Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 74 страниц)

– Сейчас решением задач ПЛО дальней зоны у нас занимаются в основном дирижабли, – ответил адмирал Кузнецов. – В конце будущего года ожидается появление у вероятного противника атомных подводных лодок с баллистическими ракетами «Поларис» дальностью до 2200 километров. Позиционные районы пуска для них – это Северная Атлантика и восточная часть Средиземного моря. Средиземное мы можем перекрыть с суши – из Сирии и Египта, а вот для Атлантики нужны морские силы ПЛО.

– А дирижаблей разве не достаточно? – спросил Косыгин.

– Нет. Дирижабль хорош в мирное время. Если противник собрался стрелять, его палубная авиация снесёт дирижабль, а потом лодка без помех запустит ракеты, – ответил адмирал. – Что ещё хуже, дирижабль может поддерживать контакт с лодкой примерно неделю, максимум – две недели, потом он вынужден передавать контакт другому дирижаблю, а у лодки автономность – два, а то и три месяца.

– Нам придётся строить противолодочную оборону дальней зоны комплексно, – продолжал Кузнецов. – Противолодочные вертолётоносцы в составе ударного соединения займут позиции вблизи пунктов базирования американских ракетных лодок. В комплекс их вооружения входят четыре скоростных катера-катамарана, и вертолёты. Катера оснащены ГАС, запасом гидроакустических буёв, противолодочными торпедами, установками РГБ, имеют вертолётную площадку и запас топлива для дозаправки вертолётов.

– То есть такой вертолётоносец будет дежурить вблизи вражеской базы и засекать входящие и выходящие лодки противника при помощи сети гидроакустических буёв, вертолётных и катерных ГАС. Слежением за лодкой, вышедшей на патрулирование, должны заниматься наши многоцелевые лодки. Пока их мало, будем обходиться дирижаблями.

– Американцы планируют построить порядка 40 лодок с «Поларисами», – заглянув в блокнот, – сказал Косыгин. – Это выходит, чтобы следить за ними, нам понадобится минимум 80 многоцелевых лодок? Скорее всего, даже больше, около сотни. Не считая тех, что будут следить за авианосцами.

– В море одновременно вряд ли будет больше 20 лодок с «Поларисами», – ответил адмирал Горшков. – Их же надо обслуживать между походами, ремонтировать.

– Так и наши лодки между походами ремонтировать придётся, и как бы не чаще, чем американские, – проворчал Косыгин.

– А не дороговато выходит – держать возле каждой базы по соединению кораблей с вертолётоносцем? – спросил Хрущёв. – Может, возле базы достаточно глубоководную, якобы научную станцию поставить, и кабель с микрофонами? А соединение кораблей пусть прочёсывает позиционный район, откуда лодки стрелять будут?

– Пока дальность лодочных ракет не слишком большая, можно и так, – согласился Кузнецов. – Но, смотрите сами.

Он приложил к глобусу дальностный транспортир.

– При дальности 2200 американцы могут достать европейскую часть СССР из Средиземного моря и Северной Атлантики. Эти районы мы сможем перекрыть на постоянной основе, имея примерно 6 вертолётоносцев. Но уже при дальности 4600 («Поларис» А-3) американцы достают Минск при пуске из района Азорских островов, Москву – если подойдут чуть восточнее. Позиционный район получается огромный – от Марокко до Азорских островов и далее до южной оконечности Гренландии. Прочёсывать такую площадь постоянно – никаких сил не хватит. Тут поможет только постоянное слежение наших многоцелевых лодок за их ракетоносцами, а противолодочные соединения придётся держать в море как второй эшелон, резерв на случай потери контакта нашей многоцелевой лодкой.

