Текст книги "На рубеже веков. Дневник ректора"

Автор книги: Сергей Есин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 61 страниц)

На кафедре общественных наук праздновали день рождения Вали Каракиной и отмечали доцентские корочки Зои Михайловны. Все постарели, но я по-прежнему всех люблю. Мне хочется прожить остаток своей институтской жизни так, чтобы не было стыдно перед этими людьми.

Продолжаются жуткие налеты на Сербию. Воистину Давид против Голиафа. Только Голиаф вооружен натовскими самолетами. Кувалдой бьют по лицу, чтобы убить комара.

«Труд» поместил следующую информацию:

«Гайдар заложил Примакова. Прояснилось, почему глава МИДа России Игорь Иванов, намекая на поездку лидеров «Правого дела» в Белград, сделал резкое заявление о формировании в России «пятой колонны». Как стало известно, Егор Гайдар и его «подельники» во время встречи в Будапеште со спецпредставителем президента США Ричардом Холбруком, призвали Запад ни в коем случае не идти на уступки Примакову, так как он не пользуется доверием президента. Короче, наябедничали на премьера…»

Ночью снился Леша. Хоть он и вор, но дурак, и мне его жалко.

14 апреля, среда.

Утром был на открытии в Российской государственной библиотеке книжно-иллюстративной выставки «Всемирный Пушкин»: выставка интересная – разные издания и иллюстрации к книгам и стихам Пушкина. За полтораста лет скопилось многое. Произвели впечатление иллюстрации к «Руслану и Людмиле» Владимира Королева, славянская мифология. В программе стояли выступления Скатова и Палиевского. Но их я не дождался, потому что сначала выступал министр культуры Владимир Константинович. Главное достоинство его речи заключалось в том, что библиотеку он назвал Ленинкой и немножко поцитировал Пушкина. Но потом тридцать минут говорил академик-секретарь Е. П. Челышев, речь была самовлюбленной, плоской и не о Пушкине, а скорее о себе. Старость это, или он всегда был таким плоским?

Наконец-то исполнилась моя мечта: Василий Мичков прочитал у нас в институте все главы «Евгения Онегина». Мы отменили две последних лекции и согнали два первых курса. У меня, как и в первый раз, когда я слушал Мичкова, возникло ощущение совершенной и очень новой работы. Я бы даже сказал, что Вася читает здорово, хотя много ребят после первого же перерыва ушли. В конечном счете мне их жалко, потому что они не видели, когда Вася читал последнее объяснение Татьяны и Онегина с залитым слезами лицом. Для меня это чтение было важно еще и потому, что с искренней и неожиданной силой я понял гениальность Пушкина и совершенство его романа. Это же надо так невероятно прекрасно написать современный роман, ведь слова «карета» и «свеча» были так же банальны и повседневны, как и нынче слова «автомобиль» и «электролампочка». Сила романа в замедлении действия. На весь роман практически пяток эпизодов. Все остальное отвлечения, отступления, лирические описания.

После того, как все закончилось, я попил с Васей чая, покормил его и звукорежиссера бутербродами и выпили по рюмочке коньяку.

Днем еще говорил с Людмилой Михайловной о цифрах и отчетности. Ей плохо живется с ученого совета, где я рассказал о «наезде». Естественно, надо теперь делить тревогу со мной. Этого, собственно, я и добивался. Олечка перевела стрелки на Дмитрия Николаевича, он сделал ошибки при составлении баланса, оперируя теми неверными или неполными цифрами, которые он получил из бухгалтерии. А я ведь всегда за пошлую серединную справедливость. Осадок на душе у меня нехороший.

Из политических новостей. Ельцин назначил Черномырдина чем-то вроде ответственного за переговоры о Сербии. Это после его-то знаменитого разговора по телефону с Басаевым! Этого дурака, погубившего нашу промышленность.

В «Завтра» написано, что Степашин в советское время защитил диссертацию «Руководящая роль КПСС в пожарном деле».

