Текст книги "Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?"

Автор книги: Патрисия Мойес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

Глава 13

В поезде, увозившем его назад в Хиндчерст, Генри еще раз перебрал в голове все, что ему удалось узнать от Майка. Информация в основном оказалась для него не до конца исчерпывающей. Из трех дочерей Кодуорти только Дэффодил, состоявшая в браке с американцем, могла полностью свободно распоряжаться своим наследством. Но это вряд ли было так важно, потому что Чак владел собственными миллионами. Два других случая оказались более сложными.

По голландским законам, как объяснил Майк, следовало рассматривать несколько вариантов того, что могло статься с деньгами Вайолет. Они могли быть распределены поровну между супругами, либо супруги могли владеть деньгами совместно, либо все наследство можно было перевести исключительно на счет мужа. Каждая из представленных систем имела свои преимущества и недостатки, и то, как в дальнейшем будут распределяться доходы семьи, каждая пара решает во время регистрации брака. После этого супруги уже не могут изменить свое решение, оно принимается раз и навсегда. Теперь Генри нужно было каким-то образом выяснить, какой из трех вариантов в свое время выбрали Вайолет и Пит. По крайней мере было возможно, что Вайолет оставляла за собой право полностью и самостоятельно распоряжаться своим наследством.

Швейцарская система оказалась довольно патриархальной. Впрочем, это не удивило Генри. Что же тут странного, если в этой стране некоторые женщины до сих пор еще не имели права голоса! Тут все принадлежало мужу. Вполне определенно и понятно, проще не бывает. Но – а в Швейцарии не бывает без «но», если речь идет о деньгах, – в некоторых случаях можно было заключать отдельные частные соглашения. Например, разрешалось составлять брачные контракты, в которых указывались различные обстоятельства и, в соответствии с этим, обе стороны заранее договаривались между собой о том, кому именно будет принадлежать, например, ожидаемое наследство. Таким образом, отношения между Эдвардом и Примроуз тоже оставались загадкой. Генри даже представить себе не мог, чтобы кто-то из них допустил постороннего человека в свои личные дела. Так или иначе, как мрачно отметил про себя Генри, супруги Дюваль после похорон явно намеревались уехать в Швейцарию, после чего он уже и не надеялся когда-либо еще раз встретиться с ними.

Однако тут он ошибся в предположениях. Когда он вернулся в Фокс-Трот, он увидел, что Примроуз и Эдвард уютно расположились в гостиной вместе с Эмми, и все трое наслаждаются шерри. Гости сердечно поприветствовали Генри, и Эдвард объяснил, что заехал сюда ненадолго – только для того, чтобы проверить состояние Долли.

– И как она себя чувствует? – поинтересовался Генри. – Мы были немного обеспокоены ее здоровьем.

– С ней порядок, – успокоил его доктор, который не слишком хорошо говорил по-английски и иногда путал слова. – Она ведет себя так, как и должна, учитывая таблетки, что я ей советовал. Послезавтра, когда кончатся похороны, она может перестать их принимать. Тогда она очень быстро восстановит силы, потому что уже отдохнула во время сна. Именно из-за похорон, как вы понимаете, я и хочу, чтобы она еще немного пила эти таблетки. Она, конечно, хотела бы на этих похоронах сочувствовать…

– Не «сочувствовать», а «участвовать», а еще вернее, присутствовать, – поправила мужа Примроуз. – Вечно у тебя одни и те же ошибки, – уже не так громко пожурила она супруга.

Доктор Дюваль бросил на жену быстрый взгляд:

– Да, моя дорогая Примроуз. Все время одни и те же ошибки. Как я сказал, мисс Долли наверняка захочет присутствовать на похоронах, а для нее это не очень хорошо. Дело в том, что в таком случае она в итоге, то есть итожно…

– Не «итожно», а «возможно», – вставила Примроуз, на этот раз более раздраженно, но доктор Дюваль попросту проигнорировал ее замечание.

– …это могло бы вернуть ее в состоянии шока и истерии, как это случилось вчера.