– При ещё большем увеличении дальности стрельбы ракет с подводных лодок, к примеру до 7400 километров (дальность «Трайдент-1») американцы могут свободно стрелять прямо от своего побережья, и там мы им уже точно помешать не сможем. А при дальности 11 тысяч («Трайдент-2») они могут стрелять из экваториальных районов Атлантики и от своего тихоокеанского побережья, и тут нам вообще нечего им противопоставить, – закончил адмирал. – Тут однозначно поможет только слежение отдельной лодки за каждой вражеской лодкой. Но их лодки будут действовать под прикрытием авианосных соединений, и поразить их будет ещё сложнее.

– Над этой проблемой ещё предстоит думать, – признал Никита Сергеевич. – А у нас что? С нашими лодками?

– У нас лучше, – ответил адмирал Горшков. – С той ракетой, что доделывает сейчас товарищ Макеев, если наши учёные с дальностью не ошиблись, одна-две наших лодки смогут вынести всё восточное побережье США, даже не выходя из Кандалакшского залива. Горловину Белого моря перекрыть подводными гидрофонами не проблема, вражеские лодки мы туда не пустим. И тут американцы ничего сделать не смогут, кроме как забросать всю акваторию Белого моря 25-мегатонными бомбами с B-52. Но им туда ещё долететь надо. Ракеты до них долетят быстрее.

– В общем, успешную противолодочную оборону мы сможем организовать разве что в ближайшие лет десять, – заключил Хрущёв. – Потом от неё толку не будет в принципе. Скорее поможет противоракетная оборона, хотя с ней тоже проблем хватает. Вертолётоносцы строить будем, но без фанатизма, и с расчётом последующей возможности использовать как десантные.

Также на совещании рассмотрели вопросы разработки зенитного ракетного комплекса самообороны кораблей, малокалиберной зенитной артиллерии и многоствольных комплексов активной защиты от противокорабельных ракет и управляемых бомб.

Адмирал Кузнецов доложил о ходе работ по многоствольным пушкам, потом передал слово главкому ВМФ.

– По результатам испытаний мы столкнулись с серьёзной угрозой, – сказал адмирал Горшков. – Американская зенитная ракета «Talos», с которой товарищ Грушин делал свою В758, оказалась весьма эффективной при стрельбе по надводным целям. Ракета падает на цель сверху, со скоростью в два с половиной раза быстрее звука. К тому же, по имеющейся информации, она может быть оснащена ядерной боевой частью. Наша, во всяком случае, такую спецБЧ имеет.

– А я вам что говорил! – буркнул Никита Сергеевич. – Все ваши корабли теперь просто мишени для ракет. Под воду уходить надо, а не калоши строить.

– Подождите минуточку, товарищ Первый секретарь, – адмирал Кузнецов поднял руку, опасаясь, что Хрущёв сейчас сгоряча прикажет порезать все с таким трудом отвоёванные корабли на металлолом. – Есть новая разработка, комплекс активной защиты. Его можно использовать и для самообороны кораблей, и для защиты ракетных шахт от подлетающих боевых блоков.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Никита Сергеевич.

– В общем, радиолокатор наблюдает за верхней полусферой, следит за подлетающими целями. Вокруг объекта или на палубе корабля расположены многоствольные установки, калибром около 30 миллиметров, стреляющие залпом из 80-100 стволов, – рассказал Кузнецов. – Поражающими элементами будут стрелы и шарики из обеднённого урана, из отходов комбината «Маяк», и прочих подобных предприятий. Можно использовать и сплавы на основе вольфрама. Корпуса спецБЧ делаются из урана-238, чтобы их разрушить, поражающие элементы должны иметь сравнимую плотность. Шарики лучше действуют на малых дальностях, а стрелы летят дальше. Боевая часть, попадая на большой скорости в такое облако поражающих элементов, разрушается. Эту систему можно использовать и против противокорабельных ракет, и против управляемых бомб. Сложность – в организации быстрой перезарядки стреляющих установок. Эта проблема в данный момент решается.

– То есть, работа уже ведётся? – спросил Хрущёв.

– Как исследовательская, с финансированием из фондов Госкомитета по новой технике, – ответил Михаил Васильевич Хруничев.

