Текст книги "Скиппи умирает"

Автор книги: Пол Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц)

–  Привет, Скиппи, – говорит замогильный голос. – Поздравляю с Днем мертвецов!

– Спасибо, Джефф.

–  Это невероятно, правда?

– Да, просто удивительно…

–  Хочешь фруктового пунша?

– Можно.

Эльф идет вслед за зомби к столу, где “Джикерс” Прендергаст разливает всем желающим из огромного чана пунш, приготовленный Монстро из остатков разных баночных фруктовых концентратов. Там уже и Деннис, и Рупрехт; первый только что временно отчислил Джикерса за его вызывающий костюм (он оделся под Мэтса Уайлендера, теннисного аса восьмидесятых), а потом навсегда исключил его из школы за то, что не позаботился подлить в пунш спиртного. Вскоре прибегает Найелл:

– Эй, слушайте все! Марио только что отвергла девушка!

– Ничего не отвергла, ты, придурок в женском платье, – рявкает Марио, явившийся вслед за ним. – Я же тебе сказал: она диабетик, ей нужно пойти вколоть инсулин.

– Да я все видел! – заявляет Найелл с видом нераскаянного злорадства. – От во-рот по-во-рот!

– Смейтесь-смейтесь, мистер Шутник, а вот когда эта телка вколет себе инсулин и вернется, тогда уже мы над вами посмеемся.

– Ну, даже если она не вернется… – тоном утешителя начинает Джефф.

– Вернется.

– Да, но если даже не вернется, то тут еще сколько угодно других дам.

– И почти все они пьяны, – добавляет Деннис.

– Поразительно, – задумчиво говорит Рупрехт, обращаясь к Скиппи, – до чего все это напоминает принцип действия суперколлайдера. Ну, помнишь, там разгоняли два потока различно заряженных частиц почти что до скорости света, а потом сталкивали друг с другом? Только здесь вместо скорости задействованы алкоголь, подчеркнутые вторичные половые признаки и примитивные рок-н-ролльные ритмы.

Скиппи ушел за новой порцией пунша. Рупрехт спокойно вздыхает и смотрит на часы.

Мимо сутенерской походкой проходят Патрик “Всезнайка” Нунан и Оэн “Мастер-Секзекутор” Флинн с пластмассовыми “узи” под мышкой; между ними все еще заметен легкий холодок – остаток тех горячих споров, которые они вели сегодня из-за того, кому наряжаться Тупаком [21]21
  Тупак Амару, Шакур (1971–1996) – американский рэпер и киноактер.


[Закрыть]; в споре победил Патрик, вследствие чего Оэн сейчас расхаживает в громоздком костюме, изображая Бигги Смоллза [22]22
  Один из псевдонимов американского рэпера Кристофера Уоллеса (1972–1997).


[Закрыть]. Из динамиков рвутся оглушительные переливы “Лейлы”, композиции группы “Крим”; в диджейской кабинке Уоллес Уиллис кивает сам себе: о да! “Флаббер” Кук, который явился в униформе служащего супермаркета, объясняет аппетитной монашенке, что, хоть тележка и часть его костюма, на самом деле она принадлежит магазину, поэтому он не может покатать ее, хотя ему очень хочется. По краю зала с меланхоличным видом, засунув руки в карманы, прохаживается мистер Фаллон, учитель истории.

– Мне бы хотелось сказать несколько слов о хулиганстве, – вещает Деннис, блестя неподдельным потом. – Здесь, в Сибруке, мы просто не потерпим никакого второсортного хулиганства. Хулиганство должно отвечать тем же высоким требованиям, какие мы предъявляем ко всему остальному. Если вам нужна помощь и вы хотите повысить уровень своих хулиганских выходок, то, пожалуйста, без колебаний обращайтесь ко мне, или к отцу Грину, или к мисс Тимони, или мистеру Килдуффу, или…

Вдруг Джефф Спроук хватает Скиппи за руку и говорит:

– Эй, Скиппи, гляди! Это не твоя девушка – вон там?

– Скиппи?

– …а, Скиппи?

– Эй, да нам тут скоро новый Скиппи понадобится!

Так бывает в кино. Музыка вдруг замолкает, голоса заглушаются, все пропадает и тает – остается только она. Она разговаривает с подругами; на ней длинное белое платье, а в темных волосах посверкивает тонкая диадема. Она сияет так, словно светится изнутри, и хотя Скиппи смотрит прямо на нее, он все равно глазам своим не верит: как она прекрасна! Он смотрит прямо на нее – и не верит своим глазам.

