Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 74 страниц)

Встреча состоялась в Зале Аргонавтов отеля «Марк Гопкинс» в Сан-Франциско. Первый секретарь сразу же перехватил инициативу. Он начал говорить о своих взглядах на вопросы борьбы за прекращение гонки вооружений; рассказал о новых советских предложениях по полному и всеобщему разоружению; о том, как ликвидировать напряженность в отношениях между государствами и обеспечить дружественное сотрудничество между ними.

Профсоюзный лидер Уильям Рейтер почувствовал, что тщательно срежиссированный план идеологического нападения рушится, и вылез со своей репликой:

– Не стоит ходить вокруг да около, – заявил Рейтер. – Я видел в Индии строительство завода в Бхилаи. Ваша помощь, которую вы оказываете в индивидуальном порядке, продиктована политическими целями. Она содействует коммунистическому проникновению и эксплуатации слаборазвитых стран…

– Вы направляете свои стрелы не в ту сторону, – возразил Хрущёв. – Советский Союз никого не эксплуатировал и не эксплуатирует. Он оказывает помощь слаборазвитым странам, как друг, не ставя перед ними никаких политических условий. Разве это помощь в корыстных целях? Какая же нам от этого корысть? Мы на этом не наживаем капиталов, поступаем, как друзья. Теперь посмотрите, что делают империалисты. Американские монополии эксплуатируют богатства слаборазвитых стран и наживают на этом большие капиталы. Англия, Франция и другие капиталистические страны тоже занимаются этим.

– Нельзя ли этим странам за счет прибылей, получаемых таким образом, расширить помощь слаборазвитым странам? Такое предложение выдвинуто Советским правительством и внесено в Организацию Объединенных Наций…

Обескураженный его ответом Рейтер растерялся и не знал, что возразить, а затем вдруг выкрикнул:

– Вы эксплуатируете народ Восточной Германии!

Тут уже заулыбались все, даже коллеги Рейтера по профсоюзному руководству.

– Где это Вам приснилось? – спросил Никита Сергеевич. – Успокойтесь, Вас трясёт лихорадка. Кто дал Вам мандат выступать от имени германского народа? Почему Вы пытаетесь все время говорить за другие народы? Вы избалованы тем, что многие страны зависят от Соединенных Штатов и вынуждены просить у вас помощь. Но социалистические страны крепко стоят на своих ногах. Мы шляпы перед вами не снимаем. Советский рубль не кланялся, не кланяется доллару и не будет кланяться.

Первый секретарь терпеливо разъяснил, что коренной политический вопрос – это вопрос о власти, о том, кому принадлежит власть: рабочему классу – трудящимся или классу эксплуататоров.

– Если власть принадлежит народу, – сказал Хрущёв, – то средства производства являются социалистической, общенародной собственностью. Другое дело, если национализация средств производства осуществляется в условиях, когда власть принадлежит капиталистам. Тогда и национализированная собственность никогда не станет общенародной.

Рейтер предоставил слово председателю объединенного профсоюза рабочих бумажной промышленности Филиппсу. Тот высказал уже неоднократно выдвигавшиеся претензии насчет свободного распространения в Советском Союзе реакционной литературы и антисоветской информации.

Никита Сергеевич вдруг огорошил Филиппса неожиданным вопросом:

– Какое блюдо Вы больше всего любите?

– Ростбиф, – растерянно ответил Филиппс.

– А я борщ, – ответил Хрущёв. – Вы его не едите, а мне он очень нравится. Вы за капитализм, а я за социализм. Мне уже много раз задавали здесь этот вопрос, и я всякий раз отвечал. Видимо, Вам не нравится мой ответ и Вы хотели бы услышать что-то другое. Но что поделаешь, у нас с вами разные понятия о свободе.

Но тут Никита Сергеевич, заранее готовый к подобному вопросу, не стал далее поминать голливудский канкан, а ответил иначе:

– Я сегодня осматривал Сан-Франциско. Это замечательный, красивый город... (АИ)

Присутствующим явно понравились его слова, послышались аплодисменты и крики одобрения.

