Текст книги "Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 213 (всего у книги 232 страниц)

Легенды конкистадоров

Земля CB122XA – одна из альтернативных земель, отколотых от матрицы квантовых механических вариаций, которая и создала эту часть множественной вселенной. И дела в каждой из этих земель идут по-разному.

Земля CB122XA, или просто Земля, как называли ее местные жители, была спокойным местечком. Единственный король правил всей планетой. У них были свои циклоны, потопы, лесные пожары, своя чума и эпидемии, как на большинстве других Земель. Но все это проходило спокойно, особенно по сравнению с другими мирами. И как люди, планеты и Земли в своем многообразии вышли из космической пены, так вышли из нее и боги.

Эта Земля имела собственного бога, сформированного из бесконечности квантово-механических возможностей. Местные называли его просто: Бог. Он не беспокоил себя каждодневными заботами о планете и подопечных. Он предпочитал не совершать чудеса, считая их дешевыми трюками. Этот бог любил смотреть, как люди сами работают над собой. Но иногда, когда на повестке дня было важное событие или когда жизнь планеты утрачивала равновесие, он вполне мог подкинуть парочку советов.

С этой Землей, как и со всеми другими, вечно что-нибудь происходило. Обычно о происшествиях заранее предупреждали ученые и астрологи, но в этот раз два чужих космических корабля, неожиданно появившиеся ниоткуда, без всякого предупреждения облетели вокруг Земли, словно совершали обзорную экскурсию, и так же внезапно исчезли в космосе. Эта Земля, хоть на ней и была довольно развитая технологическая цивилизация, не имела космических кораблей, чтобы послать их для выяснения причины появления чужаков. Возник вопрос, почему пришельцы не отвечали на сигналы Земли, но вскоре он утратил свою актуальность – как из-за небольшого количества тех, кто видел, что случилось, так и из-за еще меньшего количества тех, кто в это поверил.

Но скоро корабли возвратились с подкреплением и сформировали в небе флотилию. Они были огромными и хорошо вооруженными, поэтому люди не пытались противостоять им, а ждали, что будет дальше. Выжидательную политику выбрал и Дракс, который в тот момент как раз был королем Земли.

Космические корабли заняли позиции над столицей, архитектурным памятником с большим количеством зелени. Один огромный корабль опустился и приземлился прямо на лужайку перед дворцом короля.

Дракс сказал своей свите:

– Пожалуй, имеет смысл пойти и спросить, чего они хотят.

И он в одиночку отправился к кораблю.

Через некоторое время шлюз корабля открылся, и снаружи показалась группа людей. Они были высокими, могучими и свирепыми, и они были одеты в боевую броню. За ними вышел мужчина, огромный, в золотых доспехах. Он был выше самого высокого воина в своем отряде на полголовы и гораздо шире в плечах. Гигант передвигался в своих массивных золотых доспехах с удивительной легкостью. Из-за пояса у него торчали образцы оружия один страшнее другого. В руке он нес огромную булаву, утыканную острыми лезвиями.

Король Дракс подошел к нему и любезно поклонился. Золотой воин слегка наклонил голову. Они некоторое время оценивающе смотрели друг на друга, и наконец вожак чужаков заговорил:

– Меня зовут Эдуардо. Я вождь многомиллионной армии, которую я привел на вашу планету.

– А меня зовут Дракс, – сказал король. – Очень приятно. Я король этой планеты, мы называем ее Землей. Я приветствую тебя, и я поражен, что ты говоришь на нашем языке.

– Универсальный механический переводчик – одна из немногих вещей, доставшихся нам от достижений древней науки нашей планеты. Он позволяет нам отдавать приказы подчиненным без необходимости марать губы их унизительным языком.

– Это определенно полезное приспособление, – вежливо заметил Дракс. – А у вас много подчиненных?

– Каждая раса, с которой мы сталкивались, сейчас у нас в подчинении. Кроме тех, кто предпочел защищаться – их мы истребили до последней особи.

– Наш бог не позволит этого, – осторожно сказал Дракс. – Ему не нравится война. Он наставляет нас решать любые споры мирными средствами.

