Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 74 страниц)

Как неутешительная оценивалась социально—политическая обстановка на Кубе. Реакционная пресса убеждала читателей, что Кастро противостоит серьезная оппозиция на самом острове в лице антикоммунистов из различных слоев населения и крупных собственников, и в городе, и в деревне: «Эта оппозиция будет становиться все более сильной и опасной для Кастро по мере того, как будут выявляться неудачи в решении стоящих перед правительством проблем». Некоторые американские политологи даже не исключали возможности контрреволюционного переворота на Кубе. Но у правительства Кастро был слишком большой кредит народного доверия.

Американские хозяева сформировали на Кубе монокультурную экономику, ориентированную на производство сахара. Также на Кубе возделывался табак и существовала развитая индустрия развлечений для туристов, полностью контролируемая американской мафией. До трети пригодных для сельскохозяйственной деятельности земель принадлежало 68 крупным землевладельцам.

На Кубе был 161 сахарный завод – 120 кубинских, 36 американских, 3 испанских, 1 французский. 36 американских заводов производили 40% из 5,5 миллионов тонн производимого на Кубе сахара. Способ превращения экономики Кубы в монокультурную сахарную американцы использовали гениально простой – они платили кубинским землевладельцам по 5 центов за фунт сахара в отличие от 3 центов его мировой рыночной цены. При таких ценах на сырьё развивать другие виды экономики на Кубе было невыгодно.

При этом сахарный тростник на Кубе рубили всего два—три месяца в году. Это означало, что три четверти года рубщики были безработными. Они составляли 700 тысяч человек, 25 процентов всех кубинских рабочих! Всего же уровень безработицы среди трудоспособного населения на Кубе в годы правления Батисты составлял 40 процентов.

Ещё одна проблема сельского хозяйства Кубы заключалась в том что для сбора урожая использовался труд огромного числа батраков. Поэтому кубинская революция, наряду с многими чисто экономическими сложностями, столкнулась и с весьма существенной психологической преградой. У основной массы кубинских подневольных сельскохозяйственных рабочих не было самого главного – крестьянской привязанности к земле. Они рассматривали её не как кормилицу, а как обременительное средство для получения скудного заработка в денежном исчислении.

То есть, кубинцы не любили и не хотели работать на земле, воспринимая сельхозработы как неизбежную принудительную «барщину», «работу на дядю», заниматься которой они вынуждены лишь из-за угрозы голода. Фиделю предстояло найти способ переломить подобное отношение.

По поставкам потребительских товаров Куба полностью зависела от США. В своей книге об Эрнесто Че Геваре советский разведчик Иосиф Григулевич писал (под псевдонимом Лаврецкий): «Обеспеченный кубинец был одет в американский костюм, носил американские ботинки, шляпу, рубашки, галстуки, ел американские консервы, пил американские соки и спиртные напитки, спал на американском матрасе, смотрел американское телевидение по американскому телевизору, разъезжал в американских автомашинах, кубинские поля обрабатывались американскими тракторами, которые, как и автомашины, питались американским бензином, даже книги кубинец читал в основном американских авторов. Возникал невольно вопрос: если все это американское у него отобрать, если США перестанут покупать его сахар и продавать ему нефть, ширпотреб и прочие товары, выдюжит ли кубинец, сможет он восполнить образовавшийся вакуум всеми нужными ему товарами? И особенно если иметь в виду, что следует обеспечить товарами всех трудящихся, а не только горстку привилегированных эксплуататоров, как это было при старом режиме; что надо выстроить необходимое жилье, школы, больницы, ясли и сделать тысячу других маленьких и больших дел…»

В соответствии с оценками, проведенными революционным правительством, запасы нефти на Кубе доходили до 250 миллионов тонн. Американские компании, которые закупили богатые нефтью территории, не бурили на них скважин, не вкладывали капиталы для того, чтобы добывать там нефть. Запасы железной руды на Кубе оценивались в 3,5 миллиарда тонн (26 процентов – латиноамериканских запасов и 5,2 процента мировых). Несмотря на это, Куба не имела собственной металлургической промышленности. Американские монополии рассматривали Кубу только как источник сырья и резерв на будущее.

