Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 74 страниц)

Недосказанная фраза повисла в воздухе, но Олсен уже всё понял:

– Думаю, мне стоит отблагодарить свою бывшую контору.

Осенью 1959 г Кеннет Олсен передал в подарок MIT один из первых собранных PDP-1. (АИ, в реальной истории этот подарок был сделан осенью 1961 г). Через несколько дней Джон Смит через одного из советских нелегалов, обучавшихся в MIT, (АИ) вышел на студента 2 курса Стивена Пайнера (Stephen D. Piner):

– Я представляю Digital Equipment Corporation, – сказал он Пайнеру. – Наш босс, Кен Олсен, подарил вашему институту компьютер. Вы знаете об этом?

– Да, я уже видел его, – кивнул Пайнер. – Интересно было бы с ним поработать.

– Есть деловое предложение, – продолжал Смит. – Надо разработать программу для редактирования и печати текстов. Если программа понравится руководству DEC, мы могли бы затем взять вас на работу.

Пайнер немедленно согласился. Время, отпущенное студентам для работы с PDP-1, было настолько ценным, что Пайнер и его товарищи при подготовке черновых вариантов своих работ довольствовались флексорайтером. «Мы еще как-то могли оправдать то, что пользовались компьютером для исправления уже подготовленных текстов или программ, вспоминал позже Алан Коток, сокурсник Пайнера, – но пользоваться компьютером для написания исходного текста считалось уже неприличным и предосудительным». Через месяц Пайнер позвонил Смиту и сообщил, что у него есть рабочая альфа-версия программы-редактора текстов.

(АИ, в реальной истории Стив Пайнер разработал эту программу осенью 1961 г. http://chernykh.net/content/view/83/138/ Поскольку для печати текстов использовался компьютер стоимостью 120 тыс долларов, Пайнер назвал свою программу «Expensive Typewriter» – «Дорогая пишущая машинка». Описание программы на английском: http://archive.computerhistory.org/resources/text/DEC/pdp-1/DEC.pdp_1.1972.102650079.pdf)

Смит предложил ему приехать, и договорился о предоставлении машинного времени на одном из PDP-1 в отделе разработок. Пайнер приехал с перфолентой, на которой была записана программа. В момент демонстрации в отдел зашёл Харлан Андерсон. Увидев программу, которая позволяла редактировать текст, он тут же позвонил Олсену.

Кен Олсен несколько минут сам тестировал программу, затем повернулся к Пайнеру:

– Хочешь работать у нас, парень?

– Конечно! Но я ещё учусь на втором курсе MIT...

– Это решаемо. Пиши заявление, ты принят.

По совету Джона Смита, Олсен и Андерсон оборудовали подаренный институту компьютер модемом, и теперь Пайнер, продолжая обучение в MIT, мог одновременно поддерживать связь со своим непосредственным начальником в DEC, и отсылать ему результаты работы. (АИ)

Присутствие собственного сотрудника в MIT позволяло Смиту быть в курсе событий, происходящих в лабораториях института. О самых интересных из них он сообщал Олсену и Андерсону, разумеется, не забывая информировать и непосредственное руководство в резидентуре.

В MIT в те годы (1958-1963) действительно подобралась компания талантливых программистов. Они не только увлекались программированием, но и просто общались, обсуждали новинки фантастики. Комната, где стоял подаренный Олсеном PDP-1, стала чем-то вроде неофициального клуба для встреч единомышленников. Во время одного из обсуждений студентам Стиву Расселу, Вэйну Витанену, и Марти Краетцу пришла в голову идея сделать программу, имитирующую бой двух космических кораблей. Идея захватила всех присутствующих.