Вечером позвонил Леонид, приятель покойного фотокорреспондента Геннадия Копосова. Он преподает в «Керосинке» – Институте нефти и газа. Поговорили о житье-бытье. Жалуется, что мало студентов, поэтому не дают часы, нет зарплаты. Студенты поступают на специальности «Вычислительная техника», «Маркетинг». На специальность «Геологическая разведка нефтяных и газовых месторождений» никто не идет. Леня говорит: «Лет через пять-десять спохватятся, да уже поздно будет».

16 апреля, пятница.

Приехал аудит – Алла Ивановна. Конечно, у нас много нарушений. Бухгалтерия встает горой на защиту своего «мундира». Аудиторы дали дельный совет: объявить всех за штатом, потом аттестовать и дать каждому по контракту. Я этим до осени воспользуюсь. Каждый день говорю себе, что не нужно никакой жалости к людям, так бесстыдно использующим меня, они убивают во мне и писателя и просто человека, а я еще с ними вожусь.

Были ребята из администрации президента – по Платонову. Они без интереса встретили мои новации и старания по институту. О музее почему-то – мне-то понятно – особенно печется Бакланов. Сорос его, говорят, от работы освободил, теперь занят новыми планами. Маша Платонова хорошо подбирает союзников. В разговоре возникло недоумение, почему из трех крупнейших фигур русской литературы, столетие со дня рождения которых исполняется в этом году, – Набоков, Леонов, Платонов – акцент делается на Платонове. Это и понятно, именно Платонова сделали одним из орудий уничтожения социалистической идеи. А ведь и он, и погибший от советской власти Мандельштам были очень советскими людьми. Вот дочери и жены у них были другого склада. А в общем, я на все махнул рукой, пусть делают музей, пусть губят институт, пусть закрывают. Эта власть может безумствовать так, как ей заблагорассудится. Мы устали от нее и больше не станем предостерегать ее от необдуманных поступков.

18 апреля, воскресенье.

В субботу вместе с Федей, Мишей и охранником Димой приехали на дачу, где я не был уже с поздней осени. Ребята сделали чрезвычайно много по хозяйству. Перекопали парники, собрали теплицу. К сожалению, в гараже не оказалось телевизора и магнитофона – двойки. Я полагаю, что еще зимой Леша, как раз в те дни, когда у меня сняли с машины аккумулятор, съездил и забрал телевизор и пленки. Ездил он, наверное, на машине Сергея. Отсюда и снятый аккумулятор. Так болит сердце, так гадко от этого на душе. Столько я в этого сволочонка вложил и так хотел, чтобы он был нормальным человеком. Я начинаю верить в генетическую предопределенность преступности.

Замысел романа о Ленине начинает трансформироваться в сторону упрощения и снятия моей монументальности. Промежуточные главы могут быть написаны с точки зрения сегодняшнего редактора.

Прочел рассказ Сенчина в «Знамени» – эстетика чернухи, подразумевающая, что такой же и автор. Герой и весь строй рассказа – человек без внутреннего центра. Он раб любых обстоятельств. Прочел также в «Знамени» записки Ваншенкина. Не пригласить ли мне его в институт с «прозой поэта»?

На даче встретил Таню Матвееву. Она очень похудела, но на мой комплимент ответила так: «Я за всю зиму и одного яблока не купила. Две последние недели денег еле наскребали на хлеб. Андрею зарплату уже несколько месяцев задерживают. Мне необходимы гормоны, потому что мне в прошлом году вырезали щитовидку. Лекарства стоят по 80 рублей». Я уже не стал ей говорить, что у меня лекарств выходит в неделю почти на 500 рублей.

19 апреля, понедельник.

Вечером в Доме кино я был на новом фильме Говорухина «Ворошиловский стрелок». Фильм об одиноком мстителе. Поначалу смотрелось очень тяжело, но потом фильм развернулся, и в зале завеяло каким-то умиротворением. Оказывается, есть хоть кто-то, кто может встать за себя и за всех. Государство отставлено в сторону, оно не справляется со своей миссией. Дело защиты и поиска справедливости отдано в руки отдельных граждан. Это, конечно, очень серьезный конкурент «Цирюльнику», тем более что фильм сделан на грошовые деньги. Многое в нем и художественно сделано, хотя в первую очередь это социальный подвиг режиссера. Интересная русская деталь: герой не убивает впрямую своих недругов. Уничтожает без крови. Самая большая удача в фильме – это следователь, гад удивительный, его, прихохатывая, играет депутат Семаго. Очень неплохо. Герой, конечно, Ульянов. Он здесь играет в кино против того, что натворил в жизни.

