Текст книги "Пламя Силаны (СИ)"

Автор книги: Ольга Куранова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

Он удержал Силану, не позволил ей высвободиться, и улыбка застыла. Стала напоминать оскал:

– Не убегайте.

Мгновение, и он беззаботно подмигнул:

– Не хотите говорить о войне, есть и другие темы. Я вовсе не пытался вас расстроить. Сегодня же праздник, моя репутация сильно пострадает, если гости начнут сбегать посреди вечера.

Кажется, Силана снова смутилась, отвела взгляд:

– Вы правы, простите. Я не подумала об этом. Мы с Рейзом останемся еще ненадолго и позже постараемся уйти незаметно.

На самом деле Рейзу совсем не улыбалось подстраиваться под высокомерного ублюдка, и на репутацию Вейна ему было плевать. Он лично считал, что:

– Попробуйте не издеваться над гостями, может, им тогда и убегать не захочется.

– Я не издевался, просто затронул неудачную тему. Давайте я заглажу свою вину отличным вином и ужином, Силана. Повару сегодня особенно удалась утка с черносливом, от всей души рекомендую.

Она кивнула, немного скованно улыбнулась, хотя Рейз понимал, и что ей неловко, и что она жалела, что пришла.

– Вы хотели поговорить про Арену? – осторожно спросила она, когда Вейн взял со стола хрустальный бокал и протянул ей. С вином предположительно. – Обсудить вызов?

Рейз перехватил бокал первым, до того, как она успела его взять, не стал скрывать недоверия:

– Не против, если я сначала попробую?

Он на всякое насмотрелся в барах и в коридорах Арены. Прекрасно знал, какую дрянь иногда подливали женщинам, чтобы сделать сговорчивее.

Вейн, кажется, опешил:

– Вы думаете, я готов отравить женщину на собственном празднике?

– Я очень пить хочу, – угрюмо, глядя ему прямо в глаза, ответил Рейз. – Не могу терпеть.

Он аккуратно пригубил из бокала, но на вкус там оказалось просто вино. Очень хорошее, терпкое вино. Никаких подозрительных привкусов, кажется, не было.

– Извините, – неловко сказала Силана.

По крайней мере, Рейз мог быть уверен, что ей не подсунут чего-нибудь.

– Я, конечно, слышал, что его воспитание далеко от идеального, но, признаюсь честно, такого не ожидал.

– Он очень волнуется за меня. Рейз хороший человек, но очень… порывистый.

– Иными словами, – Вейн усмехнулся, – он скверно воспитан.

Рейз был превосходно воспитан, потому что не двинул по морде за такое – отдал бокал Силане, и заставил себя улыбнуться:

– Это все дикие нравы Одиночной Лиги сказываются.

– Именно из-за этих «нравов» о вашей паре ходят «дикие» слухи.

Силана напряглась, нервно отпила из бокала, явно оттягивая время и пытаясь придумать, что ответить.

– Меньше верьте слухам, – посоветовал Рейз. Почему-то все разговоры Силаны с аристократами так или иначе сводились именно к этому: очередная богатая тварь начинала высказывать свое мнение о их паре и о том, что «слышала».

Рейз бы не стеснялся и не скрывался, если бы слухи не врали. Если бы Силана была его женщиной, если бы он имел право быть с ней, трогать ее, трахать ее.

Но пока Вейн и ему подобные просто раз за разом напоминали, что она держала его на расстоянии, и что даже самые простые, обыденные вещи у них получались как-то криво, неловко.

– Займитесь все-таки им на досуге, – попросил у нее этот урод. – Право же, это просто неловко.

Рейз сделал долгий вдох, выдохнул, заставил себя улыбнуться снова:

– Если вы против, господин Вейн, может быть, вызовете нас на поединок? И ваш гладиатор поучит меня хорошим манерам.

Манипуляция была детская, Рейз и сам это понимал, даже не ждал всерьез, что это сработает, и потому не обиделся, когда Вейн снова рассмеялся:

– Какая очаровательная и незамутненная хитрость. Он у вас просто клад. Так и закопал бы.

Силана молчала, жгла Рейза взглядом, и краснела. Румянец ей шел и наводил на мысли о том, как она выглядела бы при других обстоятельствах – если бы лежала под Рейзом голая, если бы сходила с ума и просила.

Хотелось верить, что в постели она смотрела бы добрее.

