Текст книги "Пламя Силаны (СИ)"

Автор книги: Ольга Куранова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 51 страниц)

Лиам насупился:

– Хотите сказать, я тупой?

– Вы не агент, – спокойно сказала Джанна. – Вы и сами это знаете. У вас просто нет нужных умений.

Лиам поджал губы:

– Ну так найдите мне другое применение. Я отличный боец. Агенты ведь не только расследуют.

– В первую очередь, агенты держат себя в руках и не оспаривают приказов, – Каро усмехнулся. – Вряд ли вы на это способны.

Джанна почувствовала, как изнутри укололо тревогой – что-то крылось в этих словах, что-то большее. Расчет, которого не было раньше. Но Лиам слишком злился на него, на все вокруг – и потому ничего не замечал:

– А вы проверьте. Я столько могу, вам и не снилось.

– Это слова ребенка. Вы точно готовы за них отвечать? – Каро щелкнул пальцами чародейской руки. Черные треугольные когти издали глухой, какой-то даже хищный звук.

– Да, готов, – Лиам положил ладонь на рукоять гладиаторского клинка.

– Хорошо, – неожиданно спокойно кивнул Каро, открыл ящик стола здоровой рукой, достал исписанный мелким почерком лист бумаги, протянул Лиаму. – Докажите, что вы серьезны. Подпишите.

Лиам без колебаний взял перо и поставил подпись. Джанна устало потерла переносицу. Не стоило пускать Лиама в кабинет, но Каро никогда не отказывался с ним говорить, и она думала, что это к лучшему – давало Каро возможность отвлечься от работы хоть ненадолго, а Лиаму выговориться.

Похоже, она ошибалась.

– Поздравляю, – Каро усмехнулся, – вы только что подмахнули собственный смертный приговор. Очень взрослый поступок.

– Что?! – Лиам опешил.

Джанна вздохнула, укоризненно посмотрела на Каро, и тот рассмеялся:

– Бросьте, его лицо просто бесценно. Не волнуйтесь, юноша, я просто шучу. Это не смертный приговор. Это контракт временного агента. На полгода. Теперь вы обязаны выполнять все мои указания. Например, если я потребую сделать себе травяной чай.

– Не смешно, – буркнул Лиам. Щеки у него горели.

– Наоборот, – Каро усмехнулся снова. – На ваше счастье, у меня есть жена и она делает прекрасный чай. Нет, вас я использую для другого. Вы будете охранником для одной чародейки. Или поводырем. Она как раз скоро придет

Джанна замерла, потому что только теперь поняла – Каро не просто собирался использовать Лиама, он собирался сделать это с самого начала. И именно поэтому встречался с ним раз за разом, не пытался выгнать.

Этот расчет, холодная, спокойная – какая-то паучья – готовность ждать и добиваться желаемого вызывали у нее одновременно отвращение и невольный интерес.

– Я не охранник! – возмутился Лиам. – Я гладиатор!

– Вы еще и не агент, – с усмешкой напомнил Каро. – А чародейка, к слову, много лет выступала в Парной Лиге. Так что у вас много общего.

– Я не хочу никого охранять.

– Правда? Вы не уберегли одну хозяйку, но можете уберечь другую. Хотите что-то сделать – сделайте.

Тонкий пронзительный звук колокольчика заставил Лиама вздрогнуть, повернуть голову.

– Тем более, – добродушно добавил Каро, – выбора у вас все равно нет. Вы подписали договор. И ваша новая хозяйка уже здесь.

Пожилая служанка Каро зашла в кабинет без стука, без поклона. Это всегда казалось Джанне странным – то, как та обращалась со всеми вокруг. Даже с влиятельными гостями Каро.

– Дайте угадаю, госпожа Мелеза пришла, – сказал тот, прежде, чем служанка успела заговорить. – Вот и прекрасно, скорее зовите ее сюда. А то юноша уже заждался.

Мелеза зашла в комнату одна – у нее не было ни трости, ни сопровождающего, но двигалась она так, будто могла видеть. Верхняя часть лица была закрыта повязкой из черного кружева, и из-под нее выглядывали неровные края шрамов, будто дорожки от слез. Темное платье облегало тонкую фигуру, металлические пластины ожерелья казались осколками лезвия. Мелеза выглядела эффектно, притягивала взгляд.