Правительство Кастро было вынуждено ввести строгий контроль над обменом валюты, чтобы приостановить утечку долларов и золотого запаса с Кубы, создать Национальный банк и поставить во главе его проверенного бойца революции Эрнесто Че Гевару. Одновременно Че стал неофициальным ответственным в правительстве за все вопросы экономики, финансов и торговли страны. Именно ему принадлежала инициатива вывода экономики Кубы из—под влияния США и ориентации ее на страны социалистического лагеря. Ради этого Коминтерн не стал настаивать на немедленном отъезде команданте в Никарагуа, как планировалось первоначально. Кубинскую экономику надо было срочно реформировать, а на быструю революцию в Никарагуа рассчитывать не приходилось.

Идеей Кастро стало создание сельскохозяйственных кооперативов ИНРА. Обычно они создавались в крупных латифундиях, представлявших собой уже сложившийся производственный комплекс. В них состояли бывшие батраки и сельскохозяйственные рабочие латифундистов. Иногда, в случае нехватки рабочей силы, в кооператив вступали безработные из близлежащих городов и поселков. Во главе каждого такого кооператива стоял администратор, назначаемый ИНРА. Он был или представителем Повстанческой армии или гражданским лицом, разбирающимся в вопросах сельского хозяйства. При администраторе существовал совещательный орган из членов кооператива. Земля передавалась крестьянам в бесплатное пользование, однако кооператив не мог передать этот участок какому—либо другому кооперативу и тем более продать его.

Первоначально каждый кооператив занимался выращиванием только одной культуры: помимо сахара, это были томаты, бананы, рис, цитрусовые, которые шли на продажу населению. ИНРА в корне изменил характер торговли на селе. Институт имел право закупать продукты питания за границей и через систему так называемых народных магазинов непосредственно продавать эти товары крестьянам. В каждом кооперативе существовал свой народный магазин. Эта мера привела к ликвидации большого количества посредников, в результате чего продукты питания предоставлялись членам кооператива по низким государственным ценам, которые были в два раза меньше рыночных.

В первые месяцы 1959 года Фидель поручил Че заняться индустриализацией страны и направил его со специальной экономической миссией в страны Азии и Африки. Че Гевара посетил Объединенную Арабскую Республику (ОАР), Югославию, Индию, Японию и по возвращении возглавил в ИНРА департамент индустриализации, фактически подчиняясь только Фиделю Кастро. Именно Фидель с Че определяли экономическую политику новой Кубы.

В Египте его пригласили выступить в Александрийском университете. Команданте в своей речи раскритиковал политику социалистических стран, заявив, что они не спешат помочь Кубинской революции. После выступления Гевара спустился с трибуны. К нему протолкнулся человек, молодой, чуть старше окружавших его студентов.

– Команданте, у нас есть к вам ряд предложений, которые помогут вам быстро и эффективно изменить ситуацию в кубинской экономике. Вас это интересует? – спросил он.

– Хотите продать мне волшебную палочку? – ехидно спросил Че.

– Вроде того. А заодно подсказать, как накормить народ Кубы пятью хлебами и двумя рыбами, – усмехнулся его собеседник. – Вот ходить по воде не научу. Сам ещё не умею.

– Кого вы представляете? Самого себя?

– Коминтерн. Можете называть меня товарищ Рикардо.

Команданте тут же отбросил сарказм.

– Я вас слушаю.

– Идёмте, поговорим в более спокойном месте.

Они прошли в пустующую аудиторию, «товарищ Рикардо» закрыл дверь, и достал из портфеля несколько папок с бумагами.

– Я здесь по личному поручению Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущёва, – предупредил он. – Всё, о чём мы будем говорить, пока лучше держать в секрете. Согласны?

– Конечно, – кивнул Че.

– Тогда слушайте. Экономика Кубы деформирована. У вас избыток сахара, при этом недостаток основных продуктов питания, и товаров для экспорта. Американцы отказались покупать ваш сахар, и теперь ваша экономика забуксовала.

– Мы с Фиделем решили сделать основной акцент на сахарный тростник, скотоводство, кофе и табак, – ответил Гевара. – Фидель задумал предложить рабочим и служащим вносить определенную сумму для покупки крупного рогатого скота для нужд сельских кооперативов. Он называет эту инициативу «Операция «Корова», – усмехнулся Че.

– Неплохое решение, но есть лучше, – сказал «Рикардо». – Вам надо быстро накормить народ и создать несколько отраслей промышленности, которые дадут вам товары для экспорта. Записывайте, команданте: спирт, кукуруза, хлорелла, бамбук, кролики, хлебное дерево.