Стив Рассел возглавил проект. Алан Коток написал утилиту для обработки геометрических данных – синусов и косинусов. Питер Самсон разработал подпрограмму реалистического звездного неба, на фоне которого должны были происходить баталии, по аналогии с «Дорогой пишущей машинкой» Пайнера названную Expensive Planitarium. Гравитационные эффекты в игре разрабатывал Дэн Эдвардс, он расположил посреди экрана Солнце. К нему, с различной силой, в зависимости от удалённости, притягивались корабли и снаряды. Мартин Граетц придумал и реализовал в программе прыжок через гиперпространство. Он позволял кораблям уходить из-под зоны обстрела в случайную область экрана. В игре было два корабля, каждым из которых управлял отдельный игрок. Управляя с клавиатуры, можно было поворачивать корабль налево и направо, лететь вперед, и стрелять ракетами, количество которых было ограничено. Каждый из кораблей имел определенное количество топлива на борту и показатель «здоровья». Задачей каждого игрока являлось уничтожение корабля противника. К проекту подключились Стив Пайнер и Роберт Сандерс. Игру назвали Spacewar.

(Источник http://www.comprice.ru/articles/detail.php?ID=42491&print=true

В реальной истории игру разрабатывали, начиная с 1961 г, но единственным условием разработки было наличие доступа к PDP-1, других реальных препятствий для создания её в 1959 г не было. Её создатели были сокурсниками.

Фото: игра Spacewar на экране монитора PDP-1 https://en.wikipedia.org/wiki/File:Spacewar!-PDP-1-20070512.jpg

Симулятор игры прямо в браузере, со ссылками на исходники и различные версии http://www.masswerk.at/spacewar/index.html

Ссылка на проект эмуляторов различных моделей ранних компьютеров https://github.com/simh/simh)

На разработку игры ушло примерно полгода. В апреле 1960 г появилась первая рабочая версия (АИ, в реальной истории – с осени 1961 по апрель 1962 г). Среди членов немногочисленного тогда компьютерного сообщества игра произвела фурор. Копии программы, занимавшей 9 килобайт в памяти, (исходники Spacewar занимали более чем 40 печатных страниц), были отправлены всем владельцам компьютеров PDP-1. Копия игры была передана в DEC, после чего корпорация стала использовать её как демонстрационную программу для своего детища, и включать бесплатно в поставку системы. Такая оригинальная демка в то время неизменно привлекала всеобщее внимание.

Смит рекомендовал Олсену взять на работу весь коллектив создателей Spacewar. Её исходники уже распространились, и позднее вызвали массу подражаний в виде реализаций на других компьютерах. Стив Рассел понимал, что его игра пока что может быть запущена лишь на относительно редких компьютерах стоимостью 120 тысяч долларов, поэтому он не стал отстаивать копирайт и патентовать программу. В то время в культуре MIT преобладали «хакеры» первого поколения, мыслившие категориями свободного доступа к программному обеспечению. Компьютеры были редкостью, программы к ним обычно распространялись в комплекте, совместимость между различными компьютерами отсутствовала как таковая.

В этой ситуации Джон Смит предложил Расселу и остальным участникам проекта Spacewar выпустить игру под свободной лицензией. Понятие «лицензия на программное обеспечение» тогда ещё тоже не сформировалось, и в первый момент студенты его не сразу поняли.

– По мере распространения компьютеров и программ коммерческие фирмы будут всё больше ограничивать свободный обмен программами, исходя из корыстных интересов, – пояснил Смит. – Чтобы сразу поставить этому заслон, есть предложение разработать общую типовую публичную лицензию, которая давала бы пользователям программы четыре основных права:

1. свободу запуска программы с любой целью;

2. свободу изучения того, как программа работает, и её модификации;

3. свободу распространения копий как исходного, так и исполняемого кода;

4. свободу улучшения программы, и выпуска улучшений в публичный доступ

– Предварительным условием для 2 и 4 пунктов будет свободный доступ к исходному коду, – продолжил Смит. – Основное условие – если пользователь внёс модификации в программу, выпущенную под свободной лицензией, он обязан открыть исходный код своих улучшений также под свободной лицензией. Такую программу нельзя будет продать – её никто не купит, но можно будет оказывать платные услуги по технической поддержке и сопровождению сложных программных комплексов.