Я ходил на фильм с Зоей Михайловной. Поговорили с актрисой Людмилой Зайцевой, которую я очень высоко ценю. Встретился с Зюгановым, он не против еще раз приехать в институт. Перебросились парой слов со Скобцевой. Не забыть бы на следующий год пригласить на семинар Георгия Жженова с его «Саночками», познакомился с Зурабом Константиновичем Церетели. Этот грузин пьет только боржом. На премьере был и Егоров с женой, вот Света – без малейших комплексов, спросила меня, почему не звоню. Я ответил – стесняюсь, комплексую.

20 апреля, вторник. Для «Труда»:

«Герой дня – Березовский. И совершенно правильно поступила нетленная Сорокина, пригласив в свою передачу адвоката Резника. Если нет солнца, будем светить отраженным светом. Какой там Ельцин, какой там Скуратов, которого наши независимые губернаторы неизбежно, и как миленькие, сдадут. Скуратов платит всего-навсего 450 рублей за массаж, а где давал Березовский свою пресс-конференцию в Париже?.. То-то, и помалкивайте. Завидуете вы все ему. Даже в ЦКБ – где только финансовые князья да президент – Борис Абрамович сразу же почти с самолета лег, после прошлогодней травмы позвоночника, которую он получил, катаясь в Подмосковье на снегоходе. В Швейцарии лечили и не вылечили, теперь за это взялись Де Бейки и Чайка. А вы попробуйте в своей районке в тот же день записаться не то что с позвоночником, а даже с кровоточащей язвой. Завидуете: удивительному уму, трудолюбию, бережливости. Разве без экономии можно было бы владеть на паях и автогигантом, и телевизионной компанией, и нефтяными разработками. И я завидую и восхищаюсь. И все стараются встать у него за спиной, чтобы отсветиться в телевизионной камере, как дорогой адвокат Резник в день прилета. Человек-уникум. Читали об американских мальчиках, которые становятся миллионерами? Он чистит ботинки прохожим, копит центы, которые пускает в дело и становится миллионером. Так и Борис Березовский накопил. Чтобы дать свою пресс-конференцию в Париже в отеле «Крийон». Том самом, который был показан в воскресенье по НТВ в фильме «Ягуар». Завидуйте! Какой там Примаков со своим радикулитом! Эфир занят не подготовкой к посадке картошки, ее, если надо, и так купят в дружественной НАТОвской Польше. Никому другому и не снилось – иметь столько доброжелателей. Я в их числе. Что вы все к нему вяжетесь? Чему завидуете? Что завлаба и кооператора назначили заведовать странами СНГ? Так и Чубайс, начинавший заведовать цветами, стал заведовать электричеством». Писал очень срочно и не все продиктовал. Кусочек, который я отдал Вартанову, был злой, но законченный.

Тем же днем. В 2 часа был со студентами первого курса в Третьяковской галерее. Надежда Геннадьевна, моя старая знакомая, провела и отлично показала ребятам древнерусское искусство. Раньше мне «Троица» Андрея Рублева казалась больше. Как глаз стремится навеки запомнить эти удиви-тельные черты. Византийцы первые выстроили свою особую, мало похожую на быт реальность. Нечто похожее на виртуальную реальность в ее средневековом исполнении. Из этих чаш не пьют вино, на эти горы нельзя вскарабкаться, нельзя в этих домах жить, а из мамрийского дуба нельзя сделать мебель. Почему сетчатка глаза не держит прошлое во всех подробностях, почему надо постоянно все освежать?