– Но что странно, – продолжал Хрущёв. – Я подходил к нескольким газетным киоскам, и ни в одном не увидел ни единой коммунистической газеты. Я специально просил моего переводчика поискать. Нет у вас в США в продаже коммунистических изданий. Или они спрятаны так далеко, что обычному покупателю их не найти.

– Так вот что я вам скажу, – завил Никита Сергеевич. – Мы вернёмся к этому вопросу, когда у вас в США коммунистическая пресса будет лежать на каждом газетном прилавке. А до того не вижу смысла этот вопрос обсуждать. Мы хорошо помним вашего сенатора Маккарти, комиссию по антиамериканской деятельности, и хорошо знаем, какая у вас на самом деле демократия! (АИ)

– У нас коммунистическую прессу никто не читает! – ответил Филиппс. – У нас демократия! Если газета не пользуется спросом, никто не может заставить продавца её продавать!

– Так и у нас то же самое! – усмехнулся Хрущёв. – Если никто, кроме пары десятков отщепенцев, вашу антисоветчину не читает, зачем же продавцы будут занимать прилавок этой макулатурой? Зачем занимать производственные мощности и тратить ресурсы на печать того, что никому не нужно? (АИ)

– Но у вас такую литературу тайно распространяют сами читатели, её переписывают от руки! – не унимался Филиппс. – Значит, её всё-таки читают! Она кого-то интересует!

– Переводи дословно, – сказал Никита Сергеевич, повернувшись к Суходреву, и продолжил уже в микрофон:

– Когда коту делать нечего, он яйца лижет. Если этим гражданам, что переписывают от руки антисоветчину, больше нечего делать, то пусть переписывают и дальше. Нормальный советский человек такую, с позволения сказать, «литературу» раньше в сортире, вместо туалетной бумаги использовал, а теперь даже и не знаю, зачем ещё она нужна, если в стране хорошая туалетная бумага появилась. Ну вот не хотят советские люди читать про 100500 миллионов младенцев, съеденных лично Сталиным на завтрак, вот что ты будешь делать! Не верят, и всё тут! (АИ).

Виктор Михайлович перевёл его слова максимально близко, лишь заменив «сортир» на «ватерклозет». Ему пришлось делать паузы, так как каждая переведённая фраза вызывала в зале взрыв хохота и аплодисменты. Красный как рак Филиппс замолчал.

– Вы только посмотрите на господина Филиппса, как он покраснел! Ещё чуть-чуть – и можно его принимать в Коммунистическую партию! – безжалостно добил оппонента Никита Сергеевич под хохот собравшихся. (АИ)

Очередная провокация завершилась полным разгромом тех, кто её затеял. «Хрущёв выигрывает матч за матчем на чужом поле!» – писали газеты.

Никита Сергеевич ещё в Вашингтоне попросил сократить поездку на 1 день. Оказавшись в Западном полушарии, он запланировал заодно посетить Гватемалу, где собирался встретиться с латиноамериканскими лидерами. Поэтому он отказался от морской прогулки 21 сентября (АИ. В реальной истории Хрущёв совершил морскую прогулку на корабле береговой охраны).

В этот день Никита Сергеевич проснулся рано, спустился в лифте, прошёл мимо служащих отеля, удивлённых такой ранней встречей с советским лидером, и вышел на улицу. Ему впервые за всю поездку удалось без всяких протокольных церемоний и без эскорта пройтись по американской земле. Его сопровождали лишь небольшая группа охраны и переводчик.

Эта прогулка продолжалась около получаса. Журналисты, которые прозевали такой случай, потом жестоко раскаивались, что встали позднее Никиты Сергеевича. К тому же им здорово влетело от редакций за упущенный замечательный момент для репортажей.

В этот день Хрущёв встретился с докерами Сан-Франциско, посетил завод компании IBM в Сан-Хосе и Стэнфордский научно-исследовательский институт, организационно входящий в Стэнфордский университет. Президент института Эммет Финли Картер пригласил Никиту Сергеевича осмотреть лаборатории и выступить перед персоналом.

