Текст книги "Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Оксана Гринберга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 54 страниц)

Потому что ее слова меня не касались. Заодно они выбивали меня из равновесия.

Но ничего подобного я ей не сказала. Знала, что это будет очень похоже на истерику. А еще я подозревала, что она могла оказаться права.

– Чушь! – заявила мне магисса Финли.

– Как бы ни так! – возразила ей.

– Неужели ты до сих пор считаешь, что твоим отцом был Двейн Райс? То есть, драконьей крови как доказательства тебе оказалось мало? Я всегда думала, что ты довольно умна, Аньез!

– Возможно, драконом был кто-то из моих неучтенных родственников…

– Бред!

– Хорошо! – наконец, произнесла я. – Вернее, я допускаю возможность, что моя мать пала жертвой чар залетного дракона. Мне наплевать, кем он был, потому что моим настоящим отцом всегда останется Двейн Райс.

– Гервальды несколько поколений подряд пытались загладить свою вину перед драконами. За то, что они сделали под стенами Изиля, когда Офин активировал древний артефакт. Поэтому они брали в жены принцесс из слабеющего королевства Сигнис. В каждом из Гервальдов давно уже течет драконья кровь. Что ты на это скажешь, Аньез?

– Ничего не скажу. Потому что я не собираюсь…

– Я отлично помню твою мать, – перебила меня магесса Финли. – Аннарита вбила себе в голову, что сперва она станет принцессой, а потом и королевой Центина. С ее-то красотой и честолюбием!.. Но она выбрала неверный путь. Пыталась попасть во дворец, прыгая из постели в постель.

Произнеся это, преподавательница замолчала. Уставилась на меня, явно дожидаясь возражений с моей стороны.

– Хорошо! – я наконец-таки совладала с очередным всплеском гнева. – Допустим, я готова выслушать вашу версию. Считайте, исключительно из любопытства.

Магесса Финли кивнула, а я продолжала:

– То есть, вы утверждаете, что случайный набор родинок на моем плече – это знак рода Гервальдов. Тогда кто же из принцев был моим отцом⁈ Через чью постель моя мать пыталась запрыгнуть сперва во дворец, а потом и на трон Центина? Неужели мужеложец Уго Гервальд воспылал к ней безумной страстью? О нет, он был старше своих братьев, и с мамой учиться не мог. К тому же, он уже был женат на Мириам.

– Речь идет не о короле Уго, – подтвердила Агнес Финли.

– Тогда кто? Тиран Ийседор Гервальд или же законный наследник престола Имгор? Или, быть может, четвертый принц? Роред Гервальд, которому, по-вашему, и править Центином? С кем из них переспала моя мать, чтобы потом, отвергнутой и беременной, выйти замуж на моего отца?

Магесса Финли, подозреваю, не ожидала от меня столь страстной речи, и на ее лице проскользнула тень неуверенности.

– А ведь вы не знаете!.. – догадалась я. – Понятия не имеете, но все равно пришли меня убеждать. Делаете вид, что вам известна вся подноготная этой истории, тогда как сами…

– Аньез Райс, сейчас же это прекрати!

Но я и не думала.

* * *

– Ваша хваленая наблюдательность дала сбой, магесса Финли, и вы не уверены, кто именно из Гервальдов мой отец! Только не вздумайте меня обманывать, – предупредила ее, заметив на лице преподавательницы возмущенное выражение. – Помните о доверии. Начнете мне врать, и наш разговор закончится в ту же секунду.

– Либо Имгор, либо Роред, – наконец, произнесла она. – Аннарита путалась с двумя принцами одновременно. Умело держала их в неведении, ставя на то, что, если не первый, так второй обязательно позовет ее под венец. Но она слишком заигралась, и однажды Гервальды обо всем прознали. О, я помню, какой вышел скандал! – Узкие губы магиссы тронула улыбка. – Центин едва не лишился двух младших принцев, решивших убить друг друга из-за смазливого личика. Впрочем, их вовремя разняли, после чего они решили, что Аннарита не достанется ни одному из них. Оба ее отвергли, обвинив во лжи и предательстве, и твоя мать осталась ни с чем. Без принцев, но с тобой под сердцем.

