Текст книги "Двойной без сахара (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Глава 35 «Боевое крещение»

– Did you miss us? – схватил меня за руку Рэй и заискивающе заглянул в глаза. (Ты по нам соскучилась?)

Признаться, я действительно за час экскурсии успела соскучиться по этой теплой шумной компании. Хотя скорее мне хотелось удостовериться, что Шон ни одного из них не утопил в мое отсутствие. Дорога до замка не показалась долгой. Мальчишки не замолкали ни на минуту, делясь своими новостями с Шоном, хотя тот пару раз пытался намекнуть, что это не очень-то вежливо по отношению ко мне, но я дала им зеленый свет на болтовню. Кейтлин не проронила ни слова – она вжалась в дверь и пыталась вязать – одно из деревьев в саду должно было одеться в чулок, если не по нашему возвращению, то очень скоро, потому что конец вязания не вылезал из лежащего между ее ног рюкзака.

Замок Росс расположился в долине под сенью зеленых гор, на которые нам предстояло вскарабкаться после экскурсии. Традиционная башня из серого камня и сохранившиеся оборонительные стены привлекли довольно туристов, чтобы создать очередь в кассу. Свободного посещения не предусматривалось, а экскурсовод не брал больше восьми человек за раз, и свободное место оказалось только после обеда. Я не особо расстроилась, ну что я там увижу? Кресто, стол, камин? Но Шон умудрился уболтать мужика взять меня на следующую экскурсию

– одним экскурсантом больше, одним меньше, а у него орава детей, которые разберут замок по камушкам за это время.

Оставалось убить целый час, а кроме озера здесь ничего не было. Усадить детей на экскурсионный катер означало заткнуть им рот на целый час – недопустимое свинство со стороны взрослых. Но мальчишки не дали шанса катеру. Рэй повис на руке Шона, требуя взять лодку. Какую? Ни одной лодки на озере. Но Мойра тоже что-то там говорила про возможность покататься…

Мы пошли вдоль берега и набрели на знак, уводящий нас в заросли, где прятались никому не нужные лодки – огромные, деревянные, с тяжелыми веслами. То, что нужно было мальчишкам. Вода, зеленая от отражавшихся в ней деревьев, не желала принимать весла, но Дерри упрямо отталкивался палкой, не принимая помощь дяди. Впрочем, Шон не настаивал. Его больше смущала молчаливость Кейтлин, не расставшейся с вязанием даже в лодке. Возможно, ей очень хотелось закончить чулок, или она пыталась отвлечь себя от братьев, чтобы не ввязаться в ссору.

Мальчишки подтрунивали друг над другом, но до драки не доходило. Парни не обидчивые по природе, а вот с девочками в нежном возрасте сложнее. Я подсела к Кейтлин и принялась нахваливать дизайн. Меня до сих пор не приняли в клуб – хорошо еще не оставили за бортом лодки сторонним наблюдателем. Кейтлин ничего не сказала, лишь кивнула и продолжила крутить крючок. Ладно – отстану. Возможно, мать что-то нашептала ей на кухне. Быть может, теплый прием мне был показан из-за Шона, а раз я не люблю ее дядю, а он не любит меня, то и ей не нужно проявлять ко мне особых чувств.

Я стала смотреть по сторонам. Ничего примечательного – на острове зелень, на горах тоже зелень. Оглянешься – тоже все зелено, и замок возвышается на берегу белым бельмом – так и хочется стереть его с зеленого полотна за ненадобностью. Посмотрела под ноги – уже мокро, пришлось упереться кроссовками в бок лодки. Краска совсем облупилась. Сколько лодке лет? Не старше ли меня? Весла – прямые палки, кое-где со сколами – постоянно выскакивали из уключин, из-за чего-то один, то второй брат получал по башке и грозился выкинуть виновника за борт. Шон крепился и не лез воспитывать. Кейтлин только тяжело вздыхала, когда братья менялись местами. А я диву давалась, как они вообще умудряются поднимать весла, которые толще их рук!