Студенты согласились с аргументацией Смита. Его предложение заинтересовало и Олсена. Глава DEC понимал, что чем доступнее будут программы, тем больше компьютеров он сможет продать. Поэтому Олсен поддержал Смита, и все программы, которыми комплектовались компьютеры DEC, с самого начала выпускались под свободной лицензией, текст которой якобы разработал Смит. (АИ) Реально он использовал текст лицензии GNU GPL. (Русский перевод полного текста лицензии GNU GPL https://jxself.org/translations/gpl-2.ru.shtml)

Игра и её исходники попали и в СССР. Модернизированные PDP-1 одним из первых приобрёл Главкосмос и ОКБ-1. SpaceWar разошлась по всем PDP-1 страны в считанные дни. Она попалась на глаза и Сергею Павловичу Королёву. Не без любопытства понаблюдав за процессом пару минут, Главный конструктор распорядился:

– Так! Вот что, субчики-голубчики... Исходники изучить, понять, как оно работает, и разработать тренажёр для стыковки космических кораблей. Времени даю год. Застану в рабочее время за игрой – отправлю в Москву по шпалам!

Заказанные «All-American» компьютеры действительно использовались ею для оптимизации логистики перевозок. Деятельность корпорации приносила немалый доход Советскому Союзу, а также позволяла добывать средства для инвестиций в различные перспективные проекты. Чтобы не вступать в конфликт с антимонопольным законодательством, компания имела официально независимые друг от друга фирмы-представительства в каждом штате, но они работали в постоянном контакте друг с другом, используя общую базу данных.

Вот с этой базой данных и пришлось решать больше всего проблем.

Разрабатывали её во Всесоюзном НИИ Железнодорожного транспорта (ВНИИЖТ) под руководством академика Петрова (АИ, см. гл. 02-25), на основе базы данных, предназначенной для функционирования системы «Киберсин» – первой очереди ОГАС. В ходе работы разработчиков консультировал Виктор Михайлович Глушков. Сама по себе база данных представляла собой массив, записываемый прямо на диск или другой носитель информации.

В ОГАС использовались многодисковые массивы на основе накопителей на жёстких дисках, скопированных с американских IBM-305 (АИ, см. гл. 02-32) и несколько улучшенных в процессе доводки. Один накопитель IBM-305 весил почти тонну, имел ёмкость 3,5 МБ, размеры двухстворчатого холодильника и стоил 50 тысяч долларов. Советский усовершенствованный клон стоил 50 тысяч рублей – вчетверо меньше по тогдашнему курсу, имел несколько большую ёмкость – 5 МБ, и за счёт электронного монтажа на микросборках был меньше по размерам – примерно с холодильник «Саратов» (АИ). Но вывозить его в США категорически запрещалось из-за используемой секретной технологии микросхем.

До появления дисковых накопителей база данных ОГАС работала на виртуальном диске в памяти «БЭСМ-1М» – компьютера, собранного из деталей, присланных в посылке. Её периодически записывали на ленточный накопитель, для резервирования.

Этот же принцип применил и Александр Петрович Петров, только виртуальный диск инженеры ВНИИЖТ разместили в шкафах, наполненных пластинами тонкоплёночной памяти, общей ёмкостью 10 мегабайт. По мере необходимости память можно было добавлять. Резервирование производилось на высокоскоростные накопители на магнитной ленте, утром и вечером. Использовались одни и те же ленты, перезаписываемые по несколько раз с периодом 1 раз в 10 дней. Освоение промышленностью магнитной ленты на лавсановой основе решило проблему с её ломкостью. (АИ) После нескольких циклов перезаписи ленты ложились в архив и заменялись новыми.