– Испытания какие-нибудь уже проводили?

– Прикидочные. Разогнали боевую часть ракеты В758 на ракетных салазках, и выстрелили ей навстречу залпом шариков, – доложил Горшков.

– И как? – с интересом спросил Косыгин.

– Предсказуемо. В клочья.

– Продолжайте, это тема перспективная, – одобрил Первый секретарь. – Постановление готовьте, надо эту работу вести легально, в плановом порядке.

Самым впечатляющим проектом оказалась предложенная адмиралом Кузнецовым программа «корабль-арсенал». Его предложение состояло из трёх отдельных пунктов.

Первый можно было реализовать проще всего. Контейнерные пусковые установки крылатых ракет «55Т» конструкции Березняка ставились на самый обычный гражданский контейнеровоз, вперемешку с обычными грузовыми контейнерами. Такой корабль мог патрулировать вдоль берегов США скрытно, не привлекая внимания, и даже не приближаясь ближе, чем на 2000 километров, а после получения приказа – произвести мощнейший бортовой залп, двумя-тремя сотнями крылатых ракет испепелив всё побережье на 500 километров в глубину.

Второй корабль был меньшей вместимости. Его предлагалось делать также по гражданским нормам кораблестроения. Контейнеры с вооружением и оборудованием размещались в корпусе заглублённо, двумя параллельными рядами, не выступая над уровнем палубы. (картинка http://paralay.com/pp/ss10.jpg) Был вариант и однорядного размещения, размером примерно с эсминец, и ещё один, поменьше, величиной со сторожевой корабль.

Одна и та же конструкция теоретически могла использоваться и как гражданское транспортное судно класса «река-море», и как модульный военный корабль. Разумеется, оставались сомнения в экономичности такого корабля, при использовании его в качестве гражданского судна. Всё же требования к гражданским судам и военным кораблям очень различались.

Это предложение было ответвлением от создаваемой контейнерной системы боевого оснащения гражданских судов, позволявшей любой корабль-контейнеровоз быстро и недорого переделать во вспомогательный крейсер или вертолётоносец. (Система «Арапахо» http://war1960.ru/vs/arapaho.shtml)

Третий вариант предложил Сергей Никитич Ковалёв, главный конструктор подводного крейсера проекта 667. Первая субмарина этого проекта готовилась к спуску на воду в октябре 1959 г (АИ, в реальной истории в октябре 1959-го была спущена лодка проекта 658, вместо которого в АИ разрабатывается сразу 667) Её конструкция была максимально унифицирована по системам с многоцелевыми лодками изменённого проекта 627. Фактически в многоцелевую лодку был врезан дополнительный отсек на 16 ракетных шахт. По такой же схеме строились и первые американские ракетоносцы типа «Джордж Вашингтон», они строились на базе многоцелевых лодок типа «Скипджек».

Отличие было в том, что на нашей лодке отсек проектировался не целиком, а был набран из стандартных двухшахтных модулей. (АИ). Только шахты на советской лодке были сделаны сразу с расчётом на более крупногабаритные и дальнобойные ракеты – диаметром 2200 миллиметров.

Исходя из этого, Сергей Никитич Ковалёв и предложил свою собственную концепцию унификации по носителю.

– Сейчас мы строим лодки трёх основных типов – многоцелевые, крейсерские с баллистическими ракетами и крейсерские с крылатыми ракетами, – пояснил Главный конструктор. – Я предлагаю два последних типа объединить, и размещать перспективные крылатые ракеты товарища Березняка в вертикальных пусковых установках по 7 штук в каждой, устанавливая их в те же шахты, что и баллистические ракеты. (Концепция, обкатанная при модернизации американских АПЛ типа «Огайо»). Запускать их можно из вертикально всплывающих контейнеров. Каждый подводный крейсер сможет нести, таким образом, до 112 крылатых ракет, что значительно превосходит проект 675М товарища Пустынцева, где предлагается разместить на одной лодке 32 крылатых ракеты на месте 8 ракет П-6.