– Рейзу не хватает поединков, – сдавленно отозвалась Силана.

– Палки ему не хватает. Даже двух, одной может быть мало. И применить обе как-нибудь… знаете, поглубже.

– На себе применяйте поглубже! – не стерпел Рейз. – Сразу видно, что вы большой любитель.

– Рейз! – сдавленно выдохнула Силана, и тут же поклонилась в пол. – Простите его во имя Богини, господин.

Вейн смотрел на нее холодно и брезгливо. Рейза для него будто не существовало вообще:

– Не извиняйтесь, если ничего не можете сделать. Это выглядит убого, от алой жрицы я ожидаю другого.

– Рейз сейчас уйдет, – тут же отозвалась она. – Я прошу прощения, что привела его. Если я могу как-то загладить его вину…

– Нет, не можете, – отрезал Вейн. – Ваш гладиатор оскорбил меня в моем собственном доме. Оскорбил открыто.

– Не я начал с оскорблений, – буркнул Рейз, мысленно проклиная свой болтливый язык.

– Помолчите, – тихо и резко приказала ему Силана. Она никогда не говорила с ним так раньше.

Вейн смерил ее цепким, каким-то змеиным взглядом и улыбнулся, широко, весело, словно сменил одну маску на другую:

– Видно, что вы еще очень неопытная хозяйка. Даже не представляете, какие последствия в Парной Лиге могут иметь такие выходки. Но, пожалуй, вам со мной повезло. Сегодня праздник, и я в хорошем настроении. Поцелуйте меня, и будем считать, что инцидент исчерпан.

Он не смотрел на нее, когда сказал про поцелуй. Он смотрел на Рейза.

Наверняка знал, гнида змееглазая, что так сполна отплатит за оскорбление.

Силана вздрогнула, посмотрела совершенно растерянно:

– Простите?

– Я сказал что-то непонятное? Поцелуйте меня. Согласитесь, цена не высока за хорошее отношение.

«Она моя жена», – хотелось сказать Рейзу. – И она не будет целоваться со всякими подозрительными уродами».

Но за это даже Силана наверняка съездила бы ему по морде.

И была бы права.

– Зачем вам это? – растерянно спросила она, как будто не могла поверить, что кто-то захотел ее поцеловать.

– Вы алая дева. Зачем же еще? Такие вещи вызывают любопытство. Ну, что скажете?

– Силана… – начал Рейз, но она перебила:

– Хватит. Господин Вейн, если я соглашусь, вы примете наш с Рейзом вызов на поединок?

Он рассмеялся, подмигнул ей как старый приятель:

– Более того, я вызову вас сам. Вы новички, для вас каждый поединок на счету.

– Хорошо, я согласна, – она беспокойно оглянулась. Вокруг было полно народу, но, кажется, всем было плевать на них. – Здесь?

– А вы стыдитесь меня? – Вейн вопросительно вскинул брови, наклонился к ней близко, улыбнулся чуть шире и шепнул – Рейз не расслышал бы, если бы не стоял рядом. – Мне рассказывали, как на войне превращали белых жриц в алых. Жаль, что меня там не было.

Он поцеловал ее сам – притянул к себе, как будто имел на это право, и Рейз бы выбил бы ему за это зубы. Если бы мог, и если бы не боялся, что Силана прогонит и останется с Вейном один на один.

Она стояла ровно, не отвечала на поцелуй и не закрывала глаз. С ее пальцев сыпались искры – крохотные капли пламени.

Вейн отстранился, и Рейз только тогда увидел ее лицо – посеревшее, абсолютно пустое.

– И все? Никакого пламени, никакой ярости? – Вейн разочаровано поморщился. – Я что, сломал вас нечаянно?

Она вздрогнула, словно очнулась, шевельнула губами, пошатнулась.

Рейз шагнул к ней, потянулся – поддержать, защитить.

Он не понимал, что случилось, как дошло до такого, Силана вздрогнула, сдавленно выдавила:

– З-зачем? За что?

Вейн склонил голову с любопытством, рассмеялся:

– Потому что это забавно. Я надеялся, что вы будете в ярости, спалите здесь все. Но вы оказались даже скучнее, чем выглядите.

Рейз выбил бы ему зубы, не рассуждая и не думая о последствиях.

Он бы не побоялся – просто не успел.

