Текст книги "Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 122 (всего у книги 232 страниц)

Первый день Президента

Эта история привиделась мне, наверно, в кошмарном сне. И, несмотря на всю ее смехотворность, я воспроизвожу ее с почти документальной точностью. Быть может, это всего лишь сценарий для повести или, чего доброго, целого романа, навеянный слишком пристальным вниманием к президентской гонке. Хотя кто на самом деле знает, чем определяется выбор американского народа и судьбы американских президентов.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Дукакис всегда знал, что первый день в Белом доме будет для него необычным. Но не мог даже предположить, насколько причудливым все окажется на самом деле.

Странности начались с того самого момента, когда он наконец остался один в Овальном Кабинете, опустился в огромное кресло и прикрыл глаза, буквально на мгновение, чтобы прочувствовать момент: мечта стала реальностью, вот он, президент, сидит в Овальном Кабинете…

– Господин президент, сэр?

Дукакис резко вскинул голову. Он попросил, чтобы его не беспокоили. Он так долго представлял, как останется один, в Овальном Кабинете, сядет в кресло, закроет глаза и прочувствует всю значимость произошедшего… Откуда взялся этот лысеющий тип, лет тридцати с небольшим, нетерпеливо наклонившийся к самому лицу?

– Господин президент?

– Ну что там еще? – спросил Дукакис. – Кто такой?

– Уоткинс, сэр, – ответил человек. – Сотрудник секретной службы.

– Хорошо, Уоткинс. Чем могу помочь?

Он даже не слышал, как этот тип вошел в комнату. Не иначе, носит туфли на резиновой подошве. Как открылась дверь, Дукакис тоже не слышал. С другой стороны, он дремал, чего и следовало ожидать от человека, которого только что избрали на самую высокую должность на планете, а может, и в Солнечной системе со всеми ее кометами и астероидами.

– Я знаю, сэр, что вы объявили сотрудникам с утра выходной, однако нового президента необходимо ввести в курс дел сразу же после его появления в Овальном Кабинете. Надеюсь, вы понимаете нашу спешку. Существуют чрезвычайно важные обстоятельства, о которых мало кому известно. В подробности не посвящен даже самый близкий круг советников и экспертов. Президент обязан знать все. Он держит в руках все нити и принимает окончательное решение. Конечно, ему требуется совет и одобрение Конгресса, но все-таки решать приходится только ему. Именно поэтому, сэр, я пришел, чтобы рассказать, а лучше показать вам самый большой секрет этой, а равно всех прошлых и будущих администраций.

Дукакис рассмеялся.

– Что же это за секрет? Уж не хотите ли вы познакомить меня с пришельцами?

Уоткинс неожиданно побледнел.

– С вами уже кто-то беседовал, сэр?

ПРИШЕЛЬЦЫ ОБЪЯВИЛИСЬ!

– Что ты болтаешь? – рассердился Дукакис. – Я пошутил.

– Пришельцы – это не шутка, – возразил Уоткинс. – Идемте со мной, сэр. Я отведу вас к ним.

– Не понял?

– Пришельцы, сэр. Я хочу вас с ними познакомить.

– В другой раз, – поморщился Дукакис. – Сейчас мне не до пришельцев. Кстати, через пятнадцать минут у меня встреча с президентом Нигерии.

Уоткинс изобразил на лице глубокую печаль.

– Я надеялся, сэр, что мы сделаем это немедленно.

– Как насчет следующего вторника, между десятью и одиннадцатью утра?

– Боюсь, сэр, что так долго они ждать не станут, – возразил Уоткинс.

Дукакис рассмеялся, но, заметив, что Уоткинс даже не улыбается, нахмурился и тоном, который можно было посчитать как шутливым, так и очень серьезным, произнес:

– А мне все равно, станут они ждать или нет.

– Боюсь, что не все равно, сэр, – покачал головой Уоткинс. – Вопрос действительно не терпит отлагательств. Пожалуйста, пойдемте со мной, мистер Дукакис, вам необходимо встретиться с некоторыми людьми. Полагаю, слово «люди» в данном случае подходит лучше всего.

Дукакис нервно заерзал в кресле. Первая встреча с сотрудниками секретной службы проходила совсем не так, как он предполагал. Почему раньше никто не доложил ему об этих пришельцах? Он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я хочу позвонить своим советникам, – произнес Дукакис почти капризным тоном.