Такой накопитель в 1959 году смонтировали в здании ВНИИЖТ в Москве, построив логистическую систему на основе ЭВМ БЭСМ-3М12 конструкции академика Лебедева. В качестве системы резервного энергоснабжения использовались кинетические аккумуляторы на маховиках. Их задачей было продержаться несколько минут, пока автоматика не запустит аварийные дизель-генераторы. В подвале ВНИИЖТ поставили ещё одну резервную систему питания – РИТЭГ. За океан его не повезли – слишком велик был риск. (АИ)

Второй аналогичный накопитель и такой же сервер установили в «теневой» штаб-квартире «All-American Truck Co» в Гватемале. По мере прогресса технологии жёстких дисков предполагалось заменять ими накопители на тонкоплёночной памяти.

Программа, обращавшаяся к базе данных, была написана на ассемблере. (Первая версия СУБД Oracle, написанная в 1979 г, была написана на ассемблере и работала на PDP-11, имевшем 128 кБ памяти, более слабом, чем описанный БЭСМ-3М12, хотя и менее габаритном). Оперативная память сервера не позволяла считать в неё всю базу, поэтому подгрузка информации осуществлялась порциями. Впрочем, скорость обращения к виртуальному диску была практически такой же, как к оперативной памяти, пользователи не чувствовали разницы. Тем более – при тогдашних линиях связи. Программа работала на сервере, а пользователи обращались к ней удалённо, с телетайпов.

Каждое отделение компании оснащалось сначала телетайпами для удалённого доступа, а затем, начиная с конца 1959 года, компания начала закупать компьютеры PDP-1. Для отслеживания контейнеров использовались буквенно-цифровые коды. Их наносили на контейнеры вручную, по трафарету. В базе данных каждому коду ставилась в соответствие запись – где находится контейнер в данный момент, его пункт назначения, дата отбытия, дата прибытия, номер описи груза. Работать с описями поначалу приходилось с помощью бумажной картотеки. Но в поставку PDP-1 был включён текстовый редактор, написанный Стивом Пайнером.

Вскоре кто-то из служащих компании догадался заполнять карточку для картотеки с помощью входящего в комплект поставки флексорайтера IBM Selectric. В результате получалась аккуратно заполненная карточка, к которой прикладывался кусок перфоленты с её же текстом. При необходимости можно было запросить текст любой карточки из любого филиала по телетайпу, и получить его по модемному подключению на компьютер своего филиала. Полученную в электронном виде карточку можно было точно так же распечатать на флексорайтере и заодно получить перфоленту. (АИ)

Так редактор Пайнера оказался в числе наиболее востребованных приложений. Его исходный код и описание были переданы «Джоном Смитом» в СССР, где программа получила собственное развитие и была перенесена на другие ЭВМ. Студент получил премию от «All-American» и ещё несколько лет продолжал совершенствовать свою программу, теперь уже получая зарплату в DEC. (АИ)

Подобную же систему, но с накопителем большей ёмкости, начиная с 1959 года, начали внедрять на железных дорогах страны. Внедрение в СССР и США шло параллельно, коллектив ВНИИЖТ и советский персонал «All-American» работали в постоянном контакте, совместно решая возникающие проблемы.

Третья подобная система использовалась в Посылторге, начавшем работать в апреле 1959 г, а четвёртая – в системе дистанционного заказа авиабилетов, запущенной в Шереметьево 11 августа 1959 г. (АИ, см. гл. 03-15)

Рабочие места железнодорожных диспетчеров и логистов также оборудовались телетайпами, используемыми в качестве терминалов. Связь по ним осуществлялась медленно, зато связаться можно было с любой точкой мира и дешёво.

Аналогичную систему, но в масштабе всего ВЭС, для отслеживания контейнерных перевозок, предполагалось построить в начале 60-х, по мере появления наработок по устройствам хранения информации.