– Ане может получиться так, – осведомилась Эмми, – что она примет этих таблеток чересчур много?

Эдвард Дюваль улыбнулся:

– Она этого не сделает. Как мне кажется, мисс Долли вообще не очень-то любит глотать лекарства. Вы, наверное, тоже это заметили. Но, мадам, даже если она примет лишнюю таблетку, в этом не будет ничего страшного. Она только проспит подольше – может быть, целые сутки подряд. Или даже того больше. Но потом проснется, свежая, как новенькая, как вы выражаетесь.

Наступила тишина, потом Примроуз сказала:

– Я только что объясняла вашей супруге, мистер Тиббет, что успела сделать для нашей Долли, чтобы помочь ей.

– Неужели? – вежливо отозвался Генри.

– Вы оба были так добры, что остались здесь и ухаживали за ней, – ворковала Примроуз, но за ее бархатными тонами Генри явно слышал металл в голосе. – Мы чрезвычайно благодарны вам, но, конечно, не можем настаивать на том, чтобы ваше благородство длилось до бесконечности. Мы просто не имеем права злоупотреблять вашим добрым расположением к бедной женщине.

– Я только что пыталась доказать мадам Дюваль… – в отчаянии попыталась объяснить положение дел Эмми. Глазами она старалась показать Генри, что Примроуз вознамерилась выгнать их из Фокс-Трота, но она, Эмми, всячески этому сопротивляется.

Генри ответил ей обнадеживающей улыбкой, давая понять, что ее послание принято и расшифровано и теперь он принимает удар на себя.

– Благородство здесь ни при чем, а если оно и присутствует, то тут можно говорить только о Долли и ее большой душе, – ответил Генри. – Именно она была к нам столь добра и благосклонна, что пригласила погостить еще несколько дней в своем доме. – Он улыбнулся Примроуз, не забыв сделать легкое ударение на слове «своем».

Но Примроуз совершенно хладнокровно приняла этот удар.

– Бедняжка Долли! – вздохнула она. – Да, наверное, она счастлива. Как ей приятно играть роль хозяйки такого огромного поместья. Но если бы она нормально себя чувствовала и реагировала на все адекватно, то, конечно, поняла бы, что не может ожидать многого от такого известного полицейского эксперта. Он, разумеется, не может похоронить себя в глухой деревне и нянчиться с ней. Я искренне надеюсь на то, что вы тоже проявите к ней милосердие и простите старушку, господин старший инспектор. Она ведь перенесла такое сильное потрясение. Да не одно. Конечно, она ведет себя довольно странно. Но ей повезло, что мы с Эдвардом здесь. Более того, я уже позаботилась о том, чтобы Долли не приходилось хлопотать по дому и выполнять всю ту рутинную работу, к которой она, увы, так привыкла за долгие годы.

– У меня отпуск на неделю, мадам Дюваль, – пояснил Генри, – и я не могу даже придумать, где бы мне было приятней отдохнуть, нежели здесь, на природе.

Примроуз даже не обратила внимания на такой хитрый ход. Она продолжала, как будто и не слышала слов Генри:

– Я договорилась с миссис Биллинг из Тримбл-Уэллса, и она некоторое время будет приходить сюда как домработница и кухарка. На удачу оказалось так, что ее муж сейчас находится в больнице Хиндчерста по удалению аппендикса, и она целую неделю сможет пожить здесь. После этого, я надеюсь, Долли уже выздоровеет окончательно и миссис Биллинг будет приходить лишь на пару часов каждое утро, чтобы выполнять тяжелую работу по дому. Она очень трудолюбивая женщина. Моя мама частенько нанимала ее, когда в доме нужна была дополнительная помощь. Нам здорово повезло, что она согласилась.

Примроуз явно хотела сказать: «МНЕ явно повезло с ней». Затем она улыбнулась и продолжила:

– Миссис Биллинг приедет сюда вечером и станет сама заниматься домашним хозяйством. И за Долли она, разумеется, тоже присмотрит. Поэтому… – на этот раз улыбка предназначалась Генри, – вы и ваша жена можете чувствовать себя полностью свободными и возвращаться в Лондон, как только вы того пожелаете.