– И тогда…

– Аннарита, несмотря на свою дремучую глупость, обладала поистине железной хваткой. Здраво рассудив, что лучше быть законной женой лорда, чем отвергнутой любовницей одного из младших принцев, она моментально выскочила замуж за Двейна Райса, потому что тот был давно в нее влюблен.

Это было так похоже на мою мать, что я кивнула.

– Уверена, даже на Высшем Суде Аннарита не сможет дать вразумительный ответ, от которого из Гервальдов она понесла, – добавила магисса Финли.

С ее слов выходило, что моя мама была совсем уж чудовищем. Мне следовало возмутиться, но я отлично помнила, как она выгнала меня из дома – несправедливо обвинив в том, что я не совершала. Заодно без какой-либо жалости, хотя я ни в чем не была виновата.

Но сперва она бросила нас с отцом в Калинках, заявив, что жизнь в бедности и в деревне не для нее, а ребенок лишь помешает ее планам.

– Аннарита умеет извлечь выгоду из любых ситуаций, этого у нее не отнять, – продолжила магесса Финли. – Будь ты дитем Ийседора…

– Погодите! – я нервно усмехнулась. – То есть, принцев все-таки было трое? Не только Имгор и Роред, но еще и Ийседор⁈

Агнес Финли кивнула, добавив, что несколько раз видела их прогуливавшимися по академии.

– Если бы это был Ийседор, то твоя мать давно бы сидела в королевском дворце и проталкивала тебя к трону. Но раз ты дочь мятежного короля…

– Или же сбежавшего принца Рореда, – подала я голос.

– Именно так! – кивнула преподавательница. – Поэтому сейчас ты не только ей не нужна, но и довольно опасна. И она будет молчать.

– Но мой отец, Двейн Райс… Разве он не знал?

– Влюбленные иногда бывают так слепы.

– Но не настолько же, чтобы не заметить знак рода Гервальдов на теле дочери!

Магесса Финли пожала плечами.

– Об этой отметке знают лишь посвященные и приближенные к королевской семье. Судя по всему, Двейн Райс не входил в их число.

Установилось длительное молчание, потому что я старательно размышляла.

– Вы сказали мне то, что я не ожидала услышать, – наконец, заявила преподавательнице. – Но теперь и вы выслушайте меня! Какая бы отметка ни была на моем плече и кем бы ни являлся мой родной отец, я ни в коем случае не стану разменной монетой в играх вокруг трона Центина. Поэтому, что бы вы ни задумали, знайте, у вас ничего не выйдет. А вы что-то задумали, магесса Финли! Эти ваши десять баллов к нашим оценкам – вы ведь поставили их специально. Для того, чтобы наша четверка победила в отборе!

– Я уже сделала свой выбор, – отозвалась она. – Вы достойны представлять Центин на Все-Магических Играх…

– Как бы ни так! – огрызнулась я. – Вы хотите…

– Я хочу, чтобы ты отправилась в Хастор, Аньез, и встретилась там со своим родным отцом. Имгор Гервальд сейчас в Меерсе, где он пользуется гостеприимством короля Сигверда. Встреча с единственной дочерью помогла бы Имгору привлечь новых сторонников. Присутствие наследницы Гервальдов подтолкнет все еще колеблющихся…

– И каким же образом это подтолкнет⁈

– Ийседор не оставит после себя наследника, потому что проклятия Мириам ему не снять и не избежать. После его смерти в Центине вновь грядет гражданская война. Но ты – единственная, кто сможет продолжить род Гервальдов, и если ты будешь на стороне Имгора, это даст ему серьезное преимущество

– Да что вы говорите! – вновь огрызнулась я. – И вообще, каким образом это произошло? Вернее, почему проклятие обошло мою мать?

– Потому что тебя успели зачать до того, как оно сорвалось с уст Мириам, и та была казнена. Прошлого уже не изменить, и только ты одна способна продолжить королевский род, Аньез Гервальд!