– Это было бы нежелательно, – сказал Уоткинс. – Переговоры с пришельцами – прерогатива исключительно президента. Вы можете посоветоваться с помощниками только после того, как сами ознакомитесь с проблемой. Не раньше. Информация предназначена только для вас. Затем вы вольны распоряжаться ею по своему усмотрению. Слушайте меня внимательно, сэр. Когда я закончу, вы решите, кому из советников можно доверить подобную тайну. Если, конечно, вы вообще решитесь ее кому-либо доверить.

– Не понимаю, из-за чего такая секретность, – проворчал президент.

– Скоро поймете, сэр. Пойдемте.

Похоже, Уоткинс прекрасно ориентировался в Овальном Кабинете. Он подошел к высокому шкафу и открыл дверцу своим ключом. Дукакис заглянул через плечо секретного агента. В шкафу на плечиках висели костюмы. Уоткинс отодвинул их в сторону, открыв проход к стальной кабине лифта.

– Я и не знал, что здесь такое… – пробормотал Дукакис.

– Вам не положено было этого знать, – улыбнулся Уоткинс. – До тех пор, пока я вам не покажу.

– Кто установил лифт?

– Этот сделан по приказу Франклина Делано Рузвельта. Предполагалось, что по нему можно будет спуститься в безопасное место в случае вторжения немцев во время Второй мировой войны. Разумеется, это был всего лишь предлог. Рабочих привели к строжайшей присяге. Вы тоже обязаны хранить тайну.

– Конечно, – сказал Дукакис.

Изнутри лифт напоминал небольшой спортивный зал. На полу валялись маты, имелась перекладина и несколько гимнастических снарядов.

– Это все для видимости? – спросил Дукакис.

– Вы чрезвычайно догадливы, сэр, – кивнул Уоткинс.

Дукакис подошел к панели с кнопками, сотрудник секретной службы запер двери лифта.

– Здесь отмечены четыре этажа, – сказал Дукакис. – На какую кнопку нажимать?

– Ни на какую, – отозвался Уоткинс. – Отсюда можно спуститься только в подземный гараж Белого дома.

– А мы куда направляемся?

– Увидите.

Уоткинс нажал на панель, и она отошла в сторону. За ней оказалась защищенная проволочным каркасом красная кнопка. Уоткинс сдвинул каркас в сторону.

– Теперь можете нажимать, сэр.

Дукакис надавил на кнопку. Механизм тихо загудел, лифт заскользил вначале вниз, потом куда-то вбок. Скорость стремительно нарастала.

– Каким образом работает это устройство? – спросил Дукакис.

– Тесловые катушки, – ответил Уоткинс.

– Никогда о них не слышал, – проворчал Дукакис.

– Технология держится в секрете.

– Зачем держать в секрете то, что может хорошо работать? – удивился Дукакис.

– Это вы тоже скоро узнаете, сэр.

– Куда мы направляемся? – повторил Дукакис.

– На секретный подземный объект в Дулсе, штат Нью-Мексико.

– Нью-Мексико? Но это же в нескольких тысяч миль отсюда!

– Если точно, то от Вашингтона до Дулса две тысячи семь миль. При помощи магнитной индукции мы проделаем этот путь очень быстро.

– Вы сказали «секретный объект»?

– Так точно, сэр.

– Я не знал, что у нас существуют секретные объекты в Нью-Мексико.

– Строго говоря, у нас их там нет. У нас есть база ВВС, а на ней существует секретный объект. Под землей. На девятом уровне.

– Да это целый город! – заметил Дукакис.

– Именно так, сэр.

Уоткинс нажал на кнопку, и из стен лифта выдвинулись удобные сиденья. Еще одна кнопка отвечала за небольшой бар.

– Все предусмотрели! – восхищенно пробормотал Дукакис.

– Здесь есть даже факс, сэр. Хотя мы перемещаемся так быстро, что он нам не понадобится.

КАК БЫТЬ С ВТОРЖЕНИЕМ РЕПТИЛОИДОВ

Поездка все-таки длилась довольно долго. Один раз пассажирам даже подали обед. Бутерброды с индюшатиной показались Дукакису сухими, зато пиво было великолепно. По крайней мере в пиве эти люди разбираются, решил он.