– Что? – удивился команданте. – Спирт?

– Вам сахар девать некуда? Перегоняйте его на спирт, – предложил эмиссар Коминтерна.

– Гм... – Гевара задумался. – Сдаётся мне, кубинцам столько не выпить...

– Мы поможем, – усмехнулся «товарищ Рикардо». – Фунт сахара стоит 3 цента. А сколько стоит бутылка кубинского рома? Ром, различные коктейли – это тоже хороший экспортный товар. Но главное – со спиртом вы обеспечите топливом свои автомобили, пока не решитесь национализировать нефтеперегонные заводы. Сахара у вас навалом, к тому же это возобновляемый ресурс.

– Чёрт меня подери... – пробормотал Че.

– Дальше. На Кубе тёплый и достаточно влажный климат. У вас будет хорошо расти кукуруза. Это – большое количество зелёной массы, на корм скоту. Есть ещё один быстровозобновляемый корм – пророщенная пшеница, скашиваемая в возрасте 7-9 дней. Зелёные стебли успевают отрасти примерно на 25 сантиметров. В СССР её выращивают в гидропонных теплицах, у вас она будет расти в открытом грунте. Скашиваете и сразу сеете снова. И так в цикле, урожай каждые 9 дней. (Источник http://growplants36.ru/teplichnye-texnologii/i-predlozhenie-dlja-fermerov-/100/gzk-alternativa-kombikorma-predlozhenie-fermeru/)

– В качестве белковой добавки используйте хлореллу, это такая мелкая зелёная водоросль, вроде ряски в пруду. Растёт невероятно быстро, урожай можно снимать каждые 12 часов. Культуру хлореллы для первоначального разведения мы предоставим.

– Звучит заманчиво... – команданте тщательно записывал в блокнот.

– Я вам приготовил информацию в печатном виде, – сказал «Рикардо». – Записывать предложил только для того, чтобы привлечь ваше внимание.

Он передал команданте свои папки с бумагами.

– Этим кормом кормите кроликов. Плодятся они быстро, пасти не надо, достаточно наделать клеток. У вас как раз создаются сельскохозяйственные кооперативы, вот пусть часть из них занимается кроликами, – подсказал эмиссар Коминтерна. – С крупным рогатым скотом мы вам тоже поможем, в СССР отработана технология искусственного оплодотворения коров, заодно она применима и к свиньям. Но кролики и птицеводство помогут накормить народ быстро. В качестве перспективной культуры используйте хлебное дерево. Оно даёт большой урожай, климат у вас для него подходящий, возможно, придётся наладить дополнительный полив в сухие периоды. Посадочный материал мы вам предоставим.

– Понял. Спасибо, – кивнул Гевара. – А для чего бамбук?

– Экспортный товар и стройматериал. Бамбук тоже растёт очень быстро, и тоже возобновляемый ресурс. В вашем климате из него можно строить, делать лёгкую и красивую мебель, которую тоже можно продавать на экспорт, но главное даже не это. Если бамбук измельчить и затем обработать едким натром (NaOH) и сероуглеродом (CS2), получается тонкое белое волокно, напоминающее вискозу, но более прочное. Хорошо окрашивается. Пойдёт на одежду, постельное бельё, а также ткани, опять-таки на экспорт.

– С ткацким производством Советский Союз вам поможет. Поставим советские ткацкие станки, оборудование для сбраживания сахара в спирт, для производства биоудобрений и биотоплива из навоза и отходов сельскохозяйственного производства. Рассчитываться можете бамбуковой мебелью, тканями, фруктами, к примеру, бананами, а также приёмом советских туристов. Туристический бизнес у вас отлажен хорошо, а советские люди сервисом не избалованы. Заодно и наших специалистов научите.

– Вы хотите сказать, что нищие кубинцы могут чему-то научить русских? – удивился Че.

– Контакт и сотрудничество двух различных культур неизбежно обогатит обе стороны, – усмехнулся «Рикардо». – В будущем СССР смог бы построить на Кубе нефтеперегонный завод и провести геологоразведку для будущей добычи нефти. Согласны?

– Да! – кивнул Гевара. – Конечно, мне ещё надо обсудить это с Фиделем, но я уверен, что он согласится. Вот только опыта у нас нет, и сведущих в сельском хозяйстве людей не хватает.