– Вот это да, – говорит Марио. – Пальчики оближешь, вот так телочка! Твое счастье, Джастер, что ты первым на нее глаз положил, а иначе быть бы ей первой кандидаткой в лакомства в особом меню Марио.

– Ты лучше приглядывай за ним, Скип, – говорит Деннис. – Никогда не верь итальяшкам! Нацисты поверили – и что с ними потом стало?

– Тебя сейчас, случайно, не стошнит, как тогда, а? – спрашивает Рупрехт.

– Не могу поверить, что она здесь, – шепчет Скиппи, как зачарованный.

– Скиппи, старина, – Деннис хлопает его по плечу, – какая, в сущности, разница: здесь она или не здесь? Считай, что для тебя она все равно что на Северном полюсе. Или даже на луне.

– А что это за костюм на ней? – спрашивает Найелл. – Вроде похоже на какого-то эльфа из “Властелина колец”.

– А может, на девушку из “Лабиринта”?

– Дураки! Она же нарядилась королевой Амидалой из “Призрачной угрозы”!

– А, ты, наверно, имеешь в виду ту сцену из “Призрачной угрозы”, где она появляется с диадемой? Ту особенную, волшебную сцену, которой на самом деле не существует? Да?

Но Скиппи не кажется, что она похожа на королеву Амидалу, или на девушку из “Лабиринта”, или еще на кого-нибудь. Он и раньше видел красивых девушек – в кино, в интернете, на плакатах или открытках, приклеенных к дверцам шкафов или к стенам комнат в общежитии; но в красоте этой девушки есть нечто большее – нечто невыразимое, гораздо более многостороннее… Она подобна горе невозможной формы, по которой он пытается взобраться, но падает и оказывается внизу, на спине, в снегу…

– Дамы и господа… Сейчас будет доподлинно установлена личность Девушки с Фрисби! – объявляет Джефф, возвращаясь на сцену вместе с Титчем Фицпатриком.

Титч, одетый в красный комбинезон участника “Формулы-1”, испещренный логотипами разных компаний, сегодня явно имеет дела поважнее: со всех сторон ему машут, гримасничают и посылают любовные взгляды девушки.

– Ну и где она? – спрашивает он нетерпеливо.

– Вон там, – показывает Джефф своим пальцем разлагающегося трупа. – Рядом с кабиной диджея, видишь?

Титч сжимает губы и, поднявшись на цыпочки, тянет шею в ту сторону, куда показывает Джефф. Скиппи внутренне корчится. Сейчас он узнает ее имя! Мечта обретет реальность! А хочет ли он этого? Он даже сам не знает…

С ней три другие девушки – американская солдатка с умными, острыми чертами лица, аквалангистка в облегающем водолазном костюме и толстушка в каком-то невероятно объемном бальном платье в викторианском стиле, которое постоянно сползает у нее с плеч. Они вчетвером стоят рядышком и о чем-то беседуют; глаза Девушки с Фрисби все время перебегают от танцплощадки к двери, как будто она кого-то ждет.

– Лори Уэйкхем, Джанин Форрест, Шэннан Фицпатрик, Келли-Энн Доуэни. – Титч скучающим голосом отбарабанивает имена девушек. – Наверное, вы говорите о Лори Уэйкхем – это она в белом платье.

Лори.

– А кто она? – спрашивает Джефф.

– Я же только что сказал: Лори Уэйкхем!

– Нет, я о другом: кто она вообще такая?

Титч пожимает плечами:

– Ну, самая обычная принцесса из Фоксрока.

– У нее кто-нибудь есть? – спрашивает Марио.

– Понятия не имею, – равнодушно говорит Титч. – Я видел ее в разных компаниях в “Л-А Найтс”. Не знаю, есть ли у нее парень. Она ведет себя так, как будто никто ее недостоин.

– Фригидная, – комментирует Марио.

– Значит, ты хочешь сказать, Титч, что Скипфорд просто впустую тратит время, да? – истолковывает его слова Деннис. – Ты хочешь сказать, что если Скиппи о ней мечтает, то это все равно что какая-нибудь мразь или дрянь будет мечтать о Жизель? Как будто какая-то склизкая дрянь или водоросль начет подкатывать к Жизель и говорить ей, мол, надевай пальто?