Орудия страстей господних. На полотенце, как на хирургической салфетке, разложены гвозди, терновый венок, молоток, кажется, это все на обратной стороне Владимирской Богоматери. Эта икона со своим удивительным выражением создала наш русский всепрощающий характер. Я думаю, все подновления шли по пути уточнения этих незлобивых русских черт, по руслу и нашей жизни, и нашего миросостояния. Но миллионы русских людей, концентрируя на ней свой взгляд, помыслы, духовную энергию, еще и намолили изменение этого удивительного лика, этого взгляда, этого движения руки младенца, этой мягкости и света. Не энергией ли ушедших навсегда душ светится эта святыня? В Боге и в этом молении мы все одинаковы и все строители, здесь можно встретиться со взглядом и наших царей, и наших святителей.

Вечером были на спектакле по Теннесси Уильямсу «Стеклянный зверинец», поставленном Вилькиным. Мне все нравится, особенно пьеса. Лучше играет молодежь. Мне это понравилось, потому что я только что прочел два рассказика младшей Вилькиной, которая очень хорошо играет. Но это папа поставил спектакль на дочь – он знает ее недостатки: чуть-чуть не хватает пластики (а героиня хрома), чуть-чуть есть дефекты в речи (но героиня неврастенична). Очень понравился также и Парфенов.

Если я буду писать повесть о последних происшествиях, то ее надо видеть глазами не моими, а обратными. Но для человека это все уже в прошлом. Он смотрит на все глазами богатого человека, может быть, интеллектуала. Хватит ли у меня смелости это написать? Главное – скорее закончить Ленина.

27 апреля, вторник. Для «Труда»:

«Поговорим о звездах. Если их зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Парфенов и Киселев, две кокетливые телевизионные примадонны, определенно соревнуются друг с другом в том, что знают приблизительно, исходя из самых общих впечатлений. Знание и чувствование – разные вещи. Один со сноровкой холодного сапожника изготовил нам сначала Солженицына, потом Набокова, другой сначала долго излагал про Романовых, а теперь полтора часа рассказывал о Ленине. Поразительная соотнесенность гениев: Киселев, Ленин, Набоков, Парфенов, Солженицын (пишу по алфавиту). Я-то еще помню, когда юбилейную речь о Горьком произносил Леонов, тоже, кстати, писатель неслабый. Невольно начинаешь думать, что в основе такой удивительной мобильности двух воротил НТВэшного эфира лежит экономический принцип. Наша кормушка – и никого не подпустим!

Но от общих к конкретным соображениям. День рождения В. И. Ленина НТВ ознаменовало удивительно плоской передачей, в которой, по обычаю красуется Киселев. На этот раз, к чести нашего кремлевского обозревателя и «слухиста», – он, как домработница, все время в своей деятельности оперирует слухами, – Киселев попытался не выходить за рамки лояльности по отношению к самому крупному деятелю XX века. На титрах написано, что проект принадлежит именно ему, Киселеву. Но, к сожалению, весь дикторский текст так безлик, так бестемпераментен, фанерен, что я и представить себе не могу, чтобы наш обозреватель сам это и написал. Нового здесь, кроме внутренней, вполне понятной для богатого человека недоброжелательности, нет, но есть определенная нескромность. Телевидение, пожалуй, впервые – предыдущий режим от этого, может быть даже по соображениям суеверия, категорически отказывался – показывает усопшего, т. е. мертвого Ленина в стеклянном саркофаге, в гробу. Камера фиксирует через стекло сразу два лица: В. И. Ленина и Е. Киселева. Приобщился. Мне это напомнило стремление определенной части посетителей в Эрмитаже, когда отвернется смотритель, сесть на тронное кресло».

Как обычно, в четыре часа состоялся семинар. Обсуждали повесть Сережи Самсонова. Повесть его произвела на меня огромное впечатление. В этом возрасте такое знание психологии и такой тягуче-сладкий стиль. Лишь бы у мальчика хватило сил раскрыться. Фамилия у Сережи очень подходящая для классика. Возле нее нет ничего заметного, как возле моей: Есин, Есенин.