Первое Главное управление в период 1957-1959 гг занималось не только приручением DEC. Его сотрудники отслеживали и другие недавно образовавшиеся компании. В 1952-м компания Remington Rand, производитель пишущих машинок, купила компанию Engineering Research Associates, против владельцев которой – Уильяма Норриса и Говарда Енгстрома были выдвинуты обвинения в инсайдерстве и получении правительственных контрактов за счёт своих личных связей. ERA разрабатывала компьютеры и шифровальное оборудование для ВМС США. С 1951 г в ERA работал талантливый инженер Сеймур Роджер Крей.

Ранее, в 1950-м, Remington Rand купила ещё одного производителя компьютеров – компанию Eckert—Mauchly_Computer Corporation. Серия слияний и поглощений на приобретении ERA не закончилась. В 1955-м Remington Rand слилась с компанией Sperry Corporation, образовав Sperry Rand. Коллективы ERA и Eckert-Mauchly были объединены в одно подразделение, большую часть разработок ERA закрыли. Уильям Норрис и группа инженеров, недовольных таким положением дел, ушли из корпорации, организовав 8 июля 1957 г собственную компанию Control Data Corporation. Сеймур Крей до конца 1957 г был занят окончанием работ по правительственному контракту, и оставался в Sperry Rand.

В начале своей деятельности CDC, как большинство молодых компаний, отчаянно нуждалась в средствах. Sperry Rand находилась в городе Сент-Пол, а CDC расположилась за рекой, в Миннеаполисе. Её основатель Уильям Норрис собирал уставной капитал, стоя на проходной Sperry Rand и продавая её сотрудникам акции CDC по доллару за штуку.

Пройти мимо такого шанса сотрудники Первого Главного управления не могли. Представитель швейцарского фонда Christian Business Initiative перехватил Норриса прямо у проходной Sperry Rand.

– И что вы намерены производить, сэр?

– Компьютеры и устройства хранения данных, – ответил Норрис.

– Вот как? Это интересно. Где мы можем поговорить об этом?

– У вас есть деньги, которые вы хотите вложить? – Норрис тут же заинтересовался.

– Да, и мне нравится ваш стиль работы. Меня зовут Браун. Джордж Браун. (Не всем же быть Смитами. Бонд. Джеймс Бонд.)

В результате переговоров фонд Christian Business Initiative стал владельцем 70% акций CDC. (АИ) Ларчик открывался просто – аналитики ИАЦ знали, что CDC в ближайшем будущем начнёт с производства магнитных барабанов для хранения данных, а затем, в 70-х, станет крупнейшим производителем жёстких дисков с интерфейсом SCSI. (В 1989-м подразделение жёстких дисков CDC купила компания Seagate)

Закончив в конце 1957 г работу по правительственному контракту, Сеймур Крей уволился из Sperry Rand и ушел в CDC. Там он первоначально занялся разработкой прототипа полностью полупроводникового компьютера, названного «Little Character». Средств на разработку было выделено недостаточно, и Крей покупал бракованные транзисторы в местных магазинах радиодеталей, пытаясь компенсировать брак остроумными техническими решениями. Узнав об этом, представитель инвестора Браун обеспечил Крея высококачественными компонентами, произведёнными в Югославии. Обрадованный Крей не стал выяснять, каким образом эти компоненты добыты, тем более, что Браун заверил его:

– Если понадобится – достанем ещё. Пусть это вас не беспокоит. Просто сделайте так, чтобы эта штука работала.

Весь 1958 год Крей потратил на разработку своего прототипа и его модульной структуры. С 1959 года он занялся разработкой компьютера CDC1604, который был закончен в 1960-м г.