– Все, моя очередь! – не выдержал Шон и прогнал обоих на нос, игнорируя протесты. – У нас осталось двадцать минут.

Черт! А я даже не смотрела на время и напрочь забыла про экскурсию. Рэй схватил телефон дяди и принялся высчитывать скорость движения лодки, вынося неутешительный вердикт.

– Значит, не веришь в мои силы? – то ли в шутку, то ли серьезно обиделся Шон и с большей силой налег на весла. В его руках они, можно сказать, мелькали, но сил он прикладывал немало. Не зря попросил захватить для него футболку. Я не сомневалась, что она ему понадобится прямо сейчас.

– Переживу без экскурсии, – попыталась я охладить его пыл.

– И ты мне не доверяешь? – уже, кажется, зло сказал Шон, и я поспешила заверить его в доверии; том, о котором знали только мы двое.

И он его оправдал, врезавшись в прибрежные камыши за десять минут до начала экскурсии. Парень с причала подал мне руку, и мы договорились встретиться у выхода из замка. За этот час я узнала интересную деталь ирландской истории и причину такого жуткого запустения многих мест. Англичане хапали себе местные замки без зазрения совести – чем больше, тем лучше, но когда британская корона решила обложить владельцев замков налогами, те быстренько поняли, что им так много не надо, и поснимали с части замков крыши – раз крыши нет, то это уже не жилье, и платить за него не надо. Дожди размывали замки, и не так давно, когда наш экскурсовод был подростком, он вместе с другими ребятами бегал к этим развалинам, чтобы вскарабкаться по обвалившимся камням наверх уцелевшей башни, чтобы смотреть скачки, не покупая входного билета. О том, как это опасно, они тогда не думали. Сейчас замок почти полностью восстановлен за американские деньги – один заокеанский миллионер решил, что он непременно должен жить в Ирландии и обязательно в замке – он купил развалюху почти за бесценок, но после очередного счета от строителей отписал замок государству, и местные власти худо-бедно доделали начатую работу, чтобы привлечь туристов.

Мы добрались до самого верха, до пиршественной залы, в которой наша группа с трудом поместилась – в тесноте да не в обиде, вот, верно, был принцип старого ирландского общества. А, может, таким он и остался – надо учиться не наступать друг другу на ноги ни дома, ни в жизни.

Мальчишки лазили по горе камней, оставленной, наверное, как напоминание о том, что стена представляла собой до ремонта… Или чтобы занять чем-то детей – больше делать здесь нечего. Мальчишки рванули вперед, поспорив, кто первым добежит до машины.

– А ты чего не бежишь? – решил подколоть племянницу Шон, но получил в ответ взгляд ее матери: глупый, девочки в этом возрасте дурят только по собственному желанию. К тому же, не думаешь ли ты, что она оставит нас наедине? Этого не будет, никогда. Она слушает каждое слово, примечает каждый жест, не пропустит ни одного взгляда, и лучше тебе об этом не забывать.

– Ты сам беги, спасай машину! – попыталась я напомнить Шону об осторожности, на что он со смехом ответил, что у него только одна сменная футболка, а железо его не волнует.

Братья уже сидели в кустах около машины и кричали нам через всю стоянку, чтобы мы пошевеливались, а то они умрут с голоду. Кричал, точнее, один Рэй, и в итоге чуть не подрался с братом за печенье, когда Дерри не позволил утащить ему половину упаковки.

– А вы поделиться не хотите? – обернулся к ним Шон, и те, хором извинившись, оторвали от себя ровно по одному печенью. – Добрые дети. Молодцы!

В общем-то, судя по вспотевшим лбам, им полагался уже обед, но Шон не позволил залезть в рюкзак за сэндвичами и пообещал раздать их только на самой вершине. Она не казалась далекой из машины, но когда мы добрались до парка, и я взглянула на карту, мне поплохело, но ронять себя в глазах детей так скоро было обидно, и я смело пошла за всеми по асфальтированной дороге, по которой то и дело проезжали экипажи, оставляя за собой соответствующий аромат.