В лифте имелись свежие газеты. Дукакис попытался скоротать время за чтением, потом решил прикинуть, с какой же все-таки скоростью они несутся. Цифра не укладывалась в голове.

Он взглянул на Уоткинса. Тот стоял, заложив руки за спину, и покачивался с носка на пятку. Секретный агент был человеком среднего роста, с темными волосами, короткой стрижкой и пробором на левой стороне. В петлице темно-синего пиджака красовался цветок.

Дукакис все еще не мог как следует прийти в себя. Между тем пора было задуматься. Не заговор ли это? Может, кто-то замышляет против него недоброе? Он вспомнил своих политических соперников. Не их ли это происки? Дукакис всегда смеялся над параноиками, страдающими особой подозрительностью. А ведь дело принимает серьезный оборот. Где кончается паранойя и начинается разумная осторожность?

Наконец лифт плавно остановился. Уоткинс открыл двери.

Снаружи просматривался какой-то коридор. Судя по всему, они находились под землей.

– Дальше пойдем пешком, – объявил Уоткинс. – Сооружение транспортной системы не закончено. Думаю, вам не надо объяснять, в чем причина задержки.

Дукакис как раз ждал объяснений, но Уоткинс, видимо, решил, что президент догадался сам. Вообще, для первого раза впечатлений было чересчур многовато.

– Где мы? – резко спросил Дукакис.

– На подземной базе под городом Дуле, штат Нью-Мексико.

– Зачем мы сюда приехали?

– Они хотят знать ваше решение, господин президент.

– Какое решение?

– Относительно рептилоидов. Все эти годы мы считали их своими главными противниками. О страшной угрозе предупредили взбунтовавшиеся рабы рептилоидов – низкорослые сероиды. Мы попытались вступить в союз с высокими блондинами с Плеяд, они очень на нас похожи. С большим трудом удалось заключить соглашение, но тут выяснилось, что нас опять обманули. Низкорослые сероиды оказались не такими простыми. А обитатели Плеяд не такими дружелюбными. Так что, господин президент, необходимо решать: либо мы меняем политику, либо идем прежним курсом…

В КОРИДОРЕ

Тоннель плавно изгибался, в потолок были встроены лампы. Казалось, тоннель сделан из полированного алюминия. Слышался приглушенный гул, словно за стеной работала тяжелая техника.

Дукакис и Уоткинс молча шли по тоннелю. Президент начинал по-настоящему нервничать. Не стоило отправляться сюда без охраны. И Уоткинса следовало бы проверить, а не тащиться за ним, как слепому котенку. Дали хотя бы день или два побыть президентом, привыкнуть к положению и людям… Он слишком легко позволил себя увести. «Надеюсь, – подумал Дукакис, – мне не придется за это расплачиваться».

Они продолжали идти по длинному тоннелю, освещенному встроенными в потолок лампочками. Что это на полу – ковер? А может, резиновая дорожка? О чем должен думать президент, шагая по этому коридору?

Как бы то ни было, пора переходить к следующей сцене.

В конце тоннеля дверь. Возле нее охранник. Он очень высокий, вместо лица неразличимое бледное пятно.

– Кто это? – шепотом спросил Дукакис.

– А, это один из Синтетических. Не волнуйтесь, они на нашей стороне.

ОБСЛЕДОВАНИЕ НА ПРЕДМЕТ ИМПЛАНТАНТОВ

– Одну минуту, – произнес охранник, сжимавший в руке странного вида пистолет.

– Наши удостоверения, – сказал Уоткинс и протянул запаянные в пластик карточки.

Охранник кивнул.

– Теперь я должен провести внешний осмотр.

– Его трогать нельзя! – воскликнул Уоткинс. – Это президент!

– У меня приказ, – упрямо повторил охранник. – Вы же знаете, как они говорят: во вселенной Гоблинов каждый может надеть чужое лицо.

– Это место полностью защищено от несанкционированного проникновения.

– Так же думали и в Аде, штат Оклахома. Пожалуйста, сэр, не заставляйте меня применять силу.

– Ну, ладно, – проворчал Уоткинс и обернулся к Дукакису: – Это всего лишь формальность, сэр. Он должен проверить ваши ноздри специальным инструментом.