– Очень мило, – мрачно отрезал Генри. – Мы, разумеется, будем чувствовать себя свободными, и для нас было большим облегчением узнать, что за Долли будет кому присматривать. Как только миссис Биллинг появится здесь, мы с Эмми сможем гулять подольше, чтобы лучше исследовать эти прекрасные места. Мы обожаем прогулки за городом, – любезно пояснил он.

Примроуз гневно сверкнула глазами.

– Я надеюсь, что вы уедете к себе в Лондон еще до завтрашних похорон, – грубо и вызывающе заявила она.

– Это не исключено, – согласился Генри. – Как вы правильно заметили, мы теперь будем чувствовать себя совершенно свободными и делать все то, что нам захочется и мы посчитаем нужным.

Примроуз проявила смекалку и перестала давить на этого упрямца. Более эту тему продолжать было нельзя. Вернее, бессмысленно. Она допила шерри и поднялась:

– Нам пора. Вы не представляете себе, сколько хлопот требует организация похорон, даже таких немноголюдных, как это будет у нас. Конечно же, многие любили и уважали маму. С тех пор как в «Таймс» поместили заметку о ее смерти, у похоронной конторы вся стена утопает в цветах. К тому же мы опасаемся проблем с прессой. Вот почему все приготовления мы стараемся держать в строжайшей тайне. – Она с ненавистью поглядела на Генри, как будто он провинился в том, что попытался приоткрыть завесу этой тайны. А тот, надо заметить, наоборот, ни чуточки не интересовался похоронами леди Бэллок. Занимало его совсем другое, а именно подробности, описанные в брачном контракте доктора и мадам Дюваль. Но пока что ему стало ясно, что если он когда-то и выяснит то, что хотел, то, во всяком случае, не здесь и не сейчас.

Как только супруги уехали, Эмми принялась рассказывать мужу о том, что ей удалось разузнать сегодня за день. Она предъявила ему списки продуктов, которые были доставлены в Фокс-Трот на уик-энд местными торговцами. Впрочем, она не была уверена в том, что смогла хоть чем-то помочь расследованию супруга.

– Самый обычный заказ, просто каждого наименования было заказано больше, поскольку леди Бэллок ожидала гостей. Вот и все. Посмотри сам. Вот, например, записи от бакалейщика. Два фунта сахара вместо обычного одного, фунт бекона вместо четверти, четыре дюжины яиц вместо одной. И так далее. Но нет ничего такого, чего бы Долли раньше не заказывала, хотя бы и в самых маленьких количествах.

– Ну что ж, – вздохнул Генри, – по крайней мере мы сделали такую попытку. Игра стоила свеч. Спасибо тебе большое, дорогая. Я чуть попозже еще раз просмотрю все эти списки внимательней, чтобы избежать ошибки и подстраховаться. Кстати, как себя чувствует Долли?

Эмми неопределенно пожала плечами:

– Ты же сам слышал, как все это объясняет доктор Дюваль. Наверное, с ней все в порядке. Но она все еще очень сонная и постоянно жалуется на головную боль. Но Дюваль твердит, что это вполне нормально, а ему видней. – Эмми взглянула на часы. – Между прочим, ей уже пора принимать вечернюю таблетку. Я отнесу ей молока. Да, Генри, совсем забыла спросить – а как мы поступим с этой женщиной? С миссис Биллинг?

– Как мы с ней должны поступать? Она приедет помогать по дому.

– Я это поняла, – кивнула Эмми. – Но если верить Примроуз, она приедет сюда с чемоданом и намеревается остановиться по крайней мере на неделю. Где она будет спать?

– Понятия не имею, – ответил Генри, изучая записи мясника и сравнивая последний заказ с предыдущими. – Я полагаю, в этом доме имеется комната для прислуги?