– Байрнс?! – Каро возник будто из ниоткуда, подошел быстрым шагом. – Какого Ирбиса вы тут делаете? Вы…

Он, заметил ее лицо, напрягся, быстро повернулся к Вейну:

– Ну и что это значит?

Вейн рассмеялся:

– А что это должно значить? Госпожа – моя гостья и мне довелось ей понравиться. Кстати, а вы знали, что алые жрицы прекрасно целуются? И этот запах дыма, так возбуждает.

Каро ничего не ответил ему, схватил Силану за руку, и дернул к себе:

– Мы уходим, – потом он повернулся к Рейзу. – Вместе с вами. Не вздумай устроить сцену.

Силана не реагировала, только смотрела на него растерянно и как-то жалко. Каро волок ее к выходу. И Рейз больше всего хотел отобрать у него Силану. Он только боялся, что ублюдок не отпустит, и дойдет до безмозглой драки с государственным агентом.

Они вышли из дома, спустились по ступеням. Силана шла спотыкаясь, как пьяная.

Каро остановился уже за воротами, встряхнул ее:

– Да очнитесь вы. Что он вам сказал?

– Что знает про алых жриц, – вмешался Рейз, оттеснил его назад. – Не трогайте ее. Если надо, я все время был рядом. Расскажу, что потребуется.

– Как-то вы с женой подозрительно часто вляпываетесь в неприятности. Сначала мой скат, теперь Вейн.

– Мы пришли по приглашению, – угрюмо ответил Рейз. – Нам прислали письмо, Силана решила пойти.

– А вы, надо думать, увязались за компанию?

– Я увязался в качестве охраны, и явно пришел не зря.

– Он сказал, что это забавно, – тихий, какой-то по-детски изумленный голос Силаны заставил Рейза обернуться.

Она смотрела беззащитно, совершенно растерянно, как будто что-то сломалось навсегда, и она пока даже не могла этого осознать.

– Сказал… что надеялся…

Она замолчала и вдруг произнесла очень ровно, безразлично:

– Он надеялся, что я сожгу его дом. Что я буду в ярости. Что я… что я убью всех вокруг. Его гостей, Рейза…

Было что-то в ней в тот момент – больное, отравленное, изломанное – что заставляло чувствовать себя беспомощным. Ненависть к себе – тяжелая, мутная – окружала Силану как стена, Рейз не знал, как сквозь нее пробиться.

Но он знал главное:

– Ты не такая.

Она вздрогнула, словно очнулась, и он сказал:

– Ты никого бы не сожгла, и плевать, что говорил и что думал этот урод. Ты бы не стала.

– Откуда вы знаете? – глаза у нее блестели. – Откуда вы…?

Она не договорила, и Рейз не удержался, взял ее за руки, сжал ладони в своих. Не знал, как еще предложить поддержку, как утешить. Он мог только сказать Силане правду:

– Потому что ты сдержалась, и никто не пострадал.

Она вздрогнула, скривилась, как от боли, и он притянул ее к себе, наплевав на Каро и на Вейна, и на все вокруг.

Она всхлипнула, уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась.

***

Ей было отчаянно за себя стыдно – за то, что она стояла в объятьях Рейза посреди улицы, перед домом Вейна и рыдала, как ребенок. Силана не могла остановиться, просто не знала как. Она чувствовала спиной взгляд Каро, прохожих, которым наверняка казалась жалкой, а слезы все не прекращались, и боль рвалась изнутри рыданиями, будто пыталась выцарапаться наружу, сбежать.

В голове бесконечным эхом звучали слова Вейна.

Он знал, как белых жриц делали алыми. Это казалось ему смешным.

То, что снилось ей в кошмарах, то, что она никак не могла забыть. Отвращение, жадные, грубые руки, смешки, а потом пламя. И вой, надрывный, бездумный человеческий вой боли.

Вейн этого хотел.

Она пыталась вспомнить его лицо в тот момент, но у нее не получалось. В голове все смешалось, и отвращение от поцелуя, и отчаянное желание чтобы все закончилось как можно скорее. И перед глазами стояло только лицо солдата, который напал на Силану в лавке.

Он ненавидел ее, тот солдат. Ненавидел искренне, всей душой.

Но Силана хотя бы знала почему.

А Вейн? Наверное, он тоже. Наверное, нужно искренне ненавидеть, чтобы так расчетливо сделать больно.