Каро усмехнулся:

– Отлично смотритесь. Немного трагично на мой вкус, но впечатляет.

Она не обиделась, усмехнулась в ответ:

– Можно подать красиво, что угодно. Даже увечье.

Он помахал в воздухе чародейской рукой, которую надевал на культю. Рука напоминала латную перчатку с хищными когтями. Каро вел себя так, будто Мелеза все еще могла видеть:

– Поверьте, я знаю. Как вам?

– Магическое зрение не передает деталей, Каро. Я только знаю, что у вас теперь есть чародейская рука.

– У нее отличные когти, – он фыркнул. – Теперь про меня можно рассказывать страшилки и пугать детей.

– Детей вами пугали и раньше, – сказала Мелеза, коротко кивнула Джанне.

Джанна вежливо пододвинула ей стул. Старая служанка Каро ушла, не прощаясь и не спрашивая разрешения, и больше это сделать было некому.

– Благодарю, – Мелеза грациозно села, аккуратно сложила руки на коленях. Она всегда двигалась немного напоказ, будто каждое мгновение играла для зрителей, каждое мельчайшее движение делала красивым.

И использовала эту красоту для защиты.

Теперь она отточила ее до остроты лезвия и нападала сама.

Каро подался в ее сторону, сложил пальцы домиком над столешницей, будто гончая, которая почуяла кровь:

– Не тяните, Мелеза, вам не идет. Вы же знаете, что я хочу услышать.

– А я не знаю, – буркнул Лиам. – Может, поясните, раз уж я здесь.

– Лучше вы мне объясните, почему здесь посторонние, – легко отозвалась Мелеза. – Вы же хотели поговорить о делах.

– Посторонние здесь для моральной поддержки, – отозвался Каро.

– Думаете, мне нужна моральная поддержка?

– Конечно, нет. А вот мне нужна, – он улыбнулся в ответ, и перевел взгляд на Лиама. Пояснил для него, потому что об этих планах Джанна и так знала, – Дело в том, что после нападения Вейна, магическая Академия осталась без чародейского совета. Кого-то Вейн убил, кто-то помогал ему или подозревается в пособничестве. В числе прочих, глава Академии – то есть Верховный Чародей Силл Арне.

Джанна мало что знала про чародейскую иерархию города, только что были чародеи, входившие в княжеский совет, и что Академия тоже участвовала в политике и помогала князю.

– Я хочу, чтобы Мелеза возглавила Академию, – закончил Каро. – Я уже поговорил с князем и отправил донесение Его Величеству, они согласны. Дело за вами.

– Вы же знаете, я не соглашусь, – Мелеза спокойно покачала головой. – Сейчас весь город ненавидит чародеев, Каро. И меня станут ненавидеть больше всех. Вейн умер, и его союзники тоже. А кто еще жив, тех скоро казнят. Но толпе этого будет мало, они захотят большего. Мою голову.

– Князь и король не допустят бунтов. А с чокнутыми одиночками вы без труда справитесь. К тому же, я дам вам охрану.

– Я не хочу справляться, – Мелеза повысила голос. – Я пострадала, я ослепла, Грей покалечен, моя дочь ходит по дому призраком и не знает, что будет дальше. Я нужна семье, Каро. Я не хочу справляться с чужими проблемами, у меня едва хватает сил на свои.

– Вы нужны не только семье, – резко напомнил Каро. – Вы нужны всем чародеям города. Всем, кто не заслужил ненависти, кто сражался с Вейном и теперь получает за это плевки в лицо. Всем, кто мечтает о магии.

– Сейчас опасно мечтать о магии.

– Сейчас? Мелеза, это всегда было опасно. Но вы на это пошли. Говорят, ваша дочка тоже хочет стать чародейкой.

Мелеза побледнела, поджала губы, и черное кружево на ее лице казалось нарисованным:

– Не вмешивайте в это мою семью.

– Я вмешаю всех, кого будет нужно, – жестко оборвал он, а потом будто смягчился, протянул в сторону Мелезы руку. Когти чародейской руки блестели в свете светильников. – Но ваша дочь вмешается сама. Мне не нужно ничего делать, она хочет в Академию. Говорят, девочка довольно упряма.