Прогулки на свежем воздухе не получилось, и я за каждым поворотом с надеждой ждала выхода на тропу, а его все не было. Прошло минут двадцать, когда Шон, наконец, открыл нам железную калитку.

– Эй, а камни? – остановил он мальчишек. – И ты тоже бери свой камень.

– Зачем?

– Как зачем? Для керна.

– Для чего?

Мой вопрос вызвал в братьях смех, но под осуждающим взглядом Шона оба тут же замолчали.

– Бери. Потом узнаешь.

Тайны, боже ж ты мой! Я нашла небольшой камень и сунула в карман джинсов. Теперь нам пришлось бежать, потому что Дерри с Рэйем усвистали вперед, ни разу не обернувшись. Шон пару раз окликнул их, но безрезультатно.

Дорога сначала почти не поднималась – только пугала торчащими из земли камнями, за которые не стоило большого труда зацепиться, а когда начался подъем, камни превратились в лестницу с достаточно широкими ступенями – по таким можно без проблем и на самый верх вскарабкаться, как на пирамиду. Но скоро тропа стала узкой и совсем козьей. И действительно вдалеке слышалось блеяние, но ни одной овцы мы не встретили, как, впрочем, и людей.

– Догони братьев и скажи, что они не получат еды, если немедленно не вернутся.

Кейтлин исподлобья посмотрела на дядю и прибавила шаг, но не побежала. Шон, видно, хотел прикрикнуть на нее, но я успела схватить его за руку. Он метнул в меня злобный взгляд, но промолчал. Кейтлин оглянулась, но я успела отойти от Шона. Тогда она прибавила шаг и исчезла за поворотом.

– Не кричи на нее, – я все равно говорила шепотом. – Ее не слышно и не видно. Ты пугал меня ей, но она золотой ребенок…

– Именно это меня и напрягает. Она сама не своя.

– Из-за меня?

– Не знаю. Может, влюбилась, а?

Шон искал ответ в моих глазах, будто вопрос касался меня, и я поспешила уставиться на куст, скрывавший от нас поворот тропы.

– Чего ты меня спрашиваешь? Спроси ее мать, когда это все началось…

Зачем я говорю глупости? Вчера девочка светилась. А сегодня будто кто-то притушил в ее глазах свет… Это сделала Мона, пока они вдвоем были на кухне. Значит, все-таки из-за меня.

– Ты себе не представляешь, как я не хочу, чтобы Кейтлин взрослела. Не знаю, как Деклан, но я этого парня уже ненавижу.

Я решила промолчать, и вовремя, потому что с горы на нас неслись три горных козла. Кейтлин перестала молчать.

– Скажи ему, чтобы он заткнулся! – налетела она с разбега на дядю.

Дерри спрятался за мою спину.

– Я ничего не сделал ей! Я просто пою.

– Заткнись!

– Дерри! – повернулся к нам Шон, с трудом пряча улыбку.

– Это ее любимая песня. Это Эд Ширан.

– Я ненавижу, когда ты ее поешь!

– Поэтому я ее и пою!

Кейтлин ринулась на Дерри, но тот увернулся и помчался назад. Вернее вперед, в гору, откуда они прибежали. Рэй радостно запрыгал, крича брату «Беги! Беги!», но тут же получил от сестры пинок, и теперь они втроем рванули от нас, сверкая пятками. Шон сразу взял меня за руку.

– Я успею тебя поцеловать.

Я увернулась и поймала его губы щекой. Побрился, а я и не заметила.

– За что? Я ни разу не повысил на них голос. Разве я не заслужил маленькой награды?

– От их матери – возможно. Но при чем здесь я?

– Просто мне хочется награды именно от тебя.

Он не отпустил моей руки, даже когда увидел взмыленных мальчишек. Кейтлин с братьями не вернулась.