– С этим мы тоже могли бы помочь, если вы не против, – ответил «Рикардо». – Коминтерн может направить на Кубу советников. Не только из Советского Союза, но и из других дружественных стран. Если, конечно, вы согласитесь их принять.

– Я поговорю с Фиделем, постараюсь его убедить. Но у нас есть ещё одна проблема. Нам нужно оружие, чтобы защищать революцию. Вы можете с этим помочь? Товарищ Пабло, с которым мы встречались прошлый раз, обещал нам помощь в этом вопросе. (АИ, см. гл. 03-16)

– Да. Но оружие стоит дорого. Советское руководство не может позволить себе раздавать его бесплатно. Кредиты возможны, но их потом придётся отдавать. Поэтому я и предлагаю вам пути быстрого подъёма экономики Кубы, чтобы вы смогли рассчитаться с социалистическими странами за все поставки.

Команданте Гевара без особого труда сумел убедить Фиделя принять предложения Коминтерна. Вскоре после принятия закона об аграрной реформе, в конце мая в аэропорту Гаваны начали каждые два дня приземляться транспортные Ту-115 (АИ). Они доставляли семена, посадочный материал, племенных кроликов, кур, эмбрионы крупного рогатого скота и медицинское оборудование для искусственного оплодотворения, а также справочную литературу, и инструкторов Коминтерна, для обучения кубинцев. Обратно они везли в СССР кубинские бананы, апельсины и другие тропические фрукты. Их доставка обходилась дешевле, чем из Гватемалы.

В июле-августе 1959 года на Кубу пришли первые советские корабли с оборудованием для получения бамбукового волокна, биореакторами для переработки сахара и отходов в биотопливо, ткацкими станками, они же доставили оборудование для нефтеперегонного завода, и детали строительных конструкций, из которых кубинцы, под руководством советских специалистов, достаточно быстро собрали производственные помещения. (АИ, в реальной истории сотрудничество с СССР развернулось только в 1960-61 году, после встречи Хрущёва с Фиделем Кастро в ООН, в августе 1960 г)

Индустриализация Кубы позволила создать множество новых рабочих мест. Само понятие безработицы на острове ушло в прошлое. Пришлось даже приглашать рабочих из других латиноамериканских стран, тем более, что безработных там хватало. (АИ)

#Обновление 13.02.2016

14. Далёкая Индонезия.

К оглавлению

Слабым местом ВЭС Никита Сергеевич, не без оснований, считал Индонезию. Причин тому было несколько – слабость экономики, колониальное присутствие голландцев. Независимость Индонезии была неполной, поскольку неоколониализм крепкой хваткой держал страну. Но основным фактором нестабильности был и оставался «великий вождь индонезийского народа», президент Индонезии Ахмед Сукарно. Он был националистом, патриотом Индонезии, но экономика его интересовала мало. Поднявшись на антиколониальной борьбе против голландцев, а затем и японских оккупантов, Сукарно в 57-58-м годах был вынужден подавлять мятежи армии и сепаратистов на внешних островах Индонезии.

В ноябре 1956 года произошло восстание военных, сначала на Западной Яве, затем в декабре 1956-го командующий военным округом, включающим Северную и Центральную Суматру, объявил, что его округ «прерывает отношения с центральным правительством». Вслед за этим выступления военных начались на Западной и Южной Суматре. В конце декабря военные захватили власть в Паданге и Медане, выдвинув требование увеличить ассигнования провинциям, расширить региональную автономию и сформировать правительство во главе с вице-президентом Мохаммадом Хаттой, который 1 декабря 1956 г подал в отставку.

Хатта, бывший ближайшим другом и заместителем Сукарно в период войны за независимость, во многом справедливо критиковал президента, за то, что тот уделяет слишком мало внимания экономическому развитию страны, увлёкшись революцией и политическими преобразованиями.

Мусульманская партия Машуми 9 января 1957 г., не выступая открыто в поддержку бунтующих военных, отозвала из правительства своих министров, вызвав тем самым правительственный кризис.

В этих условиях Сукарно в феврале 1957 г. официально выдвинул концепцию т. н. индонезийской модели «управляемой демократии», базирующейся на местных традициях взаимного сотрудничества (готонг ройонг) и единодушного согласия сторон (муфакат), призвав отказаться от западной либеральной демократии.