– Прекратите! – приказала ей. – Никогда больше не называйте меня подобным образом! Мое имя – Аньез Райс, и я…

– Ты встретишься со своим отцом в Хасторе, – заявила магисса Финли. Затем поднялась со стула, показывая, что наш разговор закончен.

Но перед тем, как снять магический купол, она все же добавила:

– Я не испытываю ни малейшего воодушевления при мысли, что Имгор Гервальд займет трон Центина, потому что все мои симпатии на стороне Рореда. Но Ийседор должен ответить за то, что он сотворил со своей страной и со всеми нами. Заплатить за кровь и жизни тех, кто сложил свои головы в угоду его честолюбию. Ответить перед матерями, до сих пор оплакивающими своих сыновой.

– И что бы это означало?

– То, что на троне в Изиле должен сидеть истинный король. С воцарением Имгора в Центин придут мир и процветание, и тебе в этом отведена немаловажная роль.

Глава 16

Я долго размышляла о нашем разговоре с магессой Финли и дошла в своих мыслях даже до того, что стала порываться кому-нибудь о нем рассказать. Потому что открытая мне тайна оказалась настолько огромной, что она с трудом укладывалась у меня в голове.

Но я так и не рассказала.

Да и кому бы я могла довериться⁈

Быть может, Залавите? Но ей-то зачем об этом знать?

Пусть лучше она узнает побольше о Теории Мироздания, потому что подруга завалила два теста подряд. Брасс снова был в городе, вернулся с очередным караваном, и его персона интересовала подругу намного больше, чем учеба.

Или поделиться тайной со своей четверкой?

Хороший вариант, но я не настолько им доверяла. Пусть мы называли себя одной семьей, но что с нами станет, если остальные узнают о моей принадлежности к роду Гервальдов? Или же о том, что моим отцом мог быть беглый король Имгор?

Я этого не знала, и, если честно, мне не хотелось проверять, что из всего выйдет.

Оставался лишь наш декан.

По словам пожилой преподавательницы, Джей Виллар так и не примкнул к действующей в Изиле группе заговорщиков, но не остался в стороне, когда Ийседор приказал казнить своего старшего брата.

В тот день многие из столичных магов не остались в стороне. Да и я, как оказалось, тоже.

Я едва ему обо всем не рассказала…

Сперва решила, что сделаю это, как только нас с Инги выпустят из больничной палаты на свободу. Но у меня ничего не вышло – мне так и не удалось с ним поговорить.

Стоило вырваться из лазарета, как на нас сразу же навалилась учеба – бесконечные домашние задания, рефераты и практика. Заодно я никак не могла выбрать подходящего момента для разговора – Джей Виллар тоже не сидел на месте, частенько отлучаясь на несколько дней из академии.

К тому времени, когда появились те самые моменты, я более-менее успокоилась. Тайна тоже уложилась у меня в голове, о заодно я вспомнила об отцовских правилах.

О третьем, если быть точной, в котором говорилось, что доверять можно только своей семье.

Джей Виллар в нее не входил, поэтому я решила, что декану знать о лунной метке на моем плече вовсе необязательно.

К тому же, правда моих о родинках могла разрушить установившееся между нами хрупкое равновесие.

Это самое равновесие казалось мне слишком ломким, похожим тонкий лед, который по утрам стягивал лужи за стенами академии.

…На Изиль надвигалась зима.

Стало холодно и зябко, и повсюду была жуткая, непролазная грязь. По вечерам слишком быстро смеркалось, а фонари едва справлялись с осенней чернильной темнотой.

Все ждали, что уже скоро выпадет снег, а с ним начнется катание на санках с городских холмов. Острые полозья коньков заскользят по городскому катку, а потом, конечно же, придут длинные каникулы и грядет Новый Год.

Но куда больше приближающихся праздников меня радовало воцарившееся между мной и Джеем Вилларом взаимное доверие, которое я боялась нарушить неосторожным словом или же другой какой глупостью.