На фирме IBM он позавтракал в заводской столовой вместе с президентом компании Томасом Уотсоном. Это была столовая самообслуживания, точно такая, какие начали открывать с 1956 г на предприятиях Советского Союза. (АИ, см. гл. 02-22)

Уотсон недавно побывал в Москве, поэтому за завтраком он и Никита Сергеевич оживлённо обменивались впечатлениями.

– Ваши граждане искренни и дружелюбны… – сказал Уотсон. – Конечно, между вашей страной и нашей существует большой разрыв. Мы, американцы, восхищаемся многим из того, чего вы достигли. Ваши достижения в ракетной технике, ваши спутники, ваш запуск на Луну – все это вызывает восхищение. Многие из ваших действий нам кажутся непонятными. Я уверен, что Вы и ваш народ думаете то же самое о нас. Однако обнадеживает тот факт, что Вы и ваш народ пытаетесь понять нас, а мы стараемся понять вас.

Хрущёв не менее дружелюбно ответил:

– Мы с вами мирно, по-дружески беседуем. Президент, как хороший дирижер, задал правильный тон. Не обострять отношений, не следует поднимать вопросы, которые могут быть решены лишь со временем самой жизнью. Давайте по этим вопросам не спорить, потому что, чем глубже мы будем влезать в спор, тем сильнее будут натянуты струны, а нам надо не натягивать струны, а ослаблять, с тем, чтобы быть ближе друг к другу, дружить и делать все для обеспечения мира во всем мире.

Никита Сергеевич осмотрел сборочное производство. Завод, на котором он побывал, был запущен в мае 1958 года. Здесь собирали ЭВМ из комплектующих, которые поступали с пятисот других заводов. Особое внимание Первого секретаря привлекла ЭВМ RAMAC, которая использовалась на заводе для учёта деталей.

В машину было заложено всё до последнего винтика, шайбы, кнопочки, скобочки, из которых монтируются ЭВМ, номер каждой детали, её спецификация, цена.

– Эта машина в любую секунду скажет вам, сколько штук их получено сегодня утром, сколько будет израсходовано к концу дня и сколько останется, – пояснил Уотсон.

Никита Сергеевич внимательно наблюдал за работой машины. Он уже представлял себе, что он скажет советским разработчикам, которые до сих пор не обеспечили советскую промышленность такими машинами. Конечно, он понимал, что новых ЭВМ пока выпускается ещё недостаточно, что даже самая простая советская БЭСМ-3М4 – младшая в линейке, превосходит RAMAC как минимум лет на 5-7, но он видел, что американская ЭВМ делает то, что советская пока не освоила.

ЭВМ молниеносно отщёлкала в присутствии гостя целую таблицу сведений. Вас интересует шпенек № 00210224? Отлично! Его код Д АЕ А. Где он находится на сборке? В зоне 4 Б. Цена за штуку? 10 центов. Поступило сегодня? 52 штуки. Израсходовано? 42 штуки. Осталось в запасе? 10 штук. Сколько таких шпеньков всего в запасе? 125 штук… Машина заодно продемонстрировала знание русского языка – вся эта таблица была отпечатана по-русски, под копирку в нескольких экземплярах… Одну такую распечатку Никита Сергеевич попросил у Уотсона, «на память о посещении завода», и увёз с собой.

Вечером того же дня советская делегация вылетела в столицу штата Айова, город Де Мойн. В столице штата был проведен специальный конкурс на лучшее приветствие Н. С. Хрущёву, состоящее из четырех-пяти слов на русском языке. В жюри поступило свыше пятисот различных предложений. Строки приветствия были написаны на огромном, подсвеченном ночью щите при выезде с аэродрома Де-Мойн:

ТОВАРИЩ ХРУЩОВ. ВМЕСТЕ ДОЛЖНЫ СТРЕМЛЯТСЯ К МИРНОМУ СВЕТУ

На ферму Росуэлла Гарста Никита Сергеевич отправился рано утром 22 сентября. (В реальной истории — 23 сентября). Он выехал из Де Мойна ещё до 9 часов утра, пытаясь ускользнуть от надоедливых американских репортёров.

