Текст книги "Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Оксана Гринберга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 54 страниц)

– Но зачем?! По какой причине мне нужно отправляться в Магдеш?

– Потому что ты понравилась Пустынному Ястребу, и я…

– То есть ты решил выдать меня замуж за Надира аль‑Аммана? – перебила его.

Роред покачал головой.

– Замуж? О нет, Аньез! Я принес тебя в дар племяннику султана в знак моей вечной преданности. Хефер это оценит – то, что я отдаю собственную дочь в гарем к Пустынному Ястребу.

– Что?! – воскликнула я. – Как это, в гарем?! Но это же немыслимо!

Его слова не укладывались в моей голове, сколь бы я ни пыталась их осмыслить. Получалось, Роред даже не продал, а… подарил меня тому, кто положил на меня глаз?

– У меня не было других вариантов. То, что произошло вчера на рынке Фисы… Меня могут обвинить в мятеже или в поддержке Черных Повязок. Но Надир аль‑Амман благосклонно принял мой дар, пообещав…

– Дар – это меня? – перебила его.

– Тебя, Аньез! Он заверил, что султан ничего не узнает о произошедшем. А если все же дойдут слухи, то он будет на моей стороне. Причем не только в этом вопросе, но и во многих других, в которых мне не помешает его поддержка. Поэтому ты покидаешь Фису на рассвете, а гостям из Хастора я сообщу, что твоя судьба устроена мною в Остаре.

– Но это невозможно! Я не хочу…

Меня никто не собирался спрашивать – вот что читалось в глазах Рореда.

Ему досталась козырная карта – дочь, о которой он не знал целых девятнадцать лет. Свалилась на голову, словно снег в жарком Остаре, и он разыграл эту карту как смог.

Возможно, сперва собирался продать меня на запад, в Хастор, породнившись с правящей династией, поэтому согласился принять Эрвальда. Но мятеж и Черные Повязки внесли свою лепту в его планы.

Не оставили ему выбора – так заявил мне Роред, – поэтому я отбывала в качестве подарка в гарем к мужчине, которому приглянулась.

– Это ужасно, – сказала я, глядя в глаза младшему принцу Центина. – Я понимаю, что ты никогда бы меня не полюбил, несмотря на то что Трехликий не дал вам с Ханией детей и у вас уже никогда их не будет. Но разве такой судьбы ты бы хотел для своей дочери, родись она у твоей жены?

Роред пожал плечами.

– Скоро ты скажешь мне спасибо, Аньез Гервальд! Надир аль‑Амман, как я слышал, внимателен к своему гарему и не причинит тебе вреда. Наоборот, он будет с тобой нежен. К тому же его мать родом из Центина, так что он поймет тебя лучше остальных. Скоро ты станешь его икбал, избранницей, а если родишь сына, то будешь одной из кадин, его жен. До этого времени у Надира появлялись на свет только дочери, так что у тебя есть все шансы.

– О Трехликий! – вырвалось у меня.

– Ему пророчат трон Османа, и если ваш сын когда‑либо взойдет на трон после него, то ты станешь валиде‑султан, а это… высшее достижение для женщины в Остаре!

– Вы мне противны, – сказала я ему, потому что к горлу подступили не только слезы, но еще и тошнота. – Вы и ваша жена, которая обо всем знала, но ничего мне не сказала. А ведь она родом из Центина, и ее тоже однажды… продали! Мне противен весь ваш род Гервальдов – и Ийседор, и Имгор, и ты, Роред, потому что вы все – убийцы и мерзкие предатели без стыда и совести!

Мои слова не пришлись ему по нраву. Судя по всему, Роред в своем тщеславии оценивал себя значительно более лестно.

– Уведите ее! – приказал он стражам. – И вот еще, проследи, чтобы она не сбежала, – это было уже Шахиру. Затем посмотрел на меня, и в глазах было высокомерное безразличие: – Я сообщу дорогим гостям, что ты устала, Аньез, поэтому отправилась отдыхать. Попрощаюсь со всеми за тебя, так как утром тебя ждет долгая дорога в другой конец Остара.

Глава 4

Меня притащили в восточное крыло, затем толкнули в распахнутые двери моих собственных покоев. Дверь закрылась за моей спиной, и я услышала, как поворачивался в замке ключ.