Вместо этого постоянно интересовалась, как продвигаются дела с разгадкой тайны Алерона. Быть может, в скором времени ему удастся отыскать древний артефакт, с помощью которого Джей Виллар не только объединит две ипостаси – людей и драконов, – но еще снимет с Гервальдов страшное проклятие?

И тогда все сказанное магессой Финли потеряет смысл.

– До сих пор блуждаю во тьме, – признавался мне декан на наших занятиях по некромантии.

Зато магесса Финли и Имгор Гервальд во тьме не блуждали. Вместо этого они не только устремили в мою сторону хищные взоры, но уже вовсю тянули свои руки.

– Я обо всем договорилась, – сообщила пожилая преподавательница, когда я пришла к ней на очередную консультацию по Высшей Магии. – В Хасторе тебя ждут с нетерпением, Аньез!

– Но вы не должны были этого делать! – возмутилась я. – Неужели вы не слышали, что я вам сказала в лазарете? На меня можете не рассчитывать, я не стану ни в чем участвовать!

– Король Имгор желает обнять собственную дочь, – как ни в чем не бывало заявила мне магесса Финли.

Про принца Рореда, конечно же, она не упоминала, словно его не было и в помине. Им было куда удобнее считать меня дочерью Имгора, если это могло помочь тому обзавестись новыми сторонниками и продолжить борьбу за трон.

Мои возражения, подозреваю, магессу Финли лишь позабавили. Да и какие могут быть возражения у разменной пешки в большой политической игре?

По ее разумению, мне надлежало держать язык за зубами, хорошо учиться и в нужное время отправиться в Хастор. На этом моя роль заканчивалась, потому что не я, а другие приведут Имгора на трон Центина, тогда как мне всего лишь нужно будет улыбаться и говорить: «Да, папочка!».

И вот тогда-то я решила, что ни в коем случае не стану спорить с магессой Финли. Вместо этого буду держать язык за зубами, как она хотела, хорошо учиться, а затем вся наша четверка отправится в Хастор.

Там я донесу до Имгора и его окружения, что ни в гражданской войне, ни битве за трон Центина я не участвую.

Вообще ни в чем!

На меня они могут не рассчитывать, потому что я – Аньез Райс, и никакая не Гервальд, несмотря на лунную метку на моем плече!

* * *

…Уже через неделю мы догнали первую четверку в рейтинговой таблице и уверенно продолжали набирать очки.

– У нас все получится! Осталось совсем немного! Совсем чуть-чуть поднажать! – помню, как восторженно твердила Инги, а парни сдвигали за это чарки, когда мы в очередной раз собрались в трактире на границе Первого и Второго кварталов, чтобы отпраздновать нашу, несомненно, грядущую победу в отборе.

Еще через неделю в этом не сомневался уже никто – не только мы, но и преподаватели, поэтому нас принялись готовить к поездке в Хастор.

Мое расписание запестрело дополнительными занятиями – в нем были как уроки по Высшей и Драконьей Магии, так и консультации по Стихийной и Некромантии.

Последние оказались тем самым наказанием, которое придумал мне декан за мое зеленое развратное платье, место на углу улиц Бекона и Скрипучей в Клоаке и «пол фартинга, если по-быстрому».

У моей четверки расписание оказалось немного другим.

Инги вместе с Йенном много времени проводили на стадионе, совершенствуясь во владении мечом вместе с магистром Талливаром. Эстар, все еще не отчаявшийся получить мое согласие, оттачивал Стихийные заклинания, а заодно совершенствовался в Ментальной магии.

К тому же, у нас были три командные тренировки в неделю, которые вел сам архимаг Ибр и гонял нас как сивых коз, и по два часа хасторского каждый день. Его преподавал такой же древний, как и магесса Финли, магистр Индерих, перебравшийся в Изиль из Меерса.

И время текло, бежало так быстро, что его было уже не остановить. Как-то ночью выпал снег, и все вокруг стало белым-бело, но я едва это заметила. Да и на зимние забавы у меня совершенно не хватало времени.

Все-Магические Игры стартовали в Меерсе в середине декабря. Оставалось совсем немного, и черные кареты с гербом Центина – золотым львом на распаханном поле – помчат нас во весь опор на запад, в столицу Хастора. Так что мы готовились изо всех сил.