Президент предложил схему, в которой предполагалось создание подотчетного президенту «правительства взаимного сотрудничества», включавшего все партии парламента, а также Национального совета под руководством президента, состоявшего из назначенных президентом представителей «функциональных групп». Национальный совет предполагался как консультативный орган, дающий рекомендации кабинету.

Армия в целом поддержала концепцию «управляемой демократии», т. к. её интересам отвечали неприятие зап. парламентаризма, отказ от создания теократического государства и вывод армии из подчинения гражданским политикам. Армия должна была стать союзницей президента на основе принципов «Панча силы».

Однако на Внешних островах Индонезии армия и население выразили протест, а в городе Макасаре (Уджунгпанданге) на юге Сулавеси началось ещё одно восстание. В ответ 14 марта 1957 г. президент принял отставку 2-го кабинета премьер-министра Али Састроамиджойо и объявил военное положение на всей территории страны. Стало ясно, что идея «управляемой демократии» встретила сильную оппозицию, и что ни одна из политических партий не способна сформировать правительство. Тогда Сукарно сам подобрал министров, назначив премьер-министром Радена Джуанду Картавиджаю. Министром иностранных дел во вновь созданном правительстве был назначен просоветский дипломат Субандрио, в 1954-55 гг бывший послом Индонезии в СССР .

Восстановление Коминтерна в январе 1957 года дало Хрущёву дополнительный рычаг воздействия на коммунистические движения по всему миру. Представителем Коминтерна в Индонезии стал Касым Джон Семаун, ранее уже занимавшийся этой работой. В 20-х он был председателем Коммунистической партии Индонезии. Он и организовал для Хрущёва в марте 1957 г встречу с министром иностранных дел Субандрио, Генеральным секретарём ЦК КПИ Дипа Нусантара Айдитом, и одним из его заместителей Ньото.

Встреча была неофициальная, поэтому проводили её в самой неформальной обстановке, какую только мог себе позволить Первый секретарь ЦК КПСС – собрались на даче Хрущёва. На встречу Никита Сергеевич пригласил Ивана Александровича Серова.

– Мы в СССР очень обеспокоены ситуацией в Индонезии, – Первый секретарь решил сразу обозначить советскую позицию. – Хорошо, что удалось разрешить правительственный кризис. Надеюсь, правительство премьера Джуанды сумеет справиться с мятежниками.

– Полагаю, мы нашли возможный выход из ситуации, – ответил Субандрио. – Ваше выступление на сессии Координационного Совета ВЭС произвело глубокое впечатление на президента. Он призвал начать осуществление широкомасштабной программы жилищного строительства. Нас очень заинтересовала возможность сборки сейсмоустойчивых домов со стальным каркасом в габаритах стандартных контейнеров. Мы уже получили от советской стороны всю документацию и стандарты на контейнеры, и начали собирать пробные партии каркасов.

– А не слишком ли жарко будет в таких контейнерных домах в вашем климате? – спросил Хрущёв. – Железо солнцем нагреет, как сковородку.

– Для экономии железа из него будут делать только каркас и крепления, – пояснил Генеральный секретарь Айдит. – Стены будем собирать из бамбуковых панелей, под крышей будет проём для вентиляции.

– Но стали всё равно понадобится много, – добавил Ньото. – Пока мы возим стальной прокат из Китая, но хотелось бы иметь собственное металлургическое производство. Железная руда и уголь у нас есть. Если бы СССР помог нам со специалистами и оборудованием, мы могли бы построить современный металлургический завод.

– Очень рад слышать, что ваше правительство, наконец-то, занялось проблемами экономики, – ответил Никита Сергеевич. – С металлургическим заводом, думаю, поможем. Обсудим этот вопрос на Совете Министров. Но я должен обратить ваше внимание ещё на одну проблему, очень важную. Президент Сукарно слишком увлёкся политическим давлением на Нидерланды, а тут ещё мятежи эти... очень не ко времени. У индонезийского народа сейчас стоит первоочередная задача – поднять экономику, а в условиях расположения Индонезии на тысячах островов самое важное – сохранить транспортную связность.

Индонезийцы переглянулись.

– Смотрите сами, – продолжал Хрущёв. – У вас грузоперевозки между островами обеспечивают голландские судовладельцы. Если, скажем, ваш уважаемый президент национализирует каучуковые плантации, как он собирается, то что бы я сделал на месте голландцев? А вот что. Отозвал бы в Нидерланды все суда каботажного плавания, обслуживающие перевозки между вашими островами. И всё. Считайте, что ваша экономика рухнула. Транспортная связность нарушилась. А при таком раскладе долго ли продержится у власти товарищ Сукарно?