– Единственная комната для прислуги, где есть мебель, уже занята, и там живет Долли. Как ты считаешь, может быть, стоит поселить туда миссис Биллинг, а Долли переместить в комнату Сайри Моэм?

– Делай так, как считаешь целесообразным. Я с тобой соглашусь в любом случае.

– Понятно. – Сказав это, Эмми отправилась наверх.

Прошло полчаса, прежде чем Генри окончательно убедился в том, что его жена оказалась права. Никаких «посторонних» продуктов за последнее время в дом не поступало. В этот момент зазвонил телефон. Генри пропустил несколько звонков в надежде, что Эмми снимет трубку наверху. Но телефон продолжал трещать, и ему пришлось идти в холл и снимать трубку.

– Пламли-Грин, дом 384? – осведомился безымянный переливчатый женский голос. – Одну секундочку, пожалуйста, с вами будут говорить из Парижа. – Последовала привычная пауза, перемежающаяся щелчками, дальними гудками и каким-то скрежетом в трубке, смешанным с обрывками чужих разговоров. Наконец раздался мужской голос, который по-французски объявил, что это «гостиница “Крийон”». Щелчки продолжились, затем строгий женский голос приказал: «Говорите!» – и француз на ломаном английском, в свою очередь, осведомился, попал ли он точно по адресу Пламли-Грин, дом 384. Генри подтвердил, что это именно так.

– Один момент. С вами будет говорить месье Суошгеймер. Соединяю.

В трубке раздался громкий голос Чака, который невозможно было бы не узнать:

– Алло? Я хотел бы услышать миссис Суошгеймер, если это возможно. Миссис Дэффодил Суошгеймер.

– Говорит Тиббет, мистер Суошгеймер, – отозвался Генри. – Боюсь, что вашей супруги здесь нет.

– Вы хотите сказать, она еще не вернулась?

– Вернулась? Зачем?

– Ради похорон. Вы должны были об этом знать. Она же собирается завтра присутствовать на похоронах.

– Впервые узнаю это от вас, – признался Генри. – Насколько мне известно, она сейчас в Лондоне и остановилась…

К его удивлению, в разговор тут же вмешался чистый голосок Эмми. Видимо, она все же сняла трубку с одного из телефонов в верхних комнатах.

– Мистер Суошгеймер? Говорит Эмми Тиббет. Простите, что вмешиваюсь. Дело в том, что я разговаривала вчера по телефону с Дэффодил.

– И она сообщила вам, что собирается вернуться в Фокс-Трот? – грозно потребовал ответа Чак.

– Нет. Не думаю, что она обещала приехать сюда.

– Но она дала мне телеграмму…

– Долли все еще плохо чувствует себя, – твердым голосом начала объяснения Эмми. – Ей требуется покой и тишина. Доктор и миссис Дюваль переехали в гостиницу «Хиндчерст-Армс» и оттуда собираются на похороны. Я полагаю, именно так же поступит и Дэффодил. Она остановится в отеле.

– Она ничего не говорила мне об этом. То есть даже слова не написала о каком-то «Хиндчерст-Армс» в своей телеграмме, – заворчал Чак. – Какой у них там номер, в этой чертовой гостинице? Я и к вам-то с трудом дозвонился…

– Номера я их не знаю, – честно призналась Эмми. – Мне нужно поискать его. Послушайте, мистер Суошгеймер, а что, если мы поступим вот как. Я сама позвоню Дэффодил и попрошу ее связаться с вами. Ей будет проще дозвониться до Парижа, верно?

Чак оживился. Его положительное мнение об Эмми и ее умственных способностях оправдывалось.

– Это отличная мысль, миссис Тиббет! Вы звоните Дэффи, а она уже ко мне сюда, в «Крийон». Спасибо вам огромное. Да, и я надеюсь, что мисс Долли очень скоро выздоровеет. Обязательно передавайте ей привет от меня и наилучшие пожелания.

Генри положил трубку на рычаг, и тут же к нему в холл спустилась Эмми.