– Ничего не… – выдохнул Дукакис, но в следующий момент стражник подтянул его к себе, запрокинул ему голову и посветил маленьким фонариком вначале в одну, а потом в другую ноздрю. Осмотрев ноздри через увеличительное стекло, он выключил фонарик и произнес:

– Вы можете проходить.

Видя, что опешивший Дукакис намерен устроить настоящий скандал, Уоткинс потащил его по коридору.

– Что все это значит? – возмущенно выкрикивал Дукакис.

– Ищут имплантанты, сэр, – объяснил Уоткинс. – Приборы, которые подключаются к мозгу. Их вводят через ноздри, в область оптического нерва.

Дукакис нахмурился.

– Через ноздри нельзя выйти к оптическому нерву.

– Знаю, сэр. Поэтому вначале лазером просверливают отверстие.

– Кто этим занимается?

– Мы точно не знаем. Вначале думали, что сероиды, но выяснилось, что мы сильно преувеличиваем их возможности. По всей видимости, за этим стоят еще более зловещие существа, рептилоиды с Драко.

– Кто такие сероиды? – спросил Дукакис.

– Раньше мы считали их друзьями, – сказал Уоткинс. – Теперь нет. Только, пожалуйста, не говорите им про мои слова.

– Куда вы меня тащите?

– Вы должны встретиться с пришельцами, господин президент.

ПЛАН ЭВАКУАЦИИ НА МАРС

Дверь открылась. В комнату заглянул человек и спросил, обращаясь к Уоткинсу:

– Новый президент здесь?

– Здесь. Но он занят.

– Не мог бы он заскочить на минуту и одобрить поправки к плану эвакуации?

– Дружище Дженкинс, он только что ознакомился с режимом секретности. Мы не успели посвятить его в планы эвакуации.

В этот момент Дукакис произнес:

– Секунду. Я хочу знать, что происходит.

С этими словами он прошел в соседнюю комнату. За ним последовал раздраженный Уоткинс.

Около дюжины человек сидели за длинным столом. Дженкинс тут же обратился к Дукакису:

– Суть дела в том, господин президент, что мы намерены отказаться от плана, согласно которому в случае атаки пришельцев все правительственные чиновники, начиная с уровня GSC-04 и выше, будут вывезены на Марс. Сопровождать их смогут только люди, имеющие специальный допуск. Члены семьи в эту категорию не попадают.

– Считаю, что правительственные служащие должны оставаться на своих местах, даже если корабль пойдет ко дну, – отрезал Дукакис.

– Хорошо, хорошо, – торопливо сказал Уоткинс. – Нам пора, сэр.

Но было уже поздно, президент успел понять, что его заманили в ловушку.

ДУКАКИС БЕЖИТ, ЕГО ПРЕСЛЕДУЮТ

– Все, хватит, мне надо отсюда уходить, – сказал Дукакис и огляделся. Вокруг белели фанатичные, нечеловеческие лица. Кто-то поднял руку с чем-то белым и омерзительным, и Дукакис бросился бежать. За его спиной прогремел взрыв. Первый осколок просвистел в дюйме от его головы. Дукакис завернул за угол и обнаружил разветвление. Он выбрал левый тоннель и помчался по отполированной стальной трубе.

МЕТАМОРФОЗА

Пойманный в перекрестье лучей, Дукакис дергался, извивался, скользил, но не падал. Лицо президента изменилось, вытянулось, побледнело, стало неузнаваемым. Руки выросли и приобрели бутылочно-зеленый оттенок. Он схватился за лучи и резко дернул их в разные стороны. Лучи разлетелись, как осколки стекла.

Дукакис принял угрожающую стойку и двинулся на противника.

В этот момент в дверях показался Уоткинс со странным пистолетом. Из ствола вырвалось белое пламя, коснулось Дукакиса и тут же окутало его ослепительным облаком энергии. Жидкости в теле Дукакиса закипели, он дико закричал. Долго мучиться и агонизировать ему не пришлось. Лучевой пистолет был выставлен на самую высокую отметку. Влага мгновенно испарилась, сухая плоть и нервы вспыхнули и тут же сгорели. На пол упали черные хлопья золы.

– Ты в порядке? – спросил Уоткинс.

– Кажется, да, – ответил Дженкинс. – Что это было?