По лицам Субандрио, Айдита, Ньото и Семауна было видно, что о таком исходе никто из них не задумывался. Из присланных документов Никита Сергеевич знал, что именно так голландцы и отреагировали в 1959-60-м на попытки захвата каучуковых плантаций.

– Вот поэтому вам надо пока что ни в коем случае не ссориться ни с голландцами, ни с создаваемой англичанами Малайской федерацией, – пояснил Хрущёв. – Индонезия пока к этому не готова. Вам бы с внутренней контрреволюцией сначала разобраться. И вот тут коммунистическая партия и Коминтерн могут очень хорошо помочь президенту. Но действовать надо очень аккуратно. Иначе правые свалят на коммунистов вину за попытку государственного переворота, и пойдут на всё, вплоть до физического устранения коммунистов, всех подряд. Вас просто вырежут. Привлекут армию, исламских фанатиков из партии Машуми, на Бали – индуистов...

Первый секретарь знал, о чём говорил. После 30 сентября 1965 года в «той истории» именно по такому сценарию была организована резня индонезийских коммунистов, в ходе которой правыми силами было уничтожено более миллиона человек.

Серов одобрительно кивнул, он пока не вступал в разговор, сидел, перебирая свои бумаги, но слушал внимательно.

– Это очень серьёзно, – Субандрио первым осознал опасность ситуации. – В этом случае нам надо срочно решать транспортную проблему.

– Именно, именно! – согласился Хрущёв. – Нужно срочно строить много небольших верфей, сначала – небольших, и строить крупной серией суда каботажного плавания для обслуживания местных линий.

Он знал, что в 1959 году в Индонезии такие верфи будут активно строиться, но к тому времени это уже будет вынужденный шаг. ВременнАя фора в 2 года позволила бы выбить инициативу из рук голландцев.

– Мы можем предоставить вам проекты наших верфей, проекты судов, и помочь специалистами-инженерами. Ваших специалистов тоже обучим, – добавил Никита Сергеевич, – Но строить корабли вам придётся самим. Каботажные суда небольшие, строятся быстро.

– Мы были бы очень благодарны советской стороне за любую помощь, – заверил Айдит.

– Есть ещё одна опасность для вашей страны, – сказал Серов. – Военные. Они пытаются заниматься не тем, чем им положено.

Иван Александрович имел в виду очень спорное решение Сукарно допустить военных к участию в политической и экономической жизни Индонезии. Весной 1957-м это решение ещё не было принято, но Серов помнил, что оно в итоге привело Индонезию к неконтролируемой коррупции и грызне всех со всеми.

– Я сам военный, поэтому скажу как есть, без политесов... В общем, все национализированные предприятия должны оставаться строго в государственном подчинении, – продолжил свою мысль Серов. – Ни в коем случае не следует передавать их в частные руки, особенно нельзя подпускать к управлению ими военных и бюрократов. Лучше всего назначать руководителями людей, которые уже работают на этих предприятиях, они хоть что-то в этом понимают.

А если товарищ Сукарно будет пытаться раздать каждому бюрократу или генералу в кормление по заводику, ничего хорошего из этого не получится. Бизнес вести они не умеют, соответственно, реальное управление на этих предприятиях так или иначе постепенно захватят китайцы. Они у вас на ваших местных женщинах ещё жениться и фамилии менять не начали, чтобы у них бизнес не отбирали? Так скоро начнут, не прозевайте.

Субандрио, Айдит и Ньото снова переглянулись. Китайцев в Индонезии жило много, и народной любовью они не пользовались, в основном из-за своей изворотливости. Сукарно всеми силами пытался выдавить китайцев из бизнеса, и из страны, а они так же всеми силами сопротивлялись.

– Если китайцев и военных допустить к управлению предприятиями, – сказал Серов, – Первое, с чем вам придётся столкнуться в этом случае – это коррупция среди военных и бюрократии, их сращивание с китайской диаспорой и вывоз капиталов в иностранные банки. Затем военные быстро сообразят, что быть здоровым и богатым лучше, чем бедным и больным. Им и так не нравится, что президент Сукарно допустил в парламент коммунистов, а тут они быстро смекнут, что если коммунисты придут к власти, то с бизнесом военным придётся распрощаться. Как думаете, будут они и дальше сидеть, сложа руки, или всё же попытаются сохранить своё положение? Я полагаю, они скорее вырежут под корень всех коммунистов в Индонезии, чем расстанутся с бизнесом.