В конце ноября неожиданно пришло письмо от отца. Папа сообщал, что скоро у меня появится мачеха и сводный маленький брат. Они с Несой планируют небольшое семейное торжество, – венчание, – как раз на моих весенних каникулах, чтобы я смогла приехать в Калинки.

По тону послания становилось ясно – отец немного растерян из-за столь разительных перемен в своей судьбе, но рад и держится молодцом.

В ответном письме я поздравила его и Несу, в конце приписав, что весной непременно буду. Но, судя по всему, сперва я отправлюсь защищать честь Центина в Хастор, где мы поборемся за первое место.

По крайней мере, сделаем все зависящее, чтобы так оно и было.

И пусть папа учил меня не показывать свои магические способности без нужды, но мне казалось, что пришло время узнать, на что я способна на самом деле.

На этом и закончила свое послание.

Написать отцу об отметке Гервальдов так и не решилась. Да и опасно это – мало ли, вдруг нашу почту читают внимательные глаза из Тайной Службы короля Ийседора?

Впрочем, уже скоро мысли об отце, Калинках и лунной метке на плече вылетели из головы. Расписание нам составили такое, что мы учились до поздней ночи, а заодно два раза в неделю патрулировали от заката до рассвета.

Пусть в Первом Квартале жили местные богачи, нам нашлось, чем там заняться. То возницы подерутся, не уступив друг дружке дорогу, то придворные маги загуляют. Примутся запускать в небо несанкционированные фейерверки или же пугать соседей иллюзорными чудищами.

Обессиленная, я возвращалась в свою комнату, падала на кровать, чтобы… немного полежать, затем подняться и усесться за учебу.

И делала это так долго, пока Залавита не начала прятать от меня книги и словари по хасторскому, гасить магические светлячки, заставляя немедленно отправляться спать.

Заодно пугала меня тем, что нажалуется декану или ректору и попросит их научить ее заклинанию подавления воли. Применит его ко мне ночью, когда я сплю и воля моя слаба, и будет кормить насильно.

Потому что, по ее словам, что на меня стало страшно смотреть из-за чрезмерной худобы.

Подозреваю, страшно смотреть было не только Залавите. Зря Эстар волновался – предложений прогуляться после занятий и посмотреть на звезды, а заодно желающих пощупать мою грудь или же задрать подол каждым днем становилось все меньше и меньше.

Наверное, на моем лице откровенно было написано: лучше трогать, иначе прибьет и не заметит.

Только на индивидуальных занятиях с Джеем Вилларом я отдыхала от всего, потому что в его кабинете мне было дозволено ни о чем не думать.

Уже на первом занятии декан разрешил мне скинуть тяжелые туфли, которые я надевала на тоненькие шерстяные чулки из Детрии – страшную редкость, за безумные деньги раздобытую Залавитой.

В старом замке академии, несмотря на разожженные камины и подогретые магией аудитории, по переходам и галерея гуляли зимние суровые ветра. Они задували под подолы, холодили ноги, норовя забраться все выше и выше.

Поэтому я залезала с ногами в большое мягкое кресло, одергивала ученическую мантию, под которую надевала – ну и пусть наш декан этого не видел! – самое лучшее свое платье. Накидывала на плечи вязаный плед, который Джею Виллару прислала его матушка, а он принес его из своего коттеджа, подозреваю, специально для меня.

Затем долго-долго смотрела на разожженный камин и пляшущие по осиновым поленьям языки огня и ничего, ничего не делала!..

Потому что оказалось, нет никаких индивидуальных занятий по Некромантии, которыми он так меня так пугал. Вместо них были сладости и горячий шоколад в красивой кружке, дожидавшийся меня на инкрустированном столике.

Заодно я смотрела, как Джей Виллар возился с учебными свитками или показывал мне что-то из новых заклинаний – исключительно ради забавы, а не для того, чтобы чему-то меня научить.