Читал повесть я с изматывающим трудом. Но и за две недели больше половины моих семинаристов ее тоже не прочли. Я рассадил на семинаре ребят по двум сторонам прохода: те, кто читал, и те, кто не прочел. На моих семинарах скапливается уже по тридцать человек.

Сережа на семинаре сидел с огромным синяком под глазом. Кто-то его стукнул.

После семинара поехал в Матвеевское к B. C. Она живет в номере, где умерла Александра Самойловна. Под окном все та же готовая зацвести – яблоня. B. C. очень плоха и слаба. Я тоже чувствую, как старость наваливается на меня.

Это для следующего рейтинга:

Такой же плоской была передача Пресс-клyбa с неувядаемо демократичной Прошутинской:

– Российская культура должна жить за свой счет или зарабатывать деньги?

– Культурных людей было больше в СССР или современной России?

Интеропрос.

28 апреля, среда. Утром работал над романом. Днем сидел на специализированном ученом совете, потом давал интервью Людмиле Лавровой о своем новом романе. Она прочла все четыре напечатанные в «Юности» главы, говорит, что интересно, читала с удовольствием. Что она из этого сделает? Но я говорил все, что думал, хотя это могло показаться и не очень острым.

Бухгалтерия, которую я попросил сделать мне распечатку с 113 счета, – я все ищу «банные» деньги – сегодня делает мне третий вариант: каждый раз они «нечаянно» ошибаются и дают какую-нибудь другую распечатку, где никаких денег никогда не было. Потом под вечер поехал в общежитие. Там стало почище. Занимался с больным студентом и смотрел третий этаж гостиницы. Внизу в вестибюле висит объявление: «Жизнь бьет ключом? Нет времени на контрольные и курсовые работы? Не говоря уже о дипломе? Напишу все, что нужно, за умеренную плату. Пейджер 918-19-19, № 8185, для Ларисы».

Уже несколько дней размышляю над тем, что Игорь Болычев внезапно для меня оказался редактором полупорнографического журнала, а Олег Коростылев выпускающим редактором. Еще совсем недавно Коростылев просил у меня денег на лечение от артрита, а Игорю Болычеву в качестве материальной помощи я выписывал 250 рублей на проездной билет.

29 апреля, четверг.

Состоялся ученый совет. Меня выдвинули на соискание звания «Заслуженный деятель искусств» – по моей просьбе, но, думаю, звания этого я не получу, лень будет этим заниматься. А напрасно – здесь, кажется, есть льгота по квартплате.

1 мая, суббота. Для «Труда»:

«Все мои заготовки впечатлений о телевизионных передачах недели, как в Бермудском треугольнике, вращаются вокруг: «Пресс-клуба» о культуре с неувядаемой Кирой Прошутинской; прелестного детского фильма советской эпохи «Хоттабыч» и сербских репортажей, в которых возник вдруг новый аспект. Ну не смотреть же фильмы американские?! Лучший же российский фильм 90-х называется так знакомо и символично – «Вор»! Тоже мне невидаль. Каждый день минимум по одному вору на ТВ. Такие мелочи, как наш президент, читающий простенький (и для школьника) текст по бумажке, я отношу к моде на ретро. Так пахнуло любимым Леонидом Ильичом. Итак, клуб с претенциозным до идиотизма тезисом: «Культура как зеркало российских реформ, или нужен ли графу Толстому министр культуры в 21 веке?». Самоуверенные старые и молодые гости – параллельный культуре виртуальный мир, – собранные в ней, несли такую чушь! Исключение составляли лишь два разумных человека: министр культуры В. Егоров и В. Толстой, потомок русского классика. Впрочем, на их лицах былa заметна сдерживаемая оторопь от высказываний решительного собрания. Первый сказал то, что и должен был сказать: что никакая культура, не как частность, а как явление, себя прокормить не в состоянии. А второй заменил подброшенную ему – потомку и, может быть, наследнику огромного имени, – как дохлую кошку, идейку имущественной и земельной реституции на идею возвращения провинции и ее музеям культурных ценностей, узурпированных центром».