Имя Гарста было хорошо известно далеко за пределами США, как одного из инициаторов производства гибридных семян кукурузы. На своей ферме Гарст постоянно совершенствовал производство, внедрял новую технику, применял новейшие методы работы. На его ферме было более двух тысяч гектаров земли, свыше трех тысяч голов крупного рогатого скота, две с половиной тысячи голов свиней, три тысячи кур и т. д. Он выращивал только кукурузу и сорго. Для откорма крупного рогатого скота Гарст использовал отходы – стержни початков кукурузы в смеси с мочевиной как источником белкового корма и мелассой – отходами сахарной промышленности. Вместе со своим партнёром Чарльзом Томасом Гарст также владел заводом по калибровке зёрен кукурузы в городе Кун-Рапидс.

Гарст вёл дела с СССР ещё с 1955 года, став человеком, который прорвал американскую торговую блокаду Советского Союза. (История реальная, см. гл. 01-35). Он несколько раз приезжал в СССР, продал нам семена элитной кукурузы и оборудование калибровочного завода. На ферме Гарста некоторое время даже стажировались два советских механизатора, перенимая самые передовые на тот момент агротехнические приёмы. Он был убеждённым сторонником мирного сотрудничества с СССР. В 1958 году, обращаясь к представителям госдепартамента, которые сопровождали советскую сельскохозяйственную делегацию, Гарст заявил:

– Я хочу сказать, что мы, американцы, еще очень мало знаем о Советском Союзе. Я восхищаюсь успехами Советского Союза. При царе образование в России имели только отдельные люди, а большинство были неграмотными. Для подготовки учителей понадобилось десять лет. Гитлер принес разрушения, еще понадобилось десять лет для того, чтобы восстановить хозяйство. Таким образом, из 40 лет существования Советской власти лишь 25 или 20 лет можно было строить хозяйство. А мы, американцы, без помех трудимся сто лет, пользуясь всеми благами образования. Сравнение не в нашу пользу.

Гарст высоко оценивал успехи Советского Союза, и ещё раньше, чем аналитики ЦРУ, правильно определил их основу:

– Главная причина ваших успехов, – заявил Гарст советским специалистам, – это то, что вы провели огромную работу в области народного образования и подготовки кадров. Теперь нужно как можно больше контактов, чтобы распространять передовой опыт, чтобы было больше хлеба, мяса и других продуктов. Я готов передавать все новое Советскому Союзу, а Советский Союз пусть обменивается опытом с Китаем, Индией и другими странами, чтобы не было в мире голодных, чтобы не было войн, чтобы был мир на земле и дружба между людьми. (Слова Гарста цитируются по книге под ред. А.И. Аджубея «Лицом к лицу с Америкой»)

Гарст стал личным другом Хрущёва, фактически они дружили семьями. Он с супругой гостил у Хрущёва на правительственной даче в Пицунде, и вот теперь Первый секретарь ЦК КПСС прибыл в Айову, на ферму Гарста, с ответным визитом.

Для обеспечения безопасности на ферме Гарста правительством США были предприняты беспрецедентные меры. Четыреста солдат американской армии, в шлемах, с винтовками, заполонили ферму, держа под наблюдением окружающие холмы, перекрестки, амбары, заборы. В воздухе тарахтели армейские вертолеты. Вся местная полиция была собрана вокруг фермы для обеспечения порядка. Была вызвана даже пожарная команда.

Корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» Джеймс Рестон так описывал эту сцену:

«Когда Первый секретарь Хрущёв прибыл на ферму Гарста, ко всему были подведены провода для звукозаписи, за исключением разве только поросят. Телеграфное агентство Ассошиэйтед Пресс заняло один амбар, а агентство Юнайтед Пресс Интернейшнл захватило другой. Наверху старой силосной башни была установлена новая высокая стальная телевизионная башня, а фотографов на деревьях было больше, чем птиц. Высокие мачты для телепередач возвышались над лесом вновь протянутых телеграфных проводов, и все это составляло больше кукурузы, – так сказать, журналистской кукурузы, – чем обычно произрастает во всем штате Айова…»

Росуэлл Гарст – коренастый 60-летний мужчина с волевым лицом, энергичными движениями, увидев на своей земле весь этот устроенный репортёрами бардак, пришёл в неописуемую ярость.

Агентство Ассошиэйтед Пресс так описывало в своём репортаже этот эпизод:

«Фотографы устроились на деревьях, на сараях, в окнах верхнего этажа, и корреспонденты проталкивались поближе, чтобы увидеть, что происходит. Г-н Гарст, обладающий вспыльчивым характером и до этого запустивший силосом в фотографов и толкнувший двоих фотографов, по его мнению, мешавших ему, был всё ещё сердит во второй половине дня, но уже меньше… Вся сцена была невероятной. Она была похожа на день самого большого аукциона в истории страны…»

«Сотням корреспондентов и фотографов пришлось пробивать себе дорогу так близко, что Первый секретарь и Гарст едва могли продвигаться вдоль рядов возвышающейся кукурузы к силосной яме, мимо современных машин и к стойлу для скота. Всю дорогу Гарст разражался сердитыми вспышками. Он поднял кукурузный стебель и погрозил фотографам. Он схватил горсть силоса и бросил в фотографов и корреспондентов. Он вызвал соседа верхом на лошади, чтобы отогнать их. Один корреспондент насмешливо завопил: «Казаки!»

Гарсту настолько осточертели толпы репортёров, осаждавшие его ферму, вытаптывавшие посевы и ломающие изгороди, что он даже отвесил могучий пинок некстати подвернувшемуся корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Г. Солсбери.

Хрущёв, наблюдая, как Гарст пытается разогнать репортёров, швыряя в них горстями силоса и стержнями от початков кукурузы, веселился от души, и лишь однажды шутливо пригрозил корреспондентам:

– Вот подождите, мы выпустим на вас быков Гарста…

В промежутках между метанием силоса в репортёров Гарст показал Хрущёву свои посевы кукурузы и сорго, силосные траншеи, затем они съездили на ферму, где разводили племенной скот, и на завод калибровки кукурузы в Кун-Рапидс.

Потом Гарст пригласил Никиту Сергеевича и сопровождающих лиц к себе домой на завтрак. Были приглашены многие из окрестных фермеров, присутствовали ученые из Айовского университета, а также известный деятель демократической партии Эдлай Стивенсон, соперник Эйзенхауэра на президентских выборах 1956 г.

– На меня произвело очень благоприятное впечатление то, что я видел сегодня, – сказал Первый секретарь ЦК. – Хотя мне и не приходилось раньше бывать в Америке, но я считал ваше хозяйство хорошим. Я встречался с людьми, которые бывали у вас. Они мне многое рассказывали. Видел кинофильмы, в которых было показано сельское хозяйство Айовы. Но всегда лучше видеть, чем слышать. И я рад, что все, что слышал и представлял, на деле подтвердилось. Я радуюсь вашим успехам и прошу вас радоваться нашим успехам. Это было бы хорошо для общей пользы, для улучшения наших отношений.

– Я должен выразить свое исключительное уважение жителям штата Айова, горожанам и фермерам, с которыми встречался, – заявил Никита Сергеевич, – Хотел бы особо отметить редактора газеты «Де-Мойн Реджистер» Лорена Сота, который в разгар «холодной войны» проявил прозорливость и обратился через свою газету с предложением обменяться сельскохозяйственными делегациями.

После завтрака Хрущёв, Росуэлл Гарст, Эдлай Стивенсон и несколько членов советской делегации отправились на прогулку по ферме. Никита Сергеевич беседовал с Эдлаем Стивенсоном, собеседники были в хорошем настроении и обменивались шутками.