– Да он вовсе не хочет ничего такого сказать, – вмешивается Джефф. – Он просто говорит, что она держит себя так, как будто никто ее недостоин. Но это только потому, что она до сих пор не знакома со Скиппи.

– А что такого особенного в Скиппи? Нет, ты не обижайся, Скиппи.

– Ну, например, он же хороший пловец – разве нет? А еще он… Он почти закончил “Страну надежд”, да?

– На самом деле, – вдруг вспоминает Титч, – на прошлой неделе я пару раз видел ее с Карлом.

Вдруг все разом умолкают – как будто все слова вдруг засосал какой-то чудовищный вакуум.

– Я видел их однажды в торговом центре, – говорит Титч, ничего не замечая, – а потом еще раз рядом с “Тексако”. Не знаю, какие у них отношения. Могу спросить, если нужно.

– Отличная идея! Спроси об этом Карла – и он сюда заявится и расквасит морду Скиппи, тогда мы точно узнаем, что ее уже застолбили.

И, как будто почувствовав на себе взгляд, толстуха в злополучном платье оглядывается и щурится в сторону компании ребят; тут Титч незаметно скрывается в толпе.

– Сочувствую, старик, – говорит Найелл.

Скиппи смотрит в пол, словно разглядывает осколки своей разбитой жизни.

– Мне кажется, тебе нужно просто подойти и поговорить с ней, – советует Рупрехт.

– Жирный болван, ты слышал, что сказал Титч? – набрасывается на него Деннис. – Он же сказал, что видел ее с Карлом. Ключевое слово здесь – Карл. А это означает: или убирайся подальше, или начинай рыть себе могилу.

– Он же сказал, что только видел ее с Карлом, – поправляет его Рупрехт. – Ведь могут быть сотни причин, почему они оказались вместе.

– Ну конечно. Наверно, они вместе посещают клуб филателистов.

– Может, уже хватит об этом? – безутешно говорит Скиппи.

– Но с Карлом! – говорит Рупрехт. – Да кто бы захотел крутить любовь с Карлом?

– Идиот! Так устроены девчонки, – презрительно говорит Деннис. – Чем больший ты козел – тем длиннее очередь из девок, желающих тебе отсосать. Это научный факт!

– Нельзя просто так сказать, что нечто является научным фактом, – возражает Рупрехт.

– А я вот взял и сказал, толстожопый! Что ты-то об этом знаешь? Тебе-то кто-нибудь когда-нибудь отсасывал, а?

– Твоя мать, – шепотом суфлирует Рупрехту Джефф.

– Твоя мать, – говорит Рупрехт Денису.

– Мачеха, – хмуро уточняет Деннис.

– А может быть, Рупрехт и прав, – говорит Найелл. – И вообще – разве Карл здесь?

– Ну, может, хватит уже об этом говорить? – протестует Скиппи.

– Нет, ну если они парочка – значит, они бы и здесь были вместе, разве нет?

– Мне кажется, существует единственный способ установить истину: если Скиппи подойдет к этой девушке и поговорит с ней, – повторяет Рупрехт.

– Да заткнитесь вы все наконец, мать вашу! – кричит Скиппи. – Почему вы не можете просто взять и заткнуться?

Они удивленно замолкают, и некоторое время стоят молча. Потом Марио, отпустив какое-то сальное замечание насчет девок, поворачивается и самозабвенно погружается в гущу танцующих, за ним, уже посмеиваясь, следуют Деннис с Найеллом. Рупрехт похлопывает Скиппи по плечу, а сам еще раз украдкой глядит на часы. Скиппи смотрит на Лори. Остальные две девушки одновременно что-то говорят ей; она кивает, но как будто не слушает, с бешеной скоростью нажимая большим пальцем на кнопки телефона. Лучше бы он никому никогда не говорил про нее, сам ничего не знал бы о ней – тогда бы он мог продолжать смотреть на нее в телескоп, как раньше. А теперь – правильно Деннис сказал: хотя она здесь, рядом, но она для него – все равно что на другом конце света.

– Не сдавайся, Скиппи, – бубнит прямо ему в ухо голос Джеффа. – В Хэллоуин происходят странные вещи…

И тут, прямо посреди гитарного рывка в “Отеле ‘Калифорния’”, одного из любимых шлягеров Уоллиса Уиллиса, музыка замолкает, свет гаснет, и в этом междуцарствии тьмы вдруг раздается оглушительный удар грома, словно какое-то огромное, бесформенное черное животное зарычало прямо у них над головами. Все весело кричат. Скиппи сжимает руку вокруг рукоятки меча.