Опущенное «Трудом» окончание статьи:

«Что касается сербской проблемы, она неожиданно повернулась в стойкую неприязнь в России всего строя Америки. Раньше это был скорее правительственный официоз, запущенные еще прежним режимом дрожжи. Молодежь подтрунивала над идеологическим противостоянием, но смотрелa фильмы и наслаждалась американской жвачкой. Но дело, кажется, идет к тому, что мы не станем покупать американские куриные ножки не потому, что они хуже, а потому, что они американские и любой цент прибыли с них может пойти на решение еще одного неправого дела,

Теперь о фильме «Старик Хоттабыч». Представим, что этот могущественный волшебник появился в нашей жизни и какая-нибудь, уже в возрасте, сельская учительница или несмышленыш из ПТУ просят его выполнить их сокровенные народные желания. Куда бы в этом случае полетели НАТОвские ракеты, куда делись бы наши крупнейшие политические деятели и банкиры, пресс-секретари, министры, Березовский, столь часто перебираемая, как зерно, администрация, певцы, соловьи нашего политизированного времени, посланник президента по решению сербской проблемы – сначала так удачно управлявший страной, сам президент и отчаянно артикулирующая правду журналистка Миткова?»

На демонстрации левой оппозиции – это тоже показали по ТВ – несли на черном полотнище списки людей, погибших в Чечне. Огромное полотнище, с наклеенными по нему, напечатанными на машинке списками. Огромность смерти.

У НАТО кончились ракеты прицельного наведения. Одна маленькая Сербия поглотила все эти ракеты и еще не сдалась.

2 мая, воскресенье. Читаю прекрасную книгу Красовской – о балете. Биографии: Павловой, Нижинского и Вагановой. Какой прекрасный стиль, какое умение держать характеры. Насколько все это сильнее «художественной прозы».

3 мая, понедельник. Богатый «мальчик» сетует, что за один час в бане платит 500 рублей. В качестве контрастного хода записываю разговор с Вадимом, моим старым приятелем из Ногинска. Я позвонил ему, чтобы поздравить с праздником: «Приезжай, Вадик, что-нибудь интересное расскажешь». – «Я, конечно, приеду, но мне надо где-то найти денег на электричку». Это классный-то, со стажем акушер, через руки которого прошло полгорода. Приехал, рассказывал о быте, о больнице, о том, что подработать остается после суточных дежурств на смену. Тем не менее рад, что не изменил себе и в самое трудное время не бросил профессию. В свое время его жена говорила: «Бросай свою больницу, иди хотя бы бутылки собирать и мыть». Сейчас бы, говорит Вадик, был бомжом.

Американцы панически боятся встретиться с сербами лицом к лицу. С самолетов молотят все, что только в Сербии есть. Уже добрались до жилых кварталов. Разбомбили энергетический узел и телецентр. В Белграде нет воды и электричества. Мы-то помним, какими прекрасными бойцами были югославские партизаны. Европа еще встрепенется, когда по ней разойдутся косовские албанцы. Проблема нацменьшинства, которое пытается вытеснить коренное население.

На рынке у Университета обратил внимание, что среди торговцев зеленью, и вообще торговцев, нет ни одного русского лица. Ни одного крестьянина из Подмосковья. Значит, согласованно высокие цены. Пучочек петрушки – 5 рублей. Почему мы должны содержать чужой народ? Милиция давно коррумпирована и для своего коренного и неимущего народа опасна.

Почему же был взорван 20-й этаж «Интуриста»? В семи номерах там, оказывается, был офис Кобзона. Кобзон усиленно по телевидению оправдывается: что, дескать, не из-за него взорвали. И это у меня вызывает ощущение обратное. Но не из-за советских же песен его, московита, разбомбили!

Дневник пишу менее интенсивно – делаю роман, по страничке, по полторы в день.