– То, чего мы не предвидели, – сказал Уоткинс. – Похоже, вмешались синие чироки с Альдебарана. До сих пор они не проявляли к Земле никакого интереса. Только их еще нам не хватало. Господи, синие чироки!..

– Я считаю, что сдаваться рано, – сказал Дженкинс. – Тебе надо немедленно связаться с Главной Программисткой. Попроси ее изъять пару месяцев из Основного Времени Земли и переиграть выборы на победу Буша.

Уоткинс неуверенно покачал головой.

– Ты же знаешь, как она не любит переделывать историю. Считает, что большое количество аномалий портит конструкцию.

– Это необходимо, – твердо заявил Дженкинс. – Временная линия президентства Буша – единственный вариант, не допускающий победы синих чироков. Он даст нам возможность перевести дух и построить защиту, прежде чем они сообразят, что мы сделали.

– Хорошо, – кивнул Уоткинс. – Постараюсь. А тебе известно, что с Бушем мы получим вторжение в Кувейт и иракский кризис?

– Известно, – проворчал Дженкинс. – Только выбора все равно нет. Либо мы, либо синие чироки.

– Ладно. – Уоткинс подошел к двери и обернулся. – Что делать с Дукакисом в новом временном варианте?

– Что хотите, то и делайте. Теперь надо думать о Буше.

Случай в боевом вылете

Реакция шеф-пилота Джонни Дрекстона на эту новость была мгновенной.

– Что?! – заорал он. – Мне подсовывают в качестве второго пилота какого-то зеленого юнца из Космической академии?

Сержант Рэк, крупный, седой мужчина, сочувственно кивнул.

– Может, он не так уж плох, сэр. Нынешняя молодежь воспитана на межзвездных кораблях – не то что мы, старые межпланетные бродяги.

– Да-а? – усмехнулся Дрекстон и сильно прикусил итак уже вполовину изжеванную сигару. – Ты считаешь, зеленый юнец может лететь вторым пилотом на межзвездном штурмовике-бомбардировщике GP-1077F2, имеющем гиперпространственный двигатель и снаряженном полным боекомплектом сверхмощных бомб, где малейшая ошибка означает мгновенную гибель? Кто этот парень?

– Сын генерала Деверелла, сэр, – ответил сержант.

Джонни Дрекстон мрачно улыбнулся и щелкнул пальцем по кончику изжеванной сигары.

– Значит, генерал считает, что может пристроить своего сыночка на GP-1077P2, да? Ну, сержант, это мы еще поглядим.

Улыбка Дрекстона стала зловещей. Он сдвинул старенькую пилотку на глаза и вышел из операторской, своей гибкой фигурой напоминая пантеру.

Сержант Рэк недовольно покачал головой. Именно этого он и боялся. Люди вроде Джонни Дрекстона от природы предвзято относятся к генеральским сыновьям. Сам Джонни прошел трудный путь. В израненных войной небесах Мирдолана-5 одноместный истребитель Дрекстона МК2 едва спасли от калнакских кораблей, Джонни, естественно, спасли тоже. А в промежутках между боевыми действиями Дрекстон перевозил коммерческие грузы по маршруту Луна-Марс.

– Готовность, – частенько говаривал он друзьям, – дорого стоит.

Джонни Дрекстон был настоящим космическим волком, жестоким, агрессивным, презрительным, с неизменной сигарой в зубах.

А генеральский сынок? Может, все и обойдется, подумал упрямый, но всегда оптимистично настроенный сержант. Однако беда пришла даже раньше, чем ожидал постоянно готовый к любым неприятностям Дрекстон.

Это случилось в первом же вылете.

Сын генерала, Хьюберт Деверелл, крупный, обманчиво медлительный парень с коротеньким ежиком белокурых волос, представился команде. Его серые глаза пылали восторженным огнем, а новенькие лейтенантские лычки ярко блестели. Он пожал руки немногословному бомбардиру Блюфазеру, чистокровному индейцу-апачи, стрелку Эшу, неугомонному балагуру из Бруклина, и Милтону Сент-Аугустусу Ли, вежливому инженеру из Алабамы. После чего отправился в пилотский отсек засвидетельствовать свое уважение Джонни Дрекстону.

– Я только хотел сказать вам, сэр, – произнес генеральский сын, – что для меня огромная честь служить вместе с вами. Я… я всегда восхищался вами, сэр.