– Похоже, у вас слабый бог. Но перейдем к делу. Как ты смотришь на то, чтобы сразиться со мной в честном бою за все вот это? – проговорил Эдуардо, простерев руку. Казалось, он способен обхватить ею всю Землю.

Дракс посмотрел на закованного в латы человека, который был чуть ли не в два раза больше него, и нерешительно улыбнулся.

– Я думаю, не стоит, – сказал он.

Эдуардо покивал головой, словно ожидал этого ответа.

– Тогда, может быть, моя армия сразится с твоей?

– Мы не вели войн уже тысячу лет, – сказал Дракс. – Вряд ли у нас получится. У тебя есть другие альтернативы?

Эдуардо посмотрел на него сверху вниз и сказал:

– Если ты думаешь, что твоя политика непротивления злу насилием остановит меня, то ты ошибаешься.

– А зачем вообще насилие-то? – спросил Дракс.

– Это обычное дело, – сказал Эдуардо, – когда какой-нибудь король хочет захватить чужую территорию.

– Тебе так хочется править этой планетой, что ты готов убивать? Тогда не утруждайся. Планета твоя.

– Так неинтересно, – сказал Эдуардо. – Мы привыкли получать хотя бы минимальный отпор.

– Здесь вы его не получите, – сказал Дракс. – Забирайте планету, она ваша.

– Хорошо. – Эдуардо и раньше сталкивался с трусостью атакованных. – В первую очередь мне нужен дворец. Мне надо переодеться, отдать несколько приказов, распределить свои отряды и перекусить.

– Мой дворец к твоим услугам, – сказал Дракс. – Я перееду в мотель.

– Ты удивительно спокоен, – сказал Эдуардо. – Возможно, тебя следует убить прямо здесь и сейчас, чтобы избавить тебя от твоей сансары.

– Поступай как считаешь нужным, – ответил Дракс. – Но уверяю тебя, что я вовсе не хитрю. Мой бог говорит, что я должен служить новому королю. Я повинуюсь. Я буду помогать тебе, чтобы твои приказы доходили до аудитории и незамедлительно исполнялись.

– Мой друг, объясни мне, почему я должен тебе доверять?

– Потому что я все время буду у тебя на глазах. Если я тебе не угожу, ты можешь в любой момент убить меня голыми руками.

– Да, это правда, – сказал Эдуардо. – А сейчас я отправляюсь во дворец.

– Мой дворец – твой дворец, – сказал Дракс.

У короля Эдуардо было много работы. Ему следовало позаботиться о жилье для своих солдат. Это заняло несколько дней. Когда дела были закончены, Эдуардо позвал Дракса и сказал:

– Отлично. А теперь-то что?

– Ваше величество тяжело работал последние дни, – сказал Дракс. – Не настало ли время для небольшого развлечения?

– Знаешь, Дракс, я никогда не встречал людей вроде тебя. Другие короли, когда я приходил отбирать у них власть, сражались со мной до последнего человека. Это благородно. Я уважаю благородных людей. А ты что? Ты отдал мне все без боя. Почему ты делаешь это, Дракс?

– Потому что мой бог сказал, что надо сделать так.

– Должно быть, он тихоня, раз советует вам сдаваться без драки и отдавать все, о чем ни попросят.

– Наш бог еще ни разу не ошибся, – сказал Дракс.

– Что ж, я думаю, в самом деле пора развлечься. Нужны девчонки.

– Как пожелаешь. До завтра мы мобилизуем девчонок.

– Я хочу, чтобы сюда прибыли самые красивые девушки королевства.

– Да, разумеется.

– И пусть твоя жена будет среди них.

После непродолжительного молчания Дракс ответил:

– Будет так, как ты хочешь.

Эдуардо усмехнулся:

– Ты больной сукин сын.

– Что бы ты сделал, если бы я сказал, что не отдам ее?

– Убил бы тебя и все равно сделал бы ее своей.

– Ну так в чем же дело? Возьми ее, но меня не убивай. От этого выиграют все.

– Оставить тебя в живых? Чтобы ты и дальше строил мне козни?

– Никаких козней! Я целиком подчиняюсь воле владыки.

– Кажется, у тебя еще есть две цветущие дочери?

– Да, ты прав.