Или же он принимался разбирать старые записи архимага Офина и семейные архивы Вилларов, комментируя то, что казалось ему интересным. Либо садился в кресло напротив и потягивал ароматный кофе.

Мы разговаривали, а я всех сил старалась не потеряться в его синих глазах. Напоминала себе о четырех правилах семьи Райс – вернее, о последнем из них, – понимая, что, стоило мне выбраться из Калинок, как я из рук вон плохо следую отцовским заветам.

Джей Виллар тем временем расспрашивал о моей жизни в деревне, внимательно слушал об отце и его научных трактатах. Рассказывал о своей семье – оказалось, его воспитал отчим, потому что родители разошлись, когда он был еще маленьким.

Затем переходил на излюбленную тему – поиски древнего артефакта.

Разворачивал на большом столе старые, полуистрепанные карты, которые он скупал у торговцев и пиратов в порту Изиля. Я склонялась вместе с ним над пергаментами, глупо радуясь каждый раз, когда мы случайно соприкасались руками.

Водила пальцем по изгибам неведомых мне берегов, очерчивая контуры стран – тоже пыталась отыскать сказочный Алерон.

Мне казалось, Густав Тэрис имел ввиду затерянный город, и, стоит лишь проявить чуть больше внимания, то мы его обязательно найдем.

Конечно же, ничего мы не отыскали, но какое же это было чудесное время!

* * *

А еще Джей Виллар смотрел на меня. В его синих глазах отражались отблески огня из камина, и в такие моменты их цвет казался мне чернее ночи.

Не только это – в его глазах было нечто такое, что безумно меня волновало.

Но потом, сидя в кресле и рассматривая сквозь полуприкрытые ресницы его склонившуюся над свитками высокую фигуру, уверенный профиль, длинные нервные пальцы, под которыми рождалось настоящее магическое волшебство, – я думала…

Догадывался ли Джей Виллар, насколько он привлекателен?

Пусть наш декан не был таким лощеным красавцем, как магистр Дирин, с аккуратно расчесанной бородкой и роскошными рыжими кудрями, но…

Какой уж тут магистр Дирин!

Я бы не взглянула в его сторону и дважды, сколько бы он ни чесал свою бороду или ни переводил на себя дорогие остарские духи.

Что тут поделаешь, если мое сердце билось быстрее при виде собственного декана?

Все началось еще в лазарете, когда Джей Виллар прикоснулся к моей руке, и с тех пор не собиралось заканчиваться, хотя я уговаривала себя не заниматься глупостями и не нарушать отцовские заветы.

К тому же, мне казалось, что я тоже ему нравилась – раз уж были эти сладости, плед и шоколад. Причем, и на дополнительные занятия к Джею Виллару ходила только я одна.

Никого другого к себе наш декан не звал или подобным образом не «наказывал» – не поил шоколадом, не укутывал пледом и долгими часами не разговаривал.

Только меня.

Заодно я помнила его оброненные в логове Бадериуса слова – уверена, они касались меня, и мне не послышались!

Но с тех пор Джей Виллар ни разу не выказывал ко мне особого своего интереса или расположения – во время наших встреч был вежлив и отстранен, – и я постепенно пришла к печальному выводу, что декан Боевого факультета просто напросто спасает перспективную студентку, будущую гордость Центина, от нервного истощения.

Ну да, от двух часов Высшей Магии после занятий, отработки боевых заклинаний с архимагом Ибром в актовом зале, и ежедневного хасторского с магистром Индерихом, который своим блеющим голосом и всклокоченной бороденкой напоминал мне бодучего козла из Калинок.

Джей Виллар давал мне возможность перевести дух и набраться сил, а все остальное я придумала себе сама.

Но каждый раз, стоило закончиться нашему занятию и мне закрыть дверь в его кабинет, как я уже начинала ждать следующего.

…А потом нас всех собрали в огромном актовом зале, где мы привыкли отрабатывать приемы по боевой магии. На этот раз повсюду были развешены флаги Центина, скрывавшие выщербленные заклинаниями стены, а в центре зала стояла ипровизированная трибуна.