– Не важно, упряма она или нет. Я не дам денег на обучение, – голос Мелезы дрогнул всего один раз, в самом конце. Но он все же дрогнул.

– Княжество заплатит, или торговые гильдии – все, кому потребуются ручные чародеи, таких всегда немало, – Каро покачал головой. – Вы знаете, как все устроено. У вас ведь тоже когда-то не было денег.

– Не загоняйте меня в угол, Каро, – Мелеза повернула руки ладонями вверх, на кончиках пальцев засветилась белесая сила. Джанна чувствовала ее в воздухе, будто кожу вдруг закололо иголками.

Каро встал, оперся кулаками о столешницу:

– Это вы прекратите нести чушь и вспомните наконец, о чем мечтали. Вы мечтали о свободной магии. Хотели изменить отношение к чародеям. Вы даже помогали Вейну, пока он еще не слетел с катушек, и не увлекся играми со смертью. Вы долгие годы ничего не могли изменить, но теперь этот моральный урод и его атака дала вам шанс. Вы можете возглавить Академию. Изменить отношение к магии, помочь всем, кто придет после вас. Для своей дочери, для своей семьи, для всего княжества. Вы хоть понимаете, как редко выпадает такой шанс?

– Перестаньте, – тихо попросила Мелеза. – Каро, пожалуйста… я не могу. Каро, моя семья…

– Я понимаю, – он смягчился. Джанна видела – не потому, что пожалел, а потому что победил. – Но вы нужны. И сейчас вы не можете быть слабой. Мелеза, вы не одна. Будущее магии решается сейчас, и его нельзя будет переиграть. Это будущее и вашей семьи тоже. Всех чародеев и всех их семей. Я дам вам поддержку, я дам вам все, что угодно.

– Да, – горько сказала Мелеза. – Вы только не дадите мне выбора.

– Верно, – кивнул он. – Мне нужно ваше согласие. Окончательное, прямо сейчас.

– Хорошо, – Мелеза кивнула и голос у нее дрожал. – Хорошо, будьте вы прокляты.

Джанне было ее жаль. Но она не вмешалась.

– Хорошо, – Каро сделал вдох, долго выдохнул, будто после долгой тяжелой работы. – Вот и отлично. Что ж, я обещал вам помощь, и не стану откладывать. Он покопался в бумагах, достал письмо и протянул Мелезе. – Это королевское распоряжение и письмо в совет королевских целителей. Король обязал их заняться ранами Грея.

Мелеза вздрогнула:

– Что?

– Вы слышали меня, – спокойно отозвался Каро. – Грей не ваш муж, он обычный гладиатор, и иначе совет никогда не принял бы его. Даже, если бы вы попытались им заплатить. Теперь король обязал их личным указом, они никуда не денутся. Ваши повреждения слишком серьезны, здесь даже совет бессилен, но гладиатору еще можно помочь.

– Ваш последний аргумент, – глухо сказала Мелеза. Прижала письмо к себе. – Если бы я отказалась.

– Но вы согласились, так что обойдемся без лишней драмы. Есть и еще один подарок, – Каро кивнул на Лиама. – Ваш новый охранник.

Джанна ожидала возражений, споров. Но Мелеза только кивнула, усмехнулась уголком губ:

– Только он? И кто еще? Армия ваших ищеек в тенях?

– Естественно, – кивнул Каро. – Вы знаете Лиама, и видели на что он способен. Но другие не примут его всерьез.

– На госпожу Мелезу будут нападать, – тихо вмешалась Джанна. – И ваши люди сумеют задержать нападающих. Допросить их и их знакомых.

– И вычислить всех, кто ненавидит чародеев, – подтвердил он. – Наша Верховная Чародейка будет не только оплотом магии в городе. Но и приманкой для заговорщиков. Работа не из легких, и именно потому она достается вам, Мелеза.

– Из-за моих глаз, – вдруг сказала та. – Без глаз магическое зрение становится намного острее.

Каро улыбнулся, и не нужно было магического зрения, чтобы видеть, как он лучится самодовольством:

– Причин несколько, вы же знаете. Их всегда несколько, и именно поэтому я складываю события и людей в нужную мне картинку.