– Ну, тогда пришли их тоже. Они будут прислуживать мне на пиру.

Дракс побледнел, но кивнул:

– В твоей власти взять все, что ты хочешь.

И начался пир и празднество среди захватчиков. Воинство Эдуарда буйствовало во всех городах по всей планете. Новые хозяева жизни были в прекрасном расположении духа. Они считали, что подопечные Дракса находятся в последней стадии общественной деградации, что не могло их не радовать.

Следующим решением Эдуардо было объявить людей Земли расой неприкасаемых – хотя их женщины со стороны пришельцев были очень даже прикасаемыми. Население Земли теперь признавалось низшим классом. Захватчики считали это очень смешным и жестоко издевались над простолюдинами.

Эдуардо был очень удивлен, что Дракс соглашается с таким положением вещей. Он спросил его:

– Почему ты безропотно сносишь такое унижение?

– Мой бог сказал мне, что такова моя доля.

Король Дракс и его подопечные быстро научились кланяться и гнуть спину перед Эдуардом и его воинами. Это была большая перемена в социальном поведении, но люди легко справились с этим.

Захватчики вкусили блага Земли и нашли их восхитительными. Они быстро привыкли к нежным и вкусным яствам, которые искусно готовил низший класс. Они пользовались услугами самых изысканных девушек, которых только можно было найти на Земле. Или утонченных юношей – кто предпочитал подобный способ удовлетворения. Они полюбили прекрасные вина, производимые на Земле.

И, наконец, они полюбили наркотики.

Эта Земля производила первоклассные наркотики. Они хранились в храмах, которые стояли на всех континентах, в каждом городе.

В культуре Земли наркотики использовались только как дары богу. Поэтому огромные их залежи были собраны в складах храмов, в свертках, коробках и бочках с аккуратными ярлычками, абсолютно готовые к употреблению. Там был древний гашиш, что зрел годами. Там были первосортные галлюциногенные грибы. Там был искусно обработанный опиум. Там была настолько забористая марихуана, что одного лишь воспоминания о ее запахе было достаточно, чтобы свалить человека с ног.

Эдуардо был в приподнятом настроении, когда попросил Дракса навестить его в своей личной опочивальне, которая когда-то была личной опочивальней Дракса. Там находились резная нефритовая ваза, старинный турецкий ковер и желтая камчатая кушетка, на которой Дракс и его жена, бывало, возлежали в лучшие времена. Как горько было об этом вспоминать! Дракс выкинул эти мысли из головы, вспомнив подходящее изречение своего бога: «Выбросить плохие мысли из головы сложно, но тот, кто постоянно в этом тренируется, обретает мастерство, благодаря которому способен поддерживать свое эго в равновесии».

Эдуардо пребывал в отличном настроении; к его бледным щекам прилила кровь, а в темных глазах загорелся огонь возбуждения.

– Ну что, вожак нищеты, – сказал Эдуардо, – у меня все прекрасно. Жизнь хороша, мой дорогой экс-король.

– Безусловно. Мой бог тоже с этим согласен.

– Сдается мне, я знаю, что ты пытаешься сделать, паршивый пес. Вы надеетесь одурманить меня и моих людей наркотиками, а затем поднимете восстание и перережете нам глотки. – Эдуардо рассмеялся.

– Мы рассматривали такой вариант, конечно, – сказал Дракс, – но сразу его отбросили. Это не сработало бы. Вас, оккупантов, на нашей планете миллионы. Если мы вас всех убьем, то засорим планету вашими трупами. Наш бог этого не хочет.

– А что он может сделать, этот ваш бог?

– Если мы замусорим его Землю? Уничтожит нас.

– Так почему же он не уничтожает нас, захватчиков, завоевавших его Землю и разоряющих его храмы?

– Я не способен проникнуть в мысли бога и не могу обсуждать его решения. Но с тех пор, как он обрел божественность, он еще ни разу не ошибся и, несомненно, имеет на вас какие-то планы.

– И какие же это планы?

– Не имею ни малейшего представления.

Это был короткий разговор, разочаровавший Эдуардо, после которого Дракса вышвырнули вон. Завоеватель остался сидеть, положив голову на руки.

Спустя пару недель Эдуардо опять вызвал Дракса.