– Прости, что так получилось, – начала она.

– Не надо извиняться, – покачал головой Генри. – Но ты меня заинтриговала. Что происходит?

– Я вообще об этом не хотела никому рассказывать. Но нельзя было допустить, чтобы Чак звонил в «Белгрейв-Тауэрс».

– Но почему же, ради всего святого? – не отступал Генри.

И Эмми рассказала ему все, что ей стало известно.

– Ну и ну, – только покачал головой старший инспектор. – И что же ты предлагаешь делать теперь?

– Только то, что сказала Чаку. Я позвоню Дэффи и попрошу ее связаться с Чаком. Мне кажется, похороны для нее стали отличным поводом остаться в Англии еще на некоторое время. Уоррен, судя по всему, должен в данный момент находиться в Милане. Что ж, она сама устроила себе такие сложности, пусть сама же из них и выпутывается. И все равно я не смогла допустить, чтобы Чак позвонил в гостиницу. Скажи, я права? – Эмми почти что умоляла мужа оправдать ее.

– И снова Объединенная женская лига в действии, – усмехнулся Генри. И прежде чем Эмми начала протестовать, быстро добавил: – Ну хорошо, хорошо. Я, наверное, поступил бы точно так же, если бы нужно было выручать мужчину-приятеля. Вот тебе телефон, позвони Дэффи.

– Гостиница «Белгрейв-Тауэрс». Могу я быть вам полезна?

– Мне хотелось бы поговорить с миссис Суошгеймер. Пожалуйста, апартаменты двести восемь.

– Кто будет говорить?

Вот как! Дэффодил дала указания сначала интересоваться звонившим! Вот тебе и новое развитие событий. Эта женщина научилась проявлять осторожность. Эмми назвала себя.

– Один момент.

Но «момент» в реальности превратился в несколько минут, прежде чем тот же голос механически произнес заученную фразу:

– Соединяю вас с номером. Говорите.

В трубке раздался щелчок, затем зазвучал раздраженный голос Дэффи:

– Боже мой, что вам угодно на этот раз? Я купалась, вы меня заставили выйти из ванной!

– Простите, – извинилась Эмми и быстро продолжила: – Я подумала, что дело очень срочное. Только что нам сюда звонил мистер Суошгеймер из Парижа.

– Чак? А ему-то что понадобилось? – Дэффи заволновалась, в ее интонациях звучала явная тревога.

– Поговорить с вами, – спокойно объяснила Эмми. – Похоже, он решил, что вы должны вернуться сюда. Он уверен, что вы передумали и будете присутствовать на похоронах завтра.

– Вот оно что! Простите, что он потревожил вас из-за меня. – Дэффи моментально успокоилась и заговорила уже более мягко: – Боюсь, что Чак просто неправильно меня понял. Он почему-то по-своему трактовал мои слова, когда я звонила ему вчера. Я действительно упомянула похороны, но при этом подчеркнула, что меня там не будет. Бедняга Чак, он становится совсем глухим, хотя никак не может себе в этом признаться. И что вы ему сказали? – Эмми поняла, что волнение снова вернулось к ее собеседнице. Слишком уж резко и неожиданно был задан этот вопрос.

– Я объяснила ему, что в Фокс-Троте вас нет, – осторожно начала Эмми, – но высказала предположение, что раз уж вы решили приехать на похороны, то скорее всего остановитесь в местной гостинице «Хиндчерст-Армс». Точно так же, как доктор и миссис Дюваль. И чтобы мистер Суошгеймер не мучился, стараясь дозвониться в эту глушь, я сказала, что вы сами после моего звонка свяжетесь с ним, соединившись с «Крийоном».

– А вы не говорили… вы ничего не говорили ему про «Белгрейв-Тауэрс»?

– Нет. Ничего.

Было слышно, как Дэффи с облегчением выдохнула.