#Обновление 07.05.2016

Пока же CDC занималась совершенствованием и продажами устройств хранения данных, начав с магнитных барабанов. Вскоре к ним обратился крупный заказчик. Транспортная корпорация «All-American Truck Co», нуждавшаяся в хранении больших объёмов логистических данных, заказала у CDC разработку накопителя на жёстких магнитных дисках, с меньшей стоимостью и габаритами, чем у монстроподобных IBM 305 RAMAC. (НЖМД IBM 305 выпускались до 1969 г http://www.tofmal.ru/projects/contest/ber/magnetic.html)

Появление серьёзного заказчика с живыми деньгами тут же подтолкнуло работы. CDC объявила о наборе инженеров-разработчиков, чем тут же воспользовались подконтрольные Первому Главному управлению кадровые агентства. В штате CDC появились советские информаторы. Теперь все последние разработки компании тут же становились известны в СССР. (АИ)

В период 50-х и 60-х США вкладывали в экономику Западной Европы огромные средства. Только по плану Маршалла и в одну лишь Западную Германию было вложено 1,3 миллиарда долларов. При этом США преследовали вполне конкретные политические цели: обеспечить рынки сбыта для своей экспортно-ориентированной экономики и «поставить заслон на пути распространения коммунизма». Условием предоставления финансовой помощи по плану Маршалла было удаление коммунистов из правительств стран, претендующих на получение займов.

На примере Западной Германии США стремились создать «сверкающую витрину капитализма» для пропаганды своих политических ценностей в Восточной Европе. Советский Союз не мог вкладывать в экономики своих восточноевропейских партнёров такие же гигантские средства. Но противостоять идеологическому натиску США было необходимо. Поэтому Хрущёв принял предложение Вильгельма Пика сделать из ГДР, а затем и Чехословакии, Венгрии и Югославии «европейскую витрину социализма». (АИ, см. гл. 03-03) Но в отсутствие возможности больших финансовых вливаний оставалось лишь сделать ставку на инновационные технологии.

Построенная на 5 лет раньше – в 1956-м вместо 1961-го – стена сохранила для ГДР продовольственные и промышленные товары на миллионы марок и воспрепятствовала бегству на Запад множества ценных специалистов. (АИ). Но стена не могла полностью решить проблему. Хрущёв прямо заявил немецким товарищам – Пику и Ульбрихту:

– Рай нельзя построить за колючей проволокой. Стена – это временная мера. Надо сделать так, чтобы немцы захотели бежать не с востока на запад, а с запада на восток. Для этого надо поднять экономику ГДР и создать привлекательный политический климат. Вот в Венгрии это поняли, и от них никто особо не бежит. Все довольны и радуются жизни. Чехи тоже молодцы, активно развивают промышленность. Давайте немного отпустим гайки в политическом плане, и займёмся совместным развитием высоких технологий. Немцы – народ аккуратный и педантичный, к тому же изобретательный. Немного усилий в нужном направлении – и всё получится.

– Мы бы и рады, – ответил Ульбрихт, – но у нас катастрофически не хватает рабочих рук.

– Так привлекайте соседей, – предложил Никита Сергеевич. – У вас под боком Венгрия, Югославия недалеко. Шевелитесь, думайте, крутитесь. Само ничего с неба в рот не падает.

– Вообще-то иногда падает, – криво усмехнулся Пик. – Но оно очень невкусное...

И сотрудничество закрутилось. ГДР заключила соглашение с Югославией, Румынией и Албанией, согласно которому рабочие из этих стран могли работать в ГДР на контрактной основе – это снимало дефицит неквалифицированной рабочей силы. С СССР договорились об обмене специалистами – немцы приезжали на стажировку в Союз, а советские инженеры, врачи и учителя ездили в ГДР. (АИ) СССР планомерно передавал союзнику технологии, не все, конечно, только те, которые можно было передать, не раскрывая их источник.