– В тех же или аналогичных по конструкции установках, но с ячейками другого диаметра, можно было бы размещать, к примеру, вертикально всплывающие и прочие мины. То есть, мы получим с минимальными затратами ещё и подводный минный заградитель. Предлагаемая унификация позволит отказаться от строительства множества различающихся, но одинаково дорогостоящих проектов атомных лодок с крылатыми ракетами. При разработке перспективных крылатых ракет желательно было бы придерживаться требований к их размещению в шахтных вертикальных пусковых установках.

Предложение Ковалёва по унификации лодок на базе проекта 667 не могло не понравиться руководству страны. Оно сулило значительную экономию средств на разработках и внедрении. Впрочем, Косыгин сразу предупредил:

– Не стоит рассчитывать, что мы так и будем до упора строить существующие два типа лодок. Требования к ним с течением времени будут меняться, прежде всего – по скрытности и глубине погружения, если я правильно понимаю современные тенденции. Поэтому без работы, товарищи, не останется никто. В целом же предложение Сергея Никитича заслуживает внимания, я его однозначно поддерживаю.

К строительству следующей лодки 667 проекта решено было приступить сразу после спуска на воду головной, в последующем постройка на Севмаше велась поточно-позиционным методом. Отдельные элементы корпуса в виде колец, укомплектованных крупногабаритным оборудованием, перемещались по цеху на транспортных тележках, по мере готовности сваривались вместе, а на освободившихся площадях монтировались следующие элементы. Гигантские размеры перестроенного цеха позволяли собирать одновременно несколько лодок. Окончательная сборка производилась в док-камере, которая затем заполнялась водой, и лодку выводили буксиром к достроечному пирсу. Фактически, подводные крейсеры стратегического назначения строились на конвейере.

Основным вариантом, безусловно, оставался носитель баллистических ракет. Макеев продолжил испытания своей 3М23 в марте 1959 года. Отработка третьей ступени шла быстрее, чем первой и второй, так как размер и масса топливного заряда были меньше, и основные проблемы были решены на этапе испытаний первой ступени. До июня было проведено два десятка пусков с габаритно-весовым макетом головной части. Сначала испытывали только третью ступень, потом вторую и третью вместе, и лишь в мае, убедившись в надёжности всех систем третьей ступени, провели 6 пусков в полной комплектации. К этому времени на заводах была изготовлена вся оснастка, рабочие и ИТР прошли обучение и сертификацию. Практику сертификации в ОКБ-385 позаимствовали у соседей – электронщиков, на пермском заводе счётно-аналитических машин. Фактически, к этому времени промышленность была готова к серийному производству изделия.

Освоение новой ракеты в производстве далось нелегко. Стекловолокно и полиэфирные смолы уже давно производились, но сама технология крупносерийного производства изделий большого габарита сильно отличалась от лабораторного изготовления небольших образцов.

Зато получился немалый побочный экономический эффект для народного хозяйства. Стеклоткань и тканые ленты из стекловолокна, а также различные эпоксидные смолы поступили в свободную продажу. Их активно покупали кооперативы, различные «рукастые» самодельщики, авиа– и судомоделисты. Выклеить из стеклоткани с эпоксидкой антикрыло на гоночную машину, автомобильный кузов, коляску для мотоцикла, лодку или яхту собственной конструкции, доску и мачту для виндсерфинга перестало быть проблемой. (АИ частично. Мы всё это делали, но только в 80-х)

Отдельно пришлось возиться с технологией изготовления углерод-углеродных сопловых вкладышей. Осваивать её начали ещё в 1954-м, но по ходу освоения пришлось решать множество проблем и учитывать много нюансов. Более-менее получаться начало лишь к 1957 году, а в 1958-м вышли на приемлемое качество, и это при том, что основные особенности технологии были описаны в нескольких научных статьях, найденных в ноуте группой информации.