– У Вас очень хороший вид! После того, с чем Вы столкнулись у нас, Вы не имеете права выглядеть так, – сказал Стивенсон, намекая на все провокации, которые устраивали Хрущёву в ходе поездки по Америке. – Я хотел бы выглядеть так же хорошо.

– Давайте объединим усилия, – ответил Первый секретарь, вызвав дружный хохот собравшихся.

После посещения фермы Гарста, Никита Сергеевич побывал ещё на заводе тракторов и сельхозтехники «John Deer», а также посетил «Айовский сельскохозяйственный колледж» в городке Эймс.

Едва машины въехали на улицы зёленого и обычно тихого Эймса, как гости увидели огромный шестиметровый плакат, на котором русскими буквами было написано: «Первый секретарь Хрущёв! Благослови Вас бог и спасибо Вам за Вашу позицию по разоружению!» В центре города висел другой плакат: «Давайте вместе делать мир!» Хрущёва в Эймсе встречали без малого десять тысяч студентов и преподавателей.

Ректор университета Джеймс Хилтон, встречая Никиту Сергеевича, произнёс речь, и вручил советскому гостю памятные сувениры, изготовленные студентами.

В ответной речи Никита Сергеевич пожелал студентам успехов, а для студенток он приготовил особое пожелание:

– Желаю вам хороших женихов!

В классе поднялся невообразимый шум и возгласы «хай», означающие в Америке высшее одобрение.

Вечером мэр города Де-Мойна Ч. Айлс и местная торговая палата устроили обед в честь Первого секретаря ЦК КПСС, на котором присутствовало свыше 600 человек.

Жители Айовы старались как можно приветливее принять Никиту Сергеевича и других советских гостей. Американские газеты признавали, что встречи Хрущёва с фермерами прошли в атмосфере исключительной сердечности и дружелюбия. Газета «Де-Мойн трибюн» сочла нужным особо подчеркнуть в своей редакционной статье, что выступления и беседы Первого секретаря ЦК свидетельствуют о его «глубокой искренности, когда он говорит о мире».

Особо отмечалась благожелательная реакция американцев на путешествие Никиты Сергеевича по США вместе с супругой и дочерью. Привыкшим чтить «семейные ценности» американцам импонировало, что «страшный безбожный коммунист» оказался на поверку весёлым, лысым, говорливым стариком, так же любящим свою жену и дочь, как и большинство простых американцев любят своих жён и детей.

Перед отлетом из Де-Мойна Хрущёв обратился к провожающим с краткой речью:

– Бесконечно рад, – сказал Никита Сергеевич, – тому гостеприимству, которое мне было оказано как представителю Советского государства, советского народа. Уезжая отсюда, я увожу самые лучшие чувства, я передам советскому народу дружеские пожелания, которые я слышал от жителей штата Айова.

Далее советская делегация отправилась в Питтсбург, где в это время проходила многомесячная забастовка рабочих металлургической промышленности. Американские власти сделали всё, чтобы не допустить встречи «главного коммуниста планеты» с бастующими рабочими.

В Питтсбург самолёт прилетел уже поздно вечером, в 23.02 по местному времени. В аэропорту советскую делегацию встречал мэр города Питтсбурга Томас Галлахер, представители местных властей и общественности. Множество репортёров из газет, радио, кино и телевидения. Мыэ преподнёс Никите Сергеевичу символический ключ города Питтсбурга.

Советская делегация разместилась в отеле «Карлтон-хауз». На следующий день Никита Сергеевич с сопровождающим лицами посетил завод кузнечно-прессового оборудования «Места». Всюду в Питтсбурге его встречали огромные толпы людей. Хрущёва встретили хозяева фирмы, у ворот завода его приветствовали сотни рабочих.