За окном сверкает молния. Карлу мерещится, что он слышит веселые крики и смех. Его (Морганов) телефон показывает 19:49, что значит 7:49. Он опаздывает. Лори-лгунья весь вечер засыпала его эсэмэсками.

Идешь на дсктк? Приходи, будет весело

и

Мы пойдем пить в 4 за цркв будешь?

Снова сверкает молния, теперь он представляет, как спортзал загорается, как все пылает и все внутри кричат.

Он уже приготовился идти, в 19:20 надел куртку и взял из-за динамика таблетки. На пустынной автостоянке за церковью он заставит ее поработать за них. Все ее подружки ушли, у нее по щекам текут слезы. Извини, цена выросла. У нее нет выбора. Она поворачивается, ее пояс щелкает, она спускает джинсы и нагибается, и он трахает ее прямо там, на мокрых от дождя ступеньках, а Бог подсматривает за ним сквозь витражное окно церкви.

Но у порога комнаты он остановился – и все еще стоит. У края его кровати, в телевизоре, какой-то кретин поет кретинскую песню перед столом, за которым сидит куча кретинов.

Внизу, перекрывая звуки дождя, мать Карла разговаривает по телефону:

– Нет, я просто не понимаю, почему машина, которая стоила шестьдесят восемь тысяч евро, постоянно ломается! Вот чего я не понимаю! Я говорю – разве это не странно, что она все время ломается, эта расчудесная машина, которая стоила шестьдесят восемь тысяч евро?

Она у телефона уже полчаса и все время повторяет одно и то же. А иногда она просто плачет или кричит, но одновременно и плачет, так что не разберешь, что именно она говорит.

– Ладно, поезжай обратно на поезде, слышишь, поезжай обратно на поезде, а они – надеюсь, они доставят ее тебе обратно в Дублин, надеюсь, это входит в обслуживание, которое они предо… Да – а почему это они не хотят? Все это очень разумно, да – а как насчет расходов там, на месте? Ночевать в гостинице – это не расходы?

На дсктк о боже! Нам так скучно где ты?

– Потому что это было бы очень мило – да, именно! Потому что тебе здесь место – у себя дома, с женой и ребенком! Послушай – нет, не нужно мне это название… Что я буду делать с этим названием го… Какой смысл, если ты никогда не отвечаешь за свои… Дэвид!

Карл слышит, как голос матери переходит в какой-то визгливый рык, почти как у мисс Пигги из “Маппет-шоу”:

– Нет уж, не надо, в таком случае оставайся лучше там! Давай оставайся там в гостинице со своим инструктором по теннису, или стоматологом-гигиенистом, или со своей… Нет, это ты ведешь себя неразумно! Это ты неразумен, раз не понимаешь, что у тебя есть – а у тебя есть любовь! Тогда давай лучше… Нет! Нет, Дэвид, уже поздно… Уже поздно, можешь не беспокоиться… Нет, уже нет! Ты лишился этого права, когда поставил свою… стоматолога-гигиениста на пути к собственному счастью… Ладно, расскажешь все это моему адвокату, потому что… Нет, теперь я запираю двери…

Скоро тут запрут двери!

Звякают ключи, поворачивается замок, гремит цепочка, захлопываются окна, а затем мать возвращается к телефону, чтобы проорать: “Ты слышал?” Потом она идет обратно в гостиную, шаркает, похоже, что-то тащит и роняет, а затем принимается плакать в голос, как дитя.

В телевизоре трое мужчин хлещут четвертого крапивой, у него уже вся спина огненно-красная, и в передышках между воплями он вопит и смеется одновременно. Карл делает звук погромче, а затем еще и в стерео, так что музыка из телешоу и музыка из стерео врезаются друг в друга и перемешиваются, и у Карла в мозгу не остается места ни для чего другого. Он лежит на кровати, а того типа уже бьют по пяткам кувалдой, и все смеются.

Почему не приходишь????

Через 15 мин все закроется!!!!