В Берлине за считанные недели поднялись полтора десятка высотных зданий. Пусть не небоскрёбы – по 25-30 этажей, но темпы строительства повергли в шок западных немцев. Вдоль окраин города выросло кольцо вертикальных ферм, где на нижнем этаже были устроены полностью автоматизированные коровники или свинарники, а выше располагались теплицы, где выращивали овощи и фрукты. (АИ)

Главным совместным проектом стал комбинат электронной техники Robotron. (АИ, в реальной истории VEB Kombinat Robotron был основан только в 1969 г). Его штаб-квартира располагалась в Дрездене, филиалы – в Карл-Маркс-Штадте, Хоейрсверде, Радеберге, Целла-Меллис, Соммерде, Риесе и Эрфурте. Планировалось, что комбинат будет производить весь спектр современной оргтехники – печатные машинки, персональные компьютеры, миникомпьютеры, мейнфреймы, измерительный инструмент и приборы, домашние компьютеры, принтеры, калькуляторы, кассовые аппараты, компьютерные терминалы; и её основные комплектующие – мониторы, блоки питания, жёсткие диски, приводы гибких дисков, устройства для работы с перфокартами, печатные платы. В 1959-м производство только разворачивалось, но в Дрезден была передана одна из минифабрик Берга.

ГДР стала первой страной мировой системы социализма, которая подключилась к начатому в СССР проекту построения автоматизированной системы управления экономикой – ОГАС. (АИ) Хрущёв упомянул об этом проекте в разговоре с Пиком и Ульбрихтом, как бы случайно, а на самом деле – чтобы «прощупать» реакцию немецких товарищей. Немцы среагировали тут же – очень заинтересовались. Ситуация в экономике ГДР хотя и улучшалась, но Ульбрихт не мог не оценить перспективы, заложенные в подобном проекте.

Тогда Никита Сергеевич предложил начать совместную работу. На первом этапе советские учёные поделились наработками с немецкими коллегами, далее в Берлине был установлен свой собственный сервер ОГАС – приобретённая в СССР ЭВМ БЭСМ-3М12, на предприятиях начали устанавливать сначала телетайпы для удалённого доступа, а затем и малые ЭВМ «Сетунь», а позже – PDP-1М в плановых отделах. Теперь уже работа пошла на равных.

Сотрудничество шло и по линии разведки. Серов неоднократно встречался с руководителем разведки ГДР Маркусом Йоханнесом Вольфом. Он и обратил внимание Вольфа на очень полезного для ГДР и СССР человека.

Конрад Цузе собрал свой первый электромеханический компьютер – первый в мире – ещё в 1938 году. В 1937-м Цузе получил 2 патента, во многом опередившие дальнейшие работы фон Неймана. Первая модель была уничтожена 30 января 1944-го при бомбёжке. Позже, в период с 1987-го по 1989-й, Цузе восстановил свое творение.

В 1939-м Цузе был призван на службу в армию. Его обеспечили средствами для создания следующей модели – Z2. Он представил готовую версию в сентябре 1940-го. Машина занимала несколько комнат в его квартире и была построена уже на телефонных реле.

В 1941-м он закончил работу над версией Z3. Этот программируемый 22-битный калькулятор мог работать с вещественными числами, поддерживал циклические операции, имел встроенную память и построен был на всё тех же реле. В 1942-м Цузе начал работу над Z4; после одного из авианалётов частично готовую машину вывезли из Берлина.

В период вынужденного перерыва, в 1945 году он разработал первый язык программирования для компьютеров, рассчитанный под архитектуру своего Z4. Систему программирования он назвал Plankalkul («исчисление планов»). Цузе написал небольшое эссе, где рассказал о своем творении и возможности его использования для решения таких задач, как сортировка чисел и выполнение операций в двоичной арифметике. Научившись играть в шахматы, Цузе написал несколько фрагментов программ на Plankalkul, которые позволяли компьютеру оценивать шахматные позиции. Язык на момент создания не был реализован для электронных компьютеров.