– А если у вас нет нужных деталей? – спросила Джанна.

– Я их создаю, – он пожал плечами.

Лиам сделал шаг вперед, с намеком положил руку на рукоять гладиаторского клинка:

– Я больше не могу это слушать. Мы с тетенькой Мелезой уходим.

Та с намеком прочистила горло.

– Э… в смысле, с госпожой Мелезой, – тут же поправился Лиам. – А вы, Каро, не будете нам мешать.

Тот легко склонил голову, вскинул руки, будто сдавался:

– Даже не собирался. Уходите, я не задерживаю.

Он получил все, чего хотел и знал об этом.

Уходя, Мелеза не стала прощаться.

Лиам тоже, но на пороге он все же не удержался, обернулся и показал Каро язык.

***

– Ненавижу его, – сказал Лиам, как только они с Мелезой оказались за воротами дома Каро. Молодой, звонкий голос переливался оттенками красного, и пах горечью и чем-то пряным. Мелеза чувствовала его именно так: как цвет и запах. – Переставляет нас, как фигурки в игре. Думает, ему все можно.

Над домом Каро клубились серые облака, застарелая смерть и воспоминания о крови. А впереди расстилалась улица – память ее камней, вспышки чародейства.

Теперь Мелеза видела их так: картой магии, выступающими из клубов силы очертаниями.

– Вы не расстраивайтесь, тетенька, – сказал Лиам, запнулся и поправился. – В смысле, госпожа.

– Просто Мелеза, – предложила она.

Над городом весела пелена горя, потери и злости. Город завис в равновесии.

Письмо к целителям в потайном кармане прожигало до костей.

Мелеза думала о дочери, о Грее. О том, как хочется быть обычной женщиной.

– Хотите я вернусь и сломаю ему нос? – спросил Лиам. Он был как пожар. Открытые, яркие чувства, готовность действовать без оглядки. Он был молодостью и силой, и всем тем, чего так не хватало Мелезе.

Она так устала за эти недели. Пока дочь бродила призраком по дому и боялась подать голос, пока Грей будил Мелезу надрывным кашлем – теперь они снова спали вместе.

– Ты готов напасть на государственного агента? – она улыбнулась. Увидела, как могла видеть только чародейским зрением: легкий страх Лиама. Надежду, что она согласится, надежду – что откажется. Злость и одиночество, и желание защищать. Каро выбрал правильно: охранника, от которого она не смогла бы отказаться. И который сам захотел бы защищать.

– Он это заслужил, – буркнул Лиам.

Ей захотелось улыбнуться.

Она так много потеряла, то, чего никогда не вернуть. И впереди ее ждали опасности и интриги, и шанс что-то изменить для магии и для чародеев. Поражения и победы.

Грей, и дочь, и Лиам – первое приобретение после потерь.

– Мы с тобой поладим, – сказала Мелеза, и пошла вперед, оставляя дом Каро позади.

***

Когда Мелеза ушла, Каро устало потер лицо ладонями, тихо выругался – он все время забывал, что одна рука у него теперь была механическая, постоянно царапался о собственные пальцы.

Джанна подошла, встала за спинкой его кресла, положила Каро руки на плечи и сжала, разминая закаменевшие мышцы:

– Они будут вас ненавидеть, – сказала она.

– Пусть встанут в очередь, – Каро фыркнул. – Меня все ненавидят. Я же мерзкий паук, плету гнусные сети и над всеми издеваюсь.

– Ужасный человек, – подтвердила Джанна, помассировала плечи. Каро застонал протяжно:

– Как же хорошо. Вам надо брать за это деньги.

– Я и так беру, – напомнила она. – На новые платья и хорошую еду. Ваша служанка совершено не умеет готовить.

– Зато ножи она метает просто загляденье, – он выдохнул и добавил. – Она была здесь еще при моем отце.

Каро никогда раньше не заговаривал о своей семье. Джанна слышала только обрывки слухов, намеки и уколы в его адрес: сын предателей.

Она слишком многое слышала за последние недели. Каро брал ее с собой на встречи, поручал ей заниматься письмами и бумагами. И доверял – все больше работы.