С июня приступили к отработке систем головной части непосредственно на ракете, в ходе натурных пусков. Получилось не сразу. Заданной точности удалось достичь лишь после оснащения блока разведения боеголовок небольшим дополнительным ЖРД (АИ, см. гл. 04-04). Завершающий пуск с погружаемого стенда, по программе 1959 года состоялся в октябре. Все три боевых блока пришли на полигон Кура, уложившись в оговорённое техническим заданием КВО. Это был обнадёживающий успех.

После мартовского совещания НТС, где Кузнецов и Ковалёв представили концепцию «корабля-арсенала» и унификации подводных носителей баллистических и крылатых ракет, к Виктору Петровичу Макееву явился «демон-искуситель» в образе Владимира Николаевича Челомея. Предложение Березняка и Ковалёва выбило у Челомея перспективу дальнейшего размещения его ракеты П-6 на подводных лодках. Теперь «на его долю» остались только крейсеры проектов 70К и 70П, а также береговые комплексы.

Однако Челомей не пал духом. Он с 1957 года разрабатывал маневрирующую боевую часть для баллистической ракеты, и теперь пришёл к Макееву с предложением, от которого Главный конструктор ОКБ-385 не мог отказаться:

– Виктор Петрович, а давай мы с твоей 3М23 третью ступень снимем, а вместо неё поставим вот такой «бутон лотоса», – предложил Челомей, разворачивая перед Макеевым цветной плакат.

Челомеевский «лотос» представлял собой оживальную «шишку» – обтекатель, защищённый абляционной теплозащитой. Он мог разделяться на 4 «лепестка», у которых внешняя поверхность обтекателя служила несущим днищем-крылом (как у ракетоплана «БОР»). Фюзеляжем был корпус боевого блока.

– Самонаводящиеся блоки хотите сделать?

– Не просто самонаводящиеся! Маневрирующие на гиперзвуке, – ответил Челомей.

– Так дальность получится маленькая, – возразил Макеев. – Тысяч пять, а то и меньше. Какой смысл?

– Прямой, – заговорщицки подмигнул Владимир Николаевич. – У американского «Полариса» пока что дальность ожидается всего две тысячи двести. Потом догонят до 4600. А мы сделаем противокорабельную баллистическую ракету. Причём не только лодочную, но и берегового базирования. С наведением по радиолокатору. Ведь если сверху смотреть, на фоне моря авианосная ударная группа – это несколько радиоконтрастных целей, и спрятать их невозможно. А гиперзвуковые маневрирующие боевые блоки американцы перехватить ещё долго не смогут.

– Тут есть одна засада... – поразмыслив, сказал Макеев. – А ну как американцы засекут старт таких ракет, решат, что это – начало полномасштабной ядерной атаки, и вмажут в ответ, не разбираясь?

– Если по их авианосцам начнут стрелять ракетами с ядерным снаряжением, они так или иначе вмажут, – пояснил Челомей. – Тут уж – кто первый успел и точнее попал.

– А как наведение сделать? Ведь боевой блок входит в атмосферу в облаке плазмы? Сигнал радара не пробьётся.

– Мы на этом уже третью собаку доедаем, – усмехнулся Челомей. – Надо всего-то пройти линию Кармана. После этого боевой блок начинает совершать энергичные развороты вправо-влево, сбрасывая скорость до приемлемой – пока не прекратится образование плазмы. После этого включаем локатор, находим цель, выбираем авианосец и падаем на него сверху. И хрен он куда денется. С такой высоты планирующий на гиперзвуке боевой блок будет видеть море в радиусе пары тысяч километров, и запаса высоты хватит, чтобы пролететь, маневрируя, километров триста.

– С высоты километров 80 и с аэродинамическим качеством около 4-х, – больше у такого утюга не получится, – прикинул Макеев. – Да пусть даже двести пятьдесят. Подлётное время выходит минут 15. За это время АУГ при скорости 33 узла больше, чем на 15 километров, не уйдёт. Может получиться.