Он знал, Силана была в этом уверена – точно знал, что значили для нее эти слова. Он хотел, чтобы они ее уничтожили.

– Ну все, все. Тише. Шшш, все хорошо, Силана, – Рейз гладил ее по спине и плечам, шептал, уткнувшись в волосы. – Плевать на этого урода. Хочешь, я его убью? Только скажи.

Она с шумом втянула в себя воздух, и все равно сорвалась на всхлип. Вцепилась пальцами в плечо Рейза, потому что только так и могла его удержать:

– Н-нет. Не надо.

– Тихо, ну тихо, все. Девочка моя…

Она вздрогнула от неожиданности, замерла, не зная, что делать и как реагировать.

Он впервые назвал ее так. Рейз поспешно добавил:

– Извини, вырвалось. Я случайно.

Он не отпускал, и за это Силана была ему благодарна. За его силу, за способность и готовность помочь.

– Вы были правы, – шепнула она. – Не нужно было приходить.

Он погладил ее по волосам, и ответил тоже очень тихо:

– Кто же знал, что он окажется таким уродом.

Силане нужно было отодвинуться, она и так позволила себе лишнее. Постоянно позволяла себе лишнее, потому что тянулась к Рейзу. Хотела его видеть, хотела быть с ним рядом. Опереться на него и довериться.

Он все время пытался ей помочь.

«Ты сдержалась, и никто не пострадал».

Она все еще не восстановилась до конца после исцеления Дженны, но на самом деле ей и не хотелось сжечь Вейна. Его слова делали больно, вызывали желание забиться куда-нибудь и никогда не выбираться наружу. Закрыться и забыть, а не ударить в ответ.

И страх, который накатил на нее удушающей волной был родом из прошлого.

– Поцелуйте меня, – попросила Силана. – Пожалуйста. Один раз, мне не нужно большего.

Рейз молчал, а она не могла объяснить ему, что хочет стереть из памяти Вейна, запомнить другое – то, как Рейз ее утешал, как прижимал к себе.

Еще с утра он бы согласился, но за этот день многое поменялось. В ее жизни постоянно что-то менялось, и вещи, в которые Силана приучала себя верить, ломались, рассыпались прахом.

Она попыталась отодвинуться, быстрым движением стерла слезы:

– Простите. Мне не стоило просить.

– Тише.

Он притянул ее обратно, наклонился и поцеловал – легко, невесомо, словно утешал.

– Успокоились, наконец? – спросил ее Каро, и Силана инстинктивно напряглась. Она совсем про него забыла.

– Вы еще здесь? – Рейз повернул к нему голову, нахмурился. – Оставьте нас в покое. Мы ничего не сделали.

– Я не уйду, пока не получу ответы, – Каро подошел к ним ближе, внимательно осмотрел Силану с головы до ног. – Вы оба не понимаете, насколько все серьезно. Вейн проявляет нездоровое любопытство к войне и алым жрицам, ищет их по всему королевству. Не только в Силл Арне. И я сомневаюсь, что это обычный интерес.

– Может быть, это потому что он больной урод или у него какие-то свои личные счеты? – неприязненно спросил Рейз, а потом осекся и замолчал.

Наверное, он вспомнил о том, что произошло на рынке.

Рейз не стал спрашивать Силану – все еще не знал и не понимал, почему все так ненавидели алых жриц.

Но она уже понимала, что не сможет молчать вечно. Рано или поздно все откроется.

Силана много лгала ему – лгала в открытую, позволяя считать себя богатой, лгала умалчивая о войне.

Наверное, Рейз будет в ярости, когда узнает. Захочет ли он разорвать контракт?

– Будьте осторожны, – сказал ей Каро. – То, что мы подписали мирный договор с аравинцами еще ничего не значит. Мало закончить войну, нужно еще и сохранить мир. А он многим невыгоден.

– Я не понимаю, – честно признала Силана. – Почему вы говорите это мне? Я ничего не решаю, ничего не значу. Я просто пытаюсь жить дальше.

– Потому что те, кто о вас знает, видят в вас алую жрицу. Помнят, что вы сделали за время войны, и для них вы – орудие.

Силана наконец отстранилась от Рейза, выдохнула, заставляя себя собраться:

– Тогда эти люди ошибаются. Если я и орудие, то сломанное.