– Где ваша сестра? – Вот и пришло время Шону повысить голос.

– Ревет наверху, – выпалил Рэй и уставился на наши сцепленные руки, но сколько бы я ни шевелила пальцами, Шон не разжал свои.

– Я не бил ее! – тут же закричал Дерри, хотя ему не сказали ни слова. – Я не знаю, что этой идиотке надо!

– Не смей так говорить о сестре! – выкрикнул Шон так громко, что у меня заложило в ушах.

– Но ты же так говоришь о своей! – тут же выпалил пацан.

Шон сжал мне руку, гася досаду.

– Я не прав. Нельзя так говорить о сестре, даже если она в чем-то не права.

– Но Кейтлин придурошная! Я не знаю, что ей от меня вечно надо!

Дерри развернулся и зашагал перед нами, недовольно размахивая руками. Шон потащил меня вперед, и я почувствовала на второй руке маленькую руку Рэя.

– Дядя Шон тебя один не дотащит, – проглотил он меня взглядом. – Ты как черепаха. Большая и неуклюжая!

– Рэй! – рыкнул на него Шон.

– А чего, разве не так? Чего вы иначе плететесь в хвосте? Мы так до вершины никогда не дойдем! А я есть хочу!

Шон швырнул ему рюкзак. Рэй ринулся открывать молнию.

– Я сказал, на вершине! Пошел отсюда! И только попробуй вытащить что-то по дороге!

Рэй закинул рюкзак за спину и помчался. Тот нещадно бил его по спине, но пацан не обращал внимания.

– Съешь до вершины, за уши тебя оттаскаю! – крикнул Шон в спину племяннику.

– Слышишь?!

Тот обернулся.

– Не получится! У меня уши маленькие! Потому я не все слышу, а только то, что для меня хорошо! Пока!

И он помахал нам рукой и помчался вперед, больше не оборачиваясь. Дерри побежал догонять брата.

– Теперь мне точно нужен поцелуй!

Шон оторвал меня от земли и впился в губы. Я даже опомниться не успела.

– Пойдем спасать Кейтлин. – Шон крепче сжал мою руку. – Шевелись, черепаха!

Его улыбка была доброй, но мне все равно стало обидно. Однако обида не добавила сил. Я с трудом переставляла ноги, будто камни с дороги набились в подошвы, и даже рука Шона не спасала. У меня не было с собой футболки, а с меня текло куда больше, чем с него на озере, хотя было совсем не жарко. Подъем лишь на вид пологий, да и, постоянно обходя камни, мы только накручивали лишние метры. Прошел час или вечность. Серое небо становилось все ниже и ниже. Подними руку и тронешь серую вату небес.

– Ты чего это так устала? – спросил Шон, сильнее сжимая мои пальцы. – Давно на велосипеде не каталась, видно…

Я понимала, о чем он вспоминает, и мечтала бы отвлечь его от этих мыслей ответом на первый вопрос, но, увы, не знала его. Потому только выдохнула, как паровоз.

– Сама не понимаю, чего вдруг так тяжело. Погода, возможно? До безумия жарко.

– Сейчас еще чуть-чуть, и на вершине будет ветер, – обнадежил меня Шон или скорее напугал. Мне бы просохнуть, а не простыть!

Мы вышли на равнину, и увидели вдалеке три фигуры. Кейтлин нас не дождалась. Сэндвичи победили обиду на братьев. Я прибавила шаг, надеясь хоть полкилометра прошагать бодро. Блеяние становилось все более различимым, но сколько бы я не оглядывалась по сторонам, ни одной овцы не видела.

– Куда мы идем? – спросила я, вглядываясь в небольшую вершину, маячащую, на мой взгляд, слишком далеко.

– Туда, туда, – Шон приобнял меня за плечи, вовсе не заботясь о том, что подумают дети, обернувшись. – Там незабываемый вид, потому что слишком растиражированный. Но хоть раз увидеть его вживую стоит этого подъема.