Глаза Джонни Дрекстона, цвета неочищенного ржаного виски, не выразили никаких эмоций.

– Рад видеть вас на борту, Деверелл, – сказал он, и сержант Рэк уже было подумал, что конфликта не будет.

Однако он рано надеялся.

– Видите ли, сэр, – продолжал молодой лейтенант, – я всегда мечтал попасть в состав экипажа межзвездного штурмовика-бомбардировщика. Мой отец говорит, что они выполняют очень важную функцию.

– Рад слышать мнение генерала Деверелла, – холодно ответил Дрекстон. – Но вам, может, интересно знать, лейтенант, что вы облокотились на пульт бомбометательного устройства?

– О Боже! – воскликнул юноша и с обманчивой неуклюжестью отодвинулся от пульта.

– Конечно, сейчас он блокирован, – продолжал Дрекстон. – Но еще пара подобных незначительных ошибок, когда мы будем во вражеском пространстве, и…

– Я буду осторожен, сэр! – воскликнул лейтенант и с горячим желанием угодить патетически добавил:

– Да, сэр. Я буду очень осторожен!

Джонни Дрекстон в ответ лишь мрачно улыбнулся. А сержант Рэк дружелюбно положил огромную руку на плечо молодому человеку.

– Пойдемте со мной, сэр, – сказал он. – Я вам покажу корабль.

Уходя, они видели, как Джонни Дрекстон, зажав в зубах очередную сигару, сидел за огромным полусферическим пультом управления, на котором плясали и вспыхивали огоньки, словно компьютер был сильно пьян. Эта картина выглядела довольно забавной.

Спустя восемьдесят семь часов, выполняя обычную патрульную миссию, штурмовик-бомбардировщик уже мчался по сектору 12ВАА, оставив под собой пылающую зловещим красно-коричневым цветом непокорную планету Мнос-2, главный континент которой распластался внизу словно дракон с вырванными зубами.

Джонни Дрекстон щелкнул переключателями пульсаторов, и большой звездолет взвыл, он ударил по клавишам ускорителей, и большой корабль завизжал, он дернул рычаги тяги, и большой корабль застонал.

– Вот так-то, мальчик, – сказал Джонни Дрекстон румяному длиннорукому лейтенанту, – теперь принимай управление на себя.

Генеральский сын неуклюже забрался в кресло второго пилота и нервно застегнул ремни на широкой груди. Склонившись над пультом, он одной рукой ухватился за рычаг управления дюзами, а другую положил на ручку сигнала боевого сбора.

– Исполни-ка ХВХ-маневр, – сказал Дрексон, – и следи за собой. Не забывай, что мы везем свежие яйца.

Юноша сглотнул и кивнул. Под его сильными проворными пальцами закрутились регуляторы, заставляя плясать стрелки приборов, и большой звездолет лег на заданный курс. Деверелл щелкнул тумблерами, и патрульный бомбардировщик жалобно застонал. Юноша усмехнулся и ударил кулаком по выравнивателю уровня.

– Деверелл! – заорал Дрекстон.

– Да, сэр.

– Вы, лейтенант, стукнули по бомбометателю. Примите мои поздравления. Вы только что сбросили комплект сверхмощных бомб на нейтральную планету.

Загорелое лицо молодого человека побледнело. А Джонни Дрекстон добавил:

– То есть ты бы сбросил их, если бы бомбометатель не был заблокирован. Что с тобой стряслось?

– Я полагаю, мне нужно немного времени, чтобы освоиться с управлением, – нервно ответил юноша, не выказывая, однако, страха.

– Да-а? – хмыкнул Джонни Дрекстон и сжевал еще полдюйма сигары. – Нервишки разыгрались? Ну давай посмотрим, как ты проведешь звездолет через серию JВ2-уменьшающих радиальных разворотов.

– Капитан! – воскликнул сержант Рэк, его лицо выражало живейший интерес. Но у нас же тогда отвалится правый охладитель!

– В бою иногда приходится идти и на это, – заявил Дрекстон. – Давай, Деверелл, начинай.

Юноша снова сглотнул и трясущимися руками ухватился за рычаги управления. Большой межзвездный штурмовик-бомбардировщик задрал нос и начал разворачиваться…

В кают-компании бомбардир Блюфазер писал письмо матери, чистокровной индианке-апачи. Периодически облизывая кончик карандаша, он выводил:

«Надеюсь, в нынешнем году в резервации вырастет отменный урожай маиса».