– На нее напали сегодня, – сказал вдруг Рейз, и она похолодела. Ей не хотелось говорить с Каро об этом, не хотелось вспомнить и объяснять. – Я не думал поначалу, что это может быть связано, но теперь…

– Это не связано, – как могла твердо ответила она, но кажется, все равно получилось слишком тихо. – «Напали» слишком громкое слово. Солдат Вороного Штандарта увидел меня в толпе, и… действовал опрометчиво.

Она боялась, что Рейз возразит, и положила руку ему на плечо, сжала, в надежде, что он поймет.

– «Действовал опрометчиво»? Да он едва не убил тебя!

Ее надежда не оправдалась.

Каро подался вперед, как гончая, почуявшая кровь:

– Вас едва не убили?

– Рейз преувеличивает, – сказала она. – Солдаты Вороного Штандарта ненавидят алых жриц. Те, что выжили, винят нас в смерти товарищей.

– Я слышал об этом, – Каро отмахнулся. – Дурацкая вышла история.

Она ненавидела его в тот момент – ненавидела за равнодушие, за пренебрежение к чужой боли. За то, что его не задевали ужасы войны.

– Тогда вы должны понимать, что это личное, – сказала она.

– Всякое личное можно использовать в своих целях, если есть мозги. А много ума, чтобы управлять фанатиками и одержимыми местью, не нужно. Как звали того, кто на вас напал?

– Я не знаю, – твердо ответила она, хотя не сказала бы, даже если бы знала. Тот солдат многое пережил, и Силана не собиралась ломать ему жизнь еще больше из-за одной ошибки, от которой он сам пострадал больше всех. – Я не знаю его имени, не помню, как он выглядел и где мы с ним встретились. Рейз тоже не помнит, – она повернулась к нему и пообещала. – Если вы расскажете, я никогда вам не прощу. И если я хоть что-то для вас значу, вы промолчите.

Он смотрел на нее угрюмо и недовольно, но по крайней мере молчал.

– Как скажете, – Каро неожиданно легко сдался. – Хотите защищать убийц, я не стану вам мешать.

– Тот человек никого не убил.

– В этот раз, но вы же не единственная алая жрица в городе.

Он бил по больному и знал об этом.

– Уже очень поздно, – сказала ему Силана. – Мы с Рейзом хотели бы вернуться домой, а вас ждут на празднике. Если вы думаете, что господин Вейн что-то задумал, вам лучше говорить не со мной, а с ним.

Она прошла мимо него, закуталась в плащ, потому что чувствовала себя неуютно.

Каро остановил ее, придержав за плечо:

– Я поговорю с ним, а завтра загляну к вам. Отдохните, Силана, вы выглядите усталой.

У нее не было сил спорить с ним дальше, объяснять, что она не хочет его видеть.

Силана просто ушла, радуясь, что Рейз молчал, и хотя бы сейчас можно было никому ничего не объяснять.

***

– Послушай, это просто глупо. Ты же мерзнешь, – он заговорил с ней на полпути к дому. В экипаже Силана забилась в самый угол, отвернулась к окну. Она думала о том, что произошло на празднике.

– Со мной все в порядке, – Рейз был не виноват, что в конце концов все так обернулось. Или виноват, но какое это теперь имело значение? Вейн хотел ее спровоцировать, хотел сделать ей больно. Он все равно нашел бы способ.

Рейз и его поведение стали просто предлогом.

– Возьми хотя бы мой плащ.

– Вам он нужнее. Вы замерзнете без него.

– Тогда просто пересядь ко мне, и мы оба согреемся. Я же пообещал держать руки при себе.

Она промолчала, и он вздохнул, даже не пытаясь скрыть раздражение:

– Я виноват, я это знаю. Я тебя подвел.

– Да, – она не стала отрицать. – Знаете, мне очень тяжело рядом с вами. Вы утешили меня сегодня. А перед этим вы оскорбили Вейна в его собственном доме, и вы сделали это от моего лица. И теперь я не знаю, злиться на вас или быть благодарной.

И в тот момент сил что-то чувствовать у нее не хватало. Хотелось просто вернуться домой и лечь спать. Теперь в ее комнате поверх ящиков расположился новый соломенный тюфяк – дешевый, колючий и довольно тонкий, но после голых ящиков он казался королевской периной.