Но если бы только это!..

Шахир вошел следом, явно собираясь сторожить меня еще и внутри – исполнять приказ своего господина, пожелавшего, чтобы с меня не спускали глаз до самого отъезда в Магдеш.

Заодно с Шахиром зашел и второй страж. По его приказу он отправился на балкон, отрезая мне путь на свободу еще и через сад.

Но я была уверена, что снаружи меня караулили и другие – с удвоенной силой охраняли все восточное крыло.

Роред предусмотрел любые варианты, чтобы не дать мне вырваться из золотой клетки, превратившейся для меня в капкан.

Его «зубья» захлопнулись не только на моих запястьях, полностью лишив меня магии – снять браслеты не было никакой возможности, я уже пыталась! Заодно я ощущала себя так, словно створки капкана сдавили еще и мою шею, не давая мне нормально дышать.

Хотя нет, это были слезы, подступившие к горлу, которым я не позволяла пролиться наружу. Не собиралась плакать – по крайней мере, не при мерзком Шахире, следившем за каждым моим шагом!

Тут ко мне кинулась Маиса. Подбежала, обняла, и я прижалась к ее жестким черным волосам.

– Госпожа… – начала она растерянно.

Уставилась на Шахира, поморгала, но вопрос так и не сорвался с ее губ.

– Зови меня по имени, – попросила у нее. – Какая я тебе госпожа?

– Госпожа Аньез, – тотчас же отозвалась Маиса, истолковав мою просьбу по‑своему, – мне приказали складывать ваши вещи в дорогу, а заодно не выпускают из ваших комнат! Говорят, что утром мы с вами отбываем…

Она твердила что‑то еще – говорила на смеси центинского и остарского, на которой мы привыкли общаться, – из чего мне стало ясно, что пленница во дворце не только я, но еще и Маиса.

Затем пришел черед моего рассказа, и я, как могла, объяснила ей, что на рассвете мы уезжаем в Магдеш, потому что… Потому что…

Слезы все‑таки потекли по моему лицу, и я украдкой вытерла их тыльной стороной ладони. Чувствовала взгляд ненавистного Шахира, которым он буравил мой затылок и висок, но…

Я не буду плакать, сказала самой себе. По крайней мере, не сейчас и не при нем!

К тому же пусть меня так больно предали, а потом и подарили, но я пока не в гареме Пустынного Ястреба. Путь до Магдеша не близок – судя по всему, добираться нам через весь Остар, а в дороге может произойти всякое!

Но, самое главное, мы пока еще никуда не выехали. Я до сих пор в Фисе, во дворце предателя Рореда. Где‑то в саду прячется Кассим, и мне казалось, что он делает это по мою душу.

Не только это – в зале торжеств дожидается моего возвращения Рейн Бергссон, заявивший, что готов выкрасть меня отовсюду, не опасаясь никого и ничего. И уж точно не Рореда Гервальда!

Мне казалось, что Кассим знал, что я попала в беду, – поэтому он и прятался, собираясь незаметно ко мне подобраться и обо всем рассказать.

Но у него не вышло меня предупредить. Быть может, получится освободить?

Впрочем, куда больше надежд у меня было на Рейна Бергссона и его быстроходные драккары, которые могли увезти меня на край света, если бы я только выбралась из этой западни!..

Значит, мне нужно передать весточку Рейну Бергссону и попросить у него о помощи.

Но как это сделать, если меня лишили магии, заперли в комнате и не спускают глаз, наблюдая за каждым моим движением? И Маису тоже отсюда не выпускают.

– Мне нужно, чтобы ты передала кое‑кому мое сообщение. Но если не получится у самой, то тебе придется отыскать верных людей. У тебя есть те, кому можно доверять?

Маиса кивнула, негромко сообщив, что она сдружилась с несколькими служанками, и те обязательно помогут – ей и ее госпоже. Затем уставилась на меня растерянными глазами.

– Но меня же отсюда не выпускают, – заявила приглушенным голосом. – Как мне передать ваше сообщение?

– Мы что‑нибудь придумаем, – пообещала ей. – Нужно найти для тебя сверхважное дело за пределами моих покоев, с которым можешь справиться только ты.

И мы придумали.

Уже скоро я устроилась на низеньком стуле напротив зеркала. Маиса принялась расплетать мои косички, и подобное занятие отняло у нее довольно много времени. За это время я заставила ее выучить наизусть текст сообщения на хасторском, который ей следовало передать Рейну Бергссону либо кому‑то из его отряда.

Шахир, конечно же, поинтересовался, чем мы занимаемся и о чем именно шепчемся.

– Мы молимся, – сказала ему.

– Но это не похоже на остарский, – возразил он.

– Потому что я молюсь на своем родном языке и своему Богу, и не тебе указывать, как и каким образом мне это делать! – отрезала я.

И пусть мои слова прозвучали не слишком вежливо, но мне было наплевать.

Затем – стоило Маисе расплести мою прическу, как она попросила выпустить ее из комнаты. Ей нужно отправиться в хозяйственное крыло и принести масло, сказала она Шахиру, чтобы умастить мои волосы, серьезно пострадавшие после подобной экзекуции с косичками. Он же сам все видел!

Охранник попытался запретить, но…

– Если у меня отвалятся волосы, за которыми ты не позволил ухаживать должным образом, то в гарем к Пустынному Ястребу вместо меня попадешь именно ты, – заявила ему. – Как думаешь, вам обоим это понравится? Уверена, так оно и будет!

Шахир изменился в лице, но… еще через несколько минут все же позволил Маисе выйти.

Конечно, перед этим он попытался возразить, уверяя, что можно позвать других служанок, которые могли бы принести то, что мне нужно. Но я еще раз пригрозила ему лысой наложницей и гневом племянника султана – а ведь так все и будет, если Маиса не раздобудет нужные ингредиенты вовремя, о которых знает только она! – и Шахир выпустил горничную из комнаты.

Я же осталась возле зеркала. Сидела, делая вид, что рассматриваю свое отражение, но вместо этого дожидалась возвращения Маисы. Заодно в бесчисленный раз пыталась нырнуть в магические потоки, обойдя мегелитовую блокировку.

Два браслета на запястьях не позволяли этого сделать, но я не сдавалась, билась изо всех сил! Искусала губы в кровь, но когда я что‑то почувствовала – первое прикосновение к тончайшим магическим потокам, – явилась Маиса.

Вернулась минут через пятнадцать с подносом, заставленным склянками с ароматическими маслами, и подмигнула мне с самым заговорщическим видом. Правда, в просторную купальню, прилегающую к моим покоям, для лечебных процедур нас не отпустили, поэтому мы отправились в небольшую ванную комнату.

Шахиру, конечно же, вход туда был запрещен, но он приказал нам вернуться через десять минут, иначе он явится за мной сам.

– Мы успеем, – сообщила ему, хотя больше всего на свете мне хотелось сказать ему куда идти со своим приказом, причем выражениями, которыми пользовались в Калинках.

Уже скоро Маиса занялась моими волосами, быстро пересказывая то, что ей удалось сделать. Оказалось, ей даже не пришлось никого искать – потому что человек от Рейна Бергссона нашел ее сам!

Наверное, до этого выяснил, как выглядит моя горничная, поэтому подкараулил ее в коридоре возле хозяйственного крыла, схватил и затащил в полутемный альков.

По‑остарски он говорил очень плохо, даже хуже, чем Маиса на центинском или хасторском. Но она все‑таки поняла, что люди Рейна Бергссона пытаются разузнать о моей судьбе, и он – один из них. После этого Маиса передала ему то, что я заставила выучить ее назубок.

Викинг кивнул и удалился, пообещав немедленно доставить мое сообщение главе клана.

– Нас видела горничная госпожи Хании, – призналась мне Маиса. – Но Фатма на нашей стороне. Она знает, как именно с вами хотят поступить, госпожа Аньез! Я с ней поговорила, и она пообещала, что ничего не расскажет своей госпоже.

Подумав, что «госпож» становится слишком много, я кивнула.

Ну что же, Маиса сделала все, что могла. Нам оставалось только ждать и надеяться, что Фатма станет держать язык за зубами.