– Я понял твой план! Это наркотики, верно? Ты думал, они сделают нас тупыми и слабыми. Но у тебя не получится. Я многое постиг в духовной сфере, и мои люди в отличной форме.

– Я ничего такого не думал, – сказал Дракс. – Я всегда считал, что негативные последствия приема наркотиков несколько преувеличены.

– Но сами вы их не употребляете?

– Наш бог запретил нам их употреблять.

– И когда же это произошло?

– В тот день, когда ваши корабли появились в нашем небе.

– Интересно… Что ж, тем лучше. Эта дурь слишком хороша для низших классов.

Дракс низко поклонился, что уже стало для него привычным.

– Я позвал тебя вот зачем, – продолжал Эдуардо. – Мои люди докладывают, что в местных храмах уже почти не осталось наркоты.

– Даже самый большой запас имеет тенденцию к истощению.

– Мы хотим, чтобы вы дали нам еще.

– У нас больше нет.

– Отправь людей, и пускай они вырастят немного.

– Мы уже пытались, но безуспешно. Никакие наркосодержащие растения больше не растут после вашего прибытия на планету.

– Это ваш бог устроил?

– Не исключено.

– Чепуха. Мы не дадим победить себя наркотиками!

Дракс низко кланялся и кивал. Взгляд Эдуардо вдруг расфокусировался. Дракс заметил, что руки великого завоевателя едва заметно трясутся. Воспользовавшись благоприятным моментом, экс-король покинул опочивальню.

Жизнь шла своим чередом, когда внезапно все переменилось. Историки Земли рассуждали, что захватчики поддерживали в себе боевой дух за счет собственных подвигов и земных наркотиков. Внезапно всего этого не стало, и над оккупантами повис почти осязаемый мрак. Земля и ее люди жили под сенью их господства. Зерно, овощи, животные, рыба – все росло и процветало. Росли все растения, кроме наркотикопроизводящих. Жизнь была спокойной и мирной. На этой планете больше не было земель, которые можно было бы захватить.

Совершенно внезапно, что всегда сбивает с толку историков, мародеры засобирались, решив отправиться в другой мир, к новой славе, к новым завоеваниям и новым наркотикам. И Эдуардо, будучи столь же хорошим политиком, как и воином, согласился снарядить их в дорогу.

Дракс видел, как Эдуардо поднимался на свой корабль. Около трапа Дракс сказал:

– Счастливого пути, ваше величество, и великих подвигов.

Эдуардо устало посмотрел на него и сказал:

– Я не знаю, как вы с твоим богом сделали это, но вы обманули нас. Я в этом уверен. Я до сих пор не понимаю, почему все мои люди хотят покинуть это место. Ты что-то сделал. Я просто обязан убить тебя, прежде чем улечу.

Дракс незамедлительно ответил:

– Если ты убьешь меня, кто будет следить за возведением статуи и постройкой храма в твою честь, за очищением священных земель? Кто, если не я, сделает все так, чтобы люди почитали тебя как бога?

– Я не подумал об этом, – произнес Эдуардо. Он смотрел на Дракса уже более дружелюбно. – Я – бог. Я сражался с богом и победил. Напишите это на пьедестале статуи!

– Кто выигрывает, тот и устанавливает правила. Наш бог сказал: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним». Счастливых завоеваний, Эдуардо. Но помни: будучи на Земле, ты у нас просто гостил. И это вовсе не то же самое, что победа.

Опека

В Бирме на той неделе разобьется самолет, но меня это не коснется здесь, в Нью-Йорке. Да и фиггов я не боюсь, раз у меня заперты двери всех шкафов.

Вся загвоздка теперь в том, чтобы не политурить. Мне нельзя политурить. Ни под каким видом! И, как вы сами понимаете, меня это беспокоит. Ко всему прочему я еще, кажется, схватил жестокую простуду.

Вся эта канитель началась со мной вечером 9 ноября. Я шел по Бродвею, направляясь в кафетерий Бейкера. На губах у меня блуждала легкая улыбка – след сданного несколько часов назад труднейшего экзамена по физике. В кармане позвякивало пять монет, три ключа и спичечная коробка.