– Вы так добры, миссис Тиббет. Вы знаете, я, может быть, действительно передумаю и приеду все-таки на похороны мамы. Наверное, я успею попасть в гостиницу как раз к ужину… – Она замялась, словно не зная, стоит ли ей продолжать, и все же закончила так: – Если мой муж снова позвонит вам, передайте ему, пожалуйста, что я буду в Хиндчерсте вечером, около восьми, хорошо? Я сейчас же позвоню ему, конечно же, – быстро добавила она. – Но вдруг мне тоже не удастся поговорить с ним…

– Я все ему передам, – пообещала Эмми, но не смогла не добавить: – Я рада, что вы все же приедете на похороны. С вашей стороны это мудрое решение.

– Как Долли?

– Лучше, но окончательно она еще не пришла в себя. Доктор Дюваль прописал ей успокоительное. И она пока что пьет эти таблетки. Он считает, что похороны могли бы сильно расстроить ее.

Наступила пауза, затем Дэффи сказала:

– Спасибо за брошку.

– Так вы уже получили ее? Быстро.

– Вы же отправили ее из Лондона. – В голосе Дэффи прозвучали одновременно и вопрос и осуждение.

– Это не я, – пояснила Эмми. – Моему мужу нужно было отлучиться по делам в город, и я попросила его зайти на почту.

– Ах вот как… Ну, тогда еще раз спасибо, миссис Тиббет. Увидимся завтра во время похорон.

– Не думаю, что мы еще раз встретимся.

– Вы хотите сказать, что все-таки решили уехать из Фокс-Трота?

– Не совсем так. Просто миссис Дюваль дала нам понять, что похороны будут только для членов семьи. Единственным человеком, не являющимся близким родственником, будет мистер Планкет, как мне показалось.

– Ну, от Примроуз можно было такое ожидать, правда же? – Дэффодил, казалось, даже немного позабавило такое сообщение. – Что ж, будет приятно встретить старину Планкета, как бы там ни было. Ну что ж… прощайте.

Эмми отыскала Генри в гостиной, где он пытался изготовить себе коктейль «Леди в белом». Он отпил глоток полученной смеси и поморщился:

– Ничего не понимаю. Туда входит только джин и «Куантро». Это я еще с юных лет помню.

– Может быть, он просто недостаточно холодный?

– Нет, дело не в этом. Горячий или холодный – вкус все равно отвратительный. В следующий раз, когда мне представится возможность поговорить с Долли, я непременно выведаю у нее секрет.

– Раз уж ты заговорил о Долли, спешу сообщить тебе, что я переместила ее в комнату Моэм. Она белая, в противоположность нашей.

– Тебе удалось убедить ее сменить комнату?

Эмми улыбнулась:

– Без труда, и я этому рада. При этом у меня появилась отличная возможность постелить ей свежее белье. Вот почему я так долго провозилась там, наверху. А миссис Биллинг теперь сможет воспользоваться бывшей комнатой Долли.

– А как ты поступила с вещами Долли?

– Самое необходимое уже перенесла на новое место. Туалетные принадлежности, расчески и все, что нашла в гардеробе. Остальное подождет и до завтра.

Миссис Биллинг появилась в доме буквально через несколько минут. Она приехала в единственном древнем такси, которое обслуживало жителей Тримбл-Уэллса. Новая помощница оказалась женщиной полной, добродушной. Ее седые волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке, она постоянно улыбалась и сама несла свой чемодан с вещами. Сразу стало понятно, что она хорошо знакома с этим домом. В отличие от Эмми миссис Биллинг сразу нашла свежее постельное белье, мыло и запасные мешки для пылесоса. Правда, при этом она призналась, что никогда еще ей не приходилось ночевать под крышей этого дома, принадлежавшего ранее леди Бэллок.