Уже скоро Маиса привела в порядок мои волосы – быстрее, чем за отведенные нам десять минут. Просушила их полотенцем, я же заплела две косы. Маиса тем временем принесла шаровары и неприметную тунику, в которой я собиралась бежать из дворца, а поверх этой одежды я накинула халат.

Повезло, в спальню Шахир не явился, остался караулить снаружи. Уже скоро я улеглась в кровать, а Маиса устроилась рядом на небольшой софе. Еще через несколько минут девушка преспокойно засопела, тогда как у меня сна не было ни в одном глазу.

Я таращилась в темноту, мучая проклятые браслеты и пытаясь собрать немного магии, чтобы хватило хотя бы на одно заклинание. Заодно вслушивалась в окружавшую меня тишину.

И примерно через полчаса Трехликий вознаградил меня за старания.

Приглушенный скрип – словно отворилась балконная дверь. Шаги, недоуменный возглас, болезненный вскрик… Уверена, это были звуки борьбы!

Что‑то происходило за дверьми моей спальни – но это было как раз то, что внушало мне надежду, потому что именно этого я и ждала!

– Пора, Маиса! – выскользнув из постели, я приблизилась к спящей горничной. Заодно порадовалась, что мы не затушили масляные лампы в комнате и мне не приходится натыкаться на мебель. – Тише!.. – приложила руку к ее губам. – Думаю, за нами пришли.

Потому что услышала звуки борьбы за дверью спальни.

Нас все так же сторожил Шахир – кстати, он был магом, пусть и не слишком хорошим, но Огненный Дар у него все же имелся. Но я нисколько не пожалела о его судьбе, когда услышала хрип и стук привалившегося к стене тела.

Затем дверь распахнулась и…

– Рейн! – выдохнула я.

Он пришел за мной – капитан команды Хъедвига, рисковавший своей жизнью ради той, кто понравилась ему в Меерсе!

В правой руке Рейн держал меч, а еще я увидела боевой топор за его поясом.

– Надо поспешить, – заявил Рейн, окинув меня взглядом с головы до ног. Кажется, остался доволен тем, что я была собрана к побегу. – Мои ребята прокладывают нам путь через ворота.

– Я готова, – сообщила ему, – но моя горничная пойдет с нами. Без нее я никуда!

Спорить Рейн не стал. Вместо этого шагнул ко мне и вцепился в запястье, которое «украшал» браслет из мегелита.

– Это что такое? – поморщился он. – Вот же срань Богов!..

Покрутил браслет, кажется, прикидывая, как его снять, на что я показала ему еще второй.

– От них не избавиться. Поверь, я испробовала все на свете!

Рейн кивнул, затем оставил мою руку в покое.

– Если на пути попадутся маги, держись от меня чуть в стороне. Иначе из‑за мегелита я тоже теряю связь со своим Даром.

– Конечно, – кивнула я. – Маиса, не отставай!

Горничная послушно кинулась за мной, но ее лицо в свете ламп показалось мне до невозможности растерянным. Думаю, ей было не по себе – она успела привыкнуть к жизни в «золотом» дворце Рореда Гервальда, а теперь нас ждала опасная неизвестность.

Но Маиса собиралась следовать за мной, куда бы ни завела нас судьба.

Уже скоро мы выскользнули из комнаты, и Рейн поманил нас в сторону балкона.

– В коридоре стража, – негромко сообщил мне. – Восточное крыло охраняют так, словно сторожат самого султана. Там нам не пройти, поэтому будем выбираться через сад. И вот еще, идем быстро и ни звука!..

Мог и не предупреждать – ни задерживаться, ни шуметь мы не собирались.

Я лишь кинула взгляд на привалившееся к стене тело Шахира, после чего последовала за Рейном. И Маису за собой потянула, потому что она застыла, уставившись на лежащего стража.

Ее рот принялся кривиться, словно девушка собиралась заплакать.

– Позже! – шепнула ей. – Плакать будешь после того, как мы отсюда выберемся.

Уже скоро мы были возле балконной двери, но тут за спиной раздался шелест, болезненный рык и…

Я повернулась.

Шахир оказался на редкость живучим. Пришел в себя и теперь сидел, прислонившись к стене. Но это еще не все – вокруг его вытянутой руки крутились алые сполохи.