– Отец тоже был государственным агентом. Я много лет им восхищался, – сказал Каро. – Он всегда говорил: главное – это верность своей стране. И он был предателем. Продавал информацию нашим соседям. Информацию и людей, которые могли ее выдать. Его раскрыла служанка.

Джанне не было нужды спрашивать, которая. И почему после всего Каро доверял этой служанке и держал ее в доме.

– Она тоже агент? – спросила Джанна.

– Да, агент проверки. Они выискивают предателей, – ответил Каро. – Отца тогда взяли живым. Остальных убили. Я обучался в Высшей Школе агентов, и меня не было дома. Я узнал позже всех.

Джанна замерла на мгновение, потом провела ладонями по волосам Каро:

– Почему убили вашу семью?

Хотя она и так догадывалась, почему.

– Сорняки вырывают с корнями, – Каро пожал плечами. – Предателей это тоже касается.

Он принимал это как факт, и застарелое, какое-то даже равнодушное горе укутывало его пеленой.

– Но вас пощадили, – заметила Джанна.

– Да, по донесению служанки. Под ее ответственность.

– Вы не называете ее по имени? – это всегда казалось ей странным.

– У агентов проверки нет имен. Точнее, у них постоянно новые имена. Стоило бы назвать как-нибудь, но все времени не было, – Каро блаженно выдохнул, подался навстречу ее рукам. Джанна поймала себя на том, что улыбается.

Каро был монстром – чудовищем в человечьей шкуре. Но Джанне с ним было хорошо.

– Я был на казни отца. И все не мог поверить, что ошибался. Что он и правда предатель. Перед смертью он сказал: эта страна не стоит верности, – Каро протяжно выдохнул, прикрыл глаза. Джанна положила ему пальцы на виски, помассировала. – Знаете, почему я стал государственным агентом?

– Нет, – признала она. Не могла себя представить на его месте.

– Потому что отец прав. Эта страна не стоит верности. Не стоит всех смертей, не стоит грязи, что творится за кулисами. Но только верность – беззаветная, слепая верность сделают ее достойной.

– Почему вы мне это говорите? – спросила Джанна.

– Я мечтаю стать тем, кем отец никогда не был. Лучшим агентом. И я хочу, чтобы вы были со мной.

Джанна наклонилась к нему ниже, замерла, а потом коснулась губами макушки:

– Чтобы я была для вас кем? Вашей помощницей? Еще одним агентом?

– Моей женой, – он накрыл ее ладонь своей. – Но начальное обучение вам придется пройти. Иначе это просто опасно.

Джанна рассмеялась:

– Вы совершенно не умеете ухаживать. И целуетесь не так уж хорошо.

– Да, – легко признал он. – Но вы все равно остались в моем доме. Оставайтесь насовсем.

Джанна наклонилась к нему, он подался вперед, и они поцеловались. Легко и естественно. И Джанна сказала:

– Нет. Я не могу быть вашей женой, Дэмьен. Вы давно женаты на своей работе.

Он напрягся, коротко кивнул:

– Понимаю, – отвел взгляд и переключился на бумаги. Поспешно, даже немного суетливо. – Тогда, простите, у меня еще много дел…

– Я могу быть вашей любовницей, – с наслаждением продолжила Джанна. Лицо его в тот момент стало просто бесценным. – Вы будете изменять работе со мной, задаривать меня подарками и бояться потерять. Этот вариант нравится мне намного больше.

Он замер, не зная, как реагировать, а потом рассмеялся:

– Для любовницы вы и сами целуетесь так себе. Нет, для жены, конечно, неплохо, но не для любовницы.

Джанна запустила пальцы в его волосы. Сжала посильнее – Каро тихо застонал – и ответила:

– Тогда нам обоим стоит попрактиковаться.

ЭПИЛОГ.

Полгода спустя.

К приходу Калеба Силана вымыла весь дом. Тщательно, с любовью.

Поправила складки на занавесках, отполировала посуду. Хотелось показать – как ей это важно. Что он согласился прийти в этот день – в Майенн-ан-дотейн. День Огненной Матери.

Рейз обещался купить цветы, но, конечно, забыл и обокрал подвесную клумбу на балкончике у соседей. И Силана не знала, смеяться ей или ругать его.

– Эй, никто не догадается, – краснея, сказал он. – Там высоко, они даже не подумают, что кто-то забрался.