Туда-то нас и вызвали, всю нашу четверку, после чего объявили победителями отбора и всячески хвалили.

Над головой архимаг Ирба сквозняк трепал огромный гобелен с ликом Ийседора. Но то ли свет из арочных окон падал как-то по-особенному, то ли кто-то из шутников постарался, потому что мне казалось, будто бы угрюмый бородач на гобелене выглядел совсем как живой.

Косился на студентов исподлобья, сведя черные брови, словно подозревал всех и каждого в симпатиях к его старшему брату Имгору.

Вскоре торжественная часть в академии закончилась, зато нас ждало новое испытание – победившей на отборе четверке пришло приглашение во дворец. Король Ийседор Гервальд захотел увидеть цвет будущей магической элиты королевства и лично пожелать нам удачи перед отъездом в Хастор.

– Будь осторожна, Аньез! – поджав губы, заявила мне на это магисса Финли, когда я пришла к ней на очередное занятие по Высшей Магии. – Помни, ты идешь в клетку со львом-людоедом. Хищники чувствуют страх, поэтому не вздумай дай слабину. В противном случае живой тебе оттуда уже не выбраться.

Я пожала плечами, уверенная, что не сплохую в присутствии своего, выходило, родного дяди. А заодно взмолилась…

О Трехликий, пусть он окажется моим дядей, а не отцом, потому что Агнес Финли, выходило, видела мою маму еще и с Ийседором Гервальдом!

* * *

Во дворец мы отправились в сопровождении нашего декана и магистра Дирина.

Вечером перед этим пришло сообщение из деканата – одеться на аудиенцию надлежало просто: в ученические мантии, не забыв приколоть к ним значки с символом нашей академии.

По такому важному случаю Залавита даже сделала мне прическу, в которую вплела подаренные ей Брассом незнамо откуда взявшиеся в самом начале зимы розовые бутоны.

Получилось слишком романтично для встречи с узурпатором, утопившим Центин в крови гражданской войны и лишившим мою семью буквально всего, но, покрутившись перед зеркалом, я решила не расстраивать подругу.

Моя прическа неожиданно заинтересовала Джея Виллара, косившегося на меня всю дорогу до дворцового холма. Правда, вопросов, явно крутившихся у него на языке, декан задавать не стал.

Впрочем, остальные из четверки тоже принарядились. Инги, любительница расхаживать по академии в мужской одежде и с распущенными волосами, появилась в кокетливом алом платье, видневшемся под распахнутой мантией, с золотыми заколками в иссиня-черных волосах и агатовым колье на смуглой шее.

– Йенн подарил. Обрадовался, что мы прошли отбор, – шепнула мне. – Красиво?

И я подтвердила, что очень даже. Вернее, настолько, что захватывает дух.

Парни обзавелись шелковыми рубахами, белоснежные воротники которых выглядывали из-под коричневых мантий.

Наши сопровождающие были в черном и всю дорогу хранили молчание. Мы же оживленно обсуждали будущую поездку, до которой оставалось совсем ничего.

Не пройдет и недели, как мы помчим в каретах по направлению к Хастору, тогда как наши однокурсники будут доучиваться еще четырнадцать дней, а затем сдавать экзамены за первый семестр, от которых нас так удачно освободили.

Вернее, заранее поставили зачеты и самые лучшие оценки.

А потом, когда мы вернемся в Центин, у нас будут еще целых три недели каникул. А если все пройдет гладко и без задержек, то мы даже успеем отпраздновать в Изиле развеселый Новый Год.

Йенн пообещал нам грандиозное торжество в доме Ситаров, но я подумывала съездить в Калинки и провести праздники со своей семьей.

Но пока еще рано было загадывать, мы даже не уехали в Хастор.

Наконец, старенькая карета с гербом академии на боку, пройдя проверку на въезде на дворцовую территорию, остановилась у парадного крыльца, где нас поджидали два хмурых мага. Хранители, так они себя назвали, были одеты в черные мантии с золотыми цепями на шеях, на которых висели миниатюрные копии золотых львов, символа династии Гервальдов.