Он стягивал магию Огня, готовясь запустить в нас заклинанием.

– В сторону! – приказал мне Рейн, потому что я стояла слишком близко и мои проклятые браслеты блокировали доступ к магическим потокам еще и ему.

– Погоди! Я не уверена…

Мне казалось, что магия нам не страшна – по той же самой причине, по которой мы не могли ей воспользоваться. Мегелит должен был нас защитить!

Но я не знала этого наверняка – вдруг Шахиру удастся собрать заклинание невероятной силы, которое пересилит блокирующее действие моих браслетов?

…За время, пока я лежала в кровати, вслушиваясь в тишину и гадая, придет ли кто‑нибудь на помощь, мне тоже удалось скопить кое‑что из Высшей магии.

Но ровно на одно заклинание.

С моей руки сорвалась золотая молния и пронзила грудь Шахира – и сделала я это раньше, чем он успел запустить в нас боевым заклинанием.

Уж и не знаю, поставила ли тем самым я точку в его жизни либо снова отправила в беспамятство, – подходить и проверять мы не стали. Я увидела лишь то, как Шахир обмяк и сполз по стене, а Огненная магия, растерянно покружив, растворилась без следа.

– Вперед! – приказал Рейн. – Позже расскажешь, как ты это сделала.

– Угу, – сказала ему. – Но на второе заклинание я уже не способна, так что на мою магию можно не рассчитывать.

Тут Маиса издала приглушенный возглас. Мы как раз вышли на балкон, и в свете луны она заметила второго стража, лежащего в луже собственной крови, которая темной рекой растекалась по светлой декоративной плитке.

– Тихо! – шикнула я на нее.

– Нужно прыгать, – сообщил мне Рейн. – Я пойду первым, поймаю тебя внизу. – И уже через секунду он перемахнул через перила, хотя лететь со второго этажа было порядком!

Мысленно ахнув, я кинулась к балюстраде. Перегнувшись, уставилась вниз – Рейн как ни в чем не бывало стоял рядом с балконом. Раскинул руки, дожидаясь, когда я спрыгну в его объятия.

– Я буду первой, – повернулась я к горничной. – Затем настанет твой черед, Маиса! И вот еще: ничего не бойся. И ни звука!

Она покивала, но лицо было перепуганным до невозможности.

Решив показать ей пример бесстрашия, я перебралась через перила, затем, вспомнив Трехликого, спрыгнула с балкона.

Но Рейн тотчас же меня поймал, словно я и не весила ничего. Прижал к своей груди, и я почувствовала… Не знаю, что именно, но я что‑то определенно почувствовала!

– Маиса!.. Теперь ее черед, – прошептала я, когда он поставил меня на землю.

Признаюсь, я боялась, что она нас подведет. Начнет плакать, откажется прыгать или же примется метаться по балкону, заламывая руки, и тем самым всех выдаст.

– Ринго! – приказал куда‑то в темноту сада Рейн. Ближайшие заросли закачались, и, к моему изумлению, из них выбрался здоровенный викинг. Ничего не говоря, он подошел к балкону и расставил руки.

Уже через пару секунд Маиса спрыгнула, не издав при этом ни звука. Здоровяк поймал и прижал девушку к себе, как мне показалось, не без удовольствия. Да и она не спешила вырываться из его объятий.

И я подумала – уж не тот ли это викинг, кто затащил ее в альков и кому Маиса передавала мое сообщение?..

Но сейчас это было неважно – я уже спешила за Рейном по темной дорожке сада, Маиса ступала за мной, а Ринго негромко сообщал своему командиру, что у него пропала магия.

И не только у него.

Еще двое, дожидавшиеся нас чуть дальше по дорожке, тоже лишились доступа в магические потоки. Заодно разрушительное действие я оказывала и на магические светлячки, освещавшие сад. Стоило мне приблизиться, как они переставали мерцать над нашими головами.

– Браслеты из мегелита, – шепотом пояснила я парням из Хъедвига. – Не могу их снять.

Тут к нам присоединились еще двое. Сообщили, что остальные уже разобрались со стражей на воротах и на стенах, и нам нужно поспешить, пока не поднялась тревога.