– Предвижу много матюгов со стороны Устинова, – сразу предупредил Владимир Николаевич. – Он меня на дух не переносит. Я лучше сначала с Никитой Сергеичем напрямую поговорю.

Хрущёв, услышав от Челомея его новое предложение, сразу же задал тот же вопрос:

– Как бы нам таким пуском не спровоцировать американцев на массированный удар?

– Маловероятно, – ответил Владимир Николаевич. – Траектория на начальном и среднем этапах будет чисто баллистическая. Она легко просчитывается. Американские станции слежения поймут, что до Америки не долетит. А когда сообразят, куда оно на самом деле летит, будет уже поздно дёргаться. Да и если уж дело дойдёт до таких аргументов, как баллистические ракеты, строить из себя целку будет уже поздно. Бить придётся аккуратно, но сильно.

– Угу.... Жахнем так, чтобы весь мир – в труху. Но – потом, – усмехнулся Никита Сергеевич, припомнив присланный файлик с образцами юмора из будущих времён. – Ты ещё с Надирадзе поговори. У его «Темп-С» дальность всего 900 километров, с твоим маневрирующим блоком подрастёт до 1100. Может пригодиться заодно и как комплекс береговой обороны.

– Эх, Чёрное море, хорошее море, – приговаривал Челомей, прикладывая дальностный транспортир к хрущёвскому глобусу.

С крымского побережья «Темп-С» простреливал практически всю Турцию – то, что от неё осталось.

– А сама идея мне нравится, – заключил Никита Сергеевич. – Давай, делай. Как назвали-то разработку, какое название в постановление записывать?

– Тему назвали «Лотос», а комплекс предлагаем назвать «Кувшинка», – ответил Челомей.

– Гм... – Хрущёв удивился. – Это почему?

– Боевые блоки перед разлётом раскрываются как лепестки у лотоса или водяной лилии, – Владимир Николаевич сложил ладони вместе и показал, «как раскрываются лепестки».

– Ишь ты... Прямо поэт. Ну, нехай будет «Кувшинка», – согласился Первый секретарь.

Ещё одной большой темой, обсуждавшейся на НТС СССР, были скоростные суда, обычные и с динамическими принципами поддержания. Успех пассажирских теплоходов на подводных крыльях, конструкции Ростислава Алексеева, заставил обратить пристальное внимание на эту тематику. В то же время министр судостроения Борис Евстафьевич Бутома не жаловал Алексеева, и Хрущёв решил навести порядок в этом вопросе.

Поводом для этого послужили предложенные для оснащения перспективного вертолётоносца скоростные катера-катамараны. При обсуждении кто-то из специалистов вспомнил, что ещё до войны в Сочи некоторое время с успехом эксплуатировался глиссирующий катамаран ОСГА-25 «Экспресс» конструкции инженера Василия Андреевича Гартвига, перевозивший 125 пассажиров со скоростью 70 – 86 километров в час. (http://www.privetsochi.ru/blog/history/51682.html). В 1942 году он был переведён в Туапсе, а затем уничтожен, чтобы не достался наступающим нацистам.

Никита Сергеевич немедленно заинтересовался. Выяснилось, что конструктор катамарана жив, и даже чертежи уникального судна до сих пор сохранились. Василий Андреевич Гартвиг был до войны крупнейшим специалистом СССР по глиссирующим катерам.

– А чего бы нам не передать тему скоростных катамаранов товарищу Алексееву, – предложил Первый секретарь. – А товарища Гартвига попросим поконсультировать. Как я понимаю, он уже в немалом возрасте, руководство в полной мере взять на себя не сможет. Или сможет?

Борис Евстафьевич Бутома, едва услышав про Алексеева, немедленно возразил:

– Товарищ Первый секретарь, Алексеева надо бы сначала призвать к порядку, а вы его хотите на такую важную тему поставить. Вы в курсе вообще, что он творит? Гоняет по городу на автомобиле, как сумасшедший, наплевав на правила дорожного движения. Рано или поздно сам убьётся, и ещё невинных людей с собой на тот свет прихватит.