– Вы же летали на Рале, – она так и не научилась говорить ему "ты". И они оба уже привыкли.

Так же, как привыкли просыпаться вместе. Привыкли к огням Парной Лиги, где их узнавали, где о них говорили. К тому, что жизнь стала предсказуемой и довольно мирной. И когда Силана просыпалась ночами от застарелых кошмаров, она находила в этом утешение: в том, что жизнь наяву, стала лучше, чем во сне.

В том, что Рейз понемногу учился летать: медленно, упрямо и злясь на собственное неумение.

– Не, Рал большой, его бы заметили. Я просто залез.

Охапка цветов едва умещалась у Силаны в руках. Она разделила ее на крохотные букеты, украсила дом – цветы были желтыми и красными, как она и просила.

За окном барабанили по стеклам крупные капли весеннего ливня – весной в Силл Арне часто шли дожди, заливали улицы потоками, уносили последние отголоски зимы.

Силана сходила на кухню, еще раз проверила еду в крохотной чародейской печи. Два лимонных пирога, которых предстояло разделить – один с семьей и домашним очагом. И один с божественным пламенем, во время празднования жриц.

Силана по десятому разу проверила, как начищена посуда, поймала свое размытое отражение в серебряной ложке.

Внутри бурлила нервная, счастливая, какая-то весенняя сила.

Рейз прижался к Силане сзади, перехватил руками за талию:

– Нормально все. Хватит переживать.

– Это очень важный день, – сказала она, потянулась поправить уголок салфетки. Показалось, что тот лежит как-то криво.

– И не говори. Пацан сегодня не придет – вот уж настоящий праздник.

– Рейз!

Лиам обещал заглянуть завтра. В Майенн-ан-Дотейн он нужен был госпоже Мелезе. Чародеи тоже праздновали – день силы, один из восьми главных Точек-на-Колесе. Вейн говорил, что пламя и магия имели одну природу, и он был прав. И Силана думала: как знать, может однажды это станет один, всеобщий праздник. Жриц, чародеев и всех, кто почувствует в себе силу.

И станет неважно, каким именем и на каком языке будут называть эту силу.

– Пока никто не пришел, ты только моя, – шепнул Рейз, прикусил шею сзади, и Силана поежилась.

– Не дразните, – попросила она. – Не сейчас. Я же не железная.

– Правда? Хм, давай проверим, – он надавил ладонью ей на спину, и Силана замерла на мгновение, а потом подчинилась, чувствуя, как краснеют щеки. – Точно не железная. Мне это нравится.

– Вам нравится надо мной издеваться.

Силана прикрыла глаза, расслабилась.

– Я тут подумал, – сказал Рейз, прижался всем телом сзади. – Майенн ведь поощряет самые разные виды огня.

– Мм, – согласилась она.

– И пламенную страсть тоже, – Рейз потерся носом о шею. – Давай хорошенько почтим твою богиню, пока Калеб не пришел.

Он подался бедрами вперед, Силана охнула. Нужно было отказаться – хотя Майенн и правда поощряла… разные виды огня. Особенно в Майенн-ан-Дотейн.

– Рейз, мы же не успеем. Калеб…

– Мы будем очень стараться, – шепнул он.

Конечно, именно тогда в дверь позвонили.

Рейз протяжно застонал и отстранился:

– Я так и знал, что он придет раньше. Он что, следит за нами?

Силана и сама почувствовала укол разочарования, и тут же – вины. Она ведь сама пригласила Калеба и очень ждала его прихода.

Она выпрямилась, поймала Рейза за руку, когда он хотел уже идти открывать дверь.

– Рейз…

Он удивленно посмотрел на нее. Силана чувствовала, как горят щеки, но не чувствовала стыда. Поднесла его руку к губам, легко прикусила кончики пальцев:

– Когда я вернусь с празднования, мы обязательно "хорошенько" почтим Майенн. Несколько раз.

Он смотрел, будто завороженный. Силана улыбнулась:

– Но сначала все остальное.

Калеб влетел в дверь, в брызгах дождя, оставляя грязные следы на полу, и замер после окрика Рейза:

– Эй! Здесь чисто вообще-то.

Калеб застыл, потом посмотрел вниз на следы и нахмурился:

– Прости, Силана.