– Что с Эрвальдом? – спросила я у Рейна на бегу. – Он в курсе?

– В курсе, но помогать отказался. Сказал, что ему нельзя ссориться с Роредом и султаном. Но и мешать он нам тоже не будет. Сделает вид, что ничего не знал.

– Ах вот как! – отозвалась я, внезапно подумав, что меня снова предали – кажется, уже в бесчисленный раз. И сделал это Эрвальд Хасторский, успевший объяснить мне выгоду нашего брака.

Зато сейчас ему оказалось не с руки ссориться из‑за меня с султаном и шейхом Рохаром.

Но я не собиралась из‑за него расстраиваться. Кронпринц Хастора ничего не значил в моей жизни и не сумел оставить след в моем сердце. Точно так же, как и я в его.

Вместо этого я попросила у Рейна кинжал. Зачем ему так много оружия? Зато мне один не помешает!

И не помешал…

Шорох в кустах.

– Держись позади! – негромко приказал мне Рейн. – Ринго, следи за ней! Отвечаешь головой.

Сам же вскинул меч, приготовившись защищаться, потому что…

Теперь шорохи доносились со всех сторон, а еще через несколько секунд закачались кусты и зашевелились заросли, и на дорожку впереди и позади нас высыпала вооруженная стража.

Их оказалось не меньше двух дюжин, а то и больше. Уверена, это был не случайный патруль, а ловушка, в которую мы угодили!

Никто из людей Рейна не собирался сдаваться, хотя такой приказ последовал – немедленно сложить оружие, иначе их уничтожат всех до единого. В ответ раздались лишь не слишком вежливые пожелания катиться в ад.

Но я прекрасно понимала, что своим присутствием мешаю парням из Хъедвига сражаться, используя магию. Ведь среди них были и те, кто стоял плечом к плечу с Рейном на Все‑Магических Играх, а это серьезная сила!

Поэтому я кинулась прочь, и Маису за собой потащила.

Высмотрела свободные от стражников Рореда кусты и попыталась через них продраться, и пусть ветки царапали лицо и руки, когда я расчищала нам путь кинжалом. Но какая же это мелочь по сравнению с тем, что парни смогут пользоваться боевыми заклинаниями!..

Позади слышался звон мечей – Ринго прикрывал наш отход, заодно давая нам с Маисой призрачную надежду сбежать из дворца. Ведь путь через главные ворота был открыт – остальные из Хъедвига об этом позаботились!

Правда, далеко мы с Маисой не ушли. Стоило выбраться из зарослей на параллельную дорожку, как на нашем пути встали трое стражников. Один сразу же попытался меня схватить, но получил кинжалом по руке. Болезненно вскрикнув, он отшатнулся.

Тогда‑то Маиса завизжала, словно нас режут, – и все потому, что стали резать.

Правда, на этот раз не нас.

Откуда‑то сбоку, из соседних кустов, вынырнул Кассим, и двое из тех, кто преграждал нам путь, тотчас же распрощались с жизнью, пав под ударами его сабли. Третьему, познакомившемуся с острием моего кинжала, Кассим заехал кулаком в висок, и стражник упал.

– Госпожа, быстрее! За мной! – приказал телохранитель, потому что я медлила, прислушиваясь к звукам боя за спиной. – Там разберутся и без вас! Шейх не причинит особого вреда своим гостям, побоится рассориться с Хъедвигом.

Кивнув, я кинулась следом за Кассимом.

– Магия, наконец‑таки! – выдохнула с облегчением, краем глаза заметив, как сад позади нас стал озаряться вспышками боевых заклинаний.

Значит, я убралась достаточно далеко, и парни получили свободный доступ к магическим потокам. И пусть люди Рейна многократно проигрывали в своем числе страже Рореда, но часть из них прошла школу Все‑Магических игр, и в этом заключалось их серьезное преимущество.

Не нацепи Роред на меня проклятые браслеты, я бы сейчас была вместе с ними, и мы, уверена, постарались бы проложить себе путь на свободу с боем!

Но браслеты никуда не делись, поэтому я бежала за Кассимом, волоча за собой Маису. Мой телохранитель вел нас вдоль восточного крыла, кажется, к запасному выходу из сада – туда, где находилась калитка для слуг.