6 мая, четверг. Несмотря на холода, все же решил ехать на дачу. Долли сразу почувствовала сборы и начала бегать из комнаты в комнату, как бы не уехали без нее. К своему удивлению, я не потерял навыков езды. Заправлялся, как и всегда, на Ленинском проспекте. На заправке тот же паренек, с ясными светлыми глазами, запомнившийся мне еще по прошлому году. Встретились, как знакомые, он даже помнит мою собачку. Собачка, естественно, была с «выражением счастья» на морде. Она всегда счастлива, когда с хозяином и в машине. «Как живешь, как платят?» Я всегда зондирую социальную ситуацию у такого сорта людей. Ответ был интереснейший: «Платят вполовину меньше, а забор бензина – меньше в четыре раза». Это тем поучительнее, что бензин за это время в цене не повысился. Для меня сразу стало ясно, как сильно прошлогодний кризис ударил по целому слою людей.

Здесь все стеклось, позавчера или вчера по ТВ сообщили, что в Ленинграде в три раза были подняты цены на бензин. Это связывается и с коррупцией, но я-то связываю и с тем, что еще раньше ведомство Мишеля Камдессю предложило правительству в три раза повысить акциз на бензин. В этой ситуации очевидно, что у дельцов упадут доходы, а у потребителей увеличатся расходы. Но что в советской стране потребитель перед продавцом? Продавцы торопятся вперед взять свое, а дальше ведь может и не получиться.

И еще «машинный» эпизод. Разговоры на молочном заводе возле Обнинска, где я покупаю творог и сметану. Стоящие старушки-сдатчицы шепчутся. В их разговорах очень любопытно трансформируются телевизионные рассказы. «В Ленинграде цены на бензин утроили. Теперь поднимут плату и у нас: наши яички, сметанка и молочко никому не будут нужны». Это переводится так: будет меньше дачников ездить на машинах – будет, значит, меньше покупателей.

Салат, несмотря на холод, в теплице и под пленкой взошел. Посадил под пленку кабачки, завтра перед отъездом собираюсь посеять и огурцы. Температура ночью – 5, но уже цветут сливы и начинают цвести яблони. А вдруг пронесет?

7 мая, пятница. Уехал с дачи около трех. Подвал еще мокрый, вода не сошла, и поэтому не подступишься к печке. Холодно, горят два электрокамина, значит, деньги мои летят из щелей дома на ветер. Собрался, покормил собаку и поехал.

Приехали к 7-часовым новостям НТВ. Переписываю свои заметки, которые я сделал во время передачи. Ельцин впервые крестился. Так как он принадлежит дьяволу, то это плохо кончится. Сил больше писать нет. Завтра пойду в баню.

Дочитал «Нижинского» Красовской, особенно интересен конец – борьба сумасшедшего со своим безумием. Такое ощущение, что написано по учебнику психиатрии. Эту же линию поведения я наблюдал у многих своих знакомых, даже моих близких.

Смотрел фильм Альмодовара. Обрывки очень реальных человеческих судеб. Все без стыда и вежливости. В конце фильма показаны огромные жилые дома. И в каждой клетушке такие же страсти.

9 мая, воскресенье. Довольно жалкий и тусклый парад на Красной площади. Президент стоял не на трибуне Мавзолея, а возле, на небольшом подиуме, сколоченном прямо на площади. У меня возникла ехидная – после вчерашней «случайной» бомбежки в Белграде китайского посольства – мысль, а не залетит ли и сюда «нечаянно» НАТОвская шальная ракета? Стертая, изобилующая штампами речь Ельцина. И как это они наскребли денег на парад, на новенькую форму, на подкормку этих бравых молодцов?

«Родина вас не забудет». Забудет – и забыла. И умирали люди даже не потому, что думали о родине, а потому что это инстинкт русского человека – сражаться, не думая о смерти.

Весь день работал над шестой главой, потом вместе с С. П. и Долли долго гуляли. Открылся, видимо связанный с весной, жуткий кашель.

Дома на автоответчике сообщения от Е. П. Лямпорта. Я его даже записал. «Здравствуйте, Сергей Николаевич! Это Ефим Петрович говорит. Сергей Николаевич, я поздравляю Вас и Вашу семью с праздником. Я сдал второй экзамен. Это главная новость. Гринкарту мне еще не дали. Как дадут, сразу приеду в Москву. Собираетесь ли вы в Нью-Йорк? Если «да», то я перезвоню». Какой прекрасный и трогательный парень. Как его, действительно, мне не хватает. Как не хватает его и нашей культуре. А в это самое время я подчеркиваю у Ленина цитаты по еврейскому вопросу.