Для полноты картины добавлю, что ветер дул с северо-запада со скоростью пять миль в час. Венера находилась в стадии восхождения. Луна – между второй четвертью и полнолунием. А уж выводы извольте сделать сами!

Я дошел до угла Девяносто восьмой улицы и хотел перейти на ту сторону. Но едва ступил на мостовую, как кто-то закричал:

– Грузовик! Берегись грузовика!

Растерянно озираясь, я попятился назад. И – ничего не увидел. А спустя целую секунду из-за угла на двух колесах вывернулся грузовик и, не обращая внимания на красный цвет, загрохотал по Бродвею.

Если бы не это предупреждение, он бы меня сшиб.

Не правда ли, вы не впервые слышите нечто подобное? Насчет таинственного голоса, запретившего тете Минни входить в лифт, который тут же брякнулся в подвал. Или, быть может, остерегшего дядю Тома ехать на «Титанике». Такие истории обычно на том и кончаются.

Хорошо бы моя так кончилась!

– Спасибо, друг! – сказал я и огляделся. Но никого не увидел.

– Вы все еще меня слышите? – осведомился голос.

– Разумеется, слышу!

Я сделал полный оборот и подозрительно воззрился на закрытые окна над моей головой.

– Но где же вы, черт возьми, прячетесь?

– Грониш, – отвечал голос. – Это ли не искомый случай? Индекс преломления. Существо иллюзорное. Знает Тень. Напал ли я на того, кто мне нужен?

– Вы, должно быть, невидимка?

– Вот именно.

– Но кто же вы все-таки?

– Сверхпопечительный дерг.

– Что такое?

– Я… но, пожалуйста, открывайте рот пошире! Дайте соображу. Я – дух прошедшего Рождества. Обитатель Черной Лагуны. Невеста Франкенштейна. Я…

– Позвольте, – прервал я его. – Что вы имеете в виду? Может быть, вы привидение или гость с другой планеты?

– Вот-вот, – сказал голос. – На то похоже.

Итак, мне все стало ясно. Каждый дурак понял бы, что со мной говорит существо с другой планеты. На земле он невидим, но изощренные чувства позволили ему обнаружить надвигающуюся опасность, о чем он меня и предупредил.

Словом, обычный, повседневный сверхъестественный случай.

Прибавив шагу, я устремился вперед по Бродвею.

– Что случилось? – спросил невидимка дерг.

– Ничего не случилось, – отвечал я, – если не считать того, что я стою посреди улицы и разговариваю с пришельцем из отдаленнейших миров. Похоже, что я один вас и слышу?

– Естественно.

– О господи! А знаете ли вы, куда меня могут завести такие штучки?

– Подтекст ваших рассуждений мне недостаточно ясен.

– В психовытрезвитель. В приют для умалишенных. В отделение для буйных. Иначе говоря, в желтый дом. Вот куда сажают людей, говорящих с невидимыми чужесветными гостями. Спокойной ночи, приятель! Спасибо, что предупредили!

В голове у меня был полнейший кавардак, и я повернул на восток в надежде, что мой невидимый друг пойдет дальше по Бродвею.

– Не желаете со мной говорить? – допытывался дерг.

Я покачал головой – безобидный жест, за который людей не хватают на улице, – и продолжал идти вперед.

– Но вы должны! – воскликнул дерг уже с ноткой бешенства в голосе. – Настоящий контакт чрезвычайно труден и редко удается. В кои-то веки посчастливится переправить тревожный сигнал, да и то перед самой опасностью. И связь тут же затухает.

Так вот чем объясняются предчувствия тети Минни! Что до меня, то я по-прежнему ничего такого не чувствовал.

– Подобные условия повторяются раз в сто лет, – сокрушался дерг. Какие условия? Пять монет и три ключа, позвякивающие в кармане во время восхождения Венеры? Полагаю, что в этом стоило бы разобраться, но, уж во всяком случае не мне. С этой сверхъестественной музыкой никогда ничего не докажешь. Достаточно бедолаг вяжет сетки для смирительных рубашек, обойдутся и без меня.

– Оставьте меня в покое! – бросил я на ходу. И, перехватив косой взгляд полисмена, ухмыльнулся ему с видом сорванца-мальчишки и заторопился дальше.