Я заприметила ее еще тогда, когда гуляла по саду, и теперь недоумевала – та калитка охранялась почти так же хорошо, как и главные ворота! Но я перестала это делать, когда увидела на земле трупы охранников.

Судя по всему, Кассим заранее расчистил нам дорогу наружу.

Только вот он просчитался.

– Всем стоять! – раздался знакомый голос, потому что, стоило завернуть за угол восточного крыла, мы увидели Рореда Гервальда, поджидавшего нас на пятачке возле той самой калитки.

Рядом с ним было около двадцати человек из его охраны – а это значило лишь то, что мы снова угодили в ловушку!..

Заодно я увидела Ханию, закутанную в полупрозрачную вуаль. Она стояла позади мужа.

– Фатма!.. – прошелестела Маиса у меня за спиной. – Она тоже здесь, и это она нас выдала! Как ты могла, Фатма?! – крикнула Маиса на остарском. – Ведь ты мне пообещала!

Ответа не последовало.

Тогда я обратилась к Хании, но уже на центинском.

– Как ты могла? – спросила и у нее. – Твой муж уготовил мне судьбу, похожую на твою, не выкупи он тебя на невольничьем рынке. Так зачем же ты меня предала? Почему не позволила сбежать?

– Потому что либо ты, Аньез Гервальд, либо моя семья, – безразличным голосом отозвалась Хания. – Я сделала свой выбор, и он не в твою пользу. Фатма будет награждена, а вот вы…

– Взять этих двоих! – указал Роред на меня и Маису. – А предателя уничтожить! И вот еще, поосторожней с моей дочерью, не причините ей вреда!

Ну раз так и меня берегли для гарема Надира аль‑Аммана, то вред собиралась причинить я, и как можно больший! Надо мной могли одержать верх только физически – заклинания не действовали, спасибо проклятым браслетам! – так что уже скоро я сражалась, как…

Как могла, так и сражалась, видя, как отступал в заросли, отбиваясь сразу от троих, Кассим, а потом, кажется, он попытался сбежать, потому что дело наше было проигрышным.

Маиса, визжа, брыкалась и кусалась, так как один из стражей сграбастал ее в свои объятия, а второй пытался закрыть ей рот и удержать руки.

Вот и меня уже скоро повалили на землю, отобрали кинжал, а затем ударили… Нет, не по лицу, которое нельзя было повредить, раз уж меня подарили самому Пустынному Ястребу.

Удар пришелся куда‑то в район затылка, из‑за чего мой мир, полный не только предательства, но еще и людей, которым я была дорога и кто рисковал ради меня своей жизнью…

Этот мир побледнел, распался на части и исчез.

***

Тхамир аль‑Салман поднялся на ноги после почти получасовой молитвы, в которой он возносил хвалу, а заодно просил поддержки у Бога Войны, кровожадного Дейну.

Соратники Тхамира, его братья, как они себя называли, все еще продолжали пребывать в коленопреклоненных позах, бормоча молитвы, тогда как Тхамир подошел к окну глинобитного дома.

Поморщился, уставившись на грязную овцу рядом с соседней хижиной, пытавшуюся вырвать колючку, вросшую в трещину на стене.

Колючка не поддавалась, и овца недовольно заблеяла.

Тхамиру тотчас же на ум пришло нелицеприятное сравнение, и он в раздражении мотнул головой.

Его самого и его братьев – тех, кто уцелел после восстания, – гнали, как последних шакалов; они бежали и прятались так долго, пока не сбили преследователей со следа.

Братство рассеялось по всему Остару, тогда как Тхамир с группой приближенных затаился здесь, в забытой Богами деревушке пастухов на краю Великой пустыни, неподалеку от Красных Скал.

Они сами напоминали овец, пытающихся отыскать последние колючки, чтобы хоть как‑то выжить, – вот что пришло Тхамиру в голову.

Но это неправда, сказал он себе.

Уже скоро все изменится. Весть о том, что они прячутся в поселении овцепасов обойдет всех братьев в поддерживающих их провинциях Остара.

– И мы снова станем сильны, – произнес Тхамир.

Поморщился – ему показалось, что его голос прозвучал недостаточно уверенно.