На момент создания Z4 транзисторы ещё не были доступны, а электронные лампы шли на производство военных радиостанций. Но Цузе был изобретательным инженером. Он понял, что компьютерную память и логику можно сделать из чего угодно, что позволяет быстро переключать 2 состояния – «1» и «0», и считывать их, не разрушая. Z3 и Z4 были собраны из большого количества телефонных реле и кусочков жести от консервных банок (работающий в музее Z3 https://www.youtube.com/watch?v=aUXnhVrT4CI).

В 1948 году восстановленный Z4 был на лошадях перевезен в местечко Хопферау, где Цузе посетил профессор Штифель из Высшей технической школы в Цюрихе (ETHZ). До сих пор не совсем ясно, откуда профессор узнал про Z4.

Эта встреча изменила дальнейшую жизнь Конрада Цузе. На глазах у Штифеля он написал программу, сделал перфокарту и ввел данные в Z4. Полученный результат был правильным. Воодушевленный этим, Штифель предложил арендовать Z4. Чтобы подписать контракт с ETHZ, Цузе зарегистрировал компанию «Zuse KG». Выбора у цюрихского профессора не было. На тот момент он мог рассчитывать лишь на Z4, поскольку американские компьютеры заполучить было невозможно, а машина Цузе работала надежно, хотя и нуждалась в некоторой доработке. 12 июля 1950-го Z4 был, наконец, закончен и в сентябре поставлен в ETH Zürich. В то время он был первым работающим компьютером в континентальной Европе, опередив лебедевскую МЭСМ, которую запустили в ноябре 1950 г. Также Z4 на пять месяцев опередил Марк I и на десять — UNIVAC.

До 1954 года Z4 работал в Цюрихе, затем, до 1959 года — во Франции, в Институте «Franco-Allemand des Recherches de St. Louis». Подсчитано, что за пять лет работы, с 1950 по 1955 г Z4 рассчитал около 100 различных проектов.

Кроме вычислительных машин общего назначения, Цузе построил несколько специализированных вычислителей. Так, вычислители S1 и S2 использовались для определения точных размеров деталей в авиационной технике. Машина S2, помимо вычислителя, включала ещё и измерительные устройства для выполнения обмеров самолетов. Компьютер L1, так и оставшийся в виде экспериментального образца, предназначался Цузе для решения логических проблем. Также на счету Цузе был построенный им ещё до войны «Графомат» – автоматический чертёжный стол, управляемый перфолентой – фактически, прообраз графопостроителей и современных CAD-систем. (источник – http://p-w-w.org/index.php?topic=354.0)

В 1953 году немецкая компания «Leitz» заказала компьютер у Конрада Цузе. Так появился Z5 — большой релейный компьютер, проданный за 300 тысяч дойчмарок. Продажа второго компьютера в сложных экономических условиях поддержала работоспособность Zuse KG, и дала стимул самому Цузе и служащим его компании к дальнейшей работе. Z5 представлял собой модернизированный вариант Z4, в котором использовался новый на тот момент тип реле. Z5 стал первым коммерческим компьютером в Европе.

Начав в 1949 году, с коллектива в пять человек, со временем компания Цузе выросла до 1200 рабочих и служащих. В начале 50-х годов экономика Германии, накачанная американскими долларами, пошла на подъём. Цузе смог позволить себе создание нового компьютера Z11, который использовался для решения задач перепланировки земель, проектирования оптических приборов, а также страховыми компаниями. Уже тогда он столкнулся с проблемой создания качественного программного обеспечения.

Но к середине 50-х послевоенная Германия стала не самым лучшим местом для инноваций в электронное будущее: правительство инвестировало все средства в восстановление страны. После Z11, в 1955-м Цузе построил машину Z22, которая поддерживала общие алгоритмы вычислений, могла работать с произвольными структурами данных, имела достаточный объем памяти и была популярна у многих немецких инженеров и ученых. Цузе полагал, что у него появятся заказы на расчёты от малых и средних компаний, но они тогда не очень нуждались в подобных услугах, и Zuse KG оказалась убыточной. (Государственное финансирование работ в компьютерной области началось позже.)