Хрен тебе, сучка, сегодня тебе придется еще где-нибудь добывать таблетки. Карлу очень скучно. Он вытаскивает из стены канцелярскую кнопку и проводит ею себе по руке, а потом быстро опускает рукав, потому что дверь в его комнату приоткрывается: там стоит мама. В тени ее лица не видно. Но Карл даже за шумом от телевизора и стерео слышит ее сопение.

– Карл, детка?

Он не отвечает.

– Карл, выключи ненадолго музыку, ангел мой.

Он сердито фыркает, потом направляет пульт от стерео на стерео, а пульт от телевизора на телевизор. Как ему надоело пользоваться двумя разными пультами! Картинку Карл не выключает – и, вместо того чтобы смотреть на мать, продолжает глядеть на экран, где парни с молотком смеются, а другой парень, закрыв глаза и раскрыв рот, катается от боли.

– Ах, Карл… – Мать некоторое время стоит у окна, держа занавеску между двумя пальцами. – Ах, мой милый…

Потом она валится набок, на кровать Карла, рядом с его коленками, зажав себе нос и рот, и тихонько хнычет. У нее длинные позолоченные ногти, заостренные, как когти какого-то золотого животного, а на шее ожерелье с крупными сверкающими камнями, как будто она только что пришла из модного ресторана, после ужина с какой-нибудь важной персоной, хотя на самом деле она съела в полном одиночестве на кухне что-то диетическое, разогретое в микроволновке.

– Иногда… – Она поднимается и вытирает сопли из-под носа, – даже когда два человека очень, очень любят друг друга, в их жизни наступает момент…

Тут телефон Карла опять чирикает. На этот раз пришла эсэмэска от Барри.

Старик девки выглядят зашибись

у меня 2 если не придешь дам ей 1

У Карла стынет кровь в жилах.

– Последнее время мы с отцом никак не можем найти общий язык. Нет, никто не виноват, просто иногда так складываются отношения…

Барри дает ей таблетки. Барри шутит с ней. Барри рассказывает ей всякие умные вещи.

– …видит бог, мы много раз пытались поговорить, пытались как-то все уладить, но в конце концов…

Барри запускает руки ей в джинсы. Барри трахает ее в туалетной кабинке – ее сиськи в руках Барри, а Барри вращает глазами и выстреливает всем своим запасом ей прямо в лицо!

– …нет выбора. – Мать Карла глядит на него моргающими блестящими глазами и продолжает дрожащим голосом: – Но и я, и папа, мы оба хотим, чтобы ты знал… Это не значит, что мы меньше любим тебя, понимаешь? Понимаешь, милый?

Белая сперма Барри медленно стекает по ее щеке.

– Нет! – кричит Карл.

– О, бедный мой ребенок! – Мать Карла принимается всхлипывать. – Бедное мое дитя! – И она притягивает его голову к себе на грудь – гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. – Ах, детка, все будет нормально, обещаю тебе, я так тебя люблю, Карл, всегда буду тебя любить, больше всего на свете, больше всего…

Он притиснут к ее груди, он слышит, как внутри нее плещется морская соль, как будто держишь возле уха раковину и слышишь шума моря, фальшивого моря… Она продолжает говорить и плакать, а в окно хлещет дождь. Карл уже чувствует, как у него слипаются глаза. Но тут он видит, как эта сучка стоит на коленях и сосет член Барри! Он снова раскрывает глаза и смотрит на часы. 20:30. Он силой высвобождается из объятий матери:

– Мне пора идти. Я уже опаздываю на дискотеку.

– Конечно, иди, дорогой. Я не хочу, чтобы наши неурядицы портили тебе жизнь. – Мать вытирает щеку тыльной стороной ладони и фальшиво улыбается сыну. – Мы будем сильными, будем помогать друг другу, да?

– Я правда опаздываю, – повторяет Карл.

Он встает, застегивает куртку, не глядя на мать, хотя чувствует на себе ее взгляд.

– Ты будешь там красавчиком из красавчиков, – говорит она и снова принимается плакать.

Карл выбегает из комнаты и сбегает по лестнице. К входной двери приставлены два стула, а из двери гостиной наполовину торчит кушетка. Карл относит стулья обратно на кухню.

У меня 2 если не придешь дам ей 1

Он заталкивает кушетку на место, потом подходит к входной двери, чтобы открыть ее. Но входная дверь заперта. Он откидывает цепочку, отодвигает засов и поворачивает ключ в замке. Но дверь все равно заперта! Черт! У него стучит в висках. Лори снимает трусы, Барри засовывает в нее пальцы.