– Я многим обязана леди Бэллок, с тех пор как была еще девчонкой, – пояснила она Эмми, вынимая длинные шпильки с черными круглыми головками из соломенной шляпки перед большим зеркалом в спальне Кристэл. – В былые времена они устраивали очень большие и шумные вечеринки, когда был жив хозяин. Тут собиралось по пятьдесят или даже шестьдесят человек. Я обычно помогала на кухне, потом обслуживала гостей, подавала закуски и напитки. Разумеется, это было очень давно, когда я еще не вышла замуж за Биллинга. В основном это были очень высокие гости, все занимали большие посты, все такие известные… Министры, епископы и так далее. Я всегда вырезала их фотографии из газет, если мне такие попадались, и собирала в альбом. А как себя чувствует мисс Трип? – резко переключилась на другую тему миссис Биллинг. – Бедняжка, какое потрясение для нее! Они были очень близки, мисс Трип и леди. Неудивительно, что она так тяжело переживает свою потерю.

Эмми убедила миссис Биллинг, что Долли уже явно шла на поправку, а та не спеша достала из своего чемодана накрахмаленный белый фартук и завязала его на внушительной талии. Затем миссис Биллинг сказала:

– Я приготовлю вам и мистеру Тиббету что-то вроде ужина. И для мисс Трип, конечно. Что бы вы предпочли?

Эмми предложила сделать омлет.

– Так-так, – негромко произнесла миссис Биллинг. Конечно, как она пояснила, она не имела ничего против омлетов, но разве можно приготовить ужин, например, всего из одного блюда, как это делают французы? Это великое заблуждение. Мисс Примроуз, конечно, раз уж она вышла замуж за француза… Что, нет? Ах, за швейцарца, ну это одно и то же. Следовательно, по мнению миссис Биллинг, выходило, что мисс Примроуз, естественно, может казаться, что ужин должен состоять из одного блюда. Лично она, миссис Биллинг, так не считала, а потому должна была проверить кладовку, чтобы выяснить, что она еще могла бы состряпать на скорую руку. Эмми согласилась с новой кухаркой и предоставила ей полную свободу в выборе и приготовлении блюд на ужин.

А внизу Генри продолжал экспериментировать с коктейлем. На этот раз он добавил немного ликера. В результате его чуть не стошнило.

– Ладно, – махнул он рукой. – По крайней мере это занятно и убивает время.

– Ты чего-то ждешь? – поинтересовалась Эмми. – Зачем тебе вдруг понадобилось убивать время?

– Жду? Наверное, ты права. Я жду каких-то перемен. Чего-то вроде света в конце туннеля. Но по крайней мере, – добавил он, – мы теперь можем добавить еще одно имя. Мы имеем полное право пополнить список подозреваемых, у кого имелась причина убить Кристэл.

– Чье имя?

– Дэффодил Суошгеймер.

– Но она…

– Ее муж, – уточнил Генри, – а не она владеет миллионами. Его сын Уоррен работает у него же. Это означает, что от него одного зависит материальное состояние сына. Из того, что ты мне поведала, я могу сделать вывод, что Дэффи все же предпочла отцу сына. Но что тогда становится с любовью Дэффи? Если эти голубки решат открыться, им очень понадобятся денежки Дэффи. Вряд ли старина Чак согласится финансировать эту парочку.

Эмми задумчиво кивнула.

– Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Скорее всего Дэффи как раз более, чем кому другому, нужны были эти деньги.

– Пока это предположение. Мы, к сожалению, очень мало знаем – например, о Примроуз или Вайолет нам практически ничего не известно.

В восемь часов в гостиной появилась миссис Биллинг и радостно объявила, что ужин готов. Конечно, все было сделано наспех, но, как она надеялась, угощения должны понравиться. На стол она подала сырное суфле, жареного цыпленка и яблочный пирог. А что же, по мнению Эмми, из всего этого предпочла бы на ужин мисс Трип?

Эмми попросила миссис Биллинг отнести для Долли наверх цыпленка с овощами, и та с радостью согласилась. Супруги Тиббет наслаждались десертом, когда дверь в столовую резко раскрылась. На пороге стояла перепуганная и раскрасневшаяся миссис Биллинг.

– Мадам! – закричала она. – Мадам, пойдемте скорей туда, наверх! По-моему, она умерла!