Несмотря на крайне эксцентричную манеру разговора, Субандрио Серова понял.

– Вы правы, товарищ Серов... Это очень серьёзная опасность, – согласился министр. – Я обязательно постараюсь удержать президента Сукарно от этого шага...

– Вот это правильно, – согласился Хрущёв. – Армия должна заниматься боевой подготовкой и оборонять страну от внешних врагов. А у вас ещё и внутренних сепаратистов хватает.

– К сожалению, – подтвердил Айдит. – С мятежом на Суматре и Сулавеси нам, полагаю, удастся справиться, при помощи военных и экономических мер воздействия, но я сильно опасаюсь, что этот мятеж – не последний.

– Совершенно точно не последний, – кивнул Серов. – По некоторым данным, США и Тайвань готовят ещё одно восстание сепаратистов. Скорее всего, они сделают ставку на мусульманскую партию Машуми и её лидера Правиранегара.

Иван Александрович говорил о готовящемся восстании на Сулавеси и Западной Суматре, где 15 февраля 1958 г. было образовано Революционное правительство Республики Индонезии во главе с одним из лидеров партии Машуми – Правиранегарой.

– Мы подозревали что-то подобное, – медленно произнёс Субандрио. – Надеюсь, вы поделитесь с нами более подробной информацией, если получите её?

– Обязательно, – подтвердил Серов. – Тут вот какое дело. Если я ошибаюсь, пусть индонезийские товарищи меня поправят, но в целом ситуация в Индонезии мне сейчас видится так. Основные политические силы – Национальная партия, Коммунистическая и Социалистическая партии – поддерживают президента Сукарно. В оппозиции к нему – правые партии, исламские фундаменталисты из партии Машуми. К тому же очень заметную роль в политической обстановке играют военные.

– Всё верно, – подтвердил Ньото. – Среди военных много сторонников правых, но при этом многие из них – герои войны за независимость, уважаемые люди...

– Ещё китайцев не упомянули, – добавил Семаун. – Китайская диаспора в Индонезии весьма многочисленна, и себе на уме.

– С китайцами всё не так однозначно, – заметил Айдит. – Они хоть и торговцы, но многие из них вполне прокоммунистически настроены, и поддерживают не Тайвань, а Китайскую Народную Республику. Если мы сумеем это использовать, то и с КНР отношения не испортим, и сами выиграем. Против китайцев у нас настроены по большей части исламские радикалы.

– Надо будет попробовать наладить отношения с китайской диаспорой, – предложил Ньото. – Если удастся донести до них, что в случае своей победы исламские фанатики вырежут их вместе с коммунистами, возможно, мы сумеем перетянуть их на свою сторону. А в этом случае можно будет рассчитывать на помощь Китая.

– Президент Сукарно к коммунистам относится хорошо, – заверил Субандрио. – Он очень ценит поддержку Коммунистической партии.

– Вот только у нас есть сведения, что среди военных и мусульман это нравится далеко не всем, – заметил Серов. – Весьма вероятно, что разведки США и Тайваня попытаются рано или поздно организовать провокацию, например, поднять восстание против военных, или убрать некоторых наиболее прославленных генералов, чтобы потом свалить вину на коммунистов и организовать ответные репрессии. И вот тогда, уж поверьте, военные вместе исламскими фанатиками из партии Машуми завалят трупами коммунистов всю Индонезию. Если только ваша Коммунистическая партия не найдёт способ, к примеру, столкнуть между собой военных и Машуми, и не пускать военных к управлению бизнесом в стране. Пусть они будут заняты друг другом.

– Я обязательно поговорю об этой опасности с президентом, – озабоченно сказал Субандрио. – Не знаю, удастся ли мне его убедить, но я постараюсь.

– Я с ним тоже поговорю, на очередной сессии Координационного Совета ВЭС, – ответил Никита Сегргеевич. – Надеюсь, вместе нам удастся его убедить.

– Нам очень пригодилась бы советская поддержка по линии разведки, – заметил Айдит.

– Иван Александрович, помоги товарищам, поделись информацией, если какую техническую помощь попросят – тоже не скупись, – распорядился Хрущёв.

– Само собой, – кивнул Серов.