Опять загадки? Камень и так оттягивает карман. Может, он как раз и мешает мне идти? Или все же те камни, что мешаются под ногами… Но назад не повернешь – надо дойти до детей. И мы шли.

Никто из троицы не прервал трапезу при нашем приближении. Только Кейтлин протянула дяде термос, пока я с открытым ртом замерла у крайнего камня. О, да, эта картинка была на половине путеводителей по Ирландии, видимых мной в витринах. Разноцветные квадраты полей, природное лоскутное одеяло – зеленое, желтое, коричневое…

– Вот видишь, не зря шла! – Шон протянул мне дымящуюся крышку от термоса. Я еще не успела замерзнуть, но чай утолил жажду всего за пару глотков. – Хочешь сэндвич?

Есть из-за усталости не хотелось, но я взяла протянутый сверток, решив, что без меня Шон тоже не будет есть. Мы уселись на кочке и смотрели вперед. Небо казалось совсем близким.

– Завтра будет дождь? – спросила я Шона.

– Странный вопрос для Ирландии, – улыбнулся он. – Но этим летом я сам его задаю. Надеюсь, не будет. Я хочу показать тебе еще одну фотографию живьем.

– О чем говорите? – вклинился между нами Рэй, поглядывая на сэндвич дяди. – Если ты не хочешь, я доем.

Шон безропотно протянул племяннику едва надкусанный сэндвич, и Рэй тут же исчез. Я разломила свой и протянула половину Шону.

– Меня учили делиться, – попыталась я предупредить возможный отказ.

– Спасибо.

Три минуты тишины. Больше нам и не потребовалось, чтобы покончить с едой.

– Где ваши камни? – подошел к нам Дерри, и Шон тут же показал свой, а мне пришлось встать, чтобы сунуть руку в карман.

Керном оказалась пирамидка камней. Я часто видела такие и на калифорнийских вершинах, но всегда считала их мемориалами, как именные скамейки в парках. Оказалось, это старая традиция приносить с подножия горы камень и оставлять на вершине как возглас «Я смог!» У^к явно лучше вырезанных на столах надписей «Здесь был я!» Я опустила свой камень на самый верх достающего мне аж до пояса керна.

– Хочешь фотографию?

Шон уже сунул руку в карман, но я его остановила.

– Только на мой! – Оставлять ему фотографий на память я не собиралась.

Он взял мой телефон и навел камеру, но тут же убрал руку, а я только плечи расправила и волосы спрятала от ветра. Что не так?

– Рэй, еще раз сделаешь ей заячьи уши, у самого такие же появятся! Обещаю!

А я даже не заметила, как мальчишка подкрался ко мне с «рожками».

– Хорошо, – И Рэй прижался к моему бедру. – Так лучше?

– Тогда все вставайте. И ты тоже, – обернулся Шон к Кейтлин, исподлобья глядящей на нашу троицу.

Она поднялась и подошла, глядя мимо, на растекшееся в долине озеро.

– А теперь все скажите «Святой Патрик». Ну же! – повторил Шон специально для Кейтлин, которая встала на таком отдалении, будто мечтала, чтобы ее вырезали с фотографии.

Шон сделал пару кадров, а потом вдруг рванул к нам. Вернее, за Рэем с криком «Я предупреждал!» Они с такой скоростью понеслись вниз, что я испугалась и за коленки Рэя, и за мой телефон, оставшийся у Шона. Я не спросила, что случилось. Кейтлин сама выплюнула в меня ответ:

– Он опять тебе уши поставил.

Я пожала плечами.

– Мне не привыкать! – Мне хотелось вернуть улыбку на лицо девочки, но даже яркие веснушки посерели. – Обычно мы с учениками еще и языки перед камерой показываем. Побежали спасать Рэя?!