В руках он держал коробку, перевязанную лентами – желтой и красной. Вода с полей его шляпы текла на крышку.

– Это тебе, – Калеб протянул подарок. – Надеюсь, не напутал с размером.

В коробке было платье. Легкое и летнее, нежного, светло-голубого оттенка.

– Просто увидел, подумал о тебе. Я знаю, ты такое любишь.

Оно было похоже на то, что Силана откопала в тюках, после возвращения с войны. То было старым и выцветшим, и по вороту были черные точки плесени, которые она потом скрывала под вышивкой.

Силана приняла коробку, улыбнулась с благодарностью – не за новое платье. За то, что Калеб пришел в мамин дом, где в тенях жили его собственные кошмары. За то, что простил, и за то, что понимал.

Поначалу Силана и Рейз хотели переехать, несколько месяцев выбирали дома, но так и остались.

Калеб не возражал.

– Спасибо. Я буду хорошо о нем заботиться, – пообещала она.

– Это же просто платье, – буркнул Рейз. – Чего о нем заботиться? Носи и стирай. Ничего особенного.

Калеб усмехнулся:

– А какой подарок сделал ты?

– Я ей подарок ночью отда…

– Рейз! – Силана начинала подозревать, что они это специально.

Рейз смущенно кашлянул, отвел взгляд:

– Я цветы подарил.

Калеб фыркнул:

– Бедный соседский цветник.

Потом они еще какое-то время обменивались уколами и подначками, но уже лениво и по привычке. В перерывах между глотками чая и кусочками пирога. Силана сидела между ними на кухне, за старым столом с поцарапанной столешницей, и вспоминала, как они с Калебом бегали вокруг этого стола в детстве.

Силана убегала, зажав в руке последнюю конфету, а Калеб делал вид, что вот-вот догонит, хотя, конечно, мог бы сделать это без труда. Просто подыгрывал.

После ужина Силана переоделась в парадное жреческое платье. Алое, такое, как носили теперь жрицы Авроры.

– Я отвезу тебя до ритуального холма, – предложил Калеб. И Силана согласилась.

Поцеловала Рейза на прощание и шепнула:

– Не ложитесь спать. Дождитесь моего возвращения.

Он подмигнул в ответ:

– Договорились.

В экипаже Силана сидела с Калебом рядом, он прижимал ее к себе, и молчание у них было одно на двоих. Уютное и счастливое, как в детстве. Дорога к ритуальному холму вилась вверх, над городом, в сторону от княжеского дворца.

Силана попросила остановить на полпути, потому что пламя внутри звало ее – вперед и вверх, грело изнутри кончики пальцев.

– Ты стала такая красивая, – сказал Силане Калеб на прощанье. – И такая сильная.

– Мне просто есть кого защищать.

Она спрыгнула с подножки экипажа в грязь, не боясь испачкать платье. Потянулась к силе внутри себя. Капли дождя зашипели, испаряясь, не касаясь ее кожи.

– Мне пора, Калеб.

Ее звала сила. Та, что кипела в воздухе и земле, что наполняла каждый вдох и выдох – огненный танец Майенн.

– Я подожду твоего возвращения.

Силана пошла вперед, не оборачиваясь, сбрасывая искрами за спиной – мелкие проблемы и неурядицы, человеческие страхи и надежды, вспоминая – как это. Быть силой, быть пламенем.

Они шли вместе с ней – другие жрицы, алые и белые. Сияющие фигуры, излучавшие тепло. Верховная, Аврора, те, кто были с ней в день нападения Вейна.

Они шли вместе с ней – все ее мертвые. Все, кого она не спасла.

Шли вместе с ней – все, кого она любила и хранила внутри.

Они шли вперед, к черте, к ласковой черноте, и они застыли на самой вершине.

Там Силана рассмеялась, отпуская свою радость и свою благодарность искрами вверх. Искры летели в небо.

Госпожа моя в пламени, ты последняя черная ночь, и финальная черта. И бесконечный огненный танец. Ты – сила, кипящая тысячами форм, и последнее звенящее молчание.

Ты, что была до меня, и пребудет после.

Ты, что смотрит моими глазами, что тянется жить и творить новое пламя.

Славься.

Конец.