Никита Сергеевич прошёл по цехам, осмотрел оборудование, побеседовал с рабочими и инженерами. Затем он выступил перед рабочими, рассказал о мирных предложениях по разоружению, внесённых Советским Союзом на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, и поблагодарил за интересную экскурсию.

В середине дня Хрущёв был приглашён на завтрак в Питтсбургском университете. Здесь состоялась встреча с представителями властей штата Пенсильвания, города Питтсбурга, деловых кругов и интеллигенции. Несколько тысяч студентов университета подготовились к этой встрече. «В это утро, — писал репортёр Пьер Куртад, — студенты торжественно вывесили советский флаг, который называют здесь «Серп и молот», рядом со звездным американским флагом. В это время Маккарти должен был бы перевернуться в своей могиле».

В Вашингтон Н. С. Хрущев вернулся под вечер 23 сентября. (В реальной истории – 24 сентября) Протокол поездки не предусматривал торжественных церемоний ни на аэродроме, ни в городе. Никто не призывал население столицы выйти навстречу гостю. Однако на всем пути от аэропорта Эндрюс до резиденции «Блэйр-хауз» тесной толпой стояли десятки тысяч людей. Их настроение явно было заметно более дружелюбным, чем неделю назад. Встречающих было заметно больше, чем в прошлый раз.

Его выступления в Нью-Йорке, Лос-Анжелесе, Сан-Франциско, Де-Мойне и Питтсбурге смотрели и слушали по телевидению и радио, читали в газетах почти в каждом американском доме.

24 сентября все ждали начала закрытых переговоров Хрущёва с Эйзенхауэром в загородной резиденции президента в Кэмп-Дэвиде. Газета «Уолл-стрит джорнэл» прокомментировала это событие с явным неудовольствием: «Это совещание будет нелёгким для Президента Эйзенхауэра, так как советский руководитель поставил его в оборонительное (?) положение своим предложением о разоружении в Организации Объединенных Наций». Из подобных статей было понятно, что представители большого бизнеса явно не жаждут нормализации отношений с Советским Союзом.

В этот день в советском посольстве состоялся ещё один приём, на котором присутствовали более 500 гостей. Были приглашены руководящие деятели Соединённых Штатов во главе с вице-президентом США Ричардом. Никсоном, видные представители деловых кругов, интеллигенции, главы иностранных посольств и миссий, аккредитованных в Вашингтоне.

После приёма Хрущёва в отеле «Шератон» ждала группа американских бизнесменов, с которой он хотел обсудить возможности расширения торговых отношений СССР и США. Гостиница была недалеко от посольства, и Никита Сергеевич отправился в «Шератон» пешком, в сопровождении переводчика и личной охраны.

Попадавшиеся навстречу жители Вашингтона были приятно удивлены, видя идущего им навстречу Первого секретаря ЦК КПСС. Его тотчас же узнавали и тепло приветствовали. По мере приближения Никиты Сергеевича к отелю число идущих следом людей росло, как лавина. К более чем сотне неотступно следовавших за ним корреспондентов, присоединялись все новые и новые люди. Никита Сергеевич подошёл к «Шератону», окружённый большой тесной толпой приветствующих его американцев. Ему под конец пути стало сложно пробиваться сквозь большое скопление людей. Но до «Шератона» было недалеко. (Реальная история)

Надежды Хрущёва на улучшение отношений и расширение торговли с США не оправдались. Его собеседники во фраках и белых манишках проявили заметно меньше энтузиазма, чем простые американцы в рабочих спецовках, что встречали его в Сан-Франциско, Айове и Питтсбурге. Бизнесмены высказывали надуманные претензии, вроде того, что Советский Союз не публикует данные о добыче золота и своём золотом запасе – это, якобы, «подрывало доверие» американского бизнеса к нашей стране.

Поначалу Никита Сергеевич внимательно слушал своих собеседников, терпеливо отвечал на их вопросы, но вскоре стало совершенно очевидно, что большинство присутствующих не заинтересовано в развитии американо-советской торговли.

– Хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я приехал сюда не сбывать вам залежалые товары… – заявил Хрущёв. – Не хотите торговать с нами, не торгуйте. Мы будем ждать, пока вы сами не постучите к нам в дверь. Еще раз повторяю, мы потерпим, нам ветер в лицо не дует. Посидите у моря, подождите погоды.

Отметив, что Советский Союз успешно развивает свою внешнюю торговлю, в том числе и с союзниками США, Никита Сергеевич иронически заметил:

– Только Америка не торгует с нами. Ну что же, у нас есть такая поговорка: если губы надуешь и кашу не съешь, то от этого не выиграешь… Я вижу, что американцы испугались коммунизма, как кролик удава, и теряют здравый рассудок. Ну что же, мы подождем, пока вы придете в полное сознание и начнете торговать.

Его прямое и откровенное заявление вызвало оживление среди собравшихся. Многие засмеялись и начали аплодировать.

В заключение беседы издатель газеты «Джорнэл оф коммерс» Эрик Риддер, организатор этой встречи, задал ему непростой вопрос:

– Г-н Первый секретарь, Вы видели американский народ, Вы согласились с тем, что он является миролюбивым народом. Придерживались ли Вы этих взглядов и раньше, и верите ли Вы, что так же миролюбиво настроено американское правительство?

Никита Сергеевич оценивающе взглянул на Риддера и ответил спокойно, не спеша, как бы размышляя вслух:

– Поездка по США моих убеждений не изменила. Я и раньше считал американский народ миролюбивым народом. Что касается оценки действий американского правительства, то это зависит от конкретных условий.

– Надо судить не по словам, а по делам. Мы внесли вопрос о разоружении. Но если вы будете лишь говорить, что вы за мир, и вместе с тем иметь военные базы вокруг СССР, то тогда мы также вынуждены будем иметь ракетные базы против вас. Мы внесли предложение о мирном договоре с Германией. Если вы его подпишете, значит вы хотите мира, если нет, значит вы держите курс на обострение отношений. Мы хотим жить в мире и хотим торговать с вами. Торговля является лакмусовой бумагой: она показывает состояние отношений между государствами… Вы не хотите с нами торговать. Но почему? Это заставляет нас задуматься и насторожиться. Видимо, вы замышляете что-то плохое. Не могу же я сказать нашему народу, что вы за мир, но не хотите торговать даже паршивой селёдкой. Если бы я так поступил, то советские люди сказали бы мне, что я простак и что, видимо, надо иметь другого Первого секретаря. Но я не скажу так советскому народу.

Никита Сергеевич выступил по американскому телевидению. Это был уже не репортаж, снятый на ходу, во время посещения им того или иного города или объекта инфраструктуры. Первому секретарю ЦК КПСС была предоставлена возможность обратиться напрямую к американскому народу. В своём выступлении Хрущёв рассказал американцам о причинах Великой Октябрьской Социалистической Революции, о Советском Союзе и социализме:

– Люди труда, взяв власть в свои руки, положили конец стремлению наживаться за чужой счет, – пояснил Никита Сергеевич. – Ведь жадность человеческая – ужасная вещь. Разве был случай, когда миллионер не захотел бы стать миллиардером?

– Хочу, чтобы меня правильно поняли. Одно дело, когда человек имеет пару ботинок и хочет иметь еще две-три пары, имеет костюм, а хочет иметь несколько, имеет дом, а хочет построить для себя лучший. Это законное стремление. Социализм не ограничивает вкусов и потребностей людей. Но совсем другое дело, когда человек имеет фабрику, а хочет иметь две, владеет одним заводом, а хочет получить десять. Ясно, что ведь ни один человек, даже вместе со всей своей семьей, даже если бы ему было дано прожить не одну жизнь, не может заработать личным трудом миллион, а тем более миллиард долларов. Этого можно добиться только в том случае, если присваивается чужой труд. Но ведь это противоречит человеческой совести. (Реальная цитата из выступления Н.С. Хрущёва по американскому телевидению, цитируется по книге «Лицом к лицу с Америкой»)