Я предложила это вопросительно, чтобы Кейтлин вновь не замолчала, но среагировал только Дерри, он схватил рюкзак Шона и помчался вниз, хотя эти двое были уже далеко. Кейтлин пошла медленно, явно не наслаждаясь нашим уединением. Я начала пытать ее про рисование, но получала односложные ответы, пока Кейтлин наконец не задала мучивший ее вопрос, когда я уезжаю? Вот так в лоб. От такой прямоты я отвыкла.

– А я так вам мешаю? – решила я не играть в американку и не превращать перепалку в шутку.

Кейтлин вспыхнула – ну, хоть так раздуть в ней огонек, и то хорошо.

– Я имела в виду, из Ирландии…

– Еще не знаю, – ответила я, не веря особо, что первый раз поняла ее неверно.

– От многого зависит…

– Отчего именно? – не позволила мне увильнуть от ответа Кейтлин. – Тебя же в Штатах ждут.

Ах, вот оно что… Ну ладно, мне не четырнадцать.

– Я приехала не развлекаться, – попыталась я увести разговор с топкой почвы. А то торф точно запылает под ногами! И так камень уже начал крошиться. Не полететь бы вниз! – Я пишу картины для выставки. Пейзажи Ирландии…

– Почему Ирландии? – снова перебила Кейтлин. – В Калифорнии нет красивых мест?

– Есть! – Мне даже хотелось сказать, что много больше, но обижать патриотические чувства юной леди последнее дело. – Но у нас нет такой зелени и замков…

– Зато там есть твой бойфренд!

Мне тут явно будут затыкать рот. Ну, так что ж… Я сама хотела, чтобы девочка наконец заговорила.

– Есть, и что?

– Ты не скучаешь?

Господи, не надо только копировать дядю, юная фейри!

– Отчего же…

– Тогда зачем тебе замки?! Я бы от своего бойфренда никуда не уезжала!

И Кейтлин зашагала вперед. Также размашисто, как ее брат.

– Во взрослой жизни мы делаем много вещей, которых не хотим, – Я догнала Кейтлин и постаралась приноровиться к ее шагу. – Но в разлуке есть много положительного. Мы учимся скучать и ценить минуты, которые проводим вместе.

– Но можно и забыть его, да? – выплевывала она слово за словом. – И встретить другого, так ведь?

К чему она все это ведет? Какое признание хочет из меня вытащить?

– Да, иногда люди расстаются…

– Твой муж встретил другую, верно?

Мона, ты такое же трепло, что и твоя дочь!

– Нет, – мой голос тоже стал злым. – Нам просто не понравилось жить вместе. Так тоже бывает. Кажется, что это тот самый, а потом понимаешь, что ошибся. И в этом тоже нет ничего страшного. Кейтлин, люди не идеальны. Но я желаю тебе не ошибиться. У твоей мамы ведь это получилось.

Кейтлин прибавила шагу, и я не стала ее догонять. Хотя нельзя отпускать ее от себя, а то полезет с подобной беседой к Шону, а тот может сгоряча сказать поболее ее матушки. И я побежала следом, но решила наступать Кейтлин на пятки, не возвращаясь к беседе. И вот минут через десять мы увидели идущего навстречу Шона.

– Не догнал! – закричал он издали.

И Кейтлин побежала вниз, оставляя нас одних. Намеренно или нет, я не стала гадать.

– Старею, – Шон взял меня за руку и поцеловал сомкнутые пальцы. – Как ты?

– Мне еще нет тридцати, – попыталась я пошутить, хотя и поняла, о чем он спрашивает. Вниз идти было намного легче, и я уже успела остыть. Сейчас только голова горела от разговора с Кейтлин.

– Когда будешь гоняться за собственными детьми, будет далеко за тридцать.

– Я рожу девочек, и мы станем с ними рисовать, а не бегать по горам.

– Вот значит как! – Шон улыбался своей дурацкой улыбкой. – Пускай ты пока еще хочешь детей, но в конце первого дня уже отказалась от сыновей… Я ж говорил!