– Я понимаю ваши затруднения, – не отставал дерг. – Но такой контакт будет вам как нельзя более полезен. Я хочу защитить вас от миллиона опасностей, угрожающих человеческому существованию.

Я промолчал.

– Ну, что ж, – сказал дерг. – Заставить вас не в моих силах. Предложу свои услуги кому-нибудь другому. До свидания, друг!

Я любезно кивнул на прощание.

– Последнее остережение! – крикнул дерг. – Завтра избегайте садиться в метро между двенадцатью и четвертью второго! Прощайте!

– Угу! А почему, собственно?

– Завтра на станции Кольцо Колумба толпа, высыпав из магазина, столкнет под поезд зазевавшегося пассажира. Вас, если вы подвернетесь!

– Так завтра кого-то убьют? – заинтересовался я. – Вы уверены?

– Не сомневаюсь.

– Вы и вообще разбираетесь в этих делах?

– Я воспринимаю все опасности, поскольку они направлены в вашу сторону и расположены во времени. У меня единственное желание – защитить вас.

– Послушайте, – прошептал я, – а не могли бы вы подождать с ответом до завтрашнего вечера?

– И вы мне позволите взять вас под опеку? – воспрянул дерг.

– Я отвечу вам завтра. По прочтении вечерних газет.

Такая заметка действительно появилась. Я прочитал ее в своей меблированной комнате. Толпа смяла человека, он потерял равновесие и упал под налетевший поезд. Это заставило меня задуматься в ожидании разговора с невидимкой. Его желание взять меня под свою опеку казалось искренним. Но я отнюдь не был уверен, что и мне этого хочется. Когда часом позже дерг со мной соединился, эта перспектива уже совсем меня не привлекала, о чем я не замедлил ему сообщить.

– Вы мне не верите? – спросил он.

– Я предпочитаю вести нормальную жизнь.

– Сперва надо ее сохранить, – напомнил он. – Вчерашний грузовик…

– Это был исключительный случай, такое бывает раз в жизни.

– Так ведь в жизни и умирают только раз, – торжественно заявил дерг. – Достаточно вспомнить метро.

– Метро не считается. Я сегодня не собирался выезжать.

– Но у вас не было оснований не выезжать. А ведь это и есть самое главное. Точно так же как нет оснований не принять душ в течение ближайшего часа.

– А почему бы и нет?

– Некая мисс Флинн, живущая дальше по коридору, только что принимала душ и оставила на розовом плиточном полу в ванной полурастаявший розовый обмылок. Вы поскользнетесь и вывихнете руку.

– Но это не смертельно, верно?

– Нет. Это не идет в сравнение с тем случаем, когда некий трясущийся старый джентльмен уронит с крыши тяжелый цветочный горшок.

– А когда это случится? – спросил я.

– Вас это, кажется, не интересует.

– Очень интересует. Когда же? И где?

– Вы отдадитесь под мою опеку?

– Скажите только, на что это вам?

– Для собственного удовлетворения. У сверхпопечительного дерга нет большей радости, чем помочь живому существу избежать опасности.

– А больше вам ничего не понадобится? Скажем, такой малости, как моя душа или мировое господство?

– Ничего решительно! Получать вознаграждение за опеку нам ни к чему, тут важен эмоциональный эффект. Все, что мне нужно в жизни и что нужно всякому дергу, – это охранять кого-то от опасности, которой тот не видит, тогда как мы видим ее слишком ясно. – И дерг умолк. А потом добавил негромко: – Мы не рассчитываем даже на благодарность.

Это решило дело. Мог ли я предвидеть, что отсюда воспоследует? Мог ли я знать, что благодаря его помощи окажусь в положении, когда мне уже нельзя будет политурить!

– А как же цветочный горшок? – спросил я.

– Он будет сброшен на углу 10-й улицы и бульвара Мак-Адамса завтра в восемь тридцать утра.

– Десятая, угол Мак-Адамса? Что-то я не припомню… Где же это?

– В Джерси-Сити, – ответил он не задумываясь.

– В жизни не бывал в Джерси-Сити! Не стоило меня предупреждать.