– А эта история с отменой выходных в конструкторском бюро, перед сдачей «Ракеты»? Люди от него стонут, не хотят с ним работать, народ разбегается!

– Зато товарищ Алексеев добивается своего и поставленные задачи успешно решает, – возразил адмирал Кузнецов.

– Однако нарушать действующее законодательство не позволено никому, будь он хоть трижды гений, – припечатал Косыгин.

Выслушав все аргументы за и против, Никита Сергеевич предложил:

– Давайте-ка сделаем вот как. С целью лучшего взаимодействия, обмена информацией и передачи опыта, организуем МНПО «Скоростной флот», в составе двух производственных кластеров – Северного, с центром в Ленинграде, и Южного, с центром в Горьком. В состав Северного включим ЦКБ-5 («Алмаз») с заводом № 5 (завод «Алмаз»), ЦКБ-19 («Редан») с заводом имени Марти (Адмиралтейский завод), ЦКБ «Нептун» и Свирскую судоверфь.

– В Южный кластер включим ЦКБ по судам на подводных крыльях товарища Алексеева, завод «Красное Сормово», исключая их производство подводных лодок, Зеленодольский завод им Горького и Феодосийский завод «Море».

– Руководить МНПО будет Совет Главных конструкторов, на должности административных руководителей Северного и Южного кластеров подобрать людей поручаю министру товарищу Бутома.

– МНПО будет заниматься всеми скоростными судами, и на подводных крыльях, и на воздушной подушке, и глиссерами, и катамаранами, и судами на воздушной каверне, в общем, всю скоростную водную тематику сводим в одну организацию, под централизованное коллективное руководство.

МНПО «Скоростной флот» было создано летом 1959 г. Ростислав Алексеев стал одним из нескольких Главных конструкторов, по направлению судов на подводных крыльях и скоростных катамаранов. Техническим консультантом был назначен Василий Андреевич Гартвиг. За нарушение трудового законодательства Алексееву был объявлен выговор по партийной линии, а чтобы он не нарушал правила дорожного движения, ему назначили личного водителя и пригрозили отобрать права. Гонять на машине он от этого не перестал, но хотя бы не нарушал ПДД в рабочие дни.

12 марта 1959 г, после окончательного устранения промышленностью недостатков и недоделок первая советская атомная подводная лодка К-3 вошла в состав 206-й отдельной бригады подводных лодок Северного флота с базированием на Северодвинск. В апреле 1959 г было проведено совместное комплексное учение противолодочных сил, где К-3 действовала против вертолётоносцев «Ярославль» и «Хабаровск», дирижаблей и прочих средств ПЛО, изображая ракетную подводную лодку НАТО. (АИ)

Результаты учений были обескураживающими. Шумность лодки обновлённого 627 проекта, построенной с учётом многих более поздних достижений, оказалась настолько низкой, что имевшимся гидроакустическим средствам флота и морской авиации К-3 была не по зубам. Обнаружить лодку удавалось только при помощи новых систем обнаружения по кильватерному следу.

Лодка провела несколько учебных торпедных атак на оба вертолётоносца, причём её торпеды были обнаружены только на достаточно близких дистанциях, когда уклониться от них громоздким бывшим авианосцам уже не было никакой возможности.

Также К-3 провела испытательные стрельбы из подводного положения опытными крылатыми ракетами «55П» и «55Т», выстреливая транспортно-пусковые контейнеры из штатных 533-мм торпедных аппаратов. Они всплывали вертикально, высовываясь из воды, как поплавок. Открывалась верхняя крышка, включался стартовый пороховой ускоритель, выбрасывая ракету из контейнера и разгоняя её до скорости, достаточной для включения основного двигателя.