И тут я расхохоталась, вспомнив его обещание возненавидеть всех детей и родителей после Корка. Ну что ж, их мать я уже очень даже недолюбливала, а дети у Моны хорошие, пока рот не открывают.

– Ну вот, хоть улыбнулась, а то я грешным делом уже подумал, что тебе с нами плохо.

О, да, психолог ты мой! Эксперимент на мне ставишь, как бы только после моего отъезда бомба замедленного действия в виде твоей сестренки не взорвалась!

Мы прибавили ходу, чтобы дети не слишком долго ждали нас у калитки. Но тут дорогу нам преградили овцы. Одна, две, три… На десятой я перестала считать – правда, половина тут же шмыгнула в кусты, но другие остались на дороге, решая, в какую сторону им лучше идти – продолжать таранить людей вверх или все же удрать вниз. Обросшие пуфики на тонких ножках – красные пятна на большинстве вылиняли до розовых. Черные пуговки внимательных глаз не отпускали нас ни на секунду.

– Откуда они здесь? В парке? – спросила я Шона, который тоже не знал, как поступить, а может вспоминал детство на ферме. Вдруг у него есть и опыт пастуха? После его длинного послужного списка я уже ничему не удивлюсь.

– С соседней фермы. Видела проволоку вдоль дороги? Она протянута для туристов, а овцы сами знают, где их дом.

Мы начали спускаться. Овцы побежали вниз намного резвее нас. Но им явно хотелось вверх, и они после очередной пробежки останавливались и проверяли, не исчезли ли люди с их пути. Но мы упорно шли к калитке, за которой скакали дети – хорошо еще не отправились одни к машине. Наверное, Кейтлин удержала братьев или их удержал страх перед дядей. Интересно, догони он Рзя, надрал бы уши или нет? Мы не в Штатах, тут можно и не то, судя по их семейной хронике. И все безнаказанно.

На дороге появилась взрослая пара – первые люди за столько часов! Они вошли и не закрыли за собой калитку. Овцы в страхе шарахнулись от них и ломанулись вперед прямо к дороге. Дерри побежал закрывать калитку, но две овцы успели исчезнуть в ближайших кустах и отчаянно заблеяли.

– Что они хотят? – в страхе уставилась я на Шона, высматривающего в зелени белых беглянок.

– Домой. Все хотят домой, Лана.

Шон шагнул в кусты. Овцы понеслись от него прочь, запрыгнули на камень и стали в панике озираться.

– Вернись! – закричала я горе-пастуху.

– Иди сама с ними поговори. Собаки тебя слушаются.

Я сжала кулаки, но потом поняла, что это не издевка – он не уйдет, пока не загонит овец обратно на гору. Тут через забор им не перелезть, а по асфальту беглянки явно не смогут добраться на ферму – дороги не знают.

– Шон, уйди в сторону!

Меня вдруг осенило. Я открыла калитку и стала рукой подзывать большую овцу. Вторая, наверное, приходилась ей сыном или дочкой. Но мамаша только отчаянней заблеяла.

– Она тебя боится! – закричал Рэй, но до меня дошло и без него, что не стоит стоять у них на дороге. Я подставила к калитке камень и вернулась к детям.

Шон остался в стороне. Овцы, что были на горе, замерли в ожидании. Беглянки тут же выскочили из кустов, вскочили в калитку и понеслись вверх. Я закрыла калитку и уже шагнула прочь, как заметила, что старшая овца возвращается ко мне. Она остановилась у закрытой калитки и, проблеяв что-то важное, побежала к ждущим ее овцам.

– Она сказала тебе спасибо, – подбежал ко мне Рэй.

– Ты прошла боевое крещение овцами, – усмехнулся Шон, присоединившись к нам на дороге. – И теперь можешь смело выходить замуж за фермера.

Я отвернулась от его улыбающегося лица и наткнулась на каменное Кейтлин.

– В нашей семье нет фермеров, – выдала она и повернулась ко мне спиной.

– А при чем тут наша семья?!

Но Кейтлин не удостоила дядю ответом.