– Мама! – орет Карл.

Она не откликается.

– МАМА! – орет он еще громче и взбегает назад по лестнице.

– Я здесь, дорогой, – отзывается слабый голос из ее спальни.

Он толкает дверь. Там все красное и золотое. Мать сидит на краешке кровати и смотрит телевизор. В руке у нее стакан, а между пальцами зажата белая пластмассовая трубочка – это фальшивая сигарета, которую курят, чтобы отвыкнуть от настоящих сигарет.

– Там дверь, блин, заперта! – сообщает Карл.

– Ой, деточка, прости, я забыла…

Она берет сумочку и копается в ней, разыскивая ключи. Потом перебирает ключи и, найдя нужный, протягивает Карлу всю связку:

– Можешь оставить их у себя на ночь, зайчик. Когда вернешься, положи их на стойку. Я приняла таблетку снотворного и никуда уже не буду выходить.

Карл, хрюкнув от отвращения, хватает ключи.

– Желаю хорошо повеселиться, мой милый, – говорит она ему вдогонку. В ее голос уже снова прорываются слезы. – Обо мне не беспокойся.

Карл отпирает входную дверь и выходит на холодное, мокрое от дождя крыльцо – и вот тут ему в голову приходит идея. Вначале он даже сам не понимает, что это – идея. Это всего лишь два слова, которые отложились у него в мозгу: КЛЮЧ и ТАБЛЕТКА. Он не знает, что эти слова там делают. Он останавливается на ступеньке, хмурится и уже кладет руку на дверную ручку, чтобы захлопнуть дверь. КЛЮЧ ТАБЛЕТКА КЛЮЧ ТАБЛЕТКА, эти слова пялятся на него, как глаза с картины. Мозг Карла не привык к идеям вроде КЛЮЧ ТАБЛЕТКА, и КЛЮЧ вначале он отказывается ТАБЛЕТКА как-то сложить их вместе – а затем, сами по себе, они вдруг соединяются, встают на свои места, и – вот она, идея, хотя еще секунду назад там была пустота! Наверное, с Барри такое постоянно происходит. Идея так и закипает у него в крови, и Карл проскальзывает обратно в дом! Захлопывает дверь изнутри. Немного выжидает, прислушивается – по-прежнему ли мать в кровати. А потом тихонько прокрадывается вверх по лестнице, оттуда – в ее ванную комнату.

Он видит себя в зеркале над раковиной. Идея прямо написана у него на лице – в виде самодовольной ухмылки. Он осторожно подносит ключи к свету и перебирает их. Выбрав крошечный серебристый ключик, он вставляет его в крошечный серебристый замочек в зеркальном шкафчике. Ключ беззвучно поворачивается. Карл вращает глазами и дергает за ручку. Дверца бесшумно открывается.

Шкафчик забит до отказа. Тут трубочки, флаконы, коробочки, таблетки всевозможных цветов, форм и размеров – и все с белыми ярлычками, на которых написано имя матери Карла. Если б здесь был Барри, он бы, наверно, объяснил, что для чего. Но Карлу нужна только одна штука.

Барри говорил, это называют препаратом для изнасилования на свидании. Это такая таблетка, которую подмешиваешь девушке в питье, и она так возбуждается, что готова исполнить любое твое желание. А на следующий день она уже ничего не помнит.

Что, специально придумали такие таблетки, чтобы насиловать девушек? – удивился Карл.

Да нет, ее придумали как снотворное, но потом кто-то обнаружил, что если ее принять вместе с алкоголем, то она вытворяет и все эти прочие вещи.

Снотворные таблетки.

Тогда она сделает все что захочешь.

Это и есть идея Карла насчет Лори.

Но есть одна проблема. Ярлычки, приделанные к флакончикам и коробочкам, не говорят, где же они, эти снотворные таблетки. На них написаны только названия – длинные диковинные названия, которые ускользают из памяти, не успеваешь их дочитать до конца. Они напоминают имена каких-нибудь королей из истории или названия неведомых планет. Их сотни. Карл уже думает, не позвонить ли Барри, чтобы спросить – что это за таблетки такие? Но тогда ему придется выложить Барри свою идею, а этого он не хочет делать, пока Барри там наедине с девушкой, иначе Барри может прийти в голову та же идея. Тогда его посещает другая идея – вывалить в сумку все флакончики и коробочки и принести на дискотеку, а Барри уж пускай сам выбирает нужные! Он уже поднимает руку, чтобы схватить флакончики с нижней полки, как вдруг слышит какие-то шорохи в соседней комнате. Он замирает, и потом бежит прятаться за дверь душа, но ничего не происходит. Может быть, это были только звуки телевизора. Однако из-за двери душа он замечает нечто такое, чего не видел раньше: на подоконнике, рядом с кремом “Ледишейв”, стоит белая коробочка, откуда серебряным язычком торчит упаковка таблеток.