Правда, к парадным дверям украшенного множеством куполов дворца, выстроенного еще первым Гервальдом на месте разрушенной резиденции предыдущей династии, нас не повели. Вместо этого, следуя за хранителями, мы обошли фасад кругом, шагая по покрытым зимней изморозью дорожкам сада.

По пути нас предупредили, что во дворце любые виды магии запрещены. Допускалась лишь ментальная, но и то не одобрялась. Нарушителей ждала суровая кара – вплоть до тюремного заключения.

Слушая хранителей, я украдкой поглядывала на Джея Виллара.

Нам с ним так и не удалось настроить мысленный канал, хотя мы несколько раз пытались.

Вернее, пытался наш декан. Садился напротив меня и просил смотреть ему в глаза, тогда как сам…

Ну что же, он тоже на меня смотрел.

Ничего путного из этого, конечно же, не вышло, потому что я смущалась и отводила глаза, закрывая от него собственный разум. Боялась, что если он проникнет в мою голову, то сразу же все поймет.

После чего убежит от меня со всех ног.

Ну да, узнает, что я частенько думаю о его синих глазах и мечтаю о разном… Или же что я, по словам Залавиты, «неровно к нему дышу», а заодно переживаю, что он дышит ко мне совершенно ровно.

То-то Джей Виллар посмеется над глупой студенткой!

Тут мы наконец-таки остановились возле небольшой дверцы. Очутились во дворце, и я сразу же почувствовала мощнейшие защитные заклинания. А еще невидимую магическую сеть, накрывавшую роскошные залы с золотыми обоями и с расписанной синей глазурью лепниной под сводчатыми потолками.

Джей Виллар, нагнувшись и едва не касаясь моего уха губами, отчего к моим щекам прилила кровь, шепнул, что эти сети улавливают малейшие колебания магических потоков, моментально сигнализируя обо всем хранителям.

Поэтому во дворце никакой магии, в очередной раз предупредил он меня и остальных.

– Проблемы нам ни к чему, не так ли? – спросил у нас.

И мы подтвердили, что все именно так.

Отвернувшись, декан заговорил с магистром Дирином, а я закрутила головой, пытаясь представить, каково жить среди подобной роскоши, когда вокруг сплошное золото и драгоценности, картины и статуи, раболепные слуги, подобострастные лакеи и целый выводок магов.

Да, тех самых, которые словно рыбаки следят за своей сетью, чтобы уберечь твою драгоценную жизнь от любой опасности?

Словно в золотой клетке, пришел на ум ответ.

– Постарайтесь не впутываться в неприятности, – наказал нам Джей Виллар, когда мы остановились возле дверей в королевскую приемную, а подошедший лысоватый секретарь попросил господина декана последовать за ним.

Кому-то срочно потребовалась печать Академии Магии на документе о нашем визите.

– И без глупостей! – добавил он напоследок.

Уставился на меня, словно подозревал, что глупости можно ожидать исключительно от Аньез Райс.

Наконец, ушел, а мы остались. Принялись дожидаться аудиенции в просторном зале с зелеными обоями и портретами династии Гервальдов на стенах.

Я сразу же вычислила своего деда – седовласого внушительного роста мужчину в парадной одежде. Из книг по истории я знала, что дед сгинул на последней войне с Хъедвигом. Слишком уж любил воевать, и однажды стрела конунга оборвала его жизнь.

Нашла портрет бабушки – удивительной красоты темноволосой женщины со смуглым лицом и мягким взглядом карих глаз. Она была родом из Остара, единственная дочь султана… Эх, не помню его имени!

Они с дедом оказались истинной парой, потому что на обоих портретах имелись еще и черные драконы, лежавшие у их ног.

Поговаривали, овдовевшая королева не захотела жить без мужа. Умерла от тоски через несколько месяцев после его гибели, оставив четырех сыновей сиротами.

А вот и их дети!..

Старший – Уго Гервальд. Худой, темноволосый, с маслянистым взглядом карих глаз. Казалось, художнику удалось даже передать печать порока на лице короля, не скрывавшего своих противоестественных увлечений.