Старт производился из акватории Баренцева моря. Противокорабельная «55П» успешно поразила щит-мишень вблизи побережья Новой Земли, а более дальнобойная «55Т» – мишень на полигоне Владимировка в Астраханской области.

Вид продолговатой сигары, вылетающей на столбе дыма и пламени вертикально прямо из волн, впечатлил всех. Истребителям морской авиации пришлось несколько раз отгонять американский P-2V «Нептун», экипаж которого очень интересовался советскими учениями. Несколько раз эсминцы, сопровождавшие вертолётоносцы, обнаруживали перископы иностранных подводных лодок и слышали шумы, характерные для английских дизельных субмарин. Приходилось принимать меры по их вытеснению из района учений. (АИ)

Адмирал Горшков собрал разработчиков гидроакустических систем и имел их долго, изобретательно и в извращённой форме, потрясая итоговыми документами учений, рапортами командиров и докладами гидроакустиков. По результатам этой вздрючки была ускорена вялотекущая с конца 1957 года разработка цифровой аппаратуры узкополосного спектрального анализа для гидроакустических комплексов, а частотные диапазоны, рекомендованные и используемые в советских ГАК ПЛ и всех советских гидроакустических средств, наконец-то были согласованы с оптимальными частотами обнаружения американских лодок. (http://nvs.rpf.ru/nvs/forum/arhprint/114572)

#Обновление 22.03.2016

18. Первый секретарь в прицеле.

К оглавлению

В гостиной загородного дома в штате Вирджиния потрескивая, горел камин. В комнате было полутемно, горели несколько светильников на стенах, да периодически вспыхивали красные огоньки на кончиках сигар.

– Я весьма озабочен настроем нашего президента, господа, – произнёс Нельсон Рокфеллер. – Что вообще происходит? Что это за танго с красными? Аллен, вы-то куда смотрели, чёрт возьми?

(Нельсон Олдрич Рокфеллер, финансист, губернатор штата Нью-Йорк в 1959 г http://to-name.ru/biography/nelson-rokfeller.htm)

– В горшок Хрущёва, не иначе, – послышалось из самого тёмного угла комнаты.

Послышались смешки.

– Сэр Виктор, я бы попросил... – нахмурился Даллес.

– Да ладно вам, Аллен, я пошутил.

– Идея провести встречу президента с лидером Советской России принадлежала госсекретарю Гертеру, – напомнил директор ЦРУ. – Надо ли говорить, что будь жив мой брат, этого бы не случилось...

– М-да... Нам всем очень не хватает Джона Фостера, – медленно произнёс Гарольд Хант. – Гертер, по сравнению с ним, просто жидкий слизняк.

(Гарольдсон Лафайет Хант, техасский нефтепромышленник, упоротый антикоммунист http://smalltalks.ru/zoloto-i-vlast/183-hantahammer-2.html)

– Так уж и не случилось бы? – спросил Рокфеллер. – А как же Женева в 55-м?

– Там Джон Фостер Даллес держал ситуацию под контролем, – напомнил Никсон. – И даже сумел выдавить из красных платежи за ленд-лиз, на что мы уже и не надеялись (АИ, см. гл. 01-32). Вот только германский вопрос решить не сумел.

– Да чёрт с ними, с этими джерри, – проворчал Уильям Макчесни Мартин, (один из руководителей Федеральной резервной системы, http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1557388). – Какого дьявола президент согласился на предложения Хрущёва по сотрудничеству в космической области?

– Я беседовал с президентом по этому поводу, – ответил Никсон. – Он ответил, что в условиях нашего временного отставания в этом вопросе счёл возможным пойти на сотрудничество, чтобы наши специалисты, контактируя с красными, могли что-то у них подсмотреть, чему-то научиться, в общем, извлекли бы какую-то пользу. Да и, как советовал новый протеже мистера Даллеса, Майкл Андерс, можно было попытаться создать у Советов впечатление, что мирное сосуществование двух систем, о котором так часто говорит Хрущёв, возможно.