– Я не знаю, куда вы собираетесь или не собираетесь ехать, – возразил дерг. – Я только предвижу опасность, где бы она вам ни угрожала.

– Что же мне теперь делать?

– Все, что угодно. Ведите обычную нормальную жизнь.

– Нормальную жизнь? Ха!

Поначалу все шло неплохо. Я посещал лекции в Колумбийском университете, выполнял домашние задания, ходил в кино, бегал на свидания, играл в настольный теннис и шахматы – словом, жил, как раньше, и никому не рассказывал, что состою под опекой сверхпопечительного дерга.

Раз, а когда и два на дню ко мне являлся дерг. Придет и скажет: «На Вестэндской авеню между 66-й и 67-й улицами расшаталась решетка. Не становитесь на нее».

И я, разумеется, не становился. А кто-то становился. Я часто видел потом такие заметки в газетах.

Постепенно я втянулся и даже проникся ощущением уверенности. Некий дух денно и нощно ради меня хлопочет, и единственное, что ему нужно, – это защитить меня от всяких бед. Потусторонний телохранитель! Эта мысль внушала мне крайнюю самонадеянность.

Мои отношения с внешним миром складывались как нельзя лучше.

А между тем мой дерг стал не в меру ретив. Он открывал все новые опасности, в большинстве своем и отдаленно не касавшиеся моей жизни в Нью-Йорке, – опасности, которых мне следовало избегать в Мексико-Сити, Торонто, Омахе и Папете.

Наконец я спросил, не собирается ли он извещать меня обо всех предполагаемых опасностях на земном шаре.

– Нет, только о тех немногих, которые могут или могли бы угрожать вам.

– Как? И в Мексико-Сити? И в Папете? А почему бы не ограничиться местной хроникой? Скажем, Большим Нью-Йорком?

– Такие понятия, как местная хроника, ничего мне не говорят, – ответствовал старый упрямец. – Мои восприятия ориентированы не в пространстве, а во времени. А ведь я обязан охранять вас от всяких зол!

Меня даже тронула его забота. Ну что тут можно было поделать!

Приходилось отсеивать из его донесений опасности, ожидающие жителей Хобокена, Таиланда, Канзас-Сити, Ангор Ватта (падающая статуя), Парижа и Сарасоты. Так добирался я до местных событий. Но и тут опускал почти все опасности, сторожившие меня в Квинсе, Бронксе, Бруклине, на Стэтэн-Айленде, и сосредоточивался на Манхэттене. Иногда они заслуживали внимания. Мой дерг спасал меня от таких сюрпризов, как огромный затор на Катедрал Парквэй, как малолетние карманники или пожар.

Однако усердие его все возрастало. Дело у нас началось с одного-двух докладов в день. Но уже через месяц он стал остерегать меня раз по пять-шесть на дню. И наконец его остережения в местном, национальном и международном масштабе потекли непрерывным потоком.

Мне угрожало слишком много опасностей, вопреки рассудку и сверх всякого вероятия.

Так, в самый обычный день:

Испорченные продукты в кафетерии Бейкера. Не ходите туда сегодня!

На амстердамском автобусе номер 132 неисправные тормоза. Не садитесь в него!

В магазине готового платья Меллена протекает газовая труба. Возможен взрыв. Отдайте гладить костюм в другое место.

Между Риверсайд-драйв и Сентрал-парк-вест бродит бешеная собака. Возьмите такси.

Вскоре я большую часть дня только и делал, что чего-то не делал и куда-то не ходил. Опасности подстерегали меня чуть ли не под каждым фонарным столбом.

Я заподозрил, что дерг раздувает свои отчеты. Это было единственное возможное объяснение, В конце концов, я еще до знакомства с ним достиг зрелых лет, отлично обходясь без посторонней помощи. Почему же опасностей стало так много?

Вечером я задал ему этот вопрос.

– Все мои сообщения абсолютно правдивы, – заявил он, по-видимому, слегка задетый. – А если не верите, включите завтра свет в вашей аудитории при кафедре психологии…

– Зачем, собственно?

– Повреждена проводка.

– Я не сомневаюсь в ваших предсказаниях. Но только замечаю, что до вашего появления жизнь не представляла такой опасности.