Есть и вторая новость искусства. В моем почтовом ящике я нашел вырезку из «МК». Их обычно кладет мне Ашот, когда разбирает почту. Цитирую всю целиком: «Вчера, в шикарно оформленном по такому случаю малом зале ЦДЛ, Союз писателей Москвы вручал свою ежегодную литературную премию «Венец» ведущим литературным деятелям. Победителями в номинациях «Поэзия», «Проза», «Драматургия», «Публицистика» и «Молодой автор» стали соответственно Владимир Корнилов (за вклад в поэзию последних лет), Анатолий Жигулин (за гуманистический вклад в литературу), Михаил Рощин (за драматургию последних лет), Андрей Турков (выдающийся вклад в литературоведение) и Елена Исаева (талантливый дебют). Что самое интересное, раздача «слонов» производилась совершенно справедливо. Ведь в Попечительский совет входили такие гуру судейства, как: Олег Табаков, Марк Захаров, Белла Ахмадулина, Егор Гайдар, а также главные редакторы газет «Культура» и «МК» – Юрий Белявский и Павел Гусев.

При всем честном народе (а среди публики присутствовали в числе прочих Марк Розовский, Илья Резник, Аркадий Вайнер с дочкой, Борис Немцов) лауреаты «Венца» стали счастливыми обладателями роскошных цветочных букетов, почетных дипломов и приличной денежной суммы».

Все непристойно, начиная от одесского стиля самой заметки, кончая списком ценителей, славных своей клановостью, и самой тусовкой, перечислением гостей. Все раздается и делится только среди своих, и какое обилие именитых евреев и «полтинников». Единственное приличное имя, затесавшееся в этот ряд, – Андрей Турков, но ему премию готов дать любой союз.

В Москве холодно, и погода не стремится стать теплее.

10 мая, понедельник. У Светланы Михайловны был день рождения, очень ловко его днем отпраздновали, как чаепитие. В бухгалтерии приживается новый парнишка – Костя. Я вдруг заметил, что с Ирой мне работать легче. Дело о «Сауне» я еще не раскрутил, но о нем не забыл.

Весь вечер сидел над шестой главой. Уже виден край, я все-таки заставил себя сделать шестую главу так, как мне мерещилось. Прочел в «Независимой» статью B. C. о Бондарчуке. Она молодец, а главное, это ее бодрит. В «Независимой» есть статья об И. Арманд. Концепция автора и моя сходятся, роман был «устный». Арманд – это обычный тип независимых суфражисток-истеричек.

11 мая, вторник. С утра я за работой для «Труда»:

«Наши праздничные военные передачи еще раз показали подловатую и сентиментальную стыдливость режима. И сами ветераны, и люди, для которых эта война уже вошла в ранг далекой истории, охотно согласились бы, вместо фанфарного излишества, на некоторую дополнительную помощь участникам войны и просто старым людям. А о наших воинах надо вспоминать всегда, повседневно и в том числе не только на телеэкране. Из всех многочисленных военных передач отметил бы только беседу всегда ловкого Кучера с писателем Лазарем Лазаревым. В этой содержательной беседе прозвучали и слова «профессиональный ветеран». Мы все понимаем, что это значит, и с подобного сорта ветеранами и ветераншами часто встречались.

Из других событий отмечу два: крестное знамение, которое, наконец-то, публично наложил на себя Б. Н. Ельцин, и связанный с ним же некий инцидент во время заседания Совета по встрече третьего тысячелетия. Дело даже не в том, что президент заметил непорядок в рассадке «думных бояр» и приказал пересесть С. Степашину. Но какова пауза?! Она былa грозна и страшна, как в цирке, когда в немой тишине ты лихорадочно думаешь, успеет ли поймать воздушный акробат перекладину, или нет…