– Сильны как никогда! – повторил он. – Нас никто не остановит, потому что искра уже высечена, и пламя справедливого гнева вот‑вот охватит весь Остар! Уже скоро мы скинем ненавистную власть тирана!

Вновь замолчал, пытаясь оценить силу и убедительность своего голоса.

Ему казалось, что после стольких дней в бегах тот больше не звучал достаточно уверенно, чтобы вести за собой и зажигать огонь божественного гнева в сердцах тех, кто недоволен властью, повсеместной нищетой и своей беспросветной жизнью.

Таких набиралось множество – почти во всех деревнях и городах беднейших провинций Остара Тхамир аль‑Салман разжигал пламя революции, и протесты против власти султана вспыхивали словно солома от огня.

Мятеж Черных Повязок набирал ход, охватывая провинцию за провинцией, но радовались они слишком рано. Ровно до тех пор, пока на пути у праведной революции не встал Надир аль‑Амман.

Тот привел за собой армию, и ни Тхамиру, ни его верным последователям – точно так же, как и собранному ими ополчению, – не удалось тому противостоять. Они ничего не смогли сделать против регулярных войск, которые вел умелый, закаленный во множествах сражений командир!..

Из размышлений Тхамира вырвали шаркающие шаги и невнятное бормотание.

– Господин! – кланяясь, к нему приблизился старик, в доме которого они прятались. – Надвигается песчаная буря. Она уже близко!

– Я ее не вижу, – возразил Тхамир.

– Весть о ней принесли пастухи, что пасут свои стада по ту сторону Красных Гор. И еще мои старые кости, они никогда не врут! Их ломит слишком сильно, а это значит, что буря уже близко и доберется до нас примерно через сутки. Мы собираемся переждать ее в пещерах в горах, и вам стоит отправиться туда вместе с нами. На этот раз Боги разгневались не на шутку!

– Я подумаю, старик! – отозвался Тхамир.

Тот покачал головой.

– Нужно уходить, господин! Иначе буря вас не пощадит.

Тхамир усмехнулся.

Если бы только буря!.. Братство Черных Повязок застыло на грани уничтожения, он прекрасно это понимал. Но виноваты были вовсе не силы природы и не гнев Богов.

О, Тхамир был уверен, что Боги на их стороне!

Причина всему – Надир аль‑Амман, их самый главный враг. Тот, кого стоило уничтожить любой ценой.

Они пытались сделать это в Фисе – Тхамиру донесли, что Пустынный Ястреб инкогнито прибыл с визитом к шейху Рохару. Но потерпели неудачу на рынке, заодно лишившись шестерых своих братьев.

Следовательно, они нападут еще раз, но уже в другом месте. Ударят туда, где Пустынный Ястреб не будет ожидать.

Тхамиру удалось выяснить, где находился тщательно скрываемый дом Надира аль‑Аммана. Кто‑то из братьев привозил туда провизию, и от него Тхамир вызнал многое.

Разузнал, кто и каким образом охранял дом Пустынного Ястреба и кто там проживал.

Провинция Магдеш, город Туве. Именно там, на берегу озера Андыш, Надир аль‑Амман выстроил себе дворец. Возможно, этот дворец подарил племяннику султан Хефер – подробностей Тхамир не знал, и они были неважны.

Значение имело то, что в том дворце проживал гарем Надира аль‑Аммана.

Ну что же, они ударят именно туда – прямиком в сердце проклятого Пустынного Ястреба! Соберут свои силы – братья откликнулись на его зов – и обрушат всю свою мощь и ненависть!

Никто не уцелеет – ни Надир, ни его женщины, ни дети.

– Но когда? Как скоро мы выступаем?! – раздались за спиной голоса.

Оказалось, братья уже закончили молитву и теперь столпились вокруг него, потому что последние слова Тхамир произнес вслух.

– Мы сделаем это, как только будем готовы. На этот раз не станем спешить, потому что мы должны ударить наверняка. Второго такого шанса у нас не будет.

Братья закивали, затем раздались громкие возгласы – они приветствовали мудрость своего лидера.

Один лишь старик, стоя у дальней стены, с тревогой всматривался в безоблачное, с ярким диском солнца небо.