– Конечно нет. Но должны же вы понимать, что раз вы пользуетесь преимуществами опеки, то должны мириться и с ее отрицательными сторонами.

– Какие же это отрицательные стороны?

Дерг заколебался.

– Всякая опека вызывает необходимость дальнейшей опеки. По-моему, это азбучная истина.

– Значит, снова-здорово? – спросил я ошеломленно.

– До встречи со мной вы были как все и подвергались только риску, вытекавшему из ваших житейских обстоятельств. С моим же появлением изменилась окружающая вас среда, а стало быть, и ваше положение в ней.

– Изменилась? Но почему же?

– Да хотя бы потому, что в ней присутствую я. До некоторой степени вы теперь причастны и к моей среде, как я причастен к вашей. Известно также, что, избегая одной опасности, открываешь дверь другой.

– Вы хотите сказать, – спросил я раздельно, – что с вашей помощью опасность возросла?

– Это было неизбежно, – вздохнул он.

Нечего и говорить, с каким удовольствием я удавил бы его в эту минуту, не будь он невидим и неощущаем. Во мне бушевали оскорбленные чувства; с гневом говорил я себе, что меня обвел, заманил в западню неземной мошенник.

– Отлично, – сказал я, взяв себя в руки. – Спасибо за все. Встретимся на Марсе или где там еще ваша хижина.

– Так вы отказываетесь от дальнейшей опеки?

– Угадали! Прошу выходя не хлопать дверью.

– Но что случилось? – Дерг был, видимо, искренне озадачен. – В вашей жизни возросли опасности – это верно, но что из того? Честь и слава тому, кто смотрит в лицо опасности и выходит из нее победителем. Чем серьезнее опасность, тем радостнее сознание, что вы ее избежали.

Тут только я понял, до чего он мне чужой, этот чужесветный гость!

– Только не для меня, – сказал я. – Брысь!

– Опасности увеличились, – доказывал свое дерг, – но моя способность справляться с ними перекрывает их с лихвой. Для меня удовольствие с ними бороться. Так что на вашу долю остается чистый барыш.

Я покачал головой:

– Я знаю, что меня ждет. Опасностей будет все больше, верно?

– Как сказать! Что до несчастных случаев, тут вы достигли потолка.

– Что это значит?

– Это значит, что количественно им уже некуда расти.

– Прекрасно! А теперь будьте добры убраться к черту!

– Но ведь я вам как раз объяснил…

– Ну конечно: расти они не будут. Как только вы оставите меня в покое, я вернусь в свою обычную среду, не правда ли? И к своим обычным опасностям?

– Вполне возможно, – согласился дерг. – Если, конечно, вы доживете.

– Так и быть, рискну!

С минуту дерг хранил молчание. И наконец сказал:

– Сейчас вы не можете себе это позволить. Завтра… Завтра…

– Прошу вас не рассказывать. Я и сам сумею избежать несчастного случая.

– Я говорю не о несчастном случае.

– А о чем же?

– Уж и не знаю, как вам объяснить. – В тоне его чувствовалась растерянность. – Я говорил вам, что вы можете не опасаться количественных изменений. Но не упомянул об изменениях качественных.

– Что вы плетете? – накинулся я на него.

– Я только стараюсь довести до вас, что за вами охотится гампер.

– Это еще что за невидаль?

– Гампер – существо из моей среды. Должно быть, его привлекла ваша возросшая способность уклоняться от опасности, которой вы обязаны моей опеке.

– К дьяволу гампера – и вас вместе с ним!

– Если он к вам сунется, попробуйте прогнать его с помощью омелы. Иногда помогает железо в соединении с медью. А также…

Я бросился на кровать и сунул голову под подушку. Дерг понял намек. Спустя минуту я почувствовал, что он исчез.

Какой же я, однако, идиот! За всеми нами, обитателями Земли, водится эта слабость: хватаем, что ни дай, независимо от того, нужно нам или не нужно.

Вот так и наживаешь себе неприятности!

Но дерг убрался, и я избавился от величайшей неприятности. Некоторое время тихо-скромно посижу у себя в углу, пусть все постепенно приходит в норму. И, может быть, уже через несколько недель…