Стрелок Эш просто предавался размышлениям. Хоть он и был неугомонным балагуром, он вдруг обнаружил, что скучает и по своей родной улице, и по Кэтти Каллахэн, бывшей его женой всего три часа.

Милтон Сент-Аугустус Ли, вежливый и обманчиво-тихий южанин, думал о своей жене Амелии, которая, возможно, именно в этот момент пила кофе с Фаей, невестой лейтенанта Деверелла. Признаться, все члены экипажа были хорошими ребятами, и на миг южанин Сент-Аугустус Ли позабыл о своем горьком разочаровании по поводу войны между Северными и Южными штатами. Черт возьми, некоторые янки не так уж и плохи…

В момент совершения первого из серии последовательных разворотов корабль тряхнуло и Эша и Ли выбросило из коек. Блюфазер с молчаливым спокойствием, рожденным вековой привычкой индейцев к верховой езде, ухватился за опорную перекладину. Звездолет рвануло назад, после чего он начал обрушиваться, как падающая скала.

– Что еще за чертовщина? – воскликнул Эш, но никто не мог ответить на вопрос бруклинского балагура.

А дело было вот в чем: находившийся в пилотском отсеке молодой лейтенант Деверелл не выполнил требуемого тройного нажатия кнопки выхода на оперативный простор, а вместо этого ударил по клавише ускорителя ракет, который, к несчастью, блокирован не был. Эта ошибка легко поддавалась исправлению, однако руки впавшего в панику лейтенанта словно приросли к рычагам управления. Сержант Рэк, усердный наставник молодых пилотов, знал, что в начинающими такое случается нередко, а потому совершенно без злобы врезал огромным кулаком по лейтенантской челюсти. Деверелл осел в кресле, а Джонни Дрекстон вывел корабль из стремительного вращения.

– Ну теперь, – холодно заявил Дрекстон, – карьера парня как пилота закончилась.

– Не следует так придирчиво относиться к нему, сэр, – сказал сержант, когда юноша неуверенно помотал головой. – Такие ошибки случаются даже с лучшими из них. Я вспоминаю ваш первый боевой вылет, сэр, когда вы…

– Заткнись! – проревел Дрекстон, и его волчье лицо исказилось в гневе. Слышишь, сержант. Парень провалился.

Его высказывание слышали все, поскольку лейтенант, ткнувшийся головой в пульт управления, непроизвольно включил систему внутренней связи. Индеец, нарушивший собственную невозмутимость, сильно выдохнул воздух носом. Сент-Аугустус Ли заметил: «Это довольно жестоко, вот так сразу ломать мальчика. Я думаю, может…», но не закончил фразу. А стрелок Эш лишь сказал: «Какого черта?», однако никто не засмеялся, ибо это было слишком серьезно даже для балагура.

Вытянувшись во фронт, молодой лейтенант Деверелл подумал о своем отце, командующем флотом бомбардировщиков, высоком седовласом мужчине с тонкими пальцами и холодным магнетическим взглядом бледно-серых стальных генеральских глаз; подумал о своей невесте, яркой девушке Фае с нежным взглядом, возлагавшей на него большие надежды; подумал о Космической академии, ее флаге и гимне; о Сан-Франциско, который всегда мечтал увидеть; и подумал о своей вине, которую просто обязан искупить.

Джонни Дрекстон уселся перед мигающей клавиатурой пульта. Его сигара была на четверть изжевана, а на лице появился волчий оскал.

И впервые в жизни молодой лейтенант познал ярость.

Внезапно, словно от боли, большой штурмовик-бомбардировщик затрясся. Одновременно с этим стрелок Эш без сарказма сообщил: «До неприятеля три часа полета», а сержант Рэк выкрикнул: «Температура главного двигателя повышается!»

События развивались со скоростью быстродействия современных компьютеров. Джонни Дрекстон заложил огромный звездолет в пикирующий разворот, свободной рукой ухватившись за управление охлаждением выходного сопла. Он снизил нагрузку бортовых двигателей искривления пространства и дал полную нагрузку левым бортовым ракетам, одновременно с этим нажав на педаль импульсного двигателя разворота. На мгновение показалось, что этот неортодоксальный и дерзкий маневр завершится успехом, однако в ту же секунду пилотский отсек был прошит лазерным лучом неприятеля. Обшивка корабля мгновенно самовосстановилась, однако Джонни Дрекстон выматерился, оскалился и рухнул головой на пульт. Из-под его пилотки потекла тоненькая струйка крови.