– Злись, – поспешно, словно только и ждал этого, сказал ей Рейз. – Я тебя подвел, и ты в своем праве. И похоже, что бы я ни натворил, любой высокомерный урод попытается спросить с тебя. Я никак к этому не привыкну. Так что злись, я это заслужил.

Она рискнула посмотреть на него. Неверный свет городских огней ложился на его лицо отблесками пламени. Рейз улыбался – криво и невесело:

– Вот только это несправедливо, понимаешь? То, что виноват я, а мерзнешь ты, – он снова откинул полу плаща, попросил. – Иди сюда.

И Силана вздохнула, чувствуя, что больше не может.

Рядом с ним сразу становилось теплее.

Рейз закутал ее в собственный плащ, прижал к своему боку, положив руку на плечо.

– Когда вы поцеловались, я подумал, что разнесу там все вокруг. И начну с ублюдка Вейна. Я ревновал. Ну, и завидовал, конечно. Я хотел, чтобы ты целовала меня.

– Вам незачем ревновать, – призналась она. – Я не нравлюсь ему. Он просто… хотел сделать больно алой жрице.

Рейз фыркнул:

– И он даже не первый за сегодня. Знаешь, они оба не правы. И Вейн, и тот солдат на рынке. Ты не такая, как они думают. И не такая, какой я тебя поначалу считал, ты намного лучше.

Она не собиралась ему говорить. И, наверное, было не время. Стоило промолчать. Принять похвалу, насладиться теплом хоть немного дольше.

Но именно это тепло, понимание и искренняя забота в голосе Рейза делали больнее.

И Силана призналась в том, что боялась ему сказать.

– Я убивала на войне.

***

Он замер неестественно неподвижно, будто изваяние. Посмотрел, и в его лице читалось – даже не осуждение. Недоверие, непонимание. Он, наверное, подумал, что ослышался.

– Я всегда боялась, что вы спросите, чем отличаются алые жрицы, – продолжила Силана, не дожидаясь ответа. Торопилась сказать первой, – И еще больше боялась, что вы узнаете от кого-нибудь еще.

– Я бы не поверил, – тихо отозвался он. – Что бы мне о тебе ни наговорили, я бы не поверил.

– Вам сказали бы правду. Если жрица использует Пламя Майенн, чтобы причинить вред, она становится алой. И я… – она вдохнула, выдохнула, собираясь с силами и заставила себя закончить, – Я причинила очень много вреда.

– Поэтому Храм не разрешает тебе исцелять? – спросил Рейз. – Я всегда думал, это из-за того, что ты слабее белых жриц.

Он ошибался, думал о ней лучше, чем на самом деле. Силана была не слабее, ее сила просто стала другой. И сжигать заживо ей было проще, чем спасать жизни.

– Это нарушение заветов Храма. Использовать чудо Майенн, ее пламя, чтобы убивать.

– Даже для защиты собственной жизни?

– Я убивала не только, чтобы защититься. Это преступление против веры, но они сами отправили нас на войну. Храм не может обвинять нас в том, что мы воевали.

Рейз не отодвигался. Все еще прижимал Силану к себе, делился теплом.

Она ждала, пока он поймет. Ждала злости, брезгливости. Их не было.

– А я-то все гадал, как же тебе удавалось путешествовать в военное время. Думал, это потому, что ты такая богатая.

– Нет, я просто врала вам, – теперь уже можно было в этом признаться. – Наш отряд отправляли из одного города в другой. Мы нигде не задерживались дольше, чем на месяц. Это путешествие не было… счастливым, и для него не требовались деньги.

– Мне жаль, – он говорил искренне, и никак не мог понять, что жалеть нужно было не Силану.

– Знаете, если сжечь человека заживо, на коже остается сажа, – призналась она. – Жирная черная копоть, которую очень сложно оттереть. Я вспоминаю об этом всегда, когда вы берете меня за руку. И не могу поверить, что вас не тошнит от омерзения рядом со мной.

Он вздрогнул – они сидели так близко, что Силана чувствовала каждое движение, биение сердца, каждый вдох и выдох.

Рейз молчал, давая ей выговориться.

– После войны я хотела просто жить мирно. Забыть все, что со мной произошло, но что бы я ни делала, все бесполезно и бессмысленно. Я все время чувствую себя грязной.

Он отмер, взял ее за руку – осторожно, мягко, словно боялся спугнуть. Его пальцы сжали ее ладонь.

– Мне никогда, ни разу не было с тобой противно. Я злился, я не понимал, но меня всегда к тебе тянуло.

В полумраке экипажа его слова прозвучали как признание.

– И я все еще хочу быть рядом и хочу помочь.

Она не знала, что ему ответить. И не верила, что что-то изменится, что хоть когда-нибудь сможет нормально дышать сквозь ненависть к себе.

– Останься со мной сегодня, – попросил Рейз. – Я не трону тебя, даю слово. Просто не хочу, чтобы ты сегодня была одна.

Нужно было отказаться. Силана чувствовала, что не имеет права соглашаться. Что будет ненавидеть себя еще сильнее с утра – за то, что заимствовала чужую силу, за то, что ничего не могла дать ответ.

– Мне снятся кошмары. Я помешаю вам спать.

– Ничего, – он наклонился, прижался губами к ее макушке. – Переживу. Ради такого можно и потерпеть. Просто скажи мне «да». Пожалуйста.

Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и ответила:

– Хорошо.

***

Лиам уснул на софе в гостиной. Очаг почти прогорел, красные угли едва освещали комнату.

Скат покачивался в полуметре от пола, тихо сопел и тоже спал. Силана почему-то подумала, что ему снилось небо.

Рейз держал ее за руку, будто боялся отпустить.

– Я помолюсь Майенн и приду к вам.

Он задержал ее ладонь в руке еще на несколько мгновений:

– Я буду ждать.

– Надо укрыть Лиама, – хорошо, что она купила одеяло. Дешевое и тонкое, оно все же хоть немного спасало от холода, а в гостиной было теплее, чем в комнатах.

– Он живучий парень, – отозвался Рейз, но спорить не стал. Он ушел наверх первым.

Силана поднялась в свою комнату, долго стояла прижавшись спиной к двери, и не могла заставить себя подойти к алтарю. Вместо этого она сняла со своих ящиков одеяло, отнесла Лиаму. Он не проснулся, только перевернулся на бок и уткнулся лицом в потертую зеленую обивку. Он выглядел удивительно беззащитным, совсем ребенком.

И Силана чувствовала, что хочет его защитить.

Вернувшись в комнату, она зажгла свечу на алтаре. Долго стояла на коленях, перед тем как начать молитву, и ни о чем не просила.

Майенн дала ей пламя, силу и чудеса – человеческие чудеса, чтобы справляться с тем, что встретиться в жизни.

Но в тот момент Силана все равно чувствовала себя беспомощной.

Молитва от этого не спасала, и отчаянно хотелось просто забыться и позволить кому-то решать за себя. Опереться на чужую силу.

Рейз открыл Силане еще до того, как она успела постучать, смущенно улыбнулся:

– Я боялся, ты передумала.

– Нет, – можно было не врать ни себе, ни ему. Она не передумала, и была благодарна, что, хотя бы одну ночь не придется ворочаться в постели, ненавидеть себя и мучиться от кошмаров и воспоминаний. – А вы?

– Нет, – он фыркнул, словно этот вопрос казался ему совершенно нелепым. – Точно нет. Я никогда не откажусь заполучить тебя в свою кровать, даже если просто лежать рядом. – Он посерьезнел и добавил. – Я тебя не трону, если не захочешь. Обещаю. Ты можешь меня не бояться.

– Я вас не боюсь, – честно признала она. Почему-то его сила никогда ее не пугала. Ей часто было рядом с ним стыдно, иногда Рейз злил ее или смущал, но она никогда не верила, что он причинит ей вред. Да и зачем?

Если бы ему захотелось женщину, он мог бы выбрать любую. Получить без усилий – женщину, которая не откажет, которая будет ласковой и мягкой.

Почему-то Силана видела эту женщину, будто наяву. Красивую, мягкую и улыбчивую, пахнущую молоком и медом. Не дымом.

– Если тебе кто-нибудь еще пообещает не распускать руки и позовет в постель, не вздумай поверить, – предупредил Рейз. – Вокруг полно проходимцев. Тебе еще повезло, что я не такой, – он осекся и поспешно добавил. – Действительно не такой. Ты… ты ведь не сбежишь сейчас?

– Нет. Ложитесь первым, все-таки это ваша комната.

– Ты будешь спать в этом? – Рейз скептически оглядел ее платье. Голубое, то, которое подарил когда-то давно Калеб, и от которого так и не отстирались до конца следы от плесени. Силана просто прикрыла их вышивкой.

– У меня нет ничего лучше, – призналась она.

– А в чем ты спишь у себя?

– Я сплю раздетой.

Кажется, его это смутило. И он наверняка представлял себе роскошную богатую кровать и дорогие покрывала, в которых Силана нежилась до обеда. А не ящики из-под овощей с дешевым матрасом и тонким одеялом, которого не хватало, чтобы согреться и все равно приходилось заворачиваться в походный плащ.

Силана спала бы в платье, но так оно слишком быстро пачкалось и мялось.

Рейз шумно прочистил горло, выдавил кое-как:

– Понятно. Я тоже. Но сегодня, конечно, не стану. Дать тебе рубашку? Неудобно же в платье.

– У вас есть ночная рубашка?

– Ночная рубашка у меня только одна. Могу дать обычную, тебе она будет велика, для сна как раз сойдет.

– Спасибо вам.

Рубашка, которую Рейз ей дал была тонкой, очень мягкой. Из хорошей дорогой ткани, в которую хотелось зарыться пальцами и потереться лицом.

– Я отвернусь, – сказал он и действительно повернулся к ней спиной.

– Вы меня не смущаете, – честно призналась она. – Мне много раз приходилось переодеваться при других людях. В этом нет ничего особенного.

– Эти другие люди тоже тебя хотели? – он обернулся, сделал к ней шаг вперед и замер.

– Нет. Вы обещали больше не говорить об этом.

Он выдохнул, отвернулся снова:

– Еще бы я мог сдержать это обещание.

Силана переоделась в рубашку, аккуратно повесила платье на спинку кресла:

– Почему? Вы можете выбрать другую женщину. Красивую, любящую, ласковую.

– Мог бы, – не стал спорить он. – Вот только тянет меня не к какой-то «другой» женщине, а именно к тебе.

Она одернула подол рубашки – тот доходил ей до середины бедра, поправила манжеты:

– Вы можете оборачиваться.

Он повернулся, задержался взглядом на груди Силаны, сглотнул тяжело:

– Знаешь, тебе лучше забраться под одеяло.

Наверное, ткань просвечивала. Силана легла в кровать, укрылась, чтобы не смущать его и не смущаться самой.

Рейз стянул собственную рубашку через голову, потянулся к ремню.

– Я отвернусь, – предложила она.

– Не нужно. Мне нравится, когда ты на меня смотришь. Тем более, – он фыркнул, хмуро и невесело. – Ты и так уже все видела.

Она смотрела на него и чувствовала себя воровкой:

– У вас очень красивое тело.

– Я, наверное, не первый мужик, которого ты увидела голым.

– Тогда все было совсем иначе.

Бесконечные усталость, равнодушие и ужас, которым жили и дышали они все, и упрямое желание идти вперед. Шаг за шагом до самого конца.

И бесконечные раненые, которые были для нее просто телами. В одежде или без.

Рейз достал что-то белое из сумки в углу, помедлил, прежде, чем надеть:

– Обещаешь не смеяться? Я ее обычно не ношу. Просто ребята из школы подарили. Решили поиздеваться.

Он на удивление нелепо смотрелся в ночной рубашке. Не хватало только чепца.

Силана против воли почувствовала, что улыбается. Краешек татуировки выглядывал из ворота, и выглядел почти трогательно.

– Ладно, хорошо, – Рейз фыркнул. – Можешь смеяться, если хочется. Я пойму.

Он погасил чародейский светильник, подошел к кровати и помедлил, прежде, чем лечь.

Силана передвинулась, и Рейз притянул ее к себе обратно:

– Тише, свалишься. Кровать не настолько большая.

От его кожи исходил жар, как от огня. Хотелось прижиматься всем телом.

Хотелось целовать кожу, коснуться татуировки. От одной мысли сладко ныло внутри.

Силана прикрыла глаза, сделала долгий вдох, чтобы успокоиться и отвернулась.

– Спокойной ночи, Рейз.

Он зарылся лицом в ее волосы, прижался сзади всем телом и ответил:

– Спи, Силана. Здесь тебя никто не тронет.

–

Спасибо за то, что читаете) Я буду рада, если вы поставите лайк и оставите отзыв)