приобрел, – пришел к выводу генерал. – Сама судьба прислала мне эту бумагу, будто заявляя: мой генерал, смелее в…. гррр-м… бой, крепость готова к капитуляции. Один штурм – и она твоя… гррр-м…. Фиалка! Моя ненаглядная фиалка… Скоро я назову ее своей и прижму к груди…. гррр-м… Все решено окончательно и бесповоротно, и усталый путник… гррр-м… найдет свой приют под сенью прохладного сада со своей пастушкой…
Тут Бридл с ужасом понял, что путает слова своей речи, которую так тщательно репетировал вот уже несколько дней, и стал рыться в карманах в поисках заветного образчика изящной словесности, переписанного для него лейтенантом Йориком. В этот момент зазвенели часы, стрелка качнулась на половине девятого, и генерал ринулся в комнату для завтраков, решив перечитать слова решающего объяснения перед самым свиданием с леди Кэтрин.
– Как раз и освежу в памяти, гррр-м… – успокаивал себя Бридл, накладывая на тарелку омлет с грибами, пару отбивных, ломоть ростбифа, горку картофеля, копченую рыбу и несколько булочек с омаром.
После завтрака джентльмены расселись в библиотеке. Генерал – в любимом кресле хозяйки Розингса у камина, полный нетерпения поскорее закончить совещание, дабы уединиться со своей фиалкой, Тинкертон – на угловом диване с книгой в руках и бокалом лимонада, судья – в тяжелом кресле за массивным столом. Йорик, вошедший последним, привычно разложил на углу столешницы письменные принадлежности, и приготовился записывать.
– Что ж, джентльмены, – внушительно откашлявшись, начал судья, – события последних дней не пролили света…
– Как и вчерашнее посещение Трифем-Хауса, – отозвался генерал.
Сэр Юстас дернулся.
– Это еще ни о чем не говорит! – заявил он, с некоторым смущением вспомнив, как он потащил Бридла с драгунами в соседский дом арестовывать Дарси, но, увы, даже обыск кроме привратника никого там не обнаружил. – Мистер э-э… Дарси мог скрыться перед нашим появлением…
Тинкертон фыркнул, и судья обрушился на него:
– Пока мы с генералом проводили… хм… следствие, вы болтались неизвестно где…
– Почему же неизвестно? – сыщик с любовью погладил рукав своего на этот раз оранжевого сюртука. – Я был в Типсидонки…
– И сидели в таверне! И после этого смеете осуждать меня за решительные действия в деле поимки злоумышленника…
– Гррр-м… – Бридл попытался несколько утихомирить судью. – Говорят, там подают отличный эль «Ослиное пойло»…
– И очень неплохое бренди «Веселый осел», – добавил Тинкертон.
– «Веселый осел»?! Нужно будет непременно угоститься, – оживился генерал, но судья прервал его взмахом руки.
– Сейчас не до ослов, сэр. Призываю отнестись со всей ответственностью к моему утверждению, что преступник – мистер Дарси!
– А доказательства? – поинтересовался сыщик.
– Да, гррр-м, доказательства, – генерал поерзал в кресле и посмотрел на часы. – До сих пор вы не привели ни одного доказательства…
Сэр Юстас чуть не застонал.
– Какие вам еще нужны доказательства, если случай с мисс Элизабет Беннет доказывает, что преступник хотел избавиться от нее – от свидетельницы и, возможно, соучастницы – вам толкую об этом уже не первый день! Неужели вас не навело на подозрения, что мистер Дарси появился в доме сразу же после обнаружения мисс Беннет! И вы видели его лицо, когда он понял, что девушка не пострадала?! И всегда, всегда он оказывается на месте преступления…
– Не всегда, – заметил Тинкертон. – На мой взгляд, гораздо важнее обсудить информацию, которую мне переслали из Лондона…
– Что это за странный треск?! – вдруг спросил генерал и покрутил головой.
– Не знаю, что там у вас трещит, – отмахнулся сэр Юстас, крайне недовольный, что его обвинения Дарси опять не находят поддержки. – Верно, те отбивные, которые вы съели за завтраком пытаются найти место в вашем желудке… Что касается вас, Тинкертон, вы, вместо того, чтобы искать злоумышленника, проводите время в таверне или в ухаживаниях за мисс Мэри Беннет – и это вместо того, чтобы допросить ее или хотя бы найти виновника…
– Действительно, что-то хрустит… – ответил Тинкертон. – Не забрел ли в библиотеку наш вездесущий МакФлай? Судья, загляните-ка лучше под стол – может пес уже грызет его витую ножку? Не то леди Кэтрин решит, что это ваших зубов дело, поскольку всем известно, как вы любите заседать за ее любимым столом.
Сэр Юстас, потерявший на мгновение дар речи, очнулся и возмущенно зашипел:
– Вы слишком легкомысленно…
Закончить фразу судье было не суждено. Зловещий треск усилился, разрастаясь в грохот, и массивная бронзовая люстра – подарок покойному сэру де Беру от герцога *** – рухнула прямо на дубовый стол, и вместе с ней с потолка посыпались огромные куски штукатурки и древесины. Тинкертон, сидевший в стороне, метнулся к сэру Юстасу, продираясь сквозь пыльную завесу.
Краем глаза он заметил, как недоуменно моргает белыми от известковой пыли ресницами Бридл – тот по-прежнему сидел в кресле с головы до пят покрытый штукатуркой, держа в руках обломок балки. Йорик, благополучно успевший отскочить от падающей люстры, также бросился к судье, который лежал неподвижно на полу, рядом с останками поверженного стола и того, что осталось от люстры.
В этот момент в библиотеку вбежали слуги во главе с дворецким, сзади раздавались взволнованные голоса леди и джентльменов, спешивших к месту происшествия.
Сохраняющий хладнокровие сыщик наклонился над сэром Юстасом, пощупал его пульс и распорядился:
– Вода, бинты – и пошлите кого-нибудь за аптекарем, Дуглас.
– Я мигом слетаю! – вызвался Йорик и тут же исчез.
В этот момент, раздвинув слуг, в библиотеку ворвалась леди Кэтрин. Увиденное потрясло ее.
– Генерал! Генерал Бридл! – заламывая руки, она устремилась к генералу. – Что с вами?! Вы сильно пострадали, мой… Ох!
Она гневно взглянула на дыру в потолке, из которой с легким шорохом продолжали падать мелкие штукатурные крошки и древесные опилки, и простонала:
– Следовало ожидать, что эта ужасная люстра – недаром герцог *** так настойчиво дарил ее сэру Льюису – станет препятствием моему счастью!
– Кхм… – откашлялся Тинкертон, взглянув на хозяйку дома, скорбно застывшую возле кресла Бридла. – Не беспокойтесь, миледи, генерал находится в легком шоке….
– Гррр-м, – закряхтел Бридл и зашевелился, отчего вокруг него поднялось облачко известки. – Гррр-м…
– О, генерал, – леди Кэтрин оживленно засуетилась вокруг него. Первым делом она решительно вытащила из его рук обломок балки и отбросила в сторону, после чего поднесла к его рту, к счастью уцелевший, графин с лимонадом.
– Гррр-м, – генерал одним духом выпил полграфина и встревожено посмотрел на пребывавшего в беспамятстве судью.
– Что же случилось с судьей? – леди Кэтрин только теперь заметила сэра Юстаса у ног сыщика.
– Шок, шишка на затылке, рана на лбу, глаз не задет, – ответил Тинкертон. – Скоро придет аптекарь, а пока справимся своими силами.
Миледи с уважением посмотрела на сыщика и только хотела что-то сказать, как в библиотеку вприпрыжку ворвался лающий МакФлай, зашнырял среди останков люстры и в следующее мгновение был выдворен вон расторопным дворецким.
– Чаша переполнилась, а Андромеда выплеснула туманность, – в ужасе прошептала миссис Херст, увидев разгром в библиотеке.
– Как в романе «Сожженный Лондон»! – ахнула Джорджиана, в восхищении обозревая остатки былой роскоши. – Но там на люстре горели свечи, и когда она упала, то загорелся и ковер, и занавеси, и скоро весь дом объяло пламя, которое перекинулось на другие дома – и скоро запылал весь город… И все потому, что разбойники под предводительством Бонни Парта хотели захватить всю Англию…
– Джорджиана, немедленно прекрати эти жуткие россказни, – начала было леди Кэтрин, но ее прервал громкий визг мисс Кэролайн Бингли, вызвавший новый обвал штукатурки с потолка.
Энн вздрогнула и оперлась на руку Фицуильяма, а капитан Шелли, помогавший Тинкертону перенести судью на диван, чуть не зацепился за ножку раздавленного стола. Зато сэр Фэйр от ее крика застонал и попытался открыть глаза.
– Что?! Где?! Кто?! – просипел он.
– На вас упала люстра, сэр, – сказал ему сыщик и с помощью Шелли уложил пострадавшего на уцелевший диван.
Кэролайн глухо застонала, едва взглянув на лицо судьи – со лба у него капала кровь, а левый глаз стремительно заплывал багрово-синим цветом, – закатила глаза и рухнула рядом с останками злополучной люстры.
Тинкертон бросился к упавшей леди, поднял ее и уложил на противоположный край дивана, затем взял принесенные Дугласом бинты, смочил в холодной воде и положил один на лоб мисс Бингли, а вторым начал обмывать рану на лбу истерзанного судьи. Во взгляде леди Кэтрин, наблюдавшей эту картину, мелькнуло восхищение. Тут Бридл сделал попытку подняться, и миледи подхватила генерала под локоть.