Большой корабль круто нырнул носом и со скрежетом ринулся вниз в направлении распластавшегося дракона на Мносе-2.

Молодые серые глаза лейтенанта встретились с голубыми глазами сержанта. Юный пилот увидел, как побледнело лицо сержанта.

Корабль резко шел вниз. Лейтенант опять подумал о своем седовласом отце-солдате, своей невесте, Космической академии, ее флаге и гимне и о Сан-Франциско; которого никогда не видел. После чего с ледяной решимостью вытянул руку, ухватился за строенный рычаг руля управления и бокового толкателя кормового баланса и резким движением плеча вернул его в прежнее положение.

По системе внутренней связи в кормовой отсек корабля было передано сообщение: «Команде занять места согласно боевому расписанию». Поначалу никто не понял, кому принадлежит этот ледяной целеустремленный голос. Потом до стрелка Эша дошло. «Елы-палы, да это же наш лейтенант», – воскликнул он. Однако никто не засмеялся.

Сент-Аугустус Ли, позабыв о семье и своем наследии, взял серповидный гаечный ключ и отправился к сигнальному маяку. Бомбардир Блюфазер с бесстрастным бронзовым лицом снял с бомбоприцела двойную блокировку и прильнул к точнейшему прибору глазами, которые столетиями оглядывали покатые холмы земель индейцев сиу. Стрелок Эш без саркастической усмешки на губах установил батарею компьютероуправляемых лазерных пушек в режим автопоиска. А сержант Рэк, у которого не осталось времени на мысли о кофе, генералах и даже своей жене Мире, коей не позволялось появляться в офицерской столовой, поскольку она была индонезийка, быстро отправился готовить большой корабль к самоуничтожению на случай непредвиденных обстоятельств.

Однако корабль калнакских бандитов внезапно отклонился от курса и исчез в глубинах космоса, оставив после себя лишь вспышку от реакторов искривителя пространства. Это было в стиле калнаков – обмануть бдительность землян, а затем вернуться и ждать благоприятной возможности для нападения. Большой же бомбардировщик с воем шел к поверхности Мноса-2.

– Может, избавимся от груза, сэр? – спросил сержант Рэк.

– Ни в коем случае! – загремел юный лейтенант Деверелл. – Мы не имеем права потерять ни единой детали земного оборудования. Сержант, мне нужна дополнительная энергия, чтобы вывести звездолет из пике.

– Но, сэр! – воскликнул сержант. – Тогда у вас оторвутся двигатели с правого борта.

– Пусть отрываются, – твердо заявил Деверелл, и его крупные, обманчиво неуклюжие, но на самом деле удивительно ловкие руки легли на пульт управления.

Пришедший в сознание Джонни Дрекстон огляделся, однако его лицо оставалось бесстрастным. Он спокойно закурил сигару.

А пульт управления сверкал огоньками, словно рождественская елка, разряженная берсеркером.

Корабль помчался с головокружительной скоростью. Однако испугались они всего лишь один раз, услышав зловещий звук, будто что-то оторвалось. Но то была куртка юного лейтенанта Деверелла, которую он скинул, чтобы легче дышалось.

Медленно и неохотно, испытывая жесточайшие перегрузки, корабль начал выходить из пике. Когда маневр завершился, звездолет находился уже в половине светового года от планеты Мнос-2, нацеленный в направлении Малого Магелланова облака. Они были спасены, а космический грузовик стоимостью не в один миллиард долларов не развалился на части.

Находившийся на корме Сент-Аугустус Ли облегченно вздохнул. Он внезапно понял, что его больше не волнует война между Северными и Южными штатами. Теперь он даже не воспринимал ее как Гражданскую войну. Ведь сейчас они были единой страной. На невозмутимом лице Блюфазеля мелькнуло некое подобие улыбки; теперь он знал наверняка, что в этом году урожай маиса в Чероки будет большой и хороший. А стрелок Эш зажег дрожащей рукой сигарету и, покрутив у виска пальцем, произнес: