Текст книги "Пламя Силаны (СИ)"

Автор книги: Ольга Куранова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 51 страниц)

По пути к дому Авроры Силана увидела окно в свою старую комнату – поблекшее и темное.

Лиам будто почувствовал что-то, на мгновение прижал ее к себе теснее, шепнул:

– Эй, все будет хорошо. Веришь мне?

– Не знаю, – честно признала она. – Но очень хочу верить.

– Мы справимся, мы же вместе. Не знаю, как тебя, а меня точно никому не одолеть.

Он умел находить слова, которые всегда вызывали у нее желание улыбнуться.

Рал опустился на улицу возле дома Авроры, и Силана позвонила в небольшой колокольчик над кованой витой калиткой. Ждать пришлось совсем недолго – из дома вышла молодая девушка в одеяниях послушницы, подошла открыть.

Силана вежливо поклонилась ей, и заговорила только после ответного поклона:

– Мы пришли попросить госпожу жрицу об исцелении. Она дома?

Силана специально оделась в обычное платье, спрятала знак Майенн под плащ. Послушница наверняка приняла ее за обычную женщину, улыбнулась открыто:

– Да. Как мне вас представить?

– Никак. Я знаю, кто это.

Холодный спокойный голос заставил послушницу вздрогнуть и обернуться.

Аврора появилась в дверях, холодно кивнула Силане и задержалась взглядом на Лиаме:

– Идемте, глупо разговаривать на улице.

Силана заметила, как напрягся Лиам, сжала в руке его ладонь, успокаивая, и молча прошла в дом.

***

Она уже была в доме Авроры раньше, еще до войны, и теперь осознавать, что почти ничего не изменилось было странно и больно. Все так же изгибалась виноградной лозой тяжелая кованая вешалка, пахло травами и пробивался мягкий зеленый свет сквозь тонкие занавески.

Аврора отвела их в зимний сад на внутреннем дворе – совсем небольшой, но очень уютный. Простой деревянный стол был завален сухими травами, часть из них лежали вперемешку, часть уже были отсортированы в аккуратные стопки. И пахло будто в лавке у травника.

– Садитесь, – Аврора указала на два резных деревянных стула у стола, но сама осталась стоять.

Лиам бросил на Силану вопросительный взгляд, поморщился, и не стал ничего говорить, молча отодвинул стул и сел. Хотя должно быть отношение Авроры было ему неприятно.

– Это Лиам, – как могла мягко представила Силана.

Лиам как бы случайно положил ладонь на перевязь рядом с гладиаторским знаком, и Аврора проследила взглядом за движением его руки, все-таки села напротив, идеально прямая и строгая:

– Ты поменяла гладиатора?

– Я просто увязался за компанию, – Лиам ответил ей широкой улыбкой, немного хищной и совершенно неискренней. – Вы говорите, я не помешаю.

Аврора недовольно поджала губы, и Силана поспешила добавить:

– Не сердись на него. Мы пришли по делу.

– Я знаю, чего ты хочешь.

Силану это удивило, хотя, наверное, Аврора просто следила за событиями в Парной Лиге, или же случайно услышала о том, что случилось с противником Рейза.

Аврора пожала плечами и добавила:

– Ты зря пришла, я не стану тебе помогать. Даже, если бы я захотела…

Она замолчала, не закончив, а Силана почувствовала, как похолодело внутри. Даже не из-за отказа, а потому что не понимала – зачем.

Аврора презирала ее, считала, что Силана предала Майенн и пламя внутри, но речь шла о помощи совершенно постороннему человеку, гладиатору, который не имел никакого отношения к Храму, к алым жрицам.

– Я могу заплатить, – сквозь комок в горле выдавила Силана.

– Если ты думаешь, что можешь меня купить, ты ошибаешься.

– Правда? – лениво протянул Лиам и усмехнулся. От его улыбки холодок прошелся вдоль позвоночника. – А можно ведь и не покупать, есть разные способы.

– Ты привела с собой ребенка, чтобы он мне угрожал? – Аврора даже не смотрела на Лиама, она смотрела только на Силану. – На что ты надеялась?

– На помощь жрицы, – эхом отозвалась Силана, понимая, что цепляется за соломинку. Что все бессмысленно, и бесполезно убеждать, но она не могла отступиться. – Разве это противоречит заповедям Храма?

– Мне все равно, что ты скажешь. Я не стану выполнять твою просьбу.

Лиам отодвинул стул и встал:

– Силана, пошли отсюда. Эта тетенька явно ошиблась, разговор не затянется. Подумаешь, ты ей не нравишься, найдем другую жрицу. Нечего перед ней унижаться.

Она поспешно схватила его за руку:

– Погодите, пожалуйста. Аврора…

– Не важно, предложишь ты деньги или будешь умолять. Никто из жриц не поможет тебе.

– Ну значит, я попрошу друзей, чтобы наняли кого-нибудь из вас тайно, – Лиам фыркнул. – Подумаешь, вы и знать не будете, на кого работаете.

Силана сжала его руку, заставляя замолчать:

– Аврора, пожалуйста. Я понимаю, как Храм относится к алым жрицам, но господин Ленник ни в чем не виноват. У вас нет причин отказывать в исцелении.

Та нахмурилась:

– Ты пришла ко мне просить об исцелении?

– Да. Вчера на Арене пострадал гладиатор, с которым сражался Рейз. Там серьезная травма колена, я знаю, что врачи не смогут такое вылечить, – Силана почувствовала облегчение, выдохнула и поспешно добавила. – Я готова заплатить полную стоимость исцеления. Я не прошу ни о чем другом.

Аврора задумчиво сцепила и расцепила пальцы, переложила травы из одной стопки в другую и спросила:

– И это все, что ты хотела?

– Да, – Силана быстро кивнула, не понимая, о чем Аврора говорила раньше и боясь, что та все равно откажет. – Конечно, если ты согласишься, я тут же уйду. Просто осмотри травму и скажи, сколько будет стоить ее исцелить, пожалуйста.

– Хорошо.

Лиам усмехнулся снова:

– Как быстро все поменялось. Похоже, деньги все-таки отличный довод.

– Храм не отказывает в исцелении, если за него платят, – ответила Аврора. – Не важно, кто просит. Даже если это… отступница.

Слышать это было больно, но Силана и не ждала иного. Она просто радовалась, что в конце концов Аврора согласилась.

– Спасибо. Господин Ленник сейчас лазарете на Арене… Ты…

– Я зайду к нему сегодня вечером, – спокойно закончила за нее Аврора.

Силана поклонилась ей традиционно, придержала рукой знак Майенн, чтобы тот не выскользнул из-под одежды:

– Это все, чего я хотела. Ничего больше.

Аврора окликнула ее уже у выхода из зимнего сада:

– Храм знает, что ты исцелила сестру своего гладиатора, – Силана обернулась, и Аврора аккуратно сложила руки перед собой, впервые отвела взгляд в сторону. – Верховная знала и раньше, но собиралась закрыть на это глаза.

Силана уже знала, что услышит дальше:

– Но потом она передумала, – ее это даже не удивляло. Она не почувствовала ничего кроме усталости.

– Об этом стало известно младшим жрицам, – ответила Аврора. – И, что еще хуже, они узнали от человека со стороны, не из Храма. Алым жрицам запрещено исцелять посторонних, только членов семьи или свою собственность. Если оставить твой поступок без наказания, это заставит остальных игнорировать правила. Верховная не может такого допустить.

– Я.… понимаю, – как могла спокойно отозвалась Силана.

– Теперь поздно жалеть, ты понимала на что шла.

Лиам рассмеялся, совершенно неожиданно и заразительно, его смех вспорол воздух, как звук летящей стрелы:

– Так вот в чем дело! О да, Силана знала, на что шла. А еще она точно знала, с кем имеет дело. Так что ты просчиталась, тетенька, никакие правила не нарушены. Силана исцелила свою родственницу.

Глава 17

***

Лицо у Авроры стало совершенно непроницаемым, холодным, словно бы она вся состояла изо льда, и глаза – маленькие, острые льдинки – казались пронзительно синими.

Лиам успокоился, перестал смеяться, но все еще усмехался криво и открыто, а Силана боялась, чем это все может закончиться.

– Значит, ты никогда не верила Храму, – в конце концов медленно, словно пробуя слова на вкус, проговорила Аврора. – Мы закрыли глаза на твои преступления, собирались простить тебе все, что ты натворила, до войны и после, а ты с самого начала ждала удара в спину и искала лазейки, чтобы избежать наказания.

– Вам, что за лицемерие в Храме доплачивают, – Лиам фыркнул пренебрежительно и громко. – Удара в спину Силана от вас дождалась, так что правильно подстраховалась.

Аврора искренне верила, что права, не видела никакого противоречия в своих словах, и Силана понимала, что не сможет убедить ее.

Она пыталась вспомнить себя раньше, какой была до войны, и представить – если бы случилось наоборот. Если бы это Аврору отправили воевать, и это она вернулась алой жрицей, осуждала бы ее Силана? Считала бы отступницей?

Нет, наверное, все-таки нет.

– Храм простил бы тебя, – игнорируя слова Лиама, твердо и веско сказала Силане Аврора. – Если бы не вмешательство посторонних, если бы о преступлении не узнали послушницы…

– Но Храм не простил, – ответила Силана, и внутри почему-то стало вдруг спокойно и тихо. – И я рада, что Верховная не сможете наказать меня за исцеление. Я не сожалею, что спасла Джанну. Я много раз ошибалась, мне за многое стыдно, но в тот раз я поступила правильно. Я никому не позволю это обесценить, никогда не назову это ошибкой или преступлением.

Аврора молчала долгое время, прежде, чем ответить:

– Хорошо, радуйся. В этот раз ты придумала способ защитить себя. Но это не единственное, в чем ты виновата. Все, что ты творила на войне, то, как ты использовала пламя для убийства – от этого ты не сможешь отвернуться или оправдаться.

– Оправдаться? – Лиам подался к Авроре, будто собирался ее ударить, и Силана схватила его за руку, хотя и понимала, что вряд ли сможет остановить. – Вы же сами отправили ее на войну, а теперь еще и хотите наказать.

– Лиам, не нужно, – тихо попросила его Силана. – Никто не станет меня наказывать. Исцеление Джанны не нарушало правил, а за то, что я делала на войне… – она помедлила, потому что воспоминания – непрошеные и пропахшие дымом – все еще делали ей больно. Всегда делали ей больно. – За те поступки… меня тоже никто не накажет. Иначе Храму придется обвинить всех алых жриц. Я не настолько важна, чтобы пойти на такое.

Силана была в этом уверена. Она сама ничего не значила, ни на что не влияла, но остальные отличались от нее.

Аврора откинулась назад, задумчиво сцепила и расцепила пальцы:

– Ты уверена? Но Храм на это пойдет. Не только из-за тебя.

Силана почувствовала эти слова, словно удар. Он врезался в нее, словно древко копья. И онемение, которое разлилось после него внутри, было как шок.

– Это неправда. Вы не можете объявить всех алых жриц… преступницами, не можете назначить наказание за то, что мы делали на войне.

– Вы и есть преступницы, – Аврора поморщилась. – Каждая из вас использовала священное пламя, чтобы убивать. Не просто ради защиты, а чтобы жечь других людей. Осознавая свои поступки, и не стыдясь их, это отвратительно.

Силане нечего было ей на это ответить, и она не позволила заговорить Лиаму, хотя он хотел. Она сжала его руку до боли, посмотрела в глаза, без слов умоляя: не надо. Все станет только хуже, пожалуйста.

– Храм сам отправил вас на войну, – продолжила Аврора. – Так что отчасти это и наша вина. И ты права, мы не можем за такое наказывать. Официально не можем, но, если поискать, всегда найдется способ.

Это было так очевидно, странно, что Силана поняла только сейчас:

– Дело вообще не во мне. Не в том, что я исцелила Джанну. Это был просто предлог, чтобы меня наказать. Потому что я алая жрица, потому что вам теперь выгодно наказывать алых жриц. Это ведь все из-за Вейна? Он что-то пообещал вам?

Это было так… мелочно, так мерзко: понимать, что Храм, который когда-то Силана считала своим домом, в котором была счастлива, в который верила и которым гордилась, теперь готов был менять правила и законы ради выгоды. Это было хуже осуждения, хуже фанатичной веры в то, что Силана не заслуживает пламени и жизни.

Это было предательством. Не Силаны, предательством самой веры.

Между выгодой и законами Майенн, Храм выбрал выгоду.

– Вы же должны понимать, что Вейн за человек, – чувствуя, как внутри все мертвеет, осыпается пеплом, и не желая принимать очевидное, выдавила Силана. – Он хочет уничтожить алых жриц, хочет развязать новую войну с Аравином. Как вы можете ему помогать? Как можете… с ним соглашаться? Это предательство.

– Предательство? – резко переспросила Аврора. – Кого по-твоему мы предаем? Короля, который угрожал нам и заставил отдать жриц в его армию? Если мы сейчас откажемся от алых жриц, если все будут считать вас преступницами, не важно кто окажется у власти, аравинцы или король, Храм оставят в покое. Ни одну жрицу больше не заставят стать алой. И цена за это – наказание, которое вы и без того заслужили. Мне не жаль тебя, мне ни одну из вас не жаль.

– Ты не можешь в это верить, – тихо, и отчаянно сказала ей Силана. – Аврора, кто угодно, только не ты. Ты же любишь Храм, я знаю, что любишь. Храм и Майенн, нашу веру. Она должна быть выше, чище, чем… чем эта война между странами, чем эти интриги.

– Не важно, что я люблю и во что верю. Решение принимает Верховная, я его поддержу. Храм веками держался в стороне от политики. И в конце концов, нашелся король, который использовал это против нас. Он втянул нас в политику, и, если единственный способ освободиться, это поддержать Раила Вейна, значит, так тому и быть. Сейчас ты нашла способ защитить себя, Силана. Пока нашла, но эта защита не навсегда.

– Да и ладно, – вмешался вдруг Лиам. – Ты думаешь, ты такая умная, ты и твой Храм. Вы и Вейн против бедных алых жриц. Вот только знаешь, Силана не одинока. У нее есть я, а у меня богатая, знатная мама, и парочка знакомых при князе. Так что, если решите поиграть в интриги, вокруг найдутся игроки лучше и опытнее. Идем, Силана, говорить с ней больше не о чем. Пусть исцелит гладиатора, как обещала, на остальное наплевать.

– Я сдержу слово. Больше мне сказать нечего, – холодно отозвалась Аврора, и Силана обернулась на нее в последний раз. – Прощай, Силана. Я при каждой нашей встрече надеюсь, что она последняя.

***

Джанна так и не привыкла к своей комнате, часто просыпалась по ночам, и казалось, что вокруг снова больничная палата. В больнице за окном росла старая осина, ветки скреблись в стекло, а в лунную ночь их тени ложились на стены. Иногда, когда кашель и боль выворачивали Джанну наизнанку, она смотрела на те тени, и отчаянно радовалась, что больше не дома. Радовалась, что Рейз не услышит, не узнает.

Она была уверена, что никогда больше не увидит свою старую комнату.

А теперь засыпала в ней и просыпалась каждый день.

Прежняя жизнь, какой та была до болезни, казалась чем-то вроде любимого старого платья. Все еще красивого, но слишком тесного.

Джанна радовалась, что Рейз теперь жил у Силаны, потому что не знала, как объяснить ему – она могла стать здоровой, могла исцелиться, но не могла стать прежней. Не могла, да и не хотела.

Многие вещи, которые казались ей раньше важными, больше не имели никакого значения.

В больнице она часто думала – что сделает, если не умрет, если случится чудо и болезнь отступит. Заставляла себя цепляться за эти мысли сколько могла, потому что думать иначе означало сдаться.

И тогда ей казалось, что она непременно сделает что-нибудь особенное, если выживет. Каждое мгновение потратит с пользой. Сделает жизнь станет по-настоящему чудесной.

А теперь болезни больше не было, и она вдруг поняла, что жизнь не нужно было делать чудесной, жизнь была чудесной сама по себе. И счастье дышать без боли, жить, не считая мгновений – это и есть самое большое чудо.

Теперь она снова покидала свою старую комнату, чтобы переехать к Каро – к чужому человеку и к законному мужу, и ловила себя на том, что не сожалеет. Она не теряла ничего, что было бы важным.

Дом Каро оказался большим, непривычно светлым и пустым. Это был богатый городской особняк, но он выглядел почти нежилым. Не было никаких мелочей в гостиной, ничего лишнего.

Пожилая и неприветливая служанка быстро пробежала взглядом записку, которую дал Джанне Каро, помогла отнести вещи в просторную комнату на втором этаже, и сказала, что будет на кухне. На случай, «если молодой госпоже что-то понадобиться».

Джанна попробовала примерить эти слова на себя – «молодая госпожа» и чуть не рассмеялась.

Она вовсе не чувствовала себя аристократкой.

Каро не было весь день, и пришел он уже когда за окнами стемнело. Он постучал в дверь, но зашел сразу, не дожидаясь ответа.

– Вы зря не спросили, прежде, чем заходить, – сказала ему Джанна. – Немного раньше и застали бы меня раздетой.

– Я на это надеялся, – он оглядел ее придирчивым взглядом. – Все-таки вы изумительно хороши. Это платье вам очень идет.

– Я хорошо умею выбирать одежду, – спокойно пояснила она. Улыбнулась, вспомнив, как долго учила этому Рейза. – Одежда не меняет человека, но от нее многое зависит.

– Например? – с любопытством поинтересовался он, хотя наверняка знал и сам.

– То, как нас видят другие. Одежда – это как приветствие, которое мы говорим каждому встречному. Мы сами выбираем, что сказать.

Он будто замер на долю мгновения, а потом улыбнулся чуть шире:

– И что говорите вы?

– Что я аккуратная и уделяю внимание деталям, – легко отозвалась она. Силана боялась Каро, Рейз ему не доверял, но Джанна ловила себя на мысли, что с ним на удивление легко.

– А что говорю я? – кажется, ему было искренне любопытно.

– Что вы ели варенье.

Кажется, он даже опешил.

– У вас пятно на краешке манжета, – пояснила Джанна. Хотя пятно было совсем крохотным, и даже она заметила его совершенно случайно. – Пятна от варенья ни с чем не спутаешь. Если не ошибаюсь, это была голубика.

Каро моргнул, посмотрел на рукав и рассмеялся:

– Проклятье. А мне хотелось произвести хорошее впечатление. Досадная случайность, обычно я осторожнее, верите?

– Да, – легко согласилась она и решила сменить тему. – Когда мы поедем? Я успею поужинать?

– Через полчаса, – ответил он. – Я ополоснусь после работы и переоденусь. Подождете меня в гостиной?

Она кивнула, и он повернулся уходить, помедлил у двери и подмигнул ей:

– Знаете, а вы интересная женщина.

***

Ждать просто так в гостиной было скучно, и Джанна взяла с полки книгу – единственную старую, с истрепавшимися страницами, среди множества красивых и новых, стоявших аккуратными рядами. Те новые книги явно были для вида– многотомное собрание сочинение какого-то историка, большой красочный альбом с иллюстрациями разных пород скатов.

И в самом углу книга в потрепанном переплете.

«О природе власти и государственности» Никао Киавелли.

Если бы Джанна выбирала себе книгу в магазине, она никогда не купила бы эту, но теперь ей стало интересно.

– У нас еще и литературные вкусы совпадают? – с усмешкой спросил Каро, спускаясь по лестнице. В руках у него был небольшой, узкий футляр для украшений. – Просто удивительно.

– Мне стало интересно, что вы любите, – ответила Джанна.

– Я люблю порядок, и когда мудаки не доставляют проблем. И, знаете, порядка добиться проще, – он остановился напротив нее, чуть склонил голову набок. Каро стоял достаточно близко, чтобы Джанна чувствовала разницу в росте. Он был намного выше. – Я принес вам ожерелье, думаю, оно должно подойти.

– Благодарю, – отозвалась она.

– Не нужно. Это ожерелье моей прабабки. Если бы не вы, оно так и продолжала бы пылиться в ящике. Никогда не понимал, почему люди ценят вещи мертвых, с которыми даже не были знакомы.

Он раскрыл футляр, показал ей невесомое, изящное колье с крохотными бриллиантами:

– Что скажете? – он улыбнулся. – Я хороший муж, раз балую вас подарками?

– Да. А я хорошая жена, раз с гордостью ношу их, – Джанна улыбнулась и вернула книгу на место. – Помогите мне его надеть.

Она повернулась к Каро спиной, подняла волосы, обнажая шею, и почему-то поймала себя на мысли – когда он приблизился, чтобы застегнуть застежку, Джанна чувствовала жар его тела. И в короткий, будто украденный момент, когда Каро случайно задел ее кожу огрубевшими, немного шершавыми пальцами, вдруг захотелось, чтобы он не отстранялся.

Глава 18

Посвящение: Снова и всегда огромное спасибо за поддержку и донат, они для меня бесценны) Я невероятно счастлива, что «Пламя Силаны» нравится вам и вы поддерживаете его рублем, надеюсь, новая глава тоже вам понравится)

***

Он тоже почему-то замер, и Джанна не оборачивалась и ничего не говорила, хотя стоять и молчать было глупо. Цепочка украшения на коже казалась ледяной, и время будто замедлилось, текло лениво, как патока.

В конце концов Каро прочистил горло, отступил на шаг – звук подкованных сапог по плитам пола показался точкой в письме:

– Нам пора. Если будем копаться, все на свете пропустим, – он говорил спокойно и небрежно, но Джанне все равно показалось, что эти слова стали как закрывшиеся двери. – Накиньте плащ, на улице холодно.

Он отвернулся – почему-то в сторону лестницы, а не двери – и пошел вверх, не оглядываясь, чтобы посмотреть, идет ли за ним Джанна.

Она подхватила плащ, поспешила следом, чувствуя себя девчонкой, которой не угнаться за взрослым:

– А вы?

Он был одет легко, в униформу государственных агентов, и выглядел на удивление хорошо: волосы, зачесанные назад лежали волосок к волоску, и на строгом кителе не было ни складочки. Джанна поймала себя на том, что почти любуется им.

– Мой плащ наверху, – отозвался Каро, не оборачиваясь. – Не волнуйтесь. Я не склонен к дурацкому геройству на пустом месте и не собираюсь мерзнуть.

Она не понимала, зачем они поднимаются наверх, раз чародейский экипаж наверняка ждал на улице, но не спрашивала, и только когда они вышли на широкую, полукруглую площадку на крыше, Джанна все поняла: у самого края площадки, медленно покачивая плавниками висел в воздухе скат – большой и очень светлый.

Джанна замерла, глядя на него во все глаза и не знала, что сказать.

Каро небрежным движением набросил плащ, усмехнулся:

– Кажется мне удалось вас удивить. Не летали раньше?

Она непроизвольно отступила на шаг:

– Я… даже не видела их так близко.

Хотя, конечно, она не раз представляла, что сама поднимется в воздух. Следила за скатами из окна, и мечтала. То были глупые мечты, совершенно непрактичные – скаты стоили дорого, требовали тщательного ухода, а Джанне нужно было заботиться о Рейзе.

Но иногда она позволяла себе смотреть на небо и представлять себя в седле. А теперь вдруг оробела.

Скат оказался больше, чем казался ей в небе.

– Не бойтесь, людей они не едят, – Каро фыркнул, подал ей руку ладонью вверх. – Поверьте, так будет намного быстрее.

Джанна заставила себя успокоиться, выпрямилась, вложила свою ладонь в руку Каро:

– Почему вы торопитесь? Что-то произойдет сегодня вечером?

– Если все пойдет по плану, главным происшествием станем мы.

Он легко забрался в седло, потянул ее следом, но она поскользнулась и едва не упала.

Скат под ней был живым, беспокойно дергал плавниками и казалось, вот-вот сбросит ее вниз, на обледенелую мостовую перед домом.

Каро попытался затащить Джанну силой, в результате, они едва не свалились оба.

Это было нелепо и очень глупо, и она не знала, смеяться ей над собственной неуклюжестью или извиняться.

– А вы тяжелее, чем кажетесь, – Каро все-таки удалось затянуть ее в седло перед собой.

– Или вы слабее, чем думали, – спокойно ответила она. Он фыркнул почти беззвучно, теплый выдох пощекотал ее волосы.

Упряжь ската была рассчитана на двух человек, и когда Джанна поняла, как именно ей сесть, седло оказалось даже удобным. Каро прижал ее к себе одной рукой, а другой натянул поводья. Скат издал тихий свист и начал медленно подниматься.

Джанна охнула и зажмурилась, когда земля оказалась вдруг далеко-далеко.

– Не бойтесь, – сказал ей Каро, но за шумом в ушах она едва его расслышала.

– Вы все время мне это говорите.

Скат повернул, полетел вперед, и где-то внизу поплыли шпили Силл Арне.

Джанна заставила себя успокоиться, выдохнула и спросила, чтобы отвлечься:

– Как мне себя вести? Чего ждут от вашей жены?

– Богатства и знатного рода, но этого у вас нет, так что просто будьте собой. Не хамите окружающим без меры, – небрежно отозвался он. – Я все время буду рядом и поддержу вас. Или сумею остановить, чтобы вы не наговорили лишнего.

– Если вы богаты, наша свадьба многих разозлит.

– Почти всех, – отмахнулся он. – Но это не имеет значения. Я могу позволить себе жениться на ком угодно, до тех пор, пока Его Величество не против. Как только я объясню, зачем мы поженились, он вас одобрит.

Джанна кивнула и посмотрела в сторону княжеского дворца, его массивный, угрюмый силуэт проглядывал сквозь вечерние тучи.

– Благородные леди, – добавил Каро и усмехнулся, – могут наговорить вам гадостей, но не обращайте внимания. Можете утешаться тем, что ваш муж намного влиятельнее, чем их папы и дяди.

– Я в любом случае не стану обращать внимания на гадости, – заверила его Джанна. – Пока это просто слова, они не имеют значения.

– Правда? – казалось Каро искренне любопытно, и слова Джанны его развеселили.

– Я знаю, какая я, – спокойно пояснила она. – Поэтому не слушаю, когда другие люди пытаются рассказывать мне обо мне.

Он рассмеялся, и налетевший порыв ветра унес звук вверх, Каро пришлось подождать, прежде, чем ответить:

– Как скажете, но потом не плачьте, если вас все же заденут.

Джанна чуть обернулась, спокойно улыбнулась ему:

– Я же сестра гладиатора. Рейз научил меня бить людей по лицу, и плакать от обиды стало ненужно.

***

Лететь им действительно пришлось недолго, под конец Джанна даже почувствовала, что ей нравится это ощущение – невесомости, ветра в лицо. Каро держал ее крепко, уверенно управлял скатом.

Они опустились на большую круглую площадку, подсвеченную чародейскими светильниками, и к ним тут же подскочил человек в строгом камзоле:

– Господин Каро, добро пожаловать. Хозяйка давно вас ждет.

– Можете передать, что она дождалась, – Каро усмехнулся, легко соскочил на площадку и протянул руки к Джанне. Она без колебаний подалась вперед, веря, что он не уронит, поймала себя на том, что все же обрадовалась, когда снова ощутила под ногами пол.

– Как вас объявить? – человек сделал знак, и к ним почти бегом кинулся мальчик лет десяти, без лишних вопросов забрал у Каро поводья и занялся скатом.

– Просто скажите, что пришел Дэмьен Каро с женой.

Слуга замялся на мгновение, а потом коротко кивнул:

– Конечно. Прошу сюда.

Их провели к широкой мраморной лестнице, в высоких вазонах на перилах стояли цветы – пронзительно нежные белые лилии, которые казалось светились сами по себе. На каждом пролете были чародейские светильники, они висели в воздухе и сияли мягким голубоватым светом – мало какой дом мог позволить себе такую роскошь.

Джанна не разрешала себе глазеть по сторонам, шла спокойно, подстраиваясь под шаг Каро.

Когда-то давно, лет в пятнадцать, ей мечталось, что она проберется на званый ужин, придет, переодетая аристократкой и познакомится там с каким-нибудь приятным лордом, мужественным и немного язвительным. И он, конечно же, сразу поймет, что она не такая как все, поразится и захочет удержать навсегда.

Она вспоминала те мечты, и едва сдерживала улыбку, от того, какой глупой и наивной была в свои далекие пятнадцать.

Все вокруг казалось интересным, непривычным, красивым и чужим. Джанна чувствовала себя гостьей в другом мире, которым могла восхищаться со стороны, но к которому не принадлежала и не хотела принадлежать.

На них с Каро смотрели, перешептывались, но не торопились подойти ближе.

Когда сопровождающий объявил о них, в зале стало неожиданно тихо, потом голоса загудели с новой силой. Джанна обратила внимание, что Каро улыбался – кривовато, немного хищно и без стеснения разглядывая других гостей.

– Вам нравится внимание окружающих?

– Я радуюсь, что в кои-то веки, им придется поволноваться из-за меня, а не наоборот, – пояснил он.

Джанна хотела спросить, что он имел ввиду, но не успела.

Каро коротко отсалютовал высокой светловолосой женщине в серебристом платье, и направился в ту сторону. Женщина улыбнулась красивой и вежливой улыбкой настоящей хозяйки, приветливо кивнула Джанне.

– Добро пожаловать, милая. Вы ведь не против, что я называю вас «милая»? Признаться, я не ждала, что господин Каро придет с женой. И что у него вообще есть жена, он хорошо вас берег.

Глаза у женщины были светлыми, пронзительно голубыми. Очень холодными.

Джанна так же вежливо улыбнулась в ответ и никак не ответила на вопрос о «милой»:

– Добрый вечер. Мы с Дэмьеном поженились совсем недавно, в этом нет никакого секрета.

Мимоходом она подумала, как хорошо, что слуга объявил их вслух. Иначе она не вспомнила бы, как зовут Каро.

– У меня полно других секретов, – усмехнулся он. – Я смотрю вам понравилась моя жена, Делия. Со мной вы даже не поздоровались.

– Я обижена на вас, – прохладно ответила Делия. – Вы не позвали меня на свадьбу.

– Это была скромная церемония, – вежливо заметила Джанна. – Только члены семьи.

– У вас и семья есть, Каро? А мне казалось, после того, что случилось, вы остались в одиночестве.

Джанна почувствовала, как неожиданно и больно сжалась рука Каро на ее локте, бросила на него взгляд. Он ни на мгновение не переставал улыбаться. Только эта железная хватка его и выдавала.

– Теперь есть, – сказал он. – Я больше не один, так что можете обо мне не волноваться.

– Крайне интересно. И какой же род заполучил вас себе? – спросила Делия и снова улыбнулась Джанне. – Кто вы, милая? Откуда и кого представляете? Ваше лицо кажется мне смутно знакомым.

Джанна не стала отвечать, предоставила это Каро. Он лучше знал, что сказать Делии и как объяснить свою свадьбу.

– Делия, вы испорчены обществом аристократов. Джанна из простой семьи, она не принадлежит к знатным фамилиям. Некоторые из нас, знаете ли, все еще женятся по любви.

Буквально пару дней назад Джанна тоже так думала, но теперь начала сомневаться.

– Расскажите эти сказки… – начала Делия, но не договорила – заметила светловолосую девушку, направляющуюся к ним, и замолчала.

– Господин Каро, как прекрасно, что вы пришли! – девушка, которая подошла – скорее подлетела к ним – была совсем юной, почти ребенком. Она напоминала Делию, но в чертах ее лица еще оставалась почти детская мягкость.

– Госпожа Майя, – он сдержано поклонился. Джанна заметила, как напряглась Делия, как сияли глаза Майи при взгляде на Каро, словно та вовсе не замечала никого вокруг кроме него:

– Знаете, так здорово, что мы с вами сегодня встретились. Через пару дней мой папа устраивает гонки на скатах, вы просто обязаны там появиться.

– Боюсь, что я буду занят

Майя нахмурилась, коснулась его руки:

– Вы все время заняты. Надо же хоть иногда и развлекаться! Не хочу слушать никаких возражений!

– Майя, – резко прервала ее Делия. – Господин Каро уже ответил, что не придет.

С тем же успехом она могла бы молчать. Майя просто улыбнулась снова:

– Я знаю, вам понравится там. Правда же, это невероятно увлекательно, можно даже делать ставки. Знаете, в прошлый раз я выиграла двести эйров. Это не очень много, конечно, но для первого раза совсем неплохо.