Ярлык ничего ему не говорит – очередное жуткое непонятное название. Но внутри коробочки он находит инструкцию, сложенную как дорожная карта:

ЗЕНОГИПНОТАН – снотворное, которое поможет вам уснуть. ЗЕНОГИПНОТАН – это действующее вещество, подобное бензодиазепину, член циклопирролоновой группы веществ. При бессоннице примите одну таблетку ЗЕНОГИПНОТАНА за час до отхода ко сну. НЕ УПОТРЕБЛЯЙТЕ С АЛКОГОЛЕМ. Не управляйте опасными механизмами. НИКОГДА НЕ ПРЕВЫШАЙТЕ РЕКОМЕНДУЕМУЮ ДОЗУ. Во время или после приема ЗЕНОГИПНОТАНА вы можете испытать некоторые или все следующие побочные эффекты: сонливость, рвота, потливость, утомление, головокружение, скачки либидо, потеря зрения, антероградная амнезия, дезориентация, притупление эмоций, депрессия, тревога, бессоница. Известно, что прием бензодиазепина и подобных бензодиазепину веществ способен вызывать другие реакции, – такие как беспокойство, возбуждение, агрессивность, бред, бешенство, кошмары, психозы, неадекватное поведение другие поведенческие отклонения. В случае появления подобных реакций прием препарата следует прекратить. Прием просроченного препарата может вызывать головные боли, мышечную боль, помрачнение сознания, повышенную тревогу, гиперчувствительность к свету, галлюцинации, эпилептические припадки, дереализацию, деперсонализацию, самоубийство. В случае негативных побочных эффектов, пожалуйста, проконсультируйтесь у врача.

Держи-ка, Лори, я принес тебе выпить. Спасибо. Он мысленно улыбается ей так, как обычно улыбается Барри, и одет в смокинг а-ля Джеймс Бонд. Почему ты не пьешь? – спрашивает он.

Попозже, говорит она.

Он улыбается. Он не понимает, что происходит. Почему ты не выпьешь сейчас? – спрашивает он.

Мне сейчас не хочется пить, говорит она. Ее глаза – как две таблетки.

Пей, говорит он. Она пятится. Что такое? Он хватает ее за запястье. А ну пей! Она не хочет, она борется с ним. Он злится все больше и больше, он пытается поднести ее руку со стаканом ко рту – а у нее глаза наполняются слезами, и вот она роняет стакан, и питье проливается в серый туман его воображения. Я никогда не стану с тобой трахаться! – кричит она. Карл начинает реветь – это уже не слова, а настоящий звериный рык, он уже складывает руки в кулаки, нет – в целые дубины, и заносит их над съежившейся девушкой…

– Карл?

Он замирает. Неужели он шумел вслух? Или ему померещился этот стук в дверь?

– Карл? – За дверью стоит мать. – Это ты, зайчик?

Черт, черт, черт! Он запихивает коробочку с таблетками в задний карман, потом отпирает дверь. Мать в домашнем халате. Она глядит на него непонимающе.

– Я думала, ты ушел, – говорит она.

– Нет, – говорит Карл, – я кое-что забыл.

– А что ты делаешь в моей ванной? И почему аптечка открыта?

От нее пахнет алкоголем. Карл представляет, что таблетка уже растворилась в ее крови. Завтра она ничего не будет помнить. Он медленно вытягивает руку и касается ее руки. Халат шелковистый на ощупь.

– Ты просто спишь, – говорит он.

Она моргает, глядя на него.

– Тебе снится сон, – говорит он.

Она закрывает глаза и кладет ладонь на лоб. А потом говорит – скорее тихонько шепчет:

– Я вспомнила… Ты же не надел костюм.

– Что не надел?

– Костюм. Для танцев. Костюм для маскарада.

Костюм! Черт! Он совсем забыл!